Текст книги "Дао за горизонт"

6. Мистика моей жизни. Магия синего цвета

Есть слова и понятия, на которые мой разум реагирует неадекватно. К ним относятся: звезда Сириус, страна Египет, минерал сапфир, личность Мерлина и некоторые другие. По знаку Зодиака я Лев, поэтому мой камень – рубин. Мне доставляет удовольствие смотреть на минералы, будь то амазонит или астраферрит, аметистовая щетка или эвдиалит – «лопарская кровь», янтарь или хризопраз. Смотря на красивые «камни» я испытываю спокойное восхищение. Да, это красиво! Так сказать, констатация факта. Но когда я встречаю где-нибудь в тексте слово «сапфир» или смотрю на кольцо с сапфиром, мое эмоциональное состояние скачком меняется. Я ощущаю перемену, но не могу объяснить ее причину. Дело здесь не в красоте камня, это что-то другое, внутреннее, лежащее в темных пучинах подсознания.

Недавно я прочла книгу Дугласа Монро «Утерянные книги Мерлина», затрагивающую данную тему. В ней автор рассказывает о друидах во времена короля Артура и его учителе Мерлине. Вот что он пишет:

– «Все мы рождаемся с духовными предпочтениями – привязанностями к конкретному пути, камню, цвету, пище, типу личности, растению, животному и т. д., которые мы должны осознать и проработать, если хотим полностью реализовать свой потенциал. На современном языке это называется «нахождение своего истинного Я».

Подобное высказывание есть и у Кеннета Медоуза в книге «Магия рун»:

– «Наши прошлые жизни тоже не ушли безвозвратно. Каждая из них является гранью нашего целостного существа и обитает в другом отрезке Времени». Значит, не только я столкнулась с проблемой, берущей начало в далеком прошлом. Рождаясь в новую жизнь, мы теряем память обо всех прошедших жизнях. Но они никуда не исчезли. Они всегда с нами, спрятанные в наших генах, в нашей крови. Если когда-то давно произошло событие, оставившее в душе неизгладимый след, то даже одно слово может послужить кодом, открывающим канал во времена, когда оно имело место. Или, по крайней мере, всколыхнет душу, ведь она-то ничего не забывает, и рябь информационного поля достигает недоумевающий физический ум. Инстинктивно он реагирует на информацию из подсознания, меняя пульс, пытаясь расшифровать непонятные сигналы. Когда я произношу слово «сапфир», в памяти возникают неясные тени из прошлого. Высвечивается то сумеречная просторная пещера с большой черной пирамидой у стены. В полированных гранях пирамиды отражается свет синего кристалла в виде карандаша, светящегося на ее срезанной верхушке. То шествие людей в высоких головных уборах, сверкающих золотом, одетых в голубые и белые одежды. Конечно, при первой возможности я купила себе кольцо с сапфиром.

Мэнли П. Холл в книге «Энциклопедическое изложение масонской, герметической, каббалистической и розенкрейцеровской символической философии» пишет о сапфире следующее: «На вершине горы Синай Моисей получил от Иеговы два камня, на которых были пальцем самого бога Израилева начертаны „Десять Заповедей“. Эти камни были сделаны из божественного сапфира Шетия, который Высочайший, отломав от собственного трона, бросил в Бездну, чтобы они стали основанием, порождающим миры. Этот священный камень, образованный из небесной росы, разделился дыханием бога, и на двух его частях черным огнем были начертаны буквы Закона. Моисей мог читать горящие буквы с обратной стороны, поскольку огромный драгоценный камень был прозрачным. Десять заповедей – это десять сияющих драгоценностей, брошенных Святым в сапфирное море Бытия, и в глубинах материи отражения этих сокровищ видны как законы. Как представлявшие силу, сформировавшую низшую сферу, сферу Демиурга, скрижали из камня были посвящены Иегове». Интересное высказывание о кристаллах нашлось у Кеннета Медоуза, знатока рун: «Кристаллы и самоцветы считались вместилищами энергии, поскольку их энергетические вибрации замедленны, и находятся в инертном состоянии. Они жестко и неизменно удерживают энергетические вибрации каждой руны».

Читая книгу Дугласа Монро о друидах, я как будто окунулась в знакомый мир. Вот тут-то и выяснилась причина магии синего цвета. Оказывается, синий свет открывает порталы перехода в иные миры и способствует более легкому перемещению между ними. «Синий свет – пороговое устройство. Он делает тоньше барьеры между мирами» – пишет Дуглас Монро.

Друиды во время своих обрядов использовали шары из синего стекла, внутри которых находился источник света. Шары помещались в сетки и подвешивались к ветвям дуба, если действие проходило в лесу, или развешивались в пещере. Также они использовали музыкальный инструмент, похожий на колокол, но состоящий из трех треугольных металлических пластин, который подвешивался на цепи. Три ноты, извлекаемые из него, пробуждали Дракона – духовную сущность Земли. Христианская традиция использовать колокола, чьи вибрирующие голоса достигают высших миров, есть отголосок древних языческих обрядов. Также они указывают на связь славян с друидами, связь, исчезнувшая в бездне времен, но сохранившаяся в звоне колоколов. Друиды представляли собой патриархальное жречество, а их пантеон богов основывался на поклонении Солнцу, как источнику жизни. Их философия выкристаллизовалась из знаний жрецов Атлантиды. Первым магом и учителем друидов был Мерлин, чье имя донесли до нас легенды и народные предания. Таинственная «Книга Фериллт», была написана в глубокой древности и сохранена жрецами до настоящего времени. В ней говорится, что Мерлин или Класс Мирддин был последним из Старших Фериллтов – Жрецов из Атлантиды. Он приплыл в древнюю Британию на «корабле без парусов». По дошедшим сведениям Мерлин родился в 463 году.

Есть книги, которые мы читаем с интересом, но они не оставляют глубокого следа в памяти. Иногда же попадаются те редкие фолианты, слова которых падают в душу, словно расплавленный янтарь, прожигая сквозь время каналы, соединяющие прошлое с настоящим. Как будто информация, полученная из книги, проникает глубоко в подсознание, где запечатана память о наших прошлых жизнях и знаниях, полученных в те времена. Ее вибрации проходят сквозь физический ум, генерируя ответную реакцию и синдром узнавания. – «Де жа вю», тогда события, описанные в книге, становятся удивительно знакомыми, как будто ты сам когда-то участвовал в них. Читая книги Дугласа Монро, я испытывала нечто подобное, хотя никогда не интересовалась друидами и их учением. Но скрытые от нас причины соединяют в одно целое, казалось бы, совсем не связанные события. Так оказались в одной мистической цепочке сапфир, вызывающий странные видения, словно в памяти на мгновение приоткрывалась дверца в иные времена, мой сон о друидах в подземном храме и похожая информация из книг Д. Монро, казавшаяся необъяснимо знакомой. К тому же выплыло имя Мерлина, вызывающее во мне непонятный интерес к его носителю, и обозначилась похожая реакция на Мерлина у автора книги. Но если учесть, что Мерлин принадлежал к касте жрецов Атлантиды, то мой отклик на вибрации его имени становился понятен, так как я когда-то жила среди краснокожих атлантов. Вот и еще одно звено в упомянутой выше цепочке, тянущейся из колодца времени вслед за летящей душой.

– «Мерлин – я интуитивно чувствовал, что он – ключ, мой путь каким-то образом связан с ним» – пишет Дуглас Монро, начиная свой духовный поиск, приведший его к знаниям друидов и к своему прошлому.

– «Я в настоящем больше суммы всех своих частей, я – могущественное, сложное существо, способное черпать познание и мастерство из бесчисленных предшествующих перерождений» – восклицает он.

Кто же этот таинственный Мерлин, на могиле которого на горе Нью Эйс написана следующая эпитафия: «Властелин Битвы, Ллео Эмбраис, Главный Волшебник, Мирддин Эмрис». В то же время Мирддин считается у друидов богом Солнца, а Класс Мирддин – хранителем Стоунхенджа. Когда на берег Британии высадились Фериллты – Атланты с затонувшего островного государства, на острове Тир-нан-Ог, уже семь лет правил Бран из рода титанов. Предания говорят, что атланты были очень высокими. Вполне возможно, что Бран принадлежал к их роду, и Мерлин был не единственным атлантом в Британии. В 1190 году в Гластонбери, аббатстве на западе Англии, на трехметровой глубине было обнаружено захоронение короля Артура и королевы Гвиневеры. Длина мужского скелета равнялась 2,25 м, а в пространстве между глазницами могла поместиться ладонь взрослого мужчины. На черепе королевы сохранились длинные золотые волосы. «Здесь, на острове Авалон, покоится прославленный король Артур» – гласила надпись на свинцовом кресте. Артур при жизни был гигантом. Возможно, его предками также были великаны-атланты.

Комплекс Стоунхенджа сооружен из огромных голубых камней – «Блюстоунов», вырубленных в горах Приспи. «Блюстоуны» считаются древними «аккумуляторами» богов, накопителями солнечного света, отзывающимися на некоторые звуковые вибрации. С помощью звуков определенного тона гигантские булыжники транспортировали по воздуху, словно они были невесомыми перышками. Голубой камень считается священным, обладающим уникальными психическими свойствами, гармонизирующими энергию ауры. В старинной легенде о короле Артуре также упоминается, что Стоунхендж, Место Висячих Камней, построен жрецами бога Тота, являющихся потомками Атлантов.

В начале двадцатого столетия Дж. Фостер Форбс, автор книг по истории Британии выдвинул гипотезу, в которой предполагает следующее:

– «Эти камни воздвигались с восьмого тысячелетия до н. э., и устанавливали их люди с Запада, а именно жрецы, пережившие катастрофу Атлантиды. Они возводили свои грандиозные сооружения, дабы установить и поддерживать порядок в обществе. Мегалиты служили одновременно лунными обсерваториями и храмами, в которых велись священные календари; вдобавок они обеспечивали плодородие земли и процветание обществ, управляя магнетическими витальными потоками в земной коре». Внутри колец из стоячих камней с помощью приборов исследователи обнаружили необычные пульсации энергии. Мегалиты, стоящие в зонах аномального выброса энергии, одновременно служили местом исцеления и барьером между мирами. Их использовали как портал, через который душа устремлялась в иные измерения. Переход состоялся, конечно, не в физической форме, а в тонком теле. Здесь жрецы общались с духами и богами и прозревали будущее. «Кельты символически представляли духовный барьер между двумя мирами в виде туманного священного лабиринта, идущего по спирали», который отделяет мир феноменов от мира астрального. В центре спирали находятся Звездные Врата – Портал перехода, откуда бьет синий огонь духовного мира. Ведь синий цвет – цвет Духа. Освещенные им колеблющиеся струи тумана кажутся языками холодного синего пламени. Поэтому сапфир представляется мне символом необыкновенно прекрасной синей звезды, сияющей в центре этого струящегося, меняющего свои очертания лабиринта.

Современные археологи считают Стоунхендж и другие строения – «хеджи», гробницами, однако предполагают, что они могли использоваться также как храмы или астрономические лаборатории. Возможно, эти сооружения совмещали функции храма, календаря и астрономической обсерватории, а также могли быть гробницами для знати и жрецов. Не вызывает сомнения, что строители были не только квалифицированными инженерами, но и разбирались в астрономии.

Кандидат физико-математических наук В. Комиссаров уверен, что Стоунхендж связан с Египтом, так как в нем зашифрован образ Сфинкса. Он предположил, что одни элементы Стоунхенджа, имеющие разную высоты, представляют собой некую функцию, другие – ее первую производную по времени, а третьи – вторую производную. Все вместе же они моделируют основные уравнения математической физики, а именно – уравнение Лапласа, уравнение диффузии и уравнение, описывающее колебательные и волновые процессы.

– Когда мы с коллегами взяли для начала самое простое из уравнений и ввели его в ЭВМ, дополнили программу граничными условиями, найденными в Стоунхендже, то машина стала рисовать кривые. – Говорит ученый.

В результате компьютер выдал графическое изображение Сфинкса. Все тайны Стоунхенджа еще не разгаданы. Мне кажется, что все мегалитические сооружения Земли нужно рассматривать в комплексе, так как они объединены в одну систему, тесно связанной с энергетикой планеты.

7. Странствия Души. Бой в небесах

Раздались удары в гонг, Гэлари насчитала три удара. Низкий вибрирующий звук пронизал окружающее пространство, с которым творилось что-то невообразимое. Горизонт искривился, окружающий лес выглядел как искаженное и обесцвеченное отражение на сферической поверхности небес. Еле видимая до этого ячеистая сеть на небосклоне засверкала, словно раскаленная добела стальная проволока. Диск Луны наливался сиянием, на фоне которого перестала просматриваться танцующая фигура Шивы-Натараджи. Гэлари испуганно съежилась на своем каменном сидении. Лунный диск дрожал и колебался, будто собирался сорваться вниз. От него отделилась черная круглая тень. И вот уже на небе висят две Луны, одна пылающая неестественным почти белым пламенем, другая черная, похожая на огромную кляксу. Гэлари с изумлением смотрела на красочное светопреставление. Вскоре светлый диск Луны стал меркнуть и превратился во вход в бледно-желтый тоннель, уходящий вдаль, в центре которого сверкала белая звездочка. Переведя взгляд на черное пятно неподалеку, Гэлари обнаружила, что он тоже трансформировался в непроницаемо-черный тоннель, а в его центре горел красный огонь.

– Мир вывернулся наизнанку! – Догадалась Гэлари.

– Ось, пронизывающая Мироздание, на которую нанизаны все существующие миры, искривилась и превратилась в «бублик». Поэтому стало возможным одновременно увидеть оба ее конца: полюс Хаоса и полюс Света. А от аннигиляции их предохраняет разделяющая и соединяющая энергия Единорога. – Рассуждала Гэлари.

Из темного тоннеля выползала Тьма, принимающая изменчивую форму Дракона Хаоса. Его единственный глаз в центре лба мерцал кроваво-красным светом. Из второго тоннеля появилась прекрасная женщина в золотых сверкающих доспехах с мечом в руке. Вместо клинка у меча был искрящийся хрустальный луч, от которого исходило радужное сияние. Над ее лбом сиял полумесяц, закругленные концы которого были похожи на два кривых рога. Между двумя тоннелями, являющимися полюсами мира, маячила призрачная фигура Единорога. Битва началась. Дракон сражался мечом с рубиновым лезвием. Две гигантские фигуры метались по небу, размахивая клинками. Хаос растекался лужей, пытаясь захватить богиню в свои объятья.

– Точно, как какой-нибудь кальмар, – подумала Гэлари, – который заключает жертву в свой вывернутый желудок, облепляя ее словно пластилином, и затем переваривает.

Но богиня ловко орудовала радужным мечом, под ударами которого тьма распадалась на тающие, словно туман, клочья. Вскоре, Гэлари надоело наблюдать за грандиозным шоу, с его блеском, вспышками, громовыми звуками, и она с нетерпением стала ожидать окончания. Месяц на голове богини оказался мощным оружием. Он раскалился и сиял неоновым светом, словно сварочная дуга, извергая из себя целые потоки молний, выжигающие в клубящемся Хаосе большие прорехи. Гэлари вспомнила, что это ритуальная битва, во время которой происходит обмен энергией, и устраняются накопившиеся искажения в мироздании, восстанавливая равновесие. Ни свет, ни тьма не в состоянии уничтожить друг друга, так как в физическом пространстве не могут существовать один без другого. По мере продолжения битвы пространство постепенно принимало свой первоначальный вид, горизонт вытянулся в прямую линию, лес распрямился, ячеистая сеть на небесах поблекла и сквозь нее стали видны звезды. Наконец, раздался завершающий удар гонга, и мир принял свой обычный вид. Бойцы исчезли. На черном небе висела обыкновенная бледная Луна, а горизонт на востоке посветлел в преддверии утра. Синие свечи колонн потухли. Материал, из которого они были сделаны, стал обычным камнем, похожим на темно-голубую бирюзу. Все, молча, спустились к ожидающей их лодке. Добравшись до своих покоев, Гэлари быстро уснула и проспала до обеда.

8. Мистика моей жизни. Рисунок «Иштар»

Однажды я нарисовала лицо женщины, надо лбом которой сиял огненный полумесяц. Под рисунком подписала: «Иштар». Это имя проявилось в голове так же, как и в первый раз – когда я с полной уверенностью осознала, что нарисовала Кришну. Имя Иштар ничего мне не говорило, хотя было смутно знакомым. Было ясно, что оно принадлежит какой-то богини. Прошло несколько месяцев. В феврале на зимних каникулах я поехала с младшей дочкой в Сан-Петербург. Дочке предстояло делать операцию по коррекции зрения в центре Федорова. Мы остановились у родственников. И вот вечером в свободное время я решила что-нибудь почитать. Просматривая корешки книг в книжном шкафу, вдруг увидела название, которое меня заинтересовало. Книга «Корабль Иштар» была написана по древневавилонским мифам. В ней говорилось о корабле, выточенном из драгоценного камня, вечно плывущем по зеленому морю. Одна его половина принадлежало богу Тьмы, а вторая богини Света. Ее звали Иштар. В тот момент я подумала:

– «Надо же, какое совпадение! Значит, в самом деле, была богиня с таким именем, которой поклонялись в Вавилоне тысячи лет назад!». – Но, читая дальше, я удивилась еще больше. В тексте говорилось о том, что у Иштар надо лбом сиял огненный полумесяц! Когда богиня была спокойна, он горел ровным светом. Но когда она сражалась с богом Тьмы, полумесяц наливался огнем и из него начинали бить молнии! На меня словно пахнуло чем-то таинственным и потусторонним. Невозможно оставаться равнодушным, когда тайна задевает тебя своим невидимым крылом. Еще один образ, выхваченный мною из потока времени, времени которое ничего не забывает и хранит в своих струях все, что туда когда-либо попало. Как сказал Дуглас Монро:

– «В звездных царствах потустороннего мира не умирает и не забывается ни одна культура. Расы не умирают, а переходят на другой уровень существования, где сохраняются навечно и всегда остаются доступными для тех, кто владеет ключом к древней мудрости».

В процессе творчества происходит считывание информации в тонком мире, где прошлое, настоящее и будущее существуют одновременно, и интерпретация ее в узнаваемый образ, который проявляется на холсте или бумаге, в поэзии или зодчестве. Так происходит материализация трансфизических идей, образов и символов в рисунки и картины, стихи и музыку, во все многообразие человеческого творчества.

Образ богини Света сражающейся с силами Тьмы был актуален во все времена. Актуален он и в нынешнее время, когда эти силы развязали террор по всей земле. И так будет до тех пор, пока человек не победит свое темное начало, доставшееся ему в наследство от животного царства. В душе человека тоже идет непрекращающийся бой с самим собой, со своей Тенью, алчущей материальных благ, власти, сытого существования. Но совесть – Белый Ангел, сражается с ней и когда она победит окончательно и бесповоротно, тогда только человек и станет Человеком с большой буквы.

 
Я из тумана крылья сотворю
И белым лебедем над миром воспарю.
Из серебра Луны – сверкающий клинок,
В ладонь мне ляжет – ясен и жесток.
Из струй дождя сотку кольчуги бронь.
Пускай хранит меня её живой огонь.
И солнечных лучей пучок
Я положу в резной колчан.
Помчатся в цель, когда придёт их срок,
Роняя искры, стрелы словно Рок.
Теперь готов я к битве с чёрным злом.
Дан знак начала – молнии излом.
И вновь начну свой бесконечный бой!
Но Ангел Света за моей спиной.
 

4. Встреча с Близнецом

1. Странствия Души. Часовня в бездне. Бал Полнолуния

На следующий день во время обеда в королевской столовой Корвин предложил Гэлари показать часовню, посвященную своему предку Свирлу, Лорду из Пространств Хаоса. Они обедали вдвоем, сидя за массивным дубовым столом, способным вместить, наверное, всех жителей замка. Несмотря на теплую погоду в зале было прохладно, и слуги зажгли большой камин. Колеблющиеся языки пламени, отражаясь в золотой вязи струящихся по стенам украшений, оживляли фигуры изящных драконов, танцующих птиц и крылатых грифонов. Казалось, они жили своей собственной фантастической жизнью на серо-голубой каменной поверхности высоких стен. Свисающие с темных дубовых балок потолка люстры тихо позванивали хрустальными подвесками, периодически вспыхивающими всеми цветами радуги. Свет, льющийся разноцветными струями сквозь витражи стрельчатых окон в полутемное помещение, дополнял колдовской антураж зала.

Против ожидания, Корвин повел Гэлари не на улицу, а в подвал замка. Они долго спускались по широкой винтовой лестнице, охватывающей спиралью круглую колонну из минерала, похожего на застывающую лаву. На тусклой черной поверхности колонны мерцали редкие красные пятна, делая ее похожей на шкуру какого-то экзотического зверя из преисподней.

– А может быть мы и в самом деле спускаемся в Преисподнею? – Поежилась Гэлари.

– Сейчас мы приближаемся к владениям Хаоса! – Промолвил Корвин, почувствовав тревожное состояние спутницы.

– Свирл, создавший Королевство Светоносного Кристалла, был выходцем из Хаоса. – Пояснил Корвин.

– Однажды ему захотелось создать новый – совершенный и стабильный мир, в противоположность изменчивому Хаосу. Он сфокусировал энергию темной материи в зеркале своего сознания и отразил лучом в ее недра. Получился вихрь, который кружась и расширяясь, создал первый упорядоченный мир Кристалла Света – мое королевство. Это был совершенный Кристалл чистого Света, плавающий в море темного хаоса. Его отражения в пространстве создали бесчисленное множество других миров. Но эти копии не были такими, же совершенными и кристально-прозрачными, они стали видимыми материальными мирами. Близлежащие миры выглядели еле заметными тенями, теряющимися в сиянии истинного королевства. Но чем дальше от него располагались Миры-Отражения, тем меньше света доходило до них, тем темнее и четче они становились. Ваша Земля находится далеко от Светоносного Кристалла, поэтому сознание обитающих на ней людей ограничено и затемнено.

Наконец, они спустились до самого низа подвальных помещений замка, которые представляли собой лабиринт пещер и тоннелей, когда-то прожженных в теле скалы лавовыми потоками. В спекшиеся оплавленные поверхности нерукотворных коридоров были вделаны золотые кронштейны, на которых висели шары плафонов, испускавшие мягкое белое сияние. Их свет отражался в полированном камне стен цвета темного граната с вкраплением золотых крупинок, мерцающих и переливающихся, словно бесчисленные созвездия в пламенеющих небесах.

– Ну, вот и пришли. – Сказал Корвин, останавливаясь около высокой двери, сверкающей начищенной медью, из ее поверхности выступал черный демонический лик рогатого существа, с углублением на лбу в виде равностороннего креста. Корвин поднес к глазам левую руку. На его среднем пальце Гэлари увидела массивную золотую печатку с выступающей рубиновой вставкой в виде креста, такого же размера, как и на лбу демонического барельефа.

– Это ключ, открывающий дверь! – Догадалась Гэлари.

Корвин повернул рубиновую вставку, активируя ключ. В кольце щелкнуло, и рубиновый крест засветился. Поднеся руку к двери, он утопил рубин в выемке на лбу барельефа. Через секунду глаза демона открылись. Они сверкали как раскаленные угли тем же рубиновым светом, что и вставка в печатке Корвина. Голова несколько раз моргнула и уставилась на посетителей.

– Повелитель! – Радостно зарычала она.

– Наконец-то! Давненько ты сюда не заглядывал. А то я совсем заспался. Скучно! – губы демона расплылись в клыкастой улыбке.

– Открой дверь, Номед! – приказал Корвин. Голова подозрительно посмотрела на Гэлари.

– Она со мной! Открывай!

Дверь бесшумно распахнулась. Когда они вошли внутрь, Гэлари обернулась и встретилась с горящим взглядом таращившегося на нее из закрытой двери Номеда. Помещение, в котором они оказались, представляло собой огромный круглый зал, с его потолка свисали светящиеся голубым светом огромные сосульки сталактитов. Они отражались в гладком полу из черного обсидиана, похожем на застывшую поверхность бездонного озера. В центре зала находилась часовня в виде ротонды с колоннами из уже знакомого минерала – гранатового цвета с золотыми искорками вкраплений. Ее окружала спираль синего пламени, похожую издали на змею, свернувшуюся кольцами на полу вокруг открытой часовни.

– Там находится статуя Свирла, моего предка, создателя этого мира. – Сказал Корвин.

– Пойдем! – Корвин взял Гэлари за руку, и они пошли по черному полу.

– Такое впечатление, что мы идем над бездной! – Подумала Гэлари, вглядываясь в кромешную тьму под ногами. Кое-где они пересекали неяркие пятна света от сталактитов, представлявшиеся ей расплывчатыми туманностями, плывущими в черноте космического пространства. Когда они подошли к синей спирали, пламя угрожающе взметнулось навстречу. Корвин небрежно взмахнул рукой, и оно опало. Один синий язык пламени вытянулся и осторожно лизнул сапог Корвина, словно щенок, приветствующий своего хозяина.

– Иди за мной! – Приказал Корвин Гэлари и пошел по дорожке между синими спиралями огня, бьющего прямо из черного пола. Статуя Свирла стоящая на невысоком черном постаменте, произвела на Гэлари странное впечатление. Коренастый великан, получеловек, полудракон, высеченный из сине-зеленого камня, тело которого покрывала кольчуга в виде золотой чешуи, стоял, опершись на прямой двуручный меч. Его четырехпалые руки с драконьими когтями, опирались на рукоятку с крупным изумрудом вместо оголовка. Раскосые янтарные глаза светились над высокими скулами, широкий приплюснутый нос и узкие змеиные губы дополняли портрет этого демонического существа. На полу перед статуей находилась черная каменная чаша, в которой светилась небольшая голубая сфера.

– Это божественный сапфир Шетия. – Благоговейно произнес Корвин.

– С его помощью Свирл прожег Путь Фирилла, соединивший не только все миры многомерного пространства, но и оба мировых полюса, представляющих собой Вселенные-антиподы, зеркальные относительно друг друга. – Продолжил Корвин.

– Кристалл Шетия единственный в своем роде. Его сферическая форма – самая совершенная. Чем ближе Мир-Отражение к миру истинному, тем большее количество измерений он в себя вмещает, и тем больше граней имеет кристалл, описывающий данный мир. Все стремится к совершенству. Форма все усложняющихся уровней мироздания стремится слиться с самой совершенной формой, которой является Сфера Божественного Света, в которой Абсолют познает себя. И формы всех уровней, которые она содержит в себе, изменяясь «снизу вверх», растут и расширяются, увеличивая количество измерений и граней, приближаясь к форме сферы также, как гипербола неудержимо тяготеет к оси ординат, чтобы слиться с ней в бесконечности. Трехмерный план Земли – это куб. И до сферы ему еще далеко. – Пояснил Корвин Гэлари.

– Путь Фирилла представляет собой многомерный лабиринт, по каналам которого текут потоки энергии. Они соединяют все планы мироздания в единую структуру, образуя пространственный энергетический каркас, кровеносную систему мира, объемный огненный Лабиринт. По этому Лабиринту можно мгновенно попадать из одного мира в другой, перемещаться между планами и подпланами, так как в нем пространство и время меняют свои свойства. Черные дыры – это открытые порталы в другие параллельные вселенные, а Солнца – порталы, через которые можно попасть в данную Вселенную. – Просвещал Корвин Гэлари.

– По преданию Свирл отправился в путешествие по огненному Пути Фирилла. Это было давно, и с тех пор о нем никто не слышал. – Закончил Корвин.

Он подошел к сапфиру и, активировав свое кольцо, направил узкое лезвие рубинового луча на сферу. Она замерцала, голубое сияние стало распространяться от нее, окутывая Корвина с Гэлари. Окружающее исчезло, Гэлари показалось, что она очутилась внутри гигантской сферы. Когда зрение привыкло к ослепительной синеве, она увидела, что стенки сферы ячеистые. В каждой ячейке находился ограненный кристалл сапфира, похожий на голубой бриллиант. Ее взгляд привлекла ячейка с кристаллом, светящимся изнутри. Она подошла ближе, чтобы рассмотреть его. Из камня забили лучи, и перед ней развернулось цветное голографическое изображение. Замелькали картины жизни из ее далекого прошлого: храм Атлантиды, в котором она была жрицей, танцующей перед статуей странного змееподобного бога; красное солнце, вспыхнувшее в ее ночном небе, ужасные катаклизмы, последовавшие вслед за этим знамением, погубившие, в конце концов, Атлантиду. Затем пронеслись картины ее жизни на планете, в небе которой пылали два солнца. И опять катаклизмы, разрушение и смерть. Гэлари поняла, что в кристалле записана вся ее жизнь в разных воплощениях, на разных планетах, в разные времена.

 
Там бесчисленных жизней прошел караван.
Сквозь века, по дорогам исчезнувших стран,
Где меняя обличья, фасоны одежд,
Я горела в плену у безумных надежд.
Снова жизни свои просмотреть, как кино,
А потом пожалеть, что – то время прошло.
 

Но вот все погасло, и Гэлари снова оказалась в полумраке подземелья.

– Сапфиры на Земле – это кристаллизовавшийся свет Сириуса. Сапфир, вобравший в себя духовный огонь Логоса, открывает человеку третий глаз, позволяющий ему проникать оком интуиции в тонкие миры. – Пояснил Корвин.

Налюбовавшись на статую и священный Сапфир, они тронулись в обратный путь. Корвин запечатал своим перстнем грустно вздыхающего Номеда – Стража Двери. Теперь в часовню никто не сможет войти.

Под вечер служанка принесла Гэлари платье и украшения для бала. Платье из струящегося изумрудом щелка Гэлари понравилось. На его фоне великолепно смотрелись диадема и ожерелье из золотистых топазов. Кодовая вибрация Гэлари звучала на ноте фа и имела зеленый цвет излучения. Зеленая энергия ауры была мостом, соединяющим мир ее подопечной Гел, звучащий в красно-оранжевом диапазоне, с миром тонкой духовной материи, излучающим в сине-фиолетовом диапазоне. Только имея ауру зеленого цвета, Гэлари могла одновременно существовать в двух мирах – материальном и духовном, потому что такая аура была промежуточной между ними, и принадлежала как к одному, так и к другому плану. Гэлари надела диадему и посмотрела на себя в зеркало. Отражение в зеркале не удивило ее, хотя оно совсем не походило на лицо Гел, с которым Душа привыкла себя идентифицировать. Мир Гел был искаженным подобием Мира Светоносного Кристалла, поэтому облик ее подопечной был лишь отдаленно похож на настоящий облик Гэлари. Находясь в центре мира, Гэлари видела свое истинное лицо. Из зеркала на нее смотрели глаза с черными зрачками, обрамленные длинными серебристыми ресницами. Разрез глаз больше походил на кошачий, чем на человеческий. Черные прямые волосы, падающие на плечи, выглядели контрастно на фоне молочно-белой кожи лица.