Текст книги "Послевкусие"

– Что можно заказать здесь стоящее? – громко и немного театрально произнесла она.

На её вопрос откликнулся Сергей. Он пересел к ней и взял заказное меню. Стал что-то показывать спутнице. Той пришлось отвечать парню и заглядывать в книгу. Всё стало на свои места. Хельга вновь обрела плечо Жерара и его внимание. Утонула в его глазах. И пусть, пусть он скоро уедет, она не станет отказываться от его внимания и заботы сейчас! Хельга на седьмом небе от чего-то доселе неизвестного. Она боднула Жерара головой в плечо.

– Что, мой воробышек? Хочешь в салон красоты?

– Ты говорил, что я красивая.

– Нет предела совершенству.

– Соглашайся, Хельга! Мне руки надо привести в порядок, – вступила в разговор Маша.

– Мы уходим! – она обратилась к Сергею и его девушке.

Жерар встал, направился к киоску с цветами. Купил одну ярко-оранжевую герберу и вручил Белоснежке.

– Красота к красоте. Вы прекрасны! – сказал он девушке.

Зарделись щёки красавицы. Печально опустились ресницы. Она поняла, что новый знакомый уходит из её жизни так же внезапно, как и появился. И он ушел, взяв за руку девочку со странной внешностью.

Обладательнице цветка не хватало воздуха, как цветку воды.

Просторный зал парикмахерской сиял чистотой и новшествами в отделке. Зеркала на стенах, зеркала на потолке. Хромированный металл сочетался с кожей на креслах. Шторы вперемежку с нитями длинных бус. Белоснежный ухоженный кот на подушке с кисточками по уголкам встретился с глазами нелепого подростка. Он счёл клиента ребёнком и залез к нему на колени. Это была его основная работа. За это его и взяли с улицы в салон красоты. Детям было чем заняться, пока их мамы приводили себя в порядок. Кот честно отрабатывал свои шпроты.

Кресло под Хельгой подняли до упора. После изменений в одежде Хельга и сама видела в зеркале, что стоящие торчком волосы не вписываются в общую картинку. Парикмахер задумчиво разглядывал лилипута. Мастер о чём-то поговорил с Жераром, после чего волосы лилипута тонировали, вымыли и высушили. Верхнюю часть волос заплели корзиночкой вокруг головы. Выпустили тонкие пряди чёлки на лоб и виски. Все остальные волосы выпрямили утюжками. Лицо Хельги зрительно удлинилось. Стала не так заметна диспропорция головы и тела. Мастер остался доволен своей работой и прочитал клиенту лекцию, как надо скрывать свои недостатки.

– Ты тратишь деньги на постороннего человека. Если я её знаю второй месяц, то ты всего один день, – Маша смело смотрела на Жерара.

После долгой паузы, когда Маша уже и не думала получить ответ на своё замечание, парень встал, радостно потянулся до хруста в костях.

– Влюблён. Хочу делать много хорошего.

– Она человек с недостатками. Она лилипут.

– Мне хорошо так никогда не было. Поверь. Так хочу.

Мастер был уверен в положительном результате.

Хельга спрыгнула с кресла. Кот, лежащий под накидкой на коленях Хельги и, видимо, задремавший, рухнул на пол. Жерар метнулся к раковине и, намочив ладони водой, бережно собрал шерсть кота с её брючек. Маша решила забыть все слова Жерара.

– Тебе идёт, – сказала она.

– Я знаю. Я видела, – ответила Хельга и, задержав руку, ухаживающую за ней, прижала её к своей горячей щеке.

Зазвонил телефон. Это Татьяна требовала явиться домой на ужин. Какой ужин?

– Как ужин? Не могу так много есть у мамы, – расстроился Жерар.

– Тогда в «КиноМакс», – заявила Маша, и Татьяна Владимировна получила отказ.

Пока Хельга спала в кинотеатре, а Жерар неустанно заботился о том, чтобы она не замерзла, Татьяна Владимировна со списком в руках ходила по квартире следом за своим новым мужчиной, перечисляя вслух то, что необходимо взять с собой на турбазу. Её мужчина слушал и кивал головой в знак согласия.

– У твоего сына билет на самолёт в воскресенье.

– Я как-то упустила это из виду. Выходит, прошло столько лет, а он выкроил в своей жизни для меня всего неделю?! – Женщина скомкала лист бумаги со списком и швырнула его на пол. – Я даже не успею придумать, что подарить ему в ответ на его подарок.

Слёзы катились по щекам легко и капали на новое домашнее платье.

– Ужинать не пришли, – голос её надломился. – Что делаю не так, раз он так спешит и старается быть от меня подальше?

– Татьяна Владимировна! – Официальное обращение заставило женщину обернуться. – Какие б ни были дети, далёкие, близкие, родные или нет, они не хотят проводить время с пращурами. Так они нас сейчас называют.

– Пращуры? Какой ужас! Я не слышала, – растерялась женщина, вытерла слёзы и присела на стул. – А что это такое? Что-то от динозавров?

– Встряхнись. Дети так себя вели во все века. И мы так себя вели со своими родителями. Не удивлюсь, если они прямо из кинотеатра поедут в клуб, а оттуда прямо в твою квартиру и завалятся спать. Деньги я ему поменял. Парень щедрый. Не даст себе скучать и девчонкам тоже.

– Разве он к ним прилетел из Франции?

Собака запрыгнула на руки хозяйки. Борис Николаевич не протестовал. Пусть! Может, это её успокоит немного.

– Угомонись, пожалуйста. Давай подумаем об ответном подарке.

Они поужинали. Прибрались на кухне. Им было хорошо вместе. Они не мешали друг другу. Наоборот, старались быть рядом, касаться руками, плечами, губами. Что можно подарить молодому французу, с которым воочию общаешься первый раз в жизни, к тому же если он твой сын?!

– Сумочку из натуральной кожи для денег и документов и ремень брючный в один тон. – Женщина ждала одобрения.

– Он француз. Они такие все утончённые. Может быть, запонки с камнем, золотые? Его приглашают в качестве переводчика в разные слои общества. Вот увидишь, они ему пригодятся. Потом, вполне полновесный ответ на его подарок.

Звонок в дверь прозвучал неожиданно. Татьяна ждала, но вздрогнула. Вскочила, стала разглаживать покрывало на кровати, поправлять подушки.

– Я же говорил тебе, угомонись. Ты хозяйка и в своём доме, а он гость.

– Да, да, конечно, – согласилась женщина. Она уже стояла в коридоре, а Борис Николаевич открывал дверь.

Молодежь вошла. Весёлая. Сын чмокнул мать в щёку. Маша последовала его примеру и приложилась к щеке Татьяны тоже, потом к отцовой.

– На сегодня развлечений хватит. Наша крохотуля устала и хочет спать, – заговорил Жерар, держа за руку лилипута.

– Мы сытые, – поддержала его Маша.

– Тогда хоть чаю с пирожками, – стала приглашать хозяйка.

– Нет, нет и нет… Можно нам взять пирожки с собой? – подала голос Хельга.

Борис Николаевич и Татьяна посмотрели на неё. Потом друг на друга и снова на девушку. Удивление было велико.

– Ваш сын меня переодел. Вам нравится? – Хельга покружилась.

– Пап! Ну разве тебе не нравится? – не выдержала Маша.

– Это намного больше, чем изменения. Ты совсем другая! – Татьяне понравились все изменения в девушке, вполне приличный человек стоял сейчас в её квартире, только маленький. В голове лихорадочно крутились тысячи вопросов. Что значит «мой сын переодел лилипута»? Он купил ей все эти вещи на свои деньги? Может, и услуги салона красоты он тоже оплачивал? С какой стати? Что происходит? И кто такая крохотуля, неужели она?

– Можно? – переспросила Хельга. Она имела в виду взять с собой пирожки.

– Что? – спросила Татьяна.

– Пирожков можно взять с собой? Вы предлагали…

Онемевшая хозяйка все разглядывала лилипута. Какие радикальные перемены! Что может сотворить правильно подобранная одежда, обувь и причёска. Да она премиленькая! Только росточка небольшого.

– Конечно, конечно! Сейчас всё соберу. Борис вас отвезёт. Может быть, всё-таки поужинаете?

– Мои женщины устали. Да и я, признаться, тоже. – Жерар присел, чтобы погладить собачку, но та отскочила в сторону Хельги и прижалась к её ногам.

– Насильно мил не будешь. Ваша поговорка, – заулыбался парень.

Татьяна несла из кухни нагруженный пакет. Борис Николаевич был готов служить молодёжи в качестве бесплатного такси.

Отец и дочь спускались по лестнице. Жерар с Хельгой шли сзади, он что-то говорил своей маленькой спутнице.

– Обязательно навести мать, – напомнил отец дочери.

– Сегодня не успею. Как ты находишь изменения в Хельге?

– Удивлён, восхищён. Ты принимала в этом участие?

– Никакого. Жерар всё подобрал сам. Хельга сидела на диванчике, как мальчик-с-пальчик, и ножками болтала. Я вышла из примерочной кабинки, а она стоит неузнаваемая. Мне хотелось бы иметь такого брата. Если он пригласит к себе в гости во Францию, ты меня отпустишь?

– Время покажет. К маме сходи.

Они вышли из подъезда и окунулись в городскую жару нынешнего аномального лета.

– Пап, как мне вести себя у мамы, если в доме окажется посторонний мужчина? – дочь сделала ударение на последнем слове.

– Так, как ведёшь себя с Татьяной, – посоветовал отец.

– Поняла.

А молодёжь вопреки жалобам на усталость бодрствовала. Каждый ждал очереди в ванную комнату. Со смехом и шутками готовились ко сну. Хельга в новых тапочках, шортах и майке опять превратилась в нескладного подростка. Развесила новую одежду на плечики. Сердито сдвинула хозяйские вешалки в шкафу с одеждой в сторону, чтобы они не прикасались к новым вещам.

– Ты спи спокойно. Не волнуйся за причёску. Знай, что я не хуже, чем в парикмахерской, плету косы, – Маша стелила постель и разговаривала с Хельгой. Жерар принимал душ.

– Спасибо, Маша. За всё спасибо! За что мне такая радость?

– Каждый человек достоин радости.

– Что будет со мной без него?

Маша с удвоенной силой стала взбивать подушку. Присела. Собралась сказать что-то, но передумала. Несколько раз взглянула на печальное, так преобразившееся лицо подруги. Набрала в грудь воздуха и решилась.

– Ты Жерара себе придумала. Столько внимания и подарков! Можно понять…

– Жерар тоже всё это придумал?

– Видимо, с мамой у него не очень складывается, переключился на тебя.

Хельга допила простоквашу. Пошла и вымыла кружку. Вернулась. Открыла дверцу шкафа. Потрогала рукой новую одежду. Вспомнила себя в ней.

– Нетушки! Я ему нравлюсь.

– Ты мне тоже нравишься, и я тоже о тебе забочусь, – стояла на своём Маша и добавила: – Наверняка у него есть женщина во Франции.

– У меня тоже есть парень в Москве. Посмотри, сколько пропущенных звонков на телефоне! Э нет! Здесь совсем другое. Как дверь желанную открыть. Долго подбираешь ключ, с трудом попадаешь в скважину, с трудом проворачиваешь в свою сторону. Что за ней, неведомо…

– Тогда свыкайся с мыслью, что он уедет.

– Нетушки! – ответила сердито девочка-лилипут и плашмя свалилась на кровать.

Маша покачала головой, только от этого сердитые мысли не ушли.

Когда все дела были переделаны, свет погашен, по всеобщему желанию, Маше пришёл на ум очередной аргумент, который она собралась высказать Хельге. Мысленно выстроила предложение в мягкой форме и собралась открыть рот, но в тёмную комнату осторожно вошёл Жерар. Приблизился к кровати со стороны Хельги. Не сел на неё, нет! Он наклонился и, по всей видимости, поцеловал Хельгу. Один раз. Коротко и нежно. Та что-то заворковала в ответ на его ласку, и он ушёл.

«Караул! Светопреставление! – Маша зажмурила крепче глаза, старалась не дышать и не шевелиться. – Пусть делают что хотят! Люди взрослые».

Первые проблески сознания вернули Маше возмущение ночным вторжением Жерара в их комнату. Не открывая глаз, она лежала и сердилась. В квартире тихо. Хельги на кровати нет.

«Начинается! Как мне выходить из комнаты? Стучаться?» – Она приподнялась, чтобы посмотреть время. Хельга стояла у шкафа в новой одежде и разглядывала себя со всех сторон.

– Ты уже не спишь? Смотри, причёска вся в порядке.

Она покружилась у зеркала.

– Доброе утро! Жерар спит?

– Не знаю. – Хельга продолжила кружиться у зеркала. – Цветы мои и твои забыли вчера забрать у Татьяны.

– Забыли. А зачем их теперь забирать! Мы на турбазу едем.

Маше хотелось отчитать подругу за ночную вольность с Жераром, но она же ничего не должна была видеть. Маша потянулась и осталась лежать в кровати.

– Всё-таки одежда меняет человека!

– Улетит во Францию и ничего этого видеть не будет, – горестно вздохнула лилипут.

Маша встала и отошла к окну. Постояла. Подумала.

– Если я скажу чтобы ты сама во всём этом разбиралась, тебя это не сильно обидит? К тому же его ждёт в Париже женщина. Он пудрит мозги тебе скоропалительно до неприличия.

– Откуда знаешь про женщину?!

– Знаю. Молодой мужчина, красавец и без женщины?

– Нетушки! Нетушки! Нетушки! – затопала ножками в пушистых тапочках Хельга.

– Не вздумай реветь. Лицо распухнет. Давай переодевайся! Нам выходить из комнаты.

Хельга послушно начала стаскивать с себя обновы.

– Ну что мне, ему всё это вернуть? Как быть?

В дверь постучали и тут же раскрыли.

– Доброе утро. Слышу, вы разговариваете.

Сама того не ожидая, Маша продолжила свои размышления.

– Да, разговариваем. О тебе! Ты ведёшь себя как профессиональный обольститель.

– Всего один поцелуй на спокойную ночь! – растерялся парень.

– Хельга, обходи его с другой стороны! Сейчас мы ему покажем «всего один поцелуй»!

Девушки шутя накинулись на парня и повалили на кровать. Маша чмокнула Жерара в голову и лоб, а Хельга – в плечи и грудь. Возня и хохот! Все устали и на мгновение затихли на кровати, чтобы отдохнуть. Маша встала, поправила волосы. Обернулась, а Жерар целует её подругу по-настоящему.

– Как об стену горох!

– Как-как?

– Я хочу сказать, что ты так ничего и не понял, – махнув рукой, Маша побежала занимать ванную комнату.

– Хорошо спал мой воробышек?

– Будто с тобой рядом.

– Попрошу разрешения у Маши ночевать с тобой, – Жерар говорил это легко и просто, будто собирался сводить её в кино.

– Зачем? – вырвалось у Хельги.

– Чтобы дольше меня помнила, чтобы хватило до самого моего возвращения. Я приеду за тобой. Увезу воробышка к себе.

У Хельги за спиной распахнулись крылья. Она замахала ими и тут же улетела к Маше. Ворвалась в ванную комнату и пересказала всё. Маша с зубной щёткой во рту замерла перед зеркалом. Смотрела на отражение подруги. Зашел и Жерар. Теперь в зеркале отразились трое. Жерар выглядел довольным.

– Это у вас, у французов, так всё быстро происходит?

– Такое бывает со всеми, – Жерар улыбался.

– Такое чувство, что ты ехал не к маме.

– Наверное, – пожал плечами парень.

– Ты наступаешь на грабли своего отца.

– Как-как?

– Твой отец тоже привозил русскую женщину. И что из этого вышло?

– Я думал про это. От начала не видно конца. Надо сделать, чтобы узнать.

Позвонил Борис Николаевич, осведомился, всё ли есть у гостя для отдыха на турбазе, если нет, то он заедет за ним и отвезёт туда, где это можно приобрести. На том и решили. Мужчины уехали.

– Чего ты так радуешься? Как же учёба? А я?

– Можно я не буду об этом думать? Хотя бы сегодня! – заныла Хельга.

– Не думай. Наблюдая за вами, сама получаю такой заряд энергии, что готова хоть сейчас уехать в Москву к Сергею.

– Ты его придумала себе, – голосом Маши сказала Хельга.

– Ты знакома с Жераром всего ничего, а хвост распушила, лететь собралась во Францию!

Хельга жевала пирожок.

– Жизнь странная штука. Твои разошлись родители. Мои разбежались. Родители Жерара не стали жить вместе. Что ждёт нас? Что ждёт тебя, Маша? Как сделать так, чтобы остаться вместе навсегда? Я буду бороться за Жерара до последнего вздоха. – Хельга подняла руку, сжатую в кулак.

Маша покосилась на кулачок лилипута. Она знала, как может бороться её подруга за исполнение своих желаний.

– Его мать будет против ваших отношений. Все будут против.

– Какая Татьяна мать? Как моя. Оставила мальчишку отцу на воспитание, как меня оставили бабушке. Можно какое-то время скрывать и не говорить.

– Вы скроете! У вас на лицах всё написано. Вы как два транспаранта.

В ответ Хельга заулыбалась и стала такой хорошенькой!

– Ой! Мне ещё к маме надо сходить до отъезда на турбазу.

– Можно мне с тобой? Хочу посмотреть на твою маму.

Ответа Хельга не получила, в дверь заходили Борис Николаевич и Жерар.

– Папуль! К маме когда поедем?

– Мама твоя занята до выходных, улетела куда-то с другом. Только что звонила. Надеюсь, ты не сильно расстроишься?

– Могла бы и мне позвонить.

– Домой ехать всё равно придётся, мои вещи там.

– Тогда все выходим. Мне тоже есть что взять дома из своих вещей, – согласилась Маша.

– Шорты и майки Жерару подберём из моего гардероба. Ты улетаешь в воскресенье? – обратился отец Маши к Жерару.

– Я ненадолго улечу.

Борис Николаевич вопросительно уставился на гостя, ожидая объяснений. Тот понял.

– Соберу необходимые документы для сочетания браком с иностранкой и вернусь.

Откровение Жерара было неожиданным для всех.

– Заходим все обратно.

Борис Николаевич затолкал всех назад в квартиру. Закрыл дверь. Ногой придвинул тумбочку, куда кладут ключи и сумки. Сел на неё.

– Я так понимаю, иностранка – это Хельга, жених – это ты?

– Так, – согласился Жерар.

– Когда решил?

– Ночью.

Все ждали нравоучений или возмущений.

– Так, так… – Борис Николаевич расстегнул одну из сумок, заглянул в неё. Что-то достал. Повертел в руках, положил назад.

– Я узнала об этом десять минут назад, – пропищала в своё оправдание Хельга.

Борис Николаевич выразительно посмотрел на неё.

– Я так решил, – произнёс Жерар.

– Как раз это и понятно, – вздохнул Борис Николаевич. – Смотри, парень! Тебе жить! Я так думаю. Ты осчастливил свою девушку, но ты можешь напугать мою женщину. Ты сюда летел не жениться, ты летел к маме. Будь добр, проведи эти дни с мамой, как это положено сыну. Свою новость объявишь в следующий раз, когда прилетишь сочетаться браком. А ты, дорогая Хельга, сильно губы не раскатывай. Оно конечно, шанс есть, но бывает всякое.

– Как-как? Губы что? – забеспокоился Жерар.

– Есть такая поговорка. Вроде у кого-то аппетит разыгрался не вовремя.

– Мы попили чаю.

– Новость ваша даже для анекдота не подходит, – глубоко вздохнул Борис Николаевич.

– От начала не видно конца. Чтобы узнать, надо сделать, – повторился Жерар.

Борис Николаевич поднялся, мужчины стояли напротив друг друга.

– Понял. Буду больше общаться с мамой.

– Весело живёте, как я посмотрю! Смотри, парень, не наломай дров! – Борис Николаевич слегка похлопал Жерара по плечу.

– Как-как?

– Никак… Выходим все! Отвезу вас на турбазу, а затем на работу. Вечером вернусь.

Они подъехали к дому, где совсем недавно жили отец и дочь. Хорошо, что бывшей жены нет дома. Маша вставила ключ в замочную скважину и открыла дверь, но только на длину цепочки.

– Что за фокус?! Мам! Ты дома?

– Да, я дома.

В дверях показалась её мама. Сердитая. С телефоном возле уха.

– Удосужилась всё-таки посетить мать!

Женщина увидела своего бывшего. Широко распахнула дверь, жестом показала на большие сумки, стоящие в коридоре.

– Давно ждут.

– Спасибочко. – Борис Николаевич взял две и направился вниз по лестнице. – Вернусь за остальным, не закрывай дверь.

Но женщина с нервной злостью уже тащила оставшиеся сумки на лестничную площадку. Она хотела дать ему понять, что не намерена второй раз открывать дверь. С лестничного пролёта за её действиями наблюдал бывший муж. Он хотел помочь бывшей жене. Наклонился за сумкой, слегка коснувшись женщины.

– Не лапай меня! – прошипела женщина.

– У меня руки заняты. Нечем лапать, – миролюбиво заметил бывший муж.

– Все вы одинаковые!

Из квартиры родителей грустно выглядывала дочь. Борису Николаевичу стало невыносимо жаль бывшую жену, себя, дочь и ещё чего-то.

– Держи себя в руках. Дочь смотрит. Всё будет хорошо и у тебя и у меня.

Он старался говорить так, чтобы Маша не слышала.

Женщина собралась нахамить в ответ, но глаза их встретились. Зашлось за грудью, сердце встало у обоих. Жена поверила словам бывшего мужа и зацепилась за эту веру, как за спасательный круг.

– Ты красивая женщина. Красота спасёт мир.

Пальцы их рук соприкоснулись.

– Стоят сумки давно. Может, что помялось уже, – совершенно другим голосом, виновато произнесла его бывшая и как-то вся обмякла. Головой уткнулась ему в грудь и затихла.

Женщина пыталась заглянуть в его глаза и ещё раз утолить душевную жажду глотком веры. Мужчина старательно отвел глаза в сторону.

– Скажи Маше, чтобы долго не копалась. В машине люди ждут.

Он стал спускаться вниз по лестнице с сумками.

– Я помогу тебе!

Неужели это его жена? Халатик из белого атласа за что-то цепляется и мешает двигаться женщине. Резкий рывок руки рвёт ткань. Женщина не желает отпускать мужчину.

– Хочу быть с тобой! – вырвался крик из груди.

– Мам! Ну где же ты?

Женщина подняла глаза на раскрытую дверь своей квартиры. Обернулась, а бывшего мужа рядом нет… Вверху её зовёт настоящее, внизу её прошлое отмеряет шаги…

Через пятнадцать минут Маша вышла из подъезда с мамой. Подошли к машине. Внешне женщина выглядела спокойной. То, что Машина мама была красивой женщиной, было очевидно. Гости видели её впервые. Впервые видел её такой и бывший муж. Без налёта ветрености, без переливчатого смеха по поводу и без. Что-то родное, правильное шевельнулось в сердце мужчины.

– Моя мама, – представила дочь.

Жерар вышел из машины. Назвал себя. Женщина по старой привычке оценивающе окинула взглядом парня.

– Мне дочь немного рассказала о вас.

Тут из машины вышла Хельга в шортах и маечке. Женщина посмотрела на неё, затем вопросительно на дочку.

– Это Хельга. Моя подруга по институту. Пап, можно маме с нами поехать? – Добрая душа дочери наполнена состраданием к одиночеству матери. – Мама совсем одна…

– Было бы здорово! – обрадовался Жерар.

– Бывшую жену привезём к новой жене! Анекдот! – воскликнула Хельга, да так громко, искренне!

И наконец дошла до Маши нелепость просьбы.

– Мне так жаль… – произнес Жерар и сел в машину, чтобы скрыть свою растерянность. Хельга уселась следом за ним и захлопнула дверцу машины.

– Удачи вам…

Мать чмокнула дочь в щёку и зашла в подъезд дома.