Текст книги "Огневой вал. Артиллерия в прошлом, настоящем и будущем"

1. Сомма (июль – ноябрь). Сражение под Верденом, несмотря на свою ожесточенность, несмотря на вызываемое им истощение нашей живой силы, несмотря на страхи, которые оно не раз внушало, все же не заставило главное французское командование отказаться от мысли комбинированного наступления, которое было решено предыдущей зимой и должно было выполняться совместно с англичанами по обоим берегам Соммы. Чудовищная борьба на Маасе вызвала, однако, значительное сокращение наших ресурсов и не позволила развернуть наше наступление в таком широком масштабе, как это предполагалось ранее. После ряда последовательных сокращении, вызванных прогрессивным уменьшением наших средств, фронт наступления был сокращен с 50 /си, определенных вначале, до 15 км. Но на этом фронте число имевшихся дивизий и наши артиллерийские ресурсы позволили нам, используя уроки Вердена, подготовлять и поддерживать атаки огнем такой плотности, которая превосходила достигнутую ранее в Шампани.

Артиллерия, развернутая 4-й армией, предназначенной для наступления, состояла из:

444 – 75-мм пушек;

228 – орудий гаубичной короткой артиллерии;

300 – орудий пушечной длинной артиллерии;

56 – крупных тяжелых мортир большой мощности;

61 – длинной пушки тяжелой артиллерии большой мощности.

360 – траншейных орудий, т. е.:

одно тяжелое орудие на 28 м фронта;

одна 75-мм пушка на 34 м фронта и

одно орудие тяжелой артиллерии большой мощности на 120 м фронта.

Артиллерийская подготовка началась 24 июня и продолжалась 7 дней. Атака была предпринята 1 июля. Пехота почти без потерь достигла неприятельских линий, легко захватила все намеченные цели и готовилась продолжать продвижение, как только артиллерия снова проложит ей дорогу.

Но, к сожалению, на нашем фланге английская армия не достигла такого же успеха. Недостаточная ширина французского фронта атаки не позволяла продвигаться дальше без англичан, и мы были вынуждены приостановиться, ожидая, пока последние продвинутся на равную глубину.

Германцы, ошеломленные вначале силой нашей атаки, воспользовались этой остановкой и подтянули резервы со всех частей фронта. Равновесие постепенно восстанавливалось. Нам пришлось затем продолжать наступление последовательными этапами, которые сопровождались все большими жертвами и все меньшим успехом, пока, наконец, в ноябре плохая погода вынудила нас прервать операцию.

Так же, как наши атаки в Артуа и в Шампани в предыдущем году, так же, как и германское наступление под Верденом, сражение на Сомме не закончилось прорывом фронта. Но, тем не менее, оно оказало значительное влияние, истощив германцев морально и материально(42), вынудив их разделить свои силы освобождая этим Верден.

Несколько месяцев спустя германцы косвенно обнаружили это истощение и вызванное последним беспокойство добровольным отходом на линию Гинденбурга, в целях сокращения фронта.

2. Верден, второй период (август – сентябрь). Наши атаки на Сомме, привлекая резервы противника, вынудили его отложить свой натиск на Верден. Наша 11-я армия тотчас же это использовала для перехода к более активным действиям. Ряд хорошо подготовленных атак позволил ей постепенно вернуть утраченное пространство.

Дабы полнее освободить Верден, на конец октября было назначено наступление на более широком фронте (7 км); оно имело главной целью вернуть форт Дуомон, с которого открывался германцам чрезвычайно вредный для нас обзор крепости. Подготовка началась 21 октября и продолжалась 3 дня. 24 октября наши части перешли в атаку и энергичным порывом захватили форт Дуомон. 2 ноября, после новой артиллерийской подготовки, они захватили форт Во, восстановив в несколько дней с ничтожными потерями наше положение начала марта.

15 декабря после 4-дневной подготовки была предпринята новая атака на фронте 10 км. В центре и на левом фронте наши части легко продвинулись вперед и быстро достигли всех намеченных целей. На правом фланге успех был достигнут с большим трудом. Как бы то ни было, к 18 декабря мы заняли, в общем, наш фронт от 25 февраля. Кроме того, германцы, побежденные на Сомме, увидели, что все захваченное ими с таким трудом под Верденом было отнято у них в короткий срок.

Все эти наступления 1916 г. отличаются, как общим характерным признаком, все более массовым и вместе с тем все более методичным применением артиллерии. Пехота беспрестанно увеличивала свои требования к артиллерии, учитывая, что ее потери при атаках тем меньше, чем могущественнее участие артиллерии; она требовала от последней уничтожения проволочных заграждений и окопов, приведения к молчанию огневых средств противника, орудий и пулеметов, наконец, сопровождения шаг за шагом ее продвижения прикрывающей завесой снарядов.

С тех пор артиллерия должна была тщательно, методично и даже научно подготовлять атаки, ничего не оставляя на долю случая. Укрепления противника тщательно изучались по воздушным снимкам в целях выяснения всех жизненных пунктов. Каждый из этих пунктов обстреливался надлежащим количеством снарядов, наиболее пригодных по своему калибру и типу, причем распределение задач по различным орудиям производилось в соответствии со свойствами последних.

Эта подготовка атаки была столь сильна, что разрушала и уничтожала все, а иногда даже делала местность почта непригодной для движения пехоты, превращая ее в сплошное поле воронок.

Пехота выходила тогда из своих окопов, но продвигалась лишь за подвижным огневым заграждением (barrage roulant) большой плотности, – настоящей стеной из снарядов, которая двигалась перед пехотой, защищая ее с флангов, нейтрализуя перед штурмом все огневые средства противника и останавливая его контратаки.

Неприятельская артиллерия служила перед атакой объектом систематического разрушающего огня, который должен был вывести из строя как можно большее число батарей; ускользнувшие от этого разрушения батареи брались в момент атаки под нейтрализующий огонь, препятствующий им вмешаться и освобождающий, таким образом, нашу пехоту от их столь грозного заградительного огня.

Наконец, тыл поля сражения подвергался запретительному огню тяжелых дальнобойных пушек, который систематической бомбардировкой препятствовал подходу резервов, не давая им возможности пользоваться путями подхода, разрушая лагери, склады снарядов, станции выгрузки и т. д.

Дабы выполнить все эти задачи, артиллерия должна была развертывать все большее и большее число орудий. Атакующие дивизии имели от двух до трех полков 75-мм пушек и от 12 до 15 батарей тяжелой короткой артиллерии. Каждый армейский корпус имел от 25 до 30 батарей тяжелой артиллерии; армия располагала более чем 100 пушками большой дальнобойности.

В общем, при наступлениях развертывалось около 70 орудий на 1 км, в то время как при наступлениях 1915 г. развертывалось не более 50–55.

Расход снарядов соответствовал этому богатству орудий и требуемой от них работе, при подготовке атак расходовалась в среднем одна тонна на погонный метр атакуемого фронта.

На Сомме с 24 июня по 10 июля было выпущено:

2 013 484 – 75-мм снарядов;

519 165 – тяжелых снарядов.(43)

Мы увидим, что эта эволюция продолжалась и в дальнейшем, достигнув своего кульминационного пункта в октябре 1917 г., под Мальмезоном.

Но к 1 июля современные скорострельные орудия составляли в нашей тяжелой артиллерии лишь одну девятую часть общего числа; это соотношение достигло 1/5 к декабрю. Наши старые орудия не могли достаточно быстро выпускать такое колоссальное количество снарядов. Таким образом, несмотря на все недостатки, связанные с методом, исключающим всякую возможность внезапности, главное французское командование не считало возможным сократить продолжительность артиллерийской подготовки: последняя продолжалась 7 дней на Сомме, 3–4 дня под Верденом, в то время как германцы, вся тяжелая артиллерия которых была скорострельной, могли ограничиться 21 февраля 9-часовой подготовкой (как известно, успешной).

Кроме того, была другая причина, замедлявшая артиллерийскую подготовку. Наша артиллерия была еще не в состоянии вести достаточно точный огонь без пристрелки и без корректирования его действительности непосредственным наблюдением, наземным или воздушным. Вся пристрелка батарей противника, отдаленных целей, а часто и разрушающий огонь по оборонительным сооружениям должны были вестись при помощи авиации. Число имевшихся самолетов, активность авиации противника и состояние атмосферы влияли на результаты воздушного наблюдения, отражаясь на действительности артиллерийского огня. Даже при многочисленной авиации с превосходными наблюдателями, при более слабой и подавленной авиации противника, в самое благоприятное время года и в наиболее долгие дни, даже при всех этих условиях, имевшихся налицо в июле 1916 г., кропотливая работа по пристрелке и корректированию требовала затраты времени и труда.

Задачи артиллерии сравнительно просты во время начальной атаки, когда имеется достаточно времени и средств для изучения, организации и пристрелки во всех деталях. Они становятся все труднее по мере развития боя: приходится действовать в районе разрушений, где воздушная фотография лишь с большим трудом может обнаружить укрепления противника, где перемену позиций и подвоз снарядов приходится производить по совершенно хаотической местности и когда артиллерия противника имеет возможность оправиться и пополнить свои потери.

Эти операции привели также к выводу, что лишь начальная атака имеет серьезные шансы дезорганизовать противника, она должна глубоко проникнуть в неприятельское расположение, по крайней мере, достигнуть района позиций его артиллерии, чтобы овладеть батареями, ускользнувшими от разрушительного огня, и этим воспрепятствовать противнику восстановить свою артиллерию. Однако, чтобы достигнуть этого результата, наша артиллерия должна превосходить или во всяком случае не уступать в дальнобойности артиллерии противника. Между тем, в течение этого (1916) года соотношение было как раз обратное. Вот почему все настоятельно требовали увеличения дальнобойности наших пушек; а пока наши орудия вынуждены были стрелять на пределе дальности и применять усиленные заряды, что влекло за собой быстрое изнашивание материальной части.

Наконец, сражение на Сомме с очевидностью показало, что мы не располагаем достаточным количеством артиллерии. В многомесячном сражении необходимо сменять время от времени действующие батареи, в противном случае их личный состав будет таять от переутомления, а материальная часть – от износа или недостатка ухода. Недостаточно, таким образом, располагать количеством орудий, строго необходимым для оборудования различных участков фронта с соблюдением плотности, соответствующей их большей или меньшей активности; нужно также иметь в резерве дополнительные средства для обеспечения необходимой смены. Этот урок был хорошо усвоен главным командованием, но, как ни усиливали работу артиллерийские заводы, все же командованию не удавалось в течение всей войны получить необходимое ему количество орудий. Не только программа от 30 мая не была осуществлена, но, как мы увидим дальше, начиная с середины 1918 г. число наших артиллерийских орудий пошло на убыль, и разразился бы жестокий кризис, если бы перемирие вовремя не прекратило военных действий.

Создание тяжелой артиллерии большой мощности (А. L. G. Р.). Нововведением 1916 г. явилось массовое применение в сражении на Сомме нового вида артиллерии – тяжелой артиллерии большой мощности, которая только что перед этим была создана.

С самого начала войны выступление Англии на нашей стороне обеспечило нам помощь ее могущественного флота и освободило нас от всякой заботы по охране нашего побережья. Благодаря этому мы могли располагать многочисленными мощными орудиями береговой обороны, а также многими из орудий большой дальнобойности, составлявшими вооружение не применявшихся нами военных судов. Естественно, возникла мысль о применении всех этих пушек на нашем сухопутном фронте, но для этого им нужно было прежде всего придать не достававшую подвижность. Ввиду их чрезвычайно большого веса нельзя было и думать передвигать их иначе, как по железным дорогам нормальной и узкой колеи.

Созданная таким путем артиллерия должна была, по мнению главного командования, обладать многими преимуществами, а именно: способностью стрелять снарядами более мощными, чем всякий другой вид тяжелой артиллерии, значительной дальнобойностью и, наконец, по способу своего передвижения, – большой стратегической подвижностью. Это последнее свойство являлось чрезвычайно ценным: оно позволяло применять, подобно полевым орудиям, все пушки, даже наиболее тяжелые и громоздкие, поскольку технике удавалось поставить их на железнодорожный лафет. Командование получило, таким образом, возможность сосредоточивать в короткий срок на любом участке фронта мощную артиллерию, состоящую из крупных орудий, перевозимых по железной дороге.

В октябре 1914 г. была учреждена комиссия, так называемая комиссия А. L. V. F. (тяжелой артиллерии на железнодорожных установках), на которую была возложена задача изучения вопроса об установке на железнодорожные лафеты наших береговых и морских орудий.

В целях разрешения этой задачи комиссия обратилась к трем крупным металлургическим заводам: заводам Шнейдера в Крезо, морскому сталелитейному заводу Сен-Шамон и машиностроительным заводам Батиньоль.

Первоначально были изготовлены следующие установки:

305-мм пушки на рамном лафете Сен-Шамон;

95-мм береговые пушки на жел. – дор. платформах;

19-мм береговые пушки на жел. – дор. лафете;

274-мм морские пушки на жел. – дор. лафете.

В мае 1915 г. первый дивизион 19-см пушек (8 орудий) принял участие в наступлении в Артуа, где проявил свои первостепенные качества.

В сентябрьском наступлении в Шампани уже действовало некоторое количество следующих орудий:

305-мм пушки А. L. V. Р.;

270-мм береговые мортиры;

240 мм пушки Т. R. на лафете с опорной платой;

16-мм морские пушки;

100-мм и 14-см морские пушки па канонерках.

В феврале 1916 г., ввиду встретившихся затруднений по доставке орудий и за отсутствием свободных путей для их установки под Верденом, могло действовать всего лишь несколько дивизионов.

В течение зимы 1915 г. большое число орудий было поставлено на железнодорожные лафеты, что вызвало необходимость придать им общую организацию и свести их в отдельную, самостоятельную группировку под командованием генерала, ведающего вопросами их боевого применения и изготовления в тылу. Это новое формирование было названо тяжелой артиллерией большой мощности – A. L. G. R. (постановление от 28 марта 1916 г.).

По мере своего развития артиллерия этого вида была разделена на группы в зависимости от свойств орудий; таким образом, были сформированы:

– мортирная и гаубичная группа;

– группа орудий большой дальнобойности;

– группа 32-см пушек на скользящем лафете (aglissement);

– группа речных канонерок.

Часть этих орудий была распределена по трем фронтам: Северному, Центральному и Восточному, остальные находились в резерве главного командования.

Вышедшая в мае инструкция устанавливала порядок подчиненности и общие принципы их применения в этих соединениях: фронты передают орудия артиллерии большой мощности в распоряжение армейских командований; последние распоряжаются и руководят их применением; наконец, непосредственное управление ими предоставляется местным начальникам, находящимся в районе их действия.

Впервые эта артиллерия приняла участие в сражении на Сомме. Благодаря тому что операция подготовлялась заблаговременно, удалось создать развитую сеть железнодорожных путей для установки этих орудий и подвезти большое число последних (56 крупных мортир и 61 длинную пушку). Их чрезвычайно успешное действие было неожиданностью для германской армии, артиллерии которой пришлось сильно пострадать от огня нашей тяжелой артиллерии большой мощности. Тем не менее, этот вид артиллерии, еще мало знакомый командованию, не всегда использовался целесообразно. В общем, тяжелая артиллерия большой мощности применялась следующим образом.

Крупные мортиры 279 С., (293, 370). Опыт 1915 г. в Артуа, убедивший в трудности овладения значительными селениями, привел к применению крупных мортир для обстрела многочисленных, сильно укрепленных селений, разбросанных вдоль неприятельского фронта. Включенные в обыкновенную тяжелую артиллерию крупные мортиры придавались армейским корпусам, которые нередко распределяли их по своим дивизиям; последние, естественно, применяли их как свои короткие пушки, не используя всей их дальнобойности, и расходовали дорогие снаряды по целям, для поражения которых были бы достаточны более мелкие калибры. Таким образом, эти орудия использовались не вполне удовлетворительно, но там, где их применяли, они обнаружили свое чрезвычайное могущество.

Длинные пушки. Длинные пушки применялись для решения трех основных задач:

1. Дальнего запретительного огня – таким путем была разрушена железная дорога между Гамом и Шольном в пункте, отделенном на 22 км от наших линий, что вынудило германцев, начиная с Гама, прекратить движение по линии.

2. Ближнего разрушительного огня – этот огонь, дополняющий действие крупных мортир, представляет большие преимущества, так как позволяет увеличить глубину первого скачка; так, деревня Флокур, расположенная вне дальности крупных мортир, могла быть разрушена огнем длинных пушек и была намечена к овладению в первый день боя.

3. Борьба с артиллерией противника – длинные пушки поражали неприятельские батареи, ускользнувшие благодаря своей отдаленности или солидному укреплению от огня обыкновенной тяжелой артиллерии. В частности, 32-см пушки оказались превосходными орудиями для борьбы с неприятельской артиллерией на большой дистанции.

Французская 320 мм пушка Cyclone, которая использовалась в Бельгии в 1917 году

Первый период осуществления программы тяжелой артиллерии от 30 мая 1916 г. Программа от 30 мая предусматривала замену следующих старых орудий скорострельными:

100-мм Т. R.;

120-мм L.;

155-мм L., образца 1877 г.:

155-мм С., образца 1881–1912 г.;(42)

220 и 270-мм мортир Банжа.

Новые орудия уже изготовлялись в момент утверждения программы, но не могли быть закончены к намеченному сроку ввиду загромождения заводов, а также недостатка рабочих рук и сырья. Как мы уже указывали, только 155-мм гаубица Шнейдера и Сен-Шамон изготавливались регулярно, в размере около 60 в месяц, и по мере их доставки заменяли 155-мм гаубицы образца 1912 г.

Для ускорения перевооружения тяжелой артиллерии новыми орудиями были приняты следующие меры.

С октября 1916 г. по январь 1917 г. с фронта было снято 5 дивизионов 100-мм Т. R., орудия которых износились в течение года их службы на фронте.

Вместо 155-мм пушек образца 1877 г. несколько батарей были вооружены 155-мм пушками образца 1877–1914 гг.

Несколько 220-мм мортир на деревянных платформах были заменены 220-мм мортирами А.С. S. на лафете Шнейдера, введение которых дало, впрочем, лишь посредственные результаты.

Впредь до изготовления 145-мм пушек образца 1916 г. применяли снятые с броненосцев «Карно» и «Шарль Мартель» морские 14-см пушки на колесных лафетах, изготовленных заводом Ссн-Шамон. Эти орудия, случайно поступившие на фронт в сентябре – ноябре 1916 г. не дали, впрочем, удовлетворительных результатов и исчезли после нескольких месяцев службы.

Что касается тяжелой тракторной артиллерии, то пять первых полков, намеченных программой 30 мая, закончили формирование в августе 1916 г., пять других начали формироваться, и к концу 1916 г. имелось уже 79 тракторных дивизионов, но из этих 79 дивизионов лишь 17 были вооружены современными орудиями, да и то 12 из числа последних имели орудия, предназначенные к изъятию: 155-мм пушки образца 1914 г. и 14-мм образца 1910 г.

Организация управления артиллерией. До войны вопросам управления уделялось мало внимания: роль артиллерии в бою признавалась настолько ограниченной, что урегулирование этого вопроса не считалось необходимым.

Существовавшая прежде в нашей военной иерархии должность начальника артиллерии армии была упразднена задолго до войны. Однако в конце 1914 г. под давлением необходимости эта должность была восстановлена.

Командования дивизионной артиллерии как отдельного органа, с точно определенными функциями, собственно говоря, не существовало. Было установлено, что полковник, командир дивизионного артиллерийского полка, возлагая командование батареями на своего помощника, подполковника, сам остается в качестве технического советника при дивизионном генерале. Соответствующего штаба, подготовленного к выполнению своих обязанностей, при нем не было; он располагал лишь штабом своего полка, кроме того, он сохранял за собой обязанности командира полка, совмещая их со своей тактической ролью. С первых же сражений 1914 г. у него был отнят даже его помощник-подполковник, и ему пришлось выполнять одному многочисленные обязанности своей двойной роли.

Официально существовали лишь начальники артиллерии армейских корпусов, имевшие малочисленные штабы. Но и их необходимость часто оспаривалась; была заметна тенденция свести их функции к заботам о снабжении снарядами и материальной частью; многие даже считали, что они не имеют точно определенного назначения и никакой надобности в их существовании не встречается.

При создании групп корпусной тяжелой артиллерии согласно программе от 5 августа 1916 г. была учреждена новая должность командующего тяжелой корпусной артиллерией; последний совмещал с тактическими функциями обязанности административного начальника тяжелых батарей.

Нигде официально не были в точных и ясных выражениях определены обязанности, права и ответственность этих различных органов командования, а равно не были указаны их взаимоотношения между собой и с командованием крупных соединений.

При такой совершенно неудовлетворительной организации управления артиллерия вела все сражения 1914 и 1915 гг. и должна была бороться с трудностями сражения под Верденом.

Опыт этого последнего сражения показал, что начальники дивизионной артиллерии одни не в состоянии управлять значительными артиллерийскими группами различного, меняющегося состава, которые им временно подчинялись. Первой мерой, принятой летом 1916 г., было откомандирование в их распоряжение в качестве помощника одного штаб-офицера.

Однако вскоре заметили, что эта мера оказалась совершенно недостаточной. На Сомме атакующие дивизии имели в среднем 6–8 дивизионов 75-мм пушек и 10–11 тяжелых батарей коротких пушек; в свою очередь, количество корпусной артиллерии атакующих корпусов достигло 25 тяжелых батарей. Управление в бою подобными артиллерийскими массами было непосильной задачей для командира легкого полка или для командира тяжелой артиллерии, официально имевших в своем распоряжении всего лишь двух помощников.

Осаждённое единодушными просьбами главное командование признало необходимость лучшей организации управления артиллерией. Инструкции от 9 декабря 1916 г. уточняли обязанности начальников артиллерии армий, корпусов и дивизий. Они намечали принципы их подчиненности друг другу и общевойсковому командованию крупных соединений, разграничивали функции начальника артиллерии дивизии от обязанностей командира легкого артиллерийского полка; наконец, они предусматривали и организацию штабов соответствующего состава при всех артиллерийских начальниках.

Эти инструкции явились фактически хартией управления артиллерией. Вплоть до конца войны они служили единственным руководством в этой области. Нужно, однако, признать, что вопрос не был разрешен ими безупречно. Этими инструкциями не предусматривалась организация командования артиллерией в масштабе группы армий, а между тем в пределах этих соединений согласование действий так же необходимо, как и в низших. Они упустили из виду необходимость усилить средства управления командиров тяжелой корпусной артиллерии, между тем последних надлежало освободить от забот по командованию полком и предоставить им штабы соответствующего состава. Кроме того, инструкции были склонны преуменьшать командные обязанности артиллерийских начальников и преувеличивать их спорные и неопределенные функции технических советников. Наконец, они не давали артиллерийским начальникам ни положения, ни чина, соответствующего силе подчиненных им войск и возрастающему значению артиллерии в бою.

Хотя эта первая попытка организации была несовершенной, тем не менее, она вносила значительное улучшение: артиллеристы с этого времени знали свои права и обязанности, свои привилегии и свою ответственность; им были предоставлены органы, позволяющие успешно выполнять их сложные и трудные задачи во время боя, что явилось основой правильного применения и успешной деятельности артиллерии.

Наставление от 16 декабря 1916 г. Опыт атак на Сомме, произведенных по принципам наставления от 16 января 1916 г., позволил дополнить правила этого наставления. Новое наставление от 16 декабря 1916 г. систематизировало все эти правила, учитывая цель и условия обшей наступательной операции. Оно подчеркивало разрушительное могущество артиллерии; подробно излагало способы артиллерийской подготовки (пристрелку, применение авиации, плотность различных видов огня), а также формы сопровождающего атаку огня и методы борьбы с артиллерией – разрушение или нейтрализацию. Одним словом, оно чрезвычайно точно резюмировало существующие взгляды на тактическое применение артиллерии и позволяло, таким образом, следить за дальнейшим развитием этих взглядов и за их тесной связью со свойствами современной материальной части.

Что касается техники стрельбы, то наставление подчеркивало полную необходимость непрерывного наблюдения и корректирования огня; оно считало необходимым наземное наблюдение и указывало, что точность стрельбы зависит от непрерывности наблюдения; в этом отношении воздушному наблюдению оно придавало особое значение. Не нужно забывать, что в сражении на Сомме деятельность артиллерийской авиации достигла своего апогея; последняя, имея отборных наблюдателей и защищенная истребительной авиацией, значительно превосходящей неприятельскую, могла свободно и с большим успехом производить продолжительную и тщательную пристрелку различных целей, в особенности неприятельских батарей.

Создание главного резерва тяжелой артиллерии. Мы видели, как в течение 1916 г. организовалась тяжелая артиллерия большой мощности, с блестящим успехом участвовавшая в наступлении на Сомме.

В течение того же года тяжелая тракторная артиллерия, развиваясь параллельно, но совершенно независимо, усилилась в значительной степени: из 10 полков, предусмотренных программой от 1 ноября 1915 г., 5 были полностью сформированы в августе, 2 других находились к концу года в стадии формирования. Эти полки оказали главному командованию неоценимые услуги. Механическая тяга, позволявшая им в несколько дней и собственными средствами покрывать сотни километров, придала этой артиллерии ценную стратегическую подвижность(46), превратив ее в выдающееся орудие маневра.

Несмотря на благоприятные результаты, достигнутые этой новой артиллерией, нужно признать, что она первоначально не пользовалась общей симпатией. Ее упрекали в том, что она ослабляет другие артиллерийские части, отнимая у них большую часть лучших офицеров. Начальники относились недоброжелательно к этим новым формированиям, не входившим в состав какого-либо крупного органического соединения, и подозревали в них стремление действовать независимо. Наконец, само главное командование, еще мало знакомое с достоинствами этой артиллерии, не придавало ей подобающего значения.

Но в декабре 1916 г. благодаря намерению союзников предпринять ряд последовательных атак на различных участках фронта от Дюнкирхена до Карсо общее внимание было, естественно, обращено на эти мощные орудия, могущие быстро передвигаться с одного театра военных действий на другой. Эта подвижность придавала тракторной артиллерии характер мощного органа огневого маневра и превращала ее в настоящий стратегический резерв главного командования. Пользуясь им то здесь, то там, сегодня в Шампани, послезавтра у Дюнкирхена, а через неделю в Италии, оно могло вести сражение по своему желанию, давая почувствовать в нужный момент свою волю.

Но тракторные полки, оставаясь независимыми один от другого и подчиняясь непосредственно главной квартире, не могли играть эту важную роль; необходимо было дать им ответственного начальника. Тем более нельзя было допустить, чтобы тяжелая артиллерия большой мощности и тяжелая тракторная артиллерия продолжали существовать изолированно, без взаимной связи. Для обеспечения необходимой согласованности в действиях и для более успешной их работы в бою нужно было их связать между собой, образовав из них единый орган.

Эта реорганизация была совершена ген. Нивелем, который тотчас же по вступлении в должность главнокомандующего приступил но инициативе ген. Бюа к объединению в одних руках тяжелой артиллерии большой мощности и тяжелой тракторной артиллерии. Чтобы лучше подчеркнуть значение этого нового формирования, ген. Нивель поручил командование им генералу в чине корпусного командира.(47)

Таким образом, 7 января 1917 г. был учрежден главный резерв тяжелой артиллерии.

14 февраля 1917 г. была издана инструкция, устанавливавшая положение о главном резерве тяжелой артиллерии, который был разделен на 3 дивизии.

1-я дивизия; бывшая тяжелая артиллерия большой мощности.

2-я дивизия: 10 тракторных полков, существующих или формирующихся.

3-я дивизия: орудия, обслуживаемые морскими артиллеристами на канонерках, на речных мониторах или на сухопутных установках.

Каждой дивизией командовал генерал (или полковник).

Постоянно по одному офицеру главного резерва тяжелой артиллерии было прикомандировано к штабу каждого фронта. В период операций в каждую армию назначался один штаб-офицер главного резерва тяжелой артиллерии с особым штабом. Все соединения главного резерва тяжелой артиллерии, участвующие в операциях, подчинялись начальникам артиллерии армий, которые могли затем передавать их в распоряжение корпусов или даже дивизий.

Помимо своего личного штаба, генерал, командующий главным резервом тяжелой артиллерии, имел в своем распоряжении центр главного резерва тяжелой артиллерии в Мальи, состоящий из парка, ремонтных мастерских, транспортных взводов, центров обучения и т. д., железнодорожную службу для постройки дорог нормальной колеи, школу механиков и шоферов, склад материальной части и т. д.; автомобильную службу.