Текст книги "Песнь Сорокопута. Да здравствует принц!"

Я вновь направлял материю, но тёмный сгусток, столкнувшись с книгой, рассеивался, подобно дыму. Так прошло ещё минут двадцать. Я был на пределе. Хотелось не только приподнять учебник, но и отшвырнуть уже и письменный стол в придачу. Желательно сразу в окно.

«Подчинись, – мысленно приказывал я. – Ты моё продолжение, ты второе я!»

И, о чудо! Не знаю, как так вышло, но материя еле заметно уплотнилась – я боялся всё испортить, а потому, кажется, задержал дыхание, – и, когда учебник сдвинулся на самую малость, в дверь постучали.

– Господин… – громко начала было Сильвия.

От испуга я резко дёрнул рукой, и учебник отбросило прямо в стену, рядом с дверью, да так сильно, что раздался мощный удар. Я потрясённо уставился на порванный корешок книги, теперь лежавшей на полу.

– …Готье, – закончила за дверью Сильвия. Помолчав, она неуверенно спросила: – Вы в порядке?

– Да, всё в порядке!

– Что это был за шум? – Сильвия взялась за дверную ручку, та угрожающе двинулась. – Могу ли я войти?

– Нет! – крикнул, поднимаясь. – Я не одет.

– Хорошо, – произнесла она, отпустив дверную ручку. – Обед подан, пожалуйста, спускайтесь.

– Буду через пару минут. – С этими словами я закинул испорченный учебник в ящик стола и направился в душ, мечтая поскорее забыть о боли в ребре.

Неужели тёмная материя подчинилась? Мне не верилось.

* * *

Вернувшись после обеда в комнату, я увидел Скэриэла, вальяжно развалившегося на кровати. На ноутбуке была опасно открыта вкладка с запрещённым сайтом – и как я позволил этому случиться! – который я до этого читал. Ящик стола был выдвинут. Книги там не оказалось.

– Что это за легион? – с интересом спросил он, указав на экран ноутбука.

– Да так. – Я пожал плечами и уклончиво ответил: – По истории надо было. – Я торопливо закрыл ноутбук.

Я вдруг вспомнил, как Франк Лафар так же нагло разглядывал мои вещи, и почувствовал острое желание скрыть от Скэриэла всё, что я смог узнать о Благородном легионе. И это желание мне не понравилось. Мы заметно отдалились, и это меня терзало.

– А это тоже по истории надо? – Не сдержав смешок, он вытянул из-за спины испорченный учебник. Да, я перестарался. Учебник выглядел плачевно. Пришлось признаться:

– Не рассчитал силы.

– Для чего? – улыбнулся Скэриэл, поднимаясь с кровати. – Для чтения параграфа?

– Тренировался с тёмной материей.

И тут до меня дошло. Скэриэл, – полукровка, – тоже ею владел. Быть может, он такая же ошибка в системе, как и я.

– Помнится, я обещал с тобой тренироваться.

– Да, но… – растерянно проговорил я. – Как ты себя чувствуешь? Твоя рана?..

– Более-менее, – кивнул он, поднимаясь. – А ты как?

– В порядке, – нерешительно бросил я, не зная, куда деть руки. Находясь в последний раз в этой комнате, я, кажется, раскис, прежде чем вломился Гедеон. Ну и как себя вести после того, как Гедеон чуть не задушил Скэриэла?

Он подошёл ближе и теперь с интересом рассматривал моё лицо, как будто заново изучал его. Я смущённо улыбнулся, испытав чувство дежавю.

– Иногда мне кажется, что ты очень меняешься, пока мы не видимся, – внезапно серьёзно проговорил он, нахмурив брови.

Я хотел было по привычке начать оправдываться или уклониться от ответа, но тут, неожиданно даже для себя, согласился.

– Мне тоже так кажется. – Я помедлил. – Ты тоже меняешься. И пропадать стал чаще. – Я надеялся, что это всё же не звучит как упрёк.

– Верно, – медленного кивнул он.

Я молчал, наблюдая за ним.

– Но это ведь ничего не меняет, всё равно останемся «мы»? – обеспокоенно спросил Скэриэл. – Несмотря ни на что?

– Да. – Я улыбнулся. – «Мы». Несмотря ни на что.

Но он всё не сводил с меня взгляда, и там читалось что-то, что я не мог понять. С тяжёлым сердцем я опустился на кровать, и он тоже снова присел рядом, чуть сгорбился.

– Жаль, что теперь мы так редко видимся, – наконец проговорил он. – Хотел бы я вернуться в то время, когда зависал у тебя почти каждый день.

Вздохнув, я коснулся его плеча, сжал пальцы. Хотел ответить, искал слова, но чувствовал где-то глубоко в душе, что не найду. Мы оба уже не те. Что-то изменилось и продолжало меняться. Наши отношения не будут такими, как прежде. Я больше не хочу быть тем Готье, которого он встретил у музея и которого постоянно… опекал?

Скэриэл нехотя отстранился первым, кажется, чувствуя моё состояние.

– Что там с тренировкой, легионер? – спросил он, медленно расправляя плечи.

– О, хочешь вступить со мной в Благородный легион? – шутливо спросил я, радуясь тому, что мы нашли тему для разговора.

– А какие требования?

– Быть верным, храбрым, – задумчиво протянул я. – И знать литанию.

– Литания? – Левая бровь Скэриэла поползла вверх.

– «Я бьюсь не за себя, я бьюсь за Империю», – с улыбкой проговорил я, положив руку на сердце.

– А-а-а. – Скэриэл махнул рукой на ноутбук. – Видел, читал.

– Ну так что? – Я поднялся, отошёл на пару шагов и встал в позу, будто собирался участвовать в дуэли. Шутливое предложение присоединиться к игре.

Скэриэл тоже поднялся и встал напротив.

– Прости, Готье. Тогда уж… – Он слабо помотал головой, как-то хищно ухмыльнулся и твёрдо закончил: – Я бьюсь не за себя, я бьюсь за Запретные земли.

В его голосе не было ни капли веселья. Он говорил серьёзно. Скэриэл приподнял ладонь, на которой разгоралась тёмная материя.

Запретные земли, значит. Я впервые явственно ощутил, что мы действительно по разные стороны баррикад. Мои мечты о мостах наивны. Как ни грустно, но Скэриэл никогда не примкнёт ко мне и не продолжит литанию, как делали это солдаты Благородного легиона. Каждый из нас скорее всего выберет свои идеалы, даже если в чём-то они похожи. И к цели мы пойдём разными методами.

«Важно удержаться и не упасть на самое дно. Чистокровные часто об этом забывают. В этом ваша ошибка».

Ваша ошибка… Тогда его фраза меня задела, но я не мог понять, почему. Теперь мне всё стало ясно. Скэриэл сказал «ваша ошибка», вместо «их ошибка». Он приравнял меня ко всем чистокровным, которых осуждал, на которых смотрел свысока.

Я отзеркалил его ухмылку и кивнул.

Пусть будет так. Я чистокровный, который, возможно, однажды упадёт на самое дно. А пока этот день не настал, я буду бороться. И однажды я заберу твою силу, Скэриэл Лоу.

Октавии будет лучше без тёмной материи. Нам всем будет лучше без неё.

14

Набрав в лёгкие побольше воздуха, как перед прыжком в воду, я остановился на пороге и твёрдо произнёс:

– Я хочу, чтобы ты тренировал меня.

Гедеон стоял в гостиной, держа в руках потрёпанный томик стихов, на котором темнела большая надпись: «Перси Биши Шелли. Избранное». Он неторопливо перевернул страницу – моё сердце учащённо билось и готово было вот-вот разорвать грудную клетку, – и только затем окинул меня равнодушным взглядом.

– Нет.

Он отвернулся, а я застыл, не зная, что теперь делать.

– Но…

Растерявшись, я уже жалел, что вообще заговорил с ним.

– Нет – это значит нет.

– Послушай, Гедеон…

Не глядя на меня, он ядовито продолжил:

– Люмьер с радостью потренирует тебя. Разве не для этого ты выбрал его своим наставником?

Пока это мало напоминало тренировки. Мы встретились с Люмьером только один раз, в субботу, в кабинете мистера Авреля. Тот был очень рад, что я так серьёзно взялся за подготовку к экзамену по тёмной материи, и потому долго нахваливал моё упорство и благодарил патриция, студента Академии Святых и Великих, – Люмьер не знал, куда себя деть от этой лести, – за согласие дать мне пару дополнительных уроков.

К слову, первая тренировка прошла из рук вон плохо. Я ничего не смог показать, так был напряжён, находясь в одном кабинете с мистером Аврелем. Люмьер держался из последних сил, чтобы не одарить меня крепкими эпитетами. Кажется, он думал, будто бы я шутил, говоря, что действительно плох в материи. Один только мистер Аврель был доволен – он давно повторял, что его кабинет всегда открыт для дополнительных занятий, – и накинул мне пару баллов за старание.

– Но Люмьер не знает, что я извлекатель!

Гедеон с шумом захлопнул томик и, всем своим видом демонстрируя негодование, направился ко мне.

– Ты с ума сошёл. – Он схватил меня чуть выше локтя, дёрнул на себя и сквозь зубы прошипел: – Если кто-то услышит?

Ребро тянуло. Прошло две недели, а боль всё ещё отдавалась в боку.

– Дома никого нет, – торопливо добавил я.

Отпустив меня, Гедеон положил книгу на кофейный столик и сел на диван, закинув ногу на ногу. Не знаю, сколько он вот так сидел, прежде чем серьёзно спросил:

– Зачем тебе извлечение?

Гедеон сурово поджал губы, как и всегда, когда был не в духе. Я был готов к этому допросу.

– Я хочу управлять этой силой.

Он устало вздохнул.

– Помнится мне, что с тёмной материей ты не в ладах. Сначала бы освоил свою, прежде чем отбирать чужую.

– Люмьер меня тренирует. Но с извлечением, – кажется, я даже слишком громко сглотнул, так мне тяжело давались слова, – я прошу помочь именно тебя.

– Нет. Я тебя чуть не убил в тот раз. Забыл?

Не хотелось лишний раз вспоминать тот день. Единственный, кто знал, что я извлекатель, – это он. К кому ещё я мог обратиться за помощью, как не к первому студенту Академии Святых и Великих? Я подошёл ближе, но так, чтобы нас разделяли диван и кресло. Гедеон всё ещё вселял в меня вселенский ужас, хоть я и пытался обуздать свой страх.

– Ты ведь не хотел этого. Такого больше не повторится.

Гедеон, поднявшись, усмехнулся:

– Ты так в этом уверен?

Я хмуро уставился на потрёпанный сборник стихов на кофейном столике. Брат направился к выходу, когда я в отчаянии крикнул ему в спину:

– За что ты меня так ненавидишь?

Остановившись на полпути, он повернулся, сложил руки на груди и с досадой спросил:

– Да откуда ты, чёрт возьми, это взял?

Я чувствовал его гнев, но отступать был не намерен. Не в этот раз.

– Прос-сти, я… – кажется, я даже заикаться начал, но быстро взял себя в руки. – Давай вернёмся к теме извлечения. Я прошу о тренировках…

Он закатил глаза и, махнув рукой, вновь развернулся к двери.

– Забудь об этом. Разговор окончен.

Я из кожи вон лез, в то время как Гедеон ни во что меня не ставил.

– Ты… ты избегаешь меня?

– Не говори ерунды.

Он уже было вышел из гостиной, когда я, не сдержавшись, вскинул руку, – о чём я только думал? – и направил сгусток тёмной материи – ничтожно маленький, чтобы причинить хоть какой-то вред, – ему в спину. Реакция Гедеона была молниеносной: он развернулся, взмахнул рукой, мастерски отбив мой сгусток в сторону. Тёмное облако рассеялось на глазах. Я был чертовски напуган тем, что натворил.

– Я-я не… – шокированно проблеял я.

Гедеон неодобрительно покачал головой, словно застал меня за глупой детской выходкой.

– Чему тебя учит Люмьер?

Я стоял, боясь шевельнуться. Да он меня прикончит! Казалось, что сейчас он вновь нападёт, чтобы проучить, но Гедеон лишь недовольно проговорил:

– Твоя материя никуда не годится. Бездарная трата силы.

– Прости… – Я опустил глаза.

Секундой ранее я был так зол, что поднял руку на брата. А ведь обещал, что не применю силу против семьи!

Гедеон протянул руку ладонью вверх. Маленький тёмный огонёк разгорался с каждой секундой.

– Ты не посмеешь, – проговорил я неуверенно. Совсем как в тот раз.

Ещё как посмеет. Мокрого места от меня не оставит. Я медленно отступил на шаг, готовый в любую минуту броситься куда-нибудь в сторону.

– Опять преподашь мне урок? – нервно хмыкнул я. – Как любящий старший брат.

Меня трясло. И этот человек должен был стать моим наставником в Академии. Я бы даже до сессии не дожил.

– Ты ведь хотел стать моим наставником… – вслух озвучил я свои мысли.

Гедеон сжал кулак, отчего тёмная материя пропала, и мрачно произнёс:

– Я никогда не хотел быть твоим наставником. Этого хотел отец.

Я изумлённо уставился на него. Хотел Гедеон быть моим наставником или нет, не знаю, но злился он сильно, когда узнал про Люмьера.

– Но как же… Тогда чего ты сам хотел?

– Это не имеет сейчас никакого значения! – злобно выплюнул он.

Нахмурившись, я возразил:

– Для меня имеет.

Гедеон смерил меня угрюмым взглядом, затем с издёвкой – я был уверен, жди беды, – усмехнулся, совсем как Скэриэл на днях. У меня мурашки пошли по коже.

– Я расскажу, чего бы я хотел. – Он угрожающе надвигался. – Я бы хотел, чтобы ты не влезал в драки. – Ещё пара шагов. – Чтобы никогда не поступал в Академию Святых и Великих, – он подошёл почти вплотную, отчего я отступил, боясь, как бы он не заехал мне по лицу в приступе гнева, – и не владел извлечением. Я бы хотел…

– Гедеон, – прошептал я.

– Чтобы ты не сближался со Скэриэлом. – Он почти навис надо мной.

Я не знал, чему удивляться больше: тому, что Гедеон назвал Скэриэла по имени, или тому, что он сейчас так себя ведёт.

– Но почему? – с недоумением спросил я.

– Потому что он такой же, как и я! – Гедеон схватил меня за запястья и сжал. – Тебе стоит держаться от нас двоих подальше.

Я так опешил, что даже не думал о том, чтобы вырываться из его захвата.

– Ты поэтому меня избегаешь?

Он отпустил меня – запястья жгло, хватка у Гедеона всегда была железная – и дотронулся пальцами до моей щеки, мягко провёл и резко убрал руку. Кажется, я забыл, как дышать.

– Боишься, что я привяжусь к тебе? – В горле пересохло. Я сам уже не понимал, что спрашиваю.

Гедеон с грустной улыбкой посмотрел на меня и, немного помолчав, проговорил так тихо, что я еле различал слова:

– Боюсь, что это я уже привязан к тебе.

Он отошёл в сторону, словно жалея о сказанном.

– Иди в свою комнату, Готье. Мне нужно закончить с Шелли.

Словно в бреду, я медленно прошёл к дверям, не осознавая всего произошедшего. Остановившись, я повторил, не поворачиваясь:

– Я думал, что ты ненавидишь меня.

Гедеон ничего не ответил, но я чуть не подпрыгнул от неожиданности, когда понял, что он снова рядом, за моей спиной. Он опустил руки на мои плечи и чуть сжал. Я почувствовал его тяжёлое горячее дыхание: он наклонился и прислонился лбом к моему затылку. Его волосы щекотали мою шею. Мы стояли в тишине, и я всё ещё не понимал, о чём он думает, что чувствует и как мне вести себя.

– Гедеон? – набравшись храбрости, шёпотом позвал я.

Казалось, будто всё это мне снится.

– М?

– Почему все считают, что Бёрко плохо относились к полукровкам и низшим?

– Потому что историю пишут победители, – также шёпотом ответил Гедеон.

– Победители? Ты про Совет старейшин? Как ты к ним относишься?

Он сделал паузу, прежде чем ответить:

– Как к инструменту для достижения цели.

Я прикрыл глаза. Разговаривать совсем не хотелось. Я всю жизнь цеплялся за брата, мечтал заполучить его внимание, его любовь. И вот мы тут, в гостиной, стоим рядом, я чувствую его тепло. При других обстоятельствах я был бы счастлив.

– Ты играешь со всеми в какую-то игру. Я честно не понимаю, на чьей ты стороне.

Гедеон молчал, а я особо и не надеялся на ответ. Но вдруг он осторожно обнял меня и тут же отстранился, боясь задеть ребро. А потом шепнул:

– Я всегда был на твоей стороне.

15

Я натянул чёрную кепку с яркой эмблемой местной пиццерии на глаза, поправил красную безвкусную униформу – футболка была в самый раз, а вот штаны оказались узкими, сидеть в них было чертовски неудобно, – и вытащил из машины четыре большие коробки из-под пиццы.

– Готов? – спросил Эдвард, одетый в точно такую же униформу.

Я нервно кивнул.

– Работаем по плану, – спокойно проговорил он, тоже держа в руках коробки.

Мы направились к железным дверям, прямо в логово мистера Эна.

– Вы кто такие? – В широком светлом холле нас встретили два здоровяка.

В дальнем углу я увидел камеру, о которой говорил Кэмерон. Она подмигивала красным огоньком, словно приветствуя.

– Доставка пиццы для… – Эдвард достал телефон и сделал вид, будто не может найти нужный заказ. – Для Джозефа. Фамилия не указана. Он написал в приложении, что нужно поторопиться. Так куда идти?

Скэриэл посоветовал выбрать Джозефа, которого все в банде звали Джо. Он был одним из телохранителей мистера Эна и по большей части подпирал двери его кабинета.

Я стоял за Эдвардом, опустив голову. Боялся, что кто-то из них меня узнает. Тот, что повыше и с лысиной, окинул нас подозрительным взглядом. Второй, пониже, с жиденькой бородкой, вальяжно откинулся на спинку стула, но руку предусмотрительно положил на кобуру.

– Где Джозеф? Как будете оплачивать? – непринуждённо продолжил Эдвард. – Наличка или картой?

– Да подожди ты. – Один из здоровяков достал телефон. Видимо, решил позвонить Джо.

– С чем там пицца? – полюбопытствовал охранник, сидевший у рамок металлодетектора.

Эдвард уткнулся в телефон, словно не услышал вопроса. Не очень-то он разбирался в пицце.

Я судорожно вцепился в свои коробки и сам не понял, как услужливо ответил:

– Тут две «Маргариты», Неаполитанская, четыре сыра, Гавайская и три мясных.

Мой голос звучал ровно, хотя минутой ранее я был уверен, что проглотил язык.

– Класс. Ну что там?

– Да трубку не берёт, – ответил лысый.

Адам отказался от первоначального плана, – войти в офис мистера Эна со связанным Скэриэлом и заявить, что поймал его и лично готов передать боссу. Адам возразил, что это слишком опасно для них с Кэмероном, а он не собирается ради засранца Лоу так подставлять свою задницу. Нам пришлось срочно придумывать новый план.

Адам в одиночку должен был тайно проникнуть в здание и избавиться от Джо и его напарника. Надеюсь, что у него это получилось и Джо сейчас уже не до пиццы.

Эдвард непринуждённо поставил коробки на стол, стоявший между нами и охраной, поправил свою кепку и спросил:

– А где именно он находится? Давайте мы отнесём?

– Не-не, не положено никого сейчас пропускать. – Кажется, лысый был тут за главного.

– Мужики, проходите через рамку, может, подождёте здесь, – снисходительно ответил тот, что с бородкой.

Проходить через металлодетектор мы не собирались.

– Да никого нельзя впускать! Ты что, не помнишь приказа? – грозно начал лысый здоровяк.

– А что они нам сделают? Закидают пиццей? Ты лучше Джо названивай, чтобы спустился и оплатил свой грёбаный заказ. Или пусть скажет, что с ними делать. – Он пренебрежительно указал на нас. – Может, скажет, что их надо пропустить. Вдруг это для мистера Эна?

– Да чёрта с два. Был приказ никого не пропускать. Особенно после… – И тут он затих.

После того, как Скэриэл сегодня утром взорвал коттедж мистера Эна, пока тот находился на работе. Ну, как взорвал… бросил две бутылки с зажигательной смесью через забор во двор. Да и не сам Скэриэл, а Валери – бросок у неё что надо. Разгневанному мистеру Эну пришлось отправить половину своих парней в коттедж, проследить, чтобы его оцепили и разобрались на месте. Других членов банды он отправил проверять «Глубокую яму», пару ресторанов и подпольное казино, боялся, что взрывы произойдут и там. Так что в самом здании сейчас мало людей. А станет ещё меньше.

«Выкурим всех крыс из нор, – с довольным видом сказал Скэриэл, когда впервые объяснял новый план. – Они уверены, что мы слишком трусливы, чтобы заявиться в офис. Мы их обдурим».

Красный огонёк камеры потух, а значит, пора. Кэмерон сумел удалённо подключиться к системе слежения, чтобы помочь нам войти.

– Пицца остынет, – сказал Эдвард.

Это был условный сигнал, которого я одновременно ждал и боялся. Эдвард выхватил пистолет с глушителем из-за спины. Я всегда считал, что глушитель выглядит массивно и нелепо на пистолетах. Доставать такой из-за пояса брюк было довольно проблематично. Но Эдвард приноровился. Я же держал ствол в специальном углублении на дне пустой коробки из-под пиццы.

В тот момент, когда я только направил пистолет на сидевшего на стуле охранника, Эдвард успел уложить первого, выстрелив тому в голову. Как и сам глушитель, звук выстрела – хлопок – был нелепым. Как если бы стреляли металлическим шариком по железной ограде.

– Мужики, вы чего? – подняв руки на уровне груди, испуганно спросил второй охранник.

Я застыл, неуверенно направляя на него дуло пистолета.

– Убей его, – приказал Эдвард. – У нас мало времени.

Я стоял, целился в голову, но никак не мог нажать на спусковой крючок. Под ногами коробки, а в двух метрах труп с размозжённым черепом.

«Назад дороги нет».

У охранника пистолет, и он в любой момент может меня убить. И всё же я медлил.

– Джером!

Я прикусил губу – а охранник уже тянулся к своему пистолету. Но не успел я решиться, взять себя в руки, как он грузно упал с простреленным плечом. Эдвард, пройдя через металлодетектор – тот запищал, – приблизился к обмякшему мужчине.

– Нет, нет, пожалуйста! Я никому про вас не скажу! – тараторил он через боль. – Проходите. Мистер Эн в своём кабинете! Я вас даже провожу! Пожалу…

Я испуганно зажмурился. Эдвард выстрелил ему в лицо.

– Джером, – позвал он. – Эй, Джером!

– Да? – заторможенно ответил я.

– Это в последний раз. Ещё раз такое провернёшь, и я тебя лично прибью.

Я кивнул.

– Ты понял? – Он повысил голос.

Я вновь кивнул.

– Ответь мне, придурок. – Он оставил пистолет на столе, подошёл и тряхнул меня за плечи. – Либо ты, либо тебя. Он тебя чуть не застрелил.

– Я понял, понял. Такого больше не повторится.

– Надеюсь, – недовольно бросил Эдвард.

Мы закрыли двери и забрали у охранников пистолеты.

– Ты как? – спросил Эдвард.

– В порядке. Прости.

– Давай в темпе. Скоро со всем покончим.

Я помог ему собрать оставшиеся коробки из-под пиццы, которые выглядели наименее помятыми. Эдварду следовало продолжить играть роль курьера.

– Помнишь, что дальше делать? – Он взял мою коробку с секретным углублением и спрятал там свой пистолет.

– Да.

– Тогда повтори мне.

Я с раздражением уставился на него и перечислил:

– Никого не впускать. Ждать звонка. Открыть дверь для Скэриэла.

– Не облажайся.

– Да, ладно, – невпопад ответил я. – Хорошо.

Эдвард смотрел испытующе.

– Джером, ты уже убивал, – напомнил он. – Защищал нашу территорию, помнишь?

Как тут забыть…

– Но сейчас мы на чужой территории.

Я нахмурился и с досадой потёр переносицу. Поскорее бы он ушёл, а то опять в душу лез.

– Она скоро станет нашей.

Эдвард похлопал меня по плечу, подхватил коробки и направился вглубь здания.

Я сел в углу, так чтобы видеть двери. Набрал Кэмерону. Он моментально ответил.

– Убрали их?

– Ага, – нерешительно ответил я.

– Кто?

– Хм, не я. – Я запнулся. – Это сделал Эдвард. А у тебя без происшествий?

– Всё нормально. Камеры везде отключил. Пока всё идёт по плану, что удивительно. Слишком всё гладко.

– Ты говорил, что их будет четверо, – раздражённо напомнил я. – А было только двое.

– Не знаю, может, мистер Эн отправил двоих на взрыв. Он с утра как с цепи сорвался. Обычно их тут четверо. Ладно, жди своего Лоу. Встретимся внизу.

– Если доживём.

– Если, – прыснул Кэмерон. – Хотелось бы.

Убрав телефон в карман, я проверил пули, хотя знал, что не израсходовал ни одной. Не смог. Эдвард мне этого не забудет.

Тут кто-то постучал в железную входную дверь. Один раз. Потом два коротких стука. Снова один. На всякий случай я крепче сжал пистолет в руках.

На пороге стоял Скэриэл. В отличие от нас, он не вырядился как сотрудник пиццерии. Армейские ботинки, потёртые джинсы и не по сезону лёгкая чёрная куртка с большим капюшоном. Под ним он скрывался от камер у входа.

– Всё тип-топ? – задорно спросил Скэриэл, входя.

Чёрта с два. У нас два трупа в холле. Но для Скэриэла это как раз и было «тип-топ».

– Вроде да. Эдвард пошёл зачищать.

– Униформа помогла?

– Ага.

– Камеры слежения?

– Вон. – Я указал пальцем в угол. – Кэм отключил.

Скэриэл удовлетворительно хмыкнул.

– Для чего-то и он сгодился.

Я промолчал, потому что считал, что сам мало на что сгодился. Эдвард выполнил всю грязную работу за меня.

Скэриэл вытащил из-за пояса пистолет, но уже без глушителя. Посмотрел на наручные часы, которых прежде я у него никогда не видел, и проговорил:

– Через три минуты выдвигаемся.

Он предвкушающее улыбнулся.

– Тебе… не страшно? – чуть колеблясь, спросил я.

– О, ну, конечно, страшно, – ответил он. – А ещё немного волнующе. Давно не виделся с этим куском дерьма. Интересно, какая у него будет реакция.

Говорил он про мистера Эна, но голос звучал уж очень радостно. Я скривился, вновь натянул кепку на глаза и отвернулся, чтобы Скэриэл не видел страха на моём лице.

– У меня чувство, что я не доживу до вечера, – тихо поделился с ним я, когда мы уже встали у второй двери, ведущей на лестничный пролёт. Нам нужно было спуститься вниз, в самое пекло.

– Не говори ерунды, Джером. Уж ты точно доживёшь, я тебе обещаю. – Он сжал моё плечо. – Иди за мной, прикрывай спину, а с остальным я разберусь.

Мы медленно открыли дверь и через мгновение очутились на этаже, где тускло горела лампочка. Скэриэл был здесь как рыба в воде, а вот меня начинало потряхивать от постепенно накатывающих волн животного страха. Почти парализующих.

Он шёл уверенно, держа в руках пистолет. Я за ним, оглядываясь по сторонам. Внезапно Скэриэл начал тихо насвистывать детскую считалочку с Запретных земель себе под нос:

– Раз – Октавия горит. Слышен вой и крики.

Высокие ступеньки вели на нижний этаж, где в конце располагался в полуподвальном помещении кабинет мистера Эна. Если всё шло по плану, то Адам уже должен был избавиться от телохранителей. Они с Эдвардом и Кэмероном зачищали этажи. По нашим расчётам оставалось около двадцати человек, или, может, больше, но мы уже ни в чём не были уверены. Скэриэл готовился убить мистера Эна. А я хотел лишь одного – вернуться домой. Где этот дом, я теперь не знал. Но точно где-нибудь подальше от этого места.

– Два – народ уже бежит, все в крови безликих, – еле слышно продолжал он.

Мы медленно спускались по узкой лестнице, прислушивались к каждому шороху. Скэриэл двигался тихо, как дикий кот, отправившийся на охоту. Он точно знал, что нужно делать и как себя вести – меня это немного успокаивало.

Вдруг впереди за углом – ступеньки резко заворачивали вправо, – раздался низкий стон боли. Мы остановились и прислушались. Кто-то протяжно откашливался.

– Тс… – Скэриэл прижал палец к губам и затем указал вниз, требуя, чтобы я оставался здесь да помалкивал. Он скрылся за углом, откуда раздавались звуки, но меньше чем через минуту тихо позвал: – Джером…

Я ринулся к нему, держа наготове пистолет.

Скэриэл стоял на коленях перед раскинувшимся на полу Эдвардом, загораживая его собой, из-за чего я не сразу понял, что происходит, – увидел только бледное, искажённое гримасой боли лицо. Тот с шумом дышал и что-то нечленораздельно стонал. Вокруг были разбросаны мятые коробки из-под пиццы, заляпанные кровью.

Подойдя ближе, я осознал, что на Скэриэле нет куртки: он судорожно зажимал ею рану на животе Эдварда. Рану, которая не переставая кровоточила, пугающе быстро окрашивая его руки и всё вокруг в ужасающий багровый цвет.

Скэриэл чуть сместился, обернулся ко мне и мрачно вынес приговор:

– Он не выживет.

Я оцепенел. В голове была только концовка считалочки с Запретных земель:

«Чистокровок больше нет. Ромус быстро сдался».

Я медленно опустил пистолет, всё так же не отрывая взгляда от Эдварда.

«Не выживет?»

Он с трудом повернул голову, чтобы видеть нас, и что-то ещё хотел сказать, но только беззвучно шевелил губами. Из его рта тонкой струйкой текла казавшаяся чёрной в тусклом освещении кровь. Стоял тяжёлый металлический запах, от которого у меня слегка закружилась голова. Нет, даже не от запаха, а от самого вида Эдварда, жалко распластавшегося на полу. Того самого Эдварда, что ещё недавно отчитывал меня в холле.

Словно со стороны я наблюдал за тем, как Скэриэл погладил его испачканной рукой по голове, совсем как маленького ребёнка перед сном.

– Тсс, – кивая, шёпотом успокаивал он. – Всё хорошо. Я рядом. Ты всё правильно сделал.

Его ровный тон злил. Хотелось закричать – я пока не знал, что именно, но что-то яростное, отчаянное, – так, чтобы вывести Скэриэла из себя. Возможно, всё обошлось бы, надень Эдвард бронежилет. Но Скэриэл был уверен, что его сразу увидят под униформой, а Эдвард эту мысль поддержал. Они считали, что всё должно было пойти как по маслу…

«Ты что, не понимаешь?! Эдвард умирает! Он умирает из-за тебя!»

Но едва ли его это заденет. Из-за Скэриэла много кто умирал.

Хотелось толкнуть его, чтобы завалился на Эдварда, измазался в крови – может, ему тоже станет плохо от запаха, – увидел вблизи его лицо, может, услышал, что Эдвард так отчаянно пытался сказать. Возможно, это бы подействовало на Скэриэла. Возможно, он бы понял, что это больше не игра. Но Скэриэл, кажется, этого не осознавал. Он продолжал бесстыдно заигрывать со смертью.

Эдвард слабо шевелил губами. Скэриэл опустился ниже, практически прилёг, так чтобы услышать последние слова. Я видел, как Скэриэл напрягся, держа Эдварда за окровавленную руку, затем поднялся и, не глядя на меня, произнёс:

– Останься с ним. – Наконец-то он выглядел серьёзным. – Хорошо?

Я кивнул. Меня потряхивало. Ладони вспотели так, что я крепче сжал рукоять пистолета, боясь, как бы оружие не выпало из рук.

– Что он тебе сказал?

Скэриэл – я подумал, что мне это привиделось, – усмехнулся:

– Сказал, что мы с ним скоро встретимся в аду.

Я замер, уставившись на окровавленного Эдварда. Он уже это говорил однажды.

«Нам только одна дорога – в ад».

– Будь осторожен. – Скэриэл буднично вытер руки о джинсы и уверенно двинулся по коридору, как будто решил разобраться со всем этим дерьмом как можно скорее.

Впереди был погружённый во мрак коридор, который больше походил на врата в преисподнюю. Кажется, кто-то успел разбить здесь лампочку, до этого слабо освещавшую этаж. Я видел осколки на грязном полу, размазанные капли крови – должно быть, Эдвард тоже успел здесь кого-то ранить.

– Ты тоже будь осторожен, – невольно бросил я ему вслед.

Скэриэл скрылся в темноте коридора. Я слышал его шаги, но затем и они стихли за поворотом.

Опустившись на колено, я отложил пистолет и взял Эдварда за руку. Чувствовал, что нужно что-то сказать. Может, успокоить, как это делал Скэриэл. Эдвард уже не пытался остановить кровь. Да и Скэриэл быстро сдался. Они оба словно поняли, что всё кончено. Меня это до чёртиков злило.

– Не надо было нам в это ввязываться, – тихо проговорил я.

Эдвард слабо улыбнулся и крепче сжал мою руку. Как будто прощался.

Тут я резко потянул его на себя, сам не понимая, что творю.

– Уходим, – твёрдо произнёс я. – Ты здесь не умрёшь. Нам надо в больницу.

Эдвард удивлённо округлил глаза. Встать он не мог. Головой я это понимал, но не сердцем. Я тянул его, пытаясь поднять, сам весь измазался в крови.

– Ты здесь не умрёшь, – чуть ли не всхлипывая, повторял я. – Только не так. И не здесь.

Эдвард был тяжёлым, но меня это не останавливало. Я с остервенением хватался за его окровавленную рубашку, за руки, за плечи. Мы кое-как привстали. Когда я наклонился к нему, чтобы удобнее схватить, он обессиленно, медленно, по слогам произнёс: