Текст книги "Огневой вал. Артиллерия в прошлом, настоящем и будущем"

Действительно атака была начата 9 июня. Согласно уже известным принципам она началась в полночь с ожесточенной бомбардировки, захватывавшей наш фронт от Уазы до Мондидье на глубину от 10 до 12 км. Наша артиллерия, как мы уже указывали, открыла в 23 ч. 50 м. интенсивный контр-подготовительный огонь, нанеся значительные потери германской пехоте.

Тем не менее, в 3 ч. 45 м. противник атаковал наш фронт протяжением в 35 км, но этот новый удар не имел уже такой силы, как прежде, на р. Эн. К утру выяснилась не удача на обоих флангах. В центре, напротив, атака быстро увенчалась успехом; к 11 час. вторая позиция была прорвана на фронте в 12 км, между Мери и Марей-ла-Мотт.

Днем 10-го противник в центре продвинулся еще глубже, достигнув долины Аронды, всего лишь в 7 км от Компьена; на левом фланге он овладел всем лесным массивом между Дивет и Мац; на правом – он приблизился к железной дороге Париж – Мондидье в районе Трико.

11-го, в 11 час., в тот момент, когда противник готовился расширить брешь на юг к Мондидье, его правый фланг подвергся контратаке, предпринятой значительными силами (4 дивизии, 12 танковых дивизионов и 2 полка возимой артиллерии). Благодаря туману эта контратака явилась для германцев полной неожиданностью; их правый фланг стал в беспорядке отступать, увлекая за собой центр, который вынужден был очистить долину Аронды.

На следующий день, 12-го, германское командование, видя отход своих атакующих войск на правом фланге и не имея возможности утвердиться к югу от Маца, прекратило атаки и отдало приказ закрепиться на захваченных позициях.

Сражение в Шампани (15–18 июля). После этих упорных боев главному французскому командованию стало ясно, что противнику нужно некоторое довольно продолжительное время для восстановления своих резервов и для подготовки нового удара и что он не будет нас атаковать ранее 14 июля.

Начиная с 1 июля, стало несомненно, что противник подготавливает большую операцию в Шампани, что он, наверное, предпримет наступление к востоку от Реймса, между Сюипом и Аргонами, наконец, что он попытается переправиться через Марну в районе Дорманс. Фронт наступления на этот раз должен был достигнуть 100 км, дабы англо-французское командование не могло одновременно нанести сколько-нибудь значительного удара па другом участке фронта.

К 6 июля имелись уже точные сведения и были приняты все меры к предстоящему сражению. Указанные в директиве № 4 принципы ведения обороны из глубины были тщательно проведены в жизнь 4-й армией; местность в Шампани, подготовленная уже в течение нескольких лет, превосходно соответствовала этому плану. Между тем, в 5-й армии, только что с трудом закрепившейся, позиции были еще слишком слабы; непрерывной второй позиции не было, и применение новых принципов являлось более затруднительным.

Начиная с 6 июля, артиллерия 4-й армии каждую ночь открывала контр-подготовительный и запретительный огонь по сообщениям противника. 14 июля, в 22 часа, была произведена удачная вылазка, доставившая 27 пленных. Их опрос выяснил, что германская атака произойдет этой ночью и что артиллерийская подготовка начнется в 24 ч. 10 м. и продлится три или четыре часа. Эти сведения были немедленно переданы командованию, и между 23 часами и 23 ч. 40 м. на всем фронте группы армий центра французская артиллерия открыла огонь, поражая батареи противника и разрушая первые линии, где скопилась германская пехота.

Противник, опереженный в открытии огня, был изумлен числом наших батарей, большая часть которых обнаружила себя лишь в момент открытия огня, и не мог больше сомневаться в том, что его намерения стали известны. Тем не менее, в назначенное время, в 24 ч. 10 м., германская артиллерия, в свою очередь, открыла ожесточенный огонь и в 4 ч. 45 м. на громадном фронте протяжением более 90 км, забросанном снарядами, неприятельская пехота ринулась на штурм.

На фронте 4-й армии противник с самого начала натолкнулся на серьезные затруднения. Выполняя тщательно разработанный план применения, французская артиллерия беспрерывно сопровождала своим огнем продвижение германской пехоты, которая вследствие разрушения или отравления закрытий была вынуждена действовать в открытом поле, подвергаясь нашему контр-подготовительному огню.

Между 8 и 9 часами атака замерла перед позицией сопротивления, и с этого момента сражение было германцами проиграно.

На фронте 5-й армии, к западу от Реймса, противник продвигался гораздо быстрее; сила его удара показывала, что он не был так дезорганизован во время сближения и движения по нашей передовой зоне, как на фронте 4-й армии. В полдень он атаковал нашу вторую позицию, частью которой ему удалось завладеть; на следующий день, 16-го, он все еще продолжал продвигаться, в частности в долине Марны, где мы к вечеру отошли на 2–3 км. 17-го противник еще несколько продвинулся вперед.

На фронте 6-й армии противнику удалось переправиться через Марну; к 10 часам на южном берегу он овладел пространством шириной 14 км и глубиной 5–6 км, создав, таким образом, тет-де-пон, достаточный для продолжения наступления. Но наша артиллерия, первоначально дезорганизованная быстрым продвижением противника, в этот момент открыла сильный и действительный огонь по переправам, которые указали наши самолеты. Наша бомбардировочная авиация, в свою очередь, вступила в бой, и на долину Марны обрушилась лавина снарядов. «На мостах через Марну творится ад», говорилось в донесении, отправленном германцами с почтовым голубем, который был захвачен в наших линиях.

Ни в этот день, ни в последующий противнику не удалось переправить на южный берег реки ни одного орудия, за исключением нескольких горных пушек непосредственного сопровождения. Снабжение продовольствием и боеприпасами переправившихся германских войск было чрезвычайно затруднительно; подкрепления противника могли переходить реку лишь ценою кровавых потерь; его переправившиеся части были блокированы. 17-го он, по-видимому, перешел к обороне.

Начиная с 18-го, французское контрнаступление между Шато-Тьери и Суассоном дало себя почувствовать; 20-го и 21-го противник, очистив южный берег Марны и оставив пространство, выигранное им при атаках в Шампани, начал отходить к северу.

Боевое счастье, весною как будто перешедшее в лагерь противника, теперь решительно перешло на нашу сторону и больше нас не покидало.

Подтверждение ранее установленных принципов применения артиллерии в наступлении. Начиная с июля 1916 г. и до конца марта 1918 г., т. е. более 18 месяцев, германцы не предпринимали на Западном фронте никаких крупных наступательных операций, сосредоточив свои усилия па Восточном фронте, против Румынии и России, и на итальянском фронте. Их наступления на этих фронтах, в частности наступление под Ригой, ознакомили нас с новыми тенденциями их тактических взглядов. Таким образом, германские наступления весной 1918 г. не были для нас неожиданностью ни в каком отношении. Все эти операции велись по одному неизменному образцу. Этот метод может быть охарактеризован следующим образом:

– внезапность достигается краткостью артиллерийской подготовки и развертыванием частей, предназначенных для атаки, только в последний момент, причем их подход совершается лишь ночью и по обыкновенным путям. Атака всегда начинается на рассвете. Пехоте предшествует огневой вал, в значительной мере состоящий из дымовых снарядов, так что наши войска, пехота и даже артиллерия замечают противника, лишь когда он приблизится на несколько метров;

– ожесточенность, достигаемая интенсивностью бомбардировки; все калибры и все виды снарядов применяются одновременно на глубину до 10 км. Пехота скапливается во время артиллерийской подготовки в 200–300 м от намеченной к овладению первой линии и затем бросается в атаку густыми массами;

– быстрота выполнения, основанная на быстроте продвижения пехоты, которая во время движения защищается огневым валом, а затем специальной артиллерией сопровождения;

– маневр, состоящий в быстром расширении пробитой фронтальной атакой бреши посредством атак на фланги, и, наконец,

– глубина проникновения.

В частности, артиллерия применялась следующим образом:

1. Количество артиллерии – для подготовки атаки развертывалась многочисленная артиллерия.

Под Ригой, 31 августа 1917 г., на фронте прорыва в 4,5 км насчитывалось 157 батарей и 550 минометов, т. е. на 1 км приходилось 35 батарей: на фронте каждой дивизии было развернуто в среднем 22 тяжелых батареи, из них около одной трети длинных пушек, в это число входят также тяжелые батареи для борьбы с артиллерией противника.

В Пикардии, 21 марта 1918 г., на фронте атаки в 20 км армия фон-Гутьера располагала 21 батареей на 1 км, из них 11 тяжелых.

На р. Эн, 27 мая, на фронте главной атаки от Бери-о-Бак до Лейи протяжением в 45 км было развернуто 1 450 батарей, т. е. 32 батареи на 1 км.

Наконец, в Шампани, 15 июля, средняя плотность расположения артиллерии достигала 25 батарей на 1 км, из них 15–16 тяжелых, не считая тяжелой артиллерии большой мощности.

2. Развертывание. Сосредоточение всей этой артиллерии производилось ночными маршами; принимались все меры предосторожности, чтобы скрыть ночное движение войск и их расположение днем по квартирам или на биваках. Батареи, выезжающие на позицию, получали строгий приказ избегать всякого шума, могущего выдать их движение; колеса обматывались соломой; копыта лошадей обвязывались тряпьем; принимались меры для заглушения дребезжания щитов и вообще всех металлических частей.

3. Организация управления. Артиллерия для прорыва фронта, сводилась в различные группы:

– группа артиллерии разрушения и поддержки пехоты (Ika, Infanterie-kampf-artilltrie), разделявшаяся на столько подгрупп, сколько имелось пехотных полков первой линии; в свою очередь, каждая из этих групп разделялась на две части: Ika, предназначенная для разрушения первых позиций, и Ikad, на которую возлагалось разрушение других позиций; на каждую дивизию первой линии имелась одна группа Ika;

– группа борьбы с артиллерией противника (Aka, Artillerie-kampf-artillerie), по одной группе на каждый армейский корпус, с задачей нейтрализовать неприятельские батареи;

– группа дальнего боя (Feka, Fern-kampf-artillerie), по одной на армейский корпус для обстрела населенных пунктов, лагерей, командных постов, радиостанций, путей подхода, привязных аэростатов и т. д.;

– наконец, группа артиллерии большой дальнобойности (Schwefla, Schwerste-flachfeuer-artillerie), по одной на армию для поражения очень отдаленных целей.

Управление всей этой артиллерией было организовано па совершенно новых основаниях, которые полностью порывали с ошибками прошлого. Мы уже указывали в главе I, что в 1914 г. вся артиллерия германской армии придавалась дивизиям, и управление ею было организовано лишь в масштабе дивизии. В течение первых лет войны эта организация оставалась без перемен; вся артиллерия усиления, даже самые тяжелые и дальнобойные орудия подчинялись начальникам дивизий. Таким образом, на дивизию возлагались не только задачи разрушения, непосредственно к ней относящиеся, но также и задачи борьбы с артиллерией противника в интересах нескольких дивизий и задачи дальнего боя в интересах нескольких армейских корпусов. С другой стороны, мы знаем, что во французской армии в 1914 г. параллельно существовало командование артиллерией дивизий и командование артиллерией армейских корпусов. Более того, в первые месяцы войны выяснилась необходимость создания недостающей ступени командования, а именно командования артиллерией армии. Постепенно, под влиянием полученного опыта, у нас выработались твердые взгляды на распре деление задач между различными ступенями командования, причем каждое крупное соединение получало в свое непосредственное распоряжение те орудия, дальнобойность которых приблизительно равнялась протяжению фронта, занимаемого данным соединением. Дивизии получали легкие пушки и средние гаубицы с дальнобойностью 8–12 км и применяли их для разрушения и для непосредственной поддержки пехоты в своей боевой зоне; армейские корпуса располагали и непосредственно руководили длинной и короткой тяжелой артиллерией со средней дальнобойностью 12–15 км, способной действовать в интересах нескольких дивизий; таким образом, она предназначалась для борьбы с артиллерией противника и для запретительного огня в районе действий корпуса; армия оставляла в своем распоряжении орудия большой мощности и дальнобойности и применяла их для поражения тех целей, которые охватывали общие интересы крупных действующих соединений, и тех целей, которые превосходили средства подчиненных частей; наконец, каждая ступень командования координировала действия артиллерии подчиненных соединений: армия – действия артиллерии армейских корпусов, армейские корпуса – действия артиллерии своих дивизий.

Несомненно, что французская организация значительно рациональнее германской: она позволяет координировать боевую работу всех артиллерийских групп и обеспечивает их полное взаимодействие; она дает гарантию единства и гармонию всем частным действиям общей операции; она позволяет полностью использовать дальнобойность и могущество различных орудий и достигнуть иаивыгоднейшего действия, предоставляя каждому орудию надлежащее место и соответствующие задачи.

Германцы, несомненно, учли преимущество нашей организации, однако, не решаясь сразу создать командование артиллерией в армиях и корпусах, они организовали после Рижской операции командование артиллерией, предназначенной для большого наступления, согласно следующим принципам: вся масса артиллерии непосредственно подчинялась командующему армией в продолжение всей подготовки и в течение первых часов дня «J». Не располагая артиллерийским командованием в армиях, германцы были вынуждены создать его в момент необходимости и, не имея подготовленных к этой роли офицеров, они учредили при главной квартире должность специалиста по этой отрасли, нечто вроде коммивояжера по управлению артиллерийскими массами, которого они командировали по очереди в различные армии для выполнения этих функций.(69)

Под Ригой только после занятия второй позиции противника дивизии получили свои полевые артиллерийские полки и, кроме того, некоторое число тяжелых батарей. Армия обычно оставляла в своем непосредственном распоряжении тяжелые гаубицы и мортиры.

Под Ригой также впервые была создана особая группа для борьбы с артиллерией противника; прежде согласно уставу борьба с артиллерией противника, как и другие задачи, возлагалась на дивизии.

Планы больших наступлений на французском фронте в 1918 г. носили, за небольшими изменениями в деталях, тот же характер: доведенная до последней крайности централизация во время подготовки и в первые часы атаки и постепенная децентрализация по мере развития атаки. После сражения 27 мая эта жесткая система была смягчена, и организация стала вполне аналогичной нашей:

– Schwefla – подчиняется командующему армией;

– Aka и Feka – подчинены командирам армейских корпусов;

– Ika – находится в непосредственном распоряжении начальников дивизий.

По выполнению подготовки атаки артиллерийская масса разделяется на две части:

– армейский резерв, используемый в зависимости от обстоятельств;

– артиллерия, остающаяся в распоряжении армейских корпусов и дивизий; каждая дивизия обычно получает снова свою органическую артиллерию, состоящую из. одного полевого полка, двух батарей 150-мм гаубиц и одной батареи 10-мм пушек; остаток образует корпусную артиллерию, состоящую из всех 210-мм мортир, всех 13–15-см пушек и некоторого количества полевой артиллерии и тяжелых гаубиц.

В каждой атакующей дивизии один дивизион 77-мм пушек, взятый из органической артиллерии дивизии, назначался дивизионом сопровождения; он распределялся по одной батарее на полк. Кроме того, некоторые дивизии располагали дивизионами горной артиллерии, пехотными батареями, батареями морских пушек и легкими минометами.(70)

4. Осуществление внезапности. Внезапность достигалась:

– сохранением втайне маршей для сосредоточения и развертывания;

– отказом от пристрелки батарей усиления, которые обнаруживали себя, таким образом, только в день атаки. Пристрелка заменялась насколько возможно тщательной подготовкой огня, недостаточная точность которой возмещалась систематической стрельбой по зонам и массой выпускаемых снарядов;

– максимальным сокращением продолжительности артиллерийской подготовки.

5. Продолжительность подготовки. Подготовка не имела больше целью все разрушить, она ограничивалась нейтрализацией батарей и огневых средств пехоты; она продолжалась:

Нейтрализация достигалась массовым применением химических снарядов. Так, под Ригой начальный запас батарей состоял:

– на батарею полевой артиллерии: 2 300 химических снарядов и 600 разрывных снарядов;

– на батарею 10-см пушек: 800 химических снарядов и 500 разрывных снарядов;

– на батарею легких гаубиц: 1 200 химических снарядов и 500 разрывных снарядов;

– на батарею тяжелых гаубиц: 700 химических снарядов и 300 разрывных снарядов.

В наступлениях 1918 г. пропорция химических снарядов была еще увеличена.

6. Выполнение подготовки. Подготовка подразделялась на несколько периодов, для каждого из которых работа артиллерии была детально определена. В частности, интересно отметить, что первый из этих периодов продолжительностью от одного до двух часов посвящен выполнению общей борьбы с артиллерией противника, в которой участвуют все группы артиллерии, как Ika, так и Аkа, и все минометы. В течение этого периода подвергаются обстрелу все обнаруженные позиции неприятельских батарей и минометов таким образом, что на каждой такой позиции сосредоточивается огонь не менее чем трех батарей. После этого первого периода Аkа одна продолжает нейтрализацию неприятельской артиллерии, в то время как Ika поражает свои особые цели. В последний период Ika переносит свой огонь на исходную линию огневого вала, в 300 м позади первой позиции противника.

7. Выполнение атаки. В час «Н» огневой вал начинает свое движение скачками длиной 200 м каждые 4 (или 6) минуты; он останавливается на различные промежутки времени (20–40 минут) на важных позициях, дабы подготовить их к штурму пехоты.

Как только какая-либо из батарей закончит выполнение своей задачи, она выдвигается насколько возможно дальше вперед, чтобы непосредственно следовать за продвигающейся пехотой.

Впрочем, во всем этом нет ничего нового, чего бы мы сами не применяли в наших больших наступлениях даже в 1916 г.; единственное различие состоит в продолжительности артиллерийской подготовки, которую германцы могли все более и более сокращать благодаря скорострельности своих орудий, прогрессу техники стрельбы, позволявшему отказаться от пристрелки, и, наконец, благодаря правильно принятому решению не стремиться к разрушению укреплений противника, а ограничиться их нейтрализацией. Но мы уже видели, что в 1917 г. главное французское командование также признало правильность этих методов, и наша артиллерия их применяла, поскольку позволяли свойства материальной части и современное состояние техники стрельбы. К 1918 г. осуществленный в этой области прогресс позволил нам, перейдя в наступление, достигнуть результатов еще более поразительных, чем успехи противника.

Таким образом, в отношении применения артиллерии в наступательном бою можно утверждать, что к концу весны 1918 г. единство взглядов было достигнуто не только в каждой из воюющих армий, но и в обоих сражающихся лагерях; эти взгляды были, в сущности, лишь логическим завершением той эволюции, которая продолжалась с самого начала войны.

Новые взгляды на применение артиллерии в обороне. Естественно, что оборонительная тактика изменялась параллельно наступательной: новые методы атаки нужно парировать иными оборонительными мерами.

Опыт Вердена уже позволил установить некоторые новые взгляды и регламентировать ряд новых способов. Во время нашего весеннего наступления в 1917 г. германцы, чтобы избегнуть разрушительного действия артиллерийской подготовки, частично очищали первые линии и производили контратаку «дивизиями вмешательства», расположенными вначале вне сферы огня. Германцы отказались от этой тактики, так как она обнаружила свою несостоятельность во время наших осенних наступлений с ограниченной целью. Но иного метода они не нашли.

Конечно, этот принцип обороны в глубину не является новым изобретением. Но с 1914 г. во французской армии было установлено как догма, что добровольное оставление даже пяди родной земли ни в коем случае недопустимо и что необходимо защищать до последней капли крови наиболее выдвинутые позиции; всякое отступление, всякая потеря местности были категорически воспрещены.

Зимой 1917/18 г. главное французское командование убедилось, что сохранение подобной догмы при новой наступательной тактике германцев равносильно самоубийству; пример русских под Ригой и итальянцев у Капоретто в достаточной мере показателен. Как мы уже указывали выше, главное командование выпустило ряд документов (а именно директива № 4 и инструкции по ее применению), в которых были формулированы новые взгляды и где вполне отчетливо указывалось, что нужно, как правило, защищать не первую, а вторую позицию; нужно, следовательно, быть готовым к потере пространства, которое контратака позволит затем вернуть.

Эти новые указания настолько противоречили царившему в армии духу, что главное командование не решилось сразу предписать принять их к выполнению.

В мае у Шмен-де-Дам ни командование, ни исполнители не решились добровольно пожертвовать пространством; последствия известны.

В сражении на Маце новые принципы были частично применены и уже дали существенные результаты.

В инструкции от 24 июня новые понятия, на которых должна в дальнейшем базироваться наша оборонительная тактика, получили окончательную формулировку. Применение этих принципов к артиллерии было определено особой инструкцией, которая устанавливала несколько простых правил относительно развертывания, эшелонирования и маскировки батарей:

– нормально артиллерия располагается за позицией сопротивления, очертания которой должны позволить ей обстреливать на достаточную глубину местность впереди позиции аванпостов;

– артиллерии должна быть эшелонирована и глубину, дабы вынудить противника распылить свой огонь и обеспечить непрерывное выполнение своих задач;

– позиции должны быть замаскированы; батареи должны выполнять свои текущие задачи не с боевых позиции, а с других часто меняемых позиций; следует избегать изолированного выступления отдельных контр-батарей, применяя лишь сосредоточенный огонь.

В начале июля обоснованность этих указаний была признана всеми; их строгое применение 4-й армией 15 июля, как мы уже знаем, обеспечило ей успех. С этого времени новые взгляды на оборону можно считать установленными.

Применение главного артиллерийского резерва в оборонительном маневре. Прорыв германцами нашего фронта 21 марта, 27 мая и 9 июня поставил французское командование перед трудной задачей; необходимо было во что бы то ни стало и как можно быстрее заполнить брешь. Что касается пехоты, то грузовые автомобили давали возможность без промедления подвезти резервные дивизии, но легкая и тяжелая артиллерия, двигавшаяся по обыкновенным путям, прибывала значительно позже пехоты; последняя, оставшись без артиллерии, могла лишь замедлить продвижение противника, но не задержать его. Только восстановление прочного остова артиллерии позволяет остановить натиск противника. Необходимо, таким образом, подвезти артиллерию как можно скорее, и лишь автомобильная артиллерия обладает достаточной подвижностью, чтобы прибыть в надлежащий срок. Необходимая тяжелая артиллерия доставлялась тракторными полками главного артиллерийского резерва. Что касается легкой артиллерии, то ее могли дать корпусные артиллерийские полки, реорганизованные в «возимую артиллерию». И действительно, эти автомобильные части каждый раз с успехом поддерживали оборонительный маневр главного французского командования, усиливая артиллерию в составе действующих дивизий и бросаемых в бой корпусов и подкрепляя тяжелые артиллерийские полки с конной тягой главного артиллерийского резерва.(71)