Текст книги "История Сирии. Древнейшее государство в сердце Ближнего Востока"

Ахав (ок. 874–852 до н. э.) поддерживал дружественные отношения с соседями, но проблемы возникли у него в собственном доме. Как союзник Дамаска, он сыграл ведущую роль в битве при Каркаре, которая ничего не решила. Он женился на Иезавели, властной дочери Итобаала, царя Тира и Сидона, которая полностью подчинила себе мужа и попыталась навязать Израилю культ тирского Баала. Это привело к ожесточенной и длительной борьбе между баализмом и яхвизмом за превосходство в религиозной жизни Израиля.

Реакция против потомков Омри, инициированная Илией и Елисеем, годы спустя привела к восстанию под руководством военачальника Ииуя, который и уничтожил династию. По его приказу престарелую царицу-мать Иезавель выбросили из окна; там ее труп съели бродячие собаки[124]124
  4 Цар., 9: 33–35.


[Закрыть]. Ииуй захватил трон в 842 году до н. э. Он восстановил культ Яхве, сделав его единственным в стране. Однако в войнах с иноземными государствами он отнюдь не добился успехов. Либо он сам, либо его посланец изображен на «черном обелиске» Салманасара III[125]125
  Сейчас находится в Британском музее.


[Закрыть], где он целует землю у ног ассирийского монарха и предлагает ему дань из серебра, золота и свинцовых сосудов. Незадолго до восстания Ииуя Меша, царь Моава, взбунтовался против Израиля и увековечил независимость своего царства в камне, установленном в Дивоне[126]126
  Дибан в Трансиордании. Камень ныне хранится в Лувре.


[Закрыть]. На этом камне высечена самая длинная и одна из древнейших надписей на древнееврейском языке. Он отличается от библейского только как диалект. Примерно в то же время идумеи также осуществили успешный мятеж против Иудеи, что показывает нам слабость обоих государств.

Черный обелиск Салманасара III. Ииуй (ок. 842 до н. э.), царь Израиля, или его посланец целует землю у ног ассирийского монарха и предлагает ему богатую дань. Британский музей

Довольно неожиданное проявление новой силы мы видим при Иеровоаме II (ок. 785–745 до н. э.), третьего потомка Ииуя. В его правление северные границы были далеко отодвинуты за счет Арама. Раскопаны остатки двойной стены, которой он укрепил Самарию. По ним видно, что в отдельных местах толщина стены достигала 33 футов. Чем еще ознаменовалось правление Иеровоама II, так это тем, что в конце его в Вефиле пророчествовал Амос[127]127
  «Дом божий», Luz у ханаанеев; его руины лежат примерно в 11 милях (18 км) севернее Иерусалима.


[Закрыть].

Израиль получил новую передышку, в основном потому, что Ассирия в то время была не в состоянии проводить агрессивную политику. Имперский Египет также находился в состоянии упадка. С приходом Тиглатпаласара III (747–727 до н. э.), восстановившего имперское владычество Ассирии, ситуация изменилась. Проведя ряд быстрых кампаний, он подчинил Дамаск, Галаад, Галилею и равнину Шарон и сделал их ассирийскими провинциями. Не желая, как было прежде, оставлять у власти местного правителя в качестве вассала, Тиглатпаласар завел обычай присылать наместников из Ассирии, чтобы править завоеванными территориями. Ризон, последний царь Дамаска, и Факей, царь Израиля, пытались принудить Ахаза, царя Иудеи в Иерусалиме, примкнуть к ним и сформировать конфедерацию государств против общего врага. От Израиля осталась только доля прежнего государства. Самария платила большую дань, как и Иуда, и их соседи Филистия, Аммон, Моав и Идумея.

Когда несколько лет спустя израильский царь Осия в ожидании помощи от Египта отказался и дальше выплачивать дань, на него напал Салманасар V, преемник Тиглатпаласара. Ему пришлось три года осаждать город – настолько сильны были его укрепления. В 722–721 годах до н. э. его сменил преемник в лице Саргона II, который увел в мидийский плен лучшую молодежь Израиля – 27 280 человек. Израильское царство погибло навсегда. Угнанные составляли лишь небольшую часть от примерно 400 тысяч человек, населявших северное царство к западу от Иордана. «Десять потерянных колен» никуда не терялись; многие из них, оказавшись в плену, ассимилировались. Поиски этих племен и утверждения о том, что те или иные группы в Великобритании и Соединенных Штатах являются их потомками, просто смехотворны. Путешественник XII века Вениамин Тудельский продемонстрировал лучшее понимание истории, написав, что иудейская община в горах Нишапура в Восточной Персии происходит от тех давних изгнанников.

Моавитский камень, или стела царя Моава Меши, посвященный его победе над Израилем. Возведен незадолго до 842 г. до н. э. Лувр, Париж

К политике депортации – пересадке на новую почву тех, кто не давал покоя Ассирии, – Саргон и его преемники прибавили политику колонизации. Вместо угнанных в плен израильтян они привели племена из Вавилонии, Элама, Сирии и Аравии и поселили их в Самарии[128]128
  Название Самарии, вероятно, происходит от слова shemer (семир, «стражник», «наблюдатель», 3 Цар., 16: 24).


[Закрыть] и на принадлежащих ей территориях. Новые иммигранты смешались с израильтянами, и так образовались самаритяне. Их религиозные воззрения соединились с культом Яхве. Последний разлад между двумя общинами произошел около 432 года до н. э., после того как Ездра и Неемия вернулись из плена, выступили за расовую чистоту и изгнали из Иерусалима внука первосвященника за то, что он женился на дочери самаритянского правителя. Изгнанный молодой человек, очевидно, стал священником у самаритян, и для него на горе Гризим (Гаризим) построили конкурирующий храм. В то время еврейский канон включал в себя только Пятикнижие. Поэтому эта часть Ветхого Завета всегда оставалась единственной священной книгой у самаритян, и его они передают архаичной смесью еврейских букв. Для них настоящей святыней является не Сион, а Гризим.

Антипатия между евреями и самаритянами со временем усиливалась. Межплеменные браки всегда запрещались. Одна из самых интересных бесед Христа состоялась с самаритянкой: она удивилась тому, что он, будучи евреем, решил попросить у нее воды[129]129
  Ин., 4: 9.


[Закрыть]. В одной из наиболее прекрасных притч Христос выбрал презренного самаритянина в качестве героя рассказа, где он проявил благородство. Во время гонений Антиоха Епифана (175–164 до н. э.) самаритяне страдали наравне с евреями, несмотря на видимую готовность идти на компромисс и посвятить свой храм на горе Гризим Зевсу.

Подобно окаменелости, эта община дожила сквозь века до наших дней. Сейчас ее представляют около двухсот человек, живущих в Наблусе, древнем Сихеме. В Средние века самаритянские общины процветали в Газе, Каире, Дамаске и других городах. Сегодня они говорят по-арабски. В праздник Пасхи туристы, которым случится быть в Наблусе, могут посмотреть, как они приносят в жертву пасхального ягненка.

Трон Иудеи сменил не меньше царей, чем израильский, – девятнадцать, однако южное царство пережило северное примерно на век с третью. Среди старейших политических событий следует отметить вторжение египетского фараона. Воспользовавшись разделом царства, Шешонк (библейский Шишак), ливиец, родоначальник XXII династии, вступил в страну (ок. 920 до н. э.), разрушил города, разграбил Иерусалим и унес в качестве трофея все храмовые и дворцовые сокровища. Ровоаму не хватило сил отразить вторжение. Дочь этого фараона вышла за Иеровоама; дочь его предшественника была женой Соломона.

Затишье в агрессивной имперской политике Ассирии и Египта в VIII веке до н. э. принесло Иудее не меньше пользы, чем Израилю. Длительное правление Озии (иногда называемого Азарией, ок. 782 – ок. 751 до н. э.) отмечает тенденцию к росту благосостояния царства. Он реорганизовал армию, отстроил укрепления Иерусалима, одержал победы над филистимлянами и арабами и вытребовал дань с аммонитян и других врагов. Его интересы выходили за рамки военного дела. Он способствовал развитию сельского хозяйства, строя водохранилища, и защищал стада в пустыне, строя башни, которые стоят и по сей день, установленные по черепкам, которые удалось датировать.

Когда в 721 году до н. э. Израиль был устранен, Иудея оказалась под непосредственной угрозой со стороны Ассирии. Через несколько лет после этого, в начале правления Езекии (721–693 до н. э.), Иудея стала выплачивать дань. Подстрекаемый Египтом и не обращая внимания на предостережения Исаии, Езекия стал проводить политику неповиновения и заключил союз с филистимскими городами и другими соседними государствами. В ожидании осады он проделал в скале канал длиной 1700 футов (518 м), чтобы обеспечить водоснабжение в своей столице. Это Силоамский тоннель, на стене которого случайно была обнаружена шестистрочная надпись на иврите, дающая понять, что его рыли с двух концов одновременно, причем с поразительной точностью: «Когда еще [каменоломы ударяли] киркой, каждый навстречу товарищу своему, и когда еще (оставалось) три локтя про[бить, слыш]ен (стал) голос одного, воскли[цаю]щего к товарищу своему, ибо образовалась пробоина (или трещина) в скале»[130]130
  Cooke. North-Semitic Inscriptions, c. 15. Буквы мало отличаются от букв стелы царя Меши.


[Закрыть].

Впоследствии энергичный Саргон и его преемник Синахериб (705–681 до н. э.) осуществили ряд кампаний и карательных походов против Финикии, филистимских городов и Иудеи, кульминацией которых стала осада Иерусалима в 701 году до н. э. Захватив Сидон и Акру и приняв послов от покорившихся Ашдода, Аммона, Моава и Идумеи, Синахериб проследовал вдоль филистимского побережья, подчинив себе Яффу и другие города вплоть до Аскалона и египетской границы. Затем он повернул на восток и захватил Лахиш. Тир и Экрон[131]131
  Ныне Акир, в 6 милях (10 км) западнее Гезера.


[Закрыть] устояли. Услышав, что египетская армия наступает на север, и посчитав неразумным оставлять у себя в тылу такую мощную цитадель, как Иерусалим, ассирийский агрессор направил часть войска в Иерусалим, а с остальным двинулся на юг. При Эльтеке[132]132
  Вероятно, Хирбат-эль-Муканна, примерно в 6 милях на юго-восток от Акира.


[Закрыть] он вступил в бой с объединенными египетскими и эфиопскими войсками во главе с двадцатилетним Тахаркой и отбил их. Но прежде чем он успел всеми силами ударить по Иерусалиму, «пошел Ангел Господень и поразил в стане Ассирийском сто восемьдесят пять тысяч»[133]133
  4 Цар., 19: 35; Геродот. Кн. II, гл. 141.


[Закрыть] за одну ночь. Вероятно, это была бубонная чума, та же, что поразила наполеоновскую армию в этом же регионе в 1799 году и от которой нередко погибали паломники-мусульмане.

Иерусалим не пал, но его окрестности были опустошены. Очевидно, Исаия и царь верили, что Яхве при любых условиях защитит свой город. Езекия сохранил царский престол, но ему пришлось выплатить всю задолженность по дани, а после возвращения Синахериба в Ниневию послать ему своих дочерей и других женщин из дворца вместе с несметными сокровищами. Синахериб так похваляется своими подвигами: «Что же до Езекии, еврея, не склонившегося перед моим ярмом, то 46 его могучих и укрепленных городов с окрестными селениями, коим нет числа, я осадил, захватил, разграбил и причислил к своей добыче. Его же самого я запер у него в царском городе Иерусалиме, как птицу в клетке… Этот Езекия не устоял перед ужасающим блеском моего величия». «200 150 человек», которых, по его словам, «увели», видимо, обозначают примерное число тех жителей Иудеи, которых он посчитал своей добычей.

В результате этого вторжения Иудея оказалась в ослабленном и подчиненном состоянии. В первые три четверти VII века до н. э. она оставалась покорным вассалом могущественной Ниневии, регулярно выплачивая дань. Однако, почувствовав слабость на Тигре, она сразу же зашевелилась. Именно это и произошло при Иосии, который вступил на царство около 638 года до н. э. в возрасте восьми лет. В его правление царство расширилось на север в попытке воссоединить Израиль и Иудею. Падение Ниневии в 612 году до н. э. в руки нововавилонцев (халдеев) побудило Египет снова расширить границы своей империи на Северную Сирию. Вследствие этого фараон Нехо двинулся во главе своей армии на север по побережью. Иосия, по-видимому считавший себя вассалом Нововавилонии как наследницы Ассирии, выступил против египетских войск и был смертельно ранен (ок. 608 до н. э.) стрелой на памятном поле битвы при Мегиддо.

Иосия заслужил бессмертную славу религиозного реформатора. В 621 году до н. э. во время ремонтных работ в храме была найдена копия книги, по-видимому, Второзакония или его значительная часть. Эта книга, очевидно, была потеряна в период отступничества и гонений, особенно при Манассии (693–639 до н. э.), сыне Езекии. Чтение книги произвело такое впечатление на короля и его людей, что они заключили завет – поклоняться Яхве, и только Яхве, сожгли находившиеся в храме сосуды Баала и обожествленных небесных тел, разрушили примыкавшие к храму «дома блудилищные» и «высоты» по всей Иудее и даже Израилю.

После этого Иудея колебалась между политикой подчинения новой державе на Евфрате и политикой союза со старой державой на Ниле. Сын Иосии Иоаким (608–597 до н. э.) выбрал второй путь. Возведенный на трон фараоном Нехо, он бросил вызов Навуходоносору, чей отец Набопаласар возглавил успешную революцию, которая при помощи мидян разрушила Ниневию и основала Нововавилонскую империю. Навуходоносор, еще будучи полководцем своего отца, продемонстрировал военные таланты, разгромив Нехо при Каркемыше в 605 году до н. э. и вырвав у Египта все его азиатские владения. Это был поворотный момент эпохи. Затянувшаяся борьба за господство в Западной Азии окончательно завершилась. Вавилон при халдеях стал господствующей и неоспоримой властью в делах этого региона.

Иоаким был не соперник Навуходоносору, армия которого вошла в Иерусалим в 597 году до н. э. и заковала восставшего царя в цепи, чтобы доставить его в Вавилон. Но тот либо умер, либо был убит, и тело его выбросили за ворота Иерусалима. Иеремия, написавший свиток против Иоакима, который царь разрезал писцовым ножичком и кинул в огонь, предсказывал, что «ослиным погребением будет он [Иоаким] погребен»[134]134
  Иер., 22: 19; ср.: Иосиф Флавий. Иудейские древности. Кн. X, гл. 6, § 3.


[Закрыть]. Надпись Навуходоносора у Собачьей реки относится ко времени незадолго до этого события и повторяет его надпись на камне в Вади-Бариссе (Брисса), к западу от Ривлы, где Навуходоносор в одном месте стоит перед кедром, а в другом отгоняет прыгающего льва.

Сын и преемник Иоакима Иехония был не умнее отца. Он просидел на троне три месяца 597 года до н. э., когда Навуходоносор лично объявился перед воротами его столицы. После непродолжительной осады город сдался. Молодого Иехонию с женами, матерью, чиновниками, семью тысячами воинов и тысячей искусных мастеров угнали в Вавилон. Иезекииль оказался среди плененных религиозных вождей. Царем Навуходоносор поставил дядю Иехонии Седекию, сына Иосии.

Двадцатилетний Седекия (597–586 до н. э.) несколько лет хранил верность Навуходоносору, но затем поддался извечному искушению и стал бороться за независимость. Этим он откликнулся на призыв народных вождей и, как обычно, рассчитывал на помощь Египта. Разгневанный Навуходоносор отправил войско разрушить Иерусалим, который был взят в осаду. Когда подошел египетский экспедиционный корпус во главе с Априем, осада была временно снята, но затем вскоре снова возобновилась. Через полтора года гарнизон обессилел, и в 586 году до н. э. враг ворвался за городские стены. Под покровом ночи царь скрылся со своим войском, но неприятель преследовал его и настигал на равнине Иерихона. Седекию доставили в ставку Навуходоносора в Ривле, где у него на глазах убили его сыновей, а потом выкололи ему и сами глаза, так что это трагическое зрелище стало последним, что они видели. Затем слепого монарха заковали в цепи и отправили в Вавилон. Что касается Иерусалима, то его разрушили вместе с храмом. Ведущих жителей города и страны, которых насчитывалось около 50 тысяч человек, взяли в плен. Уцелели только жалкие остатки. Почти все крупные города Иудеи лежали в руинах еще долгие века. К 582 году до н. э. Навуходоносор довершил отвоевание соседних с Иудеей территорий, за исключением Тира, который продержался в осаде до 572 года до н. э. Его царем и защитником был Итобаал III, которого в 574 году до н. э. сменил Баал II. Нерешительный мятеж Тира в 564 году до н. э. был легко подавлен. Вся Сирия теперь прочно находилась в руках халдеев.

Глава 15
Аспекты культурно-духовной жизни: монотеизм

Начиная свой путь в Палестине, евреи следовали ближневосточному культурному образцу, примером которого являются ханаанеи. Ханаан передал Израилю свой язык и письменность, как мы уже видели выше. По мере того как израильтяне осваивались на новом месте жительства, они забывали свой старый семитский диалект, переходя на язык народа, среди которого поселились. А так как они не имели собственной письменности, им пришлось сначала заимствовать искусство письма у соседей, прежде чем начать самим создавать собственную литературу.

Ханаан научил Израиль и возделывать землю. Евреи пришли в эти места как бедуины. Их переход с пастушеской на земледельческую стадию произошел уже после их поселения. В гористой Иудее многие их потомки продолжали вести жизнь пастухов, но на плодородной равнине к северу сельское хозяйство стало их главным источником пропитания.

Вместе с землепашеством и через межплеменные браки евреи переняли у ханаанеев и те религиозные идеи и практики, которые считались необходимыми для плодородия и хорошего урожая. Иными словами, они, можно сказать, оптом усвоили целый корпус древних обрядов и ритуалов, включая деревянные шесты, «высоты», культ змей и золотого тельца. Вера в то, что богам следует поклоняться, принося в жертву животных и другие дары от того, что дают поля и стада, была распространена среди всех народов Сирии и Месопотамии. В пляске Давида перед ковчегом отразился ханаанский танец плодородия. В наше время его остатки сохранились в ритмичных ритуальных кружениях дервишей.

Ритуальные табу в Пятикнижии дают понять, что эти обычаи до их запрещения евреи переняли у соседей, и позднее вожди народа сочли их несообразными с принципами еврейской религии. Запрет варить козленка в молоке его матери[135]135
  Исх., 23: 19; 34: 26.


[Закрыть] казался очень странным и находил неверные толкования, пока из угаритских текстов не стало известно, что в Угарите существовал такой обычай.

Признание Яхве в качестве верховного бога по праву завоевания не помешало евреям видеть в местных божествах тех, кто управляет плодородием земли. Юрисдикция Яхве распространялась на государственные вопросы; его внимание не привлекали дела повседневной жизни – сельское хозяйство, торговля. В некоторые периоды особенно в северной части царства Яхве приобретал множество атрибутов Баала, из-за чего он мыслился хозяином небес, посылающим дождь и грозы. Еврейские родители нередко называли первенцев в честь Яхве, а младших детей – в честь Баала (Ваала). Доля еврейских имен, в которых присутствует имя Баала, неуклонно возрастает в ранний период. Саул называет сына Ешбаал («человек Баала»), Ионафан – Мериббаал («Баал состязается»), а Давид – Веелиада («Баал знает»). В лице этого ханаанского божества Яхве имел настолько сильного соперника, что во времена Ахава и Иезавели всего лишь 7 тысяч человек не преклоняли колен перед Баалом – число это, однако, по-видимому, радовало Илию.

1 — херувим Рафаэля из «Сикстинской мадонны»; 2 — херувим финикийских времен, подпирающий трон царя Библа Ахирама

Ханаанские истоки еврейского религиозного искусства и архитектуры несомненны. Храм Соломона, единственное религиозно-монументальное сооружение древних евреев, не просто строился зодчими из Тира, но и по образцу ханаанского святилища. Его отделка соответствовала ханаанским образцам. Царский дворец в Иерусалиме также возводился финикийскими мастерами. Два херувима в виде животных с человеческими головами, охраняющие древо жизни, – это древний семитский мотив. Наше представление о херувиме как о младенчике с крылышками восходит через искусство эпохи Возрождения в конечном счете не к ассирийскому крылатому быку, как полагают некоторые, а к сирийскому крылатому сфинксу или льву с человеческой головой. Завесу скинии и стены Соломонова храма украшали херувимы. Израильтяне представляли своего бога стоящим или восседающим на херувиме.

Храмовые ритуалы подразумевали музыкальное представление. Первые музыканты и певцы были либо ханаанеями, либо учились у них. Когда Давид положил начало еврейской духовной музыке, а Соломон продолжил ее разработку, у них не было иного выбора, кроме как следовать ханаанскому образцу. Даже музыкальные гильдии более позднего Израиля были счастливы тому, что происходят от семей с ханаанскими именами. Набросок арфистки из Мегиддо доказывает, что арфа была известна в Палестине еще за несколько тысяч лет до Давида. Автор Книги Бытия ссылается на древность музыкальных инструментов своего народа, говоря, что один из первых потомков Каина «был отец всех играющих на гуслях и свирели». Естественно, как только инструменты вошли в обиход, они стали использоваться как для духовной, так и для светской музыки.

Среди ударных инструментов у израильтян на первом месте стоял тимпан, который часто упоминается в Библии[136]136
  Исх., 15: 20; Суд., 11: 34; 1 Цар., 18: 6; Пс., 68: 25.


[Закрыть]. Духовые инструменты были представлены свирелью или флейтой и трубой. Это была простая дудочка, одинарная или двойная, из тех, на которых до сих пор играют сирийские пастухи. Трубу – шофар – делали из бараньего или козлиного рога и до сих пор используют в еврейских синагогах. Из струнных инструментов излюбленным была лира. Но мы понятия не имеем о том, какие мелодии играли на этих инструментах.

С музыкой пришли и песни. Одна из самых ранних дошедших до нас – это песнь Деворы, празднующей победу израильтян над ханаанеями. «Песни восхождения», которые паломники пели на пути к храму, вошли во многие псалмы. Они, конечно, были поэтическими композициями. Параллелизм пропитывает еврейскую поэзию, как и поэзию Угарита. Именно параллелизм, заимствованный у ханаанеев, придает псалмам и другим поэтическим сочинениям Ветхого Завета большую долю их возвышенности, величия и ритмичных переливов. Почти половина Ветхого Завета имеет поэтическую структуру.

Точно так же и в мирских делах евреи копировали обычаи тех, среди кого поселились и с кем вступали в смешанные браки. Их общие взгляды на этот и загробный мир практически не отличались от ханаанских. Похожи были и погребальные обычаи. Тело помещали в гробницу вместе с предметами, которыми человек пользовался в повседневной жизни, такими как кувшины и прочая посуда. Их одежда, украшения, керамика и ремесленные изделия изготовлялись на ханаанский манер. Длинную верхнюю тунику особого рода сначала носили цари и пророки, а позже переняли женщины. Также представители высшего класса носили льняные накидки в виде прямоугольных отрезов тонкого полотна.

Прядение и ткачество были домашними ремеслами, как правило, для личного потребления. Еврейский мудрец, описывая хорошую жену, говорит, что она «добывает шерсть и лен и с охотою работает своими руками»[137]137
  Притч., 31: 13.


[Закрыть]. Множество ткацких грузил, найденных в Кирьят-Сефере[138]138
  «Город книг», совр. Телль-Бейт-Мирсим, в 13 милях (21 км) юго-западнее Хеврона.


[Закрыть], и фрагменты деревянных станков и красильных чанов в Лахише указывают на существование профессионалов, производивших ткани и одежду для общественного потребления. Оба города были древними ханаанскими центрами производства. Еврейские мастера не преуспели ни в каком искусстве, кроме огранки драгоценных камней. Печати периода монархии свидетельствуют о высоком уровне владения этим искусством. Упоминания в Библии семей писцов и ткачей, а также сыновей ювелиров[139]139
  1 Пар., 2: 55; 4: 21; Неем., 3: 8, 31; ср.: Ам., 7: 14.


[Закрыть] позволяют предположить наличие неких свободных организаций вроде гильдий, объединявших людей одной профессии для взаимовыгодного экономического, социального или религиозного сотрудничества.

Льняное полотно ткали из местного льна. Это древнее растение очень рано появилось в Восточном Средиземноморье и Египте. Лен рос на Иерихонской равнине еще до захвата ее евреями. Обыкновенный лен практически исчез из Палестины, но дикие цветы, относящиеся к тому же семейству, по-прежнему украшают весенний пейзаж Сирии и Ливана. Хлопок был ввезен после льна, зато шерсть использовалась еще задолго до него. Ткань домашнего производства из шерсти домашних животных шла на изготовление повседневной одежды зажиточного среднего класса.

В календаре Гезера середины X века до н. э. помимо льна упоминаются пшеница, оливки и виноград. Яхве обещал им землю, «где пшеница, ячмень, виноградные лозы, смоковницы и гранатовые деревья», землю, «где масличные деревья и мед»[140]140
  Втор., 8: 8.


[Закрыть]. Пшеница занимала важное место среди злаков. Нередко, как и сейчас, целью вражеских набегов становились запасы зерна. Маленькие жернова для помола муки были найдены на многих раскопках. Печи в Бейт-Шемеше свидетельствуют о том, что некоторые способы выпекания хлеба сохранились до наших дней там, где используются тандыры. Остатки давилен для масла и винограда встречаются довольно часто. В Лахише найдены косточки оливок в таком числе, которое позволяет предположить, что производство масла было там основной отраслью в монархический период. Евреи переняли у ханаанеев лампу, в которую заливали оливковое масло, и пользовались исключительно ею примерно в течение семи веков. Самый ранний иноземный светильник, завезенный из Месопотамии около 500 года до н. э., обнаружен в Бейт-Шемеше. В нем есть усовершенствования: ручка сбоку и крышка с отверстием для фитиля. Кувшин в форме конического улья, обнаруженный в Телль-эн-Насбе[141]141
  Телль-эн-Насбу, находящуюся примерно в 8 милях (13 км) севернее Иерусалима и в 2 (3 км) южнее Биры, многие ученые отождествляют с Мицпой (3 Цар., 15: 22; l Цар., 7: 5 – 16).


[Закрыть], дает представление о пчеловодстве. Упоминания в Библии лука, чеснока, бобов, чечевицы, огурцов, кориандра и других овощей и злаков указывают на то, что пищевые привычки евреев мало чем отличались от привычек соседних народов. Из гороха и чечевицы варили популярную похлебку.

Виноградники и их плоды заметно фигурировали в еврейских обрядах и экономике. Само растение символизировало плодородие. Вино использовали для приношений в храме. В декоративном искусстве лозы и грозди изображались на мозаиках и скульптурах ранних синагог и гробниц. Гранат также использовался для украшения, а его сок был излюбленным прохладительным напитком.

Что касается цветов, то самым изысканным считалась лилия. Ее изображения украшали храм, а позднее – монеты. Песнь Соломона изобилует упоминаниями лилий и других растений. Возможно, это название применялось широко и подразумевало также анемон и маргаритку, которые до сих пор весной рассыпаются прекрасным разноцветным ковром по сирийским лугам. Видимо, одну из таких лилий вспомнил Христос, сказав, что «Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякая из них»[142]142
  Мф., 6: 29.


[Закрыть].

Монеты или чеканные деньги пришли в Палестину не ранее V века до н. э. До введения чеканки применялась весовая вавилонская система, единицей которой был сикль. Если сделки проводились не по прямому товарному обмену, то при помощи весов. Во многих местах были обнаружены гири различного вида для измерения веса в сиклях в рамках такой системы.

В начале V века до н. э. на Ближний Восток проникли афинские серебряные деньги, ставшие практически международной валютой, и были скопированы в Палестине и Аравии. Самая ранняя из найденных на сегодня еврейских монет относится к середине V века до н. э. и, возможно, была отчеканена при Неемии.

Еврейский шекель V в. до н. э., древнейшая из известных еврейских монет (изображение увеличено). На аверсе бородатая голова с повязкой. На реверсе женская голова, возможно Афродита-Астарта, с серьгой в ухе, которая в то же время изображает еврейскую букву «аин», которой заканчивается надпись ниже BQ‘ (beqa‘), «половина»

Если вклад евреев в мировой прогресс относится не к областям искусства, политики или экономики, в чем же тогда он заключается? Он затрагивает только одну сферу – религию. Именно религиозный вклад поставил евреев в положение учителей человечества в области этики и морали. Весь свой гений они проявили в Ветхом Завете.

Из дохристианской древности до нас не дошло ни одного столь же примечательного или столь же значительного произведения литературы. Ветхий Завет – это больше, чем произведение литературы, это памятник цивилизации. Другие литературные реликвии древних цивилизаций, которые лежали мертвыми на протяжении бесчисленных поколений, попали в руки к нам благодаря современным археологическим раскопкам; эти же дошли до нас благодаря непрерываемой традиции. Много веков Ветхий Завет оставался динамичной силой, влиявшей на жизнь мужчин и женщин. Сам его материал прошел через множество процессов – отбор, устранение, редактирование, – прежде чем принял свою окончательную форму. Его насквозь пронизывает некое единство. Не было такого периода времени, когда бы этот материал не был предметом активного изучения. Художники, поэты и писатели древности, Средневековья и современности всегда черпали вдохновение в библейских темах. Большинство языков цивилизации несут на себе отпечатки библейской мысли и фразеологии.

Помимо историков, свой вклад в авторство Ветхого Завета внесло множество учителей. Прежде всего это был законодатель, персонифицированный в фигуре Моисея, выступавший в качестве рупора Яхве. Моисеев закон, данный Богом человеку через Моисея, имел аналог в кодексе Хаммурапи, который, будучи более чем на полтысячелетия древнее, тем не менее отражает более высокую ступень развития, ремесленно-торговую, нежели пастушеско-земледельческая ступень, на которой стояли евреи. В кодексе Хаммурапи рабы освобождались на четвертый год; в кодексе Моисея – на седьмой год. У Хаммурапи предусмотрено двухтрехкратное возмещение за ущерб; в Ветхом Завете – четырехпятикратное. У Хаммурапи оскорбление родителей карается тяжким телесным наказанием; у Моисея – смертью. Хаммурапи наказывает подкупленных судей; Моисей только запрещает взяточничество. Обе системы кодифицируют существующие практики и включают в себя бедуинский принцип кровной мести «око за око», который является более высокой ступенью, чем предыдущий принцип неограниченной мести. И Хаммурапи, и Моисей получают свои законы свыше, один от Шамаша, другой от Яхве; однако нравственный элемент кодекса Моисея, воплощенный в Десяти заповедях, не имеет себе равных ни в одним другом своде законов. Никто, кроме Христа, не сумел улучшить эти Десять заповедей. В них запрет выходит за рамки действия и касается уже мысли, порицая вожделение.

Также к еврейским учителям относился священнослужитель – коэн, который учил закону, но этим его функции не ограничивались. Коэны исполняли священнослужение у алтаря и в других обрядах, таким образом действуя в качестве посредников между человеком и Богом. Священство составляло особый класс у древних народов, а у евреев статус коэна передавался по наследству среди потомков Аарона и ограничивался ими.

Другими учителями были мудрецы. Еврейские мудрецы обращались к отдельному человеку, а не ко всему сообществу, смысл их речей заключался скорее в том, как достигнуть успеха, чем в том, как заслужить милость божества. В отличие от закона, данного свыше, мудрость исходит от человека; это результат его собственных наблюдений и жизненного опыта. Великие книги еврейской мудрости – это книги Иова, Притчей и Екклесиаста, и величайшая из них – да и, по правде сказать, среди всех книг мудрости – это, несомненно, Книга Иова.