Текст книги "Машина бытия"

Излучатель низко загудел.

Пейдж обратился к генералу:

– На то, чтобы все подействовало, может понадобиться вре…

Не успел он договорить, как груда взрывчатки задрожала и с ревом занялась пламенем. Полковник Пейдж уставился на взрыв, беззвучно, одними губами заканчивая слово: «…мя».

Место, где находилась взрывчатка, окутали дым и пыль.

За спиной у Халсера раздался дребезжащий голос гостя:

– Вот вам и вся перестрелка, генерал. Вся перестрелка.

– Этого мы и боялись, сэр, – ответил Сэвидж. – Но теперь делу уже ничем не поможешь. – В голосе его звучала горечь.

Разочарование, явно прозвучавшее в голосах генерала и сурового незнакомца, поразило Халсера. Повернувшись, он увидел, что лейтенант, которого Пейдж отругал за нарушение правил безопасности, яростно пытается погасить загоревшийся нагрудный карман. Окружившие его люди смеялись и пытались помочь.

Пейдж бросился к записывающим устройствам, проверяя каждое из них.

Халсер вдруг осознал, почему лейтенант так странно себя ведет. «Спички! Он забыл избавиться от спичек, после того как полковник отобрал у него зажигалку!» Халсер глянул туда, куда полковник бросил зажигалку, и увидел черное пятно на снегу.

Вернулся Пейдж, проверявший записывающие устройства.

– Насчет угля пока непонятно, но, насколько мы можем судить, на все остальное в куче излучатель подействовал! – Он обнял Халсера за плечи. – Этот молодой гений выиграл для нас войну.

Сэвидж повернулся и угрюмо посмотрел на Халсера.

Человек в гражданском фыркнул.

Но Халсер смотрел на образовавшийся при взрыве кратер, и на лице у него появилось выражение эйфории.

Туда уже направились техники, тщательно проверяя наличие невзорвавшихся фрагментов.

Генерал и его гость обменялись взглядами, которые могли означать что угодно.

Сэвидж передал по радио запрос о транспорте.

Вскоре к месту проведения испытаний с ревом подъехало несколько вездеходов.

Сэвидж крепко ухватил Халсера за локоть.

– Вам лучше поехать с нами. Вы теперь ценное имущество.

Халсер мысленно вернулся к странному разговору между Сэвиджем и его гостем сразу после взрыва. Его неприятно поразила подозрительная грусть в голосе генерала. «Может быть, старый бойцовский пес просто не хочет, чтобы все заканчивалось?» Нет, глядя на генерала, он понимал, что дело не в этом.

* * *

Они мчались по пустошам к базе. Халсеру было неуютно сидеть между генералом и его гостем. Никто явно не желал обсуждать результаты испытаний. Вокруг не чувствовалось радостного удовлетворения, и от этого Халсеру было не по себе. Он уперся взглядом в затылок водителя, но это не помогло.

Они прошли в кабинет генерала, овальную комнату без окон. По стенам были развешены карты. Низкая ширма разделяла помещение на две части: в одной стояло два пустых стола, а в другой три рабочих стола, один из которых находился чуть поодаль от других. Они подошли к отдельному столу.

Сэвидж указал на гостя.

– Это мистер Слейден. – Перед словом «мистер» он слегка замялся.

Халсер подавил желание отдать честь и пожал гостю руку. У того была крепкая хватка и гладкая ладонь.

– Проинформируйте его, генерал, – сказал Слейден хриплым голосом, привыкшим отдавать приказы. – Я соберу своих людей и снаряжение. Нам пора возвращаться.

Сэвидж кивнул.

– Благодарю, сэр. Сейчас займусь.

Слейден задумчиво посмотрел на Халсера.

– Убедитесь, что он ясно понимает, что только что произошло. Мне кажется, он об этом не подумал.

– Да, сэр.

Слейден ушел.

Халсер почувствовал странное сосущее ощущение в животе.

– Не люблю я все это чинопочитание, Халсер, к тому же у нас мало времени, – сказал Сэвидж. – Придется на несколько минут забыть об армейских формальностях.

Халсер молча кивнул.

– Вы осознаете, что только что произошло? – спросил Сэвидж.

– Да, сэр. Но я не могу понять, почему вас не радует тот факт, что у нас теперь есть оружие, при помощи которого мы можем выиграть войну. Это…

– Мы не уверены, что у нас есть именно такое оружие. – Сэвидж сел за стол и взял книгу в красном кожаном переплете.

– Хотите сказать, противник…

– Умные идеи вроде вашей практически носятся в воздухе, Халсер. Возможно, противник уже располагает таким оружием или они над ним как раз сейчас работают. Иначе я бы похоронил этот ваш проект. Видите ли, стоит человеку осознать, что что-то достижимо, он не успокоится, пока не достигнет этого.

– Разве были какие-нибудь признаки того, что противник…

– Нет. Но ведь и они не видели никаких признаков нашего оружия… надеюсь. Дело вот в чем: оно у нас есть, и мы планируем его использовать. Возможно, мы одолеем их прежде, чем они сумеют что-либо сделать. И эта война закончится.

– Но если взрывчатка уйдет в прошлое, это будет означать конец всем войнам вообще, – возразил Халсер. – Вот о чем я думал!

Генерал ухмыльнулся.

– Мой юный восторженный друг, способа сделать войну невозможной пока еще не изобрели! Когда закончится эта война, начнется другая, и обе стороны будут использовать ваш излучатель. Это всего лишь вопрос времени.

– Но, сэр…

– Значит, следующая война будет вестись с помощью кавалерии, мечей, арбалетов и копий, – сказал Сэвидж. – Последуют и другие улучшения! – Он стукнул книгой по столу и вскочил на ноги. – Устранение взрывчатки лишь делает шпионаж, яды, ядовитые газы, бактериальное оружие – все это – необходимостью!

– Как вы можете…

– Разве вы не понимаете, Халсер? Вы сделали невозможным использование взрывчатых веществ в военных целях. То есть бензин. Двигатель внутреннего сгорания – тоже. Ракетное топливо. Самолеты тоже нельзя использовать. Порох. Нельзя использовать ничего – от маленького пистолета до огромной пушки!

– Конечно, но…

– Однако у нас есть альтернатива, Халсер. У нас есть оружие времен короля Артура. Плюс кое-какие современные инновации: ядовитые газы, арбалетные стрелы с наконечниками, пропитанными ядом кураре, бактериальное…

– Но как же Женевская конвенция…

– К черту Женевскую конвенцию! Туда ее и пошлют, как только достаточно большая группа людей решит ее проигнорировать! – Генерал Сэвидж ударил кулаком по столу. – Поймите! Насилие – атрибут жизни человека. Жажда власти – атрибут жизни человека. До тех пор, пока люди жаждут власти, они сделают все, чтобы получить ее, и не важно, каким путем. Честным или не очень! Мирным или нет!

– Мне кажется, вы настроены слишком пессимистично, сэр.

– Может быть. Надеюсь, что так. Но я родом из семьи военных, много поколений военных. Мы достаточно повидали на своем веку, чтобы стать пессимистами.

– Но призывы к миру…

– Пока что они не возымели должного действия на предотвращение войн, Халсер. – Генерал покачал головой. – Я кое-что расскажу вам, мой юный друг. Когда я впервые увидел упоминание о ваших идеях в выдвинутых против вас обвинениях, я испытал ощущение, которое человек испытывает, когда тонет в третий раз. Я отчаянно надеялся, что вы ошибаетесь, но я не мог позволить себе не обратить на это внимание. Я надеялся, что майор Липари и сержант Чемберлен правильно поняли… – Генерал замолчал и сердито посмотрел на Халсера. – Вот еще одна претензия, которая у меня к вам имеется! Вы вели себя с двумя прекрасными солдатами, как избалованный ребенок! Если бы не Липари и Чемберлен, вы бы каждое утро получали по тридцать плетей от вашего местного рабовладельца!

– Но, сэр…

– Никаких «но, сэр», Халсер! Будь у вас время перед отъездом, я бы заставил вас лично извиниться перед ними обоими!

Покраснев, Халсер покачал головой.

– Не знаю. Я просто был уверен, что моя идея сработает и что Липари и Чемберлен этого не понимают. И я знал, что, если бы меня убили или не дали мне разработать проект, противник получил бы это оружие первым.

Сэвидж склонился над столом и потер рукой глаза.

– Вы, конечно же, правы. Но вы пытались прогнуть систему, а вы не из тех, кто должен это делать. У таких, как вы, любые попытки что-либо изменить в данной сфере обычно заканчиваются крахом.

Халсер вздохнул.

– Вы теперь ценное имущество, дружище. Так что перестаньте себя жалеть. Вас отправят домой, и вы будете рядом с женой, когда ей придет время рожать.

Халсер удивленно посмотрел на него.

– О да, мы про нее знаем, – сказал Сэвидж. – Поначалу мы думали, вы просто ищете предлог, чтобы вернуться к ней. – Он пожал плечами. – Полагаю, жизнь у вас теперь будет весьма комфортная. Вас будут охранять, с вами будут нянчиться. От вас будут ждать очередной гениальной идеи! Черт вас знает, может, вы и правда гений.

– Вот подождите, сэр. Я думаю, это положит конец всем войнам.

Генерал вдруг задумался.

– Халсер, очень недооцененный и многими презираемый писатель однажды сказал: «Нет ничего труднее, опаснее и неопределеннее, чем руководить введением нового порядка вещей». Очень глубокомысленное утверждение, Халсер. И вот вы прямо на передовой, вводите «новый порядок вещей». Хотелось бы думать… ради вашего будущего ребенка – ради всех детей, – что другой войны не будет. – Он пожал плечами. – Но я бы на это не рассчитывал.

В кабинет снова заскочил Слейден.

– Приближается воздушная защита, генерал. Придется везти его прямо так. Пошлите его снаряжение потом, ладно?

– Разумеется, сэр. – Сэвидж выпрямился и пожал Халсеру руку. – Удачи, Халсер. Запомните, что я вам сказал. Всем военным приходится жить с этой горькой истиной. Развивая свою гениальную идею, вы атаковали не источник проблемы, а лишь один из ее симптомов. – Генерал поднял со стола книгу в красном переплете. – Вот вам подарок для вашего будущего ребенка. – Он вложил книгу в руки Халсера. – Новому поколению будет нужно понять эту книгу.

Халсер успел лишь сказать:

– Спасибо, сэр.

Затем Слейден вывел его из кабинета.

Возможность рассмотреть книгу представилась Халсеру только на борту летевшего на юг самолета. Он стиснул ее в руках и окинул взглядом океан облаков за окном. Это было редкое, неадаптированное собрание сочинений Николо Маккиавелли, мастера обмана и коварства.

Эпилог

Многие ошибочно полагают, что Детонатор Халсера был изобретен в секретной правительственной лаборатории. На самом же деле гений доктора Лоуренса Халсера раскрылся на боевых полях Арктики в 1972 году, где ему в голову пришла эта идея, благодаря которой он сразу прославился.

Бичер Карсон. «Пришествие меча. История древнего и современного военного искусства». Том 6, стр. 112.

Все дело в постромках

Гердэй, Домен 18, 7102 (Н. К.)

Верштин-сити, Аспидиск VII

Заседание Особого подкомитета по межгалактической культуре (см. стр. 33) состоялось, согласно созыву, в 16:00 в зале заседаний комитета в здании сената по адресу 8122, Верштин-сити. Председательствовал сенатор Джордж С. Золам, председатель подкомитета.

Также присутствовали: сенатор Арден Г. Пингл от Проксисту I; Мергис В. Леддер, советник подкомитета; Джордж К. Макки, чрезвычайный агент саботажа комитета.

Сенатор Золам: Призываю подкомитет к порядку. Наш первый свидетель – достопочтенный Глиббис Аблар, секретарь синтеза.

Мы рады видеть вас, господин секретарь. Известно, что в вашем департаменте работают лучшие эксперты в области культурного синтеза, и мы привыкли полагаться на их записи фактических данных.

Как вам известно, наш подкомитет работает согласно резолюции сената 1443 первой сессии 803-го конгресса с целью проведения полноценного и тщательного расследования жалоб, полученных от групп по соблюдению экономии, которые обвиняют команды исторического сохранения из Бюро культурных дел в растрате финансовых ресурсов.

Итак, господин секретарь, насколько я понимаю, вы готовы предоставить образец работы, выполненной вашими командами исторического сохранения.

Секретарь Аблар: Да, сенатор. У меня имеется три-ди-запись интервью с одним из ранних исследователей Гомейсы III, а также транскрипт интервью и кое-какие объяснительные комментарии, необходимые для полного понимания данного экспоната.

Сенатор Золам: Вы хотите поставить три-ди-запись сейчас?

Секретарь Аблар: К сожалению, сенатор, я не в состоянии это сделать. Мой проектор подвергся официальному саботажу – видимо, в целях экономии времени комитета. Меня смущает моя неспособность…

Сенатор Золам: Агент саботажа комитета Макки внесет в протокол официальное объяснение.

Агент саботажа Макки: Секретарь может официально сослаться на неисправность три-ди-записи.

Секретарь Аблар: Благодарю, мистер Макки. Ценю ваше понимание. Могу я также добавить к официальной отсылке, что неисправность записи связана с устаревшим оборудованием, обновление или замену которого невозможно было покрыть из средств, выделенных нам на двухлетний период?

Сенатор Золам: Комитет рассмотрит этот запрос позднее. Итак, господин секретарь, у вас ведь есть письменный транскрипт этого интервью?

Секретарь Аблар: Да, сенатор.

Сенатор Золам: В чем значимость этого конкретного интервью?

Секретарь Аблар: Интервью было записано в деревне Лау на Гомейсе III. Мы считаем это интервью одним из лучших, что когда-либо было нами взято. Оно представляет особый интерес с точки зрения культурных следов в лексиконе пожилого господина, бывшего объектом интервью.

Сенатор Золам: Кого интервьюировали ваши люди?

Секретарь Аблар: Его зовут Хильмот Гастин. Тем, кто изучает межгалактические семейные связи, имя Гастин – или Гастен, или Густинг, или Гауштерн – знакомо по культурной среде Проциона, образовавшейся в результате марсианской миграции.

Сенатор Золам: Опишите этого Гастина для протокола, пожалуйста.

Секретарь Аблар: Родители привезли его на Гомейсу III в возрасте девяти лет, во время ранних исследований планеты. Это было в 6873 году по Новому календарю, следовательно, сейчас ему двести тридцать восемь лет. Семья Гастина прибыла вместе со второй миграционной волной через три стандартных года после первых переселенцев. Сейчас он на пенсии, проживает с племянницей.

Сенатор Золам: Нет ли у вас изображения Гастина?

Секретарь Аблар: Только в записи, сенатор. Однако один из докладов описывает его как… Прошу прощения, кажется, у меня есть этот доклад с собой. Да… Вот: «Сварливый престарелый гражданин, который выглядит и ведет себя так, будто он вдвое моложе, чем на самом деле. Ростом около двух метров, лицо узкое, длинные седые волосы носит заплетенными в две косы на древний манер, водянистые голубые глаза, острый подбородок, огромные уши и нос».

Сенатор Золам: Какое красочное описание.

Секретарь Аблар: Благодарю, сенатор. Некоторые из наших людей гордятся своей работой, как художники.

Сенатор Золам: Это очевидно, господин секретарь. Итак, вы готовы сейчас предоставить транскрипт интервью?

Секретарь Аблар: Да, сенатор. Хотите, чтобы я его зачитал?

Сенатор Золам: В этом нет необходимости. Передайте его роботу, и интервью будет напечатано в протоколе.

ИНТЕРВЬЮ С ХИЛЬМОТОМ ГАСТИНОМ, РАННИМ ПОСЕЛЕНЦЕМ НА ПЛАНЕТЕ ГОМЕЙСА III

(отдел по сохранению исторического наследия)

СОХРАНЕНИЕ КУЛЬТУРНЫХ И ИСТОРИЧЕСКИХ СЛЕДОВ

В СИСТЕМЕ ГОМЕЙСА

БЮРО КУЛЬТУРНЫХ ВОПРОСОВ

СЛУШАНИЯ

ОСОБОГО ПОДКОМИТЕТА ПО МЕЖГАЛАКТИЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЕ

КОМИТЕТА ПО ГАЛАКТИЧЕСКОМУ СИНТЕЗУ, ДИСПЕРСИИ, МИГРАЦИИ И ЗАСЕЛЕНИЮ

МЕЖГАЛАКТИЧЕСКИЙ СЕНАТ

803-й КОНГРЕСС

Первая сессия

согласно

Рез. 1443

Резолюция по исследованию действий команд исторического сохранения из Бюро Культурных Вопросов

Часть 1

Межгалактический департамент синтеза, Бюро культурных вопросов

Домен 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26: 7102

(Новый календарь)

Напечатано для использования Комитетом по галактическому синтезу, дисперсии, миграции и заселению

КОМАНДА 579 БЮРО КУЛЬТУРНЫХ ВОПРОСОВ, ДЕПАРТАМЕНТ СИНТЕЗА

Интервьюер Симсу Яггата: Мы находимся в доме мистера и миссис Пресби Килкау в деревне Лау на планете Гомейса III с целью взять интервью у Хильмота Гастина, джентльмена, который сидит напротив меня рядом со своей племянницей, миссис Килкау. Мистер Гастин – один из немногих первых поселенцев на Гомейсе III, которые еще живы, и он любезно согласился поведать нам о некоторых событиях, которые он пережил в те ранние дни. Я хотел бы поблагодарить вас, миссис Килкау, за оказанное вами сегодня гостеприимство.

Миссис Килкау: Для нас это честь, мистер Яггата.

Гастин: Я все равно думаю, что это чепуха, Бесси. Я должен был сегодня идти удить билкеров.

Миссис Килкау: Но, дядя Гас…

Гастин: Вы как думаете, мистер Яггата? Разве вы не предпочли бы рыбалку?

Яггата: Прошу прощения, сэр. Наше расписание не оставляет мне времени.

Гастин: Жаль. Билкеры кусаются, как стая голодных клыко– птиц.

Яггата: Думаю, для начала вам следует рассказать нам, когда вы впервые прибыли на Гомейсу III.

Гастин: Это было в шестьдесят четвертом.

Яггата: То есть в 6864-м?

Гастин: Да. Я тогда был совсем мальчонкой. Папаня перевез нас с Проциона IV во вторую волну миграции.

Яггата: Насколько мне известно, у вас в роду много переселенцев, сэр.

Гастин: Мои предки так и не смогли усидеть на одном месте после Марса. Пять поколений прожили на Марсе – а потом, как семена бумера: бах! Рассыпались по всей вселенной!

Яггата: Вы из марсианских мигрантов?

Гастин: Мой дед переселился на Процион IV. Папаня родился по дороге туда. Я родился на Проционе.

Яггата: А что подвигло вашего отца переселиться на Гомейсу III?

Гастин: Он услышал, что тут есть зелень. На Проционе нет ничего, кроме песчаных бурь.

Яггата: И что он сказал, когда узнал, что растительность здесь фиолетового цвета?

Гастин: Сказал, что все лучше, чем желтая пыль.

Яггата: И это очень красивая планета.

Гастин: Одна из самых красивых во вселенной!

Яггата: А теперь, сэр, нас интересуют подробности вашей жизни в тот ранний период. Каковы были условия, когда вы только прибыли?

Гастин: Жестче, чем у клеща в… Вы сейчас записываете, мистер Яггата?

Яггата: Записываю.

Гастин: Условия были довольно жесткие.

Яггата: Как скоро по прибытии вы получили свой участок?

Гастин: Дней десять-пятнадцать мы ждали в соляных болотах вместе с остальными, а потом отправились прямиком в Лау. В округе были две другие семьи: Пиджуны и Килкау. Муж Бесси – внук старого Эффуса Килкау.

Яггата: Как тогда тут все выглядело?

Гастин: Сплошняком кусты и жуки-уолли, иногда попадалась тигровая змея и дука-дуки, ну и, конечно, эти треклятые клыкоптицы[9]9
  Клыкоптицы, или псевдоптеродактили, – летающая рептилия родом с Гомейсы III, ныне вымершая. Размах крыльев до десяти метров. Это существо отличалось характерными ядовитыми клыками (муравьиная кислота), выступавшими над носовыми пазухами. – В этом рассказе примеч. авт.


[Закрыть].

Яггата: Многие во вселенной знают об этих ужасных существах, клыкоптицах, сэр. Какое счастье, что их истребили!

Гастин: Вовсе их не истребили! Просто они затаились в какой-нибудь неизвестной долине и дожидаются часа, когда…

Миссис Килкау: Ну, дядя Гас!

Гастин: Это правда!

Яггата: Дука-дуки – это такие маленькие пушистые существа, похожие на собак, не так ли?

Гастин: Верно. Пушок у них жесткий, как проволока, да еще и с зазубринами. Царапает страшнее, чем фритч-куст.

Яггата: Это первое, что с вами произошло, когда вы сюда приехали?

Гастин: Мы все покрылись паршой.

Яггата: Паршой?

Гастин: Врачи называют это фурункулами Фремонта, в честь старого дока Фремонта, который прибыл с первыми переселенцами. Это он обнаружил, что их вызывает микропыльца цветов фритча.

Яггата: Ясно. Вы сразу построили дом?

Гастин: Ну, сэр, пока мы расчесывали свои нарывы, мы построили домик из дерна с крышей из дранки, а вокруг сложили заграждения из фритча, чтобы отгонять дука-дуков.

Яггата: Наверное, это было очень страшно – слушать странные крики клыкоптиц, свист дука-дуков.

Гастин: У нас было слишком много работы, особенно волноваться было некогда.

Яггата: То или иное место на этой планете часто бывает названо в честь кого-нибудь из первых поселенцев. Вашу семью этим почтили?

Гастин: Ха-ха! Болото Гастина! Вот что мы получили! Я вам так скажу, мистер Яггата, Бесси хотела, чтобы я представил нашу семью кучкой героев, но, по правде говоря, мы всего лишь нищие фермеры, и две трети нашей фермы занимает болото.

Яггата: Но развивать фермерское хозяйство в этой дикой местности наверняка было интересно.

Гастин: Знаете, мистер, то, что одни называют интересным, другие, кто этим занимается, считают тяжелым, неблагодарным трудом.

Яггата: Неужели не было ничего, что помогло бы облегчить вашу долю? Какие-нибудь развлечения?

Гастин: Ну, сэр, как-то раз папаня купил перекатыша[10]10
  Перекатыш (Rollitus Sphericus) – истреблен на Гомейсе III в результате эпидемии мутировавшего вируса мастита в 6990 г. Одно стадо можно увидеть в Галактическом зоопарке на Аспидиске III, хотя и в сильно адаптированной к условиям этой планеты форме. Первоначальные перекатыши были яйцеобразными яйценосными существами, которые могли достигать двадцати метров в диаметре и двигались, перенося равновесие с одной точки на другую.


[Закрыть] и…

Миссис Килкау: Ох, ладно тебе, дядя Гас! Я уверена, мистеру Яггате неинтересно слушать про глупую старую покупку вроде…

Гастин: Послушай-ка, Бесси! Интервью тут берут у меня!

Миссис Килкау: Конечно, дядя Гас, но…

Гастин: И я считаю, что история о перекатыше для кого угодно послужит хорошим уроком!

Яггата: Нам, разумеется, не помешает ее послушать, сэр.

Гастин: Вы же понимаете, мистер, мы были просто голодранцами[11]11
  Голодранцы – бедные переселенцы.


[Закрыть] с легким снаряжением[12]12
    Легкое снаряжение – минимальное снаряжение переселенцев, допустимое миграционными властями: пригодная для местного климата одежда (по два комплекта на человека); один геллеритовый блок питания; ручные инструменты, пригодные для разработки местных ресурсов, достаточные для того, чтобы построить укрытие и возделывать землю.


[Закрыть]. Наш блок питания все время был занят тем, чтобы кое-как поддерживать нас на плаву. Поэтому когда старый Эффус Килкау объявил, что у него есть тягловая скотина на продажу, папаня тут же решил купить ее.

Яггата: Объявил? Как именно он это сделал?

Гастин: Через обязательную сеть[13]13
   Обязательная сеть – радиосеть, в которой поселенцы обязаны ежедневно отмечаться во время раннего периода заселения.


[Закрыть]. Старик Эффус объявил, что дешево продает одного перекатыша весом 2500 кг, натренированного пахать землю.

Яггата: Некоторым из тех, кто будет смотреть это интервью, возможно, неизвестно, что такое rollitus sphericus, мистер Гастин. Не могли бы вы пояснить?

Гастин: Всему свое время, сынок. Не гони лошадей. Дело в том, что мой папаня тоже не мог отличить перекатыша от мяча для боулинга, но был слишком горд, чтобы в этом признаться.

Яггата: Ха-ха-ха! Неужели никто не просветил его?

Гастин: Ну, старик Эффус подозревал, что папаня про перекатышей ни сном ни духом, и думал, что хорошая шутка выйдет, если ни о чем его не предупреждать.

Яггата: Понятно. Как была совершена эта сделка?

Гастин: Все в сети, а подтверждение – на базе, когда Эффусу перевели семьдесят галаров.

Яггата: Ваш отец купил его не глядя?

Гастин: Разумеется! В то время не было никаких нечистых делишек. Люди должны были помогать друг другу… и делать это честно, потому что от этого зависела их жизнь. Жульничество начинает процветать только с приходом цивилизации. Кроме того, мы тогда жили так далеко друг от друга, что потратили бы больше времени, если бы поехали смотреть скотину, чем если бы ее просто переправили к нам.

Яггата: Это все объясняет, сэр. Но разве ваш отец не пытался выяснить, что именно покупает?

Гастин: Конечно, пытался. Но папаня боялся показаться дубом[14]14
  Дуб – глупый человек, которого легко обмануть.


[Закрыть]. Помню, он спрашивал, как кормить перекатыша. Старик Эффус сказал только, что этот перекатыш приучен к свистку и его можно отпустить на выпас в поле. В то же время кто-то еще встрял в сети и сказал, что семьдесят галаров – это очень дешево для перекатыша весом в две с половиной тысячи килограммов, так что если папаня не хочет скотину, он сам ее возьмет. Папаня тут же и заключил сделку.

Яггата: Как его доставили?

Гастин: Ну, Килкау были побогаче нас. У них имелась грузовая платформа, которая выдерживала груз до шести тысяч килограммов. Они просто погрузили перекатыша на платформу и доставили по воздуху.

Яггата: Что сказал ваш отец, когда увидел его?

Гастин: Вы имеете в виду насчет упряжи?

Яггата: Да.

Гастин: Ну, сэр, я не думаю, что папаня вообще задумывался о том, что с упряжью могут быть какие-то проблемы. У нас на Проционе был сигет, и папаня делал собственную упряжь с хорошими длинными постромками, чтобы не чувствовать вонь. Он просто решил, что ему придется сделать новую упряжь.

Яггата: Неужели он ничего не сказал про упряжь?

Гастин: Нет. У него не было возможности что-либо сказать. Видите ли, перекатыш немного разнервничался из-за полета. Как только его спустили с платформы, он покатился, перевернулся и прокатился прямо по мне.

Яггата: Бог ты мой! Наверняка это было очень страшно, если вы никогда раньше не видели перекатыша!

Гастин: Счастье, что ма этого не видела. Она бы тут же в обморок хлопнулась. Знаете, перекатыш весом в две с половиной тысячи килограммов развивает переднюю тягу около полутора тысяч и, когда разгонится, то катится еще как. К тому же они очень хитрые! Выглядят, как гигантские плавающие вокруг амебы, а потом вдруг оказываются прямо на тебе – в прямом смысле!

Яггата: Вы испугались, когда он по вам перекатился?

Гастин: Ну, он сбил меня с ног, на секунду стало темно, ощущалось какое-то теплое, твердое давление, а потом оно исчезло. Знаете, перекатыш ведь не нанесет вам вреда. На самом деле они очень дружелюбные. В округе Мирмон был такой случай: перекатыш спас парня от клыкоптицы. Просто сидел на этом парне до тех пор, пока клыкоптица не убралась.

Яггата: Тот еще, наверное, опыт был!

Гастин: Да уж! Знаете, перекатыш на девяносто процентов состоит из мобильной жидкости и мышц, выполняющих функцию насосов, а остальное – это шкура, похожая на гибкую броню. Для взрослого перекатыша физическая атака практически не представляет угрозы – даже если на него нападет клыкоптица, – а уж если ты неуязвим, тебя точно все полюбят.

Яггата: Как вы отреагировали на то, что вас переехал огромный живой шар?

Гастин: Когда я оправился от шока, то захотел еще раз попробовать. Я подумал, это весело. Но папаня так напугался, что загнал меня в дом. Старику Эффусу понадобилось полчаса, чтобы убедить папаню, что перекатыш никого не обидит. Его вес распространяется по такой большой поверхности, что по ощущениям это похоже на хороший массаж.

Яггата: Ха-ха-ха! Значит, ваш отец приобрел перекатыша, а как запрягать, не знал.

Гастин: Вот именно. До обеда он об этом даже не думал. К тому времени старик Эффус уже уехал. Перекатыш катался себе на улице, расчищая кусты фритча. Перекатыши вообще хорошо убирают заросли.

Яггата: И как же ваш отец решил эту проблему?

Гастин: Ну… он просто подошел к перекатышу, пощелкал языком, посвистел, как ему велел старик Эффус. Потом подвел перекатыша к сараю, где хранился наш водонепроницаемый плуг. Это был плуг с тремя лемехами с размахом крыльев в два с половиной фута.

Яггата: Как его предполагалось тянуть?

Гастин: С помощью роторного двигателя. Но у нас был только один блок питания, и мы не хотели рисковать из-за ротора.

Яггата: Что сказал ваш отец?

Гастин: Он сказал: «Что ж, давайте думать, как подсоединить эту скотину к вон той штуке…» И тут до него дошло. Как запрячь животное, которое все время перекатывается и двигается, меняя центр тяжести? Та еще проблемка.

Яггата: Я видел диаграммы. Они кажутся довольно очевидными. Ваш отец не сразу сообразил, как это сделать?

Гастин: Иногда очевидное становится на самом деле очевидным только после того, как кто-нибудь показал вам его, мистер. Не забывайте, папаня никогда раньше не видел ничего, даже отдаленно похожего на перекатыша. Тягловых животных он представлял себе исключительно как нечто с определенным количеством ног и телом, которое можно впрячь в какую-нибудь упряжь. Вроде сигета. Перекатыш был совсем не такой.

Яггата: Конечно, но…

Гастин: А то, к чему вы привыкли, может так крепко засесть у вас в голове, что вы не сумеете разглядеть ничего другого.

Яггата: Почему ваш отец просто не позвал соседа и не спросил, как запрячь перекатыша?

Гастин: Папаня был слишком гордый. Не хотел спрашивать и выставлять себя дураком, но и сдаваться тоже не собирался. В течение недели на ферме такой бардак творился! Потом мы узнали, что старик Эффус и половина его клана смотрели на нас с холмов в бинокль и ржали. Даже ставки делали, что мы такое дальше выдумаем.

Яггата: А что вы выдумали сначала?

Гастин: Да простую петлю. Папаня сделал довольно большую петлю, чтобы пропустить через нее перекатыша. Пощелкал языком, подозвал животное, шлаг закрепил где-то сверху и спереди – в смысле, с дальней стороны от плуга. У перекатыша в общем-то нет переда. Затем он велел животному тянуть. Перекатыш подался вперед, как будто знал, что делает. Плуг сдвинулся фута на четыре, а потом ремень оказался под перекатышем. Папаня снова подозвал его, запряг и опять велел двигаться вперед. Попробовал так раза три и понял, что ничего вспахать не сумеет, если придется через каждые четыре фута впрягать его по новой.

Яггата: Ваши соседи за всем этим наблюдали?

Гастин: Да. На второй день весь округ был в курсе. Собралась куча народу, чтобы поглазеть, как мы его гоняем.

Яггата: Что он предпринял дальше?

Гастин: Упряжь, похожую на паутину с роликами. У нас на нее ушло три дня. Тем временем мы попробовали вертикальную упряжь, которая надевалась сверху и проходила под перекатышем. Мы смазали ту часть, которая соприкасалась с перекатышем, но этого хватило ненадолго. Как только смазка кончалась, упряжь начинала натирать. Наш перекатыш мог перетереть самые жесткие ремни за десять переворотов.

Яггата: Как работала упряжь в форме паутины?

Гастин: Идея сама по себе была неплохая – лучше, чем то, чем пользовались соседи. Если бы только он ее усовершенствовал…

Яггата: Чем пользовались ваши соседи?

Гастин: Что-то вроде загона на колесах с роликами впереди, которые взаимодействовали с перекатышем. Кольца упряжки были сзади. Они открывали загон, чтобы запустить туда перекатыша, подсоединяли оборудование, и перекатыш тащил всю упряжку.

Яггата: Интересно. А почему ваш отец не попытался тайно подсмотреть, как соседи используют своих перекатышей?

Гастин: Он пытался. Но все они знали, что он замышляет. Соседи просто никогда не пахали, когда папаня заходил к ним. Прямо комические танцы. Они приглашали его выпить рюмашку. Папаня упоминал пахотные работы. Просил посмотреть их оборудование, но там никогда не было ничего, хоть отдаленно напоминающего упряжь для перекатыша.

Яггата: А… что было не так с упряжью в форме паутины?

Гастин: Она оказалась недостаточно большой, чтобы натянуть ее спереди. И ролики все время ломались, потому что стропы были так себе.

Яггата: И как же в конце концов ваш отец решил эту проблему?

Гастин: Он успокоился и начал рассуждать здраво. Для начала поместил плуг в центр нашей территории. Потом разместил перекатыша вокруг плуга, сначала с одной стороны, потом с другой. И все получилось.

Яггата: Видимо, я тоже не сразу вижу очевидное, но мне только что пришла в голову вот какая мысль. Неужели ваш отец изобрел стандартный перекатыватель?

Гастин: Это была его идея.

Миссис Килкау: Дядя Гас! Ты никогда не говорил мне, что твой отец был изобретателем. Я и не знала…

Гастин: Да не был он изобретателем! Он был просто очень хорошим и практичным поселенцем. Что касается изобретения оригинального перекатывателя, это показалось бы очевидным любому, кто задумался бы над этим. Что, по-твоему, Историческое общество Гомейсы пытается…

Миссис Килкау: Ты имеешь в виду этот старый пыльный хлам на складе номер два?

Гастин: Среди этого старого пыльного хлама – первый турбулизатор болотного крема[15]15
  Турбулизатор болотного крема – грубый механизм, использовавшийся раньше для отделения сгустков, выделяемых calophyllum gomeisum, обыкновенным болотным кустарником на Гомейсе III.


[Закрыть] твоей матери! А еще среди этого старого пыльного хлама, прямо в центре – первый перекатыватель!

Яггата: Хотите сказать, у вас есть оригинальный перекатыватель прямо здесь?