Текст книги "Творения"

Стой же, чадо мое, в обладании истиной. Не переходи с места на место беспорядочно, без нужды. Конечно, Бог, Сказавший: не отступлю от тебя и не оставлю тебя (Нав.1:5), – не презрит тебя, если ты будешь ходить в чистоте сердца, будет покрывать тебя, питать и всячески промышлять о тебе.

Однако теперь – время печали, и нужно быть терпеливым. Блаженны изгнанные ради Христа. Пусть это тебя радует и облегчает твои страдания. А брат твой по плоти, будучи сам плотью, желает, чтобы и ты стал плотью. Зачем пишешь мне о таких вещах? Взирай на подвизающихся братьев твоих по духу и стремись подражать им, чтобы стать венценосцем. Бог да сохранит тебя, чадо мое. Молись и обо мне, грешном.

Послание 276(464). Главному врачу Евстратию

И раньше, с тех пор как я удостоился приветствовать тебя, я знал об истинности твоей любви, но не знал еще, какова она и сколь велика. От духовного нашего сына Адриана мы услышали о тебе столько хорошего, и это сообщение внушило нам такую любовь к тебе (особенно еще и потому, что ты стоишь выше ереси, оставаясь, как среди пламени, неопаленным общением с ересью), что мы горячо возблагодарили благого нашего Бога и намерены предстать твоему честному лицу и обнять тебя от всего сердца. Благодарение Господу, имеющему избранных и в Византии в настоящее трудное время, когда под видом преследования и бесчестия святых икон подвергается гонению Сам Христос с Пречистой Матерью Своею и слугами. Ведь уничижение образа есть открытое бесчестие Изображаемого, хотя этого не понимают гонители Христа. Разве оскорбляющий изображение животворящего Креста не оскорбляет самого Креста? Оскорбляет. Так же должно думать и относительно образа, то есть иконы Христовой.

Да дастся им обращение и да прекратится нечестие. А тебя вместе с госпожою твоею супругой, – нашей, как говорится, родственницей, – да сохранит Господь и на будущее время целыми и невредимыми во всех отношениях. За благодеяния же и гостеприимство, которые с самого начала и до сих пор ты оказываешь брату письмоносцу, сообщающему о тебе очень много хорошего, да воздаст тебе Господь обильными наградами. А за то, что ты лишился своих доходов, отказавшись трапезовать вместе с начальником нечестия, да дастся тебе небесное сокровище духовных дарований.

Послание 277(465). Брату, архиепископу Иосифу

Ныне я удостоился узнать о твоем здоровье и духовном преуспеянии не только из почтенного письма, но и из устного сообщения доброго Дионисия, который укрепил мою смиренную душу, изложив подробно все, что собственными глазами видел во время своего странствования. Не останавливаясь на этом, буду говорить о том, что более достойно внимания: что ты служишь Богу, ради Которого твое пустынножительство и злоключение, удаление от лица, но не от сердца нашего, а также разлучение со всей Богом данной тебе паствой. Печально все это. Разве нет? Ты истинно возлюблен и ею, и нами, и при этом отлучен от нее и от нас, словно мечом. Но, желанный и святейший, ты имеешь великую надежду на Бога. И твоя Церковь, и мы сильно гордимся тобою, ибо ты уже один раз перенес это за истину и теперь еще страдаешь со Христом. В сем да усовершит Божественная благодать твой добрый подвиг для получения венца правды в день праведного Суда Господня.

Ты, отче, боишься внутренних невидимых врагов больше, чем видимых, и не без основания, а как разумный, как опытный и твердый воитель. Пред ними и я, несчастный, устрашаюсь, ибо с каждым вздохом проникает в нас огненная стрела. Она не покидает меня и в сновидениях, не только наяву. Но в этом случае единый защитник – страх Божий. Где он бодрствует, там спят страсти. Итак, прошу твое преподобие, непрестанно защищай меня своими молитвами, чтобы мне спастись от сетей вражиих. Следует ли говорить о том, что мы, недостойные, постоянно обращаемся к воспоминанию о вас? Прежде своего спасения мы с сокрушенным сердцем молим у Господа твоего спасения, благоуспешности и избавления от всех опасностей. Окружающие меня братья скромно приветствуют священную твою главу. Усиленно приветствую братьев, особенно доброго Афанасия, горячо решившегося словом и делом спострадать тебе о Господе.

Послание 278(466). Чаду Анфу

Получение твоего малого письма, возлюбенное чадо, стало для меня весьма великим событием, ибо с меня достаточно знать, что ты жив, здоров и служишь святейшему епископу и отцу. И в дальнейшем, дражайшее мое чадо, будь здрав телом и духом, дабы я, смиренный, слыша об этом, радовался. Непрестанно молись о моем спасении, как возлюбленный сын, как цветок добродетели, как от начала возлюбивший непорочность. Спасайся.

Послание 279(467). Игнатию, епископу Милетскому

Так как я до сих пор не знал точно места ссылки твоей отеческой святыни, то и не удостоился написать тебе, хотя и имел к этому желание и трепетал духом. А теперь, когда брат наш Дионисий, возвратившись оттуда, сообщил нам, что видел твое преподобие и принес нашему ничтожеству приветствие от тебя и извещение о том, где находится и какова местность, где ты пребываешь, мы, смиренные, сильно обрадовались и охотно написали письмо. Ведь мы, почтеннейший, издавна объяты любовью к тебе и почитаем тебя не только как знакомого и брата по монашеству, но и как исповедника за Христа, за Которого и ради Которого произошли гонение и ссылка. Но благодарение Господу, явившему тебя в настоящее время столпом и утверждением истины, не поколебавшимся от ударов противных ветров, но в крепости Святого Духа сохраняющим в чистоте таинство благочестия.

Ты, конечно, знаешь, сколько человек и великих, по моим грехам соблазнилось. Кто по ним не возопит со слезами? В частности, по поводу игумена Мидикийского, ради так называемой экономии увлеченного друзьями Иосифа в нечестие против Христа. Это, богомудрый, совершенно нетерпимо и неприемлемо, ибо кто творит зло под видом добра, тот впадает в сугубый грех. А что он делает дурное и пользуется именем добра как прикрытием, о том свидетельствует божественный Василий. И так они, помимо собственного падения, делаются причиной соблазна для многих других. Впрочем, Мидикийский игумен, осознав свое поражение, исповедал свое падение, и как я узнал, сильно раскаялся и удалился в бегство, тем самым оставив для назидания своим ученикам и всем благомыслящим великий пример раскаяния. Стоят же по благодати Христовой при содействии епископов прежде подвизавшиеся о Господе игумены монастырей: Чистых, Пикридийского, Павлопетрийского, Агравского, Далматского и Макарий Пелекитский.

Итак, молись, желаннейший отец, о мире Церкви, а затем и обо мне, грешном и нижайшем, чтобы, удостоившись следовать за вами, и я вместе с вами, святыми отцами, пришел к Богу.

Послание 280(468). Игумену Иоанну

Это мое письмо – ответ на два послания твоей святыни, так как я не имел в своем распоряжении письмоносца, но правильнее было бы сказать, потому, что ты и так духовно постигнул мои мысли, о чем сообщил мне принесший письмо. Благодарение Богу, что пребываешь в здравии, честнейший отец, перенося уничижение за Христа, за Которого и ради Которого – изгнание и злострадание, лишение собственности и удаление от близких. Ты получаешь грустные сведения о беззакониях, творимых в монастыре, и знаю, что эти известия огорчают тебя.

Да и может ли быть иначе? Ведь монастырское достояние отчасти и твоих рук дело, плод трудов, наследство от родителей, сборы и пожертвования от многих других, ибо ты был смотрителем царских имуществ и за это получал немалое жалованье и плату натурой, да и сам ты – знатного происхождения, имеешь много родственников, – и благодаря всему этому богато обставил монастырь. Но с чем только не приходится мириться, раз обстоятельства привели к тому? Дерзай, честнейший, ибо немного спустя получишь и это, когда благий Бог путем достаточного искуса, как огнем, испытает твердость нашей надежды на Него. Да даст тебе Христос несравненно лучшее и вечное сокровище на небесах за то, что ты теперь оставил все ради Него, получив вечную славу и в монашеском чине, и во всей Церкви Божией. Прошу, пусть не огорчается твое сердце воспоминаниями и слухами о печальном, ибо, напоминаю, написано: Вы еще не до крови сражались, подвизаясь против греха (Евр.12:4). Силен Бог вместе с искушением дать и исполнение надежды. Вера же есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом (Евр.11:1). Поэтому, отче, нам необходимо терпение, чтобы получить от Бога обещанное.

Я уже в полной мере убедился в твердости твоего исповедания истины и полного согласия с ней. И скажу, да вменится тебе это в милость и прощение всех совершенных грехов. Это же не постыдился признать пред Богом и некоторыми людьми даже глава иерархии.

Но перейдем к нашим избранным. Где теперь находится кружок аввы Иосифа, под видом экономии впавший ныне в нечестие и отколовшийся не только от нас, смиренных, но и от главы? Раньше они лицемерно говорили ему хорошее, а оказалось, что они соединены с ним не духовно, а из человеческих соображений. Приняв его и вступив в общение с противником – христоборцем, они вместе со Христом оттолкнули и нашего истинного патриарха.

Да узрит и смилуется Господь – молитвами твоими и всех святых – и посетит вскоре Свою Церковь, оскверненную диким вепрем. Не переставай, желанный, поминать меня, грешного, дабы я избавился от всякого дела лукавого, идя вслед за вами, исповедниками Христовыми.

Послание 281(469). Чаду Григорию

На твое давнее письмо отвечаю только теперь и отвечаю не на то, что ты писал, ибо оно несогласно с долгом послушания, а на то, о чем я узнал по слухам. Мне угрожает пастырское осуждение, и горе мне, несчастному, если я не стану в требуемой мере наставлять! Ибо если бы я знал, что со словом обращаюсь к человеку, не привыкшему к послушанию, то я не решился бы сказать даже слово. Но так как все – таки обращаюсь к привыкшему, то вот и пишу при свидетелях – Боге и Ангелах, с целью и умолить, и наставить, и знаю, что буду говорить с имеющим уши слышать.

Брат Григорий, помяни дни прошлые, вспомни о своей сыновней преданности, вспомни о моей любви, – правда, смиренной, но, как известно всем, искренней. Вспомни, что цари и архиереи оказались бессильными оторвать нас друг от друга, хотя и старались всяческим образом, ибо союз истинной любви не разрывен ни при каких обстоятельствах. Когда же это прекратилось с твоей стороны, то внезапно произошло поражение и разлучение.

Горе мне, несчастному! О, диавольское ухищрение! Как крепок был ты в делах послушания, честен и славен, заслуживал доверия, подавал приходящим много даров! Что случилось, чадо мое? Что отлучило тебя, сердце мое? Не огорчил ли я тебя наказаниями, которые назначал для укрощения твоих желаний? Признаюсь, что сделал это только ради Бога и твоей души. Если же это было как – нибудь несправедливо, прости. Вспомни, что я, так сказать, насиловал свою природу и нарушал порядок подчинения, имея целью твой покой. С другой стороны, признаю твои достоинства, – я не настолько неблагодарен, сын мой, чтобы не помнить – что ты, последовав Христу через меня, был оскорбляем, заушаем, заключен в темницу, положил свою душу до крови. Ты слышал царские ответы. Ты знаком с придворными темницами, с заключением в монастыре святого Маманта. Помнишь нашу темничную жизнь, нашу тесную взаимную близость, которой дивились и цари, и священники, и все другие.

Что же потом нас разлучило? То, что мы вошли в соглашение с архиереем, когда гонение утихло и соблазн был устранен. О, искушение! И чего ты хотел? Чтобы состоялся собор, как говорил ты, и была устранена причина. А кто же будет заседать и отлучать? Не видишь ли, что ты говоришь несообразности? Наоборот, архиерей не должен был делать царю уступки, равным образом и его предшественник, при котором Церкви угрожала большая опасность, и из – за экономии которого и происходит очередная опасность.[416]416
  Разумеются патриархи Тарасий и Никифор, которые из экономии принуждены были отчасти уступить царскому желанию (относительно признания второго брака Константина VI законным), чтобы не навлечь на Церковь больших бедствий.


[Закрыть]

Оставь это, чадо. Что было, то прошло, и Бог им судья. Итак, я верую, что для Бога моего более славно и прилично примирение, чем противодействие по отношению к человеку благомыслящему и знающему меру и достоинства противодействия. Это доказало время, когда первоиерарх со многими другими получил венец исповедничества, и хотя я, смиренный, противодействовал архиерею, однако принял и принимаю общение с ним, после того как он перенес вину на царствующего. И не думай, брат, что я говорю это из любоначалия, как будто превозношусь или торжествую над твоим смирением. Ни в коем случае. Я готов, если это может быть благоугодно Богу, не только сказать тебе – я грешен, но и послушаться тебя.

Молю тебя, чадо мое возлюбленное, Сам Бог просит чрез меня – не ожесточайся. Знай, что ты несешь на себе ответственность и за окружающих тебя чад моих. Молю тебя, не дай мне обмануться в надежде на вас обоих, – я разумею также и возлюбленного моего Василия, писать которому особо мне нечего. Если же вы (чего да не будет!) не послушаетесь, – я, смиренный, объявляю себя невинным в вашей крови. А вы сами увидите, как и знаете, какое наказание и связание от Бога следует за непослушание.

Послание 282(470). Жене протоспафария

Жалея и боясь, как бы своим письмом не причинить тебе, госпожа моя, труда, я не писал раньше. А ты, не знаю, каким образом встретив письмоносца, наполнила его руку деньгами, послав их нашему смирению для упокоения. Зачем было причинять убыток твоему благословенному дому? Зачем ты меня усиленно питаешь? Но все Измеряющий мерой и весом да вознаградит тебя и окажет тебе прием в царстве Своем. Да внимает Он твоей вере и возносимой молитве. Да утолит всякое твое горе и трепет и даст тебе мирную и спокойную жизнь. Поминай и нас в своем чистом и православном служении. Я слышу, что ты держишься православия. Держись и впредь.

Послание 283(471). Василию, архимандриту Римскому

Раньше я не писал по понятной причине. Но теперь пишу моему возлюбленному и святому отцу. Ибо с кем другим из здешних я могу беседовать, как не со старинным своим знакомым, другом, отцом, защитником, единодушным, единомысленным со – ревнователем и помощником, и советником, и всем, что только можно сказать в отношении близости, заботливости и защиты, – ради Бога и добродетели, которою ты облекся в своей божественной жизни. В первой из Церквей Божиих ты сияешь, как действительно возлюбленный и выдающийся по своим достоинствам. Оттуда ты как бы сияешь лучами до концов земли силой всюду прославленной своей богоименности и своего поистине царского имени. Таков ты и столь велик, человек Божий и достолюбезный отец.

Причина того, почему мы написали и вновь послали верного нашего сына Евфимиана, заключается не в чем ином, как в том же, о чем говорилось и в прежних письмах, которые принесли Дионисий и этот же самый Евфимиан, мои искреннейшие и возлюбленные сыны. Хотя они и не принесли нам письменных ответов, но твоими словами и словами священного Мефодия, и письмом боголюбивейшего епископа Моновасийского достаточно воодушевили наши смиренные сердца, сообщив доброе и вполне богоугодное, достойное действительно апостольской души, – что было сказано с сочувствием, по подражанию Христу и по внушению Духа и преданию Отцов, и было подтверждено святейшим апостольским отцом – папой. И мы, смиренные, этого именно и желали так сильно, – чтобы чрез посредство первопрестольной и богодарованной власти и по влиянию владыки вашего государства нам была оказана помощь.

До сих пор мы не смели просить об этом высшем благе. Но раз по мановению Божию эта мысль возникала в священном сердце, то к этому ведут и обстоятельства, об исполнении этого молимся и мы, недостойные, а прежде всего, да будет это во славу Божию, которой да послужит величайшая польза Его Церкви. Как един Господь, едина вера, един Бог, так, разумеется, и едина Церковь, хотя она возглавляется у вас. Поэтому, владыки мои, заботясь о нас, вы обеспечиваете себя, ибо говорит Писание: Страдает ли один член, страдают с ним все члены; славится ли один член, с ним радуются все члены (1 Кор.12:25-26). Мы, грешные, напоминаем об этом вам, святым, к вашей славе, но никак не наставляем, и то лишь потому, что это Послание исходит по Божию определению от блаженнейшего апостольского отца. Кроме тебя, прекрасного сподвижника и достойного советника и во всех отношениях верного духу апостольства, кто мог бы присоединиться, содействовать и усиленно желать исполнения божественных нужд? Как и раньше, при прежних обстоятельствах, ты вместе с апостольским главой Христовой Церкви явился богоугодно ревнующим Господу, как защитник и покровитель истины. Молю твою святую душу творить память обо мне, во всех отношениях грешном, чтобы мне спастись каким – нибудь образом.

Послание 284(472). Иоанну, епископу Моновасийскому, и игумену Мефодию

Богочтимым и духовным моим отцам Иоанну, боголюбивейшему епископу Моновасийскому, и Мефодию, благоговейнейшему игумену, – Феодор, грешный монах и игумен Студийский. Доброе решение приняла ваша заботливая святыня, уйдя от этой душетленной бури и направившись к спокойной пристани Церкви, первостепенной среди всех Церквей, не для того, чтобы обеспечить свои собственные дела, но по Божественному внушению, памятуя об общей пользе, что заслуживает высшей похвалы. Это выяснилось как из вашего священного письма, так и из слов возвратившихся наших возлюбленных сынов.

Благословен Бог, и мысль внушивший, и давший средства, и оказавший помощь вам быть хорошо там принятыми. Вы устремились, один скорее другого, как верные ученики к Богоносному гробу. И оба вы стали вестниками радости, по отношению к которым стража еретиков оказалась бессильной и благодаря которым наша смиренная просьба с буквальной точностью дошла до слуха апостольского отца, и вы оба ясно поняли и запомнили все, что по воле Божией было решено в его сердце.

Как почетно ваше плавание, как славен подвиг, совершенный вами здесь и сделавший вашу добродетель более значимой, как если бы двумя мужами было совершено общее спасение. Не терновый исповеднический, а песенный хвалебный венец из богосплетенных роз приличествует вам, подражателю Предтечи и истинному Мефодию,[417]417
  Имя Мефодий буквально означает «порядочный (человек)».


[Закрыть] ибо твое деяние есть как бы полезный для Церкви Христовой путь добродетелей.

А что еще остается впереди, вы сами, мудрые, знаете, хотя бы мы и умолчали. Бог, начавший через вас благое и столь спасительное для Его Церкви дело, да доведет его до конца. Вы же, как мы уверены, конечно, сделаете все, что от вас зависит. Поэтому напоминаем и просим вас, не переставайте обращаться и молить, доколе не будет доведено до конца то, что боголепно внушено святому первопрестольнику. С этою целью мы и послали Евфимиана, возлюбленного нашего сына, чтобы он также был точным вестником всего того, что здесь делается. Благоволите приветствовать всех соревнователей и святых, и особенно почтеннейшего моего архимандрита. Со своей стороны и мы, где будет возможно, постараемся сообщать о вас хорошие вести и приветствовать от вашего имени, кого следует.

Послание 285(473). Живущим во святом граде Иерусалиме монахам – Исааку и Арсению

Благоуспев послать одного из возлюбленных наших братий во Святую Землю, мы, смиренные, с любовью приветствуем всякого отца, там живущего, не говоря уже о вас, святейшие отцы, ибо близость ваша за короткое время вселила в наше смиренное сердце такую любовь, что мы постоянно вспоминаем о вас и о ваших высоких качествах, вашем прекрасном обращении и красноречии. Ибо где смиренномудрие, там и всякое благое дело. Эта добродетель вашей святой двоицы и по сей день освящает нас своим благоуханием. Вы оказались достохвальными в большей мере, чем все другие пришедшие к нам с востока, оставив нам, любящим вас, добрые воспоминания.

Какова цель посольства брата, о том он скажет сам. Я думаю, что она и вам не безызвестна, ибо еще когда вы были в Византии, этот вопрос обсуждался. Именно, державный возжег еретическое пламя против святых икон, которое охватило всю Церковь и погубило почти всех людей, покорившихся нечестию. Но он уподобился Ахаву или Навуходоносору, который, уничтожив все святые изображения, поставил только свое. Не желавший ему кланяться тотчас предавался огню мучений. Говорить о подробностях считаю лишним, ибо они содержатся в письмах к вашему Святейшему Патриарху,[418]418
  Прп. Феодор писал к Иерусалимскому Патриарху Фоме I (умер после 820 г.), уведомляя его подробно о ереси и гонении и прося помощи.


[Закрыть] к тому же и брат может о них сообщить. Я, нижайший ваш брат, прошу о том, чтобы вы ради любви о Господе отверзли письмоносцу милостивое сердце, помогли ему пройти к Святейшему Патриарху и поклониться ему, а также прошу вас помогать ему во всех других случаях, которые будут касаться вашего братолюбия, ибо он еще имеет при себе письма к другим лицам, а также и наше невежественное сочинение.

Итак, как братья и общники нашего смирения, а особенно – как служители Божии и защитники общих интересов, благоволите уделить внимание брату, принять его и всячески посодействовать ему; а если Бог даст, он опять будет послан к вам при необходимости. Ваше письмо, отправленное нам, мы получили и узнали, по какой причине вы не успели отбыть на запад, выехав из Константинополя.

Послание 286(474). Игумену Никите

Еще раньше узнав о происшедшем с твоей святыней по моим грехам несчастии, я, бедный, немало восстенал, сильно восплакал, пролив слезы любви и грустно причитая. Что может быть нестерпимее, чем несчастье друга? Но, узнав по благоволению Бога, что Он не попустил твоим прежним подвигам остаться тщетными, а воздвиг тебя опять на прекрасную борьбу, я воодушевился, возблагодарил Господа, обращающего печаль в радость для всех благочестивых. Ведь очень печально встретить преткновение в том, от кого, по присущей ему добродетели, ожидал победы. Но хорошо то, благородный, что ты одержал победу более значимую, чем твое поражение. По этой победе Божия Церковь опять признала в тебе своего питомца, зачислив тебя в список своих исповедников. Таково Божие человеколюбие, одаряющее благоуспешных и укрепляющее восставших.

Горе дурному обществу или собранию. Я уверен, что ты, честнейший мой, изъят из него. Я предсказывал это ухищрение, имея в виду предыдущие случаи. Таков тот, кто ныне здесь правит всем. Уже давно считая простой уступкой нарушения Евангелия и действуя с помощью насилия, он и теперь совсем не считает гибельным общение с еретиками, из которого проистекает и отречение от Христа, Богородицы и всех святых чрез отречение от Их икон; так что и бывшие всегда твердыми были уловлены его пагубным примером. И это понятно. Ведь тот, кто после первых своих нечестий не раскаялся, каким образом мог бы явиться пред Богом твердым и свободным от нечестия? Поэтому прошу и умоляю тебя, отец мой, открыто заявив об отвержении зла, уже совершенно созревшего во многих отношениях, доведи до конца нынешнее божественное исповедание, молясь и обо мне, грешном.

Послание 287(475). Монаху Антонию

Получив письмо твоей любви и уразумев его, я сильно восстенал о происшедшем бедствии, а особенно о падени тех, кого считали людьми особенными.

От подобного падения спасся и твой отец, а мой единодушный брат. Как прежде его падение огорчало меня, более, чем чье – либо, так теперь меня сильно обрадовало его восстание. Особенно я похвалил, брат, твои заботы о своем наставнике. Ибо сердечные и горячие слова твоего убеждения суть действительно знаки любви истинного ученика и плач искреннего чада. Встреча с христоборной ересью, присоединение к ней, даже однократное общение с ней есть для увлеченного душевная смерть. И это – после мужественного сопротивления, и это – несмотря на священническую и игуменскую степень. Поэтому ты вполне справедливо, разумнейший, восплакал, с полным сознанием ты возрыдал, в несчастии отца усматривая окровавленную одежду, вернее – растерзание умственным зверем, говоря словами Писания приблизительно так: «Хищный зверь съел его (Быт.37:33); но не Иосифа Прекрасного, которого некогда оплакивал Иаков и которого братья продали на сторону, с хитростью указав на хитон; а моего отца растерзал человекообразный зверь Иосиф, уже привыкший уловлять сочувствующих его нечестиям, а не уступкам экономии».

Он, брат, и раньше увлек немало людей к нарушению Евангелия. Он, объявив приобщение за уступку, беззаконно увлек убежденных им с собою в падение. Таков он. А ты, восплакавший, обеими руками схвативший отца и возвративший его к прежнему исповеданию, ты – блажен. Это в действительности так. Радуйся, что он теперь живет в Господе, хотя раньше был мертв. Ведь говорит же Писание: Он уязвил – и Он исцелит нас и в третий день восставит (Ос.6:1-2). Кто же? Тот, Кто воздвиг от гроба четверодневного Лазаря и оживотворил твоего, а также и моего отца. Торжествуй, торжествуй и больше не плачь, подобно Марфе, то есть по мере возможности помогай ему и на будущее время. Я и ему написал.

Послание 288(476). Сергию, надзирателю над сборщиками подоходного налога

Я давно уже написал бы твоему благородию, наученный не забывать о дружеском долге, но перемена обстоятельств сделала мою руку неподвижной и внушила мне опасение, как бы не стать противным даже и близким друзьям, изменившимся в дурную сторону. Особенность этой перемены составляет движение не вперед, а в обратном направлении. Но так как обладающий большими знаниями и от отца унаследовав православие не принадлежит к числу этого рода людей, то я убедил себя приступить к письму. И вот я обращаюсь к тебе, моему владыке, искренне любимому мною, которому особенно любезно удаляться от общества и приближаться к Богу, которому свойственно мало думать о кесаре и об окружающих его.

Каким же образом, друг, – я воспользуюсь более смелым словом, – ты, будучи таковым среди доступных наблюдению, дал себя увлечь? Достаточно ограничиться этими указаниями на предмет, из уважения к облекающему тебя достоинству. Но вот горе, природа человека изменчива! Вот что делает время с теми, кто, приноравливаясь к текущим обстоятельствам, меняет свои убеждения! Но не так бывает со стойкими и всегда одинаково относящимися к одному и тому же. Молюсь, смиренный, о том, чтобы ты, хотя и стоишь в самой средине бурного потока, был как можно меньше обрызган солеными житейскими волнами и сохранил хитон православия незапятнанным и непорочным.

Послание 289(477). Чаду Навкратию

Небольшим письмом отвечаю тебе, чадо возлюбленное, на твои пространные похвальные речи, которые я выслушал с большим страхом. Ведь я не таков, а подобен брошенному на перепутье по мертвости греховной, ибо ни словом, ни делом никогда не благоугождал Богу. По вашей молитве да будет мне дано с этого времени начать жить благочестиво чрез приобретение нового сердца, ненавидящего и гнушающегося поистине мерзкого греха и любящего единственно привлекательную и любезную добродетель, которая есть Бог.

А ты, доброе дитя, трезвись, совершая по отношению ко всем дело благовестника чрез свое прекрасное служение. Я знаю, что ты трудишься в самых разных направлениях и, как эконом Божий, заботишься о многих. Не бойся, хотя державный и гремит угрозами, ибо Бог даровал нам не дух боязни, а дух силы и любви и скромности. Если враги не слушаются и знамений, не удивляйся, а долготерпи, ибо иначе ни они не придут к исполнению своих грехов, ни Божии люди – к получению мздовоздаяния. Ведь все святые получили обетования благодаря надежде, вере и терпению. Поэтому не спрашивай о времени и сроке окончания зол, – они тогда улягутся, когда это будет полезно для нас. Посему с терпением будем проходить предлежащее нам поприще, взирая на начальника и совершителя веры Иисуса Христа (Евр.12:1-2), Который, умилостивляемый совокупными молитвами святых, верую, доведет наш подвиг до конца. Приветствуй всех братьев, особенно δ и λ.[419]419
  См. I том, письмо 41.


[Закрыть] Живущие со мною низко тебе кланяются.

Послание 290(478). Ему же

Хотя мы, чадо возлюбленное, и не получили твоего письма через брата Феодула, вышедшего без твоего ведома и как бы иным путем, однако сочли за лучшее написать тебе, сообщая, что по Христовой милости здравствуем телесно. По вашим молитвам и по желанию блаженного моего отца да будет нам, смиренным, даровано и душевное здравие, ибо я ни сам по себе, ни в делах своих не имею силы. А Бог силен ради вас спасти и меня, к которому вы относитесь с любовью, равно как и я к вам. Ибо кто другой для меня – и слава, и радость, и желание, как не вы, и особенно ты, верный и любезный, после Бога все доставляющий мне в этой жизни? Поэтому я радуюсь твоей жизни и успехам. Молю благого моего Бога дать тебе в большей мере разум, совершенную предусмотрительность и полнейшее смирение, чтобы ни мне, ни другим не обмануться в своих надеждах и в своей уверенности в тебе, ибо ты в устах очень многих являешься примером добродетели. Смотри, чадо, каково твое дело, знай, что кто умножает познания, умножает скорбь (Еккл.1:18), и что удостоившийся похвалы, будь он божествен и мудр, с великим трепетом принял огонь ревности. Блюди себя, чтобы и по внутреннему человеку быть необоримым в жестокой и непрерывной борьбе с диаволом, и по внешнему – чрез находчивость и благоразумие во всех случаях.

К нам уже пришел брат Протерий. Чрез него, – конечно, если только Бог даст вам продолжать свое пребывание там, – мы будем получать от тебя письма и отвечать. Как сын мира, чадо мое, по примеру Христа примиряй своих братьев. Знай, что мы имеем все нужное в достаточном количестве. Да буду о Господе счастлив в тебе, чадо, упокой мою душу своим телесным здравием. Мои приветствуют тебя. Крепко целую братьев. Благодать с тобою.

Послание 291(479). Ему же

Когда ты перестанешь, чадо, величать нас словами? До каких пор не прекратишь возвышать нас похвалами? Думаю, что ты делаешь это по двум причинам: во – первых, влекомый любовью, которая обыкновенно, как говорит Иоанн Богослов, во многом скрадывает истину; во – вторых, – что я считаю главным, – с целью своими похвалами укрепить мою бедную расслабленную душу. Итак, да поможет Господь – не по твоим высоким словам, ибо они обильны и чрезмерны, но по святым вашим молитвам – немного мне исправиться и не отпасть совершенно от подражания достойно подвизающимся. Немало меня огорчили твои прежние страдания и особенно твои телесные болезни. Но что говорит апостол? – Благодушествую в немощах, в обидах, в нуждах, в гонениях, в притеснениях за Христа, ибо, когда я немощен, тогда силен (2 Кор.12:10). В болезни, – прошу, – пользуйся лекарствами, ибо многие нуждаются в твоем здоровье, а особенно я, смиренный. А относительно тайных болезней души – да укрепит тебя Врач душ и телес, как и укрепляет всегда, когда мы слабеем в этой непрерывной борьбе тела смирения нашего, но все же не падаем духом, стараясь скорее подняться. Возобновление борьбы заслуживает венца, а не укоризны. Всегда да спасает тебя, честнейший брат, благий Бог наш.