Текст книги "Коронованный череп. Преступление в повозке"

Глава 12. Новости

Удивился не только Освальд – Анак, которому и во сне не снилось увидеть на пороге своего дома женщину, сорвавшую разгром особняка сэра Ганнибала, в первый момент опешил и застыл, как каменное изваяние, безмолвно разглядывая ее красивое лицо и нарядное платье, после чего, сжав кулаки и раздув ноздри, ринулся в атаку.

– Это ты устроила его побег! – зарычал каменотес. – Ничего, я все равно до него доберусь, тогда у меня все попляшете!

Форд не растерялся, преградив гиганту путь, и тогда тот обрушился на адвоката. Однако молодой человек, хоть и уступал в силе местному Голиафу, но, в отличие от противника, в свое время брал уроки джиу-джитсу. Прежде чем Анак, понадеявшийся на свою недюжинную силу, понял, что происходит, он уже пластом лежал на земле. Когда же он сел, на лице его отразилось откровенное изумление.

Освальд рассмеялся, а вслед за ним и Энн. С диким рычанием упрямец предпринял вторую попытку натиска. Размахивая могучими руками, он вскочил и кинулся на Форда. Юрист стоял неподвижно, пока рабочий не навис над ним, а затем вдруг упал на спину, выбросив ногу вверх. Наскочив на нее, Анак под действием тяжести собственного тела перелетел через Освальда и рухнул в густую влажную траву. Все это было проделано так легко и точно, что художница, восхищенная ловкостью молодого человека, захлопала в ладоши.

Поднявшись, Освальд снова захохотал и приблизился к Голиафу. Падая, тот ударился головой о камень и потерял сознание. Быстро осмотрев пострадавшего, Форд убедился, что тот не ранен, а только ушибся, и вернулся к Энн.

– Все в порядке, минут через десять он придет в себя, – заверил даму адвокат.

– Вы не убили его, господин Форд?

– Что вы, лишь оглушил! Он скоро очнется.

– Может, ему требуется помощь? – не отставала Энн, поражаясь хладнокровию юриста.

– Нет. Придя в себя, он доставит нам новые неприятности, а я хотел бы пока спокойно поговорить с вами и миссис Карни.

Не успела девушка выразить свое восхищение мужеством и стойкостью Освальда, как худая старуха с затуманенным взглядом отодвинула ее в сторону и вышла вперед. На ней болтались какие-то выцветшие тряпки – обноски некогда дорогой одежды. Кроме того, она с трудом стояла на ногах, поддерживая тело двумя костылями. Ее седые волосы висели неопрятными клочьями. Однако взгляд блестящих глаз миссис Карни говорил о том, что разум ее в полном порядке, хоть и выглядит она развалиной. Лицо ее напоминало морщинистую маску, а таким подбородком, как у нее, гордился бы сам Щелкунчик. В Средние века такую ведьму сожгли бы на костре инквизиции без всякого допроса и следствия.

Увидев своего сына, валявшегося на земле, госпожа Карни покачнулась. Глаза ее полыхнули гневом, а потом она злобно посмотрела на Форда. Судя по всему, старуху тоже поразило, что субтильный юноша одержал победу над ее сыном-гигантом, как когда-то библейский Давид над Голиафом.

– Я все слышала, – объявила миссис Карни, обращаясь к Форду, и тот про себя отметил, что выговор у нее очень правильный и совсем не старческий. – Ты что, убил моего сына?

– Всего лишь оглушил, – беззаботно ответил Освальд. – Надеюсь, этот урок пойдет ему на пользу, и он оставит мисс Стреттон в покое.

Старуха отвернулась от Анака, смерив Энн недобрым взглядом.

– В чем тут дело? – спросила она.

– Анак меня чуть не ударил, – объяснила мисс Энн. – Но господин Форд…

– Почему мой сын собирался тебя ударить?

– Потому что я соврала ему, когда он привел рабочих к особняку сэра Ганнибала, чтобы устроить самосуд баронету.

– Дурак он, – вздохнула миссис Карни. – Он вас не тронет, не бойтесь. Хотя, мисс, я тоже не больно-то рада, что вы не дали ему вытащить этого Тревика из дома и утопить в пруду.

– Мы уже обсудили это, – спокойно возразила мисс Стреттон. – Господин Форд, зачем вы пришли сюда?

– Чтобы мне погадали, – усмехнулся адвокат.

– Насчет сэра Ганнибала?

– Да, мисс Стреттон. Вы весьма проницательны.

– А почему вы не взяли его с собой? – поинтересовалась художница.

– По той простой причине, что он исчез.

Лицо девушки вытянулось от удивления:

– Исчез! Как это понимать?

– В прямом смысле. Полицейские получили ордер на арест сэра Тревика и отправились за ним в Лондон. Однако кто-то предупредил его, и, когда за ним явились, выяснилось, что он пропал.

– Он поступил мудро, – кивнула мисс Стреттон. – Ему ли рассчитывать на правосудие, если местные жители так воинственно настроены против него? А мисс Тревик знает, где ее отец?

– Нет. Она в таком же недоумении, как и я. Я прибыл сюда, если честно, затем, чтобы расспросить Анака, который уверяет, что в день убийства видел сэра Ганнибала.

– Я приехала за тем же самым, – откровенно объявила Энн. – Мне хотелось бы помочь сэру Ганнибалу выбраться из этих трудностей.

– Почему, если не секрет, мисс Стреттон? – серьезно спросил Освальд.

– Расскажу вам об этом чуть позже. Скоро начнет темнеть, и я попрошу вас проводить меня назад в Санкт-Эвалдс.

– Я оставил коляску у карьера, – спохватился молодой человек. – Буду рад подвезти вас. Но я-то думал, что вы расположились у миссис Пенриф.

– Мне пришлось оттуда удалиться, так как я поссорилась с господином Пенрифом, – призналась Энн.

– Я полагал, что вы помолвлены…

– Нет. Дело приближалось к помолвке, но определенные причины…

– Причины, связанные, наверное, с сэром Ганнибалом Тревиком?

Девушка нахмурилась и отвернулась.

– Может, и так, – тихо сказала она. – Ой, посмотрите, мистер Форд, Анак приходит в себя!

– Ты чуть не убил его! – со злобой процедила свирепая миссис Карни.

Рабочий в недоумении прижал руку к затылку и тяжело закряхтел. Покачав головой, словно пытаясь понять, что же с ним стряслось, он с трудом встал с земли. В данный момент они с матерью напоминали Калибана и Сикораксу[8]8
  Калибан и Сикоракса – персонажи пьесы Уильяма Шекспира «Буря»: дикарь-невольник и злая колдунья, его мать.


[Закрыть], и было видно, что они по-своему привязаны друг к другу. Единственное, что казалось Форду странным: почему мать и сын Карни, бедняки, живущие чуть ли не в звериной берлоге, так грамотно изъясняются. Вместе с Энн он с любопытством наблюдал за этими необычными людьми.

– Все в порядке, мама, все в порядке, – пробормотал Хью, слегка пошатываясь. – Только в голове немного шумит. Ничего, я скоро оклемаюсь.

– Иди домой, дорогой, – позвала его мать. – Я дам тебе целебной травки, чтобы не болела голова. Через несколько часов ты полностью поправишься.

– Подожди немного, – сказал Хью вслед матери, которая уже скрылась в хижине, а он, вместо того чтобы последовать за ней, повернулся к своему противнику.

Форд, решив, что каменотес вновь собирается напасть, напрягся, но задиру Анака будто подменили. Натянуто улыбнувшись, он протянул юристу руку.

– Уложили-таки вы меня, молодой господин, – проворчал он. – Вот уж не думал, что доживу до того дня, когда кто-то собьет меня наземь, словно кеглю.

– Это особые приемы, – пояснил Освальд и пожал руку гиганта.

– Весьма странный способ драться, – озадаченно заметил Анак. – Вы почти не прилагали сил, а поверженным все-таки оказался я. Ну что ж, раз вы меня победили, будем друзьями!

– Что?! – взвизгнула миссис Карни, высунувшись в дверной проем. – Ты позволил этому нахалу поиздеваться над собой, а потом предлагаешь ему свою дружбу, вместо того чтобы стереть его в порошок?

– Попробуй сама, мамочка, – усмехнулся великан. – Но даже твои длинные ногти не дотянутся до его лица. Этот парень знает всякие штучки-дрючки, мне с ним не справиться.

Эти слова неожиданно успокоили пожилую женщину. Она знаком указала сыну, чтобы тот сел на скамейку у двери хижины, и обработала какой-то мазью ссадину на его лбу, из которой все еще сочилась кровь. Затем, бросив искоса взгляд на Форда и мисс Стреттон, старуха проворчала:

– Что стоите? Я вас не задерживаю.

– Да, пожалуйста, – весело объявила Энн. – Господин Форд отвезет меня в Санкт-Эвалдс. Но я еще приеду, чтобы повидаться с вами, госпожа Карни, когда вы успокоитесь, и непременно привезу вам новую одежду.

– Подождите, – попросил Анак. – Я обещал этому джентльмену, – кивнул он в сторону Освальда, – рассказать, почему не люблю сэра Ганнибала. Так как я теперь почти друг мистера Форда, то обязан сдержать слово. Так вот, всему причиной моя мать, – указал он пальцем на пожилую даму.

– Миссис Карни? В каком смысле? – искренне удивился адвокат.

Черные глаза старухи, которая топталась на пороге, запылали огнем.

– В каком смысле?! – воскликнула она. – Когда я была еще совсем юной девочкой, сэр Тревик обещал жениться на мне и оставил меня с разбитым сердцем. Вот тогда я вышла за Карни, а он оказался непутевым мужчиной. Что до сына, то я вырастила его одна, с детства привив ему ненависть к этому мерзкому аристократу. Поэтому теперь мой сын ненавидит его точно так же, как и я. Он впитал эту неприязнь с моим молоком. Если ему удастся убить или повесить этого негодяя, я буду только рада!

– Но прошло уже столько лет! Неужели вы до сих пор не простили его? – поинтересовалась художница.

– Я ненавижу его так же, как и в тот день, когда он бросил меня, чтобы жениться на матери Дерики. Она-то была леди, а я всего-навсего оборванка с красивым личиком. Ненавижу его! Ненавижу… – Старуха потрясла кулаком в воздухе, а потом плюнула от злости. – Много лет я ждала удобного случая отомстить ему. Теперь появился шанс. Я добьюсь, чтобы сэр Ганнибал Тревик качался в петле за убийство Джона Боуринга.

– Несмотря на то, что он невиновен? – быстро спросил Форд.

– Несмотря ни на что! – крикнула миссис Карни. – Я проучу этого господина за то, что он соблазнил бедную девушку. Пусть его повесят!

– Мама! – прервал женщину Анак. – Ты говоришь так, что я начинаю верить, будто сэр Ганнибал действительно не причинял вреда господину Боурингу.

– Нет, это его рук дело! Ты же сам застал его неподалеку от места преступления?

– Не отпираюсь, – кивнул рабочий. – Но я не видел, как он сбрасывал тот злополучный камень…

– Придержи язык! Ты как большой ребенок, – с тихой яростью прошипела миссис Карни. – Не смей произносить ни слова в его защиту. Если ты помешаешь мне добиться его повешения, я тебя прокляну!

– Нет! Нет! Нет! – завопил гигант, который явно боялся гнева своей матери, и немудрено: когда она злилась, лицо ее напоминало лик одной из древнегреческих фурий.

Освальд пожал плечами. Отныне он еще больше уверовал в то, что баронет невиновен и что Хью пытался оклеветать его лишь для того, чтобы удовлетворить жажду мести своей матери. В то же время адвокат хотел удостовериться, что Анак видел сэра Тревика в день убийства. Но выяснить правду под бешеным натиском госпожи Карни не представлялось никакой возможности. Форд дружелюбно протянул великану руку и добродушно предложил:

– Приходите ко мне в «Королевскую броню». Там мы побеседуем без всяких помех. А это, миссис Карни, вам за беспокойство, – протянул он колдунье полсоверена.

Та охнула то ли от изумления, то ли от радости и жадно потянулась за золотой монетой, а мисс Стреттон, взяв адвоката под руку, последовала с ним вниз к дороге, где стоял экипаж. Вначале они шли в молчании – тропинка была довольно крутой, – но когда оказались у обочины, Энн объявила своему спутнику:

– Я собираюсь навестить мисс Тревик.

– Вряд ли это удачная идея, – возразил Форд, вспомнив те эпитеты, которыми награждала ее Дерика.

Но художница только рассмеялась.

– Я отлично знаю, что думает обо мне мисс Тревик, – сказала она, порывисто взмахнув рукой. – Она считает меня авантюристкой, которая жаждет любым способом выйти замуж за ее отца.

– Разве это не так? – улыбнулся адвокат.

– Не совсем. Это сэр Ганнибал хочет жениться на мне. Он сделал мне предложение в письме, которое сейчас лежит у меня в кармане.

– Но почему он не совершил это на празднике, когда мы с Дерикой виделись с вами, мисс Стреттон?

– Он не успел: вы нас спугнули, – ответила Энн в спокойной манере. – Мисс Тревик тогда довольно бесцеремонно перебила его, хотя слова брачного предложения уже почти срывались с его уст. Подумать только: если бы в тот день Дерика дала Ганнибалу договорить, он не оказался бы теперь в беде.

– Не понимаю вас, – сухо заметил Освальд.

– Могу растолковать, но не прямо сейчас – для этого нет необходимости.

Повисла напряженная пауза. Тем временем спутники выбрались на дорогу. Впереди, чуть в стороне от тропинки, их ждала коляска с кучером. Освальд направился было к ней, но Энн остановила его, не дав и шагу шагнуть:

– Господин Форд, давайте закончим беседу, но так, чтобы не слышал кучер. Задержитесь и дайте мне пару минут – этого достаточно.

– Я полностью к вашим услугам, – несколько натянуто отозвался юрист, однако он сгорал от любопытства: что такого особенного поведает ему мисс Энн?

– Вы ведь знаете мисс Куинтон? – неожиданно спросила художница.

– Да. Она приехала сюда и живет в особняке мистера Тревика вместе с Дерикой.

– Вот как! – удивилась мисс Стреттон. – Ну, это еще один повод наведаться туда. Когда-то мисс Куинтон поддерживала знакомство с моим отцом, и меня она знает много лет – тогда я была еще маленькой девочкой. Именно она дала мне рекомендательное письмо к сэру Ганнибалу и его дочери, когда я впервые приехала в Санкт-Эвалдс, чтобы изучать искусство. Мисс Куинтон – дама старинного воспитания; она считает меня авантюристкой, потому что я решила учиться, а это, по ее понятиям, вовсе не подобает женщине. Дерика обо мне такого же мнения. Может, они и правы, если называть авантюристкой любую девушку, которая борется с неудачами и мечтает выйти замуж за богатого человека. Как видите, я весьма откровенна с вами, господин Форд.

– Да уж, – согласился адвокат. – Но почему?

– На это у меня есть своя причина. Я желаю выйти замуж за сэра Ганнибала, поскольку он богат и им легко управлять. Я не люблю его в романтическом смысле слова, но надеюсь стать ему хорошей женой.

– Не спорю, мисс Стреттон.

– Как вам известно, – рассудительно продолжала она, – я спасла его от очень неприятного столкновения с толпой разъяренных рабочих. Дерика может меня не любить, но она должна признать, что я защитила ее отца от суда Линча.

– Думаю, она отблагодарит вас при удобном случае.

– Отблагодарит так, чтобы я почувствовала, как она меня презирает, – горько усмехнулась девушка. – Но я, господин Форд, сделаю для сэра Тревика много больше, если… – добавила она, сделав многозначительную паузу, – …если я буду молчать.

– О чем? – быстро спросил он.

Энн указала на возвышение, откуда виднелось то место, где раньше находилась гранитная глыба, сброшенная на дорогу.

– В день убийства мистер Пенриф подвозил меня, – сообщила она.

– Я знаю. Вы услышали выстрел и вернулись.

– Именно так. Но когда мы проезжали, на дороге еще не было никакой глыбы. Господин Пенриф отвлекся, занятый управлением лошадьми, а я подняла голову, посмотрела вверх и увидела… – Тут художница замолчала.

– Что же вы увидели? – насторожился Освальд.

– На вершине возле камня стоял сэр Тревик.

– Вы наверняка ошиблись, – выдохнул адвокат.

Мисс Стреттон покачала головой:

– Сэр Ганнибал всегда держит себя определенным образом – военная выправка. Уже сильно смеркалось, опускался туман…

Форд вдруг вспомнил, что Анак говорил примерно то же самое.

– Тем более туман, – подхватил он.

– Нет, я совершенно ясно различила сэра Тревика рядом с той страшной глыбой. Я даже охнула от удивления, и господин Пенриф спросил меня, что случилось. Я привела какое-то расплывчатое оправдание; поскольку он очень ревнив, я избегала лишний раз упоминать при нем о сэре Ганнибале.

– Как же вы поступили дальше?

– Постаралась не оглядываться. А потом мы услышали выстрел и вернулись. Остальное вы знаете.

– И вы считаете, что это сэр Ганнибал убил господина Боуринга?

Мисс Стреттон пожала плечами.

– У меня нет своего устойчивого мнения на этот счет, – вздохнула она. – Я изложила вам факты. А сами вы как думаете?

Вместо ответа Форд задал наводящий вопрос:

– Вы вышли бы замуж за сэра Ганнибала, будь у вас такая возможность?

– Я полагаю, мне представится такой шанс, когда он вернется. Но если мисс Тревик не желает видеть меня в «мачехах», я согласна держать язык за зубами за пять тысяч фунтов.

– Мисс Стреттон, я в подобном торге не участвую.

– Просто передайте мои слова Дерике. Ну а теперь нам пора возвращаться в Санкт-Эвалдс. И больше я не стану касаться этого дела, пока не получу ее ответ.

Они продолжили светскую беседу о погоде, налогах и прочих пустяках, не имеющих никакого отношения к баронету. На рынке Энн попросила кучера остановить коляску, поблагодарила юриста за то, что тот подвез ее, и, выбравшись наружу, отправилась восвояси. Освальд же распорядился, чтобы кучер отвез его к дому Тревиков: он собирался незамедлительно рассказать Дерике все, что услышал от мисс Стреттон.

Он нашел свою возлюбленную в гостиной вместе с мисс Лавинией. Они возбужденно обсуждали лежащий перед ними документ. Едва Форд вошел, как Дерика бросилась ему навстречу.

– Освальд! – воскликнула она, размахивая бумагой. – Отец прислал письмо. Он пишет, что не вернется и что подарил мне доход в шестьдесят тысяч фунтов в год. Что все это значит?

Глава 13. Рассказ экономки

– Дарственная на такую большую сумму? – обескураженно промолвил Форд, переводя взгляд с Дерики на ее тетю и обратно. – Впрочем, не в сумме дело. Кому же еще сэр Ганнибал должен оставить деньги, как не собственной дочери? Вопрос совсем в другом: почему сэр Тревик это сделал? Похоже, он и вправду виновен.

– Нет! – в отчаянии закричала мисс Тревик. – Я не верю! Хоть папа слаб характером, легко поддается чужому влиянию и, возможно, не так морально устойчив, как следовало бы, он не способен опуститься до убийства. Это бред какой-то!

– Я точно такого же мнения, дорогая, – согласилась мисс Куинтон. – Сэр Ганнибал, конечно, дурак и неудачник, но не преступник.

– Дурак часто приносит больше вреда, чем преступник, мэм, – сурово заметил мистер Форд.

– Я согласна с вами. К примеру, тот дурак, о котором мы говорим, устроил себе на редкость неприятные проблемы, – недовольно поджала губы пожилая леди.

– Освальд! Тетя! – выкрикнула Дерика, заливаясь краской. – Я не хочу, чтобы вы так отзывались о папе! Он не хуже других. Слабохарактерность – вовсе не преступление.

– Но может привести к нему, – парировала мисс Лавиния, оставляя за собой последнее слово.

Девушка не стала с ней спорить, а повернулась к Форду и протянула ему письмо, которое до сих пор держала в руке.

– Я получила его вместе с дарственной от мистера Граттона, – объяснила она.

Адвокат взял послание и сел его читать, в то время как мисс Куинтон, надев очки, вновь принялась изучать дарственную, благодаря которой ее племянница в одночасье превратилась в богатую невесту.

В первую очередь Освальд посмотрел на адрес, чтобы узнать, где обосновался сэр Ганнибал. Но на конверте значился лишь адрес адвокатской конторы Граттона. Видимо, баронет никому не хотел открывать секрет своего тайного убежища. «А так как с таким богатством ты станешь желанной добычей для любого плута, советую тебе выйти замуж за Освальда Форда как можно скорее. Он хоть и бедный, но честный юноша», – бросилась в глаза молодому человеку одна из фраз письма.

– Хорошая новость, – улыбнулся он Дерике, которая тоже читала послание своего отца, заглядывая жениху через плечо.

– Пока папа не сообщил ничего из того, чего я раньше не знала, – посетовала мисс Тревик и ласково пригладила волосы Освальда. – Продолжай. Самая важная часть еще впереди.

Так и оказалось, потому что в конце письма сэр Ганнибал просил дочь не разыскивать убийцу господина Джона Боуринга. Кроме того, сэр Ганнибал уведомлял, что уезжает за границу и что ему вполне достаточно тех денег, что он оставил себе. Возвращаться он не намеревался: полученных от Боуринга средств ему хватало на безбедную старость, а Дерика, выйдя замуж за Форда, и без отца, как он считал, жила бы счастливо.

«Ну что же, – подумал юрист, добравшись до подписи, – в этом письме сэр Тревик фактически сознался в совершённом преступлении».

– Нет, – снова заявила девушка, прочтя мысли Освальда по выражению его лица. – Нет, – повторила она. – Папа невиновен, он, вероятно, уехал, чтобы оградить истинного убийцу.

Мисс Лавиния с удивлением посмотрела на них обоих:

– Так, по-вашему, сэр Ганнибал знает, кто погубил этого несчастного?

Дерика кивнула.

– Иначе никак не объяснить тот факт, что папа решил скрываться, – растерянно проговорила она. – Иных причин для этого у него нет.

– Если, конечно, он сам ничего не натворил, – мрачно изрекла мисс Куинтон.

– Тетя, вы же утверждали, что не верите, будто папа – преступник!

– По крайней мере, не такой, чтобы угодить на виселицу, – осторожно ответила старая дама. – Я не признáюсь никому, кроме тебя, Дерика, и вас, господин Форд, но мне это письмо кажется очень подозрительным, – указала она на лист бумаги в руках Освальда.

– Я полностью согласен с мисс Куинтон, – кивнул адвокат. – А то, что я выяснил у мисс Стреттон и Анака, наводит меня вот на какую мысль: сэр Ганнибал так или иначе замешан в этом инциденте.

– Расскажи нам все, – попросила расстроенная девушка, которая, несмотря на твердое убеждение, что ее отец не виноват, под впечатлением того, как колеблются дорогие ей люди, и сама начала сомневаться.

Адвокат не заставил себя упрашивать и подробно изложил все, что выведал у Анака и Энн.

Дерика внимательно слушала, сложив руки на коленях и не спуская глаз со своего жениха. Она не видела причин не верить ему и лишь всякий раз качала головой, когда тот упоминал про Энн Стреттон.

– Аферистка, – презрительно объявила мисс Тревик, когда Форд дошел до конца.

– И да, и нет, – спокойно заметил он. – По-моему, дорогая, ты слишком придирчиво к ней относишься. Она не бóльшая авантюристка, чем любая другая женщина, стремящаяся преуспеть в жизни.

– Вы правы, господин Форд! – неожиданно воскликнула Лавиния. – Я сама называла ее этим словом, но в конце концов: если красота женщины – ее главный капитал, то почему бы ей не вложить его с выгодой для себя? Нет ничего зазорного в том, чтобы выйти замуж за деньги. Энн Стреттон происходит из уважаемой семьи, я хорошо знала ее родителей. Кроме того, она умна и привлекательна. А твой отец, Дерика, настолько несамостоятелен, что наверняка женится вновь. Мисс Стреттон далеко не худшая из невест. По крайней мере, она будет держать его подальше от всяческих неприятностей.

– Все равно она мне не нравится, – упрямо заявила Дерика.

– Женщинам свойственно недолюбливать друг друга, – возразила мисс Куинтон. – Особенно если одна метит другой в мачехи.

– Она никогда не станет мне матерью! – вспыхнула девушка.

– Шансов у нее немного, – кивнула тетя, – особенно пока за сэром Ганнибалом охотится полиция.

Форд подождал, пока эта словесная перепалка не затихнет, а затем сказал Дерике:

– Не станешь же ты отрицать, что мисс Энн вела себя очень разумно, когда спасла твоего отца от гибели и ваш дом – от разрушения?

– Какие подвиги! Она совершила их лишь потому, что стремилась выйти за него замуж, – настаивала на своем девушка.

Молодой адвокат не сдавался, считая неприязнь своей невесты к мисс Энн необоснованной.

– Не думаю, что мисс Стреттон так уж сильно хочет стать супругой твоего отца, – возразил он. – Даже если учесть доход в шестьдесят тысяч в год, она готова отказаться от притязаний на сэра Ганнибала. И всего-то за пять тысяч фунтов.

– А кто их ей даст? – возмутилась мисс Тревик.

– Ты, если решишь поступить мудро. Доказательства, которыми располагает мисс Стреттон, могут сильно повредить твоему отцу.

– Сам факт, что она пытается нас шантажировать, показывает, как сильно она «любит» папу. Этой алчной особе нужны только деньги!

– Дерика, так ведь она это не скрывает.

– Вот и выходит, что она – плохая женщина, – подвела итог дочь сэра Тревика.

Форд пожал плечами, понимая, что не стоит спорить с молодой дамой, имеющей собственное, пусть и предвзятое мнение.

– А вы что думаете по этому поводу, мисс Куинтон? – поинтересовался он.

– Мисс Энн такая же, как и все мы, дочери Евы, – равнодушно произнесла Лавиния. – Не белая и не черная, а, скорее, пестрая. В свое время я тоже возражала против этого брака, господин Форд, но теперь я поняла, что сэру Ганнибалу нужна женщина с головой на плечах. Так почему бы не мисс Стреттон? По крайней мере, она достаточно порядочная и из приличной семьи.

– Не позволю! – крикнула Дерика. – Она гадкая и недостойная!

– Милочка, ты как ребенок, – снисходительно ответила племяннице пожилая дама. – Неужели ты собираешься подобным образом «управлять» господином Фордом?

Она рассмеялась собственной шутке, и Дерика, вторя ей, натянуто улыбнулась.

– Ну… – промолвила девушка после затянувшейся паузы. – Наверное, я и впрямь слишком строга к мисс Стреттон. Но с учетом нового положения дел ей нет резона выходить за папу: деньги-то теперь мои.

– Так что же, ты заплатишь ей? – полюбопытствовал Освальд.

– Посмотрим, – важно изрекла мисс Тревик. – Первая, с кем мне нужно расплатиться, – это миссис Крент. О нашей с Морганом свадьбе уже судачит весь город.

Адвокат кивнул, соглашаясь.

– Я знал, что она окажется хорошим глашатаем, – с удовлетворением заметил он.

– Я хочу, чтобы миссис Крент немедленно опровергла эти сплетни, – решительно потребовала мисс Тревик, – и поэтому попросила ее заглянуть к нам нынче вечером.

– Ты что, собираешься ежегодно платить ей тысячу фунтов? – с неодобрением спросила пожилая леди.

– Конечно, – заявила девушка. – Иначе она не обнародует правду о Моргане. Если люди не узнают, что он уже женат, меня ждут новые неприятности.

– Мне кажется, хватит с нее и одной тысячи единоразово, – покачала головой Лавиния.

– Не согласна с вами, тетя. Сумасшедший Морган или нет, но он сын господина Боуринга и, по-хорошему, должен был унаследовать все его состояние. Не так уж страшно, если он и его жена станут получать одну тысячу в год из доставшихся мне шестидесяти.

– Тогда почему бы тебе не дать ему больше, чтобы полностью успокоить свою совесть? – хитро усмехнулась мисс Куинтон.

– Нет! – запротестовала мисс Тревик. – Я совершенно не претендую на роль Дон Кихота. Отец говорил, что господин Боуринг имел все основания оставить ему деньги после всего, что произошло в Южной Африке.

– Темное дело, – нахмурилась мисс Лавиния.

– Может, и так, тетушка, мне это не известно. Во всяком случае, я распоряжусь деньгами куда лучше, чем господин Морган, неспособный отвечать за собственные поступки. Я дам ему и его жене доход в тысячу фунтов в год, а кроме того, предоставлю в их распоряжение особняк Грандж без арендной платы. Пусть они живут там под присмотром миссис Крент, потому что, как мне кажется, у ее дочери мозгов не больше, чем у сына господина Боуринга.

– А мнение отца ты не учитываешь? – перебил Форд, удивляясь, как лихо его невеста «расправляется» со столь трудной и щекотливой ситуацией.

– Он не будет против: во-первых, его здесь нет, а во-вторых, если ты забыл, он передал все деньги мне. Не волнуйся, я не стану разбазаривать их налево и направо. Первое, что нужно сделать, – это заставить миссис Крент опровергнуть слух о моем браке с Морганом и положить конец пересудам. А потом я встречусь с мисс Стреттон и подрежу ей язычок.

– Ну и что дальше, Дерика?

– Дальше, – разгорячилась девушка, – ты раскроешь тайну и выяснишь, кто на самом деле убил господина Боуринга. Когда реального убийцу схватят, мой отец вернется домой, а я выйду за тебя замуж.

– Не раньше этого? – в смятении спросил юрист.

– Так будет несправедливо по отношению к папе, – серьезно ответила мисс Тревик. – Я хочу, чтобы он присутствовал на свадьбе своей единственной дочери в качестве почетного гостя.

На несколько минут воцарилось молчание. Форд и мисс Куинтон поразились деловым качествам Дерики. Она же наблюдала за их недоуменными лицами почти с королевской улыбкой.

– Конечно, все это не так просто провернуть, – снисходительно произнесла она. – Но если вы готовы предложить мне более эффективный способ разрешить такую запутанную ситуацию, я с удовольствием им воспользуюсь.

– Нет, дорогая, ты совершенно права, – объявила мисс Лавиния.

– Я тоже так думаю, – согласился адвокат, затем взял Дерику за руки и внимательно посмотрел ей в глаза. – Хочу, чтоб ты знала: я очень боюсь. Ведь мне придется взять замуж такую умную девушку!

– Дорогой, – сказала она, целуя его в щеку. – Я умна только потому, что в том есть настоятельная необходимость. Надеюсь, ты не забыл, что с пятнадцатилетнего возраста я вела весь дом. На мне держалось все наше хозяйство, иначе мой легкомысленный отец давно пустил бы нас по миру. Но когда я выйду за тебя замуж, Освальд, ты станешь главой семьи. Я уйду в отставку, мой милый. У меня нет никакого желания нести на себе тяжкое бремя ответственности. Ох! – Тут она опустила руки и прислушалась. – Кажется, прибыла миссис Крент.

– Мне остаться? – спросила мисс Куинтон, собирая свое рукоделие.

– Если вы устали, тетя…

– Да, устала. На сегодня мне хватит впечатлений, дитя мое. Так что я с удовольствием вас покину, а вы с господином Фордом развлекайте эту милую пожилую леди. Не сомневаюсь, вам удастся заключить сделку к пользе бедного сэра Ганнибала.

– Будьте уверены, тетя, когда мой отец возвратится, на его репутации никто не обнаружит ни единого пятнышка.

– И он тут же обвенчается с авантюристкой.

– Как ему угодно, – неожиданно изрекла Дерика. – Каюсь, что демонстрировала излишнюю строгость к мисс Стреттон. Вероятно, если бы я знала ее лучше, то относилась к ней намного любезнее.

– Сомневаюсь, милочка, – грустно заметила мисс Лавиния и уже у самой двери добавила: – Вы с мисс Стреттон – сильные, деловые женщины. Вам не ужиться вместе. А вам, господин Форд, как и Ганнибалу, в жизни отведена роль подкаблучника.

Когда тетка вышла из комнаты, Дерика сказала Освальду, как бы ища поддержки:

– Видишь, как мне достается за то, что я взялась нести бремя семьи Тревик.

– Ничего страшного. Только не принимай все это чересчур близко к сердцу, – ласково посоветовал он. – Когда ты станешь моей женой, то переложишь это бремя на мои плечи.

– Ты ведь не считаешь меня неженственной? – жалобно спросила она.

– Милая моя, во всем свете нет девушки прекраснее и умнее. Я вовсе не придерживаюсь мнения, что девушки должны быть слабыми и беспомощными, словно старомодные дамы, как хотелось бы твоей тетушке. Жеманные девицы викторианской эпохи канули в Лету. Современные женщины лучше, чем их бабушки, приспособлены для того, чтобы быть товарищами мужчинам. Я бы не влюбился в наивную, сентиментально настроенную особу, которая все свое свободное время лежала бы на диване или нюхала цветочки.

– По-моему, – прошептала Дерика, едва сдерживая улыбку, – наш брак станет чем-то вроде партнерства.