Текст книги "Огневой вал. Артиллерия в прошлом, настоящем и будущем"

Прогресс артиллерии. Успехи в области артиллерии, достигнутые к концу 1917 г. как с точки зрения техники стрельбы, так и в отношении материальной части, явились как раз вовремя, чтобы дать возможность использовать внезапность и обеспечить ей полный успех.

С одной стороны, техника стрельбы позволила отказаться от пристрелки, обнаруживающей наши намерения: необходимая для атаки артиллерии усиление может прибыть накануне вечером, занять позиции под покровом темноты и после несложной научной подготовки стрельбы внезапно открыть на рассвете огонь, не обнаруживая до этого момента своего присутствия ни единым орудийным выстрелом.

С другой стороны, к 1 января 1918 г. мы имели 782 батареи тяжелой подвижной артиллерии, большая часть которых, приданная главному резерву тяжелой артиллерии и находившаяся в распоряжении главного командования, могла быстро перебрасываться с одного участка на другой и вступать в бой, прежде чем противник узнает о её прибытии.

Число современных скорострельных орудий неуклонно возрастало. Их скорострельность давала возможность сократить продолжительность подготовки и позволяла дополнить недостаточность разрушения массовой нейтрализацией.

Наконец, изготовление химических снарядов, этого мощного средства нейтрализации, достигло значительных размеров(64), а в июне 1918 г. на нашем фронте появились наряды с ипритом.

Официальные документы тактического характера. В области тактики уроки 1917 г. вызвали пересмотр прежних наставлений, который закончился изданием двух инструкции: инструкции от 31 октября 1917 г. о наступательных о действиях крупных соединений и инструкции от 20 декабря 1917 г. для оборонительных действий. Обе эти инструкции лишь систематизировали методы и приемы, успешно применявшиеся в течение минувшего года; в частности, сии давали полные и подробные сведения о составлении и пользовании планами применения. К этому времени, однако, они представляли больше исторический, чем практический, интерес, так как сражения 1918 г., для которых они намеревались формулировать указания, так мало походили на сражения 1917 г., что ни разу не встретилось случая применить эти инструкции на практике.(65)

Наставление для стрельбы от 19 ноября 1917 г. и связанные с ним документы. Методы стрельбы, установившиеся в течение 1917 г., не были импровизацией, а являлись результатом целого ряда опытов, произведенных как на фронте, так и в испытательных комиссиях, в которых Центр изучения артиллерии принял самое деятельное участие. Неоднократно главная квартира издавала по этому вопросу частные наставления, популяризировавшие мало-по-малу наиболее существенное в этой области. Но в целях быстрого ознакомления со всеми этими методами в целом Центральная артиллерийская комиссия издала общее наставление, доступное всем артиллеристам, которое резюмировало результаты долгого опыта трех минувших лет войны. Это было наставление для стрельбы от 19 ноября 1917 г., которое детально излагало и регламентировало подготовку стрельбы и методы пристрелки. Это наставление дополнялось руководством для офицера: «Le manuel dofficier», которое детально входило в вопросы практического выполнения стрельбы.

Учреждение главной инспекции артиллерии (I. G. А.). Реорганизация главного резерва тяжелой артиллерии в главный артиллерийский резерв [R. G. А.] (26 января 1918 г.). Мы видели, что создание главного резерва тяжелой артиллерии было встречено с некоторым недоверием; опасались, что новое соединение явится как бы «государством в государстве»; боялись, что оно быстро проявит стремление к самостоятельному ведению боя, не подчиняясь местному командованию.

Эта плохо скрытая враждебность не могла остаться незамеченной командующим главным резервом тяжелой артиллерии, который при своих поездках неоднократно имел случай убедиться, что его приказы и даже просто советы по вопросам применения этой артиллерии оказывались бессильными. Он поставил об этом в известность главнокомандующего, указав, что, по его мнению, командование главным резервом тяжелой артиллерии следует поручить генералу, пользующемуся большим авторитетом в вопросах артиллерии и в частности, по крайней мере, в области артиллерийской техники, распоряжениям которого охотнее бы подчинялись.

С другой стороны, выгоды присоединения тяжелой тракторной артиллерии к главному резерву тяжелой артиллерии были настолько очевидны, что главное командование пошло навстречу неоднократным просьбам полков пешей артиллерии и тяжелых артиллерийских полков с конной тягой о предоставлении им тех же преимуществ. Ранее эти полки не были связаны органически в одну группировку под единым командованием, ответственным за нее в целом, а подчинялись непосредственно главной квартире, что вредно отражалось на их моральном и материальном состоянии.

Равным образом дивизионы траншейной артиллерии были ранее включены в состав дивизий; такое распыление влекло за собой неправильное использование этого вида артиллерии и требовало большего числа солдат и офицеров, являясь причиной быстрого понижения его тактического значения.

Казалось бы правильным соединить все эти специальные виды артиллерии в единую особую группу.

На основе этих фактов и идей была создана новая организация, осуществленная согласно инструкции от 26 января 1918 г. К бывшему главному резерву тяжелой артиллерии были присоединены:

– полки тяжелой артиллерии, вошедшие в состав 2-й дивизии;

– пешие артиллерийские полки и дивизионы траншейной артиллерии(66), образовавшие новую, 4-ю дивизию.

Это объединение получило название главного артиллерийского резерва (R. G. A.).

Вместо Управления по обучению артиллерии была создана непосредственно подчиненная главному командованию главная инспекция артиллерии, которой были присвоены следующие более обширные функции:

– руководство и техническое наблюдение за обучением артиллерии в армиях;

– непосредственное управление главным артиллерийским резервом.

Во главе этого органа был поставлен генерал в ранге корпусного командира; при нем находился штаб и два генерала для поручений. Главным инспектором артиллерии был назначен геи. Эр.

На главного инспектора артиллерии было возложено:

– изучение методов применения артиллерии с тактической и технической точек зрения. Для этого он располагал специальным органом – Центральной артиллерийской комиссией, работавшей в Париже под его председательством;

– распространение в войсковых частях знаний, необходимых для правильного применения артиллерии, и руководство в этих целях центром изучения артиллерии;

– надзор за техническим обучением артиллерии и ее вспомогательных частей;

– наконец, по поручению главнокомандующего, инспектирование правильности тактического применения артиллерии в армиях.

Главный инспектор был уполномочен сноситься с министерствами: военным, морским и вооружений по урегулированию всех вопросов артиллерии, возникающих между главным командованием и тылом.

В состав главного артиллерийского резерва входили все артиллерийские части, не включенные органически в крупные соединения. Он состоял из 4 дивизий, каждая под командованием генерала или штаб-офицера:

– 1-я дивизия: тяжелая артиллерия большой мощности;

– 2-я дивизия: тяжелая артиллерия с тракторной и конной тягой;

– 3-я дивизия: морская артиллерия;

– 4-я дивизия: траншейная и пешая артиллерия.

Главный артиллерийский резерв имел постоянных представителей при фронтах и армиях, благодаря тому, что бывшие штабы главного резерва тяжелой артиллерии были включены в состав артиллерийских штабов армий и фронтов. На них было возложено изучение всех вопросов, касающихся применения главного артиллерийского резерва.

Несомненно, что создание главной инспекции артиллерии было весьма удачной мерой, принесшей чрезвычайно плодотворные результаты. Благодаря этому органу главное командование постоянно было осведомлено о всех улучшениях, в которых нуждается артиллерия как в тактическом, так и в техническом отношении. Благодаря его плодотворному влиянию техника этого рода войск постоянно прогрессировала; обучение стрельбе стало гораздо интенсивнее и было направлено в сторону выработки единообразных методов и научных способов стрельбы, усовершенствование материальной части пошло гораздо быстрее как в отношении увеличения дальнобойности и мощности (в частности 75-мм пушек), так и в смысле повышения подвижности (использование гусениц, применение легких тракторов для возимой артиллерии, самоходные установки и т. д.). Тактика следовала шаг за шагом за прогрессом материальной части и за усовершенствованием методов стрельбы; она чрезвычайно гибко приспособилась к требованиям момента, стремясь при обороне к эшелонированию в глубину, а при наступлении: 1) к внезапности, достигая ее сокращением и даже отказом от подготовки атаки; 2) к могуществу путем методического сосредоточения огня и умелого владения траекториями и, наконец, 3) к использованию глубины при помощи подвижности частей и гибкости их маневрирования.

Французская 400 мм железнодорожная гаубица, 1917 год

Одним словом, создание главной инспекции артиллерии означало для артиллерии начало новой эры быстрого прогресса и беспрерывного успеха, эры, которая закончилась поражением противника. Главная инспекция артиллерии была одним из главных организаторов победы.

Реорганизация тяжелой артиллерии с конной тягой. Мы уже указывали, что полки тяжелой артиллерии с конной тягой, сформированные по программе от 5 августа 1915 г., состояли из трех группировок каждый: две одинаковые группировки предназначались для создания тяжелой артиллерии армейских корпусов, которая первоначально должна была состоять из трех батарей 105-мм пушек и двух батарей 120-мм пушек; третья предназначалась для образования тяжелой армейской артиллерии, которая должна была состоять из 10 батарей: 2 дивизионов 155-мм пушек по две батареи и 2 дивизионов 155-мм гаубиц по три батареи.

Программа от 30 мая 1916 г. несколько видоизменила эту организацию; однако невозможность осуществить ее в желаемый срок вынудила принять следующие временные меры: 12 июля 1917 г. командование предписало постепенно придавать каждой дивизии по одному дивизиону 155-мм гаубиц вместо двух, предусмотренных программой от 30 мая.

28 декабря 1917 г. оно организовало тяжелую артиллерию, входящую в состав крупных соединений на следующих основаниях.

Из первых и вторых групп были сформированы полки тяжелой корпусной артиллерии, носившие номер своего корпуса увеличенный на сто, и состоящие из двух дивизионов 105-мм пушек (или временно 120-мм) и одного дивизиона, а потом двух дивизионов 155-мм пушек. Этим полкам были приданы дивизионы тяжелых коротких пушек дивизионной артиллерии.

Третьи группы, как правило, состояли из 6 дивизионов: 2 дивизионов 155-мм пушек и 4 дивизионов 155-мм гаубиц.

С учреждением главного артиллерийского резерва эти третьи группировки были в административном отношении отделены от полков серии 100. Из них были сформированы 30 новых полков, получивших нумерацию серии 300 (их прежний номер был увеличен на 200).

Из этих полков серии 300 была сформирована новая 2-я дивизия главного артиллерийского резерва. Каждый из этих полков должен был состоять, как правило, из трех дивизионов: одного 155-мм пушечного и двух 155-мм гаубичных, однако подобная организация не могла быть полностью осуществлена, так как требовалось сформировать 30 новых дивизионов, между тем как страна, достигшая пределов своих усилии, не могла уже дать необходимого числа ни людей, ни лошадей.

Создание «возимой артиллерии». В начале войны корпусная артиллерия каждого армейского корпуса французской армии состояла из одного полка 75-мм пушек в составе 4 дивизионов.

Зимой 1914/15 г. необходимость снабдить все вновь формируемые дивизии дивизионной артиллерией вынудила взять недостающие батареи из полков корпусной артиллерии, состав которых сократился постепенно до 2 трех-батарейных дивизионов.

Такая организация продолжала существовать вплоть до августа 1917 г. Но потребность в полевой артиллерии непрерывно возрастала: нужно было снабдить ею ударные дивизии, которые стремились достигнуть все более и более плотного подвижного заградительного огня; нужно было иметь возможность усилить атакуемые противником участки фронта; нужно было временно дополнять средства тех дивизий, которые занимали пассивные, но чересчур обширные участки фронта; нужно было, наконец, обеспечить поочередный отдых 75-мм батареям.

При этом недопустимо было брать эти подкрепления из состава дивизионной артиллерии; напротив, казалось более правильным возложить эту роль в пределах армии на корпусную артиллерию, которая уже нормально ее выполняла в пределах своего корпуса.

Инструкцией от 8 августа 1917 г. главнокомандующий указывал, что корпусная артиллерия может быть взята из состава корпуса для удовлетворения временных нужд других участков фронта. И действительно, с этого времени очень редко корпусная артиллерия продолжительное время находилась в распоряжении своего армейского корпуса.

Однако количество имевшихся в распоряжении лошадей непрерывно уменьшалось, и, естественно, возникла мысль о замене их механической тягой, и было вполне логичным, чтобы эта реорганизация началась именно с корпусной артиллерии. Действительно, снабжение этих полков средствами автомобильного транспорта, несомненно, увеличивает их стратегическую подвижность и дает возможность быстро перебрасывать их на большие расстояния, что необходимо при новом их применении в качестве артиллерии усиления.

Затем этим случаем воспользовались, чтобы придать означенным полкам третьи дивизионы и сделать их, таким образом, подобными дивизионным полкам. Впредь до получения достаточного количества грузовых автомобилей эти полки были снабжены автотранспортом, необходимым для перевозки лишь одного дивизиона. Таким образом, каждый полк мог собственными средствами передвигаться на небольшие расстояния, перевозя последовательно каждый дивизион. В случае передвижения по дорогам на большие расстояния два дивизиона перевозились транспортными средствами автомобильной службы.

Эта моторизация корпусной артиллерии, первоначально вызванная недостатком лошадей и фуража, оказалась вскоре чрезвычайно плодотворной мерой, имевшей неисчислимые последствия. Возимая артиллерия, созданная давлением обстоятельств, привлекла к себе общее внимание оказанными ею услугами и после ряда реорганизации стала выдающимся орудием стратегии.

Подготовка к оборонительной компании. 1917 г. не дал союзникам того, на что им позволяла рассчитывать обстановка 1916 г. Напротив, к концу этого года обстановка сложилась весьма угрожающая: 3 декабря Россия заключила перемирие, и ее выход из состава воюющих государства вызвал тяжелые последствия. Главное германское командование немедленно приступило к переброске на Западный фронт освободившихся на Восточном фронте дивизии.(67) Между тем, ресурсы живой силы Антанты уже стали уменьшаться: с ноября 1917 г. и по конец января 1918 г. пришлось расформировать 5 французских дивизий: со своей стороны, английская армия, потерявшая в 1917 г. под Артуа и во Фландрии 800 000 человек, за отсутствием достаточных пополнений должна была сократить число батальонов на одну четверть.

Только вступление в линию американской армии восстановить равновесие, но его нельзя было ожидать ранее, как через несколько месяцев, когда американской дивизии действительно будут обучены. До тех пор мы должны были под угрозой непоправимого истощения держаться выжидательного образа действий, впрочем, с твердым намерением, как только станет возможным, перейти в наступление, которое одно лишь может принести победу.

Нужно было, следовательно, прежде всего подготовиться к упорному оборонительному сражению. Две крупные операции, предпринятые германцами в конце 1917 г. – под Ригой в сентябре и у Капоретто в октябре, – позволили предвидеть ту форму, которую, несомненно, примет это сражение. Это наступление будет отличаться внезапностью, краткостью подготовки, стремительностью атаки и в целях использования успеха завершится глубоким маневром, в котором атаки будут следовать одна за другой с возможно меньшими промежутками времени. Опыт показал, что при подобного рода наступлении обороняющийся не в состоянии избежать прорыва фронта.

Основываясь на этом, главнокомандующий в своей директиве № 4 от 22 декабря 1917 г. дал следующие указания относительно образа действий в предстоящем сражении:

– так держаться на первых позициях, чтобы сломить или, по крайней мере, замедлить и дезорганизовать первый натиск противника, уделяя, однако, для этого боя только такие средства, которые необходимы для занятия возведенных укреплений и во всяком» случае для обеспечения развертывания главных сил на вторых позициях и на позициях поддержки;

– обеспечить при всяких условиях целость вторых позиций и позиций поддержки;

– применять резервы не только для местных контратак, но также и для контрнаступления на флангах и на соседних участках атакованной зоны.

Нужно решиться на потерю пространства, выбрать поле сражения армии, более или менее близкое ко второй позиции, не усиливать частей первой линии, но цепляться за первую позицию и защищать вторую, одним словом – маневрировать. Кроме того, оборонительное сражение должно вестись со строжайшей экономией живой силы.

Инструкция от 24 января 1918 г. по применению директивы № 4 дает определение основного понятия – поле сражения армии, которое является укрепленным районом, где армия должна остановить и разбить противника. Эта инструкция уточняла правила директивы, относящиеся к применению средств: оборона должна вестись из глубины, и ее существенным элементом является позиция сопротивления, которую противник не должен иметь возможности атаковать, прежде чем ряд боев расстроит его порядок атаки и первоначальную систему его артиллерии.

Что касается артиллерии, то ее тактика устанавливалась в целом ряде документов. Их можно резюмировать следующим образом.

Практика наших наступление 1917 г. заблаговременно разработанных и выполненных на тщательно подготовленной местности с громадным количеством средств, приучила нас к большой плотности расположения артиллерии, которая достигла, как мы уже видели, одного орудия на 6,5 м фронта под Мальмезоном.

Наоборот, опыт оборонительных сражений дал германцам совершенно иные навыки: они считали достаточным, даже в тех пунктах, где борьба особенно упорна, иметь не свыше 12 батарей на 1 км, т. е., приблизительно, одно орудие на 20 м фронта.

Кроме того, эшелонирование артиллерии в глубину становится необходимым по многим причинам; даже предвиденное наступление всегда достигает первоначально значительных результатов, нарушая на большую глубину систему артиллерии обороняющегося; дальнейшие успехи, напротив, легко останавливаются даже небольшими силами, но сохранившимися в порядке в руках своих начальников и расположение которых неизвестно противнику; наконец, снабжение скученной артиллерии становится практически невозможным на местности, где его нужно импровизировать под уничтожающим огнем и в особенности под массовым обстрелом химическими снарядами.

Но недостаточно эшелонировать артиллерию в глубину, нужно еще бороться с сильным искушением держать всю развернутую артиллерию в напряженном состоянии, пытаясь достигнуть на активных участках такой же плотности расположения, как при наших последних наступлениях. Напротив, нужно оставлять в тылу для обучения и отдыха часть артиллерии, которая явится настоящим запряженным резервом и будет применяться в случае прорыва фронта для обороны второй позиции и для подготовки контратак. Отдыхающая артиллерия занимает часть позиций, предназначенных для обороны второй линии, и будет составлять часть охраняющегося гарнизона этих линий; она будет там подготовлять организацию стрельбы, поддерживать и улучшать возведенные сооружения.

Наконец, главное командование предусматривало необходимость в случае наступления сиять с не атакованных фронтов все резервы тяжелой артиллерии, оставив им лишь органическую дивизионную и корпусную артиллерию, а также позиционную; 75-мм пушечным полкам корпусной артиллерии, которые в это время реорганизовывались в полки возимой артиллерии и становились, таким образом, чрезвычайно подвижным стратегическим резервом командования, было приказано быть готовыми к выступлению в течение 48 часов.

Главное командование, убедившееся в необходимости иметь мощный главный артиллерийский резерв, приняло меры к тому, чтобы этот резерв всегда мог быть немедленно собран в его распоряжение, и намеревалось маневрировать им как своими резервными дивизиями.

Но это маневрирование требовало быстрой переброски по обыкновенным дорогам с помощью грузовых автомобилей, и, таким образом, необходимо было заранее установить все правила движения, наметить маршруты и организовать комиссии, регулирующие автомобильное движение в тылу фронта. Вся эта организационная работа производилась заблаговременно и была готова к требуемому моменту.

Сражение в Пикардии (21 марта – 9 апреля). Германцы стремились закончить войну в этом году. Их план преследовал решительные цели и в первую очередь – прорыв фронта.

Их первое наступление ставило себе цель чрезвычайно важного стратегического значения: они намеревались отделить англичан от французов и, достигнув берега моря, сделать этот разрыв непоправимым.

Маневр был направлен по линии Нижней Соммы между Амьеном и Аррасом; прорыв намечено было произвести на английском фронте, в районе, где обе союзные армии, разделенные Уазой, были слабо спаяны и где англичане, только что сменившие нашу 3-ю армию, еще не вполне устроились. Первоначальное наступление было направлено только против англичан на фронте около 80 км, начиная от их стыка с нами, на Уазе, до Сансе.

Последующие атаки, намеченные и подготовленные во Фландрии и в Шампани, имели целью развить сражение, использовать успех и, наконец, закончить разделение противника.

Как и предусматривало французское командование, наступление было произведено точно по тем же принципам, как и наступление под Ригой: тщательная маскировка подготовительных мероприятий, прежде всего, развертывания артиллерии и подвоза снарядов; строжайшая скрытность движения войск для сосредоточения, которое производилось только ночью и на конечных участках лишь по грунтовым дорогам; новые методы применения артиллерии при подготовке (отказ от всякой предварительной пристрелки) и при поддержке атаки (преобладание нейтрализации над разрушением путем массового применения химических снарядов), одним словом, внимательная разработка и подготовка, вплоть до мельчайших деталей, эффекта внезапности.

21 марта, в 9 ч. 10 м., после 5-часовой канонады масса в 40 германских дивизий ринулась на штурм английских позиций. Она сразу же пробила в английском фронте огромную брешь, которая углублялась и расширялась в последующие дни, и, несомненно, германцы достигли бы желаемого результата, т. е. разъединения английской армии от французской, если бы французскому командованию не удалось заполнить прорыв, направив туда последовательно две армии: 3-ю армию 22 марта к северу от Уазы и, затем, 1-ю армию, начиная с 27 марта, к Мондидье.

Тем не менее, вплоть до 28 марта германцы быстро и непрерывно продвигались вперед. К этому дню в районе Мондидье образовалась брешь в десяток километров, совершенно не занятая войсками союзников, но за недостатком кавалерии германцы не могли ее использовать.

С 30 марта по 1 апреля противник безуспешно пытался достигнуть железной дороги Бове – Амьен, но все его резервы были уже израсходованы, и ему необходима была передышка в несколько дней, чтобы наладить снабжение, восстановить свои силы, подтянуть тяжелую артиллерию и привлечь свежие дивизии.

Ввиду неудачи стратегического прорыва, намеченного между Амьеном– и Аррасом, противник направил свои усилия в сторону Мондидье (4 апреля), где, повидимому, образовалась брешь между Соммой и Уазой, но также не достиг успеха. По словам самого Людендорфа: «с этого момента выяснилось превосходство сопротивления союзников над наступательной способностью германцев. Ввиду этого главное германское командование сочло себя вынужденным принять тягостное решение о прекращении наступления на Амьен».

После попытки к югу от Уазы (6–9 апреля), приведшей к незначительному выпрямлению фронта на р. Эллет, первый акт большого весеннего наступления германцев можно было считать закончившимся. Несомненно, это наступление достигло значительного тактического успеха: оно дало германцам около 70 000 пленных и свыше 1 000 орудий; оно образовало в нашем фронте мешок глубиной 60 км, который приближал германцев как к Парижу, так и к морю; оно позволило германцам держать иод обстрелом важную железнодорожную артерию Париж – Кале. Но, как и полагает Людендорф, оно не принесло намеченного крупного стратегического успеха, оно не разделило союзников и не вывело германцев к морю.

Сражение во Фландрии (9 апреля – 20 мая). Несмотря на глубокое разочарование, германское командование не отказалось от выполнения своего плана; невзирая на неудачу первой операции, оно решило начать вторую, стремясь согласно первоначальному плану добиться прорыва во Фландрии между Ипром и Лансом.

Атака последовала 9 апреля на фронте в 20 км между Ла-Бассе и Армантьером и была проведена по тем же принципам. Английский фронт был снова совершенно опрокинут, и под влиянием неожиданной быстроты и размеров успеха германское командование поспешно ввело резервы, чтобы расширить к северу и западу образовавшуюся в английском фронте брешь. 11 апреля фронт наступления достиг 30 км; 14-го англичане потеряли Байоль и Нев-Эглиз. Но французы, сохранившие свободу действий, вмешались с неожиданной быстротой; ген. Фош, только что назначенный главнокомандующим всеми союзными армиями, образовал из французских дивизий северную армейскую группу в районе Фландрских гор.

18 апреля противник возобновил свои атаки, направленные к западу от Ньепского леса, к северу от высоты Кеммель.

С 18-го по 21-е германцы произвели перегруппировку своих сил, подтянув свою тяжелую артиллерию и ее боеприпасы. 25 апреля они предприняли энергичную атаку против высоты Кем мель, после которой тотчас же последовал новый натиск. Эти усилия имели лишь незначительный местный успех, и 5 мая германцы, убедившись в их неудаче, прекратили свои атаки.

Сражение на р. Эн (27 мая – 5 июня). Прорыв английского фронта потерпел неудачу благодаря широкой поддержке, оказанной французскими армиями. Но эта помощь дорого обошлась французам: их резервы сильно сократились, маневренная способность понизилась, а фронт был значительно ослаблен, так как с него пришлось снять много дивизий.

Германцы решили использовать эту обстановку. Их новый план заключался в следующем:

– в наступлении между Суассоном и Реймсом, где французский фронт казался особенно слабым, и немедленном расширении прорыва на обоих флангах, к Реймсу, с одной стороны, и до Уазы – с другой; повторная атака между Уазой и Мондидье.

Вопреки официальным инструкциям главного французского командования, предписывавшим, как мы уже видели, не принимать сражения на первой позиции, командующий 6-й армией, стоявшей на р. Эллет, решил защищать свою первую позицию к северу от р. Эн, несмотря на крайнюю слабость своих сил как на первой линии, так и в резерве.(68)

В час ночи с 26 на 27 мая противник начал на фронте от Кусси-ле-Шаго до Реймса ожесточенную бомбардировку, обстреливая на глубину от 10 до 12 км все пространство между первыми линиями и районом артиллерийских позиций, ведя по всем тылам интенсивный запретительный огонь. Неприятельская артиллерия применила массовый обстрел химическими снарядами, которыми забросала наши батареи и все районы, где могли быть расположены наши резервы. Никогда, ни в 1916 г., ни в 1918 г., противник не развертывал еще для атаки подобной массы артиллерии: он сосредоточил более 30 батарей на 1 км на участке, где хотел нанести главный удар. Общее число орудий, введенных в действие, превышало 5 000 (или около 1 450 батарей). Благодаря этому могуществу артиллерийской массы продолжительность подготовки могла быть значительно сокращена; она была вдвое короче, чем 21 марта.

В 3 ч. 40 м. пехота двинулась в атаку на фронте около 60 км от Бремона до Лейи; ей предшествовал огневой вал чрезвычайной плотности; на востоке, у Краона, и в долине р. Эн атака была поддержана танками.

Командующий 6-й армией первоначально упорствовал в своем стремлении удержать северный берег р. Эн. И когда в 10 часов он отдал приказ взорвать мосты, было уже слишком поздно; противник ими уже овладел и к вечеру ему удалось создать к югу от реки обширный тет-де-пон от Луавра до Сен-Мард. Продвижение противника продолжалось 27-го, и 28-го он перешел р. Вель, достигнув, таким образом, всех намеченных целей.

Ввиду такого неожиданного успеха германское командование 28-го вечером решило использовать до конца достигнутый результат, решительно подвинуться до Марны, чтобы перерезать железную дорогу Париж – Нанси, перейти даже, если возможно, Марну и к югу от нее создать солидный тет-де-пон в целях дальнейших операций.

Таким образом, введя свежие войска, противник возобновил 29-го утром свои атаки и достиг Марны; но его попытки переправиться на южный берег потерпели неудачу (4 июня).

Французское командование сразу бросило свои первые резервы в брешь, которая беспрерывно увеличивалась. Убедившись затем, что для ограничения глубины бреши лучшее средство – препятствовать ее расширению, оно предписывало Северному фронту подпереть правый фланг у Реймса и преградить с левого фланга долину р. Эн. Для этого в распоряжение фронта были представлены 5-я и 10-я армии. Вслед за тем все попытки германцев оказались бесплодными, и 4 июня их наступление было остановлено.

Сражение на р. Мац (9 – 12 июня). Однако германское командование решило использовать значительное продвижение, осуществленное по направлению к Парижу, произведя без промедления наступление на фронте Мондидье – Нуайон. Оно постепенно перебросило свою тяжелую артиллерию с одного берега Уазы на другой; но потому ли, что оно хотело действовать быстро, или потому, что считало способность сопротивления противника истощенной, эти подготовительные меры не отличались уже прежней предосторожностью и не ускользнули от нашей бдительности.

С 4 июня в главную квартиру стали стекаться многочисленные и точные сведения о неизбежности германского наступления в этом районе. Ошибка, допущенная на р. Эн, – стремление сохранить целость первой позиции, – не должна была больше повториться; главнокомандующий обратил на это особое внимание командира группы армий резерва, и немедленно были приняты меры для проведения в жизнь директивы № 4; была точно установлена позиция сопротивления, на которой армия должна принять сражение, и большая часть батарей была отведена за эту позицию. 6 июня был отдан приказ вести каждую ночь контр-подготовительный огонь. Ожидая 8 июня ночную атаку противника, артиллерии было предписано вести наряду с интенсивным запретительным огнем массовый огонь по предполагаемым районам скопления противника, а затем с 23 ч. 50 м. до 24 ч. общий контр-подготовительный огонь.