Текст книги "Хозяйка «Солнечного моста»"

– Давай выпьем, Тэд. Здесь, налево, есть небольшой бар для коктейлей. Я хочу посидеть и посмотреть на тебя.

– Я принадлежу тебе целиком и полностью. Только ты забрала у меня мою мысль. Я хочу посидеть и посмотреть на тебя.

– Хорошо, Тэд. Давай посидим и посмотрим друг на друга. Ты прекрасно выглядишь. Кажется, ты совсем не меняешься, Тэд.

«Она тоже может соврать, не моргнув и глазом». – Тэд улыбнулся.

– О'кей, что будем пить? – спросил он, когда они уселись и к ним подошел официант.

– Виски с содовой.

– Я выпью двойной бурбон.

– Трудно было выкроить время, Тэд? Мне следовало подробнее рассказать тебе обо всем, но я впала в панику. Я так рада, что ты здесь. Мне нужны твои основательность и здравый смысл. Скажи, что я поступила правильно?

– Ты, конечно, имеешь в виду самолет. – Билли утвердительно кивнула. – Конечно, ты поступаешь правильно. Выполняешь обязательства по отношению к своему мужу и его мечте. Все верно, Билли.

– Если все верно, то почему ты, Сойер и я – единственные, кто так думает? Мэгги и Сьюзан – дочери Мосса, но они смотрят на это иначе. Даже не хотят разговаривать со мной. Деньги – все, что им нужно.

Слова, которые затем произнес Тэд, застали Билли врасплох:

– Как мать ты должна признать, что им больше ничего не осталось от их отца. Обе они обижены, оскорблены, и обе страдают. Это последнее, что они могут получить – не от тебя, Билли, а от Мосса – за обиды, пренебрежение, отсутствие любви, в которой они так нуждались. Особенно это касается Мэгги. Думаю, Сьюзан действует с нею заодно, потому что считает, будто так и нужно сделать. Алчность – мощная движущая сила. В действительности они хотят уничтожить мечту Мосса или не допустить ее осуществления. Во всяком случае, таково мое мнение.

– Никогда не хотела я такого конца для нашей семьи. Пыталась поговорить с девочками, но ничего хорошего из этого не получилось. Мэгги была так жестока. Сьюзан… она просто смотрела на меня пустым взглядом и молчала. Как немая. Если бы за спиной у нее не стояла сестра, она бы растерялась. Я не хочу, чтобы вражда разделила нас. Мэгги проявила неслыханную жестокость по отношению к Сойер, когда девочка заступилась за меня.

– Как сейчас обстоят дела?

– Сойер тронулась в путь, чтобы посмотреть, нельзя ли найти финансовую помощь. Ей помогают люди – группа проектировщиков, которых Мосс нанял для работы над созданием самолета. Сейчас все пали духом. Зарплату им не платят. Я собрала всю наличность, какую только могла найти, прежде чем суд наложил арест на имущество и заморозил счета. Воспользовалась даже маминым наследством. Амелия помогла, но это капля в море. Мы говорим о долларах, в то время как нужны миллионы. Не похоже, чтобы суд торопился рассматривать дело. Мэгги ухитрилась заполучить очень ловкого юриста. На этом деле он может сделать себе имя. Чем дольше будет тянуться процесс, тем больше рекламы он себе обеспечит.

– Предельный срок не установлен?

– Даты, обведенной в календаре красным, нет, если ты это имеешь в виду. Но долго ли еще наши помощники станут работать без оплаты? Цены растут с каждым днем. Доверие к имени Коулмэна остается высоким, но Мосс олицетворял собой «Коулмэн Эвиэйшн»; я в этой сфере себя ничем не зарекомендовала, инвесторы и банки не питают ко мне доверия. Не знаю, куда обратиться.

– У меня есть кое-какие деньги. Конечно, это окажется еще одной каплей в море, но капля за каплей – вот и получится океан.

– Тэд, я не могу позволить тебе сделать это. Деньги уходят быстрее, чем приходят. А если суд решит дело в пользу Мэгги и Сьюзан, все наши труды окажутся напрасны… Я не смогу исполнить мечту Мосса. Никогда.

– У тебя есть цифра в долларах и центах, чтобы знать, сколько будет стоить взлет этого самолета?

Билли горько засмеялась.

– На всех языках, всех цветов. Всё дома. Да и какая разница от того, знаем мы эту цифру или нет?

– Есть разница. Допивай и пойдем отсюда. – Должен быть выход. Мозг Тэда лихорадочно работал, пока он платил по чеку и шел с Билли к зоне выгрузки багажа.

Забрав чемоданы, они поехали из аэропорта в Санбридж. Через час Тэд сидел в кабинете Мосса, изучая его записи и спецификации. Закончив, надел китель и фуражку.

– Поехали в ангар, посмотрим. – Билли повиновалась. Тэд знает, что делать.

В начале седьмого Билли и Тэд снова вернулись в Санбридж. Она приготовила яичницу, тосты и кофе, потом они сели за кухонный стол поговорить.

– Ну, что ты об этом думаешь? – с беспокойством спросила Билли. Тэд озабоченно хмурился.

– Должен быть выход. Только я не совсем уверен. – В глубокой задумчивости он ворошил длинными тонкими пальцами свои густые волосы.

Билли чувствовала, что Тэд словно борется с самим собой, мучимый сомнениями. Не зная, что делать и что сказать, она отнесла тарелки в мойку и принялась их мыть. Когда закончила, Тэд все еще сидел, сгорбившись над столом, все с тем же напряженным выражением лица.

– Тэд? Что-нибудь не так? У тебя такой расстроенный вид. Скажи мне, в чем дело, пожалуйста.

Измученные глаза Тэда встретились с встревоженным взглядом Билли. Он не знал, как поступить. Уже завтра он мог бы быть в Японии и беседовать с отцом Отами. У Садахару Хасегавы имеются деньги, чтобы помочь Билли. Если Тэд правильно оценил ситуацию, есть вероятность, что мечта Мосса сбудется. Но чтобы осуществить ее, придется рассказать Билли о женитьбе Райли… и о его сыне, нарушить обещание, данное Отами. Столько лет молчания… что скажет Билли, когда узнает о своем внуке? Тэд пробормотал проклятие.

– Тэд, что случилось? Ты заболел? – озабоченно спросила Билли.

– Сделай-ка нам еще кофе. А потом я хочу, чтобы ты села и выслушала меня. Мне нужно кое-что тебе рассказать.

Билли молча сидела за столом, напряженно слушая, не прикасаясь к чашке с кофе. Когда Тэд кончил рассказ, она облизнула губы и с усилием проговорила:

– Внук? У Райли родился сын, а Мосс мне ничего не сказал? О Тэд, почему он не рассказал мне? Что эта девочка подумает обо мне? О Моссе? Райли… бедный Райли.

– Он очень любил Отами, а она любила его. Именно этого он и хотел. Он заставил меня поклясться, что я никому из вас не расскажу о его женитьбе. Мне пришлось так поступить, Билли. Ради Райли. Пожалуйста, скажи, что ты меня понимаешь.

Блуждающий взгляд Билли остановился на Тэде.

– Кажется таким нереальным… Как мог Мосс утаить от меня все это? Внук… сын Райли. Сколько лет потеряно для нас. Как ты думаешь, жена Райли поймет меня? И мальчик тоже?

– Конечно, Билли, ты должна понять, что Отами рано или поздно открылась бы тебе и убедила бы Райли сделать это. К несчастью, мальчик погиб, не успев освободить ее от обещания хранить их брак в тайне. Японцы умеют чтить пожелания других людей, и Отами считала своим долгом выполнить волю мужа. Она чудесная девочка, Билли. Ты ее полюбишь.

– Уверена, что полюблю. Я так потрясена этим известием, потому что Мосс ничего не сказал мне, – с болью в душе сокрушалась Билли. – Как он мог скрывать это от меня? Даже умирая, ничего не сказал. Мы пришли к согласию во многих сложных вопросах нашей жизни. Тут бы ему и поделиться со мной, быть честным до конца. Не понимаю. Я никогда не смогу простить его, если не пойму.

– Я могу рассказать о визите Мосса в Японию со слов Отами. Мосс никогда не рассказывал мне о той встрече. Отец Отами решил, что я должен знать об этом на случай, если впоследствии возникнут вопросы.

– Тэд, расскажи мне, как происходила та встреча.

Тэд устроился поудобнее на своем стуле, опасаясь приступать к рассказу о том, что так долго приходилось утаивать.

– Мосс отправился в Японию, думая, что Отами какая-нибудь шлюха, вонзившая свои коготки в его сына. Думаю, ему представлялось, что она живет в хижине, ребенок привязан у нее за спиной. Приехав, он, должно быть, был потрясен. Дом их семьи так же великолепен, если не более роскошен, чем дом в Санбридже. Ну, в любом случае, Мосс допустил ошибку, потребовав ребенка и сопровождая свое требование всяческими угрозами.

– О, Боже мой! – воскликнула Билли.

– Из нескольких писем, полученных от Отами, я понял, что ее отец испугался за свою семью. Он нанял охранников, чтобы защитить ее и мальчика. Он не был уверен в последующих действиях Мосса.

– Тэд, я должна поехать в Японию. Сначала, наверное, нужно позвонить? Они примут нас?

– С распростертыми объятиями, Билли.

– Пожалуйста, организуй все, Тэд. Я пойду наверх, соберусь. И, Тэд, мы не можем просить их о финансировании создания самолета. Так поступать нельзя. Они могут подумать, что мы приехали только ради денег, что совсем не так. Мы найдем способ финансировать работы каким-нибудь другим путем.

Тэд налил себе спиртного и снял трубку телефона. В течение тридцати минут он получил подтверждение на заказ билетов на самолет до Токио через Сан-Франциско, Гавайи и Гуам. Откинулся в кресле, раздумывая, звонить ли Отами.

Не лучше ли появиться неожиданно или приличнее все же сообщить? Конечно, он выбрал то, что приличнее.

Голос Отами звучал, как всегда, мягко и нежно:

– Дядя Тэд, как мило, что вы позвонили. Не собираетесь ли нанести нам визит? Моя семья будет очень рада. Отец постоянно спрашивает о вас.

– Да, Отами. Я приеду в гости. Хочу привезти с собой мать Райли. Пришлось рассказать ей о тебе и гноем сыне. Я потом объясню, но другого выхода не было. Надеюсь, ты простишь меня.

– Вы не виноваты, вам не нужны извинения. Я уверена: все, что вы делаете, правильно. Мы поймем.

– Мы сможем быть у вас через двадцать четыре часа. Отами, мать Райли нуждается в тебе.

– Дядя Тэд, мне тоже нужна мать Райли. Больше, чем вы думаете. Надо рассказать сыну, а я постараюсь, чтобы в школе его отпустили. Не странно ли, что Райли любит самолеты?

– Ничего странного, Отами. Это предрешено, так мне думается.

Глава 39

Билли и Тэд шли по новому аэропорту Гуама. Тэд смотрел вокруг, не веря своим глазам.

– Это превосходит все, что есть у нас в Штатах. Видела бы ты, что здесь было в прежние времена.

– Сколько мрамора, – восхитилась Билли, оглядывая аэропорт.

– Пошли, Билли. Командующий авиабазой ВМС позаботился о машине. Я собираюсь показать тебе остров Гуам, где твой сын жил и нашел свое счастье. Это мой долг перед тобой. У нас всего несколько часов, но остров совсем маленький. Справишься?

– Справлюсь.

Тэд вел машину по магистрали, и они с Билли то и дело охали и ахали.

– Десять лет назад все здесь было иначе. Теперь Гуам стал японским курортным местечком, где новобрачные проводят медовый месяц. В Агане торговый центр. Когда здесь служил Райли, имелось лишь несколько крохотных магазинчиков, и, думаю, большинство покупок ему приходилось делать в гарнизонном магазине. Все так изменилось.

– Похоже на Гавайи. Куда мы едем в первую очередь, Тэд?

– Я хочу показать тебе церковь, где венчался Райли, и маленький домик, где жили они с Отами.

В то время как машина пожирала милю за милей, Билли чуть не свернула себе шею, стараясь увидеть все, чем мог жить ее сын. Через некоторое время Тэд снизил скорость и свернул с дороги.

– Церковь направо – та самая, где венчался Райли. Она открыта, если хочешь, войдем. В тот день церковь украсили внутри плюмерией и орхидеями. Получилось красиво. Отами была настоящей красавицей-невестой; у нее есть фотографии, уверен, она их тебе покажет.

– Нет, Тэд, я не хочу входить. Достаточно того, что я вижу эту церковь, – тихо сказала Билли. – Как мило она называется – Сан-Хуан де Батиста.

– Теперь начинаем считать. Маленький домик, где Райли и Отами провели медовый месяц, можно увидеть с дороги. Здесь восемь домов, включая стоматологическую клинику.

Билли задержала дыхание. Она не знала, почему это стало вдруг так важно. Часть жизни ее сына. Последняя часть.

– Вот он?

Слезы затуманили взор, когда она смотрела на этот маленький оштукатуренный домик, выкрашенный в белый цвет с коричневато-красной окантовкой. На подъездной аллее стоял новенький пикап «сузуки».

– Интересно, кто живет здесь сейчас? – хриплым шепотом спросила Билли.

– Табличка на дереве гласит «Део». У Райли и Отами тоже была табличка. На ней было написано «Райли и Отами Коулмэн». Совсем как указатель в Санбридже. Однако я знаю одно.

– Что? – поинтересовалась Билли, вытирая глаза.

– Если те, кто живет здесь сейчас, хоть на одну десятую так счастливы, как были Райли и Отами, то у них есть все, что нужно иметь в жизни. Ну, насмотрелась?

– Как красиво, – глаза Билли снова затуманились. – Я так рада, что ты привез меня сюда, Тэд. Спасибо тебе.

– Честно говоря, я сделал это не только для тебя, но и для себя.

Билли рассеянно улыбнулась.

– Я знаю.

– Возвращаемся в аэропорт. Если не сожжем покрышки, то как раз успеем.

* * *

Было холодно и ветрено, когда Тэд и Билли спустились по трапу самолета в Токио. В ту минуту, когда Билли ступила на землю, плечи ее поникли от усталости. Как она ни старалась, ей только ценой больших усилий удавалось держать глаза открытыми. Таможня, багаж, потом гостиница, а там нужно принять душ. Понадобится крепкий хороший кофе, прежде чем можно будет подумать о свидании с невесткой. Сердце неистово колотилось. Она лишь гадала, отчего это происходит: из-за крайней усталости или от лихорадочного ожидания встречи.

С озабоченным лицом Тэд провел Билли через зал таможни.

– Если ты хоть наполовину так устала, как выглядишь, то значит понимаешь, как себя чувствую я. По-моему, нам нужно поехать в отель и немного поспать. Еще рано, и у нас масса времени. Отами, конечно, поймет. У тебя очень усталый вид, Билли.

– Согласна, я устала. Нам обоим нужно поспать. Несколько часов, в любом случае. Не верится, что я и вправду здесь и скоро увижу своего внука и невестку. Чувства захлестывают и переполняют. Я никак не могу прийти в себя. Как ты думаешь, я им понравлюсь, Тэд? – с беспокойством спросила Билли. – Я ведь не такая, как Мосс. Боюсь даже подумать, что они могут представлять меня такой. Но я постараюсь объяснить им, почему он так вел себя. Ведь нужно сделать это, правда?

– Конечно, нужно. Отами и ее семья чудесные люди. Они поймут. Они не держат на тебя зла и, я уверен, на Мосса тоже. Оставайся собой, Билли. Это лучший совет, который я могу тебе дать.

– Я привезла детские фотографии Райли, – вспомнила Билли. – Хочу показать их Отами. И я… я прихватила его бейсбольную перчатку и мяч с автографом Хэнка Аарона. Японцы без ума от бейсбола. Я совсем недавно читала статью об этом. Я прочла ее, сама не знаю почему. По крайней мере, у меня есть о чем поговорить с моим внуком.

Тэд поднял глаза и встретился с усталым взглядом Билли.

– Я уверен, что ты найдешь о чем говорить с ним. Большинство японских мальчишек растет, играя в бейсбол. Я еще надеюсь показать тебе гору Фудзи до нашего отъезда. Сколько раз я приезжал в этот изумительный город, а видел Фудзияму всего два раза. Впечатляющее зрелище. Обычно облака слишком низкие, чтобы можно было разглядеть заснеженную вершину. Но у меня такое предчувствие, Билли, что ради тебя облака разойдутся.

Билли улыбнулась через силу. Никогда в жизни она не чувствовала себя такой измотанной.

– Сколько времени мы здесь пробудем? Я даже не спросила.

– Пять дней. Большего мне не удалось добиться. Но времени достаточно, чтобы познакомиться с семьей Райли. Уверен, что Отами захочет показать тебе свой любимый город. Далековато от Техаса. В Токио живет десять миллионов человек.

Билли засыпала на ходу. Тэд посмеивался, глядя на ее героические старания держаться на ногах.

– Мне бы хотелось остановиться в отеле на Гиндзе, – зевая, сказала Билли. – Я произведу на Сойер такое впечатление своими рассказами.

– Думаю, Сойер получит еще больше впечатлений, если ты расскажешь, что у тебя оказались достаточно крепкие нервы, чтобы проехаться на супер-экспрессе «Шикансен». Так называется поезд, который считается самым скоростным в мире: он идет со скоростью сто тридцать миль в час. Сойер с ее техническим умом захочет знать все подробности, так что стоит, наверное, купить для нее несколько брошюр.

– Согласна, Тэд. – Через минуту она уже спала.

Тэд немного передвинулся, чтобы голова Билли удобнее лежала на его плече. Остаток длинного пути из Нариты в Токио он обдумывал предстоящий разговор с отцом Отами. Билли слишком эмоциональна. Так что именно ему придется поднять вопрос о самолете. Жаль, что здесь нет Сойер. Конечно, очень поможет то, что у него хорошие отношения с этим японцем. Придется говорить слишком долго и громко, чтобы объяснить суть дела. Дедушка Райли поймет, в чем дело. Он выслушает, склонив голову набок, а потом скажет: «Чем могу помочь?» Тогда – конец неприятностям.

Тэд слегка потряс Билли за плечо:

– Проснись, Билли, мы в отеле.

Билли слишком устала, чтобы оценить великолепие азиатского отеля, пока шла вместе с Тэдом вслед за восточным человеком небольшого роста, который нес их сумки. Она нуждалась в сне и хотела выглядеть как можно лучше при встрече с Отами и своим внуком.

– Вот твоя комната, Билли. Я – в номере пятнадцать. Спи сладко и позвони ко мне в комнату, когда проснешься. – Он поцеловал Билли в щеку и отправился в свой номер, предоставив ее самой себе. Она сразу же сняла пальто, откинула простыни и одетой забралась в постель.

Она проспала двенадцать часов крепким сном, почти не сдвинув ярко-голубые покрывала.

* * *

Пока Билли спала, Тэд побывал в ресторане «Вирго», с французской кухней и панорамным видом на Токио. За едой он пытался представить себе, как будет проходить разговор с отцом Отами, отбросил некоторые идеи, одобрил другие. Наконец, полностью удовлетворенный раздумьями, проглотил свой чай, оплатил счет и вышел из ресторана.

Оказавшись на улице, Тэд пошел пружинящим шагом, военной походкой. Когда дела идут хорошо, легче держаться прямо. Легче многое сделать. Простая повседневная жизнь становится удовольствием.

* * *

Мистер Хасегава принял Тэда на западный манер. Они пожали друг другу руки и поклонились.

– Добро пожаловать, Тадеуш. Давно уже вы не оказывали мне чести принимать вас у себя. Мои дочь и жена в восторге, что приехала миссис Коулмэн. Столько лет прошло, мы думали, что этой встречи уже не будет. Я сочувствовал вашему горю, получив известие о смерти мистера Коулмэна. Много раз моя семья молилась, чтобы он вернулся и признал своего внука. Мы хотели поделиться с ним нашим счастьем. Я знаю, и для вас это было горем. Скажите-ка мне, привезли вы какие-нибудь новости о кинозвездах для моей жены? Она уже дважды меня сегодня спрашивала, не появились ли вы. Она особенно интересуется… минуточку, я тут записал, как его зовут. А, вот: Том Селек. Да, Том Селек. Вам что-нибудь известно об этом актере?

– Он сердцеед, кумир всех женщин восьмидесятых годов. Думаю, что смогу просветить ее на его счет. Как мальчик?

– Юный Райли с каждым днем дает мне все больше поводов гордиться им. Я верю – он пойдет по стопам отца. Думает только о самолетах и о полетах. У нас есть собственный лайнер, и он все время просится со мной. К сожалению, я предпочитаю твердую почву под ногами. Самолет – это чудо прогресса. Садитесь, Тадеуш, мы с вами выпьем шотландского виски и закурим по дивной гаванской сигаре, из тех, что вы мне привезли в прошлый раз. Потом поговорим. Мне хотелось бы знать, как все произошло.

Тэд подождал, пока комната наполнилась сизым дымом, а бутылка с виски почти опустела, и только тогда начал разговор. Все получилось четко, медленно и легко.

– Итак… миссис Коулмэн нуждается в помощи. Это ясно. Скажите, чего вы ждете от меня. Мне понадобится неделя, чтобы обсудить дело с моими банкирами. Необходим ли мой приезд в Америку? – с беспокойством спросил пожилой человек.

– Только если вы захотите приехать.

Они проговорили несколько часов, эти двое старых друзей. Когда в комнате стало нечем дышать от сигарного дыма, они перешли в другую. Беседовали о прежних временах, о дочерях мистера Хасегавы и о его внуках. Мечта Мосса Коулмэна осуществится с помощью денег Хасегавы. «Ирония судьбы, – думал Тэд, – что этот прекрасный человек, которого так ненавидел Мосс, собирался воплотить его мечту в жизнь!»

– Не знаю, как и благодарить вас за ваше великодушие. Прибыль от вашего капиталовложения окажется весьма значительной. Это я гарантирую. – Хасегава отмахнулся от слов Тэда.

– Иногда, Тадеуш, у человека ничего нет, кроме его мечты. Самое грустное, когда эта мечта не сбывается. Я, например, никогда не служил людям, которые обладают властью разрушать мечты человека. Мы должны создавать, строить, завершать. Если не можешь сам сделать это, то помоги другому добиться высокой цели. Я делаю все для Мосса Коулмэна, для его сына, которого он любил всем сердцем, и для моего внука, которого я люблю всем сердцем. Разве не можем мы сказать, что наконец-то Восток встретился с Западом?

– Очень хорошо сказано, – ответил Тэд сдавленным голосом. – Мне пора возвращаться в отель. Миссис Коулмэн, наверное, проснулась, и ей не терпится увидеть свою семью.

– Невзирая на время, привозите ее немедленно. Ни минуты больше не должна она ждать этой встречи. Ну, не чудесные ли слова? – спросил Хасегава, слегка подмигнув. – Обещаете, Тадеуш?

– Да. До скорого, старый друг.

– До скорого. – Они снова пожали друг другу руки и обменялись поклонами. Дело было сделано.

* * *

Билли проснулась и некоторое время лежала, думая о том, где она находится и что делает в этой чужой стране так далеко от Санбриджа и мечты Мосса. Когда глаза привыкли к темноте, она включила лампу у кровати. На электронных часах, сделанных в Японии, увидела время: 5.05. Скоро встанет солнце. Билли еще немного полежала, отдохнувшая и полностью владеющая собой. Потом приняла душ, оделась, подкрасилась и позвонила Тэду. Они могли бы выпить кофе в баре отеля, а затем появиться в доме невестки. В подходящий для визита час. Японцы особенно скрупулезны в соблюдении условностей, так она где-то читала.

Билли позвонила Тэду, и они договорились встретиться через двадцать минут. Голос у ее друга был бодрым; наверное, Тэд уже давно выспался и ждал несколько часов ее пробуждения.

Билли оправила шелковое сиреневое платье и тщательно причесалась.

– Как я выгляжу, Тэд? Подходяще? Не слишком ли я нарядилась, а то, может быть, надеть костюм? Я прихватила с собой. Не хочется переборщить, но и упустить что-то страшно, – бормотала взволнованная Билли.

– Поверь мне, ты прекрасно выглядишь. Красиво, это точно. Платье отличное. Теперь перестань беспокоиться. Если будешь так хмуриться, у тебя появятся морщины, а что ты тогда станешь делать? – посмеивался Тэд.

Билли неожиданно остановилась.

– Но, Тэд, у меня уже есть несколько морщинок.

– Правда? Я и не заметил. На мой взгляд, ты выглядишь совсем как тогда, когда я впервые встретил тебя. Это я состарился. Если тебе не хватает морщин, позаимствуй их у меня. Охотно поделюсь.

– Я не обращала на это внимания, – серьезно заявила Билли, пристально вглядываясь в лицо Тэда. Она нервно рассмеялась, и Тэд подхватил смех.

– Вот что я тебе скажу. Ты возьмешь мои морщины, я – твои, а потом мы о них забудем…

– Мне нужно выпить кофе, Тэд. Я слишком взволнована, чтобы есть.

* * *

Полтора часа спустя огромные кованые ворота открылись перед Билли и Тэдом. Их ввели в дом и сразу же препроводили в официальную приемную, где ждали Отами, ее родители и две из сестер. Последовали приветствия и церемония знакомства. Билли не могла сдвинуться с места, чтобы шагнуть к Отами. Образ Джессики, много лет тому назад раскрывшей ей объятия, на мгновение всплыл в ее памяти. Отами ждала лишь сияющую улыбку и протянутые к ней руки. Она забыла о японских обычаях и бросилась к Билли. Слезы жгли глаза Билли, когда она, наконец, обняла свою невестку. Кто из них испытывал большее волнение, она сама или Отами? Чье сердце билось сильнее – ее сердце или сердце Отами? Разве это имело значение?

– Пожалуйста, простите меня, мама Коулмэн. Я так давно молюсь об этом моменте, а теперь, когда он наступил, так разволновалась, что забыла все приличия. Добро пожаловать в мой дом. Райли скоро вернется из школы, через час он будет здесь. Мы хотели бы, мои родители и я, чтобы вы с дядей Тэдом позавтракали с нами.

– Не нужно извиняться. Это я должна просить прощения за моего мужа и за себя. Я не знала. Я бы никогда… Я не знала, Отами.

– Знаю, мама Коулмэн. Теперь вы здесь, а это главное. После завтрака мы с Райли побеседуем о вашем сыне и о моем сыне. – Отами снова порывисто обвила руками Билли и заплакала от счастья. Билли прижала ее к себе и обняла за талию. Так, обнявшись, они прошли в столовую с обычным столом в европейском стиле.

– В вашу честь, миссис Коулмэн, мы будем завтракать на американский манер. Мой повар готовит яйца по-бенедиктински, оладьи с вермонтским кленовым сиропом. Настоящий кленовый сироп, Тэд, – подчеркнул мистер Хасегава.

– Вы угадываете мои желания. Будем пить этот ужасный зеленый чай или кофе?

– Для вас все самое лучшее. Кажется, кофе называется «Крок оф натс» или еще как-то чудно.

Отами засмеялась:

– Отец, это «Чок фул оф натс». Райли выучил меня пить кофе, и когда я вернулась домой, попросила отца заказать для нас кофе. Мы постоянно его пьем. Отец просто посмеивается над вами, дядя Тэд, вы же знаете. – Отами обращалась к Тэду, но не сводила глаз с Билли.

– Слишком многими женщинами я себя окружил. А теперь, пока от моей супруги не полетели искры нетерпения, перейдем к беседе об американских кинозвездах и о том, что происходит в Голливуде.

– Это единственный недостаток моей мамы – увлечение американским кино, – улыбнулась Отами. – Во всех прочих отношениях она у нас совершенство. Дядя Тэд держит нас в курсе голливудской жизни. Присылает нам журналы о кино и фотографии кинозвезд. Моя мать не говорит по-английски, но все понимает, когда дядя Тэд рассказывает о звездах кино.

Билли засмеялась:

– Тэд, ты мне никогда не рассказывал. О чем еще ты мне не говорил? – И сразу же пожалела о своих словах, хотя тон был легким и шутливым.

Билли и Отами не могли насмотреться друг на друга. Тэд монотонно распространялся о Томе Селеке и Кенни Роджерсе. Отами и Билли заговорщически посмеивались, когда он принялся описывать очарование Жаклин Биссет и Долли Партон. Тэд сразу не заметил подозрительной тишины за столом и смущенно покраснел, когда хозяин дома громко захлопал в ладоши. Отами хихикнула, а Билли опустила глаза, чтобы Тэд не разглядел в них смешинки.

Завтрак тянулся медленно. Начали они с сока и фруктов, потом последовали тосты и маленькие булочки. Кофе наливала девочка в небесно-голубом кимоно. Яйца по-бенедиктински оказались великолепны, и Билли ела с удовольствием, в то время как Тэд отдавал должное оладьям с кленовым сиропом. Даже не глядя на часы, Билли знала: час почти истек. Скоро должен был появиться ее внук. Она глубоко вздохнула и посмотрела на Отами.

– Вполне понятно, что вы волнуетесь перед встречей с Райли. Он тоже волнуется. Он так старается нам всем угодить. Очень похож на своего отца, вы сами увидите. От моей семьи он унаследовал любовь к шоу-бизнесу. Обожает американскую музыку. Скоро он будет здесь, мама Коулмэн. Наконец-то мы стали одной семьей. Я так хотела этого для моего сына, и вот мое желание исполнилось. Мой отец, он мудрый человек, всегда говорил, что такой момент когда-нибудь настанет. Вы были так правы, мой уважаемый отец.

– Ты слышишь, Тэд? Она назвала меня своим уважаемым отцом. Не могу припомнить, когда в последний раз слышал это от нее. Мы шутим, миссис Коулмэн, чтобы вы чувствовали себя свободнее. Вижу, не слишком мы в этом преуспели. Мы понимаем. Отами, пойди с миссис Коулмэн в библиотеку, а я пришлю к вам Райли, когда он приедет.

Глаза Билли засветились радостью и облегчением. Это не значило, что она не хотела встречаться со своим внуком в первый раз на глазах у всей семьи, но ей нужно было собраться с духом и взять себя в руки.

Отами поддержала Билли под руку и повела в отцовскую библиотеку.

– В этой комнате много стульев для наших гостей-европейцев. Отец подумал, что там вам будет удобнее. Нам о многом нужно поговорить. Сравнить минувшие годы. Я хочу поделиться с вами тем, что было у нас с Райли. В глубине души он хранил такое же желание.

– Почему ты снова не вышла замуж, Отами?

– В моем сердце нашлось место для любви только к одному мужчине. Райли умер, но живет его сын. Он всегда рядом со мной. Я довольна. Но если отвечать прямо на ваш вопрос, то должна сказать, я никогда не могла найти того, кого полюбила бы так, как любила Райли, – тихо и доверительно говорила Отами. – Скажите, мама Коулмэн, а вы сможете выйти замуж за другого человека?

– Да, Отами.

– Не обижу ли я вас, если спрошу, не является ли дядя Тэд тем человеком, которому вы подарите свое сердце?

– Ты вовсе не обидишь меня, Отами. Да, Тэд – тот человек, которому я хочу подарить свое сердце. Уже много лет у нас одно сердце на двоих.

– Мы поговорим об этом потом, если вы согласны. Я так много хотела бы узнать. Многим поделиться с вами. Всю свою жизнь – я имею в виду часть моей жизни с Райли и последующие годы – я думала, что ваша семья никогда не примет меня, но хотела, чтобы вы меня полюбили. Хотела, чтобы все родные Райли меня полюбили. Наверное, Райли по-своему пытался сказать мне, что это невозможно, и поэтому заставил меня согласиться не искать знакомства с вами. Он не хотел, чтобы меня обидели.

О, черт тебя побери, Мосс. Проклятье. Билли взяла за руку жену своего сына. Она не станет ни защищать, ни порицать память мужа. Это уже история. А перед нею настоящее. Эта красивая женщина сама решит, что правда, а что неправда. Отами сильнее сжала руку Билли, когда в дверь постучали.

– Мой сын пришел, наконец, познакомиться со своей бабушкой.

Билли сделала глубокий вдох и встала рядом с невесткой.

Сквозь слезы смотрела она, как мальчик, удивительно похожий на Райли, идет к ней навстречу. Невероятно черные глаза жадно смотрели на нее, а руки протянулись вперед, и Билли оказалась в объятиях внука. Она прижалась щекой к макушке мальчика и зажмурилась, прогоняя слезы. Когда Райли отпустил ее, оказалось, что он смущен, как и любой другой десятилетний мальчик, взрывом эмоций со своей стороны. Чистые, умные глаза, но не голубые, как у его отца, а темные, черные, как эбонит, сияли в ответ на ее ласковый взгляд.

– Привет, бабушка. – Он улыбнулся, но не отнял руки, обнимающей Билли, поддерживая ослабевшую от волнения женщину. – Добро пожаловать в наш дом. Моя мать и я давно ждали этого дня.

– Ты так давишь на бабушку, что чуть не вышибло из нее дух! – строго заметила Отами. – Извинись.

– Но, мама, ты же говорила, что папа так обнимал тебя. И сказала, что его отец делал так с его матерью. Я хотел поприветствовать бабушку по-техасски. Я не собирался обижать тебя, бабушка, – обеспокоенно сказал Райли, поглядывая на недовольное лицо матери.