Текст книги "Огневой вал. Артиллерия в прошлом, настоящем и будущем"

Осуществление артиллерийских программ от 14 октября 1914 г. и 5 августа 1915 г. интенсивно продолжалось в течение зимы 1915/16 г. Французское командование рассчитывало располагать к концу весны 1916 г.(37) следующим количеством артиллерии:

4 500 – 75-мм пушек;

2 500 орудий тяжелой подвижной артиллерии с конной и тракторной тягой;

2 400 орудий, обслуживаемых пешей артиллерией;

190 орудий большой мощности;

60 морских орудий;

1 200 траншейных мортир калибром от 58 до 150 мм;

350 траншейных мортир калибром в 240 мм.

В то же самое время курсы тяжелой и полевой артиллерии подготовляли офицеров, предназначенных для укомплектования новых формирований.

Склады снарядов быстро пополнялись.

Немедленно после сентябрьских и октябрьских наступлений на французском фронте были предприняты обширные реорганизационные работы в целях усиления сопротивления этого фронта, для оборудования его с наступательной точки зрения и для создания резервов. Крупные соединения по очереди отводились с фронта в тыл на отдых или для обучения в больших лагерях, организованных в ноябре 1915 г. Эти соединения размещались вблизи железных дорог; их быстрая переброска была разработана до мельчайших деталей, и они составляли, таким образом, чрезвычайно подвижные резервы в руках главного командования.

Кроме того, к концу 1915 г. союзные правительства решили поддерживать тесный контакт путем частых конференций, и союзные командования собрались под председательством ген. Жоффра для выработки плана совместной операции. Эта операция должна была вылиться в крупные наступления, начинаемые одновременно или во всяком случае через достаточно близкие промежутки времени, дабы не позволить противнику перебрасывать резервы с одного фронта на другой. Таким образом, было решено в начале февраля предпринять большое франко-английское наступление, которое должно было начаться на Сомме к 1 июля.

Располагая указанными выше артиллерийскими средствами, французское командование взяло на себя ведение наступления на фронте в 50 км к югу от Соммы.

Однако германское командование, несмотря на свои успехи на Восточном фронте, поняло, что победа может быть достигнута лишь путем разгрома Франции. Оно знало, что союзники намереваются начать наступление, и, желая предупредить их, решило атаковать Верден до наступления весны.

Дабы обеспечить армии кронпринца овладение Верденской крепостью, ускользнувшей от нее в 1914 г., германцы ввели в действие колоссальные средства: к находившимся уже на участке фронта соединениям они добавили 4 специально обученных ударных корпуса; атакующие войска были поддержаны небывалым количеством артиллерии, располагавшей более чем 1 000 тяжелых орудии всех калибров, в том числе большим количеством мортир калибром в 420 и 380 мм. Развертывание этой артиллерии производилось со строжайшей скрытностью; для скрытия подготовки от нашего воздушного наблюдения были использованы лесистая местность района и ночное время.

21 февраля, в 7 часов, началась бомбардировка неслыханной силы, которая продолжалась 9 часов, совершенно сравняв с землею окопы и ходы сообщения, вынудив защитников прятаться в укрытиях и полностью изолировав передовые линии от тыла. В 10 часов началась пехотная атака; некоторые наши передовые части были захвачены в их укрытиях, но другие храбро защищали свои позиции; наши 75-мм пушки, ведя огонь с действительной дистанции, часто прямой наводкой по атакующим массам производили среди них жестокие опустошения. Противник не достиг значительного успеха.

В последующие дни бомбардировка возобновилась с прежним напряжением, продолжая разрушать наши линии и изнурять их защитников. За этой артиллерийской подготовкой каждый раз следовал натиск пехоты. Неся огромные потери, противник медленно продвигался таким путем вплоть до 25 февраля и неожиданно захватил форт Дуомон, который не был обороняем.

Начиная с 26 февраля, прибытие подкреплений позволило остановить продвижение противника на линии: высота Талю – высота Пуавр – Одремон – Дуомон – Ардомон.

Потерпев неудачу в центре, германцы пытались возобновить операции на обоих флангах: у Морт-Ома и высоты 304, с одной стороны, и у форта Во – с другой, и течение всего марта они яростно атаковали в этих обоих районах, применяя постоянно один и тот же метод: исключительной силы бомбардировка, выбрасывающая в короткое время на пункты атаки несколько сот тысяч снарядов, и вслед за тем массовая атака пехоты.

Первоначально противник нес большие потери от заградительного огня наших 75-мм пушек; затем он пытался его парализовать, открывая перед всеми своими атаками разрушающий огонь по нашей артиллерии. Этот огонь, производимый в широком масштабе путем сосредоточения огня многих соединений различных калибров, был чрезвычайно губителен для наших батарей, многие из которых были буквально уничтожены вместе с их личным составом и материальной частью.

Мы стремились подобным же образом уничтожать артиллерию противника, но недостаточная дальнобойность наших орудий затрудняла выполнение этой задачи.

Весь успех, достигнутый германцами в марте, ограничился овладением склонами Морт-Ома.

9 и 10 апреля общей атакой по обоим берегам р. Маас, поддержанной такими же громадными средствами, как и атака 21 февраля, противнику удалось лишь овладеть вершиной Морт-Ом. Германские потери соответствовали размаху атаки, и в течение остальных дней апреля противник ограничился местными операциями, очень энергичными, но без больших результатов.

В мае позиции, созданные нами наспех во время отдыха, стали приобретать большую солидность; артиллерия, истощенная в первых атаках, была отчасти восстановлена; мы получили подкрепление тяжелой артиллерией и смогли перейти к более активным действиям. Германцы продолжали по-прежнему свои атаки, и в результате Морт-Ом, высота 304 и форт Дуомон переходили из рук в руки.

В июне германцы, ожидая атак союзников на Сомме, решили покончить с Верденом любой ценой. Объектом атаки они наметили плато Сувилль-Флери, еще защищавшее город с северо-востока. С 1 по 7 июня они атаковали форт Во, а затем, начиная с 8 июня, район Тиамон – Флери – Сувилль. 22 и 23 июня были для нас наиболее критическими днями: после чудовищной артиллерийской подготовки германцы достигли подступов форта Сувилль, но не смогли захватить самый форт и должны были остановиться, так как началось большое наступление союзников на Сомме, вынудившее их разделить свои силы.

Под Верденом германцы пользовались теми же методами, которые мы применяли в предыдущем году в Шампани и в Артуа: введение в действие многочисленной и мощной артиллерии, массовый уничтожающий огонь и артиллерийская подготовка всех пехотных атак. Однако, располагая многочисленной тяжелой артиллерией, вооруженной современными скорострельными и дальнобойными орудиями, они имели возможность усовершенствовать эти методы и значительно поднять их действительность и мощность. Большая дальнобойность пушек облегчала концентрическое сосредоточение огня, чем достигалось чрезвычайно сильное материальное и моральное действие; благодаря скорострельности, позволявшей выбрасывать в несколько часов такое количество снарядов, на которое не скорострельным орудиям понадобилось бы несколько дней, оказалось возможным в значительной степени сократить продолжительность артиллерийской подготовки без ущерба для ее действительности.(38) Благодаря этому, предварительная подготовка 21 февраля продолжалась 9 часов и была при этом значительно более мощной, чем наша подготовка сентябрьских атак, продолжавшаяся трое суток. Это сокращение продолжительности дает ценные выгоды, сохраняя за атакой преимущества стратегической внезапности: в несколько часов противник не имеет времени подтянуть свои резервы и усилить угрожаемую зону.

Следует также заметить, что германцы на основании собственного опыта предыдущего года учли, насколько важно для обороняющегося заблаговременно знать намерения атакующего, и приняли под Верденом самые тщательные меры предосторожности, чтобы скрыть свои намерения; подготовка наступления и наступательное оборудование фронта, усиление артиллерии, подвоз снарядов и всякого рода снабжения, выдвижение в линию ударных войск – все это было выполнено ими с замечательной скрытностью при широком использовании лесистой местности и продолжительности зимних ночей. Хотя им не удалось ввести в заблуждение местное командование, внимание которого было привлечено с конца января тысячью незаметных признаков и которое оповещало главную квартиру, все же им удалось оставить в сомнении и нерешительности главное французское командование. Они достигли, таким образом, если не тактической, то, по крайней мере, стратегической внезапности, а краткость артиллерийской подготовки позволила им ее использовать.

Во время первоначальных атак плотность огня германских контрбатарей не была особенно большой. Наши батареи попадали часто под ожесточенный огонь, но последний являлся лишь огнем по площадям без точно определенной цели. Это обошлось им дорого: наши 75-мм батареи, ускользнувшие от этой общей подготовки, сохраняли большей частью возможность вести огонь и в момент атаки наносили огромные потери германской пехоте. Но германцы скоро поняли допущенную ошибку и в последующих атаках предпринимали систематическое разрушение нашей артиллерии, сосредоточивая огонь неслыханной силы. Результат соответствовал затраченным усилиям: наши дивизионы нередко уничтожались целиком или во всяком случае почти полностью теряли боеспособность. Этот жестокий опыт убедил, наконец, в действительности борьбы с артиллерией противника тех, кто еще сомневался в этом, несмотря на неоднократные утверждения наших авторитетнейших артиллеристов.

Таким образом, опыт Вердена, где мы испытали на себе неприятельский огонь, пополнил наш опыт 1915 г., когда мы играли активную роль. Он полностью подтвердил предыдущие уроки и дал нам вновь, на этот раз in anima vili, точные указания о плотности огня, необходимой для достижения определенного результата, например, для выведения из строя неприятельской батареи, для остановки пехотной атаки и т. д.

На германской стороне артиллерия выказала свое непреодолимое наступательное могущество: на французской – она подтвердила свою бесспорную оборонительную силу. Как в том, так и в другом случае нужно было признать, что могущество зависит от числа введенных в действие орудий и от веса выпущенных снарядов. Нужно было совершенно отбросить ложную, или, по крайней мере, ложно понимаемую ранее, идею об индивидуальном могуществе скорострельной пушки и об ее абсолютной действительности на фронте, который она может поражать при стрельбе с косьбой. Заградительному огню 75-мм пушек часто удавалось одному, без участия пехоты, останавливать неприятельские атакующие волны, однако, лишь при условии, чтобы на батарею приходилось не свыше 100 м обороняемого фронта; между тем, некоторым батареям заградительного огня на других частях фронта отводились участки в 800 – 1 200 м и даже более.

Однако вскоре убедились, что гораздо целесообразнее препятствовать производить атаки, чем ограничиваться их остановкой, и опыт показал, что каждой серьезной атаке предшествует скопление штурмующих войск в передовых линиях и прибытие подкреплений, необходимых для питания атаки. Лучшее решение для обороняющегося – использовать это предварительное скопление атакующих войск в их исходных пунктах, уничтожая их предупредительным огнем, прежде чем они выйдут для штурма. Что касается подкреплений, то, не дожидаясь их подхода, следует встретить их массовым огнем по пунктам, через которые они должны неизбежно пройти, по скрытым подступам, ходам сообщений, перекресткам дорог и т. д. Наконец, нельзя предоставлять неприятельской артиллерии свободно производить подготовку; необходимо, по крайней мерс, ей в этом препятствовать. Совокупность этого предупредительного огня составляет настоящую огневую контратаку, выполняемую во время неприятельской артиллерийской подготовки. Это действительно наступательная контрподготовка, как она по праву была названа под Верденом.

Весь этот опыт приводит к выводу о важности массового действия, достигаемого сосредоточением огня. Довольно быстро можно приспособиться к непрерывному дождю разбрасываемых снарядов, от которого легко ускользнуть, скрывшись в закрытиях или выйдя из поражаемой зоны; потери, нанесенные таким огнем, распределяются во времени и могут пополняться но мере их нанесения.

Но невозможно привыкнуть к лавине снарядов, настигающей сразу с различных сторон и причиняющей в несколько минут, прежде чем кто-либо успеет укрыться, значительные потери, дезорганизующие части на весьма продолжительное время; благодаря своей внезапности эти потери производят сильный деморализующий эффект, которого не могут избежать даже лучшие войска.

Артиллерия обеих сторон пользовалась таким сосредоточением огня. Но, как мы уже указывали, французская артиллерия уступала неприятельской в отношении дальнобойности, что не позволяло ей сосредоточивать огонь достаточного числа орудий.

Как можно большая дальнобойность, как можно больший калибр, как можно большая скорострельность, как можно больше орудий и снарядов – таков урок Вердена, таков путь, необходимость следовать которому признана каждым.

Но бесполезно развертывать мощную артиллерию, вооруженную усовершенствованными орудиями, если нет командования, способного управлять этим могущественным средством, н если частные начальники не умеют извлекать из него всей приносимой им пользы. Между тем, сражение под Верденом выявило опасные пробелы нашей тактической доктрины и нашей технической подготовки; эти пробелы обнаружились еще в наступательном сражении предыдущей осенью, по их серьезность была замаскирована достигнутыми тогда тактическими успехами.

В наступлении, когда инициатива находится в наших руках, когда действуют по заранее обдуманному плану и в хорошо известных всем участникам условиях, когда противник вынужден подчиниться воле атакующего и лишь отражать его удары, – артиллерия сохраняет, в общем, свободу действий, и роль ее сравнительно проста; допущенные ею ошибки компенсируются превосходством средств, которыми она располагает всегда или по крайней мере вначале; последствия этих ошибок имеют второстепенное значение и сглаживаются общим успехом.

При обороне условия прямо противоположны, и обороняющийся испытывает многочисленные трудности; в частности, артиллерия при ведении ею огня вынуждена постоянно импровизировать: она должна быстро решать вновь возникающие сложные задачи под угрозой быть уничтоженной; самые незначительные ошибки могут стать роковыми.

Это вполне подтвердилось под Верденом. С самого начала сила германских атак вынудила французское главное командование бросить в бой многочисленные крупные соединения и подкрепить их не входящей в состав дивизий артиллерией, находившейся в его распоряжении. Быстрое истощение живой силы и продолжительность борьбы вызвали необходимость частых и повторных подкреплений. Ввиду этого дивизии, перебрасываемые обычно на грузовиках прямо к полю сражения, вступали в борьбу до подхода их артиллерии. Пехотные части, таявшие в огне, как воск, требовали частой смены и уводились с фронта до подхода своей артиллерии. Когда, в свою очередь, вступала в бой артиллерия, ей приходилось сражаться уже не в составе своего органического соединения; медленнее истощаясь, она дольше, чем пехота, оставалась в бою и нередко последовательно поддерживала несколько различных дивизий. Учитывая эти условия боя, пришли к следующим выводам:

– всем начальникам, командирам крупных соединений и группировок артиллерии приходится руководить гораздо более значительными массами артиллерии, чем те, которыми им приходилось прежде управлять;

– органические соединения часто расстраиваются;

– характер оборонительного сражения исключает возможность какой-либо систематической подготовки введения в бой артиллерии.

Чтобы преодолеть эти трудности, нужно располагать артиллерией, единообразно обученной, чрезвычайно гибкой, способной тотчас же отвечать огневым маневром на все требования быстро меняющейся обстановки. Необходимо, чтобы группировки артиллерии, последовательно подчиняемые одному и тому же или различным начальникам, были вполне идентичны и без всяких затруднений могли заменять друг друга. Наконец, необходимо, чтобы общность тактических взглядов возмещала отсутствие приказов, вызываемое постоянным нарушением связи, дабы при наличии одинаковой обстановки все артиллеристы могли действовать одинаково.

Что же мы наблюдаем вместо этого? Группировки, последовательно подчиняемые одному и тому же крупному соединению, не были знакомы с применяемыми последним методами. С другой стороны, некоторые способы, усвоенные этими группировками и испытанные в предыдущих сражениях, оставались неизвестными новому временному начальнику, и, таким образом, между командованием и исполнителями отсутствовало взаимопонимание. Наконец, когда нарушение связи предоставляло подчиненных начальников самим себе, последние благодаря отсутствию твердых тактических взглядов оставались в нерешительности или принимали непредусмотренные решения, вызывавшие беспорядочные действия.

Программа тяжелой артиллерии от 30 мая 1916 г. К концу весны 1916 г. мы уже располагали около 400 батарей тяжелой подвижной артиллерии, сформированных по программе от 5 августа 1915 г. Однако начал сказываться недостаток запасных артиллеристов; призыв 1914 г. целиком был направлен в пехоту, и артиллерия была поставлена перед угрозой кризиса в личном составе; необходимо было передать ей людей из других родов войск – спешенных кавалеристов, пехотинцев, ставших неспособными к службе в пехоте, и т. д.

Кроме того, большинство новых соединений было еще вооружено старыми орудиями. Правда, предыдущей зимой было заказано большое число современных орудий(39), но за исключением 105-мм пушек, частью законченных ещё до войны и почти полностью изготовленных заводами Шнейдера, выпуск остальных орудий был вопреки предположениям сильно замедлен:

– 155-мм С. гаубицы, первые экземпляры которых ожидались в марте, были готовы лишь в мае;

– изготовление 155-мм пушек L. С. Р. F. едва началось;

– завод Крезо приостановил изготовление 155-мм пушек образца 1877–1914 гг., чтобы перейти к производству более мощных пушек, которые были выпущены, однако, лишь в конце 1917 г. под названием 155 Ь. 5. 1917, и первые их экземпляры попали на фронт только в начале 1917 г.;

– 220-мм Т. R. мортиры появились на фронте лишь в марте 1917 г.

Наконец, 280-мм мортиры, заказанные до войны, были готовы в феврале 1916 г., но к концу того же года их имелось всего лишь на 5 дивизионов.

Между тем, опыт Вердена с очевидностью показал огромное значение скорострельных и дальнобойных тяжелых орудий. Главнокомандующий утвердил 30 мая 1916 г. программу организации скорострельной, подвижной тяжелой артиллерии; в общих чертах эта программа сводилась к следующему.

Тяжелая подвижная артиллерия должна состоять из:

а) 20 полков с конной тягой, каждый в составе 2 корпусных тяжелых артиллерийских группировок из 2 дивизионов 105-мм пушек и 2 дивизионов 155-мм С. гаубиц;

– одной тяжелой армейской группировки из 2 дивизионов 155-мм пушек и 2 дивизионов 155-мм гаубиц.

Как правило, все дивизионы должны были иметь 3 батареи.

б) 10 полков с тракторной тягой, каждый в составе:

– одной группировки длинных пушек (6 дивизионов 155-мм или 145-мм пушек);

– одной группировки коротких пушек (4 дивизиона 220-мм мортир и 2 дивизиона 280-мм мортир);

– все дивизионы по две батареи.

В этой организации учитывалась необходимость располагать следующими видами артиллерийских орудий:

– скорострельными короткими орудиями, способными подготовить пехотную атаку и достаточно подвижными для перемещений, необходимых при атаке неприятельских позиций;

– длинными дальнобойными орудиями, достаточными для борьбы с отдаленными и казематированными батареями противника;

– короткими орудиями большой мощности для разрушения особо прочных опорных пунктов, в частности – снабженных бетонированными укрытиями.

Пояснительный доклад к этой программе заканчивался следующими словами:

«Настоящая программа представляет лишь часть той, которую следует окончательно принять, дабы удовлетворить все признанные необходимыми требования. Согласно этой окончательной организации каждая пехотная дивизия должна получить 2 дивизиона 155-мм гаубиц, а каждый армейский корпус – тяжелый артиллерийский полк длинных пушек из 4 дивизионов (2 дивизиона 105-мм и 2 дивизиона 155-мм пушек). Лишь одна тяжелая тракторная артиллерия остается в качестве резерва в распоряжении главного командования».

Но из всех орудий, необходимых для полного осуществления этой программы, к 30 мая 1916 г. имелась лишь незначительная часть, и нужно было сперва изготовить недостающее количество, а именно:

960 – 105-мм пушек;

2 160 – 155-мм гаубиц;

1 440 – 155-мм пушек;

320 – 220-мм мортир;

80 – 280-мм мортир.

Между тем, оба больших завода, Крезо и Сен-Шамон, могли гарантировать лишь выпуск 60 155-мм гаубиц в месяц; изготовление прочих орудий шло еще более медленным темпом. Таким образом, прошло еще много месяцев, прежде чем необходимая материальная часть была изготовлена, и к началу перемирия наша программа еще не была осуществлена полностью; нам пришлось еще раз дорогою ценою убедиться, что современную артиллерию невозможно импровизировать и что чрезвычайно опасно откладывать ее создание до момента острой необходимости. При этом следует иметь в виду, что все орудия, предусмотренные программой 30 мая, были спроектированы и изготовлены в нескольких экземплярах еще до войны; оставалось лишь наладить промышленное их производство по готовым образцам. Если бы пришлось создавать всю эту артиллерию заново, т. е. произвести все предварительные исследования, выполнить колоссальную работу по составлению необходимых чертежей и произвести приемные испытания, то, без сомнения, срок осуществления программы пришлось бы увеличить на одни или даже на полтора года.

Впредь до изготовления новых следовало извлечь все возможное из имеющихся орудии, и так как старым орудиям недоставало главным образом дальнобойности, то внимание тыловых органов было обращено на их улучшение в этом отношении: лафеты были приспособлены для придачи орудиям больших углов возвышения и для применения более сильных зарядов; начальные скорости были увеличены; форма снарядов была улучшена для уменьшения влияния сопротивления воздуха и этим увеличена дальность. Было достигнуто значительное улучшение, но все же не удалось сравнять наши старые орудия с подобными же германскими орудиями.(40)

Инструкция от 27 мая по применению артиллерии при обороне. В целях согласования и достижения единообразия методов применения артиллерии в сражении под Верденом командование Верденской армией издало общую инструкцию, которой снабжались все вновь прибывающие на этот сектор части. Эта инструкция, систематизирующая опыт двух первых месяцев сражения, была сразу же одобрена главным командованием и принята как уставная для всей армии. В ней впервые были установлены принципы применения артиллерии в оборонительном сражении: организация управления, техника обороны (заградительный огонь и наступательная контрподготовка), борьба с артиллерией и сосредоточение огня.

Центр изучения артиллерии. Мы перечислили выше обнаруженные сражением под Верденом пробелы, которыми страдала подготовка командования в области применения артиллерии. Ген. Петэн, пораженный серьезностью этих пробелов, принял в мае решение возложить на ген. Эра задачу по урегулированию этого вопроса путем создания специального органа со следующими функциями:

– собирать документальные данные, необходимые для изучения вопроса о применении артиллерии;

– установить с помощью этих данных характер деятельности артиллерийской массы в современном сражении, т. е. поставить тактику артиллерии на прочные основания;

– изучить способы действия артиллерии, выработанные постепенно под давлением обстоятельств; подвергнуть их методическому исследованию, которое было невозможно в боевой обстановке; выделить способы, выдержавшие испытание, и популяризировать их после одобрения главного командования, т. е. одним словом создать единство доктрины;

– совершенствовать техническую подготовку артиллерийских офицеров, знакомя их с результатами изучения вопросов стрельбы и с успехами, достигнутыми во всех областях артиллерийского дела;

– наконец, знакомить начальников крупных соединений со всеми принципиальными выводами, вытекающими из произведенных исследований артиллерийских вопросов.

Такой орган во главе с ген. Эром начал свою деятельность 8 июля под названием «Центр изучения артиллерии». Предназначенный первоначально для офицеров группы армий центра, он перешел с 27 июня в ведение главной квартиры и открыл прием офицеров из всех французских армий. Вскоре приносимая им польза была всеми признана и услуги, им оказанные, были всюду оценены; союзные армии приняли за правило откомандировывать туда своих офицеров в качестве слушателей, что явилось плодотворной мерой, принесшей самые благоприятные результаты.

С самого начала было в принципе принято, что этот орган не должен быть школой, в которой профессора излагают ех-саthedra уже готовую доктрину, а ученики воспринимают ее пассивно и без возражений. Он был задуман как центр взаимного обучения, где слушатели – генералы и штаб-офицеры всех родов войск – знакомились бы с новейшими взглядами и, прежде всего, обменивались опытом, приобретенным ими на различных участках фронта в самых разнообразных условиях; они приглашались высказывать и защищать свои мнения по всем вопросам применения артиллерии; их соображения выслушивались, корректно дебатировались, регистрировались и оглашались, если они этого заслуживали; каждый в отдельности становился, таким образом, учителем других.(41)