Текст книги "Аннкорт"

– То, что ты увидела – должна принять, как должное.

Я была готова задохнуться обвинениями.

– Это шутка?

– Я тебе говорил раньше, и скажу сейчас: упрямство – не друг военному делу, как и излишнее любопытство, – мужчина хмуро посмотрел на меня, высокомерно подняв подбородок. – Уясни, дорогая, то, что ты увидела – мой приказ, который ты должна уважать, безразлично относясь к тому, кто это и что с ним будет.

– Но-

Форбс остановил меня взмахом руки, и я видела, как он начал злиться.

– Вероятно, я слишком рано опустил поводья, – я нахмурилась, не понимая о чём он. Форбс немного наклоняется ко мне, взглядом, видимо, пытаясь прожечь в моём лице дыру. – С сегодняшнего дня можешь считать себя вне отряда. Я отстраняю тебя на месяц, тренировки продолжишь в усиленном режиме вместе с Скаем.

Форбс жёстко произнёс последние пару слов и сразу удалился, оставляя меня одну у запасного выхода. Я как рыба открывала и закрывала рот, понимая, что это всё какой-то бред. А ещё я понимала то, что разрушила свою миссию, своими руками отстранила себя от Форбса и отряда. Теперь к ним мне не подобраться, и лучше – держаться подальше.

Не думала, что даже если когда-то увижу смерть Нейта, то на меня это так подействует. Злость всё ещё кипела в моих жилах, сводя желудок и заставляя сердце биться чаще. Я сжимала кулаки, сидя на чёртовой скамье, и проклиная Форбса все эти несколько минут. Резко встрепенувшись, я поняла, что нельзя терять лицо… Мне непозволительно сейчас опускать голову.

– Коди, – прошептала я, собираясь позвонить ему и как можно скорее. Если не услышу его голос, то точно сойду с ума. Встав с скамьи и прихватив книгу, я уже пошла к выходу из сада, как сзади услышала шорох кустов.

Не успев обернутся, я почувствовала резкую боль в затылке и сразу отключилась.

Глава 28

Я с трудом разлепила глаза, чувствуя, как по вискам катится пот перемешиваясь с слезами. Руки свело, и я вяло задергалась, пытаясь унять судорогу в лопатках. Подняв взгляд, я увидела сцепленные верёвкой руки, на которых я практически висела, если бы мои ступни не лежали на земле. Именно лежали: будто не мои вовсе.

В горле ссадило, я чувствовала усталость. Нет, не просто усталость – безнадежность. Вокруг было темно, лишь из маленького окошка двери пробирался слабый свет с коридора. Я пыталась сосредоточится: понять, что случилось, сколько я здесь нахожусь.

Вопрос о том, где я мое сознание даже не задавало. Я знала, что меня схватили и подвесило здесь как когда-то это сделали с Коди. Я снова дернулась, пытаясь заставить ноги слушаться и встать.

Я истощена.

Желудок сводило от голода, но больше всего я мечтала хотя бы о маленьком глотке воды. Мои глаза тяжелели с каждой секундой, и я почувствовала, что скоро снова отключусь. По камере раздался грохот и мне стоило больших усилий поднять голову.

Передо мной стоял человек, но я не понимала, кто это. Все перед глазами плыло, пусть даже я отчаянно пыталась сосредоточится, постоянно щурясь. Бросив это занятие, я вновь показательно дернула кандалы, опуская голову.

– Выглядишь ужасно.

Я почувствовала прикосновение холодных пальцев к подбородку, после чего сразу столкнулась взглядом с Форбсом. Вот ублюдок. Сейчас мне хотелось со всей силы плюнуть ему в лицо, и я бы это сделала, не будь во рту так сухо.

– Сначала мы, конечно, поверили в твоё изувечение – браво, дорогая…

То с каким презрением и насмешкой он меня называл желчью легло мне на язык. Генерал важно расхаживало по камере, включая единственную лампу. Ее противный желто-зелёный свет обжог мне глаза, и я зажмурилась, снова чувствуя влагу в уголках глаз.

– Ты неплохо все провернула, особенно с переправой Дерека на Тагрон. Я пристально наблюдал за тобой все это время, чувствовал, что с тобой что-то эдакое связано…

Я хмыкнула. Открыв глаза и немного привыкнув к свету, я поняла, что в камере были ещё Скай и Реджина, стоявшие у самого выхода. Их руки были сложены на груди, а взглядом они буравили мое лицо. Взглянув на подругу, я усмехнулась, не увидев в её лице ничего знакомого. Она холодно смотрела на меня, не отводя взгляд.

А мне казалось мы друзья. Я усмехнулась своим же мыслям, хрипло вдыхая.

– Мой план был убить тебя в городе при взятии эльроина, так как уже тогда ты задавала слишком много вопросов, и я чувствовал, что ты все больше становишься похожа на Коди… Повторений бы не хотелось.

Он говорил медленно, растягивая каждое слово, будто в запасе у него было полно времени.

– Сколько я здесь? – я произнесла это тихо и хрипло, тут же давясь собственным кашлем. Генерал хмыкнул, дав знак Реджине и девушка сразу подошла ближе ко мне.

Почувствовав жжение и боль в руках, я поняла, что меня подтягивают. Мои ноги вскоре уже не касались земли, и я полностью ощутила тяжесть своего тела. Жёсткая верёвка царапала запястья, глубоко врезаясь в кожу, чуть ли не до костей. Или же мне так просто казалось. Вскрикнув, я откинула голову, чувствуя жжение во всём теле, будто моя кровь была расплавленным металлом.

Я пыталась думать только о том, что должна продержаться, что совсем скоро все должно было закончится. Я не должна сдаваться.

Ради себя. Ради Коди.

Однако моя голова тяжелела, и я уже была не способна даже шептать что-то.

– Ты станешь вершиной моего эксперимента.

Услышала я, прежде чем тучный силуэт Форбса покинул комнату. Скай что-то сказал Реджине и та со всей силы ударила меня по лицу. Успев лишь вскрикнуть, я почувствовала удар в живот и снова по лицу. В какой-то момент мне казалось, что боль ушла и мой мозг сознательно блокировал любые эмоции. Мне было невыносимо плевать на себя, больше всего меня заботил успех миссии Коди. Если понадобиться, я смогу провисеть здесь ещё неделю.

После третьего удара по лицу, моя голова повисла, и я снова потеряла сознание. Это был ужасный день, вечер, ночь… Я сбилась с счёта и даже не знала сколько времени провела здесь. Через несколько часов я очнулась на холодном каменном полу, захлёбываясь в собственной желчи. Я поняла, что меня стошнило. Я поморщилась, перекатываясь на другой бок и пытаясь отползти подальше. В мышцах была слабость, я даже не позавтракала и теперь, конечно, жалела об этом.

Над головой всё ещё горела противная жёлто-зелёная лампа, позволяющая мне оглядеть всё вокруг и себя в том числе. Мои запястья были покрыты засохшей кровью из-за ран от верёвки, а на ногах было несколько ярко-синих синяков. Меня переодели.

На мне не было привычных штанов и толстовки, в которых я была тем утром. Сейчас на мне была лишь футболка и нижнее бельё, никак не спасающие от ужасного холода.

Меня трясло от голода. Трясло от холода. И трясло от умирающей надежды.

Андреас говорил о трёх днях, однако сколько прошло сейчас? Смогу ли я дотерпеть и вытерпеть это? На моей памяти сначала меня избила Реджина, потом приходил Скай и кто-то ещё. Сколько же прошло между этими событиями?

Чем больше я напрягала мозг, тем больше болела моя голова. Кое-как встав, я, держась за стену, подошла к двери. Выглянув в маленькое окошко, я увидела незнакомый коридор. Да, я знала, что это было в лаборатории, но это были не те камеры, которые я видела. Вероятно, это место спрятано куда лучше.

Схватившись за маленькие прутики, я стала дёргать их изо всех сил.

– Выпустите меня отсюда! Форбс! Ублюдок, ты заплатишь за это, – последние слова я практически прошептала, продолжая дёргать дверь, которая издавала противный звенящий звук, отскакивающий от стен. Не выдержав, я почувствовала, как слёзы стали катиться из глаз, и я просто закричала, что есть силы. Мой голос сорвался, я осела на пол, продолжая бить руками железную дверь, чувствуя, как костяшки ссадит.

Но ответа не было.

.

Очнулась я в тот момент, когда меня клали на кушетку, закрепляя ноги и руки. У меня не было сил на малейшее движение, поэтому я просто стала лениво оглядываться вокруг. Скай закреплял ремень на моей груди, затягивая потуже. Я поняла, что никогда не была в этом помещении, но это тоже была лаборатория. Сбоку от меня стояла ширма, рядом с которой ящик с различными инструментами и склянками с жидкостью.

Я увидела разложенные рядом со мной длинные тонкие иглы и громко сглотнула, чувствуя дрожь во всем теле. Сейчас меня раздели почти до гола, оставляя в одном нижнем белье. В помещении было всё также холодно, и в горле уже начало першить. Я была уверена, что заболела.

В помещении неприятно пахло спиртом и чем-то жжённым.

– Она готова? – из-за ширмы послышался грубый голос Форбса. Тот вскоре и появился передо мной, натягивая перчатки на руки. На нём была медицинская маска и белый костюм, как у хирурга, отчего мне стало ещё больше не по себе. Что тут происходит?

– Как себя чувствуешь? Мы сделали тебе капельницу, чтобы тебе стало лучше, – он проводит рукой по моей щеке, и я делаю попытку укусить его, но не получается. Форбс смеётся, качая головой. Я пытаюсь пошевелиться, но не выходит. Рядом стоящий Скай усмехается.

– Как только я выберусь отсюда, я убью вас.

Я сказала это с такой желчью в голосе, что даже самой стало не по себе. Однако двое мужчин лишь посмеялись и принялись раскладывать инструменты ближе ко мне.

– Ты склонишь голову раньше, чем успеешь выбраться, дорогая.

Господи, как же меня тошнило от того, как он называл меня. Мне хотелось будто Халку, разорвать сковывающие меня ремни, схватить эту длинную иглу со стола и вонзить её поглубже генералу в шею, а после медленно расправится с Скаем. Время, проведённое в камере, сделало меня заложницей собственной мести, но я была бы рада упиваться ею.

– Когда ты впервые появилась здесь, я сразу знал о том, кем ты была, – произносит Форбс, склоняясь над моей рукой и вкалывая какую-то белую жидкость. Я морщусь, внимательно смотря на него. – Ведь я тебя создал.

Я ошеломлённо открыла рот, не в силах вымолвить ни слова. Увидев моё замешательство, Форбс продолжил свой медленный монолог, вкалывая мне несколько других препаратов, от чего я только морщилась.

– Вижу вопросы в твоих глазах, – усмехнулся он, немного приспуская маску. – Я был одним из создателей сыворотки для эльроинов, мы с коллегами работали над этим проектом долгие и долгие годы… Однако вряд ли ты помнишь меня среди тех людей, что обратили тебя.

Я много раз покачала головой, смотря куда угодно, но не на генерала. Голова кружилась, и я чувствовала, как всё тело сводит в судорогах, переходящих в обычную дрожь.

– Я решил не спускать с тебя глаз, однако ты смогла немного усмирить мою бдительность, – мужчина пожал плечами, выкидывая шприцы в контейнер. – Все эльроины, которых я пытался взять под контроль умирали, будучи всё ещё эльроинами.

Я трясла головой, абсолютно не понимая, что Форбс имеет ввиду.

– Но ты… можно сказать, заново созданная, но с кровью эльроина, девочка, – хрипит Форбс, слегка посмеиваясь. – Ты идеальна для моего эксперимента. Однако если он удастся, то придётся выпытывать вакцину у твоего дружка, но с этим мы как-нибудь справимся.

Теперь мне стало понятно, почему Форбс отреагировал так на мою идею с тем, чтобы взять под контроль разбушевавшихся эльроинов. Он сам уже был на пути к этому и проводил эксперименты. Однако мне его мотивы всё ещё были непонятны.

– Как только я вновь стану эльроином, первое, что я сделаю – перегрызу тебе глотку этим самыми зубами, – зашипела я, дёргая руками и ногами, желая показать, что не собираюсь подчиняться. Форбс лишь усмехнулся, вытаскивая иглу из вены, и откладывая её в сторону.

– Хейли, милая, – он подошёл ближе, кладя руку мне на живот и поглаживая. Я поморщилась, ёрзая на кушетке и пытаясь скинуть с себя его руку. Видимо, Грегори это только забавляло. – Твоё упрямство и только оно движет меня на пути к цели.

Генерал кивнул Скаю и тот вместе с остальными стали развязывать меня, удерживая со всех сторон. Я решила не тратить остаток сил на разборки с ними, и просто позволила снова отвести меня в камеру, где я провела ещё, по меньшей мере, четыре-пять часов. За всё время нахождения здесь я успела изучить свою камеру вдоль и поперёк, не получив ни куска хлеба, ни глотка воды.

С моих рук сняли верёвку, но по-прежнему не дали нормальной одежды, видимо, ожидая, что я замёрзну насмерть. Свернувшись комочком у самой стены, я обняла себя руками, пытаясь хоть на секунду перестать дрожать. Всё, что я могла сейчас – отвлечься. Позволить боли и судорогам уйти подальше.

Я закрыла глаза, и стала считать до пятидесяти, потом до ста и так дальше, пока не погрузила себя в собственный транс. Там был песчаный берег залива на Тагроне, на котором я сидела, чувствуя сухой песок руками. На моих коленях лежал Коди, изумрудными глазами рассматривая моё лицо. Я провела кончиками пальцев по его щеке, вычерчивая круги на подбородке и едва касаясь мягких губ.

Его взгляд был наполнен нежностью, любовью… Я почувствовала это, и, склонившись над ним, коснулась своими губами его. Спокойствие и умиротворение перекрыло всю боль, преследовавшую меня все эти дни. Вдалеке я всё ещё слышала собственный шёпот, считающий уже шестую сотню.

Я не чувствовала холода и боли во всём теле, лишь тепло любимого, будто он прямо сейчас обнимал меня своими сильными руками. Не знаю, сколько времени я провела в своём выдуманном мире, но очнулась я лишь тогда, когда услышала звук чёртовой скрипучей двери камеры. Открыв глаза, я поморщилась от света с коридора.

Передо мной стояла Реджина, держа в руках одеяло и термос. Она жалобно осмотрела меня, присаживаясь рядом. Я всё это время молчала, следя за каждым её действием. Щёки всё ещё болели от её ударов.

– Я принесла тебе тёплое одеяло из твоей комнаты и горячий чай на травах, Рунда сказала, что должно помочь, – она ставит термос рядом, накидывая мне на плечи одеяло, и заставляя привстать, чтобы полностью укутаться в него. Сил вырываться у меня не было, но я всё ещё могла смотреть на неё, пытаясь через взгляд передать всю свою злость. Она предала меня. – Я хотела принести еды, но они бы заметили, прости.

Её голос был тихим и звучал виновато, но я не была готова в это верить. Реджина осмотрела меня, проводя пальцами по особенно заметным синякам, после чего достала из кармана маленькую баночку, размером с спичечный коробок. Я поняла, что это мазь, наблюдая, как девушка обрабатывает мне раны. Она практически не касалась моих запястий, но я всё ещё чувствовала боль, морщясь. Закончив, она плотнее закутала меня в одеяло и резко притянула к себе. Я не могла вымолвить ни слова, лишь ловила тепло чужого тела, чувствуя закипающую злость.

– Ты избила меня.

Зашептала я, отстраняясь от девушки и зло смотря на неё. Та вздохнула, поджимая губы.

– Прости, но так было нужно… я… я выполняла приказ.

– Приказ, который стоил мне жизни, – прикрикнула я, чувствуя, как вновь начинаю плакать. Я настолько ослабла здесь, что не способна даже контролировать свои эмоции, каждую секунду чувствуя разрывающую меня тревожность и злость.

– Но я пришла за тобой, – прошептала Реджина, нагнувшись ближе ко мне. – У Андреаса есть план, и отряд Коди уже выдвинулся.

Услышал его имя я громко выдохнула, закрывая лицо руками.

– Скоро всё закончится, – она прижала меня к себе, поглаживая по голове. – Рикки делает всё, чтобы остановить Форбса, но пока что у неё не получается.

Я встрепенулась, услышав о подруге. Она знает, что я здесь? Значит Форбс не стал скрывать от дочери ужасную правду о себе? И обо… мне? До этой ситуации о том, что я эльроин знали лишь Коди, Орланд и все приближённые на Тагроне. Я боялась, что если Рикки узнает правду, то она испугается меня, что если все узнают правду, то меня просто убьют. Однако у Форбса были более извращённые фантазии касательно меня. Я усмехнулась собственным мыслям, принимая кружку с горячим чаем из рук Реджины.

– Времени мало, поэтому слушай внимательно, – резко затороторила девушка, оглядываясь на дверь. Я дрожащими губами прикоснулась к металлу, отпивая чай. Внутри сразу стало теплее. – Сегодня вечером тебя искупают и снова приведут в лабораторию для продолжения эксперимента. Раны твои зажили быстро, – девушка провела рукой по рассечённой пару часов назад губе и брови, которую она намазала, но я ничего не почувствовала. – Значит, что первый этап эксперимента ты прошла, и сегодня Форбс продолжит, и нельзя допустить того, чтобы он вколол тебе сыворотку.

Я нахмурилась, несколько раз кивая. Почему же тогда мои раны на запястьях не заживают? Я присмотрелась к своим кистям, тут же чувствуя себя идиоткой. Они пропитали верёвку раствором меди, поэтому кожа была красная и покрылась волдырями.

– У нас есть план, и всё, что тебе нужно – немного сил, чтобы помочь нам.

– Но как я…

– Послушай, – перебила меня Реджина, хватая за плечи. – Форбс много лет ставил такие эксперименты на людях, и все они заканчивались плачевно, а ты – его шанс на успех, поэтому нужно не дать ему добиться желаемого. В сыворотке содержится усовершенствованный препарат, который тебе вкалывали четыре года назад. Он снова сделает тебя эльроином, но о последствиях никто не знает. Форбс действует вслепую.

Я нервно выдыхаю, пытаясь совладать с головной болью, которая не отпускает уже несколько часов. Реджина ободрительно улыбается мне, сразу уходя. Мне стало легче от осознания того, что подруга не предала меня, что она была с нами заодно. Однако в моей голове уже начали крутится мысли о том, что всё это подстроено и на самом деле Грегори издевается надо мной. Либо же это была галлюцинация.

За всё это время я с каждой минутой чувствовала, что сохранять рассудок становится тяжелее. Среди бетонных стен, этого холода и без еды я начинала сходить с ума, поэтому спешно вновь погрузила себя в транс, представляя Тагрон.

Реджина не обманула, и через пару часов за мной пришли двое девушек, которые были мне не слишком знакомы, чтобы сопроводить в ванну. На самом деле на ванную комнату это было не сильно похоже, скорее большой тазик с краном, из которого тебя поливали ледяной водой в такой же холодной комнате.

Мне даже не дали нормально помыть голову, быстрее ополаскивая меня и выводя из помещения, накрывая большим полотенцем. Я не успела и глазом моргнуть, как меня уже переодели и вели в сторону лаборатории, пусть даже мы и находились уже в ней. Всё это время девушки не проронили не звука, а я у меня не было сил, чтобы начать хоть какой разговор.

Я не представляла, что помещение настолько большое и имеет несколько потайных ходов, ведущих сразу в несколько запутанных коридоров и комнат. Мне казалось, что когда мы спускались на минус первый этаж, то именно та тайная лаборатория занимала почти всю площадь главного здания. Однако оказалось, что в лаборатории, за темницами, есть спуск вниз, который вёл уже в специальные камеры, как моя.

Людей или врачей тут практически не было, я видела лишь как несколько из них собрались в кучу и спорили о чём-то. Меня пихнули в бок, говоря идти быстрее. Я закатила глаза, решая перестать осматриваться, и просто идти вперёд. Наконец, меня привели именно в ту комнату, где я и проснулась в прошлый раз на жёстком столе. По моим расчётам эта мини-лаборатория находилась под столовой.

Меня заранее переодели в белый халат с запахом, завязали мне волосы в тугой пучок и снова скрепили руки наручниками. Хотя я бы итак не убежала.

– Почему так долго? – ко мне подходит недовольный Скай, с презрением смотря на девушек, которые меня сопровождали. Честно, я их действительно ни разу не видела на Аннкорте, но наверняка они здесь не в первый раз. – Вам было отведён час, прошло полтора. Генерал ждать не любит.

Он говорил это настолько грубым и подчиняющимся голосом, что я не удержалась и прыснула, отведя голову в сторону. Он тут же схватил меня за предплечье, грубо таща за собой. Я с большой неохотой шагала рядом с ним, специально выводя парня из себя своей медлительностью.

– Ты казалась мне послушнее, – шипит он, отталкивая меня к кушетке, говоря ложится. Я сажусь, закидываю ноги, посмеиваясь незнакомым мне смехом.

– А ты мне умнее, но, увы, жизнь – череда разочарований.

Скай что-то бурчит под нос, подходя ближе и пристёгивая мои руки сверху к железной спинке кушетки. Я повожу плечом, устраиваясь по удобнее, и выжидая Форбса. Смешно то, что тот, кто не любит, когда опаздывают, не прочь опоздать сам. Рядом со мной вновь стоял тот же самый стол на колёсиках с различными шприцами и колбочками. Увидев лежащий нож, я нахмурилась.

Пока недовольный индюк отошёл и оставил меня одну, я пару раз подёргала руками, пытаясь понять, смогу ли я освободить запястья. Наручниками сильно меня теперь не пристёгивали, и они болтались на моих худых запястьях. Именно поэтому если немного потерпеть, то я могу освободить руки. Главное не сломать себе ничего, что вполне возможно.

Но это того стоило.

Во время процедуры мы с Форбсом будем наедине, и я вполне могу схватить нож и ранить его. Однако мои планы пошли прахом, когда вместе с Форбсом задвинул шторку и Скай, гаденько усмехаясь. Я ответила ему тем же, хмыкая.

– Как ты себя чувствуешь? – невероятно приторным голосом спрашивает генерал, осматривая места, где были порезы, синяки и царапины. Вот для чего они избивали меня – не только сломать мой дух и ослабить, но и проверить действует ли сыворотка. Синяков не было, а небольшие ранки превратились в белые полоски. Прошли максимум сутки, но я выглядела так, будто меня и не избивали вовсе. Удовлетворительно хмыкнув, генерал стал надевать перчатки.

Мои глаза уже закрывались от усталости и недостатка сна, но дикий холод не давал заснуть. Я отчаянно хваталась за остатки своего сознания, и собиралась с силами.

– Препарат действует без осложнений, – Форбс довольно улыбается и смотрит на Ская. Тот кивает и выглядит довольным. Идиоты.

– Зачем тебе это?

Я не задумываясь задала этот вопрос.

– Кто в нашем мире не хочет власти, не так ли? Неужели ты не думала о том, какое место займёшь рядом с Сандерсом, как только окажешься в его постели?

Я рыкнула, резко дёргая руками.

– Не смей даже упоминать его. Я знаю всё, что ты делал с ним и со всеми, кто оказывался тут.

Генерал посмеялся.

– Знаешь и что? Совсем скоро, моя дорогая, одно моё слово – и ты будешь делать то, что я скажу.

Я сглотнула, поморщиваясь. Генерал набирал препарат в шприц, продолжая наш «незатейливый» разговор.

– Власть – то, что позволит мне подняться. После провала эльроинов, наша цивилизация раскололась по кусочкам, и кто же может её собрать, если не талантливый полководец-учёный? – он обработал мне руку спиртом, тщательно протирая кожу. Я закатила глаза, почти смеясь от нелепости плана Форбса.

– То есть ты собираешься с помощью этой абсолютно глупой идеи стать президентом мира? Ты ещё более странен и глуп, чем я думала.

Я уже не выдержала и просто смеялась, откидываясь головой на жёсткую спинку кушетки. Мой смех скорее напоминал истерический, но я не могла остановиться. Даже звонкая пощёчина не смогла остановить меня, и я продолжала смеяться. В глаза Форбса я видела ярость, он мечтал вцепиться мне в шею – я уверена. Но это было взаимно.

Генерал наметился воткнуть иглу мне прямо в грудь, но его резко прервали звуки снаружи.

– Разузнай, что там у них, пока я закончу, – Скай кивнул и подошёл к двери, чтобы открыть её, но та сама ударила ему по лицу. Форбс отвлёкся и это дало мне время быстро высвободить руки. Я закусила щеку с обратной стороны, кое как вытаскивая руку из наручников. Форбс собирался остановить меня и воткнуть иглу, но я перехватила его руку, удерживая натиск.

Краем глаза я увидела драку между Коди и Скаем. Коди здесь… Он пришёл за мной… Это придало мне немного сил. Сделав несколько усилий, я оттолкнула генерала на пару секунд и тут же ударила ногами его в живот. Он отшатнулся, спотыкаясь об столик и опрокидывая всё содержимое на пол, громко кряхтя. Я спрыгнула с кушетки, подхватывая с пола нож и спеша на помощь к Коди.

Напрыгнув на Ская сзади, я сильно сжала руками его шею, пятками утыкаясь в бёдра, и втыкая нож в его живот. Парень вскрикивает, и мы вместе валимся на пол. Скай пытается вытащить нож, но я крепко держала его даже после падения, придавленная телом военного. Я пытаюсь спихнуть с себя его, но тот начинает сопротивляться и удерживать меня под собой. Я хватаюсь руками за его лицо, царапая отросшими ногтями щёки и лоб.

– Хейли! – Коди ударяет Ская по лицу, стаскивая его с меня. Я распласталась на полу, не в силах пошевелиться. Повернув голову в сторону, я заметила, что Скай отключился, а Форбса на прежнем месте уже не было. Коди присаживается рядом, беря моё лицо в свои ладони. Я поднимаю на него глаза, чувствуя, как наворачиваются слёзы.

– Я боялся, что они могут… господи, – он крепко обнимает меня, целуя в оголённое плечо. Я прижимаюсь в ответ насколько хватает моих сил.

– Форбс бежал, – хриплю я, отстраняясь от парня. Коди кивает, помогая мне подняться и сразу протягивает пистолет. Держа меня за талию, он бегло осматривает помещение.

– Он далеко не уйдёт, мы оккупировали базу, – выйдя в коридор, я вижу пару лежащих без сознания солдат. Они были мертвы. Я понимаю, что это одни из самых верных сослуживцев Форбса, но всё равно жалею их… Я не хотела этого всего… Я вообще ничего не хотела.

Коди придерживает меня за талию, и ведёт по коридору, после чего мы поднимаемся наверх, возвращаясь в саму лабораторию. Здесь уже была перестрелка и многое пострадало. В помещении моргал свет от простреленных ламп, столы были перевёрнуты, а несколько уже знакомых мне громадных капсул вскрыты. Я схватила Коди за рукав, резко дёргая.

– Что такое? – шепчет Сандерс, когда я тяну его вниз, прячась за перевёрнутым столом и оглядываясь по сторонам. Видимо, страх в моих глазах передался и Коди, потому что он стал внимательно рассматривать каждый угол лаборатории.

– В этих капсулах были эльроины, – я чувствую дрожь в руках и сглатываю вязкую слюну. – Вот в этом большом аквариуме они держали Дира.

Я показываю пальцем в сторону пробитого толстого стекла и сорванной цепи. Видимо, животное задело стекло и поранилось, судя по крупным каплям ещё не засохшей крови. Коди перехватывает мою руку, крепко её сжимая. Я поджимаю губы, чувствуя, что он хочет что-то сказать, но молчит.

– Мы справимся, – произношу я, прижимаясь своей щекой к его, чувствуя многодневную щетину. Я отстраняюсь, выходя из нашего небольшого укрытия первой, стараясь всеми силами не упасть. За все эти дни, я пила всего пару раз, а ела и того меньше. Мои ноги были ватными, но желудок уже не сводило от боли. Вероятно, препараты генерала внесли свой вклад в это.

– Если Форбс настолько глуп, чтобы выпустить эльроинов, то люди в опасности, – произносит Коди, проверяя своё оружие и отдавая парочку ножей мне. Я развожу руками, беря только один, так как класть мне их просто некуда. В больничном халате был лишь один карман, в который я и положила нож.

– Нам понадобятся бомбочки Орланда.

Коди усмехается, говоря, что они остались в машине, и нам нужно до них добраться. Мы осторожно ступаем по лаборатории, наблюдая ещё несколько трупов. Их убили не военные по приказу Коди. Разорванные в клочья тела были работой Дира. Я чуть было не наступила на одну из оторванных голов знакомого мне учёного, работавшего здесь. Прижав руку ко рту, я закрыла глаза, отворачиваясь и желая больше никогда в жизни не увидеть подобное.

Мой желудок так и наровил выплеснуть всё содержимое, несмотря на свою пустоту. Коди подталкивает меня к выходу, и я, так и не оглядываясь по сторонам, быстрым шагом вышла из лаборатории. Оказавшись в знакомых стенах, я выдохнула. После нескольких дней в этом жутком подземелье, я только и мечтала, что выйти на воздух. В моей камере не было окон, как и в лаборатории, поэтому мне каждый час приходилось бороться с приступами клаустрофобии.

– Сколько я была здесь? – спрашиваю я, когда мы поднимаемся по лестнице наверх. Коди держит наготове оружие, смотря вперёд.

– Четыре дня.

Я закусила губу, не в состоянии поверить. Мне казалось, что прошло максимум два-три дня, но четыре… Неужели я так долго находилась в состоянии «несостоянии»?

Мы почти поднялись на первый этаж, когда услышали знакомый рёв. Я слабо представляла сколько эльроинов мог держать Форбс, но мне думалось, что явно не меньше пяти. И один крупный Дир.

– Не бойся убивать, если они нападут, – произносит Коди, тут же резко присаживаясь и потянув меня за собой. Выглянув из-за его плеча, я увидела утыкающегося в стену эльроина. Он издавал странные бурчащие звуки и несколько раз бился всем телом, будто пытаясь пройти сквозь. Коди прицелился и без проблем выстрелил.

Пуля тут же поразила эльроина в лопатку, и он упал, громко взвыв. Мне хотелось закрыть уши руками, лишь бы не слышать эти ужасные крики. Коди выстрелил повторно, попав уже в шею, после чего крики прекратились и эльроин онемел.

– Если он выживет, то снова станет человеком, – произносит Коди, обходя создание и рассматривая его. Я иду за ним, следя за обстановкой вокруг нас. В коридорах больше не было ни звука, будто во всем здании мы были одни. Однако я знала, что это не так, чувствовала.

В этот момент мои уши будто уловили звуки, исходящие с второго этажа прямо над нами. Я прислушалась, чувствуя, как холодок пробегает по моей спине. На втором этаже я слышала тяжёлые шаги и дыхание Дира – прерывистое и рычащее. А после выстрел, бег и рёв. Всё того же Дира. Я кинулась бежать по коридору к лестнице, зная, что на втором этаже была комната Рикки и нескольких других знакомых мне людей.

Коди бежал следом, не задавая никаких вопросов. От четырёхдневного пищевого голода я еле держалась на ногах, но буквально заставляла ноги передвигаться. В груди неприятно кололо, а голова гудела, но я продолжала взбираться по лестнице. Прибежав на второй этаж, я столкнулась нос к носу с подругой. На лице Рикки был огромный порез, почти что поделивший её красивое лицо напополам, она плакала, но крепко сжимала в руках знакомое отцовское ружьё. Сзади я увидела приближающегося к нам Дира, медленно переставлявшего свои большие лапы по полу. Один его глаз отсутствовал и сильно кровоточил – видимо, Рикки выстрелила ему туда. Однако это не остановило зверя, а лишь разозлило.

Я быстро прицелилась и сделала сразу несколько выстрелов в морду и ноги. Пару раз промахнувшись, я выругалась, и велела подруге бежать, но та лишь замотала головой, отходя на пару метров и прицеливаясь из ружья.

Не успела Рикки выстрелить, как раздался взрыв и густой дым заволок всё пространство. Нас с Рикки отбросило ударной волной, и мы кубарем прокатились по коридору. Я услышала скулёж и громко закашлялась. Уткнувшись лицом в сложенные руки, я продолжала кашлять. В горле будто наждачкой проводили из раза в раз. Я чувствовала, что задыхаюсь.