Текст книги "Песнь Сорокопута. Да здравствует принц!"

9

– Отис, – тихо позвал я мальчика.

Он обернулся и уставился на меня, разинув рот.

– Джером?

Я подошёл, схватил его за руку выше локтя и потащил за собой, уводя дальше от главной дороги.

– Это правда ты? А Скэриэл жив? – не унимался он, еле поспевая за мной. – Все вокруг говорят, что он мёртв. Я думал, что если он мёртв, то и ты тоже…

– Помолчи, – шикнул я, оглядываясь по сторонам.

Мы пересекли безлюдную улицу и забрели в ближайший заброшенный дом, коих здесь были десятки. Я чувствовал, что Отис хочет задать много вопросов, но ясно дал понять, что не отвечу, пока мы не окажемся в безопасном месте.

Я махнул рукой в сторону, и мы, не сговариваясь, направились к подвалу. Здесь было сыро, темно и пахло плесенью. Осторожно прикрыв за собой дверь, я испытал чувство дежавю: совсем недавно сидел в похожем месте и наблюдал, как Скэриэл умирает. По коже побежали мурашки, в горле мигом застрял ком. Я облизнул пересохшие губы, прежде чем спуститься по ржавой лестнице, – ступеньки тихо скрипели под моим весом и, казалось, сейчас развалятся, утащив меня в бездну. В тишине звучали мои неуверенные шаги и тяжёлое дыхание, путь я освещал фонариком с телефона.

Я ненавидел подвалы всей душой.

– Ты прячешься, да? – послышался за спиной голос Отиса.

Я даже не сразу сообразил, что он обращается ко мне. Мозг продолжал подкидывать воспоминания: Адам стреляет в Жака, и тот падает в метре от меня; Скэриэл весь в крови, и Хитклиф в ужасе смотрит то на него, то на Адама, то на меня. Я мотнул головой. В последний момент чуть не навернулся с перекошенной ступеньки.

Отис ещё что-то сказал, но я не разобрал. Посветив ему под ноги, я рассеяно спросил:

– Что? Ты что-то спросил?

– Ты в бегах? Это из-за мистера Эна? – Он нерешительно стоял на самом верху.

– Не твоё дело, – рявкнул я. – Ты спустишься или нет? Есть разговор.

После того как он оказался рядом – было заметно, что ему неуютно, как и мне, – я осмотрелся. Убедившись, что больше никого, кроме крыс, нет, спросил:

– Все вокруг говорят о смерти Скэриэла? Откуда эти слухи?

– Ну, я слышал от Юджина. Думал, что и ты.

– Да, жив, жив, как видишь. – Я фонариком осветил своё лицо и криво улыбнулся.

– Ты волосы покрасил? – Отис прищурился, словно поймал меня на месте преступления.

– А? – Я неловко потупился и ответил, стыдливо прячась от яркого света: – Да, пытаюсь выдать себя за полукровку. Может, другой цвет мне в этом поможет.

Несколько дней назад Скэриэл предложил перекрасить меня в рыжий, но на моих тёмных волосах краска приобрела насыщенный тёмно-красный оттенок. Менять цвет волос не хотелось, но Скэриэл посчитал это хорошей идеей, в чём я очень сомневался.

«На время это собьёт преследователей, но скоро нам уже не нужно будет скрываться», – заверил он меня. Не покидало ощущение, что ему просто хотелось чем-то себя занять, а я удачно попался под руку.

Я всё ещё не привык к новому цвету волос, да и не знал, привыкну ли в будущем. Теперь я не сразу узнавал своё отражение в зеркале – яркий, по сравнению с прошлым, цвет никак не укладывался в моей голове. Он делал меня другим, но я не мог понять, хорошо это или нет. Бесполезно – так уж точно.

– Эм… ну, тебе идёт, – нерешительно одобрил Отис. – Так где ты был? Где Скэриэл? – И внезапно, чуть понизив голос, он пояснил: – Юджин всем рассказывает, что мистер Эн избавился от него.

Я проигнорировал его вопросы. Решил не подтверждать слухи и не опровергать их. Пусть думают, что хотят. Оставив телефон с включённым фонариком рядом на старом баке, – меньше всего мне хотелось тонуть в кромешной темноте, – я серьёзно обратился к Отису:

– У меня к тебе дело. За помощь заплачу.

Мальчик нахмурился и небрежно вытер сопливый нос рукой.

– Клэр сказала, чтобы я держался подальше от Скэриэла и его банды, а то она мне уши оторвёт.

Я не ожидал такого ответа и потому даже растерялся. Отис виновато посмотрел на меня. Подойдя ближе, я положил ладонь ему на плечо, как это обычно делал Скэриэл, когда хотел втереться в доверие.

– Это последнее, о чём я тебя попрошу. Клянусь.

– Даже не знаю. – Он небрежно повёл плечом, сбрасывая мою ладонь. – А что нужно сделать?

– Необходимо двум людям кое-что передать. Сначала одной беременной женщине. Она живёт на окраине Запретных земель. Ты положишь конверт под её дверь, спрячешься неподалёку и убедишься, что она точно его получила.

Скэриэл сказал, что необходимо передать Валери деньги, и лучше это сделать через Отиса. Но я решил, что маме Райли деньги тоже не помешают: ей надо сходить на плановое УЗИ. Скэриэл ничего о ней не знал. Или знал, но не лез.

– Это несложно. А кто эта женщина?

– Да так, одна знакомая. Ей нужно к врачу, а в конверте будут деньги. Если дверь откроет мужик, то не лезь к нему, а сразу сообщи мне.

– Я понял. А кто второй человек?

– Тоже одна знакомая.

Валери продолжала контролировать ситуацию с «Домом Спасения и Поддержки». Амбалы Тони приходили ещё два раза и обчистили здание. Валери утверждала, что такими темпами от него скоро ничего не останется.

– Что-то много у тебя знакомых, – внезапно упрекнул меня Отис. – Поэтому Скэриэл теперь гуляет с чистокровным? Я их видел.

Я закатил глаза и с раздражением повторил:

– Тебе не плевать, с кем гуляет Скэриэл?

– А тебе? – с вызовом произнёс он.

– Не лезь не в своё дело, – процедил я сквозь зубы.

Отис угрюмо надул губы и отвернулся. Это я зря. Надо быть с ним дружелюбнее.

– Поможешь мне? – Я попытался сменить тон на более добродушный. – Твоя сестра ничего не узнает.

– Сколько? – деловито спросил он. Обиды и след простыл.

– Сотня данар.

– Пять сотен. – Отис скрестил руки на груди.

– Да ты обнаглел, – поражённо заключил я.

Ах ты, чёртов мальчишка! Я хотел было замахнуться, но вовремя остановился. Унять внезапную вспышку гнева оказалось не так-то просто.

– Ну, – Отис направился к двери, – тогда без меня.

Он быстро взрослеет. Теперь его уже не заманить маленькой суммой. Я схватил телефон с бака и направился за ним.

– Две сотни. Моё последнее слово.

Отис развернулся, задумчиво пожевал губу и, шагнув ко мне, протянул руку.

– Три сотни и по рукам.

* * *

Вечером того же дня я сидел на чердаке жилого дома и ждал чистокровного. Мы договорились встретиться здесь, но прошло уже двадцать минут, а он всё не приходил. Я был весь как на иголках. Видеться с Люмьером лишний раз не хотелось, но избежать встречи я не смог. Я решил подождать ещё минут пятнадцать и свалить. В этот момент скрипучая дверь открылась, и на пороге предстал Люмьер Уолдин.

– Прошу прощения за задержку. Давно меня ждёшь? – с улыбкой спросил он, как будто мы договорились не о важном разговоре, а о пикнике на опушке леса. – Ты перекрасился? Тебе идёт, хотя прошлый цвет был не хуже.

Он снял капюшон и аккуратно поправил причёску. Светлые волосы чистокровного раздражали меня, но виду я не подал.

– В отличие от некоторых, я прихожу вовремя, – проворчал я в ответ, пропустив мимо ушей его комплимент.

– Мне жаль. Надеюсь, что смогу это как-то исправить. В следующий раз угощу тебя чем-нибудь в качестве извинений.

Скэриэл бесшумно появился из тени и, встав у чистокровного за спиной, приставил нож к его шее.

– Вот только неизвестно, настанет ли для вас, мистер Уолдин, этот следующий раз, – мягко произнёс Скэриэл.

К моему удивлению, на лице Люмьера не дрогнул ни один мускул. Он секунду-другую оценивал ситуацию, а потом растаял в улыбке, словно встретил близкого друга.

– О, какая честь, мистер Лоу. Мы как раз вас очень ждали. Не думал, что вы согласитесь к нам присоединиться, – весело проговорил Люмьер, медленно поднимая руки.

– Он тянет время. – Я достал пистолет из кобуры и направил на чистокровного.

– Сожмите кулаки, мистер Уолдин, не пытайтесь воспользоваться тёмной материей. Мы же не хотим залить здесь всё вашей кровью?

– Мне бы тоже не хотелось прибегать к грубой силе, – усмехнулся Люмьер, подчиняясь. – Я рассчитывал на более тёплый приём.

Казалось, это чистокровный завёл нас в ловушку. Чутьё подсказывало: что-то тут не так. Люмьер был студентом Пажеского корпуса – по слухам, застать их врасплох невозможно, но я надеялся, что приставленный к горлу нож собьёт с Уолдина спесь.

Скэриэл бросил на меня беглый напряжённый взгляд. Он тоже чувствовал подвох. Я продолжал целиться в грудь чистокровного, хотя головой понимал, что вряд ли выстрелю.

– Господа, зачем так грубо? – Люмьер словно издевался над нами. – Я всего лишь хочу лично с вами познакомиться, мистер Лоу. – Он выждал паузу и всё так же широко улыбаясь, спросил: – Или к вам лучше обращаться «мистер Хитклиф»?

10

– Господин Готье, давайте я вам по…

Только не это!

– Сильвия, пожалуйста… – Мне только и оставалось, что вцепиться в подол собственной футболки.

Домоправительница всё порывалась помочь с переодеванием. Она сделала ещё одну попытку подойти ближе. Я отошёл на два шага, тем самым ясно давая понять, что не готов сотрудничать. Не в этот раз. И не в последующие.

В первые дни я ещё нуждался в помощи, но теперь вполне справлялся сам, вот только Сильвия никак не могла этого понять. Когда я сидел сутками у себя, она заходила почти каждые полчаса. Стоило покинуть комнату, и она не спускала с меня глаз. Могла даже ранним утром заявиться, чтобы проверить, крепко ли я сплю. В её присутствии у меня уже начал нервно дёргаться глаз. Я чувствовал, что скоро достигну пика и стану огрызаться по поводу и без. Да и бандаж бесил неимоверно, хотя нужно признать, что он прочно фиксировал грудную клетку и восстановление ребра заметно ускорилось. Бернард, конечно, тот ещё ублюдок, но его отец, мистер Дон, настоящий профессионал своего дела, оперативно помог мне в больнице.

– Но вам же больно, позвольте помочь.

– Сильвия, прошу, – вымученно произнёс я. – Оставьте меня. Я справлюсь.

– Но…

– Не надо.

Стиснув зубы, я выставил руку, лишь бы остановить упрямую женщину. Сильвия буквально восприняла слова отца о заботе и теперь готова была кормить меня с ложечки, если бы я не пригрозил голодовкой в ответ на её выходки. Знай я, что меня будут так изводить, наверное, избил бы Клива чуточку сильнее, чтобы одной рукой он не отделался.

– Если вы меня стесняетесь, то, может, позвать Чарли? – примирительно предложила она.

– Всё в порядке, обойдусь без него.

Отлично, ещё и Чарли станет свидетелем моей беспомощности. Нет, я не готов раздеваться ни при Сильвии, ни при Чарли. У меня всего лишь ушиб ребра, и, чёрт возьми, с чувством собственного достоинства всё в полном порядке.

Гедеон внезапно появился в дверном проёме, позади Сильвии. Я чуть не вскрикнул: видеть его в своей комнате всё ещё было пугающим, и обычно ни к чему хорошему это не приводило. В последний свой визит он скинул Скэриэла с лестницы. С Сильвией, конечно, он так себя не поведёт, но, честно говоря, лучше быть начеку. Кто знает, что Гедеон задумал на этот раз. Не удивлюсь, если теперь он скинет со второго этажа меня.

– Сильвия, будьте добры, спуститесь за Габриэллой. – Сегодня его голос был на редкость доброжелательным. – Она в столовой, кажется, без присмотра. Наверное, опять играется с салфетками. Ей тоже пора ложиться спать.

В последнее время Габриэлла начала устраивать чаепития с игрушками прямо в столовой, создавая в комнате погром мирового масштаба. В голове не укладывалось, как это выходило у девятилетней девочки.

– Господину Готье нужно помочь переодеться и поскорее лечь спать. Завтра утром у него приём у мистера Дона в больнице Святого Августа.

– Не нужно помогать, – тихо вставил я.

– Я помогу Готье, – кивнул Гедеон.

Испуганно уставившись на него, я медленно добавил, обращаясь к Сильвии:

– А, впрочем, можем позвать Чарли.

Сильвия удивлённо посмотрела на меня.

– Я помогу, – повторил Гедеон, кажется, желая поскорее выпроводить её.

Сильвия устало вздохнула.

– Хорошо, я тогда спущусь к госпоже Габриэлле, – сдалась она, а я изо всех сил сдерживался, чтобы слёзно не начать просить её остаться.

Гедеон дождался, пока Сильвия выйдет, и закрыл дверь. Слава богу, что не на замок. Я так и застыл на месте, наблюдая за братом.

А день так хорошо начинался! В обед меня навестил Леон, чтобы узнать о самочувствии. Он привёз охапку цветов в большой корзине и пожелал скорейшего выздоровления. Про Клива я ничего ему не рассказал, но и Леон не лез с неудобными вопросами. Он всегда чётко понимал, когда следует остановиться и не переходить личные границы. Всё это меня удивляло, если вспомнить его детство. Прошло столько времени, а факт, что Леон был хулиганом, до сих пор не укладывался в голове. Тему Клива мы не поднимали, вместо этого обсуждали экзамены, выпускной, постоянные тренировки Леона, то, как нас достало неимоверное количество домашнего задания и всеобщая суматоха в лицее. Мы строили планы на весёлые деньки в Академии Святых и Великих, мечтали скорее переехать туда жить, – говорят, что там отличные комнаты, а кормят ничуть не хуже, чем дома. Наверное, это станет лучшим периодом в нашей жизни.

– Надеюсь, что Скэриэлу там понравится, – проговорил Леон, сидя на моей кровати.

– Надеюсь, что он сможет с нами поступить, – в свою очередь заметил я.

– Мы сделали всё, что смогли.

Несколько часов пролетели незаметно. Я даже немного расстроился, когда Леону позвонил дядя и напомнил, что пора возвращаться.

– Когда ты сможешь пойти в лицей? – спросил Леон в дверях.

– Мистер Дон сказал, что мне нужна как минимум неделя отдыха, а дальше он посмотрит на моё состояние.

– Близнецы тебя на днях навестят, они передавали привет.

Я тепло улыбнулся.

– Да, знаю, я списывался с Оливером утром. Он обещал завтра заехать.

Леон ушёл, пожелав мне как можно скорее распрощаться с рёберным бандажом. Я успел поужинать, прежде чем Сильвия активизировалась.

Оказавшись перед Гедеоном в одном бандаже, я нервно сглотнул. Лучше бы Леон не уходил. Надо было попросить его остаться на ночёвку, хотя прежде мы так не делали. Рядом с ним Гедеон не стал бы на меня нападать и вечер прошёл бы спокойно.

– Что с тобой случилось на этот раз? – требовательно спросил он.

– Было скользко. Я навернулся со ступенек и ударился всем телом.

Он пристально смотрел на меня.

– Там были скользкие ступеньки, – повторил я уже неувереннее.

– Готье.

– Я упал с высоких скользких ступенек, – отчеканил я по слогам.

Нет, это не сработает. Казалось, сейчас Гедеон просто выбьет правду с помощью кулаков или тёмной материи. Что-то подобное уже происходило, когда я подрался с Кливом в туалете лицея. Я заговорил снова, но на этот раз по-другому.

– Всё хорошо, Гедеон.

Произнося его имя мягче, я надеялся, что это как-то его успокоит. О манипуляциях и речи быть не могло, но я всё же считал, что если найти какой-то подход к Гедеону, то можно снизить накал страстей в наших сложных отношениях.

– Ты это называешь «всё хорошо»? – строго спросил он, указав на мой чёртов бандаж.

– Как только с меня его снимут, я начну тренировки с Люмьером. Мы уже договорились.

– Не говори ему о том, что ты извлекатель, – велел Гедеон, – Держи эту информацию в секрете.

Я хотел спросить: «Почему?», – но в последний момент прикусил язык. Чистокровный извлекатель – вещь настолько редкая, что, наверное, о ней, правда, не стоит распространяться на каждом углу.

– Хорошо.

Я решил было, что на этом наш разговор закончен, но Гедеон вдруг придвинулся ещё ближе, как будто хотел шепнуть что-то на ухо. Это меня и удивило, и испугало.

– Нас ждут большие перемены. Ты должен быть готов ко всему морально и физически.

– Перемены? – Я озадаченно посмотрел на него.

– Полукровка в стенах Академии Святых и Великих. Это не останется без внимания.

– Мистер Брум пропустил Скэриэла в первокурсники?

– У него не было выбора. Мы ему просто этого не дали.

«Мы?»

– Совет Старейшин позволил этому случиться? – шёпотом спросил я.

Гедеон нахмурился, челюсть его напряглась. Он, видимо, сомневался, отвечать или нет. Я молчал, боясь что-либо предположить вслух.

– Они недовольны нами. Не удивлюсь, если скоро нас назовут отщепенцами.

– Отщепенцы? Кто это?

Гедеон молчал. Всё ещё раздумывал, говорить со мной откровенно или нет.

– Что это значит? – спросил я.

– Скоро Ромус, а затем и вся Октавия разделится на два лагеря. Это только вопрос времени, – наконец мрачно заверил он.

Одни загадки. Я ничего не понимал и начинал злиться.

– Два лагеря?

– Да. Вернуться к истокам и вспомнить слова императора Бёрко или пойти за Советом Старейшин.

Император Бёрко или Совет Старейшин.

Сейчас я жаждал получить ответ только на один вопрос.

– Гедеон, – прошептал я, – а на какой стороне ты?

11

– «Мистер Хитклиф»? – Эдвард вопросительно изогнул правую бровь. – И что это значит?

Он плотно сжал губы и окинул меня недовольным, требовательным взглядом, словно это я, а не Люмьер Уолдин заявил о родителях Скэриэла. Мы сидели на маленькой узкой кухне, где нам двоим было слишком тесно. Эдвард занял весь стол, а я устроился сбоку, на неудобном шатающемся стуле, – ножки у него были разной длины и оттого он то и дело заваливался или норовил в любую минуту сломаться.

– Так сказал…

Я подался вперёд, но Эдвард меня перебил:

– Тот приятель Гедеона Хитклифа?

Он давал понять, что не в восторге от моего общения с чистокровным. Как будто я виноват в том, что Люмьер преследовал меня, а затем шантажировал.

– Да… Это значит, что Уильям Хитклиф – отец Скэриэла. – Понизив голос, я бросил беглый взгляд на коридор. Не хотелось, чтобы Скэриэл застал нас за этим разговором. – И Хитклиф не знает про существование ещё одного сына.

Эдвард не спеша разбирал пистолет; отделив глушитель, он выключил фиксатор и оттянул переднюю часть спусковой скобы. Вначале я честно пытался запомнить последовательность сборки, но сейчас меня волновала только его реакция на новость.

– И вы в это поверили? – с раздражением спросил он, не придав моим словам особого значения. – Разве ему можно доверять? – И плюнул с презрением: – Он ведь чистокровный.

Я неуверенно кивнул, соглашаясь. Люмьеру нельзя было доверять, но его слова не выходили у меня из головы. Я понимал: есть большая вероятность, что Скэриэл неспроста владеет тёмной материей на высоком уровне. Он вполне может быть сыном кого-то из сильных чистокровных. Звучало ошеломляюще, но объясняло многое.

Люмьер сказал, что Уильям Хитклиф по молодости был доверчив, дружил с полукровками и низшими. В те годы на него сильно влиял император Бёрко, мечтавший стереть границы между сословиями. Чистокровный утверждал, что у Хитклифа-старшего была интрижка, которая чуть не привела к разводу с женой. После непродолжительной связи Хитклифа с полукровкой на свет появился незаконнорождённый ребёнок. Что если это правда Скэриэл? Уильям Хитклиф после смерти императора кардинально поменял своё отношение к полукровкам и низшим. Подумать только… и этот человек однажды осмелился прилюдно дать Скэриэлу пощёчину!

– Он сказал, что из-за этого Гедеон решил стать его наставником в Академии.

– Из-за чего?

– Ну, из-за того, что Скэриэл его младший брат. Уильям Хитклиф не знает о сыне, кажется, он уверен, что та полукровка избавилась от ребёнка. Но… – я запнулся, – но Гедеону правда известна.

Гедеон и Скэриэл… Если так посудить, то они используют похожие методы для достижения цели. Все средства хороши, так, кажется, говорят.

– Я не понял. – Эдвард отложил возвратную пружину в сторону, опёрся на спинку стула и с недоумением спросил: – Вы серьёзно в это поверили? И кто тогда его мать? Кем была эта полукровка?

– Я не знаю. Люмьер больше ничего не сказал.

– Бред какой-то… – Поморщившись, он потёр переносицу грязными после чистки пистолета пальцами. – Если это правда, то Готье его брат? Тогда мы можем проверить родство. Достаточно заполучить волосы или слюну Хитклифа и сделать анализ ДНК. Я бы не доверял этому чистокровному без доказательств.

Я открыл было рот, чтобы возразить, но вовремя прикусил язык. Эдвард, как и Скэриэл, не знал, что Готье – приёмный ребёнок в семье Хитклифов.

Дверь в ванную комнату отворилась, и в облаке пара перед нами предстал Скэриэл. На нём было только полотенце, обёрнутое вокруг бёдер, вторым полотенцем он с ожесточением вытирал влажные волосы. На груди виднелся уродливый шрам от ножевого ранения. Исключая это, выглядел Скэриэл здоровым, щёки раскраснелись после горячего душа. С волос по обнажённому телу скатывались капли воды.

– У тебя, значит, отец появился? – хохотнул Эдвард, поднимаясь. – Поздравить вас, мистер Хитклиф, сэр?

Он протянул руку для шутливого рукопожатия.

– Идите к чёрту, – отрезал Скэриэл, мимоходом показав нам средний палец.

Он был не в духе. Это доказывало, что слова Люмьера задели и его.

Скэриэл бросил мокрое полотенце на стул, небрежно зачесал волосы пятернёй и прошёл к холодильнику – я отодвинулся, давая ему возможность для манёвра в тесном помещении. Открыв дверцу, он лениво изучил содержимое.

– А газировки нет? – Скэриэл посмотрел на Эдварда.

– И что теперь собираешься делать? – Эдвард проигнорировал вопрос.

– Выпью что-нибудь другое.

Эдвард закатил глаза, в то время как Скэриэл достал банку энергетика, с громким щелчком открыл её и сделал большой глоток. Затем он направился к дивану, на котором недавно чуть ли не помирал после встречи с людьми мистера Эна, сел и, откинувшись на спинку, хмуро уставился в стену напротив.

– Ты меня прекрасно понял. Что теперь собираешься со всем этим делать? – не унимался Эдвард.

Сделав ещё один глоток, Скэриэл хладнокровно проговорил:

– У нас есть дела поважнее.

Я удивлённо вскинул брови. Дела поважнее? Важнее информации о родителях?

– И какие? – хмыкнул Эдвард, сев на стул.

Скэриэл приставил два пальца к виску:

– Избавиться от мистера Эна, конечно же.

И выстрелил себе в голову.

Костяшки моих пальцев побелели. Я понял, что слишком сильно сжимаю глушитель.

– Вот это другое дело, – удовлетворённо произнёс Эдвард, хватая возвратную пружину.

Скэриэл улыбнулся, но мне показалось, что улыбка вышла натянутой. Он медленно повернул голову и посмотрел на меня. Взгляд его был стеклянным, словно он смотрел, но не видел. Я нерешительно улыбнулся в ответ.

– Как думаете, это всё правда? – вдруг тихо спросил Скэриэл. На его вытянутой руке появился маленький тёмный огонёк. – Эта сила у меня от Уильяма Хитклифа?

– Если верить Люмьеру, – напомнил я.

– Ему нельзя верить, – бросил Эдвард. Потянувшись к тряпке, он наскоро вытер испачканные руки и с шумом отодвинул стул.

– Уильям Хитклиф – мой отец… – задумчиво проговорил Скэриэл, разглядывая банку энергетика.

– А может, и нет. – Эдвард потянулся к сигаретам.

– А может, и да, – вставил я.

– И он бросил меня в младенчестве.

Мы с Эдвардом переглянулись и промолчали. Скэриэл больше не проронил ни слова. Зажмурившись, Эдвард потёр глаза, и взглянул на меня, словно спрашивая «И что будем делать?» Я только пожал плечами.

– Это ведь может быть и неправдой, – уверенно начал Эдвард, хлопая по карманам в поисках зажигалки.

Скэриэл прикрыл глаза ладонью и еле слышно всхлипнул. Я удивлённо привстал, громко отодвинув скрипучий стул. Эдвард устало вздохнул и закурил.

– Только этого нам не хватало, – шепнул он.

Скэриэл действительно всхлипнул? Не верилось, но… Что, если он действительно дал волю эмоциям?

Я подошёл ближе к Скэриэлу и осторожно позвал его. Он всхлипнул ещё раз, прикусил губу и сразу отвернулся. Как маленький ребёнок, торопливо вытер глаза.

– Скэриэл, – вновь позвал я.

Он не повернулся. Так и сидел, уткнувшись в подлокотник дивана. Лишь изредка его тело содрогалось от беззвучного плача.

Я беспомощно глянул на Эдварда, но тот только пожал плечами, как я пару минут ранее, и вновь затянулся сигаретой. Мы оба редко сталкивались с этой стороной Скэриэла и потому абсолютно не знали, как себя вести. Я подошёл, присел на край дивана и положил руку Скэриэлу на плечо.

– Нам жаль, что так вышло с твоими родителями, – произнёс я, чтобы уж хоть что-то сказать и прервать неловкое молчание.

Он не ответил.

Прислонившись к дверному косяку и скрестив руки на груди, Эдвард молча наблюдал за тем, как я пытаюсь успокоить Скэриэла. Я вопросительно посмотрел на Эдварда, а тот в ответ бросил недоверчивый взгляд на Лоу и слабо мотнул головой, как бы говоря «не верю».

Скэриэл громко всхлипнул.

– Прекращай. – Мой голос звучал нерешительно. – Мы можем что-нибудь сделать?

– Можете… – тихо начал Скэриэл, он повернулся к нам и довольно закончил: – Можете сходить за пиццей?

Я замер в изумлении. Лицо Скэриэла раскраснелось из-за того, что он его тёр, но никаких слёз не было.

– Господи, да вы серьёзно повелись? – рассмеялся он. – Да что вы как дети малые.

Я слышал, как позади меня Эдвард грязно выругался.

– С таким не шутят, – в гневе бросил я.

– С каким? – хитро прищурившись, набросился Скэриэл. – Не шутят на тему отстойных родителей? Почему нет? – Он окинул меня враждебным взглядом. – Я планирую по полной пройтись по семейке Хитклиф.

– Вот и прекрасно, – проговорил Эдвард, – а то подумал, что всё, приплыли, ты дал слабину. Никогда так больше не делай.

Скэриэл довольно улыбнулся.

Я был зол. Даже скорее не на Скэриэла, а на себя.

«Пройтись по семейке Хитклиф? Даже по Готье?»

Я не озвучил это.

– Что ты задумал? – Я встал, скрестив руки на груди.

– О, ничего нового. – Скэриэл развёл руками. – Уничтожить Академию Святых и Великих, свергнуть Совет старейшин, и, – он драматично задумался, – ах да, и заполучить власть в стране. Если Гедеон жаждет поиграть со мной в старшего брата, то я с радостью приму эти правила игры.

– Гедеон опасен, – напомнил я.

– Я тоже, – ухмыльнулся Скэриэл и посмотрел на меня так, что мурашки побежали по коже, – Обещаю, Уильям Хитклиф пожалеет, что когда-то связался с полукровкой.

– Я уже жалею, что с тобой связался, – затушив сигарету в пепельнице, с раздражением бросил Эдвард и ушёл в ванную комнату.

– Это в тебе говорит голод! – с хитрой улыбкой крикнул ему вслед Скэриэл, – Так как насчёт пиццы?!