Текст книги "Дао за горизонт"

19. Бег с Ангелом

1. Странствия души. Встреча с тенью в болотах Хайбита

После инициации у статуи Изумрудного Будды Душа на какое-то время уменьшила ночную активность, привыкая к своему новому одеянию. Вот и сейчас, когда Гел прилегла отдохнуть, она, мурлыча, любовалась синими и фиолетовыми переливами ауры. Вдруг она поняла, что Гел не спит и тоже видит ауру. И что она очарована ее сиянием цвета индиго. Гэлари не удивилась, так как и раньше ее подопечная иногда могла наблюдать зеленую пульсацию, выходящую из Анахаты. Чем шире становится полоса воспринимаемых Душой частот, тем легче ее подопечной настроиться на астральное видение. Гэлари вздохнула – время ее пребывания на Земле близилось к концу. И как всегда ее охватила грусть, прощание со ставшим уже привычным миром, уходящим в прошлое, это всегда грустно. Но впереди было еще одно испытание, последний экзамен в конце командировки. И дата уже назначена! Не так давно у нее состоялась встреча с Эль Ракавой – ее куратором из Высших сфер. Он и назвал день, точнее – ночь, когда ей предстоит отправиться на болота Хайбита в поисках собственной Тени, чтобы сразиться с ней. Тень или низшее Я, сгусток Хаоса, всегда сопровождает человека в его жизни на Земле. Когда Душа спускается на материальный план, чтобы одухотворить тело и пройти с ним вместе жизненный путь, Тень следует за нею по пятам. Чем ниже спускается Душа, тем сильнее становится Тень, отбрасываемая ее. Ее еще называют низшее Эго или Эгоизм. Мир человека – сумеречное пространство, где одновременно существуют Свет и Тьма. В зависимости от количества прожитых жизней и ширины полосы воспринимаемых частот люди рождаются или тяготеющие к хаосу и разрушению, или – к свету и созиданию. Цель человеческой жизни научиться укрощать в себе тьму, упорядочить хаотические энергии, превратив их в свет. Только «осветлив» свою сущность, человек может влиться в Единый Свет, сохранив при этом индивидуальное сознание. В противном случае его ждет полное растворение в волнах моря хаоса. Поэтому человеческая жизнь – постоянный бой со своей Тенью, со своим Эго. И ставка его велика, ибо победа означает бессмертие Души, а проигрыш – ее смерть. Душа размышляла о предстоящем сражении, она понимала, что проиграть его нельзя. Гэлари была закаленным бойцом, у нее было много выигранных боев, и хотя звучит парадоксально, с каждым разом выигрывать их становилось труднее. Объяснялось это тем, что с каждым последующим рождением ей приходилось опускаться все ниже и ниже в бездну материи. Поэтому Душа становилась все эфемернее, а Тень сильнее и наглее.

– Слава богу, мы достигли дна «ямы»! – С облегчением подумала Душа.

– Начиная со следующей реинкарнации, я буду подниматься из бездны, и значит, становиться сильнее. Но сейчас мне нужно выиграть эту самую тяжелую битву!

 
Душа – вечный странник бескрайних дорог.
Я Воин в ночи. И мой путь одинок.
Он ведёт в бесконечность – суров и жесток.
Всюду битва со злом – мой нелёгкий удел.
И настанет когда – сил и сердца предел?
 

В ночь встречи с Тенью Гэлари, выскользнув из тела, на несколько секунд зависла над телом спящей Гелии.

– Сегодня мне понадобится твоя помощь! – Мысленно обратилась она к Гел.

После инициации в Шамбале связь Души с ее подопечной окрепла. Серебряный шнур, соединявший их в одно целое, стал толще и ярче. Когда сознание Гел поднимало свою частоту до уровня Души, он начинал вибрировать и пульсировать, испуская волны ярко-белого света. Сознание Гел теперь больше времени могло проводить, слившись с Гэлари, поэтому по ночам, когда Душа отправлялась в путешествия, оно чаще сопровождало ее, смотря на мир ее глазами. Проснувшись утром, Гел помнила все о ночных приключениях, как будто бы она сама их совершила. Слияние с энергией Гел, делало Душу сильнее.

Поднявшись над облаками, Гэлари со скоростью мысли понеслась в Египет, к порталу в большой пирамиде. Там ждал Корвин, который должен был провести ее на поля Хайбита, представляющие собой зону, лежащую между Хаосом и Порядком. В этом сумеречном месте силы Света сражаются с силами Тьмы, и бой не прекращается ни на минуту. Обе силы пытаются ослабить друг друга. Свет стремится осветлить тьму, а тьма, соответственно, погасить свет.

Материальный мир существует, пока силы мироздания находятся в зыбком равновесии. В это время Бог дремлет, творя в своих сновидениях причудливые миры. Когда побеждают силы Света, Единосущий Бог, обретая целостность, просыпается для творчества. Тогда Материя истончается и исчезает, сжигаемая огненными эманациями Бога в Силе. Когда побеждают силы Хаоса, Бог засыпает, а все его материальные творения растворяются в темном море небытия. Колесо Сансары крутится, не останавливаясь, перемалывая миры, народы, вселенные….

– Для него все равно, что сотворение, что растворение. Недаром у этих слов один корень. – Размышляла Гэлари, приземляясь у Сфинкса.

Корвин уже ждал ее, расположившись на своем любимом месте между его передних лап. Активировав «саркофаг» пирамиды, они оказались недалеко от Луны, где их поджидали черные Единороги. Когда Корвин начал открывать портал, на лунном диске появился Шива – его Страж. Узнав Повелителя Вселенной, он протанцевал несколько па в знак приветствия и растаял в лунном свете. Нырнув в распахнувшийся туннель, Единороги понесли Корвина и Гэлари к Зеркальной Стене, разделяющей Свет и Тьму, у подножия которой располагались болота Хайбита. Единороги легко прошли сквозь нее, Гэлари ощутила лишь легкое покалывание в теле. Собственно говоря, на том уровне мироздания, на котором они находились, это был лишь призрак Стены. Визуально она представляла собой абсолютно прозрачный полированный кристалл, и только редкие блики на его плоскости выдавали ее присутствие. Единороги остановились. Перед ними растилась необычная местность. Кусты из черных блестящих кристаллов ветвились наподобие морских кораллов. На их искореженных ветвях наливались малиновым пламенем огненные цветы. Озерца воды отражали свет солнца, бледный диск которого висел в черном беззвездном небе наподобие тусклой луны. Из воды время от времени, со звуком похожим на шипение змеи, выдувались синие пузыри. Они медленно всплывали над антрацитовыми кустами и беззвучно лопались. Жесткие стебли темно-зеленой, почти черной травы топорщились на небольших островках, плавающих в болоте. Кое-где из воды, словно вершины утонувших пирамид, торчали фиолетовые островерхие валуны.

– Подождем! – Сказал Корвин.

– Прежде, чем двигаться дальше, мы должны испросить разрешения у хозяина этих мест – Анукиса.

Быстрая тень метнулась среди валунов, и перед ними появился большой черный пес с вытянутой шакальей мордой и длинным пушистым хвостом. Узкие щели горевших желтым огнем глаз внимательно изучили путников. Затем он неуловимо быстрым движением поднялся на задние лапы, трансформировавшись в человекоподобное существо с собачьей головой. На фоне блестящей черной шерсти похожей на черную атласную кожу контрастно смотрелся широкий золотой пояс. Он поддерживал что-то наподобие короткой золотистой юбки. В правой руке у Анукиса сверкал изумрудный жезл. Пообщавшись без слов с Корвином, он взмахнул жезлом, вспыхнувшим зеленым пламенем, и указал им на невесть откуда появившуюся тропу из белых каменных плит. Затем, снова превратившись в черного пса, умчался.

– Тропа выведет нас к месту ритуальной схватки. – Промолвил Корвин.

– Самим передвигаться по этим болотам, кишащим тварями хаоса, опасно. Здесь все непредсказуемо.

Они двинулись в путь. Гэлари с содроганием заметила большой немигающий глаз, уставившийся на них из воды. Одноглазое существо похожее на исчадие ада притаилось в глубине болота. Через некоторое время на них спикировала стая белоснежных грифонов. Их окружала сияющая аура. Покружившись вокруг всадников, они убрались восвояси.

– Наблюдатели! – Пояснил Корвин.

Это единственное место, где одновременно присутствуют как существа хаоса, так и представители света. Они следят, не готовит ли сторона противоположного знака вторжения на их территорию.

Тропа привела их на небольшой остров, в центре которого находилось строение похожее на уменьшенную копию мегалитов Стоунхенджа. Круг, ограниченный стоячими камнями был выложен плиткой белого и черного цвета в шахматном порядке. В его центре возвышался невысокий постамент, на котором стояла рубиновая чаша в виде цветка лотоса.

– Лотос – растение, принадлежащее двум мирам, наиболее подходит для обозначения символизма сумеречной зоны. – Подумала Гэлари.

– Ведь его корни питаются хаосом, а цветок – светом. А кристальная чистота воды отделяет одно от другого.

Гэлари с Корвином спешились. Единороги отправились поживиться энергиями хаоса, а Корвин, дав Душе последние указания, вышел за каменное ограждение. Встреча с Тенью происходила один раз в каждом воплощении, поэтому Гэлари знала, что делать. Проверив защитное поле и оградительную сеть, накинутую на поверхность ауры огненным узором, она стала призывать свою Тень. Она пела ноту, являющуюся главенствующей вибрацией Тени, затем свою ноту и, объединяющую их, третью. Это искусство называется Соникой, и оно было известно в Атлантиде и древнем Египте. Сейчас его знает только Душа. Сближая свою частоту звучания с частотой Тени, Гэлари приказывала ей явиться к себе. Черная как смоль фигура шагнула в круг. В этот цикл наибольшей материализации Тень была в силе, в то время, как Душа, находящаяся далеко от Света, была слаба. Победить она могла только с помощью Гелии. Все теперь зависело от того, чего больше в ее сердце – света или тьмы.

А она здорово уменьшилась в размерах с прошлого противостояния! – Удовлетворенно подумала Гэлари. Фигура Тени значительно уступала ей в размерах. Гэлари уменьшилась, уплотнив световое тело, чтобы соответствовать Тени. Ее свечение усилилось. Краем глаза Гэлари заметила своего Близнеца, принявшего традиционный вид Ангела-Хранителя. Он мягко приземлился за ограждением круга и, сложив огромные белоснежные крылья, устроился на обломке окаменевшего дерева. Не заставил себя ждать и Демон Тени. Он также прилетел в крылатом виде. Опустившись подальше от Ангела, он начал с шумом устраиваться, топорща черные перья и посверкивая желтыми глазами. Тень можно было бы назвать темным двойником Гэлари, но злобная гримаса, не сходившая с лица Тени, разрушало их сходство. Тень пристально посмотрела на Гэлари, стараясь определить ее слабое место. Затем она трансформировалась в черную пантеру с горящими красным огнем глазами. Гэлари тут же приняла свою исконную форму – белой поджарой львицы с глазами цвета аметиста. Свое восхождение по эволюционной лестнице в качестве разумного индивидуума она начинала в звездной системе Сириуса в цивилизации Леонидов – львиноподобных существ. Поэтому львиный образ в качестве архетипа запечатлен в ее генах. Сцепившись в схватке, они стремились пробить защиту друг друга. Сделать это никому из них не удавалось, но первый бой был лишь оценкой силы соперника. Тень была сильна своим материальным Эго, а Душа была ослаблена, так как находилась слишком далеко от источника Света. Она могла надеяться только на свои наработки в прошлых жизнях и на помощь Гелии. В первой схватке никому из них не удалось победить, силы были примерно равны. Пантера и лев расцепили объятья и, отпрянув друг от друга, разошлись по разные стороны круга. Зрители реагировали по-разному: Корвин сидел, сохраняя невозмутимый вид, белый Ангел – Близнец Гэлари, стоял у каменного столба ограждения, переживая за свою вторую ипостась. Черный Демон летал над ареной сражения, шумно хлопая крыльями, а Единороги, видимо насытившись, дремали на жухлой траве. Передохнув, Гэлари и Тень вступили в решающее противоборство. Теперь они приняли сферическую форму, как наиболее компактную и рациональную в тонком мире. Черный и белый шар зависли, покачиваясь, невысоко от плит покрытия. Их соединяла призрачная пуповина. От шара света с противоположной стороны тянулся, растворяясь вдали, серебряный шнур. Противостояние началось. Со стороны светлого шара пуповина налилась белым свечением, в нее начала поступать энергия Гэл. Со стороны темного шара, соответственно, пуповина потемнела, заполняемая тьмой. Время шло, ничего не менялось. Гэлари, наконец, решила воспользоваться энергией своей подопечной. Серебристый шнур распух, его сияние увеличилось. Затем в какой-то момент белая сфера вспыхнула ослепительным пламенем. Ее энергия хлынула в пуповину, преодолев темное противодействие, и заполнило собой сферу Тени. Потом энергия перетекла в сферу Души, которая увеличилась в размерах и засияла ровным чистым пламенем. Пуповина исчезла, а пустой кокон темной сферы сжался и упал на плиты, превратившись в черный колючий кристалл. Демон с воплем ринулся к нему, но Ангел был на страже, схватив кристалл, он быстро опустил его в рубиновую в виде лотоса чашу, стоящую в центре круга. Чаша засветилась, ее лепестки сомкнулись, образовав закрытый бутон. Из малиновой она стала ярко-красной, затем приобрела оранжевый оттенок. Ее лепестки разомкнулись, чаша приняла прежнюю форму и, остывая, прежний темно-рубиновый цвет. Гэлари, уже в виде человека, заглянула в ее сердцевину. Черный кристалл, сгусток Тени, исчез, чаша переплавила его в чистую энергию. Все закончилось. Близнец подошел к Душе и обнял ее крыльями. Корвин подарил Гэлари янтарные бусы. Круглые полированные бусинки светились собственным внутренним светом, словно маленькие солнца.

– Это тебе на память о сегодняшней битве! И обо мне. – Сказал Корвин.

Черные Единороги расправляли огненные крылья, готовясь в путь.

Они рысью возвращались по тропе, проложенной для них Анукисом. Черный Демон куда-то исчез, Близнец ехал на Трифиде вместе с Гэлари. На краю болота она оглянулась – тропа исчезла. Вдалеке на плоском темно-красном валуне стояла большая черная собака с пушистым хвостом и смотрела им вослед. Вылетев из портала Луны, Гэлари и Глебор распрощались со своими спутниками. Они решили еще немного полетать над стратосферой Земли. Близнецы парили, любуясь голубой планетой, приютившей на время Гэлари. Душа вспоминала свои прошлые воплощения и пыталась представить, куда ее командирует Эль Ракава в следующий раз. Потом, вздохнув, решила, что это, наверное, снова будет Земля. Ведь здесь еще столько незаконченных дел. Как говорили Атланты:

– Эн у ста ри ста! – Наши жизни лишь череда снов!

 
Ангел-хранитель, зажги мне свечу,
Чтобы увидеть, туда ли лечу.
Не заблудилась порою ночной…
К цели лечу ль я дорогой прямой.
Ангел-хранитель, подставь мне плечо.
Сердце пылает, в груди горячо.
Можно мечтать, но трудно посметь.
Сладко летать, но трудно взлететь.
Ангел-хранитель, подставь мне крыло.
Дай долететь всем невзгодам назло.
Мне б отдышаться хоть пару минут,
С новою силою крылья взмахнут.
И понесут сквозь грозу и туман
К вечному солнцу сквозь жизни обман.
Пусть упадёт с моих глаз пелена —
Видеть хочу, что лечу не одна?
 

2. Мистика моей жизни. В Лабиринте Тьмы

Порой наши искания на Пути Духа трансформируются в узнаваемые символы сна.

Еще одно астральное путешествие, точнее сказать, происшествие, отличающееся от остальных, в которых я попадала в иную реальность.

Сон начинается с того, что ранним утром я в группе туристов плыву на небольшом прогулочном катере. Мы направляемся к острову, где находятся древние развалины Дворца-Лабиринта. Наконец причаливаем и осматриваемся. От небольшого деревянного причала вверх тянется косогор с пожухлой травой. Видимо дождей давно не было, так как верхний слой почвы превратился под южным солнцем в серую пыль. Поднимаемся по косогору и оказываемся на просторной мощеной булыжником площади. На ее противоположной стороне видно хорошо сохранившееся серое каменное здание с большими воротами. Вдоль левой стороны площади идет старая мощеная дорога, которую с обеих сторон обрамляют остатки стен разрушенных временем сооружений местами достигающие человеческого роста. Я подхожу ближе к развалинам. Старинная кладка из крупных тесаных камней хорошо сохранилась. Камни имеют светло-серый цвет и однородную структуру. На зернистый гранит не похоже, на известняк тоже. Группа уже потянулась вслед за гидом по дороге. В ней человек двадцать пять, я ни с кем из них не знакома. Возвращаюсь на дорогу, где стоит мужчина, как и я отставший от группы. Перебрасываемся с ним парой ничего не значащих фраз. Он обнажен по пояс, на нем лишь спортивные брюки из светлого тонкого материала присборенные внизу. Я удивляюсь – такие шаровары давно уже никто не носит. На загорелом мускулистом торсе выделяется татуировка из синих переплетающихся лилий, широким полукругом охватывающая шею. По форме она похожа на ожерелье, которое носили фараоны. Ему лет сорок. Резкие черты лица, характерные квадратные скулы, неулыбчивые черные глаза и завершающие портрет прямые темно-каштановые волосы. Я чувствую к нему доверие, но в нем ощущается суровость воина и отстраненность от окружающего, что заставляет держаться на расстояние и разговаривать с ним почтительно, как с высшим существом. В этот момент, появившись откуда-то сбоку, к нам подходит еще один мужчина. И я интуитивно понимаю, что они знакомы. Ему лет тридцать. Он высок и худощав, одет в серую полотняную рубаху навыпуск и такие же брюки. Загорелое сероглазое лицо обрамляют прямые светло-русые волосы, спускающиеся до середины шеи.

– Стрижки у них похожи! – Отмечаю я.

При виде его со мной происходит что-то странное. Сердце замирает. Затем из него выплескивается волна, захлестнувшая меня немотивированной радостью, умиротворением и блаженством, которое нельзя облечь в слова. Это трансцендентное чувство абсолютного счастья, покоя и какого-то умиления. Такое состояние возникает, когда приближаешься к божеству и окунаешься в вибрации его светоносной ауры. Я не знаю, кто он, но чувствую с ним крепкую духовную связь. Хочется упасть перед ним на колени и целовать «край его белых одежд». На колени я не падаю, но бросаюсь к нему и, уткнувшись лицом в плечо, начинаю рыдать от избытка нахлынувших чувств. Он оказывается очень высокого роста. Я испытываю невыразимое блаженство, наверное, такое блаженство испытывают те, кто достиг нирваны. Это чувство полной самодостаточности. От окружающего мира тебе больше ничего не нужно. Да и сам этот мир исчез, растаял как туман. Есть только Бог и ты, растворяющийся в его сиянии. Наконец я отлипаю от незнакомца, справившись с воздействием на меня его присутствия. Темноволосый меня успокаивает. Я отправляюсь догонять ушедшую группу. Дорога выводит к впечатляющим развалинам, среди которых бродят туристы. Присоединяюсь к ним. Осматриваю полуразрушенный фонтан, постаменты, на которых когда-то стояли статуи, остатки непонятной кладки. Иду дальше по мощеной дороге, которую теперь по сторонам обрамляют белые свечи изящных колонн. Впереди слева от дороги возвышается небольшой холм, на котором стоит засохшее дерево. Его темный ствол с толстыми боковыми ответвлениями и шапкой переплетающихся веток хорошо выделяется на светлом небе. Солнце еще прячется в дымке над горизонтом. Я пристально вглядываюсь в одинокое дерево. Вдруг с удивлением замечаю, что на нем стали проявляться узкие призрачные листья. Через несколько секунд крона дерева засверкала, будто опушенная странным инеем. Листья вовсе не листья, это длинные узкие льдинки или прозрачные кристаллы, густо покрывающие ветви дерева. Они красиво переливаются, сверкая при рассеянном солнечном свете, пробивающемся сквозь утреннюю дымку. Я любуюсь этим волшебным зрелищем, затем отвожу глаза и снова перевожу взгляд на дерево. Вижу опять только его засохший остов. В недоумении иду дальше.

Вдруг впереди справа от колонн отделяется высокая фигура в старинном одеянии. Серая рубаха до колен с длинными рукавами, прямые брюки из этого же материала, через плечо перекинута накидка из куска темно-коричневой материи. На голове темная чалма. Когда пешеход подходит ближе, я обращаю внимание на его смуглое узкое лицо, встречаюсь с ним взглядом, и во мне все цепенеет. Дыхание перехватывает, ледяная волна прокатывается по телу. У него абсолютно черные глаза, словно высеченные из куска антрацита. На человеческом лице нечеловеческие глаза. Его черные демонические глаза на мгновение впиваются в мои, и он проходит мимо. Делаю вид, что ничего не произошло, не оглядываясь, шагаю дальше. В голове пульсирует мысль:

– Что-то здесь не так! Что-то здесь не так! На этом острове что-то не так! Это плохое место! Надо догнать свою группу. Ускоряю шаг, но группы не видно. Иду, уже не обращая внимания на развалины по сторонам. Дорога выводит на знакомую площадь, но с другой стороны здания. Здесь тоже никого нет. Подхожу к большим воротам. Это единственный путь, куда могли уйти туристы. Створки из гладкого полированного металла отливают тусклым серебром. Они закрыты, ручек нет. Я подергала за створку и задумалась:

– Что делать? – Мне нужно, во что бы то ни стало попасть внутрь здания.

В это время подошли оба моих новых знакомых – худощавый блондин и черноволосый с татуировкой. Я не поняла, что они сделали, но ворота открылись.

– Откуда у них ключ? – Молча, удивляюсь я.

Вхожу в ворота первая и оказываюсь в большом пустом помещении. В стене напротив несколько проемов без дверей. Оглядываюсь, но здесь нет ничего интересного. Пересекаю помещение и заглядываю в один из проемов. За ним неширокий коридор, стены которого сложены из крупных каменных блоков. Отправляюсь в путь по наклонному изломанному коридору, с его бесчисленными поворотами то вправо, то влево. Наконец, он выводит меня в зал, от которого захватывает дух.

Большой квадратный зал по периметру обрамлен тонкими круглыми колоннами, стоящими на расстоянии приблизительно трех метров от стен. Пол вымощен крупной светлой плиткой, местами по нему змеятся трещины. Зал очень высокий, его потолок теряется в сумерках. Но надземное помещение, квадратное в плане и с плоской крышей, не такое высокое, да и размер его не более этого зала, а я ведь шла сюда по петляющему коридору, похожему скорее на лабиринт, чем на коридор.

– Значит, этот зал находится под землей! – Соображаю я.

Во всех стенах имеется по несколько широких проемов без дверей. Окон нет, но сверху из-под кровли от периметра стен падают под углом лучи золотистого рассеянного света, освещая середину зала, оставляя стены и колонны в тени. Оглушающая тишина безвременья. Тонкие белые свечи колонн, светящиеся в сумерках, уходящие ввысь и растворяющиеся там. Косой свет, мягко падавший на кремовые плитки пола. Лежащая на всем печать невыразимой древности в купе с утонченностью и воздушностью архитектуры, все завораживает взгляд и навевает в тоже время щемящую сердце осеннюю грусть. Я вспомнила о своем новом фотоаппарате и решила сделать несколько снимков.

Что интересно, я, в самом деле, пару месяцев назад купила себе более мощный, по сравнению со старой цифровой камерой, фотоаппарат «Сони». Он отличался от предыдущей мыльницы, как современный компьютер отличается от своих первых моделей. И я об этом «вспомнила» во сне, причем и сам фотоаппарат во сне выглядел именно таким, каким он и был в реальности – черным и пузатым, в то время как старая камера была плоская и серебристая.

Обойдя зал по периметру, я вернулась к проему, через который вошла сюда. Стоя у колонны, еще раз окидываю взглядом старинный зал. Что-то заставляет меня повернуться, у меня за спиной около стены стоит один из моих знакомцев – черноволосый с татуировкой из синих лилий. Брюки его, которые я вначале воспринимала как спортивные, теперь показались мне больше похожими на восточные шаровары из тонкого светлого шелка. Еще на нем был широкий светло-желтый кожаный пояс. Я подошла к нему и встала рядом, спиной к стене и стала снова смотреть на таинственный зал. Вдруг из дальнего проема выбежал один из наших туристов – молодой мужчина лет тридцати. Подбежав ко мне, стал кричать, размахивая руками, что отсюда надо уходить. Он был не в себе, и я поняла, что что-то случилось, но из его эмоциональных выкриков ничего не могла выяснить. Турист, наконец, замолчал, переводя дух, и я услышала отдаленные крики. В подземном храме явно что-то происходило. Вдруг стоящий передо мной мужчина дернулся, на его лице отразилось удивление. Нелепо взмахнув руками и изогнувшись назад, он замер, а затем стал оседать на пол. За его спиной никого не было, но я откуда-то знала, что ему в спину вонзился стальной полумесяц, и четко видела своим внутренним взором его блестящее полукруглое острие. Я скользнула в соседний проем и побежала по узкому коридору, стены которого были выложены из крупных неоштукатуренных каменных блоков. Было довольно светло, хотя источников освещения я не заметила. Вскоре я поняла, что бегу по лабиринту. Коридор постоянно куда-то заворачивал, при этом его ширина менялась. Иногда я попадала в небольшие помещения, в которых находились хаотично расположенные участки стен, чуть выше моего роста, и я петляла между этими стенками, прежде чем открывался проход, ведущий из помещения. Вскоре я выбежала в зал, похожий на первый, но меньшего размера. Еще во время бега я поняла, что под землей находится целый древний комплекс, и что это и есть тот дворец-лабиринт, который наша туристическая группа собиралась осмотреть. По сравнению с надземными постройками, от которых остались одни развалины, подземный комплекс хорошо сохранился. В зале я увидела еще одного товарища из группы. Он подошел ко мне, и хотел что-то сказать. В этот момент повторилась предыдущая сцена. Он вздрогнул всем телом, его глаза расширились, и он стал падать. И я опять «увидела», что в спину ему вонзился все тот же полированный страшный стальной полумесяц. На противоположной стороне зала стоял крепкий молодой человек в джинсах и клетчатой рубашке. Хотя одежда на нем была самая обыкновенная, я мгновенно поняла, что он не турист, а Страж Лабиринта – один из тех «темных», что напали на туристов. Во сне иногда происходит спонтанное считывание информации, да и видение во сне другое – многомерное. Я метнулась в ближайший проем и снова побежала по лабиринту, который принадлежал, как я сообразила, силам тьмы.

– И выбраться из него каждый должен сам, без чьей-либо помощи. – Поняла я.

Вела меня интуиция. И она не обманула, я ни разу не уткнулась в тупик. Очередной коридор привел в пустую комнату, из которой куда-то вело несколько деревянных дверей, окрашенных в песочный цвет. Пока я раздумывала, какую из них открыть, в комнату вбежал мой преследователь. Я распахнула первую попавшую, но в соседней комнате крепыш меня настиг. Решив от него откупиться, я предложила бартер: он меня отпускает, а я ему – новую цифровую камеру. Преследователь задумался. Тут из комнаты, откуда мы только что выбежали, раздался сердитый голос, зовущий Стража. Он выскочил туда и стал в чем-то оправдываться, видимо это было его начальство. Я решила воспользоваться ситуацией и тихо удалиться, продолжив свой бег к выходу из лабиринта. При всем своем положении я не испытывала ни ужаса, ни страха, лишь небольшое волнение, недоумение от сложившихся обстоятельств и стремление поскорей отсюда выбраться. Интуиция и на этот раз меня не подвела, я достигла коридора, в конце которого из-за правого угла падал дневной свет. Там явно находился выход. Но перед этим последним поворотом стояли двое, преграждая путь на свободу. Оказалось, что найти выход из лабиринта, это только половина задачи. Нужно еще было выйти из него!

Тот, что стоял слева – коренастый, широкоплечий приземистый мужчина, прищурившись, смотрел на меня злым взглядом. Второй – невзрачный серый мужичок поменьше ростом, был явно на вторых ролях. Я сразу узнала коренастого, хотя никогда раньше с ним не встречалась. И это узнавание обожгло мой разум. Но, как ни странно, я не ощутила страха. Наоборот, волнение ушло, а пришла спокойная уверенность воина в своих силах. Я увидела врага в лицо, но не сомневалась, что смогу выйти из лабиринта. Да, я ощутила полное хладнокровие и абсолютную уверенность в себе, без тени сомнения. Перед глазами на мгновение как будто вспыхнул свет, в центре которого сиял мой серебряный крестик.

Притормозив на секунду, я громко крикнула:

– Я знаю! Я знаю, кто ты! – И рванулась к нему по коридору. На бегу, правой рукой я схватила свой крестик и, оттянув, насколько позволяла серебряная цепочка развернула так, чтобы он был виден стоявшим на моем пути. При этом я закричала во весь голос:

– Именем Господа нашего, Иисуса Христа, прочь с дороги!!

Эффект был потрясающий! Между дьяволом и демоном будто взорвалась граната. В ослепительной вспышке белого света я увидела, как демон улетел за поворот, а дьявола отбросило к стенке коридора, а затем он исчез, словно растворившись в этом свете. Не останавливаясь, я завернула за угол и через несколько метров, миновав проем, очутилась в знакомом зале, на противоположной стене которого находились металлические врата. Они были закрыты.

– А ведь их еще надо открыть! – Мелькнула мысль.

Но меня здесь ждали. Справа спешил, протягивая руку, мой русоголовый знакомец. Схватив за руку, он повлек меня за собой. Врата распахнулись сами при его приближении. Мы выскочили на площадь и побежали к спуску на причал. Светловолосый бежал впереди, по-прежнему таща меня за собой за руку, я еле поспевала за ним. Вокруг не было не души. Добежав до конца площади, мы остановились. Я повернулась лицом к зданию и опешила. На площади неподвижно стояли люди! Целая толпа народу. Их было много, человек двести, а может и триста. Но, когда мы пересекали площадь, она была пуста! Они стояли, не шевелясь, и молчали, словно в каком-то оцепенении, и все смотрели на нас. Чтобы расшевелить их и заставить уйти от опасного места, я крикнула, показывая рукой на здание:

– Там Дьявол! Там Дьявол!

Их реакция оказалась странной. Вместо того чтобы уйти или убежать прочь, они все как по команде повернулись к зданию с металлическими воротами и стали швырять в него булыжники. Раздался звон разбиваемого стекла. Только сейчас я рассмотрела фасад здания. Теперь оно выглядело вполне современно, эдакий бетонный небоскреб с лентами окон. Люди продолжали швырять камни, в их движениях было что-то механическое.

Подивившись непонятному поведению толпы, я отвернулась, и мы со светловолосым стали спускаться к пристани. Жемчужно-серое море было спокойно. Солнце все также скрывалось в дымке у горизонта. Может быть, уже день клонился к вечеру, а может быть здесь по-прежнему стояло утро. Время в подземном лабиринте могло течь с другой скоростью, чем на поверхности. Вдалеке показалось белое судно, которое должно было увести нас с этого острова.