Текст книги "Энциклопедия православной жизни"

По уже приведенным словам свт. Иоанна Златоустого, Пасха наступает каждый раз тогда, когда мы причащаемся[37]37
  Беседа 28 на Первое послание к Коринфянам.


[Закрыть]. Следует напомнить, что именно в Евхаристии мы имеем полноту радости общения с Богом.

В Причастии «небо спускается на землю», поэтому Причастие всегда несет человеческой душе радость, духовную бодрость, любовь, крепость, благо и милость, т. е. несет в себе все то, что есть в Церкви: оправдание, освящение, бессмертие.

Причастие есть жизнь вечная. Вне постоянного Причастия на Литургии постоянное радостное общение со Христом заменяется на исполнение обряда для получения где-то и когда-то «вечного блаженства», т. е. литургическая жизнь христианина сводится к «зарабатыванию рая».

Наконец, неразрывно связано Таинство Евхаристии с Воскресением Христовым. Ядущий Мою плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день (Ин. 6), – говорит Господь.

Литургия исключительно пасхальна; как она выявляет, проецирует, актуализирует для нас Голгофскую Жертву, так же, по неразрывности со смертью Христовой, Евхаристия приобщает нас Воскресению Спасителя: мы причащаемся Тела и Крови Христа Воскресшего и Сидящего одесную Отца.

Причащение, по слову Иоанна Златоуста, рождает чистоту сердца и есть всегдашнее избавление от дьявола. А редкое Причащение есть немалый урон духовной жизни, т. к. этим человек отдаляет себя от благодатной помощи Христа: «Как они могут очистить ум свой? Просветить разум? Украсить все силы душевные, не причащаясь Тела и Крови Господа нашего, Который является истинным очищением, истинной красотой, истинным освящением и благородством души?..

Многие, вижу, нечасто причащаются: это дело диавола, он мешает частому принятию Тела Христова. И очевидно, что тот, кто нечасто причащается, дает большую власть над собой диаволу, и диавол волю над ним принимает и ведет его на все злое»[38]38
  См: «Слово 26» святителя.


[Закрыть].

7. Только Причащение Господу созидает любовь между христианами, скрепляющую Церковь. Причастие подчеркивает единство всех верных во Христе. Служение Литургии есть общее дело всех христиан, а не только священника и других членов причта. В Ветхом Завете священство родовое, а в Новом Завете его природа совсем другая. Все мы народ Божий. Таким образом, на Литургии все христиане являются частичками Тела Христова, между которыми крепнет любовь Христова.

8. Частое причащение есть норма жизни христианина.

Человек, любящий Христа и старающийся жить по Его заповедям, желает как можно чаще приобщаться своему Господу, т. е. чаще причащаться Святых Его Таин. Литургия для него – жизнь; он всегда с нетерпением ждет ее. Он готовится к ней, очищает совесть молитвою; и в храме, на самой Литургии – не только в момент выноса Чаши, но на всем ее пространстве (так она устроена!) – обретает высший смысл своей жизни: в совместной евхаристической молитве, в единении с Церковью земною и Небесною, наконец, в соединении своей души с Богом. После Литургии он призван жить соответственно тому, что совершается на Литургии.

Евхаристическое сознание зависит от степеней духовной жизни, от борьбы со страстями. Если духовная жизнь ослабевает, то и необходимость частого участия в Таинстве Евхаристии перестает ощущаться. А если не соблюдается норма церковной жизни – частое Причащение и полное молитвенное участие христианина в Литургии – то ослабление евхаристического сознания ведет к неправильной ориентации духовной жизни и Евхаристия отходит с центра духовной жизни на периферию, – а в центр духовной жизни приходят вещи с периферии, такие, например, как: антихрист, дивеевская канавка, электронные паспорта, Иван Грозный, масонство, глобализация и т. д., и т. п.

Так смещаются акценты, нарушается иерархия христианских ценностей. Человек начинает жить не Христом, не Церковью, не трудом ради спасения, а околоцерковными предметами – традициями, мифами, сплетнями, увлекаясь обрядностью и верой в «магическую силу» головных платков, крашеных яиц, куличей, свечек и лампадного масла.

Евхаристия – Таинство Церкви, формирующее, созидающее ее, и малейший отход от точного евхаристически-церковного мироощущения сразу кривит строй духовной жизни. И получается, что подлинного смысла Литургии человек не знает, а подменяет его упрощенным и очень внешним, поверхностным восприятием, отсюда проистекают невежество, клерикализм, фарисейство, магизм и кликушество.

И тогда оказывается, что человек приходит в Церковь и получает не реальную духовную жизнь, которую содержит Церковь в своем устроении, в учении, Таинствах, чинах, уставах, духе, а подмену – то, что приобрела Церковь в результате неправильного отношения к ней, сложившуюся исторически. Получается, что человеку приходится искать в Церкви ту реальность, которую он чает, и которой Церковь в глубине обладает.

Особенно опасна эта подмена подлинного смысла, подлинного духа Церкви, ее подлинных уставов, когда ровное течение жизни сменяется настоящими духовными и иными проблемами: когда человек ждет помощи от Церкви, в которую он много лет «ходил», а помощи не получает. Вдруг оказывается, что он Церковь не знает, не понимает, не в том полагал ее смысл, действие – она была для него душевной, эстетической, но не подлинно духовной жизнью.

9. О необходимости непрестанного Причащения свидетельствует само чинопоследование Литургии, молитвы Литургии, и даже само ее название «Литургия».

В Церкви нет священнодействий, которые совершались бы сами по себе или над отдельными членами вне остальных членов, т. к. везде и всегда священнодействует вся Церковь как собрание верующих в Господа Иисуса Христа, и особенно это касается священнодействия Литургии, само название которой переводится как «общее дело», т. е. общее дело соединения и приобщения с Господом Богом и с другими христианами.

Если мы внимательно присмотримся к Божественной и святой Литургии, то увидим, что с начала до конца вся она имеет целью и указывает на Причащение собравшихся верующих христиан, ибо это обнаруживают и молитвы, которые читает священник тайно от себя, и возгласы, и все слова и священнодействия, которые происходят на ней, и весь чин Литургии. Увидим также, что практически все (за редким исключением) молитвы Литургии читаются и поются во множественном числе от лица всех присутствующих.

В молитве после чтения Евангелия, которая называется второй молитвой верных, иерей молится: «Даруй же, Боже, и молящимся с нами преспеяния жития и веры, и разума духовного. Даждь им (т. е. верным), всегда со страхом и любовию служащим Тебе, неповинно и неосужденно причаститися Святых Твоих Таин».

Да и все другие названия Литургии – собрание, общение, приобщение, общее дело и т. д., – как она по преимуществу называется, побуждают в некотором смысле с необходимостью к частому Причащению. Ведь «общение» и «собрание» значат, что посредством Причащения Тела и Крови Христовых все верные собираются, общаются и соединяются со Христом и делаются с Ним одно тело и один дух.

10. Непрестанное Причащение необходимо христианину для постоянной готовности к смерти и встречи с Господом, т. к.: Блажен тот раб, которого господин его, придя, найдет поступающим так; истинно говорю вам, что над всем имением своим поставит его. Если же раб тот, будучи зол, скажет в сердце своем: не скоро придет господин мой, и начнет бить товарищей своих и есть и пить с пьяницами, – то придет господин раба того в день, в который он не ожидает, и в час, в который не думает, и рассечет его, и подвергнет его одной участи с лицемерами; там будет плач и скрежет зубов (Мф. 24, 46–51).

Корабль Церкви. Икона

Причастие апостолов. Фрагмент фрески

Препятствием к Причащению может служить внутренняя и внешняя неготовность человека к принятию Христа, и она может выражаться в следующих вещах:

1. Серьезное непонимание сути Таинства.

Это выражается в том, что человек не осознает, куда и зачем он пришел. Если он приходит не для того, чтобы вступить в Богообщение, стать причастником Божества, соединиться со Христом, вкусить Вечерю Господню для своего освящения и очищения от грехов, а для того, чтобы по совету верующей жены, мужа, мамы или «бабушки» исполнить религиозный обряд, «попить компотика» или просто поучаствовать в интересном театральном действии. Взрослый христианин призван Церковью к сознательному принятию Таинства и рассуждению: Я говорю вам как рассудительным; сами рассудите о том, что говорю. Чаша благословения, которую благословляем, не есть ли приобщение Крови Христовой? Хлеб, который преломляем, не есть ли приобщение Тела Христова? Один хлеб, и мы многие одно тело; ибо все причащаемся от одного хлеба (1 Кор. 10, 15–17).

2. Нежелание Причащения.

Нежелание причаститься или неискреннее, лицемерное желание, вызванное ложным советом, обстановкой и т. д., когда человек не имеет искреннего стремления соединиться со Христом или у него отсутствует благоговение к святыне – страх Божий.

К Чаше можно подходить только с чистой совестью и искренним желанием общения с Богом. Есть вещи, которые несовместимы с нашим участием в Таинстве. Это блудная жизнь, жестокое или равнодушное отношение к людям, разного рода практические и мировоззренческие заблуждения и проч. И испытание совести заключается в том, чтобы мы в свете Евхаристии, Евангелия, Церкви не только покаялись в том, что сознается нами несовместимым с Причащением Святых Таин, но и решительно оставили это, – уж во всяком случае начали прилагать к этому усилие, чтобы не было двойной жизни: участия в Евхаристии и параллельно жизни в грехе.

Неблагоговейное, равнодушное, омраченное нераскаянными грехами принятие Святых Даров опасно для человека: Оттого многие из вас немощны и больны и немало умирает (1 Кор. 11, 30). Таинства вообще, а Евхаристия в особенности, требуют соответствующей чистоты жизни или хотя бы стремления к таковой.

3. Состояние вражды и ненависти против кого-либо при отсутствии желания это состояние угасить или уврачевать.

В таком состоянии для верующего человека подойти к Таинству невозможно. Нельзя приступать к Чаше держа на кого-либо злобу. Мы должны простить обидевших нас и помириться с теми, кого обидели. Если это невозможно сделать лично, то наша прямая обязанность – в молитве попросить Бога о том, чтобы Он дал нам силы простить и попросить прощения. Именно о такой ситуации Господь наш Иисус Христос сказал: Итак, если ты принесешь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя, оставь там дар твой пред жертвенником, и пойди прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой (Мф. 5, 23–24).

Причащаемся мы любви Божией, и невозможно соприкасаться с ней сердцем, в котором есть злоба. Конечно, в жизни бывают самые разные ситуации, над которыми мы порой не властны, но – как говорит апостол – если возможно с вашей стороны, будьте в мире со всеми людьми (Рим. 12, 18); т. е. мы, со своей стороны, должны приложить все усилия, насколько это возможно, для примирения со всеми. Этому тоже учит Евхаристия, и после нескольких опытов такого рода человек навыкает миру со всеми.

4. Номинальное членство в Церкви, т. е. осознанный отказ от жизни духовной, жизни церковной.

Причащение Христу невозможно в случае отсутствия у человека намерения вести добродетельную церковную жизнь и связанную с ней постоянную внутреннюю борьбу христианина между живущим в нем ветхим человеком с поврежденной грехом природой и новым человеком, рожденным во Христе в Таинстве крещения. Получив семя вечной жизни в этом Таинстве, человек призван его возрастить, а не оставить без всякой заботы. Духовная жизнь христианина без постоянного самоиспытания и противления греху, понуждения себя к следованию заповедям Христовым и деланию добрых дел, истинному покаянию, милосердию и воздержанию мертва!

5. Явное нахождение человека вне Церкви.

Очевидно, что к Церкви не принадлежат не только те, кто не вступили в Нее через Таинство Святого крещения, но и представители других религиозных и конфессиональных организаций. Кроме этого, необходимо осознавать, что человек явно отделяет себя от Тела Христова, по учению святых отцов, в случае совершения смертных грехов или удаления от Церкви через раскол и ересь. Для церковных людей это наиболее серьезное препятствие к Причащению. Для того чтобы быть в Церкви, человек не должен нарушать церковных канонов, отлучающих его от Причащения и Церкви, т. е. находиться в допустимых Церковью рамках веры и нравственной жизни, т. к. «благодать даруется тем, которые не нарушают пределов веры и не преступают преданий отцов». А в случае отступления от веры и совершения смертных грехов воссоединиться с Церковью в Таинстве покаяния и только тогда подходить ко Причастию.

Указав на безусловные препятствия к Причащению, необходимо остановиться на дисциплинарных требованиях нашей Церкви к причастникам. Важно понять, что все эти предписания носят именно дисциплинарный, а не догматический характер: дисциплинарные условия Церковь предлагает как способствующие ведению правильной духовной жизни. Поэтому, с одной стороны, дисциплинарные условия не являются строго обязательными, и в особых случаях (например, болезни человека, опасной или сложной жизненной ситуации и т. д.) меняются или даже совсем не исполняются. С другой стороны, следует помнить, что выработке этих дисциплинарных условий послужил большой опыт жизни Церкви, и поэтому в обычных обстоятельствах пренебрегать ими не следует.

Итак, первое дисциплинарное требование это соблюдение т. н. литургического поста, или поста перед Причащением. Он заключается в том, что христиане с полуночи накануне перед Причастием ничего не едят и не пьют, ибо по древней церковной традиции принято приступать к Святой Чаше натощак. Причем продолжительность литургического поста не должна быть менее 6 часов. В его соблюдении нет никаких сложностей, поэтому мы перейдем к следующему дисциплинарному требованию – Исповеди.

Традиция Русской Православной Церкви требует обязательной Исповеди перед Причастием: Да испытывает же себя человек, и таким образом пусть ест от хлеба сего и пьет из чаши сей. Ибо кто ест и пьет недостойно, тот ест и пьет осуждение себе, не рассуждая о Теле Господнем. Оттого многие из вас немощны и больны и немало умирает (1 Кор. 11, 28–29).

Из-за этой традиции, сложившийся за Синодальный период церковной истории (XVIII–XIX века), сегодня в Церкви существует несколько проблем.

«Мы решили часто причащать и не можем отказаться от усвоенной в России нормы перед каждым Причастием исповедовать. Отсюда возникло совершенно новое явление: частая Исповедь. Этого практически в истории никогда не было. К сожалению, она приводит к профанации Исповеди.

Человек не может часто исповедоваться, потому что если он живет нормальной церковной жизнью, то частая его Исповедь не может быть той Исповедью, которая называется вторым Крещением. Не может быть соединения с Церковью, если человек не отделялся. Сам смысл этого Таинства меняется, и возникает путаница. Наполнить эту частую Исповедь содержанием можно только в том случае, если заменить ее откровением помыслов, которое имело место в древних монастырях и принималось как норма. Тогда это не было исповедью, помыслы принимал авва, который часто не имел священного сана. Это никак не было связано с Причастием и не называлось Таинством. Это был воспитательный момент, момент духовного роста. Сейчас нечто подобное привнесено в Таинство покаяния и часто дает сомнительные результаты. Нужно найти выход. И выход виден только один. Не имея возможности отменить Исповедь перед Причастием, мы должны сохранить разрешительную молитву. Просить людей каяться в содеянных грехах, но не смешивать это с подробной Исповедью»[39]39
  Владимир Воробьев, прот. Сборник «Покаяние, исповедь, духовное руководство», составленный на основании лекций, прочитанных в ПСТГУ в 1996 году.


[Закрыть].

Надо признать, что эта проблема, несомненно, требует соборного решения нашей Церкви, а пока что можно лишь посетовать на бытующий часто чрезмерный ригоризм священников в этой области. Нередко христианам отказывают в Причащении на том лишь основании, что их Исповедь проходила не в день, а за несколько (2–3) дней до Причащения, даже несмотря на то, что во все эти дни проходили большие церковные праздники и христианин как верный член Церкви пребывал постоянно на богослужении, полноценно участвуя в нем. Этот непонятный ригоризм действительно приводит к профанации Исповеди и пониманию ее некоторыми мирянами как своего рода магического доступа к Причастию.

Следующий важный момент, на котором хотелось бы остановиться, это телесный пост. Телесный пост перед Причастием – это еще одна традиция Русской Церкви, связанная с редким Причащением. Типикон указывает на недельное говение перед Причастием. Очевидно, что это норма для причащающихся раз в год и реже, для часто причащающихся (раз в неделю и чаще) телесного поста нет. К сожалению, последней практике следуют в наше время лишь священнослужители и некоторые из благочестивых мирян. Подчеркнем, что телесный пост это не самоцель, а всего лишь средство для ведения более сосредоточенной духовной жизни. Отметим также, что в Церкви есть немало праздников, когда пост противоречит самой идее праздника. Например, если христианин, пропостившийся всю Четыредесятницу, желает причащаться в дни Пасхальной Светлой седмицы, должен ли он поститься в праздник Пасхи? Разумеется нет. Заметим, что в Церквах греческого Востока телесный пост перед Причастием, как правило, вообще не практикуется[40]40
  Церковный вестник № 13–14 (336). За июль 2006. Митрополит Вострский Тимофей: Иерусалимская Церковь – за частое Причащение.


[Закрыть]. Следует признать, что требование некоторых священников обязательного трех– или однодневного поста для часто (непрестанно) причащающихся мирян является ошибочным. Можно процитировать здесь же ответ видного иерарха нашей Церкви еп. Илариона (Алфеева): «Ответ на этот вопрос, так же как и на другие подобные вопросы, следует искать в церковном уставе, в Типиконе. Где-либо Типикон предписывает посты сверх тех, которые установлены Святой Церковью? Нет. Какой-либо другой устав, принятый Церковью и одобренный ею в качестве общеобязательного, предписывает эти посты? НЕ предписывает. Человеку, который причащается редко, который не соблюдает посты, который далек от Церкви, полезно перед Причастием несколько дней попоститься. Но если человек соблюдает те посты, что установлены Церковью, – а это четыре многодневных поста, еженедельный пост в среду и пятницу в течение всего года, то мне кажется, что навязывать ему еще какие-то дополнительные посты не следует. К тому же, если вы откроете православный антикатолический катехизис, который издавался в XIX веке и до сих пор используется в качестве учебного пособия в некоторых духовных семинариях, то там Католическая Церковь обличается за то, что она установила пост в субботу. Там же говорится о том, что пост в субботу противоречит церковным установлениям. Таким образом, тем людям, которые соблюдают посты и церковные правила, навязывать сверх этого еще что-либо не следует. Я бы этим людям рекомендовал, если они в среду и пятницу постятся, то в воскресенье и в праздничные дни со спокойной совестью приступать к Причастию Святых Христовых Таин»[41]41
  См.: www.kiev-orthodox.org


[Закрыть].

Последний пункт дисциплинарных требований – это чтение определенного правила ко Причастию. Сразу необходимо заметить, что молитва – это свободное обращение души человеческой к Богу. Молитва приносит радостное и сладостное чувство причастности и общения с любимым Существом, с Богом или святыми, поэтому бездушная «вычитка» какого-либо правила не приносит пользы христианину.

Можно процитировать и здесь ответ на вопрос о молитвенном правиле перед Причастием еп. Илариона (Алфеева):

«Во-первых, нет никакого официального устава Русской Православной Церкви, который бы говорил, что именно должно быть вычитано перед Причащением Святых Христовых Таин. В молитвенниках существует Последование ко Святому Причащению: на него и надо ориентироваться. Это Последование не является частью суточного богослужебного круга, оно нигде не упоминается в Типиконе, но является набором молитв, которые были составлены в разные века и которые помогают христианину настроиться на соответствующий лад и достойно подготовиться ко Святому Причащению. Я думаю, что прочитать это Последование раз в неделю, накануне воскресного дня, когда человек готовится к принятию Святых Христовых Таин, не является чем-то требующим очень большого времени и очень больших жертв. Думаю, что и учащиеся, и учащие, и работающие, и воспитывающие детей могут найти необходимые двадцать минут, чтобы прочитать это правило. Если же этих минут не находится, тогда правило можно сократить, ограничившись несколькими молитвами. Смысл ведь заключается не в том, чтобы вычитать определенное число молитв, а в том, чтобы соответствующим образом себя настроить и духовно подготовиться к принятию Христовых Таин. Иногда бывает полезнее прочитать одну молитву, но несколько раз – медленно, с пониманием, продумав и прочувствовав каждое ее слово, чем вычитать целое Последование, но при этом чтобы ум оставался рассеянным и мысли блуждали на стороне.

Существует, кроме того, практика чтения канонов и акафистов перед принятием Святых Христовых Таин. И есть духовники, которые эту практику навязывают своим духовным чадам в качестве обязательной. Говорится, например, что перед Причащением следует вычитать как минимум три канона, один акафист, а сверх того Последование ко Святому Причащению. Я лично не согласен с этими требованиями. Во-первых, никакой церковный устав их не предписывает: это лишь благочестивая традиция, которая ни в одном церковном уставе не прописана. А во-вторых, если человек хочет читать каноны и акафисты и у него есть для этого время, то ничего, кроме пользы, такое чтение принести не может, но ставить вычитывание этих канонов и акафистов условием для Причастия, я считаю, глубоко неверно. Таким образом мы только отпугиваем людей от Святой Чаши, лишая их того, что является сердцевиной и основой христианской жизни – Причащения Святых Христовых Таин»[42]42
  См.: www.kiev-orthodox.org


[Закрыть].

Св. Иоанн Кронштадский, например, советует: «Некоторые поставляют все свое благополучие и исправность пред Богом в вычитывании всех положенных молитв, не обращая внимание на готовность сердца для Бога, на внутреннее исправление свое; например, многие так вычитывают правило к Причащению. Между тем здесь, прежде всего, надо смотреть на исправление и готовность сердца к принятию Святых Таин; если сердце право стало в утробе твоей, по милости Божией, если оно готово встретить Жениха, то и слава Богу, хотя и не успел ты вычитать всех молитв. Царство Божие не в слове, а в силе (1 Кор. 4, 20). Хорошо послушание во всем Матери Церкви, но с благоразумением, и если возможно, многий вместити, продолжительную молитву – да вместит. Но не вси вмещают словесе сего (ср.: Мф. 19; 1, 13). Если же продолжительная молитва несовместима с горячностью духа, лучше сотворить краткую, но горячую молитву. Припомни, что одно слово мытаря, от горячего сердца сказанное, оправдало его. Бог смотрит не на множество слов, а на расположение сердца. Главное дело – живая вера сердца и теплота раскаяния во грехах»[43]43
  Иоанн Кронштадский, св. Мысли о покаянии и причащении. М.: Паломник, 1997. С. 73.


[Закрыть].

Мы с вами обращаем внимание на внутреннее, но это не значит, что неважно внешнее. Наша религия – православное христианство – целостна, она не есть голый спиритуализм; она охватывает всего человека, всю его жизнь – и внутреннюю прежде всего, но и внешнюю; внутреннее выражается во внешнем, отражается им, оформляется внешним. Но очень важно все иметь на своих местах. Главное – это внутреннее; внешние формы только тогда имеют значение, когда выражают это внутреннее.

Рассматривая различные практики подготовки к Таинству, не хотелось бы создать впечатление, что можно выбросить из церковной практики все, что не нравиться. Вовсе нет! Просто каждый христианин должен понимать, что в Церкви является нерушимым каноном, заповедью, догмой, а что – всего лишь правилом, традицией, дисциплинарным постановлением. То, что мы не можем отбросить, то, что является необходимым условием нашего спасения, заключено в Евангелии и Символе веры. Это «самое главное» – Господь Иисус Христос, наш Искупитель и Спаситель. И Церковь Его – место, где нам в Таинствах подается все необходимое для нашего спасения, была бы только на то наша воля и наше согласие.

Иделогизация и абсолютизация традиций и норм поведения – вещь опасная, она приводит к тому, что внешние строго определенные норма или правило мыслятся как некая «покупка билета», дающая право приступить к Таинству и спастись.

Опасность этой точки зрения в том, что внешнее в Церкви перестает быть только выражением внутреннего, а становится магическим по сути «допуском» к духовному, а Таинство, участие в нем, становится следствием исполнения внешнего чина, т. е. доступ к Богу ставится «под условие» исполнения какого-то внешнего ритуала.

К Богу теперь нельзя прийти просто, а только через ритуал, обряд, внешнее правило; причем и само это правило настолько усложняется и догматизируется, что Таинство превращается в некую даже обузу, тяжесть, обязанность, а не встречу с Богом, одной которой и чает душа. Вот вредность этой точки зрения, неизбежно приводящей к магизму и фарисейству.

Мы должны хорошо знать, что норма здесь такова: Таинство принимается соответственно настроенной душой, т. е. с желанием, с пониманием, свободно и сознательно, и главное – чтобы душа внутренне соответствовала Таинству, была как бы «одного дyxa» с Таинством (пусть это соответствие несовершенно, неполно или даже только пока существует в виде желания). Внутренняя подготовка и ставит именно эту цель – возбудить желание, очистить совесть, примириться со всеми, привести все свои дела и жизнь в христианскую норму, церковный порядок; внешняя же подготовка помогает внутренней, дополняет ее путем определенной традиционно сложившейся церковной дисциплины. Вот ее задача – а никак не посредничество между человеком и Таинством.

Т.к. все люди разной меры, то и внешняя подготовка у всех своя; а то, что предлагает Церковь, – предлагает не как буквальную обязанность, а как некую среднюю меру, традиционно исторически сложившуюся, для применения к себе. Так, для редко причащающихся малоцерковных людей нужно более строгое выполнение именно внешнего правила – чтобы через это внешнее «расшевелить» душу, достучаться до нее, потому что для многих формальных христиан путь в Церковь – через внешнее. Для более церковных, зрелых христиан мера внешнего правила может быть меньше, потому что это только для малоцерковных людей жизнь Церкви сводится к богослужебным чинам и обрядам, а люди церковные живут более внутренней жизнью и имеют меньше нужды во внешних подпорках.

Здесь надо смотреть обще: обязательно нужно нам перед Причастием более сосредоточенно помолиться, попоститься и т. д. – вот и облекаем эти потребности в правило: кто может – целиком все соблюдает, кто может – и больше, а кто не может – меньше, без всякого смущения. Внешняя подготовка обязательно должна быть, ее нельзя разорить и отменить совсем, потому что, как говорит свт. Феофан Затворник, не бывает внутреннего без внешнего, но бывает внешнее без внутреннего. Но на первом месте стоит все же внутреннее созревание души; и ради него предпринимается внешнее, а не чтобы до буквы вычитать положенное.

Все внешние формы в Церкви необходимо одушевлять и наполнять внутренним молитвенным смыслом, а иначе Таинства и Церковь превратятся в мучительный и тяжелый формализм, и внешними правилами мы подменим живую жизнь с Богом.

Вот это общий подход к внешним правилам: а конкретно кому, что, сколько читать и сколько поститься и что есть, а что не есть – каждый пусть определяет сам, с духовником, исходя из своей жизненной ситуации, как основу принимая существующую церковную традицию.