Текст книги "Дао за горизонт"

4. Мистика моей жизни. Планета фиолетовых тюльпанов

Жизнь на каждой планете уникальна, впрочем, также как и сама планета. Но как на ней появляются живые саморазвивающиеся организмы? Мертвое не способно породить живое. Разумную жизнь распространяет в космосе Высший разум, не создавая каждый раз все заново, а используя уже готовый материал. Когда планета достигает определенной стадии развития, в ее водную среду делается «посев». Через миллионы лет появляются рыбы, а затем животные. Споры растений привносятся прямо в грунт, а в воду – в виде одноклеточных водорослей. Живые и растительные организмы развиваются, встраиваясь в структуру Земли, приспосабливаясь к ней. Когда появляется животное, обладающее набором необходимых признаков, оно «дорабатывается» как с помощью генной инженерии, так и привнесением нужной информации в его волновую матрицу. Взращивать жизнь непростое и длительное дело. Приходится порой и звездную систему конструировать и перестраивать. Возьмем нашу Солнечную систему. По космическим меркам это молодое образование. Поэтому уровень жизни на Земле сильно отстает от уровня жизни около старых звезд, расположенных ближе к центру галактики. Ученые удивлены некоторыми странностями нашей Солнечной системы, объяснений которым они не находят. Например, во всех известных планетарных системах неукоснительно соблюдается следующий принцип – самая большая планета находится ближе всего к своей звезде. И чем дальше от нее располагаются планеты, тем они мельче. У нас же все наоборот: ближний к Солнцу маленький Меркурий, а по мере удаления – размер планет увеличивается. Ученые считают, что образование планет гигантов на внешних орбитах крайне маловероятно. На практике звездных систем подобных аномальной Солнечной больше в космосе не обнаружено. Объяснением данной аномалии может быть вмешательство Высшего разума. Зачем они переоборудовали нашу систему? Возможно для того, чтобы планеты гиганты, притягивая к себе всякий «мусор», в том числе кометы и астероиды, попадающий в систему из вне, отводили угрозу от Земли. Примером этого может служить комета Шумахера-Леви, притянутая к себе Юпитером в 2004 году и уничтоженная.

Определенный интерес вызывает спутник Земли – Луна. Кто «разместил» ее так точно между Солнцем и Землей, что при затмении лунный диск полностью перекрывает диск Солнца, то есть они равны по угловым размерам?

К созданию земных цивилизаций приложили руку «боги» с различных звездных систем, но больше всего опекали человечество представители с Сириуса. Сириус – звезда, принесшая жизнь в нашу Солнечную систему, влияющая своим излучением на развитие сознания людей. Сириус изображается в виде пятиконечной звезды: четыре луча соответствуют четырем Стихиям – Огня, Воздуха, Воды и Земли, пятый луч, направленный вверх, символизирует время.

Высокоразвитые Цивилизации издревле посещали нашу планету в качестве координаторов, вмешиваясь в процесс развития общества. Они давали знания, которые служили импульсом для развития земных цивилизаций. Сириусианцы наблюдают за человечеством и поныне. Они стояли у истоков становления египетской цивилизации. Египетские боги Пта и Тот пришли из системы Сириус и со временем были мифологизированы.

Стивен Меллер – ученый и археолог. С 1992 года он занимается раскопками в Египте, где знакомится с Абделем Хакимом Авианом. Абдель Хаким – также дипломированный археолог, известный египетский ученый. Он сказал Стивену Миллеру, изложившему полученные сведения в книге «Земля Осириса», что является старшим наследственным хранителем древней мудрости Египта – Хранителем Ключей Мудрости. Корни знаний, передающиеся устно от одного Хранителя к другому уходят в допотопную цивилизацию, во времена сооружения Сфинкса, приблизительно около 50 000 лет тому назад. Абдель Хаким считает, что пришло время открывать древние скрытые знания человечеству. Он утверждает, что в истоках становления египетской цивилизации стояли пришельцы с Сириуса. Хаким заявил, что интерпретация современных ученых, усматривающих отношение Египта к Ориону – ошибочна и неверна. Они неправильно интерпретировали и расшифровали смысл иероглифов. Переводчики переводят один из аспектов Осириса – Саху, как Орион. Однако говорит Хаким, Саху не имеет никакого отношения к Ориону и переводится с древнего языка как «Тот, кто знает, но молчит». Осирис (на древнем языке Уиззер) – это воплощение Са-Пта. Пта – бог-строитель, создатель. А иероглиф «Са-Пта» обозначает «Сириус», и переводится как «место рождения Пта». Пта пришел из системы Сириус, и потом был обожествлен. Египтяне считают его «Тем, кто пришел с голубых небес» (Сириуса). Его всегда изображали или в головном уборе голубого цвета, или с голубой кожей. А сам Сириус эзотерически считается «Голубой розой небес». Инопланетный разум дал толчок для ускоренной эволюции группы людей, из которых выкристаллизовалась цивилизация египтян. Эта группа принадлежала к корневому этносу земли, именовавшему себя Русами. Высший разум представляют «силы из скрытых измерений, взаимодействующие с физическим миром». Хаким показал автору систему подземных каналов, выполненных на плато Гизы с применением совершенных технологий, а не примитивных зубил.

Есть слова, действующие на подсознательном уровне или в виде потрясающего удара, или вызывающие ассоциации с чем-то знакомым, но давно забытым. Мы реагируем на них повышенным сердцебиением, неосознанно выделяем их из текста и речи. Отмечаем их странное воздействие на нас, но не можем понять, почему это происходит. Объяснить это можно тем, что каждое слово является носителем определенных энергией и информации, что в принципе, одно и то же. Произнесенное вслух, слово создает канал для энергетических потоков, вызывающих отклик в нашей душе. Входя в резонанс со своим Высшим Я, можно считывать информацию с тонких планов бытия. Между Духом и разумом человека существует связь в виде огненной нити, или канала, по которому происходит обмен энергиями и информационными пакетами. По сравнению с памятью физического мозга, память души необъятна, и ее реагирование на знакомые вибрации, вызывает рябь на поверхности нашего сознания.

Так было и со мной. С детства слово Сириус действовало на меня самым поразительным образом. Один раз, когда мне было одиннадцать лет, я испытала эмоциональный удар. К тому времени мои воспоминания о базе пришельцев с Сириуса, опустились на самое дно памяти. Они потускнели за событиями текущей жизни, потеряли свою реальность, стали чем-то вроде полузабытого сновидения. И вот как-то раз, читая газету, я наткнулась на небольшую заметку о Сириусе. В ней приводились данные об этой звезде. Я абсолютно точно знала, что никогда не получала никакой информации о Сириусе, никогда им не интересовалась, да и само слово «Сириус», едва ли слышала в обыденной жизни. Воспоминания детства, как я уже писала, хранились где-то на подсознательном уровне. Но когда я начала читать заметку, в голове что-то взорвалось. Я это знала! Я владела информацией, которой никогда не получала! Это несоответствие вызвало у меня сильный стресс, настоящий шок. Я до сих пор помню то состояние. Информация из глубин подсознания при стрессе вырывается наружу, выплёскивается, затопляя и очищая сознание. Вроде бы обычная статья, но какие-то слова вызвали столь бурную реакцию, что произошёл информационный прорыв. У меня, несомненно, была какая-то мистическая связь с этой звездой!

Что же произошло со мной в детстве? В возрасте около семи лет я несколько раз встречалась с незнакомой женщиной в черном обтягивающем одеянии. Однажды я была с ней на подземной инопланетной базе. Больше всего меня поразил там металлический пол. Он был не гладкий, а с какими-то выпуклостями и прорезями. Воспоминание о нем намертво врезалось в мою память потому, что я до этого случая никогда не видела пола из металла, да ещё такого странного.

Я несколько раз посещала вместе с «женщиной в черном» другую планету, еще не оправившуюся после того как на солнце произошел катаклизм – оно взорвалось, превратившись из обычной звезды в радиоактивный Белый карлик.

Во время посещения планеты небо всегда было затянуто серыми низкими тучами. Пейзаж в основном – болото до горизонта, заросшее чем-то вроде осоки желто-коричневого цвета. Там же росли странные цветы без листьев, похожие на огромные фиолетовые тюльпаны с очень толстыми, мясистыми лепестками. Я даже пыталась позже отыскать подобные цветы в каталогах. Еще помню, как мы стоим на высоком холме, а вдалеке видны строения: каждое наподобие грозди склеенных мыльных пузырей отсвечивающих зелеными, голубыми, синими, малиновыми искрами. Моя спутница сказала, что это научные базы, на планете постоянно не живут, здесь бывают только исследователи. На этом холме я единственный раз видела крупные растения. Запомнилось одно: белый в черную крапинку ствол, закрученный в сужающуюся кверху спираль, без листьев. Его кора была похожа на покрытие ножки гриба, такое же скользкое и гладкое.

Интересно, что через много лет мне приснился сон, в котором я побывала на подземной базе пришельцев, одетых в такие же черные облегающие комбинезоны, как и женщина из моего детства. Мои воспоминания были фрагментарные, отрывочные. Описывая события далёкого прошлого, я смотрю на них со стороны, интерпретируя происшедшее с учётом опыта жизни. Время встреч знаю четко, так как когда мне исполнилось семь лет, мы переехали на Амур, где я пошла в первый класс. После переезда перед школой я сильно переболела. После болезни контакты прекратились. До семи лет человек принадлежит к тонкому миру, а после семи – к миру материальному. Женщина говорила мне, что я должна «уйти» вместе с ними. Я понимала этот уход в прямом смысле, хотя может быть, это означало – умереть? Но я выжила и планы изменились? Трудно сказать сейчас. Уже учась в Питере, я иногда думала:

– А вдруг опять «они» явятся и позовут с собой. Уйду ли я с ними? Смогу ли покинуть землю, родных, друзей? Воспитанная в существующих реалиях действительности, я уже влилась в общность людей, привязалась к земной жизни, разделяла в какой-то мере принятый вид на жизнь. В конце концов, все мы воспитанные в определенных социумом граничных условиях, являемся детьми своего времени.

После окончания Ленинградского Инженерно-Строительного института я уехала в Заполярье, где стала работать в проектном институте. Мы занимались проектированием жилых и общественных зданий, а также реконструкцией промышленных предприятий. Во время учебы в действующих цехах мне бывать не приходилось. Когда же я на работе попала первый раз в металлургический цех, то испытала потрясение! Я увидела… тот самый «неровный» металлический пол! Увидела первый раз наяву, а не в своих воспоминаниях. Потом я узнала, что эти полы выполняются из «рифлёной» и «просечной» стали. Если некоторые скажут, что в детстве пол я видела во сне, то, как я могла увидеть во сне этот проклятый пол, если впервые увидела его в двадцать три года, испытав при этом чувствительный удар по сознанию.

Тогда моя спутница «в черном» сказала, что эта подземная база представителей Сириуса. И я должна запомнить это слово, так как планета, которую мне показали, является моей родиной, она вращается вокруг одного из солнц Сириуса. То есть, как я понимаю, свое восхождение по эволюционной лестнице моя душа начинала на планете в системе Сириус, а продолжила на планете Земля в Солнечной системе. И это знание прочно закреплено в моем подсознании. Еще мне было сказано, что у меня есть миссия, требующая моего присутствия на Земле и жизни среди людей.

Долгое время я ни с кем на эту «космическую тему» не разговаривала. Как будто это было табу. Да и вся моя «вторая» жизнь была «табу». Обе жизни были отделены друг от друга невидимым, но непроницаемым экраном. Сейчас я объясняю это блокированием моей памяти. Все разговоры на данную тему выглядели бы совершеннейшей нелепостью, так как в те далекие времена еще не было известно слово НЛО, не было разговоров о «зеленых, серых» и прочих человечках, о похищениях людей инопланетянами (слово абдукция появилось совсем недавно в лексиконе россиян). Мир был ясен и прост. В нем не было места ничему, что выходило за его ограниченные рамки – кем ограниченные, это уже другой вопрос.

Как писала Алиса Бэйли, Сириус влечет к себе многих, потому что к нему лежит путь большинства представителей земного человечества. Их Души должны перейти на солнце Сириус, чтобы пройти там стимуляцию ума, так как Сириус является источником высшего манаса (ума). То есть, те, для кого главная цель – Творчество, должны перейти на солнце Сириус, чтобы развить свой ум. Они интуитивно побуждаются избрать эту Четвертую дорогу с тем, чтобы добиться совершенства. Родившиеся под звездой Сириус – прирожденные хранители, целители и воины. Всего же эзотерики насчитывают семь Путей развития. Путь к Сириусу считается Четвертым.

5. Странствия Души. Астральные путешествия

Гэлари с нетерпением ожидала наступления ночи, чтобы отправиться в Королевство Кристалла Света. Корвин недавно открыл проход в пространство, названное им Лабиринтом Сновидений, и приглашал желающих прогуляться в нем и увидеть все его чудеса и возможности собственными глазами. Когда Гелия уснула, она отправилась к порталу Луны, который Корвин сегодня держал открытым для гостей. Портал, словно лифт, соединял планы-этажи мироздания, пронзая их невидимым тоннелем. Нырнув в лунный портал и вынырнув из янтарной сферы на крыше дворца в Огнеоре, Гэлари огляделась. У балюстрады толпилось человек десять гостей. Они с интересом обозревали окрестности, внимательно слушая Корвина, что-то им рассказывающего. В стороне от них Глебор беседовал с высоким стройным человеком, одетым во все черное. Густые волнистые волосы его тоже были черны как ночь. Увидев Гэлари, Близнец приветственно помахал ей рукой. Когда он вместе со своим собеседником подошел к Гэл, ее поразили глаза незнакомца – они были темно-фиолетовые словно искрящиеся аметисты и бездонные как ночной колодец. На смуглом лице глаза горели, будто две фиолетовые звезды.

– Форанн – принц Островов Хаоса в Запредельных Пространствах. – Представил его Глебор.

– Он редко покидает свои приделы, но даже его соблазнила возможность прогуляться по Лабиринту Сновидений.

Гэлари знала древний язык и поняла, что имя Форанн означает «огонь». Гости все прибывали, но их было меньше, чем ожидала Гэл.

– Это и хорошо, – решила она, а то в Лабиринте будет слишком много народу.

Корвин пригласил всех следовать за собой. Они спустились в знакомый Гэлари зал с прозрачной кровлей и множеством растений у стен. Там были накрыты столы с напитками и закусками. Огромный круг Луны, висящий почти в зените, был единственным источником освещения. Зал походил на огромный аквариум, наполненный вместо воды волнами серебристо-голубоватого света, в котором плавали фигуры людей, растения, цветы и столы. Все пили вино из необычных бокалов в виде темно-синих полураспустившихся бутонов и оживленно общались, переходя от одной группы к другой. Многие были знакомы друг с другом, но давно не виделись. Фуршет закончился быстро, так как присутствующим не терпелось отправиться в необычное путешествие – окунуться во сны наяву. Спустившись на первый этаж, гости во главе с Корвином вышли из дворца и, очутившись в обычном саду, стали разочарованно оглядываться. Корвин усмехнулся и повел их дальше. Вскоре сад закончился. Посреди зеленого поля, тянувшегося до дальних гор, стояла высокая стена, сложенная из крупных каменных блоков. Камень был необычного темно-красного цвета. При взгляде сверху она представляла собой пустой шестигранник, в каждой грани которого имелся один проем без дверей. Над шестигранником стоял столб бледно-лилового свечения, от которого доносилось гудение вроде шмелиного. В самом столбе иногда наблюдались вспышки белого света. Вместо столбов перемычки проемов поддерживали зловещие грифоны – Стражи Лабиринта, искусно выточенные из того же минерала, что и стены. Вместо глаз у них были вставлены крупные продолговатые изумруды.

Заглянув в проем, Гэлари ничего не увидела кроме пустого пространства заполненного белыми клочьями тумана, в центре туман сгущался.

– И это называется Лабиринт? – Разочаровано подумала она. Корвин призвал всех к вниманию.

– Внутри стены находится многомерное пространство, скрученное в узел. Оно представляет собой лабиринт с постоянно меняющейся конфигурацией. В нем не действуют законы хаоса и порядка. Внутри него действуют те же законы, что и в сновидениях. Вы можете свободно переходить через порталы с одного уровня на другой. Можете менять реальность силой своих мыслей – так что будьте осторожны с ними! Войдя в этот Лабиринт, вы вступаете с ним в контакт. Реальность, которую вы там обнаружите, может быть непредсказуема, а может быть обыденна. Она может быть сказочно прекрасна, или невыразимо ужасно. Вам следует помнить, что Лабиринт реагирует не только на ваши мысли, но и на ваши эмоции. – Сказал Корвин, задумчиво оглядев гостей.

– Подумайте хорошо, прежде чем войти туда. Выйти из него вы сможете только сами. Помочь никто не в силах. – Закончил он. Все притихли, осмысливая услышанное.

– Но если я, как в сновидениях, могу управлять реальностью Лабиринта, то я могу встретить Проводника, который покажет выход. – Размышляла Гэлари.

– Пожалуй, я рискну!

Гости разбрелись вокруг стены, затем по одному стали пропадать в проемах. Форанн, простившись с ними, тоже исчез в тумане Лабиринта. Близнец сказал, что войдет только после Гэлари. Он протянул ей цепочку с брелком в виде львиной морды.

– Возьми! Он поможет тебе настроиться на меня!

Гэлари все еще колеблясь, одела его на шею.

– Сны. Сновидения. А зачем они нужны? – Размышляла она.

– Если в сновидениях мы, трансформируя их призрачную реальность энергией мысли, создаем новые миры, то может быть это пространство, где мы учимся быть демиургами? – Гэлари вспомнила легенду о Вишну, который спал в лотосе, и во сне создавал вселенные.

– Ведь не всегда же я буду лишь тенью моего бессмертного Духа. Командировки в материальные миры, находящиеся на разных планах мироздания, тоже учеба. Но творчество в них двойственно: сначала «творишь» головой – мысленно, а потом воплощаешь задуманное в материи, а иногда и вырубаешь – Гэлари хихикнула, представив мужика с топором, рубящего избу.

– Так как такое творчество занимает много сил и времени, то ты десять раз подумаешь о том, чего хочешь получить в результате. И нужно ли это тебе? А если бы мы могли на Земле, например, творить только с помощью мысли? – Гэлари представила и ужаснулась. Перед ее взором предстал земной шар, заваленный толстым слоем всяческого хлама, в недрах которого, словно муравьи в муравейнике сновали сонмы людей.

– Если акт творчества не требует усилий, и создатель несовершенен, то в результате и получатся горы ненужного мусора. Поэтому Бог и заставляет трудиться в поте лица, чтобы лишнего не создавали. – Гэлари вздохнула.

– А во сне мы можем практиковаться, не боясь завалить вселенную ненужными мирами и вещами. Ткань сновидений неустойчива, и созданные нами миры со временем просто растают. А как же Бог? Ну, да! Он же совершенен! Поэтому все то, что он сновидит, также совершенно. Его творения не исчезают, а начинают самостоятельную жизнь, они развиваются и растут, как яблоня из семечка. Созданные им миры устойчивы и вечны. Хотя они и умирают, как та же яблоня, но лишь для того, чтобы возродиться еще совершенней из нового «семечка». Они могут самосовершенствоваться. – Гэлари подумала о картинах своей подопечной.

– А люди пока могут создать только статичный слепок с мира, в котором они живут, или запечатлеть то, что увидели во сне, в Хрониках Акаши или медитируя. Гелии однажды в детстве учителя показали Живую Картину. – Вспомнила Гэл.

– Это ее так потрясло, что она стала писать картины маслом. Правда, произошло это не сразу, от увиденного до своей собственной картины прошло много времени.

– Ну что ж! Если я хочу когда-нибудь стать Демиургом, то должна пройти Лабиринт и найти из него выход! – Решила Гэлари. И я должна помнить, что сама меняю его, что Лабиринт трансформируется, материализуя мои мысли и фобии.

– Гэлари улыбнулась Близнецу и шагнула к проему. Глаза грифонов вспыхнули зеленым пламенем, ослепив ее.

– Главное, не бойся! – прозвучал в след ей голос Корвина.

– Страх убивает!

Гэлари стояла на берегу моря. Судя по Солнцу, было часов десять утра. Сразу за полосой песчаного пляжа поднимались скалы из белого песчаника. Никакой стены с грифонами не было и в помине!

– Неужели мне так хотелось поваляться на песочке, что я очутилась в этом милом месте? – Удивилась она. Гэлари пошла вдоль берега. Пляж стал шире, появились одиночные черные валуны, торчащие из песка, словно вершины погребенных в нем гор. Она хотела подняться на скалы, но они были слишком отвесные. Оглянувшись, она увидела, что ее нагоняет странное лохматое животное. Гэлари отбежала к скалам и спряталась за тремя черными валунами. Животное приближалось, сотрясая землю бревнами ног. Изо лба у него торчал великолепный, закрученный в штопор белый рог. Длинная тусклая шерсть светло-серого цвета колыхалась вокруг туловища в ритме шагов. Морда как у гигантского тапира и длинные слоновьи ноги дополняли его облик.

– То ли доисторическое чудовище, то ли мой материализовавшийся страх, собранный за все прошлые жизни. – Недоумевала Гэлари. Существо сердито хрюкая. Пронеслось мимо, не обратив на нее внимания.

– Значит, с нюхом у него не очень! – Облегченно, вздохнула Гэлари. Существо вдруг остановилось и стало принюхиваться.

– Ну, надо же было мне об этом вспомнить. – Гэлари ругая себя за забывчивость, постаралась сконцентрироваться на виде широкой белой лестницы, вырубленной в скале. Животное, потоптавшись, отправилось дальше. Дождавшись, пока оно удалилось на достаточное расстояние, Гэлари двинулась вслед за ним. Наконец, за очередным утесом, она увидела лестницу, ведущую на плато. Широкая лестница, вырубленная прямо в скале, зигзагами шла вверх. Подъем занял довольно много времени, законы этого мира не позволяли Душе летать, и ей приходилось передвигаться, как ходила Гел в материальном мире.

– Да, не позавидуешь людям! – Сокрушалась Гэлари.

На плато было пустынно и ветрено. Между белыми камнями росла редкая трава, имеющая синюшный оттенок. Вдалеке Гэлари разглядела одинокое дерево, а за ним сооружение в виде огромного ребристого цилиндра. При виде него Гэлари испытала волнение, картина, раскрывшаяся перед ней, была знакома. Ее подопечная Гел мало что помнила из своего прошлого, отдельные моменты прожитых жизней, не более того. Гэл помнила гораздо больше, но тоже не все, слишком уж много было их – этих жизней. Чем дальше они отстояли от настоящего момента, тем призрачнее становились, сливаясь друг с другом и исчезая за завесой времени. Гэлари двинулась к сооружению.

Дойдя до дерева, она увидела, что оно очень старое. Вцепившись в каменистую почву мощными корнями, дерево простирало к небесам сучья-руки, будто молило их о чем-то сокровенном. Узкие полупрозрачные листья, покрывавшие его голубым облачком, звенели на ветру словно хрустальные. Подивившись на дерево, Гэлари пошла дальше. «Цилиндр» оказался высоким зданием, выполненным из больших блоков, вырубленных из того же белого песчаника. Не увидев входа, Гэлари решила обойти это гигантское сооружение, торчащее на плоском плато, словно ребристый зуб. Завернув за очередную грань «цилиндра», Гэлари остановилась. Боком к ней лежал большой белый Сфинкс. Туман в памяти рассеялся. Она узнала эту скульптуру с телом льва и головой первого жреца Звездного Храма. Гэлари подошла к статуе, высота ее была метров пять. По полированному камню местами пошли трещины. Но время почти не оставило на нем своих следов. Недаром Сфинксов называли Хранителями Времени!

– А ведь прошли уже тысячи лет! – Изумилась Гэл.

Она отошла дальше от статуи, чтобы увидеть лицо. Его нельзя было назвать человеческим, в нем явно просматривалось что-то кошачье – узкие раскосые глаза, короткий нос, слегка выдвинутая вперед нижняя челюсть. Сфинкс, слегка запрокинув голову, пристально смотрел в небо. Гэлари знала, куда он смотрит. Его взгляд был устремлен на Сириус, где вокруг одного из его солнц вращалась планета, некогда бывшая родиной этого существа. Представители расы Леонидов, к которой принадлежал жрец, имела своими предками кошачьих. Они были прямоходящими, имели человекоподобное туловище и кошачьи черты лица. Рядом с лапой Сфинкса что-то блеснуло. Гэлари подошла ближе и подняла серебряное кольцо. На его полированной грани по периметру было выгравировано на языке Странников: «Не останавливайся». Она одела его на средний палец, кольцо оказалось впору.

В грани «цилиндра» расположенной за Сфинксом Гэлари увидела дверь из потемневшей бронзы. Ручек не было, но на одной створке мерцали золотом иероглифы, вплавленные в металл. Пять рядов знаков. В каждом ряду по пять иероглифов, которыми пользовались Древние.

– Это какая-то головоломка! – Уныло подумала Гэлари. Она дотронулась до одного из знаков, и он ярко вспыхнул.

– Надо набрать кодовое слово! – Сообразила Гэл. Она беспомощно оглянулась. Ее взгляд остановился на Сфинксе, высеченном из белого мрамора.

– А что если… – В голове мелькнула догадка. Касаясь знаков, она набрала тайное сокровенное имя Сфинкса: А-Р-К-Т-О-С. Створки дрогнули и бесшумно отъехали в стороны. Открылся коридор, стены которого были выложены из крупных каменных блоков, а пол – из серых тесаных плит. Коридор привел в квадратный зал, потолок которого терялся во тьме. Слабое освещение шло только от двух золотых статуй расположенных в центре. Пол был выполнен в виде огромной шахматной доски – квадраты из черного обсидиана перемежались такого же размера золотыми плитами. Стены из белого мрамора перерезали темно красные пилоны. В стены тоже были врезаны золотые квадраты. Гэлари двинулась к статуям, по пути разглядывая барельефы покрывающие поверхность золотых плит. Длина стороны плиты была чуть больше метра. Чертежи незнакомых механизмов, странные летательные аппараты, инструкции на древнем языке, карты звездного неба и многое другое покрывали поверхности золотых плит.

– Это же библиотека древних знаний! – Догадалась Гэлари.

– Золото единственный металл, не поддающийся разрушению временем, поэтому его и выбрали в качестве материала для «листов» этой уникальной книги! – Размышляла Гэлари, пытаясь прочесть иероглифы на очередном квадрате. Золотые плиты на стенах также сплошь были покрыты иероглифами и рисунками. Она поняла, что Звездный Храм был построен восемнадцать тысяч лет тому назад жрецами с Сириуса. Они помогали земному человечеству своими знаниями, но перед космической катастрофой, которой не могли предотвратить, соорудили это хранилище, закапсулировали его в силовое поле и покинули Землю. Солнечная система в то время была нестабильна. Вскоре Земля столкнулась с другой планетой, после чего обзавелась собственной Луной. Много людей погибло, а выжившие деградировали. Звездный Храм в результате геологических потрясений оказался погребен в недрах Тянь-Шанских гор.

Статуи высотой около трех метров изображали девушку и молодого мужчину, стоявших лицом друг к другу на круглом подиуме из лабрадорита. Они были похожи как брат и сестра.

– Близнецы! У сирианцев всегда рождались только близнецы! – Вспомнила Гэлари. Она поднялась на подиум, в темной глубине которого вспыхивали синие искры вкраплений.

– Я словно иду по звездному небу! – Восхитилась Гэл. Между скульптурами близнецов стояла конструкция из серебристого металла, похожая то ли на кокон, то ли на кресло с высокой откинутой под углом тридцать градусов спинкой. На подлокотниках мигали зеленые огоньки. Конструкция стояла в центре восьми лепестковой серебряной звезды.

– Странное кресло! – Недоумевала Гэлари.

– По-моему такие коконы стоят на космических крейсерах! – Заключила она,

внимательно его рассмотрев. Обойдя вокруг, Гэлари села на кресло и откинулась на спинку. В ней что-то зажужжало. Неожиданно кресло начало вращаться, набирая обороты. Гэлари вцепилась в подлокотники. Окружающее превратилось в бело-желтую несущуюся на нее стену. Последнее что она запомнила, теряя сознание, были смыкающиеся у нее над головой лепестки кокона.

Гэлари очнулась на берегу моря. Она лежала навзничь на песке и чувствовала, как солнце греет правую щеку. Было часов десять утра. Она подняла голову. Серебряное зеркало воды сверкало на солнце. За полосой песчаного пляжа устремлялись в белесое небо ослепительно белые скалы.

Значит, я уснула! И мне приснился удивительный сон! – Подумала Гэлари. она встала и пошла к воде, чтобы умыться. Зачерпнула в ладони воды, но не донесла ее до лица. На ее среднем пальце сверкало серебряное кольцо. «Не останавливайся» – прочла она надпись. Перехватило дыхание.

– Что-то пошло не так, и я вернулась в исходную точку! – С ужасом поняла она, нужно начинать все сначала. Умывшись, она зашагала вдоль берега, мысленно сосредоточившись на образе каменной лестницы. Летать и телепортироваться по-прежнему не удавалось. Лестница появилась через полчаса. Ржавая металлическая конструкция, местами державшаяся на одной консоли, узкой ниткой тянулась по склону отвесной горы. Вздохнув, Гэлари полезла вверх. Пустынное серое плато, местами заросло жестким ржавым мохом. Дерево стояло на месте, только облачко листвы вокруг него было не голубое, а дымчатое. В центре плато возвышалось единственное сооружение из полупрозрачного светло-голубого камня, похожее на оплывший айсберг причудливой формы. Но было и что-то новое. Вокруг сооружения по периметру изредка располагались массивные черные камни. Миновав дерево с листьями, похожими на пластинки дымчатого кварца, которые звенели на ветру, Гэлари подошла к одному из камней, нависшему над ней черной глыбой. Обошла вокруг него, вглядываясь в затягивающую взгляд глубину, в которой вспыхивали синие искры и блики. На камне виднелись трещины, из которых стекали застывшие подтеки. Что-то тревожило ее. Какие-то неясные сигналы шли из глубины памяти, расшифровать которые она не могла. Двинувшись к льдистому сооружению, она оглянулась. И вдруг, будто завеса спала с глаз, и ужас захлестнул ее. Она поняла, почему беспокоила ее эта глыба – она походила своими очертаниями на лежащего единорога, уткнувшегося головой в землю. Она разглядела даже остатки сломанного потемневшего рога. Обойдя по кругу еще несколько глыб, Гэлари уже не сомневалась – это были черные Единороги. Но что здесь случилось? Что произошло тысячи лет назад на этом плато? Единороги – Стражи, охраняющие материальные миры всех уровней от проникновения хаоса.