Текст книги "Кровавый омут"

7

Удивляясь, до чего странные, черт возьми, фортели выкидывает порой жизнь, Джек во второй раз за последние двадцать четыре часа шел в сумерках по дорожке к Менелай-Мэнор.

Сначала его изумил звонок Ифасена на автоответчик, потом известие, что номер медиуму дала Джиа. Днем и в начале вечера в перерывах между объятиями она ответила на все «зачем» и «почему», но он все-таки не до конца понял. Похоже, зациклилась на двоих детях. С чего? Чувствуется, что она что-то недоговаривает. Совсем на нее не похоже. Обычно он сам таит массу секретов.

Например, насчет пулевого отверстия в окне Ифасена. Вчера вечером он его заметил только на выходе из дома. Попадись оно на глаза, когда они туда направлялись, немедленно развернулся бы и увез Джиа домой. Нечего подпускать ее к зданию, на котором кто-то практикуется в стрельбе.

Сообщение Ифасена на автоответчике было слишком кратким, взволнованным, не содержало подробностей. Когда Джек перезвонил, медиум пояснил, что, опасаясь неблагоприятной огласки, не хочет обращаться в полицию. Вы согласны помочь?

Ему понравилось предложение наладить дела Ифасена. Медиум действует в полулегальном полусвете, где Джек комфортно себя чувствует. Кроме того, всегда приятно облапошить пару-тройку жуликов.

И он вернулся. В доме гораздо больше света – передняя веранда и почти все окна ярко горят. Ступив на веранду, заметил, что окна справа затянуты плотной черной тканью. Кажется, именно там находится канал, где окна вчера вечером не завешивали. Видимо, с тех пор что-то произошло. Настолько нехорошее, что пришлось обратиться за помощью.

Джек потянулся к звонку, но не успел коснуться, как дверь распахнулась.

С порога на него смотрел Ифасен – верней, парень, который себя так называет.

– Это вы?

– Привет, Лайл.

Черные глаза на темном лице округлились.

– Лайл? Здесь таких нет...

– Вы – Лайл Кентон, а я пришел по вашему приглашению.

– Но... вы ведь были тут...

– Вчера вечером. Помню. Можно войти?

Лайл посторонился, гость скользнул в прихожую. В нескольких шагах за медиумом стоял его брат.

Джек протянул руку, представился:

– Джек. А вы, наверно, Чарльз.

Тот ответил на рукопожатие, не сводя глаз со старшего брата.

– Как же...

– Очень просто. Нужен только компьютер, где каждый может узнать, что этот дом принадлежит Лайлу и Чарльзу Кентонам.

Джек намекнул, будто сам разыскал информацию, тогда как на самом деле этим занялся Эйб, лучше справляясь с подобной работой.

Подойдя к эркерному окну, он обследовал пулевое отверстие, замазанное клеем.

– Похоже на 32-й калибр. Пуля у вас?

Лайл кивнул.

– Хотите взглянуть?

– Потом, может быть.

– Мы тоже вас проверили, – сообщил Лайл. – Во всяком случае, попытались.

– Вот как? – Странно было бы, если в не попытались. – Вышли на мой веб-сайт?

Очередной кивок.

– Чарли нашел.

– "Repairmanjack.com", – с оттенком пренебрежения добавил Чарли. – Довольно-таки хилый сайт. Одна электронная почта.

– Мне хватает.

Лайл крутил туда-сюда одну из своих бесчисленных косичек.

– Я навел справки. Нашел одного типа, который о вас что-то слышал, но не принял за реальную личность. Ему рассказывал кто-то, знакомый с кем-то, дядя подружки которого как-то вас нанимал. Что-то в таком духе. Кажется, вы нечто вроде городской легенды.

– Я и есть городская легенда. – И дальше ею надеюсь остаться. Джек ткнул большим пальцем через плечо на пулевое отверстие в окне. – Стреляли только раз?

– Вполне достаточно, согласны? Прошлой ночью нас хотели поджечь, да я турнул их раньше, чем успели развести костер.

– Стрельба, поджог... серьезное дело. Вы кого-то по-настоящему разозлили.

– Догадываюсь.

– По сравнению с этим буклеты Чика – детская шутка.

– Какого Чика? – нахмурился Лайл. – Что за буклеты?..

Джек подобрал брошюру о Менелай-Мэнор, вытряхнул из нее памфлет христиан-фундаменталистов, протянул его Лайлу, заметив, что Чарли скривил рот и уставился в потолок.

– Советую повнимательнее смотреть, кого в дом пускаете.

Лайл пролистал буклет.

– Постараюсь. – И швырнул в брата книжонкой. – Сколько раз еще тебе говорить... – Он сдержался и, пристально глядя на Чарли, добавил: – Потом обсудим.

Джек мысленно отстранился, разглядывая парочку и пытаясь понять, что происходит. Легкая напряженность между братьями Кентон. На рубашке у Чарли значок с известной аббревиатурой.

«Заново рожденный»? Член церкви спиритуалистов? Бред. Это объясняет буклеты Чика, и ничего больше. Непонятно, имеет ли отношение к просьбе Лайла о помощи, и если да, то какое.

Джек прокашлялся.

– Не догадываетесь, кто из конкурентов хочет осложнить вам жизнь?

Покачав головой, Лайл снова завертел косичку.

– Не помню, чтоб я говорил о каком-нибудь конкуренте.

Значит, вот как мы будем играть, мысленно заключил Джек, оглядываясь вокруг. Надо сорвать с него личину «настоящего медиума по имени Ифасен».

– Ну ладно... Что еще натворили неизвестные нехорошие мальчики?

– Сегодня утром пытались нас напугать, устроив игры с дверями и окнами, потом разгромили комнату-канал.

– Поэтому окна снаружи задраены?

Лайл кивнул:

– Клиентов хотят отпугнуть.

– Клиентов? – Посмотрим, не удастся ли вывести его из себя. – Наверно, они сами действительно считают себя клиентами. Давайте будем называть их по-вашему: лопухи, рыбки, болваны...

Лайл взглянул на него с удивлением, Джек улыбнулся и пожал плечами.

– Когда-то я тоже участвовал в играх.

– В играх? – ледяным тоном переспросил медиум. – Это не игры. Это моя жизнь.

– И наверняка неплохой заработок. Вы, должно быть, уже догадались, что я знаком с вашими методами. По-моему, заметили, как пометил билет вчера вечером.

Никакой реакции. Братья Кентон словно превратились в статуи.

Пора прижать их покрепче.

– Кстати, кто из вас забрался в квартиру Джуни Мун и спрятал браслет? – Он указал на младшего брата. – Готов поспорить, присутствующий здесь Чарли. Правильно?

Чарли покосился на брата и быстро отвел глаза в сторону, уведомив Джека о попадании в яблочко.

– Вы обвиняете нас в преступлении? – Лайл стиснул губы, сощурил глаза в щелки.

– Я и сам его не раз совершал. Дама-медиум, которой я ассистировал, часто меня посылала в подобные командировки. Стандартный порядок действий: выключить свет, залезть к рыбке в сумку, сделать дубликат ключа, нанести визит в пустой дом. Когда все получается, отличный способ.

– Не знаю, – буркнул Лайл, по-прежнему ни на дюйм не отступая.

Джек совершил следующую попытку – сделал шаг назад и исследовал осветительную арматуру на потолке.

– Жучка туда всадили? Леди, на которую я работал, установила жучки в приемной и подслушивала дожидавшихся там лопухов, черпая из болтовни самую разнообразную конфиденциальную информацию.

Братья снова застыли как статуи.

– Послушайте, ребята, – не выдержал он. – Если мы собираемся вместе работать, должны быть откровенны и честны друг с другом.

– Мы пока не работаем вместе.

– Справедливо. Можно взглянуть на комнату-канал?

Лайл молча и настороженно смотрел на него.

– Видимо, это плохая идея, – заключил Джек, частично изображая, частично действительно испытывая досаду, и повернулся к двери. – Я уже зря на вас время потратил. Больше тратить не вижу особого смысла.

– Постой, – сказал Лайл, помедлил, поколебался, глубоко вздохнул. – О'кей, но при одном условии – за эти стены ничего не выйдет, согласен?

– Считай меня исповедником. С болезнью Альцгеймера.

Чарли ухмыльнулся, маскируя смешок кашлем. Даже Лайл чуть скривил губы.

– Ладно. – Джек двинулся к двери в канал. – Поглядим.

Войдя в комнату впереди братьев, он остановился посередине. Несколько скульптур пострадали, пустые места вместо зеркал на стенах, хотя в целом комната выглядит не так уж плохо.

– Учти, мы целый день потратили на уборку, – объяснил Лайл. – Все стекло и все бьющиеся предметы в комнате были расколочены вдребезги.

– На триллионы кусочков, – добавил Чарли.

– Каким образом? Из дробовика?

Лайл покачал головой:

– Пока непонятно.

– Не возражаете, если я осмотрюсь?

– Будь как дома. Возникнут идеи – охотно послушаем.

Джек подошел к дубовому столу для спиритических сеансов, наклонился, исследовал толстые ножки на лапах.

– Тут все тип-топ, – сказал Чарли. – Лучше взгляни на окна и на зеркала...

– Дойду и до них.

Он обнаружил в ножке рычаги, сел за стол, принялся нажимать ногой, наклоняя столешницу в разные стороны, одобрительно кивнул:

– Отлично.

Осмотрел стулья, видя в одной ножке каждого кончик стального стержня.

– А это для чего? Моторчик в сиденье выдвигает стержень, верно? Приводится в действие с помощью дистанционного управления и наклоняет стул с лопухом. Мило. Сами изобрели, ребята?

Чарли бросил взгляд на Лайла, тот снова вздохнул:

– У нас Чарли главный механик.

Так-так-так, подумал Джек. Наконец-то начали оттаивать. Будем надеяться, процесс плавно пойдет дальше.

– А как насчет вибраций мотора? – обратился он к Чарли.

– Набивка глушит, – ответил тот. – Жутко плотная.

– Прекрасная работа, – похвалил Джек, выставив два больших пальца. – Просто здорово.

Чарли ухмыльнулся. Джек понял, что у него появился друг.

Подойдя к окну, он отдернул шторы. Все стекла были выбиты, причем не наружу, а внутрь, но старинные деревянные средники, державшие их, уцелели.

То же самое с прочими окнами на фасадной, задней и боковой стене.

Что за черт...

Он повернулся к братьям и пожал плечами:

– Ничего сказать не могу.

– Не можешь пособить? – спросил Чарли.

– Этого я не говорю. Не могу сказать, как это было сделано, но могу позаботиться, чтобы не повторилось.

– Как? – поинтересовался Лайл.

– За домом надо установить наблюдение. Я работаю в одиночку. Когда смогу, сам послежу снаружи, когда не смогу, поставлю видеокамеры, реагирующие на движение.

– Почему не сигнализацию с детектором движения? – спросил Чарли.

– Почему не пулеметы с детектором движения? – пробормотал Лайл.

– Не так важно спугнуть хулиганов, как выяснить, кто они такие. Как только узнаем, я их отыщу, а вы попросите отвязаться.

– Клево, – иронически фыркнул Чарли. – А вдруг они не пожелают отвязываться?

– Тогда я их уговорю.

– Как? – спросил Лайл.

– Это мое дело. За него вы заплатите большие баксы. Я могу очень сильно испортить им жизнь. В конце концов они не пожелают не только связываться, а даже слышать о братьях Кентон.

Чарли усмехнулся:

– Я – за.

Лайл хмуро взглянул на Джека:

– Поговорим об упомянутых больших баксах.

8

Устроившись на кухне, Лайл с Джеком пили пиво, Чарли потягивал пепси. Лайл пытался сбить цену, жалуясь на финансовые затруднения после серьезного ремонта старого дома и возникшую необходимость в новом ремонте. Но Джек не уступал никогда; правда, согласился разбить общую сумму на три части вместо обычных двух. Половина в качестве аванса, четверть после опознания преступников, четверть после пресечения их деятельности.

Окончательного ответа Лайл не дал, объяснив, что до принятия решения им с Чарли надо все как следует обсудить, просмотреть счета, и прочее и прочее. Хотя Джек чувствовал, что решение принято – его наняли.

Черт возьми, до чего хорошо вновь вернуться к работе!

– Обсудим возможные варианты насчет нехороших ребят, – сказал он, принимая от Лайла новую банку «Хайнекена». – Может, кто-то из местных?

Медиум помотал головой:

– На Стейнвей старая цыганка занимается хиромантией, прочей белибердой, и практически все. Знаешь, в Астории много мусульман, а верящие в ислам не верят в спиритизм.

Наверняка после катастрофы с Всемирным торговым центром здесь была довольно напряженная ситуация, но все улеглось еще до приезда Кентонов.

Джек припомнил вопрос, со вчерашнего вечера не дававший покоя.

Почему же вы поселились в Астории?

На Манхэттене слишком дорого. Во всех агентствах Недвижимости говорят, что после атаки на торговый центр цены упали, и все равно необходимая площадь нам не по карману.

– Необходимая для будущей церкви? – По встревоженному выражению лица Чарли, схватившегося за значок, Джек понял, что задел больное место. – Когда собираешься открывать?

– Надеюсь, никогда, – буркнул Чарли, сверкнув глазами на Лайла. – Иначе я свалю в тот же день.

– Давай сейчас не будем об этом, ладно?

Джек попробовал разрядить вдруг возникшее напряжение, широко развел руками.

– Значит, вы углубились в дебри Куинса и нашли этот дом.

– Угу. Мне понравилась его история. Кстати, из-за нее и цена подходящая.

– Все убийства, описанные в брошюре, реальные?

Чарли кивнул:

– Однозначно. У этого дома поганое прошлое.

– Замечательно. Но настоящие деньги крутятся либо в Манхэттене, либо в округе Нассау, а вы забились в пустую дыру между ними. Как заставить людей с деньгами ездить в такую даль?

Лайл усмехнулся с гордостью и удовольствием:

– Во-первых, не такая уж даль. Рядом мост Трайборо, туннель Куинс – Мидтаун, эстакада на Пятьдесят девятой улице, автострада Бруклин – Куинс и лонг-айлендское скоростное шоссе. А главная приманка – советы держаться от нас подальше.

– Растолкуй, – попросил Джек.

– Раньше, – начал Лайл, откинувшись на спинку стула, – я занимался спиритизмом в городе – не спрашивай в каком, не скажу, – где обреталась довольно многочисленная община адвентистов седьмого дня.

– Которые считают спиритизм грехом.

– Хуже. Сатанинским делом, прямой ниточкой к «рогатому». По всему городу расклеили плакаты с предупреждением об опасности, однажды в воскресенье даже пикет устроили у моей конторы. Я сперва здорово перепугался, встревожился...

– Минут этак на десять, – вставил Чарли.

– Точно. Потом вижу – да это же лучший в жизни подарок. Звякнул в местные газеты и на телевидение – жалко, думаю, что не суббота, но по субботам адвентистам ничего нельзя делать, – тем не менее пресса явилась, и я получил в результате потрясающую рекламу. Люди начали спрашивать: «Почему община так всполошилась из-за этого Ифасена? Наверное, в нем действительно что-то есть». Надо сказать, бизнес резко пошел после этого в гору.

Джек кивнул:

– Значит, в Бостоне тебя как бы запретили. Это почти всегда работает.

– Не в Бостоне, – брякнул Чарли. – В Дирборне. – Он покосился на Лайла, который испепелил его взглядом. – Чего?

Джек развалился на стуле, пряча улыбку. Итак, братья Кентон прибыли из Мичигана. В спиритическом бизнесе надо как можно лучше скрывать свое прошлое, особенно действуя под вымышленным именем. Вдобавок многие медиумы бывали под арестом – как правило, за мошенничество в других областях, – многие начинали карьеру фокусниками или читали мысли, со временем приходя к заключению, что, если ты не суперзвезда вроде Копперфилда и Хеннинга, показывать фокусы выгодней в темной комнате для сеансов, чем на приемах с коктейлями и детских праздниках в честь дня рождения.

Интересно, что эти ребята собой представляют...

– Действительно, в Дирборне здорово вышло, – признал он, – только я как-то не слышал о выступлениях адвентистов в Астории.

– Потому что их здесь нет, – пояснил Лайл, не глядя на брата, – во всяком случае, нет многочисленной группы, какая мне требуется. Впрочем, я кое-что придумал. Перед отъездом из Дирборна, – он снова сверкнул глазами на Чарли, – подготовил почву, послав в «Ньюс геральд» объявление о моем отъезде. Объявил, что уезжаю из-за местных адвентистов, которые настроили против меня столько людей, что я в такой атмосфере не могу устраивать спиритические сеансы. Сдаюсь. Они победили. Не смогут больше измываться над Ифасеном. Что-то вроде того.

– Ты же говоришь, что бизнес шел в гору?

– Переживал истинный бум. Особенно в девяносто девятом году. Шесть последних месяцев перед началом нового тысячелетия были невероятно удачными. Лучшими в жизни. – Лайл смягчился, погрузившись в воспоминания. – Хорошо бы они длились вечно...

Несколько знакомых мошенников говорили Джеку то же самое. Для хиромантов, гадателей Таро, астрологов и так далее, для всех, кто выкидывал фокусы-покусы, канун миллениума оказался золотым дном.

– Но пришло время двигаться дальше, – продолжал Лайл.

Он встал и прислонился к стойке. Чем дольше говорил, тем явственней таяла бесстрастная маска Ифасена. Видно, парень никому, кроме Чарли, не может открыться и, конечно, нуждается в откровенной беседе. Разговорившись, не закрывает рта, болтает все быстрее. Захочешь остановить – не сумеешь.

– Поэтому мы с Чарли свернули предприятие и пустились в путь. Десять месяцев назад купили этот дом и потратили на перестройку почти все сбережения. Покончив с необходимыми приготовлениями, я позвонил адвентистам, которые меня раньше травили. Представился – разумеется, под другим именем – членом общины адвентистов, сообщив, что прислужник дьявола Ифасен, изгнанный ими из Дирборна, обосновался в моем районе, начинает нечестивую деятельность, искушая доверчивые души жителей Астории. Не постараются ли они с этим покончить, однажды уже добившись успеха?

– Только не говори, что явилась толпа протестующих!

– Это мне тоже сгодилось бы, но возникла другая идея. Я отправил им копии своих рекламных объявлений в «Виллидж войс» и «Обсервер», предложив на тех же страницах поведать народу Божью истину.

– Зачем тебе понадобились адвентисты? – спросил Джек. – Сам мог тиснуть антирекламу.

– Мог. Но если бы газетчики захотели проверить источник, то убедились бы, что это мои подлинные враги. Вдобавок крупные объявления с особой печатью недешевы. Почему бы не переложить счета на других?

– И они клюнули?

– Не то слово. Для затравки я им перевел сотню долларов, и пошло дело – огромные еженедельные объявления в течение месяца.

Джек рассмеялся:

– Мне нравится!

Лайл усмехнулся, пробив первую трещину в нарочитой невозмутимости, и сразу превратился в мальчишку. Джек решил, что ему нравится скрывавшийся под маской парень.

– Послужит им уроком. – Усмешка постепенно погасла. – Хотели мне игру испортить, потому что я их играм помешал.

– Разница в том, – нахмурился Чарли, – что они в свои игры верят. А ты нет.

– Все равно игры, – возразил Лайл, скривившись, словно от горечи во рту. – Мы признаем, что это игра, они не признают, суть от этого не меняется. Игра есть игра. В конце дня и мы, и они предъявляем счет за одни и те же услуги.

Братья старались не смотреть друг на друга, на кухне повисла тяжелая, напряженная тишина.

– Кстати, о счетах, – нарушил молчание Джек. – Я так понял, реклама своей цели достигла?

– О да, – кивнул Лайл. – Телефон не умолкает. После первого визита почти все возвращаются. И других с собой приводят.

– В основном городские?

– Процентов на девяносто.

– Пожалуй, не стоит напоминать, что до вашего появления почти все эти люди бывали у других медиумов. Раз теперь регулярно являются к вам, значит, бросили прежних. Ты меня сильно разочаруешь, если не составил список их бывших медиумов.

– Составил.

– Отлично. Я не менее огорчусь, если вы не знакомитесь с финансовым положением каждого вошедшего в эту дверь лопуха.

Лайл молчал с окаменевшим лицом.

Ну, давай, мысленно подстегнул его Джек. Парень смахивает на слишком туго заведенные часы. Любой игрок в спиритизм осведомляется о финансах клиентов, выпытывая имена и фамилии, раздобывая водительские права, документы, кредитные карточки, банковские счета, номера социального страхования и так далее.

Наконец Лайл выдавил подобие вымученной улыбки:

– По-моему, огорчаться тебе не придется.

– Замечательно. Тогда сделайте вот что. Распишите своих лопухов по их бывшим гуру, потом расставьте в убывающем порядке в зависимости от чистого капитала или от щедрости. Посмотрим, кто из медиумов понес из-за вас самые большие убытки, и получим окончательный перечень подозреваемых.

Лайл и Чарли переглянулись, как бы спрашивая друг друга: «Почему же мы сами до этого не додумались?»

Допив залпом остатки пива, Джек встал.

– Засиделись мы, ребята. Пусть кто-нибудь из вас завтра мне позвонит и скажет, займемся ли мы этим делом.

– Позвоним, – кивнул Лайл. – Если решим согласиться, когда хочешь аванс получить?

– Ну, завтра воскресенье, можно в понедельник. Не забудь, только наличные. Потом я начну.

Несмотря на темноту и еще не решенный вопрос о найме, Джек, выйдя из дома, попросил Лайла показать двор. Сойдя с передней веранды, заметил, что все посадки вокруг стен погибли.

– Эй, если любишь сухие листочки, я знаю один бар в городе – просто ахнешь.

– Совсем забыл об этом упомянуть. Наверно, отравили вчера вечером.

– Гадко, – покачан головой Джек, трогая жесткий коричневый лист рододендрона, засохшего, кажется, месяц назад и с тех пор не покидавшего пустыню Мохав. – И мелочно. Не люблю мелочных людей.

Мертвые растения чем-то его озадачили. В юности он одно время занимался садовыми работами, часто пользовался дефолиантами. Ни один препарат не убивает так быстро и основательно. Как будто за одну ночь все соки из зелени высосали.

Оставив пока засохшие кусты, он присмотрел несколько удобных точек для наблюдения среди кустов вокруг двойной стоянки при Менелай-Мэнор, но ему требовался высокий насест. Крыша дома слишком крутая, крыша гаража лучше, хотя с нее будет виден лишь первый этаж.

– Гараж, видно, позже пристроен.

Хуже того – безобразная пристройка на одну машину у правого крыла оригинальной постройки нарушала симметрию.

– По словам агента по недвижимости, так и есть, – подтвердил Лайл. – Сын первого владельца поставил в восьмидесятые годы после того, как унаследовал дом...

– И до того, как сам его покинул.

– Естественно. Очень удобно выгружать покупки из машины. Гараж открывается прямо на кухню. Здорово, если дождик идет.

– Или если не хочешь, чтоб кто-нибудь разглядел выгружаемое.

Лайл нахмурился:

– Да, пожалуй. Почему ты это сказал?

– Не знаю, – отозвался Джек. – Пришло в голову. – Действительно, мысль просто вспыхнула в голове. Он прогнал ее. – Посмотрим вон на тот большой клен, – кивнул он на улицу.

– Клен, – повторил Лайл, шагая в темноте к мостовой. – Надо будет запомнить.

– Догадываюсь, что в детстве ты редко видел деревья, – заметил Джек, чувствуя, как он напрягся.

– Почему ты так думаешь?

– Хорошо говоришь, а вот Чарли...

– Угу, – вздохнул Лайл. – Не могу делать дело без Чарли, и нельзя разрешить ему при лопухах разговаривать. Ничего не получится.

Они подошли к клену, стоявшему у обочины, раскинувшись над тротуаром и улицей. С виду здоровый, крепкий, но нижние ветви обрезаны. Самая нижняя возвышается над землей на десять футов.

– Помоги-ка, – попросил Джек.

Лайл нерешительно на него покосился.

– Давай, – рассмеялся он. – Знаю, как вы, аферисты, не любите пачкать руки, да ты меня только чуток подсади, дальше я сам залезу.

Лайл, покачав головой, подставил руки с переплетенными пальцами, помог Джеку схватиться за сук, вскарабкаться на ветку, а сам направился на дорогу между двумя припаркованными машинами.

– Ты куда?

– Не обижайся, лучше отойду в сторонку на случай, если ты рухнешь вниз вместе с веткой.

– Эх, а я-то рассчитывал, что ты меня поймаешь...

Послышался шум мотора. Прямо на Лайла мчался автомобиль без огней.

– Прочь с дороги! – завопил Джек.

Лайл оглянулся, но не сразу среагировал. Может, не разглядел приближавшуюся машину с выключенными фарами. Наконец опомнился, прыгнул к обочине, машина вильнула, обдав его легким ветерком и помяв крыло стоявшего справа автомобиля.

– Они? – крикнул Джек, спрыгнув с дерева.

Машина не остановилась, даже не замедлила ход. Он оглядел Лайла – потрясенного, но невредимого.

– Н-н-не знаю...

Джек сорвался с места, понесся по тротуару, вдруг припомнив, что его еще даже не наняли.

Инстинктивно бросился бежать и не стал останавливаться. Не в его правилах приступать к работе, не получив аванс, хотя после этого Лайл наверняка раскошелится. А один взгляд на номерной знак таинственного автомобиля может сэкономить несколько дней слежки на будущей неделе.

Держась на тротуаре, он надеялся, что водитель его не заметит. Когда машина проезжала под уличным фонарем, разглядел цвет – желтый или белый, – а марку и модель не сумел распознать. Автомобиль не такой приметный, как «тойота-крузер». Нет, скорее типичная модель седана средних размеров – «кэмри», «королла», «сентра», любая другая еще из пяти. С выключенными огнями номерной знак прячется в тени бампера.

В сотне ярдов впереди начинается Дитмарс-бульвар. На светофоре горит красный свет. Остановится?

Ни малейшего шанса. Лишь тормозные огни на миг вспыхнули у перекрестка, и все. Машина проскочила на красный, свернула направо.

Джек продолжал погоню, слегка прибавив газу. Возможно, пустая трата сил, но кто знает? Если повезет, вдруг окажется, что таинственный автомобиль врезался в такси, сцепившись с ним бампером. Бывают на свете и более удивительные события.

Он повернул за угол и сразу затормозил... вместе с потоком машин на дороге. Люди, выезжавшие в субботний вечер из города, сработали лучше всякого светофора.

Двинулся дальше, потише, вглядываясь в море машин, шагая мимо ярко освещенных витрин магазинов. На первых же двадцати пяти ярдах нашел две похожие – одну белую, другую бледно-желтую. Замечательно.

У желтой машины вмятина на переднем крыле, фары выключены. Сидевшая на пассажирском месте женщина то и дело оглядывалась через плечо, не останавливая взгляда на Джеке. Видно, высматривает кого-то с гораздо более темной кожей.

Есть!

Женщина вновь повернулась вперед, стукнула кулаком по приборной доске, тыча пальцем в стекло, явно приказывая водителю ехать. Но впереди и позади плотно выстроились машины, и на встречной полосе картина не лучше. Ехать можно лишь вместе со всеми.

Шагая почти параллельно машине, Джек вышел из поля зрения женщины, присел на корточки, делая вид, что завязывает шнурок. Убедившись, что никто не обращает на него внимания, крабом прополз между двумя припаркованными автомобилями, очутившись в двух футах от заднего колеса желтой машины. При ближайшем рассмотрении она оказалась довольно старой «короллой». Он вытащил из заднего кармана нож с черной ручкой, открыл одной рукой зазубренное четырехдюймовое лезвие, воткнул в покрышку, выполз обратно на тротуар, повозился со вторым шнурком, поднялся во весь рост.

Не оглядываясь, осмотрел ближайшие вывески, заметил «Дуэйн Рид». Годится. Будем надеяться, тут найдется все необходимое.

И действительно. Замечательный «Дуэйн Рид». Называется аптекой, а чего там только нет. Практически все, что может понадобиться любому покупателю.

Например, липкая лента.

Или колготки.

Выйдя, Джек увидел, что пробка рассасывается, и пошел вдоль бульвара. Остановился у мусорного контейнера, открыл пакет с колготками, отрезал один чулок, выбросил остальное. И двинулся дальше в поисках желтой «короллы». Миновал три квартала. Неужели поехали дальше со спущенной шиной? Невозможно представить, чтобы рискнули привлечь к себе внимание, их могла остановить полиция, а это им совсем ни к чему...

Переходя через переулок по пути к четвертому кварталу, услышал справа металлический лязг. Затормозил, прислушался к мужскому голосу, ругавшемуся по-английски, приглядевшись, увидел мужчину и женщину на обочине, сразу за уличным фонарем. Мужчина стоял на коленях возле колеса светлой «короллы», поставленной рядом с пожарным гидрантом, а женщина торчала, как часовой на страже.

– Давай, давай, мать твою! – подгоняла она. – Пошевеливайся, черт тебя подери!

– Проклятые болты заржавели. Сейчас... – Снова лязг. – Вот дерьмо!

Джек свернул с бульвара, подкрался по другой стороне улицы, прячась за стоявшими машинами, оказавшись напротив «короллы», юркнул в ближайшую тень и принялся наблюдать.

Мужчина среднего роста, лет сорока, с редеющими волосами, брюшком средних размеров. Женщина маленькая – максимум пять футов с дюймом, – сложением напоминает тот самый пожарный гидрант. Рту позавидует самый губастый клоун.

Водитель явно не часто меняет покрышки, тем более под постоянные понукания спутницы, но все-таки ему в конце концов удалось поставить новое колесо. Он вытащил из-под машины домкрат, женщина снова расположилась на переднем сиденье.

Пока мужчина собирал инструменты, Джек натянул на голову чулок, надел на левое запястье рулон липкой ленты, оторвал кусок длиной дюймов в шесть, наклеил на левое предплечье, дожидаясь, когда водитель возьмет в руки спущенную покрышку.

Улучив момент, бросился через дорогу прямо к нему. Тот ничего не заметил, пока Джек не вырос перед глазами, вскинул голову с отвисшей от испуга челюстью. С занятыми покрышкой руками он был легкой добычей, уткой сидя на тротуаре. Кулак врезался в нос, покрышка упала, а голова мотнулась назад. Джек схватил его за рубашку, дернул вперед и завалил в багажник. Ошеломленная жертва не сопротивлялась, поэтому без труда удалось перекинуть ноги через край и захлопнуть крышку.

Потом он без промедления бросился к правой передней дверце, на ходу вытащив нож и выбросив лезвие. Пассажирка не могла его видеть за поднятой крышкой багажника. Джек рванул дверцу, зажал ладонью ничего не подозревающий женский рот.

Помахал лезвием перед круглыми от ужаса глазами и пропищал с дурным немецким акцентом, от которого не отказались бы даже «Герои Хогана».

– Только пискни, и тебе капут!

Она глянула в лицо под чулком, слабо икнула, захлопнула рот.

– Зер гут.

Он оторвал от губ руку, сразу заклеив их пластырем. Вытащил женщину с переднего сиденья, уложил на заднее лицом вниз, липкой лентой связал за спиной руки, крепко обмотал лодыжки.

Наконец нанес последний штрих: перевернул лицом вверх, заклеил каждый глаз вертикальной полоской и еще дважды обмотал ленту вокруг головы. Перекатив женщину на пол, выволок из багажника ее приятеля и проделал с ним ту же самую процедуру.

На все про все – две минуты. Может быть, даже меньше.

Прыгнув за руль, Джек включил зажигание, тронул машину с места. Сорвал чулок с головы, растер зудевшее лицо. Затем обратился к хныкавшим и вертевшимся слушателям:

– Мошет быть, вас утивляет такой способ снакомства. Тело в теньгах. Мне они нушны – у вас они есть. Альзо, аллес вместе отправимся в милое тихое место и совершим обмен. Я против вас нишего не имею. Просто пользуюсь шансом. Не телайте глупостей, и останетесь целыми. Ферштейн?

Его не волновало, приняли ли они акцент за чистую монету. Просто не хочется, чтоб узнали нормальную речь. Если план осуществится, они ее скоро услышат.