Текст книги "Огневой вал. Артиллерия в прошлом, настоящем и будущем"

К концу 1914 г. выяснившаяся недостаточность материальных средств и в особенности израсходование снарядов вынудили воюющие стороны, как бы путем взаимного молчаливого соглашения, временно прекратить активные операции, перейти к обороне и закопаться в землю, ожидая, пока наладившееся снабжение позволит возобновить борьбу.

Финские солдаты на трофейном советском артиллерийском тягаче Т-20 «Комсомолец». На прицепе у тягача французская 75 мм полевая пушка обр. 1897 года. Год и место неизвестно

Все же нетерпение скорее освободить свою территорию побудило французов зимой 1914/15 г. произвести целый ряд местных операций, а затем во второй половине 1915 г. большое наступление па широком фронте. Таким образом, 1915 г. можно разделить на два отдельных периода:

– период мелких операций (зима и весна 1915 г.),

– период операций крупного масштаба (осень 1915 г.).

Первые предпринятые операции: Перт (декабрь – январь), Суассон (январь), Вокуа (февраль – март), Эпарж (декабрь – апрель), снова Перт (февраль – март), Лртуа (май), имели крупный недостаток в том отношении, что велись на слишком узких фронтах и без достаточных артиллерийских средств.(25) Они обходились дорого и давали лишь незначительные результаты. Все же они оказали пользу, ознакомив командование и исполнителен с новыми условиями применения артиллерии, показали важность связи артиллерии с пехотой, выявили необходимость большей пропорции артиллерии при организации атаки и позволили извлечь некоторые данные о плотности огня, необходимой для выполнения определенных задач.

Эти уроки были уже использованы во время последних вышеупомянутых атак.

При Эпарже, в апреле, ряд операций, выполненных по строго проведенному методу с указанием каждому орудию надлежащих целей, с предоставлением ему соответствующего количества снарядов пропорционально требуемому результату, позволил нашей пехоте с минимальными потерями овладеть важной позицией.

В мае, под Артуа, новые взгляды получили еще более яркое подтверждение: на фронте 18 км 340 тяжелых орудий в течение шести последовательных дней производили тщательную, заранее организованную подготовку атаки, обстреливая оборонительные сооружения противника точно наблюдаемым и корректируемым медленным огнем. 9 мая пехота продвинулась почти без потерь на несколько километров; фронт противника действительно был прорван, но недостаточная ширина прорыва (6 км) не позволила его использовать. Тяжелая артиллерия была еще недостаточно подвижна и не могла вследствие этого участвовать в использовании прорыва; пехота наталкивалась на новые препятствия и не могла их преодолеть своими собственными средствами, противник успевал подвезти подкрепления и заткнуть брешь: успех был сведен на нет.

Однако этот опыт показал, что «после хорошо выполненной подготовки пехотная атака может продвигаться без особого труда, и, если она ведется на достаточно широком фронте, возможно достигнуть прорыва. Большие затруднения начинаются для пехоты с того момента, когда действие артиллерии становится недостаточно могущественным». Все большие сражения, происходившие вплоть до конца войны лишь подтвердили своими результатами справедливость этого замечания.

Только артиллерия своими средствами, числом введенных в действие орудии, мощностью применяемых калибров, дальностью своих траекторий, точностью и плотностью огня определяет и ограничивает глубину пехотных атак, обусловливая в каждый момент их фазу, и обеспечивает успех.

В течение всего этого периода полевая артиллерия переживала чрезвычайно тяжелый кризис. Тщательно изготовляемые в мирное время снаряды не давали повода к каким– либо инцидентам. Этого нельзя сказать, однако, о снарядах, спешно изготовленных в начале войны: они вызвали ряд несчастных случаев (преждевременных разрывов снарядов, раздутий и разрывов стволов орудий), от которых погибло большое число нашей лучшей прислуги. Это порождало недоверие у личного состава и угрожало постепенно вывести из строя все наши орудия.(26)

С другой стороны, пехота, в начале войны избегавшая обращаться за помощью к артиллерии, теперь стала ее ценить и непрестанно требовать ее вмешательства, становясь все более и более требовательной: на установившихся участках фронта требования заградительного, мстительного, ответного и беспокоящего огня становились все более и более частыми, и это именно в тот момент, когда артиллерия была ограничена определенной нормой, получая от командования разрешение выпускать в день лишь несколько выстрелов на орудие, и должна была соблюдать строжайшую экономию.

Наконец, вследствие недостаточной численности артиллерия все время оставалась на позициях; в дивизиях пехотные полки сменялись и по очереди отдыхали, но не могло быть и речи о смене батарей, число которых было слишком ограничено и едва достаточно для обеспечения безопасности фронта.

Только что зародившаяся тяжелая артиллерия успела уже оказать существенные услуги; повсюду просили ее помощи и хотели, чтобы она стреляла беспрестанно, усиливая своим огнем действие легкой артиллерии. Но командование, предвидя будущие операции и учитывая скудость запасов снарядов тяжелой артиллерии и в особенности пороха, сократило до минимума ассигнование на стрельбу и препятствовало удовлетворению требований огня. Таким образом, так же как и полевая артиллерия, тяжелые орудия не могли удовлетворить желаниям пехоты, что породило недовольство, оставшееся на долгое время,

Летом 1915 г. стали сказываться результаты выполнения программы 14 октября 1914 г.: число подвижных тяжелых батарей постоянно возрастало, и к августу мы уже имели 272 батареи вместо 67 батарей, имевшихся в начале войны. Благодаря усилиям промышленности и рациональной экономии, наши склады снарядов быстро пополнялись и достигли удовлетворительных размеров; 75-мм пушки, утерянные при отступлении в 1914 г. или разрушенные преждевременными разрывами дефектных снарядов предыдущей зимой, были заменены полностью. Возникла траншейная артиллерия, организация которой правильно развивалась. Батареи получили в большом количестве телефонное имущество. Авиация усилилась материально и улучшила свои методы совместной работы с артиллерией; самолеты были снабжены радиотелеграфом, и, таким образом, была достигнута хорошая связь с землей, позволившая в удовлетворительных условиях производить пристрелку.

С другой стороны, более удачное распределение сил на лучше организованном и оборудованном фронте, создание новых дивизий и использование территориальных формирований позволили снять с фронта несколько крупных соединений. Последние получали обучение в тылу, доукомплектовывались до штатного состава, заново обмундировывались и обильно снабжались материальной частью отличного качества. Материальное и моральное состояние армий достигло, благодаря этому, высокого уровня.

К этому времени общая обстановка значительно изменилась в нашу пользу. Германцы, продолжавшие обороняться на Западном фронте, были сильно связаны боевыми действиями в России; Италия присоединилась к нам; Англия увеличила свою армию, и, казалось, наступил момент сделать решительное усилие, которое смогло бы обеспечить нейтралитет или даже привлечь на нашу сторону Румынию, Грецию и Болгарию.

По инициативе Франции, 7 июля в Шантильи состоялась конференция союзников, где было одобрено предложение ген. Жоффра начать как можно скорее большое наступление на англо-французском и итало-сербском фронтах.

На французском фронте это решение привело к сентябрьским операциям в Шампани и в Артуа.

Сражение в Шампани (25 сентября). Воспользовавшись опытом, приобретенным 9 мая в Артуа, французское командование определило протяжение фронта атаки в соответствии с имеющимися средствами и, прежде всего, с тем количеством тяжелой артиллерии, которое могло бы быть придано в распоряжение атакующих армий.

2-я и 4-я армии, предназначенные для атаки в Шампани на фронте в 35 км, располагали:

1 100 – 75-мм пушками,

872 – тяжелыми орудиями, т. е.:

одной 75-мм пушкой на 32 м фронта, одним тяжелим орудием на 40 м фронта.

Исключительное значение придавалось артиллерийской подготовке, предшествовавшей штурму пехоты. Эта артиллерийская подготовка была тщательно разработана в детальных приказах, которые стали к тому времени настоящими «планами применения»; они устанавливали план разрушения проволочных заграждений и органов фланкирования, план борьбы с артиллерией – разрушения перед атакой и нейтрализации во время атаки; наконец, план сопровождения и прикрытия пехоты.

Артиллерийская подготовка должна была продолжаться три дня. Она началась 22 сентября и методически велась против сильно укрепленного фронта, покрытого сложными сооружениями. Богато снабженные батареи могли без счета расходовать снаряды.(27) Неприятельская артиллерия, совершенно подавленная, не отвечала.

25 сентября, в 9 ч. 15 м., несмотря на дождь, начавшийся ночью и сделавший почву чрезвычайно скользкой, пехота без труда продвинулась на всем фронте и одним порывом наводнила германские линии на фронте в 14 км. Но перед второй позицией, оборудованной на обратном скате и не затронутой артиллерийской подготовкой, начались серьезные затруднения. Не давая артиллерии времени произвести новую подготовку, наши войска, воодушевленные первым успехом, безуспешно атаковали эту вторую позицию и понесли ужасающие потери. Противник, предупрежденный длительной трехдневной подготовкой, поспешно направил свои резервы к атакуемому участку, смог заткнуть брешь и восстановить свое положение. Планомерная атака второй позиции возобновилась б октября, но, несмотря на некоторые местные успехи, в общем, закончилась неудачей; командование, понимавшее, что эта прекрасная тактическая победа еще не есть решительное сражение, отдало приказ, во избежание слишком больших потерь, прекратить операции.

Сражение в Артуа (25 сентября). 10-я армия атаковала к северу от Арраса на фронте в 15 км в целях овладения гребнем Вими и обхода с юга г. Ланса, в то время как англичане совершали тот же маневр с севера, атакуя в направлении на Лоос.

Эта атака была второстепенного значения по отношению к атаке в Шампани. Однако ввиду сильно укрепленной позиции плотность расположения артиллерии была почти та же. 10-я армия располагала приблизительно:

500 – 75-мм пушек,

400 – тяжелых орудий, т. е.:

одной 75-мм пушкой на 30 м фронта, одним тяжелым орудием на 36 м фронта.

Артиллерийская подготовка была организована по тем же принципам, как и в Шампани, но с некоторыми изменениями в выполнении. Как и в Шампани, армия сперва свободно продвигалась к гребню Вими. Она не могла, однако, захватить вершины; противник поспешно привлек значительные подкрепления, борьба стала очень упорной, снаряды истощились, и главное командование прекратило операцию.

Как мы уже указывали в главе I, довоенная подготовка полевой артиллерии была направлена исключительно в сторону маневренной войны. Ввиду этого в первый месяц позиционной войны эта артиллерия внезапно встретилась с задачами, к которым была совершенно не подготовлена. Она была вынуждена приспособиться к новым и непредвиденным требованиям, усвоить методы осадной войны, организовать – часто пользуясь случайными средствами – значительную телефонную сеть командной связи и наблюдения, обучиться копать землю и строить закрытия. В таких условиях пешие артиллеристы, как более знакомые с этими задачами, часто служили в качестве инструкторов для своих товарищей в артиллерии; но подготовка их самих имела пробелы, и они также встречали непреодолимые трудности. Необходимо было сделать огромное умственное усилие. Все энергично принялись за работу, улучшая свою подготовку, изучая, что было неизвестно или забыто, приспособляя старые методы к новым требованиям, иногда создавая из отрывков необходимые приемы.

Особое внимание было обращено на вопросы стрельбы. Стало необходимым стрелять по невидимым целям, а также и ночью; кроме того, огонь всегда должен был вестись с большой точностью, дабы при близости линий не поражать своих войск. Такая стрельба могла производиться лишь по карте. По карты главного штаба в масштабе 1/80 000 и даже 1/50 000 были недостаточны; необходимость карт большего масштаба, подробных и точных, дала себя настоятельно чувствовать. Войска сами(28) часто пытались создать свои карты, не дожидаясь, пока армейские «группы для подготовки данных стрельбы»(29) смогут разослать ориентирные планы, которые впервые стали поступать весной 1915 г.

При выполнении всех этих стрельб пришлось также пользоваться таблицами стрельбы, которыми до этого времени пренебрегали. Довоенные методы стрельбы полевой артиллерии совершенно не учитывали атмосферных условий. Между тем, скоро заметили, что ветер, температура, барометрическое давление изменяют траекторию, и стали изучать их влияние. Вскоре, пользуясь богатыми результатами опытных стрельб, которые каждый мог производить на фронте ежедневно, обнаружили, что составленные до войны таблицы стрельбы содержат недостаточные и часто даже ошибочные данные. Командование предложило военному министру произвести тщательную проверку всех таблиц стрельбы.

В то же самое время было обращено внимание на условия действительности стрельбы. Довоенные наставления для стрельбы почти не давали указаний по этому вопросу, так как никто не предполагал, что полевой артиллерии когда-либо придется стрелять по столь разнообразным и непредвиденным целям. Мелкие операции конца 1914 г. и начала 1915 г. дали в этом отношении ценный опыт; они доставили первые экспериментальные данные о плотности огня, необходимой для производства определенного действия: пробития проходов в проволочных заграждениях, разрушения окопов, закрытий и т. д.

Отсюда пытались определить количество артиллерии, необходимое для обеспечения успеха операций, и, поскольку это позволяли имеющиеся ресурсы, пошли по правильному пути увеличения пропорции артиллерии по отношению к другим родам войск.(30) Было также учтено, что для успеха нужно развертывать многочисленную артиллерию, располагающую орудиями, пригодными для всех могущих встретиться задач; что эта артиллерия должна быть обильно снабжена и питаема снарядами; что нужно, наконец, целесообразно расходовать снаряды, по обдуманному плану, а не по вдохновению момента.

И чтобы ничего не предоставлять на долю случая, нужно стремиться рассчитать все выполнение стрельбы как во времени, так и в пространстве.(31)

Две крупные осенние операции послужили ценным уроком для ведения наступательных сражений. Они показали, что методы, извлеченные из опыта предыдущих атак, в частности из атаки в Артуа, правильны для начала операции, так как всегда позволяли захватить первую позицию; но они выяснили также, что захват следующих позиций ставит новые задачи, которые ни решить, ни даже ясно предусмотреть в то время еще не умели.

Разрывы орудий. Настоятельнее всего было необходимо обнаружить причины разрывов пушек и без промедления принять меры к устранению тех недостатков, которыми они вызывались. Это было выполнено весной 1915 г. Впрочем, разрывы не прекратились совершенно до конца войны, так как причины их были разнообразны, меняясь в зависимости от способа изготовления.

Первоначальная организация тяжелой артиллерии. Программа 5 августа 1915 г. Частичное осуществление программы 14 октября 1914 г. к концу июля 1915 г. уже довело количество тяжелой подвижной артиллерии до 272 батарей (246 запряженных, 26 тракторных). Эти батареи были вооружены пушками старых образцов, за исключением нескольких батарей 105-мм образца 1913 г. и 155-мм С.Т. R. образца 1904 г.

Этого количества еще далеко не было достаточно, и главнокомандующий потребовал заказа современных орудий, главным образом 155-мм С. Два образца этих орудий были уже представлены до войны: один заводом Шнейдера, другой заводом Сен-Шамон. Не прекращая обсуждения достоинств того и другого из этих орудий, главнокомандующий, чтобы выиграть время, заставив одновременно работать все заводы, потребовал и добился одновременного изготовления 155-мм гаубиц обоих образцов – Шнейдера и Сен-Шамон; вместе с тем, он энергично подвинул вперед организацию частей, вооруженных этими орудиями. Гак как эти части пришлось формировать, не дожидаясь доставки новых орудий, то они временно снабжались еще имеющимися в распоряжении старыми орудиями.

Необходимо было в кратчайший срок сформировать:

– 100 батарей тяжелой тракторной артиллерии,(32)

– 400 батарей тяжелой артиллерии с конной тягой.

Эти соединения, сведенные в дивизионы, но пока еще не в полки, временно придавались в распоряжение армии, которые распределяли их по армейским корпусам в зависимости от оперативных потребностей. Однако во время сентябрьского наступления выяснилось, что с этим кратковременным прикомандированием связано много недостатков материального и тактического характера, вследствие чего было решено свести эти дивизионы в полки. Начиная с 1 октября, должны были сформироваться:

а) 20 полков тяжелой артиллерии с конной тягой. Каждый полк в составе 20 батарей подразделялся на 3 группировки:

– две первые группировки полка имели одинаковый состав из пяти батарей (3 батареи 105-мм и 2 батареи 120-мм), и каждая из этих группировок предназначалась для формирования тяжелой корпусной артиллерии;

– третьи группировки, из десяти батарей каждая (как правило: 2 дивизиона 155-мм L, из 2 батарей и 2 дивизиона 155-мм С. из 3 батарей), должны были применяться в качестве тяжелой армейской артиллерии или оставались в распоряжении главного командования;

б) 5 тяжелых тракторных полков, каждый в составе 12 батарей длинных пушек и 12 батарей коротких пушек или мортир; эти полки пополнялись орудиями, взятыми из разоруженных крепостей или изготовленными заново.(33)

Эта тракторная артиллерия должна была составить подвижной резерв главного командования и командования группами армий.

Таков был первоначальный характер организации нашей тяжелой полевой артиллерии. Этот основной кадр позволил объединить все имевшиеся в тот момент ресурсы; новые формирования включались в него по мере их организации, и современные орудия постепенно дополняли и заменяли орудия старых образцов.

Организация, при которой тракторная артиллерия была сведена в пять полков, просуществовала, однако, недолго. Не прошло и месяца, как 1 ноября 1915 г. решено было сформировать 10 полков, с номера 81 по 90, каждый в составе 6 дивизионов длинных пушек и 6 дивизионов коротких пушек, все дивизионы по 2 батареи. Однако для осуществления этой организации требовалось продолжительное время, и она была закончена лишь в апреле 1918 г. Вполне понятно, что нельзя в один день симпровизировать такой сложный организм, как тяжелая тракторная артиллерия. Правда, разоружение крепостей доставило немедленно достаточное число орудий старых образцов, позволившее выждать изготовления заказанных современных орудий; кроме того, это разоружение дало нашей артиллерии личный состав, способный поглотить многочисленные пополнения, прибывавшие из пехоты, кавалерии и полевой артиллерии; однако вопрос автоимущества – тракторов, грузовиков и легковых разведывательных машин, – и, прежде всего, вопрос о шоферах и рабочих вызвал бесчисленные трудности. В общем, для одной только тракторной артиллерии необходимо было найти более 1 800 тракторов, 8500 других автомобилей и около 15 000 шоферов(34), и эту организацию необходимо было создать помимо других автомобильных соединений, также заново формируемых во время воины (транспорты, автопушки, тяжелая артиллерия большой мощности, затем, позднее, 75-мм «возимая» артиллерия, танки и т. д.).

Систематизация доктрины. Наступления 1915 г. дали командованию и артиллерии возможность извлечь ценный опыт в отношении тактического и технического применения этого рода войск, уроками которого воспользовались в дальнейшем. Опираясь на этот опыт, в конце 1915 г. и в начале 1916 г. были выпущены две инструкции существенной важности: инструкция 20 ноября 1915 г. о применении тяжелой артиллерии и инструкция 16 января 1916 г., указывающая цель и условия выполнения общего наступления.

Инструкция 20 ноября 1915 г. излагала принципы организации управления артиллерией на поле сражения. Она давала указания, уже применяемые большинством начальников, об организации контрбатарей. Борьба с артиллерией противника, необходимость и действительность которой показали все сражения истекшего года, была изучена и регламентирована: как правило, было установлено, что она должна вестись армейским корпусом, являющимся первым крупным соединением, фронт которого позволяет целесообразно руководить этой борьбой. При каждом армейском корпусе была организована разведывательная служба артиллерии (S. R. А.), на обязанности которой лежали: сбор, централизация и быстрое использование всех полезных для артиллерии сведений относительно возможных целей. Помимо сведений, получаемых разведывательной службой артиллерии от войск, занимающих первую линию, и, прежде всего, от артиллерийских наблюдателей и авиации, она располагала собственными органами, «звукометрическими взводами» S. R. S.) и «разведывательными взводами наземного наблюдении» (S. R. О. Т.). Число этих взводов было пока незначительно, и в действительности они являлись армейскими органами.

С технической точки зрения инструкция 20 ноября 1915 г. побуждала войска усиливать разрушительное действие огня посредством точной стрельбы, используя воздушное наблюдение и развивая наземное. Она уже указывала на возможность улучшить технику стрельбы путем применения топографических методов, разделением снарядов на партии и вычислением поправок на атмосферные влияния.(35) Таким образом, эта инструкция делала первые шаги по тому богатому результатами пути, на который артиллерия решительно встала в 1917 г. и в особенности в 1918 г.

Инструкция 16 января 1916 г. является первым официальным документом, который, порывая с ошибками полевого устава 1914 г., провозглашал необходимость подготовки атак артиллерией. Инструкция устанавливала следующие принципы:

а) общее наступление должно состоять из согласованных операций, ведущихся одновременно на большом фронте, и из ряда последовательных атак, каждая из которых ограничена в глубину возможностями артиллерийской подготовки;

б) дабы не позволить противнику оправиться, подвести резервы и создать новый фронт, эти атаки должны быть насколько возможно сближены во времени; для этого необходимо:

– применять большую плотность артиллерийского огня, чтобы сократить продолжительность подготовки;

– восстановить маневренную способность батарей, которую они утратили во время долгого периода позиционной войны; (36)

в) связь между пехотой и артиллерией должна быть насколько возможно тесной и непрерывной, дабы пехота никогда не оставалась без помощи артиллерии; для этой цели необходимо создать отделения для связи, которые артиллерия высылает к поддерживаемым ею пехотным частям; следует также сблизить командные посты этих двух родов войск.

Все эти принципы имели своим источником опыт, полученный дорогой ценой в начале войны. Они устанавливали тактическую доктрину, резко отличающуюся от той, которая служила основой наших довоенных уставов. Они уже содержали п зародыше эволюцию, развернувшуюся в течение войны. Их применение в 1916 г. не дало решительных результатов лишь потому, что мы еще не располагали артиллерийскими средствами (орудиями и снарядами) в количестве, достаточном для производства атак на широких фронтах и для прорыва неприятельских линий рядом частых сокрушающих ударов. Кроме того, артиллеристы еще не обладали тогда теми техническими навыками, которые позднее позволили им достигнуть лучших результатов с меньшей затратой сил, усилить действие массы эффектом внезапности и почти совсем освободиться от влияния условий местности и погоды. Только в 1918 г. артиллерия, получившая, наконец, полное развитие, намеченное командованием еще в 1915 г., располагала благодаря усилию нации превосходной материальной частью и, самостоятельно выработав новый метод стрельбы, приобрела могущество, необходимое для достижения победы.

Создание центров обучения. Изменение тактических взглядов и усовершенствование методов стрельбы требовали немедленного ознакомления с этими переменами всех артиллеристов. Было также необходимо подготовить офицеров для многочисленных вновь сформированных частей. Кроме того, нужно было ознакомить всех с новыми орудиями, принятыми на вооружение. Короче говоря, настоятельно требовалось пополнить и сделать более однородной подготовку всех артиллерийских офицеров. С этой целью были организованы курсы двух типов:

1. В Шалоне, Амьене л Туле в течение декабря 1915 г., января и февраля 1916 г. функционировали центры обучения тяжелой артиллерии, куда последовательно группами командировались старшие и младшие офицеры всех видов артиллерии. Этих офицеров знакомили с уроками сражения в Шампани, с инструкцией 20 ноября 1915 г., с правилами стрельбы тяжелой артиллерии и с известными в то время способами уточнения стрельбы путем сортировки снарядов, исправления начальных данных стрельбы и т. д.

2. В каждой армии курсы стрельбы полевой артиллерии подготовляли молодых офицеров действительной службы и лучших офицеров резерва к должности командира батареи; этим путем стремились укомплектовать вновь формируемые части и заполнить пробелы в других частях, вызванные потерями и откомандированиями в тыловые учреждения.

Эти курсы дали превосходные результаты. Кроме того, они позволили с самого начала устранить неоднородность подготовки, вызванную недостаточностью связи между полевой и тяжелой артиллерии. Когда эти курсы возобновились после перерыва, вызванного кризисом под Верденом, они были объединены в общие курсы для обоих видов артиллерии.