Текст книги "Ангелов не выбирают"

Интервью № 11
Золотой век тайной науки

АП: Дорогие друзья, тема нашей сегодняшней встречи – Алхимия духа, основанная на алхимии слова. Алхимики ведут начало своей науки от Гермеса Трисмегиста – Гермеса Триждывеличайшего, сочетающего в себе черты египетского Тота – бога мудрости и письма и греческого Гермеса. В христианской традиции искусство делать золото называлось герметическим. Свои сосуды алхимики запечатывали печатью с изображением Гермеса – отсюда выражение «герметически закрытый». И сегодня я предлагаю герметически открыть, или разгерметизировать, запретную тему. И поможет мне в этом учитель биологии и химии, а главное – прекрасный поэт – Петр Федорович Купцов. При чем тут словесность – спросите вы? Я вам отвечу: слово – это золото высшей пробы.

Скажите, Петр Федорович, а что думает химия о лженауке алхимии?

ПФ: А что может думать дитя о матери, Александр Павлович?

АП: Вы хотите сказать…

ПФ: Именно! Именно это я и хотел вам сказать: сегодняшняя химия как наука родилась из алхимии, и не только химия…

АП: А что же еще?

ПФ: Терпение, господин Романцев, терпение.

АП: У меня к вам так много вопросов, но я начну постепенно…

ПФ: С главного…

АП: Да, с главного. Меня всегда интересовало: а были ли на Руси алхимики, или это мракобесие Европы?

ПФ: Я бы на вашем месте поостерегся с такими выводами. Я только перечислю вам такие достойные имена, как Михайло Васильевич Ломоносов…

АП: Да неужто!

ПФ: Да, придворный алхимик, знаете ли…

АП: А еще?

ПФ: Пожалуйте… Яков Брюс, граф Толстой….

АП: Наш литератор?

ПФ: Нет. Его дальний родственник. И все они принесли огромную пользу для своего отечества. Но… все по порядку. Родиной алхимии считается Древний Египет. Это слышно и в ее названии: «хеми» или «хума» – «черная земля». Это древнее название Египта. Хотя по другой версии, слово алхимия восходит через арабское к греческому «хюмос», «хюма» – «лью», «отливаю», что указывает на связь алхимии с искусством плавки и литья металлов.

АП: Логично и то, и другое… Но в чем «соль» вопроса, скажите?

ПФ: В течение тысячелетий алхимики пытались найти «философский камень» – некое твердое или жидкое вещество, способное осуществить трансмутацию…

АП: А это что такое?

ПФ: Трансмутация – это облагораживание, превращение простого металла в серебро или золото. Это средство также должно было служить универсальным лекарством: раствор его должен был исцелять все болезни, омолаживать старое тело и удлинять жизнь.

АП: И достиг ли кто-нибудь таких вершин?

ПФ: Вот мы с вами сейчас и попытаемся это понять. Давайте размышлять логически. Египет вошел в состав Римской империи, а египетские алхимики, видимо, достигли какого-то успеха, потому что в 292 году римский император Диоклетиан вынужден был издать специальный указ о сожжении всех рукописей, в которых содержались рецепты получения искусственных золота и серебра.

АП: Возможно, этот шаг объясняется тем, что переизбыток золота создавал бы угрозу сложившемуся товарообороту и египтяне могли бы, накопив большое количество денег, поднять восстание против римлян.

ПФ: Совершенно верно! Толпы фанатиков преследовали и убивали ученых, из которых лишь немногие нашли убежище в Византии. В IX веке в руки арабов попала греческая библиотека, в которой находились и немногочисленные уцелевшие трактаты по алхимии. Арабы сразу оценили практическую сторону учения, и вскоре в Багдаде было освоено получение щелочей, перегонка растительных масел, кристаллизация и возгонка многих других веществ…

АП: Возгонка… Ага, что-то мне это напоминает!

ПФ: И правильно напоминает.

АП: Тогда вопросов нет – я на Руси знаю многих алхимиков!

ПФ: Но вы напрасно смеетесь, Александр Павлович. Это широко используемый процесс, и, кстати, всем известное слово «алкоголь», по-арабски «ал кюль», означало в первоисточнике – «сурьма».

АП: Сурьма?

АП: Да, ее получали возгонкой из соответствующего сырья. Потом так стали называть все продукты возгонки. А уж затем – всем известный этиловый спирт.

АП: Но это – Восток, а Европа? Россия?

ПФ: В Европе алхимия появилась только в XI веке, там, где был тесный контакт с арабами – в Испании и на острове Сицилия. Здесь впервые начали переводить арабские рукописи на латинский язык, стали возникать первые алхимические школы…

АП: Вот так, дорогие наши читатели, и начался золотой век тайной науки. Великие ученые Средневековья, такие как Абу-Али ибн-Сина, более известный нам как Авиценна, Френсис Бэкон, Барух Спиноза, Готфрид-Вильгельм Лейбниц, верили, что, если к серебру или ртути примешать в малых количествах «философский камень» и полученную смесь нагреть, она превратится в золото.

ПФ: Были и монархи, которые и сами были не прочь поэкспериментировать с превращениями элементов, например, датский король Фридрих III, который за 20 лет своего правления истратил миллионы талеров на поиски философского камня. Император Священной Римской Империи Рудольф II щедро поддерживал алхимиков деньгами, желая получить от них «вечный эликсир» от всех болезней и заодно «камень мудрецов» для производства золота. Но в целом занятие алхимией было проклято католической церковью и запрещено в Англии, Франции и на территории Венеции.

АП: Только вот какая странность, Петр Федорович. В то время как в Западной Европе было много алхимиков, в России их не было ни одного!

ПФ: Это кто же вам это сказал?

АП: До настоящего времени не найдено ни одного документального свидетельства о существовании в допетровской Руси алхимических лабораторий или же об увлечении русских людей алхимическими идеями.

ПФ: Не согласен с вами категорически! Есть сведения о русском алхимике-рудознатце, жившем в конце XVI века во времена царствования Федора Иоанновича. Этот человек жил в Твери в 1596 году. Тогда говорили – «в лето 7104». Великому князю и царю всея Руси Федору Иоанновичу доложили, что есть человек, который при помощи переплавки с различными добавками отделяет золото и серебро от руды. Он был доставлен в Москву и, начав переплавку руды, один раз удачно получил настоящее золото.

АП: О как!

ПФ: Да. Но дальше опыт не пошел. Царь Федор Иоаннович разгневался на него и приказал пытать без всякой жалости мастера и его ученика.

АП: А говорили, что царь милостив был…

ПФ: Так именем правителей сколько бед наделали. Вот Николай II даже имя «кровавый» получил, а он к «Кровавому воскресенью» не причастен был – его и в городе-то не было, но это так, к слову…

АП: И что же несчастный? Исправился?

ПФ: Да когда же страх помогал дело делать? Стали проводить дальнейшие опыты и в итоге отравились парами ртути. Переусердствовали со страху.

Но уже в XVI–XVII веках в Москву приезжали многие алхимики – иностранцы, предлагавшие свои услуги московским царям и боярам. Известно, что при дворе Ивана IV был в качестве врача-«арканиста» Элоизиус Бомелиус. Псковские хроники называют его «волхвом зело лютым».

АП: Хроники?

ПФ: Хроники! И там сказывалось, что он готовил для царя яды, от которых жертвы «умирали в назначенную минуту». Но и на него нашлась расправа при грозном-то царе! Бомелиус был обвинен в измене и сожжен заживо в Москве в 1580 году. Также при Иване IV был алхимик Игнацио Даги, который ввел передовые методы извлечения серебра из руды, что почти вдвое повысило отдачу рудников.

АП: Так это же успехи в минералогии!

ПФ: И я о том же! Есть сведения, что Борис Годунов «проводил свободное время» в своей резиденции в Хорошево под Москвой в компании заграничных докторов, одним из которых был Ридли, и факты дают основание предполагать, что Годунов и сам интересовался алхимией.

АП: Как же неожиданно и интересно!

ПФ: При дворе царя Михаила Романова находился в качестве его личного врача английский алхимик и врач Артур Ди известный в Москве под именем Артемий Иванович Дий. Артур Ди начал свою медицинскую карьеру в Лондоне, а в 1621 году по просьбе царя Михаила король Яков I послал его в Россию. Он был выбран не столько английским королем, сколько русскими агентами. Приезда Артура Ди очень ожидали, так как царь Михаил был болен и ему требовалась срочная медицинская помощь. Она же требовалась и другим членам царской семьи, в частности, отцу царя, Патриарху всея Руси Филарету – Феодору Никитичу Романову.

АП: Но это все чужие алхимики при дворе. А свои как?

ПФ: Не торопитесь, Александр Павлович. В XVII веке появляются и в России свои алхимики. Алхимией занимались монахи – старообрядцы Выговской пустыни, расположенной у Онежского озера. Под покровительством основателя пустыни Андрея Денисова был переведен на русский язык труд знаменитого алхимика XIII века Раймонда Луллия «Великое Искусство». Однако староверов привлекала не столько возможность получения философского камня, сколько «великая наука каббалистичная», объяснявшая единство божественного творения. Книгу Луллия читали и в Москве, и в Петербурге.

АП: Подумать только – каббализм в старообрядческом монастыре…

ПФ: Но… Петр I принимал все научные предложения, кроме алхимических, так как считал, что «изготовители золота» либо обманщики, либо невежды. При его дворе были алхимики, которые золота не добывали, но изучали разные химические реакции. Так, алхимик Генрих Апфельбаум улучшил качество продукции отечественных пороховых заводов. Сам Петр дружил с Яковом Брюсом, ум и образованность которого очень ценил.

АП: Я долго ждал, когда вы назовете это имя, уважаемый Петр Федорович! Дорогие наши читатели, позвольте вам представить высочайший ум Петровской эпохи – Яков Вилимович Брюс…

ПФ: Простите, что перебиваю, но мне так приятно слышать, что вы всех, буквально всех – и близких, и далеких, называете по имени-отчеству.

АП: Это мой принцип. Я считаю, что это удивительная характеристика России – мы всегда во всех сословиях с уважением относились и, я надеюсь, будем относиться, – к отчеству. Ни в Европе, ни тем паче в Америке – отчеств нет, словно бы человек безродный. Но… вернемся к нашему Брюсу.

ПФ: Вернемся.

АП: Родился он в Москве в семье шотландского дворянина в 1669 году. Записанный вместе с братом в царские потешные полки, Яков Вилимович с 1689 года является неразлучным спутником Петра, по праву заслужив звание одного из «птенцов гнезда Петрова». Во время поездки в Голландию и Англию у Брюса появляется возможность заняться наукой. Целый год он изучает математику, механику, астрономию, знакомится с Галлеем и Ньютоном… На минуточку, я хочу еще раз подчеркнуть эти связи – с Галлеем и Ньютоном, пишет исследовательскую работу «Теория движения планет». По возвращении в Россию весь свой научный опыт и полученные знания Брюс ставит на службу российскому государству.

АП: Слава русским ученым, отдавшим свой талант для процветания Отечества!

ПФ: Да, Александр Павлович. Россия нуждается в образованных людях, специалистах в разных областях знания, и Брюс начинает с издания столь необходимых научных книг и учебников по математике, физике, астрономии, навигации, географии, артиллерии. Он сам лично переводит лучшие европейские образцы с английского, немецкого, голландского и латинского языков. Одновременно участвует в создании первых математической, «навигацкой» и инженерной школ, оборудует в Москве и Петербурге обсерватории, где ведет постоянные астрономические наблюдения. Так на верхних этажах Сухаревской башни в Москве…

АП: Позволю себе заметить, что это – второе по высоте здание Москвы после колокольни Ивана Великого…

ПФ: Совершенно верно. И там Яков Брюс установил телескопы и вел наблюдения за движением планет и солнечными затмениями.

АП: Я бы к этому еще добавил, что с 1709 по 1715 годы под редакцией Брюса выходит в свет первый в России гражданский календарь, где, помимо церковных праздников, даются основные астрономические сведения и публикуется астрологический прогноз более чем на столетие вперед.

ВН: Совершенно верно. Популярность издания была такова, что еще многие годы спустя все астрономические и астрологические календари люди по привычке продолжали именовать «Брюсов календарь».

Как ученый-практик он берется за составление географических карт и атласов России, во главе Берг-коллегии организует геологические экспедиции, строит новые рудники, сочетая при этом знания ученого с талантами организатора и экономиста, а на посту главы Мануфактур-коллегии руководит всей русской промышленностью.

АП: Это какой-то неуемный гений. Русский Леонардо да Винчи!

ПФ: Русский? Хотя почему бы нет? Рожден в России, служил России, – значит, наш! Хотя следом за ним придет настоящий русский мужик – Михайло Васильевич Ломоносов, и его по праву назовут «русский Леонардо»!

АП: Кроме этого, я помню, Яков Брюс является создателем русской артиллерии.

ПФ: Да. Начиная с 1701 года он планомерно формирует новый род войск в русской армии: сам пишет устав, комплектует полки, обучает бомбардиров, а затем в течение почти четверти века возглавляет российское артиллерийское ведомство в чине генерал-фельдцейхмейстера. Многие громкие победы Петра Великого были бы невозможны без таланта и отваги этого человека. Проводя время в походах и сражениях, он ни на секунду не забывает о научных и практических занятиях: переписывается со знаменитым Лейбницем…

АП: Хорошие знакомства вел, как бы в старину сказали: Галлей, Ньютон, Лейбниц…

ПФ: Но он не только заграничными умами восхищался, а еще и открывал собственные российские таланты. Например, географа и историка Татищева… И кроме того, он реформирует денежную систему России! А в условиях войны со Швецией в 1718 году отправляется первым министром на Аландский конгресс для переговоров о мире, и, если я не ошибаюсь, в 1721 году он подписал Ништадтский мир, завершивший Северную войну.

АП: Но… после смерти Петра I Брюс подал в отставку и до конца своих дней безвыездно и в полном уединении жил в своем имении Глинки неподалеку от Москвы, ныне – Щелковский район. Там он целиком посвятил себя науке.

ПФ: За свою недолгую жизнь, всего шестьдесят пять лет он прожил, Брюс был одновременно математиком, физиком, астрономом, географом, книгоиздателем, переводчиком, дипломатом, инженером, картографом, геологом, командующим артиллерией и министром промышленности.

АП: Петр Федорович, если Брюс такой государственный муж, так почему же тогда его относят к алхимикам?

ПФ: Вероятно, потому, что у крестьян личного имения Брюса его научные изыскания вызывали суеверный ужас. Они были уверены, что у него есть черная магическая книга, которая никому в руки не дается. Народная молва утверждала также, что книга эта, состоявшая из семи деревянных дощечек с вырезанным на них непонятным текстом, принадлежала когда-то премудрому царю Соломону.

АП: О как! Еще одно славное имя в его послужном списке!

ПФ: Да. Среди крестьян ходили слухи, что якобы Брюс сделал куклу, которая умела ходить и говорить. Этакий Голем. Рассказывали, что на службе у Брюса состоял дракон, прилетавший по ночам, но вот чем-то дракон не угодил хозяину, и тот превратил его в камень, а в окнах его домашней химической лаборатории по ночам сверкает «дьявольский свет» и молнии. Они верили, что с помощью заговоров он среди жаркого лета покрывал пруд толстым слоем льда, а зимой, наоборот, не давал воде замерзнуть, делал живое и мертвое снадобья из лягушачьих мозгов, из цветов – живых девушек, а по ночам вылетал из окна и парил над окрестными деревушками.

АП: Ну это же явные суеверия!

ПФ: А вы знаете, ведь почти все эти слухи, за исключением легенды о кукле, которую проверить не удалось, несмотря на их нелепость, имели под собой реальную почву. Брюс действительно не упускал случая удивить своих высокородных, но не особенно образованных гостей. Как-то раз зимой Брюс велел засыпать лед на пруду опилками, летом смел этот теплоизоляционный слой и устроил для гостей каток. Зимой же он залил лед на пруду тонким слоем концентрированной серной кислоты, развивающей большой тепловой эффект при разбавлении водой. Лед растаял, и гости с удовольствием катались на лодках. А что касается разноцветного огня со странными вспышками, так это не удивительно: они всегда возникают при работе с раскаленными металлами и при испытании пороха.

АП: А как он умер? Говорят, и тут не обошлось без чудес?

ПФ: Согласно легенде, он погиб от неодолимой страсти к науке и магии. Якобы он изобрел воскресающий напиток, повелел слуге разрубить себя на части, «расчлененку» закопать и поливать «живой» водой. Неслыханный эксперимент прервался из-за решения царицы Анны Иоанновны. По ее повелению, слуга сознался и показал тело господина. Как рассказывали крестьяне, «глядят – тело Брюсово уж совсем срослось и ран не видно; он раскинул руки, как сонный, уже дышит, и румянец играет в лице». Решили: «Нечистое это дело» и перезахоронили, а содержимое склянки сожгли, книги замуровали в Сухаревой башне. После смерти Брюса дух волшебника обосновался в Сухаревой башне и по ночам пугал прохожих. Ходила и другая легенда – будто бы Яков Вилимович и не умер, а создал воздушный корабль и улетел на нем неизвестно куда.

АП: Интересная личность, нечего не скажешь! А вы еще назвали имя Михайлы Васильевича Ломоносова…

ПФ: Да. Известно, что Михаил Васильевич Ломоносов занимал должность придворного алхимика, хотя и не афишировал этого звания. Начиная с 1742 года Ломоносов добивается постройки химической лаборатории, и в октябре сорок восьмого она была построена при Академии наук по его собственным чертежам. Он начал проводить в ней экспериментальные исследования по химии и технологии силикатов, по обоснованию теории растворов, по обжигу металлов, а также осуществлял пробы руд. Здесь он провел более 4000 опытов, в результате которых им была заложена основа науки о стекле и разработана технология изготовления цветных стекол. При этом Ломоносов был один из первых, кто в педагогической практике применил химические опыты и привлекал студентов к лабораторной работе. В своей работе по разработке технологии изготовления цветного стекла Ломоносов опирается на алхимические работы известного немецкого алхимика Иогана Кункеля. Известный германский стеклотехник – алхимик Иоганн Кункель еще в XVII столетии в совершенстве овладел возрожденным им способом получения красного стекла – «золотого рубина»…

АП: А! Еще римляне знали эту технологию, подразумевающую включение золота в состав шихты – отсюда и название «золотой рубин», но эта технология была утрачена.

ПФ: Кункель унес в могилу тайну этой красоты, оставив записку такого содержания: «Так как этот секрет стоил мне больших трудов, стараний и забот, то пусть никто не сочтет дурным, что я не делаю его сейчас достоянием всех». И одним из первых, кто вновь открыл ее секрет, заново разрабатывая технологию «золотого рубина», был Ломоносов.

АП: Ломоносов получил задание от Петербургской академии наук на разработку и получение фарфоровой смеси в отечественных условиях. Совместно с ним этой проблемой занимался еще один выдающийся российский ученый, Дмитрий Иванович Виноградов, всю жизнь посвятивший идее получения российского фарфора и создания его производства. Ломоносов и Виноградов в результате своих опытов над гжельской глиной получили фарфор более белого цвета, чем знаменитый «саксонский фарфор», и блестяще решили поставленную перед ними задачу по его производству.

ПФ: Интересны также работы Ломоносова с первейшим элементом алхимиков – ртутью. В работах с ней Ломоносов впервые произвел ее заморозку с помощью жидкого азота и получил ртуть в состоянии отвердения, которая оказалась ковкой, как свинец. Известие, что ртуть можно ковать, произвело сенсацию в ученом мире того времени; оно явилось одним из наиболее убедительных доказательств того, что ртуть такой же металл, как и все прочие.

АП: Я с гордостью могу сказать, что Ломоносов вошел в науку как первый химик, который дал физической химии определение, близкое к современному, и разработал программу физико-химических исследований; его молекулярно-кинетическая теория тепла во многом предвосхитила современное представление о строении материи. Его вклад в химию был большим, но химия не была его любимым увлечением. Его увлекала физика, кроме этого – география, геология, металлургия, минералогия, литература, изобразительное искусство. Еще он был астрономом, приборостроителем, поэтом, историком, поборником развития отечественного просвещения, науки и экономии, утвердил основания современного русского литературного языка. Разработал проект Московского университета, позже названного в его честь. Открыл наличие атмосферы у планеты Венера. Был членом Петербургской, Стокгольмской, Болонской Академий наук, Петербургской Академии художеств.

ПФ: О! Александр Павлович! С каким вдохновением вы об этом говорите!

АП: Я готов сознаться и перед вами, дорогой Петр Федорович, и перед нашими читателями: не тем делом я занимаюсь. Я – физик, и по складу ума – ученый. И Михайло Васильевич – мой добрый гений, я не перестаю восхищаться им. Если бы никого русская земля не родила, а только его одного, то и этого было бы достаточно, чтобы оправдаться перед Творцом.

ПФ: Заслуживает уважение ваше мнение. И я разделяю его с вами.

АП: Так что же наши алхимики? Как идет развитие и внедрение алхимии в науку?

ПФ: Жесточайшими методами и быстрыми темпами. В XVIII веке название «алхимик» заменяется на «химик», так, уже при Екатерине II появляется должность химика при заводах в России. В «Положении о Тульском оружейном заводе» от 1782 года сказано: «При заводе полагается Химик, Механик и Архитектор». Однако должность придворного алхимика сохраняется до начала XX века. Последним алхимиком был граф Толстой Александр Владимирович, дальний родственник писателя Льва Николаевича. Он окончил Московский университет и продолжил образование в Германии, а затем и в Шотландии. Его интересуют проблемы превращения вещества, и он хотел осуществить вековую мечту человечества – превратить свинец в золото. Но… для подобного рода трансмутации необходима энергия, цена которой намного превысит стоимость золота, даже если опыт удастся. Уголь и нефть – слишком слабые источники энергии для подобного рода эксперимента. Молния непредсказуема и неуправляема, хотя и перспективна. И граф Толстой строит солнечную печь, выбрав для нее место неподалеку от Бухары. Все лето 1912 года Толстой пытается превратить свинец в золото. Но безрезультатно. Тогда он решил заняться более, на его взгляд, перспективной проблемой: превращением углерода в углерод.

АП: Углерода в углерод?

ПФ: Представьте себе! Уже в 1915 году Толстой смог превратить графит в алмаз, имевший юридическую ценность. После огранки этот бриллиант, названный Толстым «Анастасия», был преподнесен императрице Александре Федоровне. За 2 года граф Толстой создал алмазов на сумму не меньше чем 50 миллионов рублей золотом. Практически все они были переданы государству безвозмездно, проданы на международном рынке, а деньги пошли на вооружение полков и дивизий российской армии, участвующей в Первой мировой войне. Чаша весов решительно склоняется на тот момент в пользу победы России и ее союзников. В сентябре 1917 года Толстой покидает бухарскую лабораторию и едет в Петроград в сопровождении четырех казаков – вероятно, он лично хочет доставить очередную партию алмазов. На поезд, в котором едет Толстой, в городе Богородицке нападает банда дезертиров и грабит вагон. Казаки воспрепятствовали грабежу, завязался бой, в результате которого погибли и они, и Толстой.

АП: Удивительная история. Алхимия погибла в один год с монархией, и золотой век золотой науки, который длился почти пятьсот лет, закончился.

Спасибо вам огромное, Петр Федорович, за интереснейшее повествование, за соединение литературы, истории и… алхимии. Потому что мы уверены, что алхимия – это духовные коды восхождения души.

ПФ: Да, человек – это не просто таблица Менделеева, как принято думать. Это – живая идея Бога, и без смысла он жить не может…

Романцев застонал и открыл глаза.

Маша внимательно посмотрела на пациента.

– Все хорошо?

Александр Павлович махнул рукой и отвернулся к стенке. Девушка выключила телевизор и включила ночник. В комнате задрожали тени: на улице поднимался по веткам деревьев ночной ветер, казалось, какие-то исполины заглядывают в окна. Потом пришел дождь и забарабанил по стеклу. Романцев лежал с открытыми глазами и вдруг четко произнес:

– Петю…

– Что?

– Позови Петю…

Маша сначала растерялась, а потом очень обрадовалась. Конечно же, человек с экрана – это химик и поэт Петр Купцов, старый друг Романцева. Она не узнала его – в кадре он был без бороды и несколько моложе. Сюда приезжал зимой: с седой окладистой бородкой в льняном плетеном свитере и напоминал Маше средневекового рыцаря в кольчуге. А дочь его – Алла Купцова, жена герра Хофмана. Она в первое время помогала Маше адаптироваться к Германии, а потом закрутилась с детьми и уже редко приезжала в клинику. Как же Маша сразу не сложила эти кубики!

– Сейчас, сейчас сообщу герру Хофману. Не волнуйтесь.

Весь вечер Александр Павлович о чем-то сосредоточенно думал и перед сном выдал:

– Человек – тот же металл. Ему нужна транс…фор…мация…

Ничего длиннее этого слова она не слышала от него – «трансформация».