Текст книги "Дао за горизонт"

– Изумрудный Будда! – Воскликнула Гэлари.

– Это то, что нам нужно!

В зазеркалье солнце еще не взошло, но край неба уже посветлел.

– Надо торопиться! – Встревожено отозвался Глебор.

Он взял Гэлари за руку и сосредоточился. Затем протянул вторую руку к поверхности зеркала. Гэлари зачарованно наблюдала, как его ладонь медленно исчезает в зеркальной глубине. Зеркало покрылось рябью, искажая пропорции потустороннего мира. Вот он исчез совсем. Казалось, твердая поверхность размякла, превратившись в расплав блестящего серебра. Глебор, погрузив руку до локтя, резко шагнул в этот расплав, увлекая за собой Гэлари. Она зажмурилась, ожидая почувствовать на лице липкие зеркальные струи, но вместо этого словно легкая паутинка коснулась его и с легким хрустальным звоном лопнула. Гэлари открыла глаза. Площади не было. Не было ничего кроме падающих белых хлопьев, заполнивших собою все окружающее пространство, пронизанное светом. Глебор, не отпуская ее руки, решительно шагнул вперед. Несколько минут они шли в молчании. Наконец Гэлари остановилась.

– Куда мы идем? Здесь нет никаких ориентиров.

– Надо двигаться. Мне совсем не хочется увязнуть в зеркале, наподобие мошки в янтаре. – Ответил Близнец.

Янтарь! Гэлари вспомнила о Корвине, Короле Светоносного Кристалла. Собравшись с мыслями, она воззвала о помощи:

– Корвин! Помоги! – Но ничего не изменилось. Они вновь зашагали сквозь призрачные хлопья. Вдруг впереди среди слепящей белизны появились три желтые точки. Они надвинулись на них и оказались глазами на рыжей кошачьей морде, которая лениво зевнула, показав устрашающие клыки. Развернувшись, котяра поплыл в сторону, резво загребая когтистыми лапами, будто двигался не в воздухе, а в воде.

– Это знак! – Обрадовалась Гэлари.

– Идем за ним!

Некоторое время они шли за котом, но потом тот исчез, просто растворившись в пространстве. Однако впереди они увидели свет и поспешили к нему. Через некоторое время у них перед глазами словно передернули кадр кинопленки. Хлопья исчезли. Они стояли около статуи Изумрудного Будды. Гэлари оглянулась, сзади находилась вертикальная стена, сложенная из больших каменных блоков. И лишь исчезающее световое пятно на ее поверхности указывало на точку выхода.

Тут же рядом оказался знакомый Распорядитель. Черные немигающие буравчики глаз уставились на близнецов:

– Праздник начнется через час, а пока вам нужно привести себя в соответствующий порядок! – Невозмутимо промолвил карлик.

– Идемте, я провожу вас в апартаменты. Там вы найдете все, что нужно.

Очутившись в знакомой комнате, Гэлари осмотрелась. Здесь ничего не изменилось с прошлого посещения. Три стены были стеклянными, представляя собой сплошные огромные окна. Двери на четвертой стене вели в душ и небольшой будуар. Гэлари подошла к ближнему окну. За ним простиралась небольшая заснеженная долина в окружении высоких гор, чьи обледенелые вершины сверкали фиолетовым и розовым огнем в лучах еще не видимого солнца. Полюбовавшись на пейзаж, она перешла к следующему окну. За ним кипела весна. Цветущие вишни подступали к самому окну. Среди зеленой травы были разбросаны белые и золотистые шары незнакомых цветов, среди которых порхали небольшие птицы в радужной оперении. За бело-розовыми кронами деревьев просматривались окутанные туманом вершины тех же гор, скрывающих долину Шамбалы. За третьим окном уже наступило лето. Фонтан в виде бледно-розового лотоса окружали кусты, обсыпанные бордовыми и белыми розами. Свет лимонного неба отражался в струях фонтана и в каплях утренней росы, превращая их в искрящиеся фантастические кристаллы. Узкие дорожки из темно-золотистого камня красиво смотрелись в изумрудной траве.

– Похоже, в Обители осени не бывает. Природа никогда не увядает. Как это им удается? – Задумалась Гэл.

– Впрочем, это мир безвременья, здесь все возможно.

В каждом окне, сбоку, была небольшая узенькая дверь, ведущая наружу. Но как не хотелось Гэлари прогуляться среди всех трех времен года, время поджимало. Вздохнув, она приняла солнечный душ, включив голубой спектр, и отправилась в будуар. На столе перед зеркалом стояла янтарная шкатулка с ее драгоценностями. При каждом посещении обители, она получала подарок от Учителя. Первый раз это было золотое кольцо с огненно-золотистым топазом. Во второй раз – колечко, выточенное из светло-желтого янтаря. При третьем посещении она удостоилась браслета, усыпанного изумрудами. Открытие сердечной чакры – Анахаты было важным этапом в духовном восхождении. Она похожа на лотос, имеющий двенадцать лепестков. Чакра является аккумулятором духовных и психических сил человека, и служит «мостом» между его животной природой и божественной. Анахата, излучающая изумрудное сияние, находится в центре Лестницы света – Ра-Дуги, пути, который должен пройти человек в своих земных воплощениях, чтобы навсегда покинуть мир материи. Она – средняя часть цветового спектра, «Зеленая стена», разделяющая и уравновешивающая мир материи и мир духа.

Нижняя часть спектра от красного до желтого имеет огненную мужскую природу – солнечную. Красный – огонь, страсть, гнев, сила, вдохновение. Оранжевый – власть, контроль, любознательность. Желтый цвет – творческие способности, интеллект, противодействие, самостоятельность

Верхняя часть спектра – соответствует женской лунной природе. Голубой цвет – религиозность, любовь, сострадание, грусть. Индиго – мистицизм, паранормальные способности, проникновение в скрытые глубины мироздания. Фиолетовый цвет – духовность, ясность мышления, внутренняя сила, трансцендентность, мастерство.

Зеленый цвет – равновесие, разделение, исцеление, тайные знания, хрустальная линза, преобразующая животное начало в духовное.

Размышляя обо всей этой цветовой символике, Гэлари поняла, что статуя Будды отнюдь не случайно выполнена из огромного изумруда, точнее выращена, как монокристалл. Именно зеленый цвет имел главенствующее значение.

Гэлари открыла шкатулку и, полюбовавшись на украшения, одела их. Затем облачилась в зеленое платье из тончайшего шелка. При восхождении на очередную ступень мастерства цвет платья менялся во время инициации. Взглянув на себя в зеркало, которое вело на этот раз себя вполне адекватно, Гэлари отправилась на Площадь Изумрудного Будды.

Что делать она знала, но все равно волновалась. Несмотря на зимнюю погоду, было тепло как летом. На площади со стороны статуи выстроились Учителя с Сириуса – двенадцать Бодхисатв, как их называют люди. Гэлари, подумала, что данное количество бодхисатв не случайно, оно напрямую связано с количеством лепестков сердечной чакры. Перед каждым Учителем стояло по одному ученику – их число также всегда равнялось двенадцати. С левой стороны от Ученика стоял Близнец, который должен был проводить его до хрустальной арки и встретить с другой стороны. Все замерло. Вдруг тишину нарушил звук лопнувшей струны. Из-за горизонта ударил ввысь первый луч солнца. Шар, венчающий головной убор Будды вспыхнул ослепительным изумрудным светом. Вслед за ним засветилась и сама статуя. Она стала источать пульсирующий зеленый свет, накрывший своими волнами окружающее пространство. Все окрасилось в различные оттенки зеленого.

– Как будто я стою на дне моря в утонувшей Атлантиде, только рыб не хватает. – Подумала Гэлари.

– Это идет открытие канала.

 
Биенье сердца слышу я —
Мои часы стучат.
Пульсирует зеленый свет,
Весь мир огнем объят.
Мир превратился в изумруд —
Луч красит все в свой цвет….
 

Повторяла Гэлари про себя строчки стихотворения, написанного Гэлией. В центре площади стала проявляться призрачная пирамида, с двух сторон на которую вели лестницы из двадцати одной ступени. А на самом верху находился кристалл в виде параллелепипеда. По мере того как зеленая пульсация ослабевала и зеленое освещение гасло, сооружение становилось все более материальным. И вот уже на площадке стоит пирамида, будто выточенная их цельного кристалла фиолетового аметиста. На ее усеченной вершине сверкает параллелепипед из горного хрусталя. Начинается церемония Инициации. Ученики по очереди поднимаются вместе со своими Близнецами на вершину и проходят через параллелепипед. Настала очередь Гэлари. Подойдя к кристаллу, Глебор помедлил и затем шагнул в параллелепипед, который на секунду вспыхнул изнутри белым пламенем. Если Душа еще не готова подняться на следующую ступень мастерства, кристалл будет для нее тем, чем видится – прозрачным минералом, камнем, о который она расшибет лоб. Настроившись, Гэлари решительно шагнула внутрь. Ее ослепила вспышка света. Значит, инопланетное устройство на нее среагировало и изменило ее вибрации, настроив на новый уровень восприятия мира. Гэлари стояла внутри хрустального куба, по стенкам которого метались яркие искры света. Наконец они погасли, и стена перед ней растаяла. Гэлари сделав шаг, она очутилась на площадке с другой стороны параллелепипеда, устройства, доставленного много лет назад с Сириуса. Там ее дожидался Глебор. Когда они, спустившись по ступеням, подошли к Учителю, он торжественно вручил ей золотое кольцо с большим сапфиром. Только тут Гэлари обратила внимание на цвет своего платья – оно стало темно-голубым под цвет сапфира из подаренного кольца.

Когда все ученики прошли инициацию и получили подарки, на площадке появился распорядитель – маленький важный человечек в черном фраке, и пригласил следовать за ним в зал Озириса. Озирис был первым учителем, прибывшим на Землю со звездной системы Сириуса. Все по трое спустились с площадки, соблюдая порядок. Впереди каждой тройки шел учитель, за ним Двойник и инициируемый. Внизу на некоторое время задержались. Распорядитель подошел к статуе Будды и повернув золотое кольцо, сверкавшее на ее пальце, деактивировал устройство инициации. Статуя вновь запульсировала изумрудным светом, в котором стала растворяться пирамида с хрустальным параллелепипедом.

– Похоже, статуя Будды – это гигантский кристалл, аккумулирующий энергию. – Подумала Гэлари.

– А пирамида с порталом всего лишь голографическое изображение, которое он проецирует. Способность пересечь параллелепипед зависит от степени веры и уверенности в себе. Если ты накладываешь на себя ограничения, они становятся реальностью. – Решила Гэлари.

От размышлений ее отвлек Глебор. Зеленое свечение исчезло, и статуя обрела свой обычный вид. Все опять выстроились в шеренгу, и пошли за Распорядителем. Зал Озириса оказался галереей, в центре которой стояла коренастая скульптура учителя, выполненная из гематита. Он задумчиво смотрел сквозь стеклянный купол на крупную голубую звезду в ночном небе.

– Странно! – В замешательстве подумала Гэлари.

– Но ведь сейчас день! А в этой галерее за окном всегда ночное небо, в котором горит Сириус! Чудеса, да и только!

Галерею освещали редкие матовые шары, плавающие между деревьями и кустами, цвет листвы которых изменялся от темно-зеленого до серебристо-фиолетового. Между ними были расставлены изящные круглые столики с напитками в высоких прозрачных стаканах. Цвет напитка был необычным – розовым и искрящимся. Сумеречное освещение придавало окружающему загадочное очарование. Глебор, отойдя в сторону с черноволосым Учителем в чалме из оранжевой парчи, о чем-то с ним тихо беседовал. Лицо Учителя с высокими скулами и массивным подбородком показалось Гэлари знакомым, но она никак не могла вспомнить, где же она его видела. Среди присутствующих учеников у нее не было знакомых, поэтому она, взяв стакан, подошла к статуе Озириса. Рассматривая ее, она вспомнила путешествие в разрушенный храм посреди пустыни, где в позе Будды сидел бог атлантов с драконьими глазами. И там, и здесь изваяния изображали одного человека или, точнее, существо, похожее на человека. Только позы и одеяние были разные. Свет плавающих в воздухе светильников, отражаясь в гематите, превращал поверхность статуи в струящиеся потоки ртути. Казалось, она была изваяна из жидкого серебряного металла. Статуя оказывала магнетическое воздействие, от нее невозможно было отвести глаз. Гэлари отпила из стакана напиток, имеющий терпкий привкус. По телу разлилось приятное тепло, появилось ощущение легкости, ее стало отрывать от пола, будто воздушный шарик.

– Да здесь и с гравитацией не все в порядке! – С испугом подумала Гэл.

Отпив еще напитка, Гэлари продолжала рассматривать Озириса. Его глаза, сделанные из золотистых топазов, мерцали в сгущающихся сумерках. Голоса окружающих стали тише и слышались теперь словно издалека. Казалось, статуя оплывает, превращаясь в зеркальный водоворот, в центре которого светятся два желтых огня. Гэлари почувствовало, что ее подняло над полом, затем она начала куда-то стремительно падать. Вокруг было тихо и темно. Лишь три желтых глаза, образуя треугольник, висели перед ней в темноте.

– Корвин! – Крикнула она. Но звуки погасли, так и не сорвавшись с губ, словно она летела в безвоздушном пространстве. Глаза медленно потухли, и ее окутал непроницаемый мрак.

Утром Гэлари очнулась вместе с подопечной Гел в своей спальне. Гелия сидела на кровати, и очумело хлопала глазами, стараясь вынырнуть из черной глубины сновидений. Наконец она пришла в себя и отправилась принять холодный душ, чтобы прогнать остатки сна. Весь день она была какой-то заторможенной, все валилось из рук. Гэлари чувствовала себя не лучше. Она никак не могла полностью совместиться с телом Гел и постоянно выплывала из него через верхнюю чакру на голове словно за ночь стала легкой как перышко. «Высовываясь» из макушки Гел, душа замирала в восхищении – аура поменяла цвет, и вместо привычного изумрудно-зеленого сияния голову окутывали волны сине-фиолетового пламени. Мир поменял окраску с зеленого на цвет индиго, так как были возбуждены все три верхние чакры. Наконец Гел села за письменный стол и стала что-то писать в тетрадке. Душа качалась, словно пробка на волнах не в силах сконцентрироваться. Когда в очередной раз она воспарила над головой, то сквозь сине-фиолетовое сияние ей удалось прочесть стихотворение, которое выходило из-под руки Гел.

 
Вот, наконец, уснуло тело,
И можно крылья распахнуть…
Ему до этого нет дела,
А мне пора в далекий путь.
В тот мир: холодный и ужасный,
Безмолвный, дикий и прекрасный.
Здесь жизнь – полет в потоках молний,
Средь них несешься ты стрелой.
И мир таинственный, мир горний
Врата раскроет перед тобой.
Чтобы познал ты жизни суть.
В его чертогах «Млечный Путь».
Здесь звезды пылью золотой
Кружат…. До них подать рукой.
Но краток миг свободы дивной,
Когда в душе царит покой.
Уже земное притяженье
Без всяких вздохов сожаленья,
На Землю вмиг нас возвращает
Своей безжалостной рукой!
 

На Гэлари пахнуло ледяным сиянием звезд в черной бездне, чье холодное пламя обжигает и заставляет сердце трепетать. Страшная и притягательная красота запредельного, как будто внутри Гел распахнулись двери в иной мир иного измерения.

– Так оно и есть! – Подумала Гэлари.

– Ведь я вчера прошла инициацию, а она настроена на мои вибрации. Мы с ней одно целое. И хотя Гел суждено прожить только одну жизнь, это – наша совместная с ней жизнь. И она останется навсегда в моей памяти как один день полный труда и творческих свершений в длинной цепочке воплощений. Я могу совершенствоваться только в тандеме с Гел, благодаря ее усилиям и устремленности. И у нас это получается!

6. Мистика моей жизни. Подарок из Шамбалы

Очередная встреча с Учителем произошла в день рождения старшей дочери. Это был один из тех странных снов, которые изредка меня посещают. И которые отражают события, связанные с духовной составляющей жизни.

Я вместе с обеими дочерьми стола в небольшой узкой комнате. Понимаю, что мы здесь в гостях. Я оглядываюсь по сторонам – обстановка очень простая. Справа у стены стоит обеденный стол размером не больше письменного, пара стульев. Справа небольшой диванчик, ничего лишнего. Стены побелены обычной побелкой – слегка голубоватого цвета. Окон нет, но в комнате светло, хотя не видно, ни люстры, ни лампы. Освещение такое, какое бывает в облачную погоду, когда на небе солнце закрыто легкими белыми облаками. Откуда идет освещение непонятно, но меня это совсем не удивляет. Я знаю, что хозяин здесь – мужчина. И что он своим гостям дарит подарки. Должны получить подарки и мы. Пока хозяина нет, решаем выйти на улицу, чтобы оглядеться. Выходим в обычную дверь и оказываемся ни в коридоре, ни в сенях, а в небольшой пещере. Из пещеры на улицу ведет широкий проем в виде арки, сквозь который видно только светлое небо. Пещера выдолблена в скале – на сером камне хорошо видны следы обработки каким-то инструментом. Мне стало понятно, почему в комнате не было окон, комната находится внутри скалы. Подхожу к проему, который выходит на узкий каменный карниз. Его ширина чуть больше ступни ноги, сантиметров тридцать, не больше. Карниз тянется влево и вправо за проем и в нескольких метрах от него исчезает в белой призрачной пелене. Видно, что карниз тоже обработан инструментом, причем не очень тщательно. Я выхожу на карниз и смотрю вниз. Мы находимся высоко в горах. Карниз обрывается в пропасть, дна которой не видно, потому что основание скалы окутано толи туманом, толи облаками. Страха я не испытываю, хотя стою на узкой полочке карниза, а под ногами пустота. Вершина горы, в которой находится пещера, будто парит над слоем молочно-белых облаков. Вдалеке различаю еще несколько вершин. Обращаю внимания на странность видения. Такое впечатление, что вершина с пещерой накрыта невидимым прозрачным куполом, внутри которого все видится четко и ясно, а за его границами мир тонет в белом мареве.

Младшая дочка решила прогуляться по карнизу налево, а мы со старшей вошли в пещеру, чтобы дождаться хозяина. Вскоре он появляется, зайдя в пещеру с правой стороны. Это был молодой худощавый шатен в светлой одежде. Через плечо у него была переброшена белая накидка. Не теряя времени, он подошел к нам и протянул дочери подарок. Это было золотое кольцо в виде обруча, по периметру которого, посредине кольца, шел ряд крупных бриллиантов удивительной прозрачности. Кольцо мне понравилось своей простотой и завершенностью, в нем не было ничего лишнего. Холодный льдистый блеск бриллиантов удивительно сочетался с необычным светло-золотистым, почти белым, мерцанием золота. Наверное, такой же цвет имел загадочный орихалк атлантов, который, предположительно, был белой самородной медью очень высокой степени очистки. Я заметила, что когда разглядывала кольцо, оно сильно увеличилось в размерах, будто мое зрение стало телескопическим, и я могла настраивать его как бинокль. Дочка, поблагодарив, взяла кольцо и отошла вглубь пещеры. Дошла очередь до меня.

– Интересно, мне подарят такое же или другое? – размышляла я. Почему-то я была уверена, что мне тоже достанется кольцо.

Мужчина, которого, несмотря на молодость, я воспринимала, как стоящего по иерархии выше меня, как учителя, протянул мне подарок. Это и впрямь было кольцо из того же металла в виде обруча, но украшено оно было по-другому. И я испытала легкое разочарование. Оно выглядело слишком тяжеловесно из-за обилия камней в виде жемчужин светло-золотистого оттенка. Нижняя половина кольца по периметру была плотно заполнена этими жемчужинами, которые, казалось, светились внутренним светом. Волнистая верхняя граница жемчуга была оконтурена мелкими темно-золотистыми блестящими алмазами. Я взяла кольцо и стала вращать его перед глазами, разглядывая узор. По мере вращения кольцо увеличивалось в размерах. Вот оно уже размером с браслет. Не удивляюсь и продолжаю вращать. Кольцо превратилось в обруч для головы, сохраняя свой узор. Продолжаю вращать, с удивлением вижу, что оно трансформировалось в диадему. Диадема полностью выполнена из светло-золотистого металла, а на нем нанесен узор из жемчужин, испускающих мягкий свет, в окаймлении желтых алмазов. Пока я изумленно разглядываю диадему, мужчина выходит из пещеры, чтобы вручить подарок младшей дочке. Я гадаю, какое кольцо он ей вручит – такое как у старшей дочери, или такое как было у меня, перед трансформацией. Слышу, что дочка смущенно начинает отказываться от подарка, говоря, что она его недостойна. Мне хочется, чтобы она его взяла. Это почему-то важно. Дочка берет подарок, и я облегченно вздыхаю. Она вместе с молодым человеком возвращается в пещеру и показывает мне кольцо. Оно точно такое, как подарили мне. Я беру его, подхожу к проему и начинаю рассматривать. Учитель выходит на улицу, но прежде чем уйти, поворачивается и становится напротив меня. Его лицо находится совсем близко от моего, и я могу теперь его хорошо рассмотреть. У него крупные карие с золотистыми искорками глаза, прямые темно-каштановые волосы, доходящие до плеч, откинуты назад, открывая высокий лоб. Кожа лица очень белая, совершенно не тронутая загаром. Впрочем, здесь в горах, скрытых в вечном тумане, не позагораешь. Обращаю внимание на узкий вытянутый овал его лица, совсем как у Эхнатона, фараона, в ком воплотилась высокоразвитая личность с Сириуса. Он серьезно и дружелюбно смотрит мне прямо в глаза и вдруг улыбается. Затем, не сказав ни слова, поворачивается и уходит по карнизу над пропастью туда, откуда пришел. Я подумала, что он хотел, чтобы я его запомнила. Я некоторое время стою отрешенно, часть моего сознания все еще занята необычными подарками. Я понимаю, что наш визит окончен, и пора возвращаться домой. Меня совсем не смущает, что к этой пещере нет дороги, что мы находимся на вершине утеса, который со всех сторон окружает пропасть. Я знаю, что это не имеет никакого значения. Протягиваю кольцо дочке, которое все еще держу в руке. Но она говорит, что пока носить его не будет, и дает мне небольшую коробочку для него из белой полупрозрачной пластмассы. Коробочка квадратная с усеченными углами. Я кладу кольцо в коробку, которая размером как раз под него. Закрываю и говорю дочке:

– Когда будем дома, нужно заклеить стык, чтобы никто не мог ее открыть и взять его. Кольцо твое и только ты имеешь право его носить.

Без удивления вижу, что коробочка, лежащая на моей ладони, увеличилась, и теперь размером с мою ладонь. В этом мире все не так, как в нашем. Здесь все может меняться и трансформироваться, появляться и исчезать. Здесь не нужны дороги. Здесь главное – желание и сила мысли, с помощью которой ты переносишься в пространстве и изменяешь структуру пластичной реальности.

Утром, перед тем как встать в кухне на очередную «вахту», я стояла около стола с компьютером, вспоминая свой сон. Вдруг в мои неспешные мысли ворвалось слово – «Египет!», разметав их в клочья. Это слово повисло посреди моего опешившего сознания. На автомате я открыла дверцу шкафчика над компьютером и достала флакон с маслом лотоса, которое в апреле привезла из Египта, и которым не пользовалось. Открыла пробку и втянула в себя тонкий сладковатый аромат. Налила на ладонь, втерла в волосы и пошла на кухню, благоухая, как целая охапка лотосов. На душе было легко и радостно. Встреченный во сне учитель был из древнего Египта, где и я когда-то жила. И там, в Египте, я с ним уже встречалась, наяву, а не во сне. Встречалась я с ним и раньше, до Египта, на планете в звездной системе Сириус, где я тоже когда-то жила. Наше существование не имеет конца, и впереди меня ждет много интересных встреч и приключений на разных планетах и в разных обличьях. Моя нынешняя жизнь на Земле одна из многих прожитых на этой планете.

 
Здесь бесчисленных жизней прошел караван.
Сквозь века, по дорогам исчезнувших стран,
Где меняя обличья, фасоны одежд,
Я горела в плену у безумных надежд.
Снова жизни свои просмотреть, как кино,
А потом пожалеть, что – то время прошло.
 

Египтянин – Учитель, с которым я встретилась «во сне». Это уже вторая встреча, первая произошла год назад и тоже в январе. Египтянин – сущность с Сириуса.

– «Учитель Серапис (Сириус), которого часто называют Египтянином. Он – Учитель на четвертом луче, и великие мировые движения в искусстве, эволюция музыки, живописи и драматургии получают свой энергетизирующий импульс от него». – Пишет Алиса Бейли в «Трактате о семи лучах». Когда у меня произошел прорыв в творчество, я также находилась на «четвертом луче» – у меня была открыта чакра сердца (четвертая). Иногда, входя в затемненную комнату, я видела пульсирующий зеленый свет, исходящий из нее. Импульс от Учителя инициировал мои творческие способности.