Текст книги "Третий возраст. Принять и наслаждаться"

«Мы все же вправе составить себе идеал человеческой природы, к которому человечеству следовало бы стремиться, – считал И.И. Мечников. – Я думаю, что идеал этот заключается в ортобиозе, т. е. в развитии человека с целью достичь долгой, деятельной и бодрой старости, приводящей в конечном периоде к развитию чувства насыщения жизнью и к желанию смерти. <…> Если бы когда-нибудь люди стали жить по правилам ортобиоза, то пришлось бы ввести значительные видоизменения в деятельность людей различных возрастов. Старость была бы настолько отодвинута, что 60– и 70-летние люди сохранили бы еще полнейшую бодрость…» [230, с. 209].

Глава 3
Признаки инволюции: явные и скрытые, внешние и внутренние

Каким только метаморфозам не подвергает каждодневно старость – можно сказать, у меня на глазах – многих моих знакомых! Она – могущественная болезнь, настигающая естественно и незаметно. Нужно обладать большим запасом знаний и большою предусмотрительностью, чтобы избегнуть изъянов, которыми она нас награждает, или, по крайней мере, чтобы замедлить развитие их. Я чувствую, что, несмотря на все мои оборонительные сооружения, она пядь за пядью оттесняет меня. Я держусь, сколько могу. Но я не знаю, куда, в конце концов, она меня заведет. Во всех случаях я хочу, чтобы знали, откуда именно я упал.

Мишель Монтень. Опыты [240, с. 43]

Геронтология, наука о старении, в отличие от гериатрии, исследующей особенности заболеваний у людей пожилого и старческого возраста, занимается изучением некоторых общих признаков старения, характерных для физически здоровых людей старше 50–60 лет [271, с. 200]. Исследование старения, являющееся предметом изучения различных медико-биологических, психологических и социологических школ, показывает, что в течение жизни наступает определенный момент, когда процесс развития, т. е. обогащения и усложнения функционирования внутренних органов, а также его соответствующего обеспечения, замедляется, а впоследствии переходит в стадию регресса, или инволюции[16]16
  Очень распространено было убеждение, что старость – это болезнь: Senectus ipse morbus (Цицерон) (цит. по: [121, с. 191]).


[Закрыть]. Современные представления геронтологии базируются на следующих положениях:

• старение и старость являются закономерным итогом возрастных изменений, происходящих в ходе онтогенетического развития на всех уровнях жизнедеятельности;

• старение клеток, органов, функциональных систем и психических процессов происходит неравномерно, закон гетерохронности эволюции универсален и действует как на межличностном, так и на внутриличностном уровне;

• процесс старения сопровождается ослаблением гомеостатических процессов и одновременно приспособлением всех систем организма к новому уровню жизнедеятельности.

Процесс старения заложен в генетическую программу и обусловливает использование как энергетического, так и психологического запаса человека[17]17
  Милорад Павич писал: «Хазары считают, что старость – это результат действия взглядов как своих на собственное тело, так и чужих, потому что взгляды вспарывают и перепахивают тело самыми различными и убийственными орудиями, которые создаются страстями, ненавистью, намерениями и желаниями» [277, с. 356].


[Закрыть]. В самом общем виде под старением понимают динамические явления, связанные с преобладанием деструктивных процессов над реконструктивными, а под старостью – достижение некоторого предела этих изменений [189, с. 428–429][18]18
  Многочисленные теории старения организма, как, например, элевационная теория В.М. Дильмана, теория укорачивающихся теломеров А.М. Оловникова, свободнорадикальная теория, теория перекрестных сшивок, и другие в данной работе не рассматриваются.


[Закрыть]. В словаре С.И. Ожегова читаем: «Старость – сменяющий зрелость возраст, в который происходит постепенное ослабление деятельности организма» [267, с. 762].

Известны пять слагаемых старения: генетика, окружающая среда, образ жизни, профессия, уровень стресса [408]. Скорость старения связана с психологическими и социальными аспектами поведения людей, распознаваемыми мозгом, который в зависимости от получаемых сигналов может ускорять или замедлять работу программы старения [346, с. 144]. Биологические факторы играют важную роль и в конце жизненного цикла человека. С возрастом человеческий организм разрушается. Этот процесс начинается на разных этапах жизни, происходит неравномерно – в зависимости от особенностей человека и состояния его организма – и может начаться задолго до наступления старости и даже среднего возраста. В старости происходят определенные изменения в организме, падает энергетический потенциал, уменьшается количество воды, солей и микроэлементов, ухудшаются кислородный обмен и кровообращение мозга, а также наблюдается ряд других неблагоприятных физиологических явлений [362]. Что касается мозга, то его разрушение начинается еще до нашего рождения. Так, до появления человека на свет мозг эмбриона состоит примерно из 20 млрд мозговых клеток, но в течение жизни мы постепенно их теряем. Однако эти потери компенсируются различными способами на основе опыта [348, с. 65].

Изучение темпов старения выявило наличие людей с замедленной, средней и повышенной скоростью возрастных изменений, причем среди долгожителей отмечается наибольшее количество лиц из первой группы. Существуют различные способы определения так называемого биологического возраста, которые позволяют оценить интенсивность процессов старения организма [31]. При физиологическом старении индивида его календарный и биологический возраст одинаков, тогда как расхождение в показателях биологического и календарного возраста свидетельствуют о степени постарения организма. Значительная роль в механизмах ускоренного старения принадлежит стрессовым факторам. Как результат стрессогенной информационной перегрузки огромное количество людей в разных странах страдают от синдрома повышенной тревожности, депрессий. С преждевременным старением связаны нарушения важнейших жизненных функций, сужение диапазона адаптации к стрессу, снижение когнитивных способностей, ухудшение памяти, внимания, концентрации, скорости восприятия информации, что приводит к значительному снижению качества жизни. А более высокий уровень тревожности, по-видимому, оказывает влияние на самооценку своего здоровья как неудовлетворительного. Для выявления темпов старения организма определяется биологический возраст пациента, который позволяет оценить интенсивность процессов старения, уровень здоровья и функциональные возможности индивида [377].

При этом следует учитывать, что представление о старости очень условно и относится в большей степени к вариантам умозрительных концепций. Понятие о биомаркерах старения не имеет высокого уровня доказательности. Достаточно сказать, что в мире существует более 40 методик определения биологического возраста, а это говорит об отсутствии в научных кругах единого представления о процессах старения. Старение – глобальный процесс, зарождающийся уже с началом жизни и связанный с ритмами Вселенной [87, с. 31].

Можно предположить, что причина быстрого старения многих людей не столько в биологическом и физиологическом «износе» организма и даже не в трудных условиях предшествующей жизни, сколько в чувстве своей невостребованности, ненужности, а может, еще больше – в неспособности заставить себя уважать и с собой считаться [189, с. 456]. Иногда можно наблюдать, как человек под грузом страхов, экономического кризиса, несчастной любви, а чаще под влиянием сильного стресса может «состариться за одну ночь». Такую ситуацию анализирует Андре Моруа: «Но однажды мы замечаем, что, совершив неблагоразумный поступок, за который молодой человек заплатил бы не более чем головной болью или простудой, они платят сердечным приступом или пневмонией. Через несколько дней после такого “шторма” их лица бледнеют, спина сгибается, глаза утрачивают блеск. Так один момент превращает нас в стариков. Это означает, что мы начали стареть уже задолго до него» [241].

Несомненно, некоторые группы пожилых людей находятся в более неблагоприятном положении, чем другие. К этой категории относятся вдовы и вдовцы. Вместе с тем люди, потерявшие близких, но поддерживающие контакты с друзьями и соседями, живут более полной жизнью, чем те, кто предпочитает общаться лишь с членами своей семьи; их моральное состояние устойчивее, они в меньшей степени страдают от одиночества и чувства тревоги, в большей мере ощущают себя нужными другим и уважаемыми [348, с. 78–79].

Вот как характеризуется старый человек в работе Е. Авербух: «У старых людей снижены самочувствие, самоощущение, самооценки, усиливается чувство малоценности, неуверенности в себе, недовольство собой. Настроение, как правило, снижено, преобладают различные тревожные опасения: одиночества, беспомощности, обнищания, смерти. Старики становятся угрюмыми, раздражительными, мизантропами, пессимистами. Способность радоваться снижается, от жизни они ничего хорошего уже не ждут. Интерес к внешнему миру, к новому снижается. Все им не нравится, отсюда – брюзжание, ворчливость[19]19
  Поведение и манера общения с окружающими подобных людей пожилого возраста показаны в пьесе Максима Горького «Старик» (1915). В предисловии к американскому изданию пьесы М. Горький писал: «В пьесе “Старик” я старался указать, как отвратителен человек, влюбленный в свое страдание, считающий, что оно дает ему право мести за все то, что ему пришлось перенести» [112]. Об этом же писал и С. Кьеркегор: «…лишь презренные души подло используют собственное страдание, извлекая из него сомнительную выгоду – возможность тревожить других; поистине лишь низость может искать возможности самоутверждения в худшем варианте эгоизма – желании лишить других утешения только потому, что сам ты его не нашел» [196, с. 634].


[Закрыть]. Они становятся эгоистичными и эгоцентричными, более интровертированными (обращенным к себе, своим внутренним переживаниям), круг интересов сужается, появляется повышенный интерес к переживаниям прошлого, к переоценке этого прошлого.

Владимир Любаров. Скамейка (2007)

Наряду с этим повышается интерес к своему телу, к различным неприятным ощущениям, часто наблюдающимся в старости, происходит ипохондризация. Неуверенность в себе и в завтрашнем дне делает стариков более мелочными, скупыми, сверхосторожными, педантичными, консервативными, малоинициативными и т. п. Ослабляется у стариков контроль над своими реакциями, они недостаточно хорошо владеют собой. Все эти изменения во взаимодействии со снижением остроты восприятия, памяти, интеллектуальной деятельности создают своеобразный облик старика и делают всех стариков в какой-то степени схожими друг с другом» [4, с. 27][20]20
  Нередко мы сталкиваемся с пожилыми людьми, которые недовольны всем, всех и все осуждают.
«Забавно в закатные годыМы видим, душе в утешение,Свои возрастные невзгодыКак мира вокруг ухудшение»[117, с. 518].

[Закрыть].

В преклонном возрасте происходит деформация структуры личности – так называемое умирание личности. Это психологическое старение. Вот как описывает этот процесс Лукреций в своей поэме «О природе вещей»[21]21
  «De rerum natura» («О природе вещей») – философская поэма Лукреция, в которой римский автор изложил учение греческого философа-материалиста Эпикура. Поэма говорит о том, что материя вечна, что она состоит из атомов, о безграничности Вселенной, ее постоянном движении и изменении, о том, что человек не должен бояться смерти, с которой никогда не встречается (когда он жив, ее нет, а когда она наступает, уже нет его). С целью избавить людей от страха перед тем, что ждет их души после смерти, здесь опровергаются представления о существовании загробного мира.


[Закрыть] (I в. до н. э.):

 
«После ж, когда уже все расшаталось от старости тело
И одряхлели от лет всесильных разбитые члены.
Разум хромеет, язык заплетается, ум убывает;
Все пропадает тогда и все одновременно гибнет.
Следственно, должно совсем и душе, наконец, разлагаться
И, распускаясь, как дым, уноситься в воздушные выси,
Так как, мы видим, она, одновременно, как указал я,
С телом рождаясь, растет и под бременем старости никнет»
 

[214, с. 105].

Происходит изменение в позднем возрасте и социальных ролей пожилых людей. «Социальная роль – это многоуровневая функциональная система, своеобразный функциональный орган, который имеет сложную внутреннюю структуру, – указывает Я.Л. Коломинский. – Во-первых, эмоциональный, аффективный компонент: эмоциональное переживание отношения к своей роли – призвание, дело жизни и т. д. Во-вторых, это когнитивный компонент, осознание значимости роли для окружающих, самооценка своей ролевой успешности, своего соответствия социальным ожиданиям. Описанные внутриличностные инстанции актуализируются в процессе внешнего реального исполнительного органа – ролевого поведения. Структура личности имеет свою жизненную историю возникновения и исчезновения социальных ролей. На восходящих этапах онтогенеза ролевая структура расширяется, на нисходящих – сокращается, и личность теряет важные социальные роли. Приходит период потери социальных ролей, который в онтогенезе чаще всего приходится на старость. Старость не является единым, однообразным периодом жизни. В старости человек претерпевает не только биологические, но и психологические изменения. Изменяется также и ролевая структура личности. В.В. Болтенко выделил ряд этапов психологического старения, связанных с изменениями в ведущих видах деятельности и полиролевой структуре личности. На первом этапе сохраняется связь с тем видом деятельности, который был ведущим для человека до выхода на пенсию. Как правило, этот вид деятельности был непосредственно связан с профессией пенсионера. Чаще это люди интеллектуального труда (ученые, артисты, учителя, врачи). Эта связь может быть непосредственной, в форме эпизодического участия в выполнении прежней работы, а может быть опосредованной, через чтение специальной литературы, написание статей на профессиональные темы. Если же эта связь обрывается сразу же после ухода на пенсию, то, минуя первый этап, человек попадает на второй. На втором этапе наблюдается сужение круга интересов за счет выпадения профессиональных привязанностей. В общении с окружающими уже преобладают разговоры на бытовые темы, обсуждение телевизионных новостей, семейных событий, успехов или неудач детей и внуков. В группах таких людей уже трудно различить, кто был инженером, а кто врачом, кто был счетоводом, а кто профессором философии. На третьем этапе главным становится забота о личном здоровье. Оно становится любимой темой для разговора: о лекарствах, о способах лечения, о травах. <…> И в газетах, и в телепередачах на эти темы обращается особое внимание.

Наиболее значимым в жизни человеком становится участковый врач, его профессиональные и личностные качества. На четвертом этапе смыслом жизни становится сохранение самой жизни. Круг общения сужен до предела: лечащий врач, социальный работник, те из членов семьи, которые поддерживают личный комфорт пенсионера, соседи самого ближнего расстояния. Для приличия или по привычке – редкие телефонные разговоры со старыми знакомыми и ровесниками. И наконец, на пятом этапе происходит обнажение потребностей чисто витального характера (еда, покой, сон…). Эмоциональность и общение почти отсутствуют. Как и всякая, эта схема достаточно условна: на первом этапе присутствуют потребности всех пяти этапов, на втором – четырех, на третьем – трех, втором – двух и только на пятом остаются одни витальные потребности» [180].

К старости тело все больше становится источником страданий. Оно оказывает все большее сопротивление своей малой эффективностью, неловкостью и неуклюжестью. Утрачивается власть над ним. Отпадают уже удовольствия стола и ложа. Зато все большую значимость приобретает то, что уменьшает боль и страдания. На ночном столике собирается все больше бутылочек и коробочек с лекарствами.

Визиты врача радостно приветствуются. Приходя, он пробуждает надежду на уменьшение страдания тела. Не всегда, однако, врач может помочь. Органы тела уже изношенные, сложные механизмы в нем по любой пустяковой причине подвергаются декомпенсации. Нередко врач бывает сам изумлен тем, что больной поправился, хотя по всем объективным данным должен был скорее уже не жить [171, с. 163]. Эту ситуацию описал еще Фрэнсис Бэкон (1561–1626). В своем труде «О достоинстве и приумножении наук» (1605) он писал: «Врачи считают очень многие болезни неизлечимыми, причем одни считаются неизлечимыми с самого начала заболевания, другие – после какого-то определенного периода. Исходя из этого, врачи подчас несправедливо обрекают на смерть множество больных, однако, к счастью, немалая часть их выздоравливает независимо от врачей. Поэтому я абсолютно не сомневаюсь в необходимости создать какую-то книгу о лечении болезней, считающихся неизлечимыми, для того чтобы она побудила и призвала выдающихся и благородных врачей отдать свои силы этому труду, насколько это допускает природа, поскольку уже само утверждение, что эти болезни являются неизлечимыми, как бы санкционирует и безразличие, и халатность, спасая невежество от позора» [71, с. 268].

Приведем содержание стихотворения И. Бродского, написанного им в возрасте 32 лет:

 
«Птица уже не влетает в форточку.
Девица, как зверь, защищает кофточку.
Подсколъзнувшисъ о вишневую косточку,
я не падаю: сила трения
возрастает с паденьем скорости.
Сердце скачет, как белка, в хворосте
ребер. И горло поет о возрасте.
Это – уже старение.
Старение! Здравствуй, мое старение!
Крови медленное струение.
Некогда стройное ног строение
мучает зрение. Я заранее
область своих ощущений пятую,
обувь скидая, спасаю ватою.
Всякий, кто мимо идет с лопатою,
ныне объект внимания.
Правильно! Тело в страстях раскаялось.
Зря оно пело, рыдало, скалилось.
В полости рта не уступит кариес
Греции древней, по меньшей мере.
Смрадно дыша и треща суставами,
пачкаю зеркало. Речь о саване
еще не идет. Но уже те самые,
кто тебя вынесет, входят в двери.
Старение! В теле все больше смертного.
То есть не нужного жизни. С медного
лба исчезает сияние местного
света. И черный прожектор в полдень
мне заливает глазные впадины.
Силы из мышц у меня украдены.
Но не ищу себе перекладины:
совестно браться за труд Господень»
 

[58, с. 276].

Рембрандт. Портрет старика в красном (1654)

Соматическое неблагополучие, недомогание, болезненные ощущения составляют содержание старческого существования. Осознание факта начала возрастных изменений определяется ограничением физических возможностей, а уже затем чувством недомогания, недужными и болезненными переживаниями. Особое внимание к своему физическому состоянию типично для первых этапов старения. Они обычно характеризуются неприятными и тревожащими ощущениями. Стремление увидеть в естественных признаках старения какие-то конкретные соматические заболевания, переоценка значения медикаментозных средств – типичные симптомы начальных этапов процесса инволюции. Старость отражается в сознании пожилого человека как преимущественный физический недуг, и очень скоро тревожащие его проблемы начинают приводить к тому, что его физическое состояние ухудшается[22]22
  Описывая обстоятельства, предшествовавшие самоубийству Э. Хемингуэя, писатель Г. Чхартишвили указывает на нередкое действие на личность человека его старости: «Старость, великий кастратор, довершила дело, начатое Грейс. X. перестал быть великим любовником, великим охотником, великим путешественником, великим спортсменом, великим писателем. Единственным “мужским” деянием, оставшимся доступным для X., было заглянуть в черную дыру охотничьего ружья» [437, с. 181].


[Закрыть]. В дальнейшем, по мере старения, отношение к собственному состоянию бывает разным. Можно наблюдать снижение подобных переживаний, особенно в глубокой старости: у человека появляется терпимое или безразличное отношение к своим физическим недугам [442, с. 687–688].

Типично в этих случаях стремление подчеркнуть тяжесть своего состояния, его исключительность, несхожесть с собственно старческими проявлениями. Все попытки доказательства естественности и закономерности этих признаков старения категорически отвергаются. Подобные разубеждения вызывают раздражение, недовольство. Своеобразной формой защиты, близкой по внешним проявлениям к бредовой защите, является возникающее сверхценное отношение к отдельным медицинским препаратам и методам лечения как средствам борьбы с неприятными ощущениями и внешними признаками старения. Выбранному способу оздоровления приписывается особо целительное и даже омолаживающее действие. С особым усердием эти старики выполняют различные физические упражнения и приемы по борьбе с углубляющейся старостью. Мысли о наилучшем способе предотвращения старения, проверка этих способов на самом себе, особое внимание к собственному здоровью и внешнему виду составляют основное содержание их психической жизни. Борьба со старостью и создает ту форму занятости, которая занимает все свободное время такого пожилого человека [443, с. 303].

Озабоченность по поводу своего здоровья часто проявляется у стариков в форме ипохондрической фиксации, побуждает развитие новых интересов и потребностей в обогащении медицинскими знаниями в области лучших способов лечения и других форм борьбы со старческими недугами. Старики получают большое удовольствие от рассказов о своих болезнях, и при этом их не смущает, что окружающие воспринимают эти рассказы как навязчивые[23]23
«Нет вовсе смысла втихомолкуГрустить, что с возрастом потух,Но несравненно меньше толкуНа это жаловаться вслух»[117, с. 419].

[Закрыть]. Пожилые люди искренне не замечают этого, поскольку жизнь вне общества способствует снижению у них поведенческого контроля. Но разговоры о болезнях, бесконечное лечение и самолечение – это процесс, это путь, а не конец пути [141, с. 402].

Вследствие возрастных изменений в деятельности основных анализаторов у пожилого человека притупляется ответ на внешние раздражители: ослабляются зрение, слух и другие модальности чувственного восприятия действительности[24]24
  «Старый человек, – сказал он [отец главного героя книги М. Шалева «Эсав». – Ф.П.] мне, – старый человек плохо видит, плохо слышит, и вкус у него уже не тот. Только боль он ощущает совсем как молодой» [440, с. 151].


[Закрыть]. В пожилом возрасте постепенно ухудшается память на текущие события, ослабевает оперативная память и относительно долго сохраняется память о давно прошедшем. Подобные изменения описывает так называемый закон Рибо – закон, названный по имени его создателя Теодюля Рибо и объясняющий процессы разрушения памяти. Другое название – закон регрессии, также иногда употребляют формулировку «закон обратного развития памяти». Французский психолог Теодюль Рибо – один из основоположников эмпирической психологии. Он сформулировал свою теорию в конце XIX в., предварительно тщательно изучив явление прогрессирующей амнезии: она присуща некоторым психическим заболеваниям, а также характерна для пожилых людей. Согласно закону Рибо процесс потери памяти начинается с искажения воспоминаний, связанных с недавними событиями. Затем амнезия затрагивает сферы, которые сопряжены с умственной активностью. После этого процесс потери памяти распространяется на чувствования и в самую последнюю очередь – на инстинктивную память. По поводу речевой сферы закон Рибо гласит, что порядок исчезновения слов связан с их грамматическими функциями: сначала забываются собственные имена, затем нарицательные, а глаголы – в последнюю очередь [50, с. 165].

Снижаются также свойства внимания – его объем, переключаемость, насыщенность; растут показатели утомляемости внимания; дольше сохраняется способность внимания к избирательности, его концентрация. В сфере мышления наряду с замедлением его скорости и темпа, снижением эвристичности относительно сохранными оказываются способности к анализу и синтезу, абстрагированию и обобщению; сохраняются прогностичность, умение классифицировать. Интеллект у большинства людей пожилого возраста начинает снижаться после 50 лет. Это изменение происходит сначала малозаметно и является вариативным у различных людей. В тех случаях, когда предшествующая жизнь и деятельность были связаны с необходимостью постоянно упражнять свои интеллектуальные способности, часто и напряженно думать, интеллектуальный уровень долгие годы остается достаточно высоким и снижается лишь в глубокой старости. Изменения в темпераменте заключаются в росте интровертированности, общем уменьшении инициативности, в частности коммуникативной активности, в возрастании пассивности, снижении волевых качеств личности [255, с. 421].

Психический статус пожилого человека характеризуется пониженным уровнем психических сил и возможностей. Понятие, которое мы обозначаем как состояние психического упадка в старости, исключает представление о болезни и не может быть выражено в терминах клинической медицины. Психический упадок отражает общие возрастно-деструктивные процессы в организме, в том числе и в высшей нервной деятельности. Этот процесс естествен и обязателен в старости так же, как естественны и обязательны возрастное снижение силы, ограничение физических возможностей. При психическом упадке в старости сохраняются все присущие личности особенности и характерологические черты, не утрачиваются чувство реальности и критическая оценка своих сил и возможностей, не нарушается способность к адекватному социальному приспособлению. Творческие способности тоже сохраняются, хотя и несут на себе отпечаток указанных изменений [443, с. 290–291]. Психический упадок – состояние, при котором основные функции высшей нервной деятельности сохранены. Возрастные изменения выражаются только в снижении силы и подвижности психических процессов при отсутствии их качественной трансформации. В этой связи психический упадок не может быть причислен к неблагоприятным или болезненным формам психического старения [443, с. 294–295].

Часто отмечаются в пожилом возрасте нарушения сна: их распространенность может достигать 50 % и более, причем особенно часто отмечаются трудности засыпания и частые пробуждения. Нарушения сна нередко ассоциируются с депрессией и тревогой. Многие зарубежные исследователи рассматривают сон как ключевой фактор, влияющий на качество жизни и поддержание здоровья у пожилых людей. Плохой сон прямо воздействует на самочувствие независимо от наличия или отсутствия депрессии [108].

Ф.П. Толстой (1783–1873). Бюст Морфея (1822)[25]25
  Морфей (др. – греч. Мορφεύς – «формирователь», «тот, кто формирует [сны]») – бог сновидений в греческой мифологии.


[Закрыть]

Эмоциональные изменения характеризуются снижением подвижности, динамичности эмоциональных состояний, что выражается либо в инертности, либо в лабильности эмоций. Следующим общим признаком является своеобразное расширение пространственных характеристик эмоциональной сферы, сущность которого состоит в возрастании роли и места отрицательных эмоций. Можно сказать, что эмоциональный фон в целом окрашен в негативные тона [255, с. 422–423][26]26
«Глаза сдаются возрасту без боя,Меняют восприятие зрачки,И розовое все и голубоеНам видится сквозь черные очки»[117, с. 412].

[Закрыть]. Отмечаются низкий уровень эмоциональной стабильности, высокий уровень тревожности, подозрительности, ригидности и фрустрации. Для людей пожилого возраста характерны такие проявления, как нерешительность, ощущение своей неполноценности, повышенная утомляемость, раздражительность, доминирование тревожно-депрессивного настроения. Они часто недооценивают свои возможности, в большинстве случаев воспринимают непонятные, напряженные ситуации как угрожающие, им свойственно стремление к сохранению своих установок и способов мышления, что не дает возможности использовать разнообразные формы поведения. Пожилые люди чаще всего прибегают к таким механизмам психологической защиты, как отрицание, вытеснение, компенсация, реактивное образование [261].

Но при этом может отмечаться также высокая временная устойчивость высших эмоций – способности глубоко переживать произведения искусства, эмоционально реагировать на события в мире, общественные явления. Долгое время сохраняются эмоции, связанные с индивидуальным творчеством, любовью к людям и живой природе и др.

 
«Отчего я так сильно, – спрашивает Басё, —
Этой осенью старость почуял?
Облака и птицы»
 

[173, с. 768].

В пожилом возрасте значительно изменяется способность человека контролировать внешние проявления чувств. Это находит выражение в так называемом слабодушии, при котором эмоциональные состояния легко отражаются во внешнем поведении (смех, радость, печаль, плач и др.). Однако у стариков нередко наблюдаются и противоположные явления: эмоциональная черствость, снижение эмпатии [255, с. 422–423].

В рассматриваемом возрасте значительная часть воспоминаний, переживаний, фантазий и размышлений о будущем окрашены в грустные тона, поэтому эмоция печали весьма характерна для пожилых. Снижение настроения может колебаться от легкой подавленности до выраженной степени тоски. Наряду с грустью и меланхолией для многих стариков характерны гневливость, агрессивность, раздраженное недовольство. В сравнительно немногих случаях наблюдается противоположная картина – подъем настроения вплоть до гипоманиакального состояния. Очень важно при этом анализировать уместность таких эмоций: в тех случаях, когда они неадекватны реальной ситуации, следует думать о наличии психопатологического расстройства [255, с. 424].

Жалобы на пониженное настроение – самые частые у пожилых людей. При этом следует понимать, что клинические проявления расстройств настроения могут отражать глубокий уровень личностного реагирования на само старение, на неуклонно развивающиеся изменения собственного «я». Эта сугубо индивидуальная реакция – следствие активного неприятия своего старения, глубокое несогласие со всем тем нежелательным, что привносит старость в физический и социопсихический статус человека. Психогенной ситуацией оказывается для старика процесс инволюции, который непрерывно утяжеляется и углубляется, что ясно и наглядно как для него самого, так и для лиц, его окружающих [443, с. 296]. Не целое ли это событие, когда человек обнаруживает, что он полнеет, что кожа становится дряблой, зубы выпадают, волосы седеют, зрение и слух слабеют? И уж, конечно, женщин, которые всю жизнь нарциссически любуются собой, особенно сильно может угнетать телесное старение [170, с. 104–105].

Овидий в книге с символическим названием «Скорбные элегии» пишет:

 
«К этим прелестным чертам прикоснутся губители-годы,
Вскоре морщина пройдет по постаревшему лбу.
Руку на эту красу поднимет проклятая старость —
Тихо подходит она, поступь ее не слышна.
Скажет иной про тебя: красива была! Огорчишься,
В зеркало взглянешь – его станешь во лжи обвинять»
 

[309, с. 413][27]27
  По свидетельству Апулея, Сократ «даже советовал своим ученикам почаще рассматривать самих себя в зеркале: тот из них, кто останется доволен своей красотой, пусть прилагает все усилия, чтобы не опозорить благородной наружности дурными нравами; а тот, кто решит, что его внешность не слишком привлекательна, пусть старается прикрыть свое безобразие подвигом добродетели» [16, с. 19–20].


[Закрыть].

А вот что о безжалостной разрушительной деятельности времени сообщает нам У. Шекспир (сонет 64):

 
«Мы видели, как времени рука
Срывает все, во что рядится время,
Как сносят башню гордую века
И рушит медь тысячелетий бремя,
Как пядь за пядью у прибрежных стран
Захватывает землю зыбь морская,
Меж тем как суша грабит океан,
Расход приходом мощным покрывая,
Как пробегает дней круговорот
И королевства близятся к распаду…
Все говорит о том, что час пробьет —
И время унесет мою отраду.
А это – смерть!.. Печален мой удел.
Каким я хрупким счастьем овладел!»
 

[448, с. 100].

Падают в старости и духовные силы. Все замедляется: интеллектуал не может уже доверять, как прежде, своей памяти и творческим порывам. Пожилой человек вынужден с сожалением констатировать, что молодые стали компетентнее, чем он, и он больше неконкурентоспособен. Удивительно ли, что в старости возрастает количество депрессий? Психика тех, кто не научился в жизни справляться с конфликтами, может не выдержать обилия нагрузок, которые приготовила старость [170, с. 104–105]. В большинстве своем пониженное настроение, депрессивная симптоматика в пожилом возрасте – свидетельства наличия нервно-психического заболевания [443, с. 297].

«Возможно, у тех, кто умеет хорошо использовать свое время, знание и силы растут вместе с жизнью, но подвижность, быстрота, стойкость и другие душевные качества, непосредственно принадлежащие нашему существу, более важные и основные, слабеют и увядают, – отмечает М. Монтень. – Иногда первым уступает старости тело, иногда душа. Я видел достаточно примеров, когда мозг ослабевал раньше, чем желудок или ноги. И это зло тем опаснее, что оно менее заметно для страдающего и проявляется не так открыто» [239, с. 389]. По наблюдению Ф. Ницше, «у одних сперва стареет сердце, у других – ум. Иные бывают стариками в юности» [259, с. 63]. Аналогичную ситуацию отметил и Ф. Бэкон: «Старость порой сильнее уродует душу человека, чем уродует его тело, в чем мы и убеждаемся эмпирически ежедневно» [70, с. 127].

«Человек стареет; он ощущает в себе то всепроникающее чувство слабости, вялости, недомогания, которое приходит с годами; и, ощутив это, воображает, что всего-навсего прихворнул; он усыпляет свои страхи тем, что, дескать, его бедственное состояние вызвано какой-то частной причиной, и надеется причину устранить, от хвори исцелиться. Тщетные надежды! Хворь эта – старость; и грозный она недуг», – констатирует Олдос Хаксли [414, с. 209].

Старость скорее осознается окружающими, чем самим субъектом, она может проявляться как новое биологическое равновесие организма; если старение происходит постепенно, его можно и не заметить. Ведь даже внешний облик не претерпевает внезапных превращений – «каждый день в зеркале отражается одно и то же лицо», поэтому возникает иллюзия «неизменности». Часто осознание своего возраста происходит только тогда, когда вас однажды называют стариком, и это осознание бывает неожиданным и мучительным [46, с. 41–42]. Или же совершенно внезапно уступают место в общественном транспорте.