Текст книги "Серебряное дерево"

Глава пятая
Свирельцы готовятся к походу

Целый день по очереди дудели в тромбину маэстро и братья. И ещё два дня дудели они. А через три со всех концов света стали прибывать свирельцы.

Оркестр явился в полном составе – с трубами, свирелями и барабаном. Музыканты за это время выросли и возмужали, превратившись из свирельчат в бравых свирельцев. Как и прежде, они держались все вместе и были в отличном настроении.

Прибыл из соседней страны учитель Минус и привёз свирельское знамя с серебряной веткой, которое он бережно хранил все эти годы.

Приехал и доктор Гематоген. К этому времени он стал известным профессором и пользовался большим почётом.

Пришли три друга, Шишка, Стружка и Мушка, с полными рюкзаками за плечами и молотками в руках. Они тоже выросли, стали учёными людьми и мечтали отправиться в какую-нибудь экспедицию.

Явился садовник Грушка и привёз с собой лесника Хвойку. Старик был полуглухой и так плохо видел, что пытался прикурить от рыжего хохолка Коренька.

Приехал изобретатель Фитилёк на Осечкином мотоцикле. Поломанную в баррикадных боях Осечкину коляску Фитилёк отремонтировал, и теперь она была доверху чем-то наполнена.

Прибыл милиционер Гарпун со своим приятелем Лягушонком. Лягушонок, хотя и стал взрослым, по-прежнему любил возиться в воде. Только всё это время он уже делал не игрушечные запруды, а научился строить большие каналы. А Гарпун… Бедный Гарпун! Он был на костылях, раненая щека его была голой, и бакенбарда-мочалка со здоровой щеки свисала одиноко и сиротливо. Но как и прежде, Гарпун браво пыхтел изогнутой трубкой, лихо сдвигал на затылок бескозырку-блин, а грудь его под старой милицейской курткой обтягивала полосатая тельняшка.

Пришли к Тромбусу ещё много незнакомых людей, которые услыхали зов тромбины и захотели узнать, что происходит.

Как всегда при встречах после долгой разлуки, здесь было много жарких объятий, радостных восклицаний и длинных, как годы в разлуке, воспоминаний. Не обошлось, конечно, и без слёз.

Маэстро Тромбус взялся было сыграть на розовой скрипке отрывок из «Победной симфонии». Но ему пришлось прервать игру: от всего пережитого он едва держался на ногах. Профессор Гематоген заставил маэстро выпить свежую микстуру из трав и немедленно лечь в постель.

Как в былые времена, слово взял лучший свирельский оратор, учитель Минус. Он по-прежнему любил произносить речи, годы не убавили его словоохотливости.

– Друзья, наконец мы снова вместе, чтобы идти спасать родину. Каменные чудовища покинули нашу страну, и она пустынна. Мудрец Гранат прислал нам почки с серебряного дерева. Теперь, – Минус многозначительно пошевелил поднятым пальцем, – теперь дело за профессором Гематогеном. Как только он изготовит из почек целебные пилюли, мы отправимся в Свирелию…

– Когда он их изготовит?! – закричали свирельцы. – И так целых семь лет ждали…

– А ждать-то зачем? – раздался вдруг хриплый голос Гарпуна.

Все посторонились, пропуская вперёд бывшего милиционера, а он откашлялся, пригладил свою единственную бакенбарду-мочалку и сказал:

– Ждать-то, говорю, профессорских пилюль для чего?.. Тысяча чертей! Булыганец может напасть, только когда оживим Серебряную рощу, когда опять ему захочется получить множество серебряных дубинок… Раньше не нападёт! А мы пока делами займёмся… Время-то выиграем! Гром и молния! Выступать в поход надо теперь же!

Свирельцы оживились: предложение бравого вояки всем пришлось по душе.

Гарпуна поддержал его приятель Лягушонок.

– В Свирелии нет воды. Надо откопать реку Свирельку и немедленно развернуть строительные работы, – сказал, будто дал распоряжение, Лягушонок. Он любил покомандовать, и это у него получалось.

– А я тогда буду сажать деревья, чтобы скорее стало прохладно, – не желая отстать от Лягушонка, заявил Коренёк.

– Пожалуй, уважаемый Гарпун прав, – подал голос и профессор Гематоген. – Правда, среди нас много слабых здоровьем, и пилюли из серебряных почек были бы очень кстати… Но раз уж все собрались, откладывать поход не стоит. Отправляйтесь в Свирелию, а я приеду, как только сделаю из почек лекарства… Если в походе кто-нибудь заболеет, его будет лечить мой ассистент Витаминчик.

– Ни в коем случае, профессор! Без вас я в пустыню не поеду! – нервно выкрикнул Витаминчик и зябко повёл плечами.

– Удивительный вы человек, Витаминчик! – шепнул ему учитель Минус. – Во время войны вы пересиливали свою боязливость, а теперь опять, как огня, боитесь всего неизвестного…

А Гематоген только с укором посмотрел на своего ассистента, протёр запотевшие очки и, помолчав, сказал решительно:

– В конце концов, поедем все вместе! Я и там могу работать…

– Что ж, – согласился учитель Минус, – выступим в поход теперь же. Я и сам рад этому… А Булыган к нам не скоро придёт…

– Если и нападёт булыганец, врасплох теперь нас не застанет, – воинственно пыхнув трубкой, снова заявил Гарпун. – Пока мудрец Гранат мудрил над серебряным саженцем, мы тоже не сидели сложа руки… В случае чего – продержимся! – И Гарпун распахнул милицейскую куртку, чтобы все увидели под ней морскую тельняшку.

– С волшебными пилюлями кто хочешь пойдёт воевать, а вот мы возьмём да и пойдём без всяких пилюль!.. В молодости ведь воевали, теперь небось умней стали… – загалдели свирельцы.

Гарпун многозначительно посмотрел на Лягушонка.

Лягушонок, видя, что все взоры обратились к нему, принял важный вид и сказал:

– Дело вот в чём. Камни, раскалённые на солнце, боятся холодной воды… От воды они трескаются… На булыганцев надо действовать водой, за это я голосую двумя руками!

– Что ж, пожалуй, предложение дельное, – поддержал Лягушонка Гематоген. – С медицинской точки зрения, это верно: на разгорячённые головы хорошо действуют холодные примочки… Но надо подумать, как лучше разработать эти процедуры.

– Правда, как же действовать водой? Из чего обливать? – послышалось со всех сторон.

– Это пока военная тайна! Не задавайте лишних вопросов! – заявил Лягушонок, сообразив, что ему представляется случай стать самым главным. – А шифрованно эта операция будет называться… ну, хотя бы…

– Операция «Холодный душ»! – вставил своё словечко Чик.

– Каждый мальчишка норовит командовать… – недовольно буркнул Лягушонок.

Но название всем понравилось. Тогда Лягушонок и Гарпун отозвали в сторону Фитилька и стали ему что-то шептать.

Фитилёк выслушал их и обещал сделать необходимую для операции аппаратуру.

– Я тоже всё это время без дела не сидел, – смущаясь, сказал он. – Привёз полную коляску удобных лёгких щитов… Будем защищаться от булыганских копий… И ещё много маленьких пик. Нужны только наконечники для них. – И Фитилёк посмотрел на трёх друзей – Шишку, Стружку и Мушку.

– Наконечники сделаем, – деловито пообещал Шишка. – Алмаз – самый твёрдый камень. Он будет хорошо дробить каменные туши булыганцев.

– Мы переписывались с изобретателем Фитильком и обещали ему алмазные наконечники… – объяснил Стружка.

– У нас полные рюкзаки алмазов: мы их нашли в горах, – заверил всех Мушка.

– Хорошо, пусть будут на всякий случай! – похвалил Фитилька и трёх друзей Лягушонок. Он уже освоился в роли командира и лишь иногда поглядывал на Гарпуна, ожидая одобрения.

– А ещё, – добавил Тромбус, – на поле боя надо выстроить оркестр из свирелей, и…

– Ну уж! На войне – свирели!.. – перебил Лягушонок. – Боевого духа у нас и без музыки хватит!

– Я буду сочинять походные песни, – робко предложил Чик.

– Послушайте! – не сдавался маэстро. – Ведь наши враги – это люди с окаменевшими от зла сердцами… У нас есть волшебная скрипка, она поёт голосом серебряного дерева. Может быть, её музыка подействует на врага…

– И скрипка и музыка на войне не нужны, – возразил старый солдат Гарпун.

Тромбус умолк, прижав пальцы к вискам. Он был слишком слаб, чтобы затевать спор.

Немедленно начались хлопоты и сборы. Все газеты и радио обратились к жителям других стран, чтобы они помогли свирельцам. Отовсюду двигались тракторы, экскаваторы и бульдозеры. Машин этих набралось столько, что все гаражи государства оказались битком набиты.

Из некоторых стран в подарок свирельцам прислали даже осликов и верблюдов: раз уж Свирелия – пустыня, должны же в ней быть верблюды!

Мешки с семенами для будущих лесов и мешки с хлебом грузили на верблюдов и на машины. Одним словом, готовились к походу вовсю.

И конечно же Фитилёк сделал к сроку то, что обещал, для операции «Холодный душ». Он ни на шаг не отходил от какого-то ящика, прикрытого чехлом, и поправлял чехол то там, то здесь.

– Что у тебя там? Приоткрой хоть уголок! – приставали к изобретателю свирельцы.

– Отойдите в сторону! Сказано – военная тайна! – отреза́л Фитилёк, подражая Лягушонку.

Наконец приготовления окончились. Все собрались, чтобы проститься с теми, кто оставался.

Не взяли в поход только Тромбуса и Гарпуна.

Сперва Гарпун сердито стучал костылями, уверяя, что он и одноногий сумеет хорошо воевать, и хриплым голосом призывал в свидетели тысячу морских дьяволов. Но потом вдруг затих, махнул рукой и грустным голосом назвал себя «несчастным калекой». Бедный Гарпун! Легко ли ему было – ему, старому бравому вояке!

Маэстро Тромбус тоже был опечален до слёз, и профессор Гем утешал его как только мог:

– И вам тоже нужен покой: участие в походе пагубно отразится на вашем здоровье. Обещаю: как только обработаю почки серебряного дерева, я вылечу и Гарпуна, и вас и вы вернётесь на родину. Пока же – полный покой.

– Хорошо! – покорно кивнул Тромбус. – Пусть тогда вместо меня едет Виолка. Она хоть и маленькая, но сможет быть вам полезной.

– Только детсада нам в походе не хватало! – проворчал Лягушонок.

Виолка мигом очутилась около верблюда и стала подпрыгивать, пытаясь взобраться на него. Но верблюд был очень большой, а Виолка – маленькая. Она оглянулась на Лягушонка, который оказался поблизости, в надежде, что он подсадит её, но Лягушонок с пренебрежением посмотрел на неё и показал ей спину.

Девочка хотела обидеться, но потом опять стала подпрыгивать, и так подпрыгивала бы ещё долго, если бы не появился Чик со стулом. Он подставил стул, и Виолка влезла на верблюда, благодарно взглянув на Чика.

А маэстро в это время говорил учителю Минусу:

– Я не уверен, увижу ли снова родину, может быть, и не доживу до такого счастья… Возьмите от меня хотя бы вот это… – И, нервно подмаргивая, он протянул учителю свёрток нот – «Победную симфонию».

Потом маэстро торопливо засеменил к сидящей на верблюде Виолке. Все терпеливо ждали. Каждый понимал, как нелегко несчастному отцу разлучаться с единственной дочерью.

Но отец и дочь, кажется, вовсе не предавались прощальным нежностям. Тромбус деловито говорил что-то, а Виолка в ответ кивала бантом.

Любопытный Лягушонок приблизился было к ним, делая вид, будто хочет осмотреть верблюда. Но маэстро уже в последний раз обнял дочь и отдал ей футляр с розовой скрипкой.

– Возьми ноты у учителя и каждый день упражняйся! – шепнул он на прощание и отошёл от Виолкиного верблюда, который был не в духе и поэтому намеревался плюнуть в доброго маэстро.

– Прощайте! Добрый вам путь! Привет родине! – дрожащим голосом выкрикивал Тромбус, страдальчески подмаргивая.

А Гарпун дымил своей трубкой так яростно, что скоро из-за дыма все потеряли его из виду.

Глава шестая
Как свирельцы двинулись в поход и что произошло в пустыне

Впереди двигались грузовики и бульдозеры, за ними шёл отряд трудолюбивых осликов, а замыкал шествие караван верблюдов, с удовольствием переваливающих с бархана на бархан.

Возглавлял караван важный двугорбый верблюд. За его хвост был привязан второй верблюд, за хвост второго – третий, и так весь караван – будто цепочка. Только трёх молоденьких верблюдов не стали привязывать, и они, шагая в хвосте каравана, могли беседовать друг с дружкой и резвиться.

На первом верблюде-вожаке мирно восседали Коренёк и Лягушонок. А ведь сначала из-за этого верблюда они чуть-чуть не поссорились.

Первым вознамерился взобраться на верблюда Коренёк, но к нему подскочил Лягушонок.

– Я – главный строитель Свирелии, я должен ехать на первом верблюде! – напустился он на Коренька, намереваясь попросту столкнуть его с верблюда.

– Зато я – главный лесовод. Меня послал сам Гранат! – закричал в ответ Коренёк.

Они долго размахивали руками и громко спорили, кто же из них главнее, пока в спор не вмешался рассудительный Минус.

– Ну что вы, маленькие, что ли? – сказал он с укором и удивлённо добавил: – И из-за чего, собственно, ссора? Один будет командовать строительством канала, другой – посадкой леса. Значит, оба вы главные, так и садитесь на первого верблюда вдвоём.

Коренёк и Лягушонок простили друг другу обиды и взобрались на верблюда-вожака. Каждый из них по очереди сидел то между горбами, то на хвосте, и спорить больше было не о чем. Наоборот, скоро выяснилось, что Коренёк и Лягушонок очень похожи: оба люди деловые, силачи и любят поворчать. Не удивительно, что они быстро подружились.

Ехать на верблюдах хотелось всем, но всем мест не досталось. Минусу, Грушке и ещё кое-кому пришлось ехать на осликах и в кабинах грузовиков. Оркестр занял весь кузов самой большой машины. Хвойка сидел в кабине и бережно придерживал на коленях рюкзак Коренька, где были спрятаны мешочки с материнской землёй и эликсирными порошками.

Чик верхом на Аргамаке ехал то около одного верблюда, то около другого, стараясь держаться подальше от Коренька. Он что-то строчил в свою записную книжку и звонко распевал песни собственного сочинения. Оркестр аккомпанировал ему, а участники похода дружно подхватывали припев.

На плечах Чика и на спине Аргамака бесцеремонно хозяйничали семь воробьёв. Чем дальше в пустыню, тем меньше встречалось птиц. И хотя воробьи были крикливы и драчливы, хотя они беспокоили Чика и его Желтопузика, Чик всё равно любил их.

– Развёл тут птичий базар! – не упустил случая поддеть Чика Лягушонок.

Но когда на него никто не смотрел, Лягушонок забывал важничать и, наблюдая, как хорохорятся и шумят воробьи, тоже усмехался.

На последнем в цепочке верблюде ехала Виолка, позади неё уже бежали только три друга-верблюжонка, нагружённые мешками и баками с водой. Присматривать за верблюжатами поручили Шишке, Стружке и Мушке.

На плечах Чика и на спине Аргамака бесцеремонно хозяйничали семь воробьёв. Чем дальше в пустыню, тем меньше встречалось птиц. И хотя воробьи были крикливы и драчливы, хотя они беспокоили Чика и его Желтопузика, Чик всё равно любил их.

Бойко шагая по песку, верблюжата вслух мечтали о том, как хорошо было бы прогуляться на свободе и полакомиться вкусными колючками. Ведь верблюжата выросли в зоопарке и отродясь не видели настоящей пустыни.

– Вы везёте важный груз, – строго сказал Шишка, услыхав их разговор.

– Только не потеряйте мешки и не разлейте воду! – попросил Стружка.

– Надеемся, на вас можно положиться, – добавил вежливый Мушка.

Дав наставления верблюжатам, Шишка, Стружка и Мушка заговорили о своих делах. Они то и дело останавливали осликов, подбирали разные камешки и рассовывали их по рюкзакам.

Караван шёл через страны, что лежали по соседству со Свирелией, и тоже превратились в пустыню.

Было так жарко, будто здесь оказались самые горячие пески со всех пустынь света, но поход проходил довольно весело. Даже Виолка переносила жару терпеливо, и только одно чрезвычайно раздражало её: что в пустыне много пыли.

– Какая гадость! – тихонько говорила она, брезгливо отряхиваясь, и, дёргая Фитилька за рукав, просила его изобрести пустынный пылесос.

Услышь эти слова Лягушонок, бедной Виолке не спастись было бы от его насмешек!

Только Гематоген был задумчив и печален. Поход в Свирелию, неожиданная весть от Граната, которого он считал погибшим, – всё это взволновало старого профессора. Покачиваясь на верблюде, он слушал шуршание песков и думал о тех временах, когда был молод.

Иногда Гематоген отвлекался от грустных размышлений: ему то и дело приходилось посматривать на песок, чтобы верблюд не наступил на змею или ядовитого паука.

Один раз свирельцам повстречался даже удав. Он хотел наброситься на ослика, но Коренёк тут же уложил его на месте из Осечкиного ружья.

– Развелось змей – шагу не сделаешь! – ворчал Лягушонок.

– Как жить и работать в таких усло-овиях! – стонал Витаминчик.

– Сколько всякой нечисти натащили булыганцы… – бормотал профессор. – Теперь людям и животным каждую минуту будет грозить смерть…. А ведь змеиный яд лечебен… Гм… Надо что-то придумать…

Он поднёс к глазам ладонь козырьком и, прищурившись, посмотрел туда, где ехала машина с нарисованной на боку чашей со змеёй. На машине была нагружена разная аппаратура для походной лаборатории и больницы. В кузове сидели Витаминчик и сестричка Ампулка. Ампулка прижимала к груди санитарную сумку с красным крестом и заботливо придерживала ящик с аппаратурой. Витаминчик, покрыв голову носовым платком, чтобы не случился солнечный удар, то и дело подносил к носу флакончик настойки из трав и громко чихал.

Профессор усмехнулся, поудобнее устроился на своём верблюде и незаметно для самого себя задремал…

Незаметно наступила ночь. Экспедиция стала располагаться на отдых.

– Есть древний обычай пустыни – ложась на песок, окружать себя шерстяной верёвкой, – сказал учитель Минус. – Колючий верёвочный забор будет отпугивать ползучих гадов…

Свирельцы достали из багажных тюков верёвки, разложили их кольцами и каждый улёгся в серединку кольца. Чику не хватило верёвки, и вместо неё он окружил себя Желтопузиком.

До утра по пустыне разносилось дружное похрапывание. Только добрая сестричка Ампулка не сомкнула глаз. По просьбе Витаминчика она за одну ночь связала ему шерстяные носки до самых колен, и Витаминчик, решив спасаться в этих носках от «ползучих гадов», не расставался с ними до конца похода.

Утром огромное солнце выплывало из-за барханов, вечером тонуло за ними. Семь дней продолжался поход.

Лягушонок время от времени доставал из сумки карту и, послюнявив карандаш, отмечал на ней путь.

– Мы следуем правильным курсом, – сказал он однажды. – Скоро будет Свирелия.

Но не успели свирельцы ступить на землю своей родины, как перед ними возник столб пыли и песка, а сквозь пыль обозначилось длинное, кишащее змеями туловище Ядозуба. По приказу Булыгана он охранял границы Свирелии и, завидев людей, начал старательно работать хвостом. Подползти близко к свирельцам он боялся и только пылил и пылил издалека.

Но никто не испугался Ядозуба. Лишь воробьи, всегда такие храбрые, вдруг забеспокоились и полетели было прочь, что-то чирикнув Чику на прощание.

– Куда же вы, воробушки! – позвал их Чик. – Разве я дам вас в обиду?.. Не бойтесь!

Воробьи тут же вернулись, наперебой крича обрадованному Чику:

– Нич-ч-ч-чего мы не боимся!..

– Пожалуй, не мешает выпить по кружке воды, подкрепить силы, – предложил рассудительный Минус.

– Караван, стой! Все к баку с водой! – крикнул Лягушонок.

Свирельцы столпились вокруг машины, где стоял большой бак, и стали пить, а капли падали на песок и шипели, как на раскалённой сковородке.

Коренёк прицелился было из ружья в Ядозуба, но тот успел отползти подальше и стал бить и крутить хвостом с такой силой, что поднялся ураган.

– О, горе мне! – воскликнул вдруг Гематоген, от которого никто ещё не слыхал ни одной жалобы. – Я потерял очки и теперь не смогу работать!..

Он растерянно мигал воспалёнными веками и готов был заплакать от огорчения.

Все принялись искать профессорские очки.

А Ядозуб тем временем не зевал и подкрался к трём верблюжатам.

Один из верблюжат вёз два запасных бака с водой, другой – два мешка с семенами деревьев, которые свирельцы собрались посадить в пустыне, а третий, самый молодой, – два небольших тюка с еловыми шишками, чтобы тоже посадить их и чтобы опять в Свирелии росли ёлки.

Зоопарковские верблюжата не привыкли возить груз, да ещё по жаре. Малыши отстали от каравана, плелись, еле передвигая ноги, и сердито отплёвывались.

– Ах, я больше не могу! – воскликнул верблюжонок, который вёз баки с водой, и со стоном упал на песок, расплёскивая воду.

– И я! – жалобно откликнулся второй и опустился рядом с приятелем.

Третий, самый молоденький, молча растянулся на песке и закрыл глаза.

Ядозуб, увидев, как из баков полилась вода, стал в ужасе мести́ своим мощным хвостом с метёлкой, нагонять песчаные горки и засыпа́ть воду вместе с верблюжатами, баками и мешками. И там, где только что лежали три обессилевших малыша, поднялись три бархана, точь-в-точь такие, какие высятся по всей пустыне. Покончив с этим делом, Ядозуб, поднимая вихри пыли, пополз в Булыганию, к своему повелителю.

– Ну куда, куда они могли запропаститься! – страдальчески повторял Гем, имея в виду потерянные очки.

Трудно сказать, сколько времени потратили бы свирельцы на поиски профессорских очков, если бы не Желтопузик. Чик шепнул ему что-то, Желтопузик заскользил по песку туда, где недавно прошёл караван, и скоро вернулся с очками.

От души порадовавшись вместе с профессором, свирельцы хотели было двинуться дальше, но тут обнаружилось, что пропали три верблюжонка.

– Сбежали-таки!.. Ну, это им даром не пройдёт! Пусть только появятся! – сердито пообещал Шишка.

– Они только прогуляются и вернутся, – пробовал заступиться за верблюдов Стружка.

– Мы сами виноваты, что недосмотрели, – тихо заключил Мушка.

– Могут пропасть и запасные баки с водой, – проворчал Лягушонок. – Нечего и надеяться, что бездельники не расплескают её!..

– Лишь бы не потерялись мешки и тюки с семенами, – забеспокоился Коренёк. – Правда, я их крепко увязал, но вдруг верблюжата начнут прыгать и рассыплют их… Хорошо ещё, что не погрузил на них эликсирные порошки и материнскую землю… Они у Хвойки, а Хвойка их сбережёт…

– И всё случилось из-за моих очков! – сокрушался профессор Гематоген и нервно хрустел пальцами, хотя сам терпеть не мог этой привычки. – Что же теперь делать?

– Надо вернуться за ними, – твёрдо сказал Шишка.

– Может, они сами догонят нас? – неуверенно предложил Стружка.

– Сами потеряли, сами и разыщем, – решил совестливый Мушка.

Три друга вскочили на своих осликов и повернули назад.

– Не потеряйте компас и не заблудитесь! – крикнул им вдогонку Лягушонок.