Текст книги "Дао за горизонт"

5. Обретение способности писать стихи

1. Странствия Души. Знакомство с Пегасом

Душа пела от радости. Теперь, когда у нее был Единорог с огненными крыльями, она могла воспарять на нем в высшие сферы. Или летать среди синих деревьев великолепного сада, встречая на своем пути божественные сущности с лицами, излучающими свет, наслаждаться сиянием любви, которое исторгал этот мир. Но она не могла забыть еще одно крылатое существо, однажды встреченное в далеком Приделе среди гор, покрытых вечным туманом вибрирующей психической энергии. Это был белоснежный тонконогий конь с перистыми крыльями, похожими на нежный шелк облаков. Его звали Пегас. Он пленил Душу своим изяществом и способностью взмахами крыльев создавать удивительные узоры из звенящих, полыхавших разноцветными искрами символов, заключающих в себе зародыши слов. Взмахи его крыльев создавали водовороты энергии, втягивающие в себя буквы-символы. Буквы притягивались друг к другу, образую слова, цепочки слов. Водовороты закручивали их в спираль и устремляли к Земле, где поэты ловили эти слова, словно бабочек на острия своих авторучек, и припечатывали к листам белой бумаги. Так рождались стихи. Возможность за одну земную жизнь приобрести две пары крыльев воодушевили Душу. Это было бы круто. И она, недолго думая, отправилась в небесные горы. На одной из вершин Душа увидела Пегаса, стоящего над обрывом и задумчиво обозревавшего окрестности. Увидев подлетающую Душу, он обрадовался, сегодня у него выдался свободный день, поэты отдыхали. Крылатому коню было скучно. Они быстро подружились, и Пегас предложил свозить Душу туда, где она еще никогда не бывала. Гэлари вспорхнула ему на спину, и ветер запел в белоснежных крыльях Пегаса.

2. Мистика моей жизни. Первая проба пера

Стихи писать я начала, так же как и рисовать, неожиданно и обыденно. Значит, пришло время измениться и привнести что-то в мир, чтобы изменился и он. Первое стихотворение я написала ровно через пятьдесят дней после своего первого рисунка. Произошло это событие в декабре 1997 года.

Было светло, но день уже клонился к вечеру. Дела закончены. Выпив чашку чая, я сидела на кухне и размышляла, чем бы заняться. Мужа с дочкой дома не было, бабушка отдыхала. Шевелиться было лень, сказывалась усталость после дня полного трудов и забот. Тишина обволакивала сознание, все медленнее текли мысли. Я погружалась в нее как в вату. Все замерло. Вдруг я осознала, что в моей голове проплывают странные мысли. Точнее не мысли, а стихотворные строчки. Чужеродные и необычные, они протекали сквозь меня, разворачивающейся спиралью. Вначале я осознала факт их присутствия. Только потом до меня дошел заключенный в них смысл. Пахнуло чем-то запредельным, ледяным сиянием звезд в черной бездне, чье холодное пламя обжигает и заставляет сердце трепетать. Страшная и притягательная красота, как будто в душе распахнулись двери в иной мир иного измерения. Я никогда не сочиняла стихов. Правда в шестнадцать лет написала несколько, но кто не пачкает бумагу в этом возрасте. Поэтому меня удивило непонятно откуда взявшееся стихотворение в моей голове. Я решила его записать. По мере написания строки, она исчезала из сознания, но на ее месте проявлялась следующая. Одно стихотворение перетекало в другое. Спираль строчек разворачивалась и разворачивалась, казалось, что ей не будет конца. Всего я без передышки записала три довольно длинных стихотворения и два четверостишья. Когда слова иссякли, я перечитала написанное, подумала и проставила число: двадцать шестое декабря 1997 года. И еще раз поразилось их чужеродности нашему миру.

 
Живыми голубыми огоньками
Всплывают наши души
В воздушном океане.
Без сожаленья Землю покидая,
Летим, летим – куда не зная.
В тот мир холодной красоты,
Где нет ни радости, ни горя,
Где нет ни счастья и ни боли.
Часы прошли или века,
Дорога также далека —
К звезде, манящей нас издалека.
И снова в бездну – свою судьбу кляня,
Мы падаем на Землю искрами огня.
 

В тот миг я еще не осознала, что изменилась, что обрела способность писать стихи. Стихи, стекающие по лезвию луча, протянувшегося из мира огненного в мое сердце, странные стихи не нашего мира. Стихи, обладающие энергетикой, выжигающей и размагничивающей дискеты и диски. Сила первого импульса была велика, затем она ослабла, и стихи постепенно перестали исчезать из компьютера.

 
Осколки слов с хрустальным звоном опадают,
И розы в сердце мне шипы свои вонзают.
Весь мир плывёт, как запотевшая картина.
А я свожу свои все чувства воедино.
На стол кладу перед собою лист бумаги,
Наперевес держа перо, как жало шпаги.
И слышу – крыльями уж бьёт вблизи Пегас,
Покинувший насиженный Парнас.
Слова из сердца огненным лучом струятся,
И на бумагу строчками дымящими ложатся.
Субстанцию невидимой души
Я проявляю в комнатной тиши.
Что оседает чернотою букв густа,
На белизне бумажного листа.
 

6. Встреча с Ангелом-Хранителем

1. Странствия Души. Хрустальный мост

Некоторое время они летели в сплошном тумане, но вскоре он стал рассеиваться, и Душа с Пегасом очутились на берегу реки. Ее вода текла как медленная ртуть. Через реку взметнулся ледяной мост, хрупкий и изящный. Его ледяные конструкции полыхали всеми цветами радуги, отражая жемчужный свет, который лился со всей поверхности неба. Красные, зеленые, синие брызги пробегали от одного конца моста до другого. Душа не могла оторвать взгляд от этой фантасмагории. Стоящий рядом Пегас промолвил:

– Чтобы перейти на ту сторону к Аметистовым горам по ледяному мосту, Душа должна быть легкой, очищенной от зла, ненависти, жадности – от всех человеческих пороков. Она должна быть невесомой, как перышко, иначе мост рухнет и Душа утонет в водах Стикса, откуда ей нет возврата. Готова ли ты пройти по нему?

Только после этих слов Душа, наконец, смогла оторваться от созерцания моста и взглянуть на тот берег. То, что она там увидела, поразило ее не меньше хрустально-ледяного моста. Увиденный пейзаж потрясал своей красотой. На фоне светло-фиолетового вечернего неба возносились вверх вершины сказочно-прекрасных гор. Впрочем, они не были горами в человеческом понятии, а представляли собой огромные полупрозрачные кристаллы аметиста, отсвечивающие всеми цветами фиолетового спектра. Столбчатые кристаллы – все почти одной высоты, стояли в ряд наподобие сюрреалистической стены, справа к которой примыкал кристалл в виде высокой четырехгранной пирамиды. Ее ребра ослепительно сверкали ультрафиолетом в вечерних сумерках.

Свечение фиолетовых полупрозрачных гор как магнит потянуло Душу к себе. Она сделала шаг по направлению к мосту. Вдруг неожиданно прямо из воздуха перед ней материализовался Ангел. Его огромные белоснежные крылья осторожно обняли Душу за плечи и остановили. Затем Ангел стал легко оттеснять ее назад.

– Ты еще не готова, сказал он.

Душа очнулась и взглянула на Ангела. На нее смотрели внимательные глаза Глебора. На этот раз он был без меча, в длинных белых одеждах и с крыльями, только бездонные черные как ночь глаза на бледном лице остались прежними.

– Ты пойдешь к этим горам, но позже. Не расстраивайся! – Участливо произнес Близнец.

– Тебе пора возвращаться!

Он подозвал Пегаса, который подлетел, подозрительно кося на него своим голубым глазом. Гэлари, бросив прощальный взгляд на аметистовые горы, попрощалась с Глебором и отправилась домой. Она чувствовала, что ее подопечная Гел вот-вот проснется. Надо было спешить.

2. Мистика моей жизни. Сон об Аметистовых горах

Большой кусок моей биографии остался позади – в Заполярье. Здесь, на новом месте жительства, начиналась новая жизнь. Вместе с хлопотами связанными с переездом и устройством в новой квартире незаметно пролетела зима. После многих лет проведенных на Крайнем Севере с его темными Полярными ночами мне было непривычно и радостно видеть зимой на небе солнечный диск. Впервые за длинную жизнь не нужно было по утрам бежать на работу, а вечером, заскочив по дороге в магазин, торопиться скорее домой, чтобы приготовить ужин. Это сладкое слово свобода! Кажется, что у тебя теперь так много свободного времени, хватит его и на творчество, и на домашние дела, и на посещение музеев и выставочных залов. Но свобода и расслабляет, начинаешь многое откладывать на завтра, притом, что быт словно болото старается затянуть тебя в пучину нескончаемых домашних дел. В общем, моя творческая деятельность шла ни шатко, ни валко. Наступил март. Снег стремительно таял, дни стали длиннее. Я жила в предвкушении первого южного лета.

Этой весной я впервые увидела во сне своего Ангела-Хранителя и ощутила его трансцендентную любовь ко мне. Первый сон был вроде предупреждения о том, что если хочешь достичь цели, дойти до своей «аметистовой горы на горизонте», то не стоит расслабляться. Нельзя терять время, ибо оно невосполнимо. Нужно трудиться, реализуя полученные от высших сил способности. Нужно писать стихи и картины, привнося в мир новую энергию. Чем значительнее и ценнее полученные дары, тем больше ты должен отдавать миру. Видимо я не вняла этому напоминанию, так как ангел-хранитель вскоре приснился мне снова. Но теперь он недвусмысленно подгонял меня вплотную заняться творчеством. Это был первый сон из цикла «Бег с Ангелом». Затем в течение полугода каждый месяц во сне появлялся мой ангел-хранитель и буквально тащил меня за собой по дороге, которая не имела конца. Мы бежали с ним через города, то зимним вечером, то летним днем. Иногда дорога шла по окраине леса, иногда по воде, а то и вообще поднималась в воздух и вилась между облаков. В последнем сне этого цикла дорога, наконец, закончилась у обрыва. Дальше путь лежал только в небо, если, конечно, ты обрел для этого полета крылья. Если же нет, то тогда падение. Иного пути не было. И я, вняв недвусмысленным снам, старалась не расслабляться, писала стихи и картины, осваивала интернет. Я начала посещать Литературно-поэтический Клуб, организованный при библиотеке, где объединив усилия, мы издали со временем два сборника стихов.

Первый сон из тех, в которых мне являлся ангел-хранитель, также начинался с дороги. Я шла куда-то с закрытыми глазами и почему-то никак не могла их открыть. Но что удивительно, я все прекрасно видела! Потом знакомая мне объяснила, то, что мои глаза закрыты, но я все вижу, означает, что как человек физического мира, я не могу видеть тонкие планы или миры Духа физическим зрением, но я вижу их своим внутренним духовным зрением.

Навстречу мне едет быстро приближающийся легковой автомобиль-кабриолет, с открытым верхом. Я вижу в нем людей, хотя глаза по-прежнему закрыты. Люди в автомобиле кричат, чтобы я сошла с дороги. Машина свернуть не может, и я это знаю. Я понимаю, что нужно уйти с дороги, так как машина меня собьет, но какая-то неумолимая сила влечет меня вперед. Я тоже не могу свернуть с дороги! Неожиданно, материализовавшись прямо из воздуха, передо мной появляется молодой мужчина. Он обнимает меня за плечи и останавливает, затем начинает мягко, не торопясь оттеснять назад. Сквозь закрытые глаза я вижу, что он высокий и широкоплечий. У него длинные белокурые волнистые волосы. Мы с ним начинаем двигаться назад – я спиной, он, по-прежнему крепко обнимая меня за плечи. Его любовь облаком обволакивает меня, я растворяюсь в ней. Испытываемое мной чувство совершенно не похоже на любовь в физическом мире. Ничего подобного я никогда в жизни не испытывала. Его божественная трансцендентная любовь ощущается как что-то осязаемое, умиротворяющее, уносящее от всего бренного в сияние небес. Трудно описать данное ощущение, потому что в нашем языке нет таких слов и понятий. Наконец, открываю глаза. Мужчина исчезает. Я понимаю, что это был мой Ангел-Хранитель. Мне хорошо и спокойно. Я знакомлюсь с людьми, вышедшими из машины, и иду вместе с ними к берегу широкой реки. Кажется, что в ней течет ртуть, а не вода. Она выглядит тяжелой и густой, зеркально отблескивающей в начинающемся сумраке вечера. Быстро темнеет. Небо приобретает чернильно-фиолетовый оттенок. На берегу стоит деревянный дом, с большими окнами. На противоположной стороне реки – горы. Они потрясают меня своей красотой. Гряда слева – почти горизонтальна. Примыкающая к ней гора справа имеет пирамидальную форму. Она в два раза выше гряды и сильно вытянута вверх. От вершины перпендикулярно вниз видна линия ребра. Скошенные от него в стороны грани освещены еще светлым у линии горизонта краем неба. Они играют пронзительно чистым фиолетовым цветом полупрозрачного аметиста. Фиолетовое сияние гор на фоне светло-фиолетового вечернего неба! Такие цвета можно видеть только в тонких мирах. Я понимаю, что шла к этим горам, которые притягивают как магнит, но Ангел меня остановил, значит еще не время. Я пойду к ним позже. Затем я возвращаюсь в свой мир и просыпаюсь. Но сверкающие чистым ультрафиолетом горы по-прежнему стоят перед внутренним взором, а божественная любовь, излившаяся на меня, окутывает своим согревающим незримым коконом.

После этого сна прошло около двух лет. Однажды в газете «Аргументы и Факты» меня заинтересовала статья, на сей раз не ученого офтальмолога Эрнста Мулдашева, а другого автора, но на похожую тему – поиск следов ушедших цивилизаций. И к ней прилагалась черно-белая, точнее серая из-за плохого качества, фотография Кайласа. Я, конечно, фотографии этой горы видела и раньше, но на сей раз, она была снята в ином ракурсе. Взглянув на нее, я испытала потрясение – это была гора из моего сна, в котором я шла с закрытыми глазами к аметистовым горам, а меня остановил ангел. Там, к почти горизонтально идущей гряде, справа примыкала гора в виде пирамиды, причем ребро смотрело прямо на меня, точно как на этой фотографии. Один к одному, только здесь – в реальности. Выходит, что я видела во сне Кайлас, но находящийся в трансцендентальных сферах. Впрочем, когда физический ум спит, а душа путешествует по тонким планам высших измерений, она смотрит на мир духовным зрением, а не физическим, поэтому видит его в истинном свете. Уму непостижимо! Реальность, вторгающаяся во сны и наоборот. Как все переплетено в мире!

 
Под яростным солнцем, блестя ледниками,
Любуясь сапфиром небес,
Укрывши вершину свою облаками,
Подножьем уперся он в лес.
Лавины с отрогов срываются глухо,
И страшен их призрачный бег.
Пылинкой бессмертного духа
Восходит сюда человек.
Здесь место общенья с богами,
Где можно услышать их глас.
Струною звенит меж веками
Священное имя – Кайлас!
Здесь время текуче и вязко,
А воздух – прозрачный кристалл.
И камни, застывшею сказкой,
Бредут на крутой перевал.
Парит пирамида Кайласа,
Щетинясь ребром на восток.
В преддверье священного часа,
Когда бы проснуться он мог.
С закатным лучом на мгновенье,
Являя свой истинный лик,
Огнем аметиста, сжигая сомненье,
Он вспыхнет всего лишь на миг.
 

Интересен тот факт, что когда я писала стихотворение, то строчка «ребром на восток» получилась интуитивно. На какую сторону света на самом деле было направлено ребро, я не знала. Но однажды, после того, как стихотворение уже было написано, я решила сходить в кинотеатр. Там, осматривая перед сеансом фотовыставку о путешествии на Тибет, я увидела виды Кайласа. И вот тут-то выяснилось, что ребро и в самом деле смотрит на восток.

В следующих астральных путешествиях во время сна, исполнилось мое желание – я встретилась со своим Небесным Учителем. Но об этом я расскажу позже.

7. Читая «Агни-Йогу»

1. Странствия Души. Звездные лотосы

В последнее время Душа часто бывала в огненном мире. Ее крылья подросли и окрепли, она могла уже летать высоко и без помощи своих крылатых друзей. Но они повсюду сопровождали ее. Парочка стала неразлучна. Пегас теперь редко опускался на туманные вершины своей родины. Ему больше понравился мир Единорога, и он проводил в нем почти все свое время, поэтому его крылья изменились. Они покрылись звездной пылью, как чешуей, и мерцали, словно снег в полнолуние. Но Душе хотелось побывать еще выше. Там, откуда шло загадочное золотое сияние, и куда ее друзьям путь был заказан. Душа пыталась время от времени взлететь туда, но духу не хватало, и она скользила вниз, паря на уставших крыльях. Но однажды…. Однажды она увидела вдалеке серебряный столб пламени, простирающийся от нижних миров и исчезающий в недосягаемом золотом свечении. Подлетев поближе, Гэлари разглядела, что он представлял собой спиралевидный смерч, возносящийся кверху. Это был шанс! Недолго думая, Душа сложила крылья и ринулась внутрь стремительно несущегося вихря. Ее закрутило и выбросило на верхний уровень, который она никогда не посещала раньше.

В безбрежном черном пространстве парили огненные цветы. Фиолетовые, малиновые, лимонно-желтые, серебристо-фиолетовые цветы плавали во тьме Космоса, словно фантастические светильники. Их лепестки были из колеблющихся языков пламени. Приглядевшись, Гэлари увидела, что каждый огненный цветок соединялся тончайшей серебряной паутинкой с большой сферой, испускающей мягкое белое сияние. Гэлари вдруг поняла, что это не цветы, это пылают огни человеческих душ, а слегка пульсирующий шар света, подпитывает их энергией. В то же время он наполнял своей живительной эманацией и все окружающее пространство. Душа висела во тьме Космоса, сливаясь с ним, ощущая излучаемую сияющим шаром энергию и любовь, впитывая их в себя, испытывая невыразимый восторг и блаженство. Ей не хотелось покидать этот уровень, но серебряная нить, сжавшись, рванула ее вниз. От быстрого спуска по вибрационной лестнице у нее закружилась голова. Белый свет сменился фиолетовым, затем синим, голубым, зеленым. Падение остановилось. Гэлари перевела дух и осторожно совместилась с просыпающейся Гел.

2. Мистика моей жизни. Космический посев

Я имела технический склад ума, несмотря на то, что моя жизнь была полна мистических событий, таинственных встреч, удивительных снов и странных знаков. Меня никогда не привлекала к себе эзотерическая литература. Но видимо пришло время пополнить свой трансфизический опыт знаниями других людей. Неожиданно я знакомлюсь с молодым мужчиной необычной наружности, и к тому же, обладающим еще и необычными способностями. Да и появляется он на моем горизонте тоже весьма неординарным способом. Однажды раздался телефонный звонок, и незнакомый мужчина попросил разрешения посмотреть мои картины и познакомиться. Он оказался из тех Учителей, которые живут «в миру», но не афишируют свое присутствие. Свое «инкогнито» они нарушают только тогда, когда сами посчитают, что это нужно. Он сказал, не предложил, а именно констатировал факт, что мне пришло время ознакомиться с эзотерической литературой. И посоветовал с чего начать. Первая книга, которую я прочла с его подачи, называлась «Автобиография йога» Парамахамса Йогананда. Затем я узнала о Бабаджи – Великой сущности, обитающей в Гималаях. Потом пришла очередь «Агни-Йоги», написанной Еленой Рерих в соавторстве с Николаем Рерихом. К тому времени я уже вела дневник, записывая в него все необычное, что случалось со мной. Вести дневник я начала с момента открытия у меня творческих способностей, вылившихся в написание стихов и картин. Приведу один трансцендентный опыт из моего дневника, полученный при первом контакте с энергиями Живой Этики.

Сегодня пятнадцатое декабря 2001 года. Вечер. Читаю книгу «Агни Йога» Елены Ивановны Рерих. Энергия заложенной в нее информации столь велика, что я ощущаю ее почти физически. Она подхватывает меня и уносит за границы нашего мира. Увлекшись чтением, иногда отрываюсь от страницы, чтобы осмыслить полученную информацию. В один из таких моментов я вошла в состояние, которое бывает при медитации. Окружающая действительность исчезла, свернувшись в пентаграмму на задворках сознания. Я оказалась висящей посреди темного пространства, такого огромного, что захватывает дух. Вокруг разбросаны плавающие в пустоте, истекающие светом, огненные «лотосы». От одних исходит вверх мощное сине-фиолетовое свечение. Другие словно серебристо-белое пламя. Слева вижу красный, почти потухший огненный «цветок». Я понимаю, что эти, струящиеся светом, «лотосы» – огни человеческих душ. Их яркость и цвет свечения зависит от степени одухотворенности и развития души. Вдалеке на фоне черного неба видна серебристо-белая, испускающая пульсирующее сияние, сфера. Глядя на нее – осознаю, что излучение светоносной сферы проницает весь космос. С глаз как будто спадает завеса, я ощущаю, что все необозримое пространство напитано энергией этого светоносного шара. И что оно, пространство, не черное и не мертвое, а наполнено живой энергией, что оно светится и мерцает золотистыми искрами на грани видимости. При виде беспредельного великолепия Космоса я испытываю чувство, которое трудно описать словами. Восторг, блаженство, потрясение. Все земные заботы отлетели, как шелуха. Я никогда не забуду этого звенящего чувства радости, изумления и единения со всем сущим.

 
Пылает Лотосом Небесным,
Струясь космическим Огнем,
Цветет душа – ей в мире тесно,
Весь Космос ей желанный дом.