Текст книги "Счастье для тебя"
Автор книги: Фиона Харпер
Жанр: Зарубежные любовные романы, Любовные романы
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)
Глава 6
Марк спустился вниз в начале одиннадцатого. Он собирался встать пораньше, но заснул лишь на рассвете. Но даже сон не принес ему долгожданного покоя. В своих видениях он все время убегал от опасности.
Ему не пришлось долго искать Элли. Из кухни доносился восхитительный аромат, и он, словно зомби, пошел на него. Его сердце стучало так сильно, что казалось, оно вот-вот выпрыгнет из груди. Неужели он нервничает перед встречей с женщиной?
После ухода гостей Марк провел несколько часов в своем кабинете, думая об Элли. Впрочем, ничего нового он для себя не открыл. Она была его домработницей и классно целовалась. Единственный вывод, к которому он пришел. Точнее, ему это было известно с самого начала.
Ничего не произошло. Все, что он сделал, – это ответил на ее поцелуй.
Все, что он сделал… Ему следовало прислушаться к себе.
Будь то обычный поцелуй, его сердце не трепетало бы, как птица в клетке.
Ему нравилась Элли, но не так, как женщины, которых он обычно водил в дорогие рестораны типа «Айви». С ней все было по-другому. Рядом с ней у него возникали совсем другие ощущения, и это его пугало.
Подобно Хелене, Элли обладала хрупкой красотой орхидеи или бабочки, что делало ее еще более опасной. Марка влекло к таким женщинам, и он ничего не мог с этим поделать. Он испытывал желание защищать их, заботиться о них, пока они не окрепнут. Это была его слабость, но с ее помощью он стал лучшим менеджером для своих клиентов. Они щедро платили ему за преданность и заботу.
Такая женщина высасывает из мужчины все, а когда у него ничего не остается, меняет его на другого. Того, кто не напоминает ей о боли. О тех временах, когда она была жалким созданием, пустой оболочкой.
Марк не мог допустить, чтобы это повторилось снова. Он решил, что приложит все усилия, чтобы их отношения оставались чисто деловыми. Если он смог уговорить зарвавшуюся певичку исключить из райдера минеральную воду стоимостью триста фунтов за бутылку, благословленную тибетским ламой, то с этим он определенно справится. Для начала он придумает какую-нибудь причину, чтобы пожить несколько дней в своей лондонской квартире.
Это не побег, а попытка самосохранения.
– Доброе утро, – непринужденно произнес Марк, войдя в кухню.
Элли стояла к нему спиной и что-то помешивала в глубокой сковороде на плите. Не оборачиваясь, она сухо ответила на его приветствие.
– Что вы готовите?
«Молодец, Уайлдер, – похвалил он себя, – продолжай в том же духе. Будь веселым и очаровательным».
Элли ничего не сказала, лишь стала мешать еще интенсивнее.
– Пахнет чудесно. Что это?
– Я решила приготовить большое количество спагетти болоньезе и заморозить их небольшими порциями, чтобы потом разогревать на ужин, – произнесла она голосом, лишенным всяких эмоций. – Хотите, чтобы я отложила дела и подала вам зав трак?
– Не надо. Мне самому вполне по силам себя обслужить.
Налив себе кружку кофе, Марк сел за круглый деревянный столик у двери в сад. Шипение мяса на сковороде было единственным звуком, нарушающим напряженную тишину.
Он прокашлялся:
– Элли, послушайте…
– Я знаю, Марк, что вы собираетесь мне сказать.
– Правда? – Он потер нос ладонью.
– Да, и я не хочу это обсуждать.
Похоже, она умеет читать мысли.
– Хорошо, – сдался Марк, боясь усложнить ситуацию.
Похоже, Элли в нем не нуждалась. Она глубоко вдохнула, готовясь к дальнейшей речи.
– Вы мой босс. Вы путешествуете по всему земному шару и ведете активную светскую жизнь, а я… – Она уставилась в потолок, подыскивая нужные слова.
– Разумеется, я знаю, что я ваш босс, а вы… – Удивительная? Притягательная? Незабываемая? Именно эти слова пришли ему на ум, но он не мог произнести их вслух. – Вы…
Элли опустила взгляд:
– Я ваша домработница.
– Точно.
Это была правда, но ему хотелось бы дать совсем другой ответ.
Элли покачала головой, и ее кудри слегка растрепались.
– По правде говоря, то, что происходит между нами, слишком…
– Сложно?
– Я бы сказала, предсказуемо, но ваше слово тоже подходит. Я на вас работаю, и наши отношения должны оставаться сугубо деловыми.
– Согласен с вами на сто процентов. – Марк пристально посмотрел на нее, пытаясь понять, о чем она думает. – Вы кажетесь расстроенной…
Элли небрежно махнула деревянной ложкой.
– Расстроена? Нет, я вовсе не расстроена.
– Хорошо. Тогда, вероятно, раздражены?
– Нет, нисколько.
Может, Элли Бонд и отличается от большинства женщин, которых он знал, но подобное притворство было хорошо ему знакомо.
– Элли, возможно, вчера вечером я был слишком импульсивен, но я… я ни о чем не жалею.
– Правда? – процедила она сквозь зубы.
– Да, правда. А вы?
Шипение стало громче, когда Элли добавила к мясу томатный соус и принялась энергично помешивать. Затем она резко повернулась и, немного отойдя от плиты, посмотрела на Марка. С ложки у нее в руке капал на пол томатный соус.
– Вы ненастоящий, Марк. Вы живете в своем маленьком мирке, где все совершенно. Вы не имеете ни малейшего понятия о том, что такое настоящая жизнь.
– Неужели?
– Да, не знаете. Настоящие люди испытывают настоящие чувства, но вы с такими людьми не общаетесь. Живете себе в этом рафинированном мирке, делаете что хотите, получаете что хотите, и у вас все хорошо. Не каждый имеет такую роскошь, а вы разбрасываетесь ею впустую.
Что-то в ее взгляде заставило его удержаться от резкого ответа. Сквозь пелену слез в ее глазах он увидел решительность и искренность. Это одновременно удивило его и взволновало.
Здесь что-то было не так, но Марку по-прежнему не удавалось понять, что происходит у нее в голове. Почему она винит его? Ведь это она первая его поцеловала. Он определенно не хотел ранить ее чувства, но, наверное, ранил, сам того не сознавая.
Марк терялся в догадках. Чтобы получить ответ на этот вопрос, ему нужно было проанализировать ее обвинительные слова.
Немного остыв, Элли продолжила:
– Думаю, для нас обоих лучше, если мы будем считать тот… – Она резко замолчала, очевидно не желая произносить слово «поцелуй». – Давайте считать, что в случившемся вчера вечером виновато шампанское и обоюдное временное помешательство, договорились? Я не хочу потерять работу.
В ответ Марк просто кивнул:
– Меньше всего мне сейчас хочется заниматься поисками новой домработницы.
– Я рада, что мы друг друга поняли, – сказала она, слегка вскинув подбородок, после чего продолжила заниматься соусом.
Она права. Он был в этом уверен. Просто…
Нет, ему лучше об этом забыть и оставить все как есть. Последние десять лет он убеждал всех, в том числе самого себя, что абсолютно счастлив. Ему следовало вернуться к этой красивой беспечной жизни и забыть, что он хотел большего.
Вот только удастся ли?
К большому облегчению Элли, Марк на следующий день уехал в Лондон. В Ларкфорд он наведывался только на выходные. Это были для нее самые напряженные дни. Как она и хотела, их с Марком отношения имели чисто деловой характер, но почему-то она чувствовала себя как-то странно.
Так продолжалось весь следующий месяц.
Однажды в субботу Элли готовила ужин, хотя для этого было еще довольно рано. Она делала это, чтобы занять себя и не думать о Марке. Он целый день провел дома, но почти не выходил из своего кабинета. Наверное, работал. Таким образом, каждый из них находился на своей территории.
Элли до сих пор злилась на себя за то, что тогда на вечеринке не смогла взять под контроль собственные импульсы. В присутствии Марка все нервные клеточки в ее теле начинали звенеть, словно натянутые струны.
Вот и сейчас ей не нужно было видеть и слышать Марка, чтобы узнать о его приближении. Ее бросило в жар.
«Похоже, он направляется сюда».
Элли перестала резать лук и прислушалась. Секунд через десять она услышала то, что ожидала: стук шагов в коридоре становился все отчетливее. Через несколько секунд Марк появился в кухне. Зашумела кофе-машина. В чашку полилась жидкость. Ножка стула царапнула по полу.
«Нужно продолжать вести себя так, будто его здесь нет».
Нож еще громче застучал по разделочной доске. Порезав лук, Элли высыпала его на разогретую сковороду, и он тут же зашипел. Согласно рецепту, его следовало нарезать тонкими дольками, а у нее, напротив, получились толстые кривые ломти.
Элли полезла в коробочку за чесноком и достала последний зубчик. Это навело ее на мысль, такую удивительную в своей простоте. Повернувшись, она спокойно посмотрела на Марка.
– Мне нужно съездить в супермаркет – купить кое-что, чего нет в местных магазинах. Вам что-нибудь привезти?
Последние слова она произнесла с улыбкой. Сейчас она выйдет из дома и испытает долгожданное чувство облегчения.
– Да нет, вроде ничего не надо.
Большинство домработниц радовались бы, если бы их босс был легким в общении человеком, но ей беспечность Марка действовала на нервы.
Через минуту она уже сидела за рулем своей машины и поворачивала ключ в замке зажигания.
Мотор не заводился.
– Ну давай же, старушка! – взмолилась она, поглаживая приборную панель. – Не подведи меня сейчас. Ты мой шанс вырваться отсюда на несколько часов. – Она попыталась снова, неистово давя на педаль газа. Мотор кашлянул и замолк. В отчаянии Элли хлопнула ладонями по рулю. – Предательница.
Она вернулась на кухню. Марк сидел на стуле и допивал свой кофе.
– Какие-то проблемы?
– Машина не заводится. Я съезжу в другой раз, после того, как ее посмотрит мастер.
Поднявшись, Марк достал из кармана связку ключей.
– Поехали.
– Что?
– Я вас отвезу.
– Нет, не нужно. Правда. Вы заняты.
– Никаких проблем. – Он лениво улыбнулся, продемонстрировав ей зубы, ровные и белые, как в рекламе зубной пасты. – Мне не помешает немного проветриться.
Элли мысленно застонала. Теперь предстоящие несколько часов будут для нее не удовольствием, а пыткой. Она неохотно прошла вслед за Марком к его машине. Это был серебристо-серый «астон-мартин». Марк выглядел таким гордым, когда открывал для нее дверцу.
Марку не нужно было отводить взгляд от дороги, чтобы знать, что Элли сменила позу и уставилась в окно. Каждый ее жест, каждый вздох говорил ему, что он должен держаться от нее подальше.
А если она была права, когда кричала на него несколько недель назад? Он много размышлял над ее словами. Неужели он действительно живет в придуманном идеальном мире, где все вращается вокруг него? Наверное, да, но так было не всегда.
Тут его мысли переключились на Хелену. Женщину, с которой он был готов остаться до конца своих дней. Разве не это он ей обещал перед алтарем в присутствии сотен свидетелей? Он думал, что ее чувства к нему так же глубоки, но ей двигали совсем другие мотивы. Она оставалась с ним, пока он был ей полезен, а когда ему понадобилась ее поддержка, ушла туда, где ей было спокойнее. А он собирался предложить ей завести детей!
Его первый проект под названием «Ядерный хомяк» провалился из-за той же самой оплошности. Он действительно верил в этих ребят. Даже заложил свой дом и снял все деньги со счета, чтобы их раскрутить. Друзья предупреждали его, что он сильно рискует. Дебютный альбом ребят хорошо продавался, но во время своего гастрольного тура они сорили деньгами – устраивали вечеринки и фрахтовали частные самолеты. В конце концов Марк, вместо того чтобы получить свои пятнадцать процентов от прибыли, был вынужден объявить себя банкротом. Ему было неприятно осознавать, что он оказался в этой ситуации из-за своей собственной глупой ошибки. Из-за того, что доверился людям, которые были ему близки.
Марк считал, перед разрывом Хелена держалась с ним холодно и отстраненно, потому что переживала из-за денег. Любовь и забота, которыми он окружал ее четыре года, перестали иметь для нее значение, когда он больше не смог удовлетворять ее материальные потребности. Хелена заявила, что теперь она твердо стоит на ногах и может идти своей дорогой. Через некоторое время она нашла себе другую дойную корову – богатого телепродюсера, и все повторилось.
Она снова начала крутиться возле Марка, когда он выиграл в суде дело против музыкантов «Ядерного хомяка» и воссоздал свой бизнес, но он не стал даже отвечать на ее звонки. Раз эта женщина отказалась поддержать его в трудные времена, когда он долгие месяцы жил в съемной комнате и питался бобами и хлебом, она не заслуживала его внимания.
Осознавая, что из-за его огромных долгов Хелена ничего от него не получила при разводе, он испытывал мрачное удовлетворение. Подожди она с разводом пару лет, была бы в выгоде.
Лобовое стекло усеивали крошечные бусинки воды, когда он сворачивал с главного шоссе на узкую проселочную дорогу. Водить «астон-мартин» было настоящим удовольствием. Обычно, когда он спешил из пункта А в пункт Б, ему было некогда наслаждаться ездой. Сейчас все по-другому. Возможно, из-за присутствия Элли.
На нейтральной территории она немного расслабилась. Марк обнаружил, что ему нравится толкать тележку, пока она выбирает продукты. Разумеется, он не знал, что она собирается из них готовить, и это делало ее еще более загадочной.
Капли дождя на стекле становились все крупнее. Им нужно поторопиться, если они хотят вернуться домой до того, как начнется ливень. Марк был опытным водителем. Прибавив газу, он украдкой взглянул на Элли. Она смотрела прямо перед собой. Ее лицо было мрачнее тучи.
Из кустов выпорхнула птица. Элли резко вдохнула и вцепилась в края сиденья. Слегка притормозив, он повернул к ней голову, чтобы ее успокоить.
– Марк… – еле слышно взмолилась она.
– Все хорошо. Птица не пострадала.
– Марк… пожалуйста!
Ее лицо было искажено от ужаса. Посмотрев вперед, Марк увидел трактор, выезжающий с обочины на дорогу. Он сильнее нажал на тормоза, сбавил скорость и пропустил грохочущий трактор.
– Остановите машину. – Ее голос был тихим, но полным решимости.
– Но мы почти уже приехали.
– Я же сказала… остановите машину… я хочу выйти, – пробормотала Элли.
Прежде чем машина остановилась, она расстегнула ремень безопасности, открыла дверцу и, выскочив из нее на проезжую часть, начала жадно глотать влажный воздух. Все ее тело дрожало.
Марк сидел на месте, слишком потрясенный, чтобы пошевелиться. Придя в себя, он расстегнул пряжку своего ремня безопасности, побежал за Элли и вскоре ее догнал.
Крепко схватив за запястья, он притянул ее к себе, но она почти сразу его оттолкнула.
Для маленькой хрупкой женщины она была очень сильной. Ему удалось снова схватить ее за запястье.
Она повернулась к нему лицом. Ее глаза сверкали от ярости.
– Я же просила вас остановить машину!
Марк уставился на нее. Что, черт побери, с ней творится? Откуда такой страх перед дурацким трактором?
Пытаясь высвободиться, Элли резко метнулась к середине дороге, но ей не удалось вырваться. Ее дыхание было прерывистым, свободная рука лежала на груди.
Раздался пронзительный гудок, и Марк рванул ее на себя. В следующую секунду мимо них пронеслась машина. Дыхание Элли согревало ему грудь. Он думал, сейчас она начнет на него кричать, но с ее губ сорвался лишь какой-то невнятный звук. Ее маленькие ладони сжались в кулаки, и она два раза ударила его в грудь.
Он мог не понимать, что происходит, но одно ему было ясно: Элли сейчас нуждается в нем, хотя, возможно, сама этого не понимает. Ей нужен был кто-то, на ком она могла бы выместить свой гнев. Кто-то, на чьей груди она могла бы поплакать.
Марк не собирался, как обычно, обращать все в шутку. Пришло время принять вызов. Сделать то, чего он избегал последние десять лет. С помощью денег и украшений эту проблему не решить. Придется ему тоже стать «реальным». Он надеялся, в нем это еще осталось.
Элли все еще пыталась вырваться. Подавив свой страх, Марк стал нашептывать ей на ухо слова утешения. Наконец она перестала сопротивляться и, зарывшись лицом в его джемпер, разразилась слезами. Марк не был застигнут врасплох. Благодаря Кэт он умел обращаться с плачущими женщинами. Как ему хотелось сделать что-нибудь, чтобы ослабить ее боль. Поделиться с ней своей стойкостью, научить ее игнорировать неприятные чувства. Возможно, если он будет крепко прижимать ее к себе, она сама получит от него то, в чем так нуждается.
Его рука застыла в ее кудрях, когда он осознал, что ему нечего ей дать. Она могла научить его гораздо большему. Решительности, способности открыто выражать свои мысли и чувства. Она умела жить, в то время как он сам прятался от реальной жизни.
Небо постепенно темнело, Элли тихо плакала у него на груди. Наконец она несколько раз судорожно вдохнула и подняла голову. На ее щеке остались красные полоски от его джемпера грубой вязки. Марк взял в ладони ее лицо и заглянул в припухшие от слез глаза.
В них было отчаяние, боль, усталость, но также проблеск чего-то еще. Они умоляли его, просили дать ей надежду.
– Расскажи мне. – Его голос был мягким и теплым.
Это было не требование, а просьба. Губы Элли задрожали, и ему на руку упала слеза. Не сводя с Элли глаз, Марк подвел ее к своей машине, открыл пассажирскую дверцу, усадил ее на край кожаного сиденья, а сам опустился на корточки и взял ее руки в свои.
Судорожно вздохнув, Элли закрыла глаза и закусила нижнюю губку. Было видно, что она подбирает подходящие слова. Затем ее светло-зеленые глаза распахнулись и уставились прямо на него.
– Это была просто паническая атака. – Ее голос был низким и хриплым от слез. – Они у меня иногда случаются… Прости.
Но Марк не удовлетворился этим. Тихий голос в его голове – возможно, голос совести – не позволял ему оставить все как есть. Что бы там ее ни тревожило, это очень важно, и будет лучше, если она все ему расскажет прямо сейчас. Поэтому он выбрал единственно верную тактику – стал ждать.
В течение нескольких минут ни один из них не произносил ни слова. Наконец Элли опустила глаза и, глядя на их сцепленные руки, тихо произнесла:
– Мои муж и дочка погибли в дорожной аварии в такой же дождливый день, как этот.
– Мне очень жаль.
Наверное, самая неуместная фраза, которую он когда-либо произносил, но ничего другого ему не пришло в голову. По крайней мере, это правда. Ему действительно было жаль Элли и ее родных, жизнь которых так рано оборвалась. Жаль, что он только сейчас узнал о ее трагедии. Он крепче сжал ее руки.
– С тех пор прошло уже почти четыре года. Мы возвращались домой с покупками. Я купила Хло нарядные розовые туфли для школьного праздника. Ей так и не довелось их надеть. Полиция сказала, двое бесшабашных юнцов гнали на предельной скорости и вылетели прямо на нас из-за крутого поворота на проселочной дороге. Никто не успел вовремя остановиться: дорога была мокрой. Произошло лобовое столкновение.
Он погладил большим пальцем тыльную сторону ее ладони.
– Ты тоже была в машине?
Элли всхлипнула, затем посмотрела на него глазами полными боли.
– Я была за рулем.
Марк снова привлек ее к себе и почувствовал аромат ее шампуня, когда она положила голову ему на плечо. Ее мягкие кудри приятно щекотали ему щеку.
– Пощупай.
Сначала он не понял, что она имеет в виду, но затем она взяла его ладонь и положила себе на голову. Водя по ней пальцами, он нащупал продолговатое углубление.
– Полицейские сказали, я ничего не смогла бы сделать, – тихо произнесла она. – Но я ничего не помню. До конца моих дней надо мной будет нависать вопросительный знак. Я не могу ни в чем быть уверена. Кто знает, что было бы, затормози я на секунду раньше или выверни руль в другую сторону.
Марк потерял дар речи. Теперь он понял, как глуп был до сих пор. Ему не следовало демонстрировать ей свои водительские навыки и гнать по мокрой узкой дороге. Это он во всем виноват.
Вздохнув, Элли крепче прижалась к нему. В последние несколько недель он часто мечтал обнять ее и поцеловать. Поддайся он сейчас соблазну, это нарушило бы хрупкое понимание, установившееся между ними. Возможно, она никогда больше ему не доверилась бы.
Элли немного отстранилась и подняла руки, чтобы смахнуть застывшие на щеках слезы.
– Прости, – прошептала она.
– Нет, я должен просить у тебя прощения. За то, что все это начал и расстроил тебя.
– Ты не мог знать.
Злость, с которой она смотрела на него после того, что произошло в саду на вечеринке, куда-то исчезла.
– Теперь я знаю, и мне искренне жаль, что я тебя расстроил. Поверь, каким бы идиотом я тебе ни казался, я ни за что бы не сделал это нарочно.
Уголки ее губ слегка приподнялись, и в груди у него что-то болезненно сжалось. Поднявшись, он сказал:
– Поехали домой.
Глава 7
Единственным источником света в гостиной было мерцающее пламя в камине, отбрасывающее на стены причудливые тени. Марк сидел в своем любимом кресле и потягивал свой любимый виски. Единственными звуками, нарушавшими тишину, были потрескивание поленьев в огне и ритмичное тиканье старинных часов в углу. Элли поднялась к себе рано, и он в одиночестве обдумывал события уходящего дня.
Остаток пути до Ларкфорд-Плейс прошел в полном молчании, но это было затишье не перед бурей, а после нее. Марк не хотел открывать рот, чтобы не нарушать атмосферу спокойствия. Он не знал, думала Элли о своем прошлом или о сегодняшнем инциденте, и боялся сказать что-то не то.
Когда они остановились перед домом, уже совсем стемнело. Марк настоял на том, что сам отнесет на кухню все сумки, и посоветовал Элли принять горячую ванну. Разбирая покупки, он вдруг понял – он не знает, где что хранится в его собственной кухне. Ища подходящее место для макарон, он услышал стук босых ног Элли по полу.
– Верхняя полка слева, – спокойно сказала она.
– Спасибо, – ответил Марк, затем пересек кухню и открыл нужную дверцу.
Убрав макароны, он повернулся и посмотрел на Элли. На ней был махровый розовый халат. Ее волосы были зачесаны назад, но несколько непослушных завитков торчали как им вздумается. Ее лицо раскраснелось от горячей воды, глаза блестели. Он никогда еще не видел ее такой красивой.
Элли встала на цыпочки и поцеловала его в щеку:
– Спасибо тебе, Марк, за все. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, – рассеянно ответил Марк.
Даже сейчас, несколько часов спустя, при мысли об этом поцелуе его щеку начинало покалывать. Сделав глоток виски, он потер ее кончиками пальцев.
По крайней мере, теперь он знал причину печали, затаившейся в глазах Элли. Ее все еще преследовали призраки прошлого. Она пережила такую сильную боль, какую он даже представить себе не мог, и все же нашла в себе силы продолжать жить дальше.
Проанализировав последние десять лет своей жизни, Марк отругал себя за эгоизм и трусость. Он боялся подпускать кого-то слишком близко к себе, потому что из-за одной-единственной корыстной женщины стал плохо думать обо всем слабом поле. Вместо того чтобы сделать правильный вывод из своих ошибок и двигаться дальше, он оградил себя от всего, что могло причинить ему боль. Пошел по наиболее легкому пути.
Не как Элли. Она была очень смелой. Как можно собраться с духом и продолжать жить после такого?
Допив остатки виски, он долго сидел с пустым стаканом в руке. Когда-то он посчитал ее хрупкой, но, возможно, она оказалась самой сильной из всех людей, которых он когда-либо знал.
«Нужно быть осторожней в своих желаниях», – подумала Элли, совершая свою обычную прогулку по саду.
Ей удалось снова стать полезной и независимой. Какое-то время это доставляло ей удовольствие. Она думала, что избавилась от чувства одиночества, которым были пронизаны стены ее дома в Баркли, но, похоже, оно проследовало за ней сюда.
Большую часть времени все было хорошо. Как сейчас, когда она, ласкаемая лучами утреннего солнца, гуляла по саду с чашкой чая в руках. Но иногда…
Она покачала головой. Глупости.
Неудивительно, что она чувствует себя одинокой. Через два дня после той злополучной поездки в супермаркет Марк уехал, сославшись на неотложные дела, и она не видела его уже больше двух недель. Наверное, днем он ездил на различные встречи, а ночевал в своей лондонской квартире. Ей не хотелось думать, чем он занимается после работы.
Дойдя до лужайки, Элли сбросила шлепанцы и блаженно вздохнула, когда ее подошвы коснулись мягкой травы, все еще прохладной от утренней росы.
Это было глупо, но она не могла отделаться от мысли, что Марк уехал из-за нее. Наверное, он растерялся. Он не первый, кто не знал, как с ней обращаться. Она попыталась убежать в том числе и от этого, не так ли? И вот теперь, когда Марк узнал о ее трагедии, она столкнулась с этим снова.
Элли окинула взглядом сад. Розовые розы на кованых арках вдоль главной дорожки стояли в цвету и источали восхитительный аромат.
Она вздохнула. Что ж, если Марк хочет жить в другом месте, она не в силах ему помешать. Просто ей жаль, что он не видит, как красиво выглядит его дом. Каждый день в саду можно было любоваться чем-то новым вроде раскрывшихся бутонов. Возможно, Марк не из тех, кто замечает подобные детали, но все равно, находясь здесь, нельзя было не чувствовать умиротворение.
Вернувшись в дом, Элли включила свой ноутбук и обнаружила сообщение от Марка. На этот раз, вместо того чтобы дать на него скучный сухой ответ, она решила написать ему о Ларкфорд-Плейс – о розах у дорожки и глицинии, увивающей заднюю часть дома, о том, как прохладное летнее утро постепенно превращается в жаркий день. Если он не видит красоту своего дома, пусть хотя бы почувствует ее.
Только она собиралась выключить компьютер, как пришло новое письмо. Подумав, что оно от Джинни, которая постоянно делилась с ней подробностями протекания своей беременности, она собралась его проигнорировать, но в последний момент передумала и прочитала.
Ее глаза расширились от удивления. Оно было от Марка. Вероятно, он как раз работал с Интернетом.
«Привет, Элли.
Спасибо, что сообщила, как идут кровельные работы. Уверен, ты будешь рада иметь отдельное жилье, когда ремонт закончится. Можешь обустраивать его по своему вкусу.
Я рад, что у глициний и роз все хорошо. Оказывается, ты не только домработница, но еще и поэт.
Марк».
Какой наглец! Все же Элли улыбалась, когда печатала ответ.
«Отлично. Теперь, когда я знаю, что мой босс филистер, я буду воздерживаться от подобных описаний!»
Разумеется, Марк этого так не оставил и продолжил состязаться с ней в остроумии. В конце концов Элли признала свое поражение и, громко рассмеявшись, выключила компьютер. Возможно, она своими глупостями отвлекала его от важных дел.
Всю следующую неделю они продолжали общаться в том же духе. Их сообщения перестали носить деловой характер. Марк всякий раз подтрунивал в свойственной ему манере над ее лирическими отступлениями, заставляя ее смеяться и язвить в ответ. Ей доставляло удовольствие общаться с человеком, который не напоминал ей постоянно о том, какой она была до аварии, принимал ее такую, как есть, и не опекал ее. Он словно стал не только ее боссом, но и другом.
Она знала, что их с Марком никогда не будет связывать нечто большее, и ее это устраивало.
Не так ли?
Ночной Лондон выглядел просто фантастически. Прижавшись лбом к стеклянной стене в своей гостиной, Марк любовался городом внизу. Покупая квартиру, он не думал, что ему когда-нибудь надоест это зрелище, но в последнее время ему хотелось поменять ее на что-нибудь другое.
Чтобы отвлечься от этих мыслей, Марк включил телевизор, но все казалось ему скучным и однообразным. Тогда он отправился в спальню, плюхнулся на кровать и взял со столика книгу, посвященную черепно-мозговым травмам. Еще одна глава, и он ее закончит.
Теперь он понимал, почему Элли иногда выглядела отстраненной и забывала простые слова. Впрочем, это не имело для него значения. Он не был уверен, что все уникальные особенности Элли – лишь последствия тяжелой травмы. Скорее всего, и до аварии она была такой же удивительной.
Дочитав книгу, Марк положил ее на место. Он сегодня еще не заглядывал в свою электронную почту. Он обнаружил, что всякий раз с нетерпением ждет писем Элли. Ее рассказы о цветах заставляли его чувствовать себя так, словно он находится в Ларкфорд-Плейс.
Колокольчики. В своем последнем письме она говорила, что видела в лесу на окраине Ларкфорд-Плейс ковер из этих цветов. Хотя Марк был не из тех, кто смотрит передачи, посвященные садоводству, или долго гуляет на природе, внезапно ему захотелось оказаться под старым тенистым дубом и увидеть собственными глазами эти синие цветы. Марк хотел, чтобы Элли была рядом и улыбалась ему так, словно делилась с ним каким-то секретом…
Он уже давно не был такого высокого мнения ни об одной женщине. Они могли бы построить хорошие отношения, основанные на дружбе и сексуальной совместимости, но он не хотел рисковать. Дело было не в нем самом, а в Элли. Он ей не подходит. Ей не нужен мужчина, который способен причинить ей боль. Именно по этой причине он и уехал из Ларкфорд-Плейс. Потому что боялся чувств, которые начинал к ней испытывать. Однако, несмотря на это, ей удалось еще глубже проникнуть в его сердце.
Почему он находится здесь, когда хочет быть совсем в другом месте? Если расстояние не помогло забыть Элли, он может наслаждаться жизнью в своем загородном доме. Он поедет туда и обязательно посмотрит колокольчики.
В субботу утром Элли разбудил отдаленный звон церковных колоколов. Сквозь занавески просачивался теплый солнечный свет. Приподнявшись в постели, она потерла глаза и зевнула, затем встала с кровати, раздвинула шторы и подставила лицо утреннему солнцу. Ремонтные работы в комнатах над конюшней закончились, и она переехала туда. Окно ее спальни выходило в сад. Сегодня он был необычайно красив.
Решив пообедать на открытом воздухе, Элли, полная идей, отвернулась от окна. Вдруг ее взгляд упал на фотографию на подоконнике, и она взяла ее в руки. Снимок был сделан в день четырехлетия Хло. Ее дочурка улыбалась во весь рот, на столе перед ней стоял торт с зажженными свечами. Сэм и Элли склонились над ней. Они все выглядели такими счастливыми. Элли поцеловала свой указательный палец и прижала его к губам Хло. Это был замечательный день.
Сейчас воспоминания уже не причиняли ей боль. Она с улыбкой вспоминала визжащих маленьких девочек и пикантный аромат свечей. Хло весь праздник носилась туда-сюда, словно у нее внутри был маленький моторчик. Проводив вечером гостей, Элли с Сэмом обнаружили ее спящей на диване в гостиной с личиком, перепачканным шоколадом. Липкими ручками прижимала к себе куклу, которую ей подарили.
Раньше Элли было тяжело смотреть на этот снимок, но она все равно держала его на видном месте, как своего рода наказание. Только в чем ее вина, она не знала.
В том, что осталась жива?
После гибели родных Элли жила, постоянно оглядываясь назад, боясь встретиться лицом к лицу с будущим. Пытаясь любой ценой защитить себя от новой боли, она вела скучное однообразное существование в своем замкнутом мирке. Никакого риска. Никаких привязанностей.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.