Текст книги "Коронованный череп. Преступление в повозке"

– Своего рода товариществом, – поправил Форд. – Дружба, которая будет прекраснее, чем романтическая любовь. Я не презираю любовь, моя дорогая, но для нашего союза понадобится более прочная основа, чем обычная страсть. Мы должны смешать в нашей семейной жизни прозу и поэзию.

– Семья начала двадцатого века, – засмеялась Дерика, приятно удивленная рассуждениями своего жениха.

Ей хотелось продолжить разговор, но лакей доложил о визите миссис Крент и с согласия Дерики провел гостью в зал, прикрыв за ней двери.

Мария Крент разоделась пышно, но, как всегда, нелепо. Она надела черное платье, яркую шаль, серебряные серьги и лиловые перчатки. Красное потное лицо ее обрамляли желтоватые пряди крашеных волос, увенчанных старомодным чепцом. В целом гостья выглядела редкостной чудачкой.

– Какой ненастный вечер! – хрипло произнесла она, без приглашения опускаясь в кресло. – Когда я выехала сюда из Гранджа, лил сильный дождь. Не очень-то приятно покидать уютную гостиную с камином.

– Сожалею, что вам пришлось испытать такие неудобства, миссис Крент, но мне нужно побеседовать с вами о браке Моргана, – улыбнулась ей Дерика.

– Кто вам сообщил об этом? – вдруг насторожилась миссис Крент, и шелковый платочек, которым она обмахивала лицо, замер в ее руке.

– Мой отец, а также мистер Форд.

– И что еще вам об этом известно? – опять напряглась гостья.

– Сэр Ганнибал все мне рассказал. Как я понимаю, он согласился на ваши условия.

– Он даже поклялся, – пробурчала Мария.

– Однако теперь вам придется иметь дело с нами: со мной и мисс Тревик, – взял инициативу в свои руки Форд.

– А где сэр Ганнибал?

– В настоящее время он отбыл за границу.

– Ха! – фыркнула гостья. – Какая гарантия, что вы меня не надуете?

– Не беспокойтесь, вам положат тысячу дохода в год, – тихо сказала Дерика. – Я попрошу господина Граттона, чтобы он все оформил должным образом. В любом случае, поскольку наследником по совести должен был стать Морган, считаю справедливым, чтобы они с женой имели хоть какой-то доход. Пожалуй, – задумалась Дерика, – вы получите две тысячи в год.

– Господи, мисс! – воскликнула потрясенная миссис Крент. – Но ведь ваш отец не согласится?

– Отец передал все дела мне, – объявила мисс Тревик, хотя упоминать о дарственной она не стала. – Но в обмен, миссис Крент, вы должны рассказать нам все без утайки.

– Что именно? – забеспокоилась гостья.

– Во-первых, сообщите мне, где и при каких обстоятельствах ваша дочь вышла замуж за господина Моргана Боуринга, и предъявите свидетельство об их браке. Кроме того, вам следует по порядку изложить все, что вы знаете о господине Боуринге и о том времени, когда они с моим отцом жили в Африке.

– Ой, вы ставите передо мной сложную задачу, – мрачно промолвила Мария. – Вы, добрая юная леди, достойны знать правду – кто же спорит? Как видите, я не спесивая, со мной нетрудно поладить. Только от моих откровений кое-кому придется несладко.

– Сэру Ганнибалу? – подсказал Освальд.

Госпожа Крент кивнула.

– В его жизни были страницы, о которых он предпочитал умалчивать. Вообще говоря, удивительно, что я попросила так мало! – театрально воскликнула бывшая экономка. – То, что мне известно, оценивается примерно в половину всех денег!

– Тогда почему вы изначально ограничились всего тысячей? – парировала Дерика.

– Потому что большие деньги – это большие проблемы. Тысячи или двух в год более чем достаточно для тихой старости, остальное – ваше. Да вы не волнуйтесь, мисс, я вам доверяю, – неожиданно прибавила пожилая женщина. – Дайте мне часок, и я выложу все, что знаю. Не сомневаюсь, вы не обманете меня с деньгами. О! Вам предстоит услышать такое!

– О господине Боуринге?

– И о нем, и о вашем отце, и о Мертвой голове.

Глава 14. Неожиданная встреча

Форд сел в кресло, приготовившись слушать откровения миссис Крент, но, когда она упомянула про Мертвую голову, нервно вскочил и заметался по комнате, поскольку был уверен, что Мертвая голова напрямую связана с убийством.

– Ты думаешь про череп? – угадала его мысли Дерика, тоже весьма заинтригованная таким поворотом событий.

– Помнишь, мисс Уорри сказала, что, увидев череп, Боуринг был так ошеломлен, что изменился в лице? Похоже, зрелище Мертвой головы пробудило в нем неприятные воспоминания, а они могут иметь серьезное отношение к его гибели, – уверенно заявил адвокат.

– Поясни, Освальд, – покачала головой мисс Тревик, – я что-то не возьму в толк.

– Я не настаиваю на своей версии, – ответил Форд, снова опустившись в кресло. – Но у меня из головы не выходит эта идея. Я полагаюсь на миссис Крент, которая наверняка объяснит, почему Боуринг так сильно испугался.

– Нет, – неожиданно запротестовала Мария, – я слышала, что он испытал потрясение, но истинная причина мне неизвестна.

– То есть эту тайну вы нам не раскроете? – рассердилась Дерика.

– Не ту, что касается черепа… – стушевалась женщина. – Но есть один человек, который знает ответ на ваш вопрос. Он намекал мне на это в Кейптауне.

– И кто же он?

– Мой муж.

– А где он сейчас?

– Ах, милая барышня, я не знаю.

– Но, миссис Крент…

– Давайте не будет затрагивать эту тему, – потребовала гостья, и ее руки задрожали. – Не надо переводить разговор на моего мужа, иначе я утрачу душевное равновесие. Если и существовал на свете настоящий подлец, так это Сэмюель Крент.

– Немец? – уточнил Освальд. – Имя звучит слишком уж по-немецки.

– Не знаю, какой он национальности. По-английски он говорил без малейшего акцента. По его словам, он приехал из Новой Зеландии. Женился, а потом бросил меня, оставив голодать. Я сильно страдала, пока не встретила Боуринга, – довольно фамильярно произнесла она имя миллионера.

– Пока что из вашего рассказа мы ничего не поняли. Наоборот, страшно запутались, – огорченно промолвил Форд. – Давайте с самого начала, госпожа Крент. Излагайте все последовательно.

– Дорогие мои, – заговорила гостья весьма вульгарным тоном, который не понравился Дерике и ее жениху, – вы требуете, чтобы я исповедалась вам во всей своей жизни? Это займет несколько часов. Я, конечно, попробую выражаться кратко. У меня тогда выдались трудные времена, – вздохнула она, посмотрев на свои руки в лиловых перчатках. – Впрочем, когда они были легкими?

– Как только вы станете получать две тысячи фунтов в год, забот у вас поубавится, – попыталась утешить женщину Дерика.

– Ах, милые мои, деньги – это еще не все. Когда я уютно устроюсь, всенепременно появится мой муженек, чтобы доставить мне массу неприятностей. Он всегда так делал и продолжит впредь. Я человек с характером и справлюсь с кем угодно, только не с Сэмюелем, – поднесла платок к глазам миссис Крент. – Он отродье дьявола. Я каждый день молюсь, чтобы он поскорее к нему отправился.

– Давайте начнем, – поторопил ее Форд, которому не терпелось докопаться до правды о прошлом господина Боуринга. – По порядку, и никак иначе.

– Ах! – вздохнула Мария. – Это возвращает меня на много лет назад. Я родилась в Уайтчапеле и окончила школу. Я считалась в нашем кругу образованной девушкой. Когда я повзрослела, мне стали делать предложения многие молодые люди. Я выбрала Джерри Уорда, сапожника. Мы вместе поехали в Африку, и через три года после этого родилась моя Дженни. А потом мой муж умер.

– Погодите, – нахмурилась Дерика. – Я полагала, что вашу дочь зовут Джейн Крент!

– Джейн Уорд – ее настоящее имя. Уорд – фамилия ее отца, а Крент – фамилия моего второго мужа. Когда я вышла за него, то поменяла фамилию и себе, и дочери, чтобы избежать кривотолков. Но сейчас она не Крент и не Уорд, а Джейн Боуринг.

– Вы можете доказать, что этот брак действителен? – вмешался Освальд Форд.

Миссис Крент выпрямилась в кресле с видом оскорбленной невинности.

– Я готова предъявить вам подлинный документ, – встрепенулась она. – Дженни хорошая девочка, а я – порядочная женщина. Но это позже. Я хочу, чтобы вы не перебивали меня, а внимательно слушали, иначе так ничего и не поймете.

– Да-да, продолжайте, – одновременно закивали Освальд и его невеста.

Миссис Крент устроилась удобнее и заговорила вновь, наслаждаясь тем, что стала центром внимания и обрела благодарную публику.

– Джерри умер, оставив меня вдовой с крошкой Дженни на руках. Мне пришлось работать прачкой в Кейптауне. Уорд ушел в мир иной, а меня заставил разгребать дела земные.

– И как же вы поступили? – спросила Дерика, пытаясь вернуть собеседницу к интересующей их теме.

– Я занималась стиркой, дорогие мои. Моими конкурентами были черномазые. Только они делали это много хуже меня. Никто из них не умел крахмалить белье, как я. С тех пор прошло уже двадцать лет, – вздохнула Мария.

– Я тогда была маленьким ребенком, – задумчиво произнесла мисс Тревик.

– Да, мисс, и моя Дженни тоже. Потом я встретила вашего папу. Он всегда любил чистое белье и обратился ко мне в прачечную. Более того! Ему так понравилась моя работа, что он привел с собой Боуринга и Крента.

– То есть они явились в прачечную втроем? – удивился адвокат.

– Они были партнерами, господин Форд, и занимались алмазами, золотом и всем, из чего можно выжать хоть пенни. Сэр Ганнибал, настоящий джентльмен, хорошо относился ко мне. Он сказал, что они собираются сколотить капитал. Где он познакомился с Джоном, не знаю. Как я понимаю, в те годы сэр Тревик располагал деньгами, но не имел мозгов, а господин Боуринг, наоборот, был умен, но без гроша. Ведь ваш отец, вы уж простите меня, милочка, – не очень дальновидный человек. Вот они и объединили свои усилия, чтобы разбогатеть.

– А Крент? – уточнил Освальд.

– Он играл роль пассивного партнера, – ответила гостья. – Выполнял за них грязную работу.

– Значит, не обошлось и без нее? – поднял брови Форд.

– Еще как! Сэр Ганнибал – ох, тут я снова должна попросить у вас прощения, душечка! – прекрасный джентльмен, но не слишком умный. Господин Боуринг думал за него, а также за Крента. Именно Джон делал все деньги. Он был тем еще прохвостом, хоть и стыдно мне так о нем говорить. Он ведь всегда относился ко мне по-доброму, к тому же мы состояли в родстве.

– В родстве?! – хором воскликнули слушатели.

– Сводном, конечно, – пояснила Мария. – Иначе я не позволила бы моей Дженни выйти замуж за Моргана Боуринга. Джон Боуринг был женат на сестре Уорда – моего первого мужа, который…

– Понятно! – прервал ее Освальд. – Мы уже разобрались в ваших родственных связях, миссис Крент.

– Вот я и говорю, – продолжала экономка. – Господин Боуринг женился на Амелии Уорд вскоре после смерти моего первого мужа. Она страдала слабоумием, бедняжка, да и супруг обращался с ней довольно жестко. Она умерла через пять лет, оставив ему Моргана. Джону было не до детей, и он отдал мальчика мне на воспитание. Потом Боуринг и сэр Ганнибал отправились в Трансвааль по какому-то делу, связанному с алмазами. Крент остался здесь, сделал мне предложение, и я сдалась без боя.

– Вы согласились? – уточнила Дерика.

– Да, моя дорогая. Господин Крент наплел мне басен о своем будущем богатстве, а я так устала от бесконечной стирки, что кивнула. Он держался превосходно – правда, только в самом начале, – вздохнула миссис Крент. – Потом стал грубым. Забрал все мои деньги и поехал в Трансвааль за своими компаньонами, бросив меня без гроша с Дженни и Морганом на шее.

– И когда вы увиделись снова? – спросил адвокат.

– Его не было много лет, но однажды в дождливый вечер мой супруг объявился. Увидев его лицо, я закричала от ужаса – он был бледным и страшным. Вошел, потребовал денег и ночлега и сообщил, что господин Боуринг разбогател и вышвырнул его из фирмы.

– Почему он его выгнал?

Тут гостья понизила голос и обвела комнату испуганным взглядом.

– Кому ни попадя я об этом не рассказываю, – прошептала она, – но вам, юная леди, я обещала правду. Сэмюель сказал, что Боуринг подделал несколько подписей сэра Ганнибала, но тот завладел этими бумагами…

– Быть такого не может! – с негодованием перебила ее Дерика.

– Еще как может! – усмехнулась Мария. – Боуринг сам мне в этом признался, когда заработал достаточно денег и вернулся в Англию, прихватив меня с собой.

– Но мой отец бы никогда…

– Тише, Дерика! – быстро остановил возлюбленную Форд. – Пусть госпожа Крент договорит до конца. Мы только сейчас подошли к чему-то важному.

Девушка замолчала, хотя и злилась из-за того, что миссис Крент посмела плохо отзываться о сэре Ганнибале Тревике. Заметив ее раздражение, та тоже вышла из себя.

– Моя дорогая, я бы не говорила того, что сказала, не будь это правдой, – уверенно заявила она. – Сэмюель узнал об этом подлоге и пытался шантажировать Боуринга, который к тому времени уже достаточно разбогател. Но ваш отец, мисс, заверил, что никакой подделки не было. После этого Боуринг выгнал моего мужа, и тот нагрянул ко мне без единого пенни.

– Так ему и надо. Судя по вашим словам, он был еще тем негодяем, – с негодованием произнес Форд.

– Хуже, чем последней тварью, – вздохнула пожилая женщина. – Вы не представляете, что мне пришлось вынести! Он жил за мой счет, бил меня, отбирал деньги и, простите за подробность, тратил их на других женщин. Он несколько раз писал господину Боурингу и сэру Ганнибалу, но они ему так и не помогли. Тогда он исчез из дома на год.

– И куда же он делся?

– Отправился обратно в Трансвааль. Мне кажется, он рассчитывал лично исправить что-то, связанное с бриллиантами. Так вот, когда мой муж вернулся через год, у него было много денег. Кстати, он упоминал о Мертвой голове.

– Ага! – воскликнул Освальд. – Нельзя ли поподробнее?

– Мой дорогой юноша, я не так уж много знаю, а все, что знаю, – исключительно со слов Сэмюеля. Он сообщил мне лишь одно: как-то раз Боуринг едва избежал смерти, предвестником которой был череп негра. Если он увидит его вновь, то опять сумеет уйти от гибели, но, встретившись с Мертвой головой в третий раз, уже не спасется.

Молодой человек внимательно посмотрел на гостью:

– Крент принес череп с собой?

– Нет, – прошептала Мария. – Он сказал, что Мертвой головой владел сэр Ганнибал.

Дерика и Освальд переглянулись: неужели баронет поставил череп в шатре гадалки в день праздника?

– Ничего не понимаю, – пожал плечами Форд после долгой паузы. – Вы говорите, что этот череп негра служил своего рода предупреждением господину Боурингу о том, что ему грозит смертельная опасность. И он почему-то верил, что если увидит череп в третий раз, то непременно будет убит. – Госпожа Крент кивнула, и адвокат продолжал: – Тогда, как я полагаю, впервые Боуринг увидел череп в Трансваале, как и рассказал мистер Крент, а во второй раз здесь…

– Нет, сэр, простите, – перебила его Мария. – Боуринг отправился в Кейптаун на алмазные копи, как и множество других искателей приключений. Иногда он навещал Моргана, который по-прежнему оставался со мной. Однажды Джон пришел весь бледный, и Сэмюель налил ему бренди. А потом муж признался мне, что Боуринг во второй раз видел череп – предвестник смерти.

– А в третий раз он узрел череп в Шатре тайн, – задумчиво произнес Форд. – И это действительно сулило смерть. Но объясните: к чему такие сложности?

Миссис Крент всплеснула руками:

– Ах, сэр, с меня-то какой спрос? Это все, что Крент мне сказал. Тогда господин Джон велел ему убираться и дал немного денег. Мой муж снова исчез. Я не видела его лет десять и очень этому рада. Потом сэр Ганнибал уехал в Англию, а за ним вернулся и Боуринг, забрав с собой меня, Дженни и Моргана. Он заявил, что хочет жить неподалеку от сэра Тревика. – Тут женщина понизила голос и внимательно оглядела слушателей. – Он привез меня в Грандж и назначил экономкой. Но я думаю, все дело в том, что сэр Ганнибал заставил его поселиться тут, чтобы приглядывать за ним. Доказательств этого у меня нет, лишь догадки, – добавила она, вытирая шелковым платочком потное лицо.

– А как насчет свадьбы? – спросил юрист.

– Ну, дорогие мои, господин Боуринг был человек горячий, любил кричать и распускать руки, особенно со мной и Дженни. Раз или два он грозил, что выкинет нас на улицу и оставит помирать с голоду. Тогда-то я и решила, чтобы совладать с ним, выдать дочь за его сына.

– Что вы натворили?! – возмутилась Дерика. – Вы же видели, что Морган совершенно безумен.

– Не так уж и безумен, да и Дженни его в итоге полюбила, – заметила Мария. – Если бы он действительно был сумасшедший, священник не обвенчал бы их. Мы вдвоем отлично с ним управляемся, но больше никто, тем более отец. Морган никогда не слушал его, чем приводил в ярость.

– Где именно состоялась церемония? – резко спросил Форд.

Экономка достала из вместительного кармана свидетельство о браке.

– Они обвенчались в Лондоне, в церкви Святого Эдвина, – ответила она, протягивая документ. – Тут все в порядке. Свадьба была около года назад. Я все ждала случая, когда Боуринг снова начнет верещать о том, как он вышвырнет нас из дома, чтобы сунуть ему под нос эту бумагу, но, как видите, не дождалась. Вот, в общем-то, и все, – вздохнула Мария, поднявшись из кресла. – Если нужно, я объявлю во всеуслышание, что Джейн давным-давно стала миссис Боуринг.

– Это не лишне, миссис Крент, – произнес Освальд, взглянув на свидетельство, которое, вроде, было оформлено правильно. – Если вы не возражаете, то я оставлю этот документ у себя, чтобы проверить подлинность церковной записи.

– Ладно. Убедитесь сами: там все нормально, – заверила его бывшая экономка. – Есть еще какие-нибудь вопросы, мои дорогие?

– Конечно, – сказала Дерика, порывисто вскакивая с места. – Почему вы обвинили моего отца в убийстве господина Боуринга?

– Понимаете ли, мисс… – протянула миссис Крент и сильно покраснела. – Я ведь слышала о том, что покойный увидел Мертвую голову в шатре гадалки. Зная от мужа, что владелец черепа – сэр Ганнибал, я решила, что именно он подложил туда эту ужасную вещь, чтобы напугать Боуринга, то есть он же его и убил. И потом, я ведь помнила, что вашему отцу нужны деньги, и сделала вывод, будто он надеется заполучить состояние Джона.

– Госпожа Крент, – с серьезным видом заговорил Форд, аккуратно сложив свидетельство о браке и опустив его в карман, – сэру Ганнибалу не требовалось убивать господина Боуринга. Вы же сами сказали, что у него имелись документы с поддельными подписями. При желании он мог выкачать из Джона любую сумму.

– Освальд, ты что, тоже обвиняешь моего отца? Считаешь его шантажистом? – моментально взвилась мисс Тревик.

– Нет, дорогая. Но если миссис Крент винит его в убийстве, она легко способна допустить, что он причастен и к более легкому преступлению – шантажу.

– Нет, я же не утверждаю, что убийцей мог быть только сэр Ганнибал! – принялась оправдываться миссис Крент. – Но, согласитесь, эта история с черепом более чем подозрительна.

– Пожалуй, – кивнул Форд и проводил гостью до двери. – Я попросил бы вас, госпожа Крент, пока никому не сообщать о нашем разговоре. До того, как я дам вам знать.

– Не вымолвлю больше никому ни слова, – заверила его гостья. – Все, что мне нужно, – это деньги.

– Вы получите их, как только мистер Граттон составит все бумаги, – заявила Дерика. – А пока просим вас обнародовать тот факт, что Морган уже давным-давно женат.

Пожилая дама пообещала это сделать и отправилась восвояси, довольная тем, что ее финансовым трудностям наступил конец. Кряхтя, она вышла в холодную дождливую ночь и направилась к поджидающему экипажу, который привез ее в особняк. На прощание махнув пухлой рукой Освальду, она залезла в повозку.

Все это время Мария думала о своем муже, содрогаясь от одной мысли о том, что тот снова появится у нее на горизонте – теперь, когда она уладила все дела.

Непроглядную тьму рассеивал лишь фонарь на повозке, трясущейся по дороге, по обе стороны которой раскинулись вересковые пустоши. В небе не было видно ни одной звезды, ливень яростно хлестал и кучера, и его пассажирку. Но та, казалось, не замечала дождя, погруженная в воспоминания. Постылая физиономия Сэмюеля Крента не выходила у нее из головы.

«Наверное, это потому, что я сейчас много говорила о нем, – решила Мария, когда они уже подъезжали к Гранджу. – Тьфу! Сгинь, нечистая сила! Крент хуже дьявола!»

Когда впереди показались огни домов, пассажирка почувствовала себя много лучше, и образ Крента улетучился из ее сознания. Услышав звук подъезжающего экипажа, Джейн открыла парадную дверь и поспешила помочь матери выбраться из повозки – суставы немолодой женщины ныли от сырости. Внезапно из переплетения теней выступил мужчина. Когда он приблизился и Мария разглядела в свете лампы его лицо, она обмерла: в последний раз она видела его десять лет тому назад в Кейптауне.

– Сэмюель! – воскликнула она, пошатнувшись от ужаса. – Сэмюель Крент!

Но человек, который стоял перед ней, скорее напоминал Иосию Полуина.