Текст книги "История Сирии. Древнейшее государство в сердце Ближнего Востока"

Глава 13
Еврейский народ

Евреи стали четвертым – после амореев, ханаанеев и арамеев – крупным семитским народом, который переселился в Сирию. Во времена амореев центр сирийских событий находился на севере, в Сирийской седловине; во времена ханаанеев он сдвинулся к побережью; при арамеях – во внутренние районы, далекие от моря; а при евреях переместился на юг, в Палестину.

Миграция евреев в Ханаан, как тогда называлась южная часть Сирии, предположительно происходила в три нечетко определенных этапа. Первое переселение началось в Месопотамии и приблизительно совпало с движением гиксосов-хурритов XVIII века до н. э., в ходе которого они распространились по восточным берегам Средиземного моря. Второе было связано с арамеями XIV века до н. э. амарнской эпохи. Третье, о котором известно гораздо больше, исходило из Египта и юго-восточного региона под предводительством Моисея и Иисуса Навина в конце XIII века до н. э. Ханаанеи формировали основную часть населения, когда явились первые переселенцы из Месопотамии – патриархи. Амореи занимали высокогорья, оседлое население которых было разбросано довольно неплотно, и таким образом новоприбывшие получили возможность обосноваться там. Мелкие племена занимали отдаленные места. Со всеми этими народами новые переселенцы вступали в браки. В результате появился еврейский народ со сложным этническим происхождением и составом из семитских, хурритских, хеттских и других элементов, включая несемитские.

Очередной яркой иллюстрацией способности Сирии впитывать кочевых и полукочевых захватчиков, склоняя их к оседлой жизни и отказу от источника самой их силы – мобильности – стал пример евреев. Явившись в качестве бродяг, авантюристов, наемников, вольных воинов, будущие евреи постепенно обосновались среди более старого и более цивилизованного населения, научились от него возделывать почву, строить дома, заниматься мирными ремеслами и, главное, читать и писать. Более того, евреи отказались от своего древнесемитского диалекта и усвоили ханаанский. Финикийский и древнееврейский, запечатленный в Ветхом Завете, различаются только как диалекты. В целом ранние евреи унаследовали основные черты ханаанской материальной культуры и стали продолжателями многих ханаанских культов, обычаев и религиозных догм.

Появление евреев в Сирии покрыто завесой тайны и описано словами легенд и преданий. Еврейская традиция в самых общих чертах выводит Авраама – их предка или племя предков – из месопотамского Ура через Харран и временно поселяет его возле Хеврона. Его наследник Исаак оставляет сына Иакова. Много лет прожив в Падан-Араме, Иаков приобретает первородство, обойдя брата-близнеца Исава, и его имя меняется на Израиль. Исав получает второе имя Едом («красный»), а его потомки в конце концов вытесняют местных жителей горы Сеир и приобретают имя идумеи. Исав таким образом устраняется из потока еврейской жизни и мысли, так же как и Измаил, сын Авраама от египетской наложницы Агарь, ранее были устранен в пользу Исаака. Иосифа, одиннадцатого из двенадцати сыновей Иакова, старшего сына Рахиль, продают в рабство в Египет, где он делает карьеру и занимает высокое положение в государстве. Через много поколений потомки Иосифа и его братьев возвращаются из Египта в землю обетованную под предводительством Моисея.

Такова в общих чертах древняя история евреев, записанная авторами, которые жили сотни лет спустя после событий и опирались на слухи и длинную цепочку устных преданий.

Не довольствуясь началом своего повествования с предка еврейского народа, эти летописцы растянули историю человечества и изложили ее с самого начала творения. При этом они черпали из вавилонских источников, хотя этот факт был осознан не ранее середины XIX века, когда расшифровка клинописных надписей выявила параллели Писания с историями о творении мира, потопе и прочими. Под пером еврейских авторов, однако, истории эти были очищены, упрощены, «морализованы», а затем выражены в такой прекрасной форме, которая вошла в литературное наследие человечества. Как таковые они неизменно служили развлечением и поучением для многих поколений читателей всех стран и языков.

История периода до патриархов в том виде, в котором ее изложили еврейские летописцы, само собой, не является историей. Даже из повествования о периоде патриархов нелегко извлечь зерно исторических фактов. Рассказ об Аврааме, возможно, отражает самую раннюю миграцию; об Израиле – вторую, а о Моисее, несомненно, имеет исторический характер.

Таким образом, реальная история израильтян как народа начинается с исхода из Египта. Это эпохальное событие произошло в последней трети XIII века до н. э. В гиксосском Египте одно из еврейских племен – колено Рахиль – нашло себе место для жизни и добилось процветания. Они поселились в Гесеме, возле столицы гиксосов Авариса. В конце концов воцарился фараон, «который не знал Иосифа»[104]104
  Исх., 1: 8.


[Закрыть], можно предположить, что это был Рамсес II (1301–1234 до н. э.). Исход, вероятно, состоялся при сыне Рамсеса Мернептахе между 1234 и 1215 годами до н. э. Его стела в Фивах, датированная 1230 годом до н. э., содержит самое раннее упоминание слова «Израиль» в качестве названия народа в Палестине. Возможно, имеются в виду те израильтяне, которые не переселялись в Египет.

Оставив Египет в начале XIII века до н. э., соплеменники Рахиль на много лет задержались на Синайском полуострове и в районе Кадес-Варни[105]105
  Предположительно современный Айн-Кудайс, в 51 миле (82 км) южнее Беэр-Шевы.


[Закрыть], где подверглись невыразимым мукам. Эту «великую и страшную пустыню», чьи опасности еще много поколений терзали память евреев, сейчас можно пересечь за 5 часов по 225-километровому заасфальтированному шоссе, соединяющему Египет с Палестиной. В Мадиане, в южной части этого полуострова, был заключен завет с Богом. Вождь евреев Моисей, чье имя походит на египетское слово, обозначающее «сын», женился на дочери мадианитянского жреца, поклонявшегося Иегове[106]106
  Исх., 3: 1; 18: 10–12. «Иегова» – искаженная форма еврейского четве-робуквия Y H W H, Яхве, вероятно, несовершенный вид глагола hawah (ср. араб. hawa), «является причиной бытия или происходящего».


[Закрыть], который познакомил его с новым культом. Это североаравийский бог был богом пустыни, первоначально богом луны, обитал в палатке, а ритуалы поклонения ему включали в себя пиры и жертвоприношения животных. Соплеменники Моисея, вероятно, переженились с мадианитянами, кенеянами и другими жителями североаравийских пустынных земель.

Около 1250 года до н. э. этот пестрый клан рожденных в пустыне кочевников явился с юго-востока, из Трансиорданской пустыни, намереваясь захватить плодородные земли. Их число не могло превышать 6 тысяч или 7 тысяч человек, учитывая условия пустынной жизни, ограниченный запас пищи, недостаток воды и пастбищ для стад. Они миновали мелкие царства Эдом, Моав и Аммон, лежавшие на юге, востоке и северо-востоке от Мертвого моря, не сделав попытки подчинить их вплоть до возникновения монархии.

В Трансиордании свою первую победу евреи одержали над аморейским царем Сигоном, за которой последовала победа над царем-великаном Огом. Уже в Палестине одними из первых ханаанских укрепленных городов пали Лахиш (Телль-ад-Дувайр), Гай и Иерихон. Падение Иерихона было одним из самых эффектных. По велению Яхве Иисус Навин сжег Иерихон «и все, что в нем»[107]107
  Иис. Нав., 6: 2, 24.


[Закрыть]. Мегиддо на севере подчинился только через примерно сто лет. Вторжение евреев в Галилею привело к временной оккупации Хацора[108]108
  Телль-эль-Ваккас или Телль-эль-Када, примерно в 3,75 мили (6 км) западнее Джиср-Банат-Якуб («мост дочерей Иакова»); Иис. Нав., 11: 10–13.


[Закрыть], столицы ханаанского царства на севере. Хацор пришлось повторно завоевывать в дни Судей. Другие важные города, такие как Бейт-Шеан, Иерусалим и Гезер, пали не раньше 1000 года до н. э. или вскоре после.

Так называемое еврейское завоевание, тем не менее, было отчасти военной оккупацией, а отчасти – постепенным и мирным проникновением в землю «молока и меда». Зацепившись на ней, новоприбывшие укрепили свое положение браками с более старыми элементами и поддержкой соплеменников, которые оставались в стране и никогда не мигрировали в Египет. Таким образом сумели добиться доминирования. В умах их летописцев военные сражения, разумеется, приобретали первостепенную важность. Они не только зачастую ставили битвы в центр повествования, но и нередко раздували многие сопутствующие события. В целом же евреи вовлекали местных жителей в свою среду посредством заключения договоров, военных завоеваний или постепенного поглощения.

По мере приобретения земли ее делили между одиннадцатью коленами, а двенадцатое – колено Левия, состоящее из священнослужителей, – распределялось среди других колен для удовлетворения их религиозных нужд. Вследствие этого колена Иуды и Вениамина обосновались в гористой местности вокруг Иерусалима, а остальные – на более плодородных равнинах к северу.

Поселение происходило примерно в течение последней четверти XII и первых трех четвертей XI века до н. э. Оно совпадает с периодом, который называют эпохой судей. Эти судьи были скорее национальными героями и правителями, которые спонтанно возвысились в тяжелые времена и повели свой народ против соседей-врагов и иноземных угнетателей. Одной из таких судей была израильтянка Девора, вдохновительница и мать, которая вместе с Вараком повела шесть племен к окончательной победе над северными ханаанеями, а также Гедеон, который с отрядом в триста воинов отбросил мадианитян за Иордан. Самой живописной фигурой среди судей был Самсон, чью борьбу с филистимлянами чрезмерно приукрасили евреи-рассказчики с богатым воображением. Мадианитяне были разбойниками-бедуинами, которые впервые стали использовать одомашненного верблюда. Тем самым они ввели новое орудие войны, оказавшееся чудовищно эффективным, особенно для дальних набегов.

Самыми грозными из соперников за обладание землей, с которыми пришлось сражаться евреям, были филистимляне – одна из пяти групп «народов моря», явившихся из региона Эгейского моря. Вскоре после того, как евреи захватили центральное нагорье, филистимляне овладели прибрежными землями. Пока еще мало известные нам перемещения народов в Малой Азии и эгейском регионе в конце XIII – начале XII века до н. э. привели к тому, что целые племена снимались с места и искали себе новую родину в более спокойных землях. Орды мигрантов, включая, помимо прочих, и филистимские племена, стекались морскими и сухопутными дорогами в Сирию и, опустошив множество тамошних государств, например Угарит[109]109
  Тир был разрушен вскоре после этого.


[Закрыть], добрались до египетских берегов. Там около 1191 года до н. э. Рамсес III отбросил их в битве на суше и на море, но позволил надолго поселиться вдоль южносирийского побережья, которое затем стало называться Филистией. Другая группа – тевкры – обосновалась в Доре под защитой горы Кармель, где египетский посланник Уну-Амон столкнулся с ними примерно веком позднее. Именно эти морские разбойники занимались пиратством в Восточном Средиземноморье во времена Уну-Амона. До филистимского вторжения другие морские разбойники из Греции и Малой Азии явились, часть из них через Кипр, и высадились на египетских берегах, и Мернептах прогнал их около 1225 года до н. э.

Участок побережья, которым на постоянной основе завладели филистимляне, простирался от Газы до Яффы и южнее. Главными городами, где они обосновались, были Газа, Аскалон, Ашдод, Экрон и Гат, сохранившие свои семитские названия при новых хозяевах. Гат был их самым дальним поселением во внутренних районах страны, и они стремились держаться поближе к морю, где могли непосредственно контролировать морские пути и использовать заросшие виноградными лозами холмы. Кармель отмечал границу между их приморской страной и финикийцами на севере. За исключением, возможно, Лидды и Секелага, филистимляне не основали никаких колоний. От прибрежной полосы они двинулись вглубь материка, захватывая множество ханаанских городов и разоружая население. Многочисленные карательные экспедиции и жестокие поборы сменявших друг друга фараонов разорили Сирию и ослабили ее сопротивление перед натиском пустынных орд и морских разбойников. Ни филистимляне, ни евреи не сумели бы так успешно закрепиться на этой земле, если бы она по-прежнему находилась в полной власти имперского Египта.

К выводу о том, что филистимляне были европейцами, подталкивает их изображение на памятнике, воздвигнутом Рамсесом III. На то, что они явились с греческих островов, в частности с Крита, указывает привезенная ими специфическая керамика. Они взяли с собой своих женщин и вначале держались в стороне от местного населения, составляя чужеземную военную касту, живущую в гарнизонах и обладающую экзотической культурой. Пять их городов представляли собой города-государства, каждый со своим «владельцем», объединенные в конфедерацию. Главным, по-видимому, был Ашдод. Портрет такого правителя, с короткой бородкой под нижней губой и заплетенными в косички бакенбардами, встречается на керамической крышке гроба, найденной в Бейт-Пелете (Хирбет-эль-Машаш) возле Беэр-Шевы, в самой южной части Иудеи.

Во второй половине XI века до н. э. могущество филистимлян достигло зенита. Около 1050 года до н. э. они разгромили евреев и захватили ковчег, который отвезли в Ашдод. Около 1020 года до н. э. они поставили свои гарнизоны на высокогорьях. В правление Саула (умер ок. 1004 до н. э.) они осуществляли контроль над таким далеким от побережья городом, как Бейт-Шеан. Это могло значить только то, что филистимляне покорили весь народ Израиля.

Что давало филистимлянам особое преимущество над врагами, так это их превосходство в вооружении и доспехах, обусловленное знанием искусства плавления металлов и применения железа для изготовления наступательного и оборонительного оружия. В истории Голиафа для нас сохранился моментальный снимок облаченного в металл филистимского воина: «и древко копья его, как навой у ткачей; а самое копье его в шестьсот сиклей железа», а щит был настолько тяжел, что для него требовался специальный щитоносец. Некоторые самые красочные военные подвиги еврейских героев, например Самсона и Давида, изображены именно на фоне этой филистимской мощи.

Искусство плавления металлов и применения железа филистимляне превратили в свою монополию. Они требовали, чтобы израильтяне, которым нужно было заточить сельскохозяйственные орудия или ножи, обращались за этим к филистимским кузнецам. Это сыграло на руку их врагам во время войны, как о том свидетельствуют события в правление Саула.

До прихода филистимлян хетты изредка использовали железо в начале XIII века до н. э., о чем нам говорит корреспонденция Хаттусили, так как источники железа находились на берегах Черного моря. Однако до появления филистимлян этот металл в Сирии широко не применялся. Хетты так же ревностно охраняли секреты его обработки, как и филистимляне. Ханаанеи, научившиеся от филистимлян использовать железные колесницы, получили решающее преимущество перед вторгшимися израильтянами.

Лишь во времена Давида (умер ок. 960 до н. э.), когда господство филистимлян в стране ослабло, их сложное искусство плавления железа стало доступно и другим народам. Этот еврейский царь не только покорил филистимлян, но и завоевал Едом, богатый железной рудой. В Ливане также встречались залежи этого минерала, который финикийцы научились применять для строительства кораблей. Так филистимляне подняли сирийскую культуру с бронзовой ступени на более высокую – железную. В этом состоит их величайший вклад.

Более того, можно предположить, что они передали своим финикийским соседям и преемникам склонность к дальним морским походам, в результате чего были исследованы Средиземное и Красное моря, Восточная Атлантика. Помимо этого, а также некоторых следов материальной культуры в форме глиняной посуды, сельскохозяйственных орудий, железных тесел и долот, филистимляне едва ли оставили нам на память хоть единственный предмет. Будучи чужеземной общностью, они не могли закрепиться на земле на постоянной основе иначе как за счет непрерывного поступления все новых переселенцев, а это было невозможно в существовавших тогда условиях. К концу правления Давида они в основном уже исчезают как колония. Со временем они осемитились и ассимилировались, оставив лишь очень немногие следы, по которым можно было бы составить мнение об их языке, религии, архитектуре и других аспектах духовно-интеллектуальной жизни. Неемия, писавший в середине V века до н. э., говорит не о филистимлянах, а об «азотянах» (ашдодянах), говорящих «по-азотски» – на ашдодском диалекте.

Анхус[110]110
  1 Цар., 27: 2.


[Закрыть] – одно из очень немногих дошедших до нас филистимских личных имен. Они почитали бога зерна Дагона, который, как следует из его имени, был перенят из ханаанского пантеона. Центром его культа был Ашдод; его супруги Астарты – Аскалон. Что касается архитектурных особенностей храма Дагона и дворца правителя в Газе, а также других филистимских храмов, упомянутых в Ветхом Завете, то нам о них ничего не известно.

Глава 14
Еврейская монархия

Сопротивление филистимлянам сыграло особую роль в становлении еврейской монархии. С нее начинается история еврейского народа. При ней евреи приобрели отчетливые национальные черты, хотя в ней и отсутствовало политическое мировоззрение – черта современного национального самосознания. Среди всех древних семитов они единственные, кто сохранил свой национальный характер и индивидуальность. Громадный вклад в дело их объединения и сплочения, конечно же, внесла религия.

У их соседей идумеев, моавитян и аммонитян были цари; у филистимлян – «владельцы», поддерживавшие связи между слабо соединенными частями федерации; у финикийцев – города-государства, из которых отдельные, такие как Библ, Сидон и Тир, эволюционировали в нации; но у евреев дотоле были только «судьи» – вожди, поднимавшиеся над массой по требованию момента. Поэтому старейшины пошли к своему вождю Самуилу и потребовали поставить «царя, чтобы он судил нас, как у прочих народов»[111]111
  Там же, 8: 5.


[Закрыть]. Первым на царство около 1020 года до н. э. был помазан человек по имени Саул, который «от плеч своих был выше всего народа»[112]112
  Там же, 9: 2.


[Закрыть]. Не только идею монархии они почерпнули извне, но и самую организацию своего царства они смоделировали по образцу соседних царств. Однако в двух отношениях оно несколько отличалось от других: в административных целях сохранилось разделение на колена, а царь должен был править народом согласно указаниям Яхве, открытым через его святых.

Первый еврейский монарх оказался разочарованием, даже, можно сказать, провалом. Он был слабоволен, меланхоличен по характеру. Подобно бедуинскому шейху, он жил в палатке в своей родной Гиве[113]113
  Телль-эль-Фул, в 4 милях (6,5 км) севернее Иерусалима; 1 Цар., 10: 26; 11: 4.


[Закрыть]. Его крошечное царство поначалу не превышало колена Вениаминова, из которого он происходил. Тем не менее избрание на царство было равносильно мятежу против господ-филистимлян. После затянувшейся борьбы филистимляне в битве у подножия Гильбоа (Гелвуи)[114]114
  Джебель-Фукуа, северо-восточный отрог Эфраимовой горы, отделяющей бассейн Кишона от долины Иордана. Название современной деревни Джальбун позволяет предположить связь с древним топонимом.


[Закрыть] убили трех его сыновей, а самому ему нанесли столь тяжелые раны, что он покончил с собой. Отрубив Саулу голову, торжествующие враги взяли его тело вместе с телами его сыновей и повесили на стене Бейт-Шеана, а его доспехи отослали в качестве трофея в храм Астарты.

Подлинным основателем монархии был Давид (ок. 1004—963 до н. э.), оруженосец Саула, который вступил на царство при господстве филистимлян, но в конечном счете сумел не только добиться полной независимости, но и расширить свои владения так, как это не удавалось никому ни до, ни после него. Давид положил начало ряду военных кампаний, которые позволили евреям сбросить с себя филистимское иго, взять под свой контроль Идумею, Моав и Аммон и, что еще удивительнее, арамейскую Полую Сирию (Келесирию), предположительно до самой границы государства Хама. Победоносная армия Давида прошла по улицам Дамаска. Созданное им царство было самым могущественным из местных государств, которые когда-либо складывались в Палестине[115]115
  Поскольку оно не включало в себя все побережье, этот факт не опровергает утверждение Джорджа Адама Смита о том, что «Палестина никогда не принадлежала одной нации и, вероятно, никогда не будет принадлежать».


[Закрыть]. Благодаря завоеванию Идумеи он получил в свои руки великий торговый путь между Сирией и Аравией. До XIII века до н. э. мы не слышим ни о каких царствах в этой маленькой стране и ее двух северных соседях – Моаве и Аммоне. В предшествующем столетии в этом регионе, который с XX века до н. э. был землей кочевников, поселились потомки арамеев и часть хабиру. Все остатки цивилизации, существовавшей до XX века до н. э., видимо, были уничтожены гиксосами и арамеями. Современным исследователям так и не удалось отыскать ни одного крупного города в районе Трансиордании на протяжении всего этого долгого периода.

Консолидировав свое царство, округлив его границы и подчинив соседей, Давид добился временного сплочения своих подданных. Предпринятая им официальная перепись населения, одна из самых ранних в письменной истории, должна была дать ему итог, скорее всего, в шесть или семь сотен тысяч человек. Для своей столицы он выбрал оплот иевуситов Иерусалим, который вырвал из рук местных жителей. Выбор оказался удачным. Город стоял за пределами первых племенных поселений, почти на границе между северной и южной частями царства, и господствовал над одним из важнейших сухопутных маршрутов, который шел с юга на север вдоль хребта западной долины Иордана. Однако его было легко оборонять. Здесь Давид поставил свою царскую резиденцию – дворец из камня и ливанского кедра, возведенный тирскими каменщиками и плотниками, которых прислал его финикийский друг царь Хирам (981–947 до н. э.). Дружба между Тиром и Израилем основывалась на взаимном интересе: Тиру не хватало сельскохозяйственной продукции, а Израилю – заморских товаров. Помимо дворца, Давид воздвиг в новой столице национальное святилище Яхве, таким образом сделав яхвизм официальной религией объединенного государства. Для евреев он был идеалом царя.

При Давиде, «человеке войны», были заложены зачатки еврейской литературы, одного из богатейших и благороднейших наследий Древнего Востока. Появляется должность mazkir (дееписатель), чьи официальные обязанности состояли в том, чтобы записывать важные события и вести царские анналы. Письмо евреи заимствовали у финикийцев. Есть предположение, что позднее священники начали составлять параллельные книги официальных хроник. Из таких хроник черпали историю раннего царства, и частично она попала в Ветхий Завет. Летописец периода, кем бы он ни был, излагает свой материал красочно и абсолютно объективно. Он описывает Давида не только как царя, но и как человека, причем рассуждает так, как мог бы рассуждать только его современник. Первые две главы 3-й Книги Царств – это первое произведение еврейской прозы; биография Давида во 2-й Книге Царств, главы с 9 по 20, представляет собой истинный шедевр среди исторических трудов. Дотоле еще никто не писал такой истории. Этот неизвестный летописец, древнейший по времени, кажется необычайно современным. Кроме того, при Давиде же начали собирать поэтические произведения, он и сам был неплохим поэтом. По сути дела, его поэтический и музыкальный таланты оставили в народе такое глубокое впечатление, что потомки даже приписали ему авторство многочисленных псалмов, столь неподвластных времени и универсальных по своему воздействию на человека, что они по-прежнему служат источником вдохновения и душевного подъема.

Давида сменил его сын Соломон (ок. 963 – ок. 923 до н. э.), при котором еврейская монархия поднялась на недосягаемую высоту ослепительного блеска и великолепия. Коммерческие и производственные предприятия Соломона, обширная разработка рудников, строительные начинания и роскошные привычки не имеют параллелей в анналах еврейского царства. Активно занимаясь этой разнообразной деятельностью, он вел жизнь самодержавного, сладострастного монарха, а его царский двор не уступал дворам Египта или Ассирии. В его царствование евреи влились в поток восточной жизни и цивилизации.

Дворец Соломона, как и его отца, строили финикийские зодчие из ливанских кедров. На его строительство ушло 13 лет. Такое множество кедровых колонн украшало царские покои, что их прозвали «домом леса Ливанского»[116]116
  3 Цар., 7: 2.


[Закрыть].

Но большую важность для нации представлял храм, также воздвигнутый Соломоном, вероятно, на том месте, где ныне высится Купол Скалы. Первоначально задуманный как царская молельня, храм Соломона был выстроен всего за семь лет, а позднее стал всенародным центром еврейской религии. И опять зодчие и строители прибыли из Тира, а на строительство пошел ливанский кедр. С этой целью 30 тысяч подданных Соломона должны были работать вахтенным способом: месяц в Ливане вместе с людьми Хирама и два месяца дома, занимаясь своими обычными делами. Срубленные бревна доставляли к морю, сплавляли до Яффы, а оттуда перевозили в Иерусалим. В отделке храма мастера вдохновлялись современными им ханаанскими мотивами. В ритуалах и жертвоприношениях также отразились ханаанские обычаи. Даже название hekal («храм») было заимствовано из ханаанского словаря.

Строительные предприятия Соломона включали в себя также возведение укреплений, казарм и складов. В недавно раскопанных конюшнях в Мегиддо, где стояли его колесницы, следы двойного ряда яслей, где могли разместиться 450 лошадей, причем часть из них доставлялась из Египта и Киликии. С помощью своего финикийского друга Хирама Соломон построил флот для ведения торговли на Красном море. База флота находилась в Ецион-Гевере[117]117
  Телль-эль-Хелейфа в заливе Акаба, раскопки проводились в 1938 г.


[Закрыть], Айле римских времен, впоследствии переименован в Эйлат. Из этого морского порта корабли Соломона под командованием тирских капитанов уходили в морские экспедиции вдоль побережья Аравии и Восточной Африки. Главной целью был импорт благовоний, особой древесины, слоновой кости, золота и драгоценных камней. Медь и железо, обрабатывавшиеся в Ецион-Гевере, составляли главные статьи экспорта, они перевозились по морю или караванами в Аравию в обмен на товары оттуда и из Индии. Идумея и вся часть (ныне называемая Аль-Араба) Соломонова царства между Мертвым морем и заливом Акаба были богаты медью и железом. Это сделало морской порт Соломона центром руднодобывающей и плавильной индустрии. Местные кенеяне[118]118
  Видимо, ко временам Моисея они в основном вошли в состав мадианитян.


[Закрыть], видимо, и есть те, кто впервые познакомил жителей Идумеи, подданных Соломона, с искусством добывания руды и металлургии. Приходящие из Аравии караваны, груженные тамошними пряностями, должны были платить пошлины, проходя через владения Соломона.

Имя Соломона прошло сквозь века в легендах и романах, оставаясь синонимом могущества, роскоши и мудрости. Даже джинны выполняли его приказы на земле и на небе. Великолепие его двора привлекло южноаравийскую царицу, Билкис в мусульманской традиции. Абиссинская правящая династия утверждает, что происходит от ее союза с Соломоном; нынешний представитель этого рода в числе прочих официальных титулов называется «лев Иуды». От «мудреца Соломона» берут начало бесчисленные пословицы, и некоторые из них даже попали в канон.

Однако исторические факты не поддерживают это мнение. Царство, которое Соломон унаследовал, значительно превышало царства, которое он оставил после себя. Филистия признавала верховную власть фараона. Фараон же покорил ханаанский оплот Гезер, Соломон женился на дочери фараона и получил город в приданое. Эта царевна вошла в гарем в 700 жен и 300 наложниц. Под влиянием этих женщин Соломон возвел капища возле Иерусалима для поклонения богам Сидона, Моава и Аммона. В конце царствования его арамейский правитель Ризон освободился из-под его власти. Еще раньше идумейский правитель Хадад, которого Давид изгнал из его провинции, истребив всех мужчин, вернулся донимать Соломона. На общественных работах Соломон использовал принудительный труд. Именно в этом неразумном решении и непомерных расходах и заключалась главная причина народного недовольства, которое при его преемнике привела к разделению царства.

При Давиде и Соломоне прежде два отдельных народа – Израиль и Иудея – объединились во временный союз. Экономика у них была разной. Северяне были сельскохозяйственным народом, жили за счет пшеницы, оливы, винограда и других плодов их плодородной земли; южане были в основном пастухами, жили на высокогорье, пригодном для разведения овец и другого скота. Ефремово и другие северные колена были более открыты для ханаанского влияния. Поклонялись они, по-видимому, в первую очередь Элохим (множественное число от Эл), в этот культ входили солярные ритуалы и обряды, происходившие из старого ханаанского культа. Колена Иуды и Вениамина на юге, очевидно, предпочитали Яхве, который обитал в Иерусалимском Храме и культ которого был проще. Непосредственная причина раскола, однако, лежала в экономической плоскости.

Когда после смерти Соломона около 923 года до н. э. представители двенадцати колен собрались в Сихеме, чтобы помазать на царство его сына Ровоама, встал вопрос, готов ли он ослабить бремя податей. Шестнадцатилетний юноша дал опрометчивый ответ: «Если отец мой обременял вас тяжким игом, то я увеличу иго ваше; отец мой наказывал вас бичами, а я буду наказывать вас скорпионами»[119]119
  3 Цар., 12: 11.


[Закрыть]. После этого десять колен отказались признать Ровоама и выбрали своим царем Иеровоама из Ефремова колена, «спикера» собрания. Эти десять колен составили Израильское царство, чья столица сначала находилась Сихеме, потом в Фирце, а затем в Самарии. Оставшиеся два колена, Иудино и Вениаминово, непреклонные в своей верности Ровоаму, составили Иудейское царство со столицей в Иерусалиме.

Два царства стали соперниками, а по временам и врагами. Оба знали взлеты и падения. Чаша весов склонялась то к Израилю, то к Иудее. Тенденцию к внутреннему распаду иллюстрируют частые смены династий в Израиле, который пережил 19 царей за два века существования, и неоднократные мятежи и интриги в обоих государствах. Эти внутренние силы в конце концов и довели их до краха. Евреи, подобно другим жителям Сирии, никогда не воспринимали всерьез изречение их барда: «Как хорошо и как приятно жить братьям вместе!»[120]120
  Пс., 132: 1.


[Закрыть]

Самым выдающимся среди первых монархов Израиля был Омри (около 874–852 гг. до н. э.), чье имя указывает на арабское, весьма вероятно, набатейское происхождение. Его грандиозным памятником стал город Самария[121]121
  Совр. Севастия, от греч. Sebastos («священный»), новое название дано городу в честь Августа Иродом Великим, когда он перестроил его в 27 г. до н. э.


[Закрыть], который он основал и укрепил и куда перенес официальную столицу из Фирцы[122]122
  3 Цар., 16: 24. Самария находилась в 6 милях (10 км) северо-западнее Сихема. Место Фирцы до сих пор не установлено.


[Закрыть]. В новой столице он построил дворец, который еще более увеличил и украсил его сын и преемник Ахав. В этом «доме из слоновой кости»[123]123
  3 Цар., 22: 39.


[Закрыть] в ходе недавних раскопок найдены предметы обстановки из инкрустированной слоновой кости, большая часть которых, очевидно, была покрыта сусальным золотом. В тот период лучшие мастера-резчики по слоновой кости находились на севере Сирии, где комнаты в богатых домах украшались кедровой обшивкой, выложенной панелями из слоновой кости. Во дворцах Соломона и Давида в Иерусалиме, вероятно, тоже были такие кедровые комнаты. Царская резиденция в Самарии – единственный случай, когда археологи обнаружили дворец, упомянутый в Ветхом Завете. Омри удалось произвести такое впечатление на современников, что еще столетие после искоренения его династии Самария в ассирийских анналах все еще называлась «домом Хумри».