Текст книги "Дом на колёсах"

Галина Соколинская
Дом на колёсах

© Соколинская Г. В., 2016

* * *

Я видела за свою жизнь тысячи разных домов. Были среди них и шикарные дворцы с куполами и мраморными колоннами, и как под копирку сделанные многоэтажки, и простые глиняные избы, и маленькие рыбацкие домики, вмещающие в себя шумные семьи. Готова поспорить, что вам не случалось увидеть дом прямо на дереве или дом, сделанный из пришедшего в негодность корабля? Или вот только представьте себе: комната в старинном маяке, из которой открывается вид почти на все Рогатые Острова? А я вот все это видела своими глазами, честное слово! В общем, домов я перевидала великое множество: больших, маленьких, черных, белых, кирпичных и деревянных.

Но наш дом не похож на остальные. Держу пари, что вы никогда не встречали такого, ну если только один или два раза, и то вряд ли. Он очень маленький, у него нет ни колонн, ни куполов, ни резных сводов. Наш дом ничем не впечатляет, кроме одной небольшой, но важной детали: он на колесах. Да-да, настоящий дом на колесах! Временами его окна выходят на море, временами – на горы, иногда он останавливается посреди леса или пустыни. Бывает, он притворяется, будто он самый обыкновенный дом, паркуется в каком-нибудь городе или поселке среди других домов и так стоит, как ни в чем не бывало. Мама договаривается о концертах, папа находит место, где можно продавать свои картины, мы с Кирой знакомимся с местными детьми и исследуем новые территории. Так проходит время, и в какой-то момент начинает казаться, что мы всегда так жили и наш дом самый обыкновенный. Только вы ему не верьте, это все иллюзия. Всегда наступает момент, когда у папы появляется блуждающий взгляд и мечтательное выражение на лице, а его картины становятся тревожными, и цвета на них странно сочетаются между собой. У него даже походка становится другой, нервной, и мелодии он напевает чужие, незнакомые.

И тогда мы сразу понимаем, что пора. Мы прощаемся с соседями, нас задаривают всякими чудесными вещами, папа заправляет бак, запасается едой и красками. И отправляемся в путь.

Кстати, меня зовут Аня, и мне двенадцать лет. Сегодня я решила начать свои путевые заметки, как их назвал папа. Я давно думала писать что-то такое, но почему-то никак не могла себя заставить приступить наконец к делу и все время находила какие-то причины, чтобы увильнуть. А тут на днях дедуля принялся вздыхать, как он, мол, жалеет, что его восхитительные приключения нигде не записаны и существуют только в его голове. Я подумала: вот так пройдет лет пятьдесят, и мне тоже будет обидно, что я поленилась писать дневник. И вдруг у меня в шестьдесят будет не такая хорошая память, как у дедули, и я все забуду? Нет уж, решила я, и попросила родителей мне купить блокнот потолще. Знаете, что сказал дедуля, когда я рассказала ему об этой своей идее? «О, подкину тебе парочку чудесных историй. Назовешь потом книгу „Невероятная жизнь моего дедули“». Когда я со смехом объяснила ему, что заметки вообще-то будут про мои приключения, он только саркастически хмыкнул. Мне кажется, дедуля думает, что мои истории и рядом не стояли с его историями, и знаете, наверное, так оно и есть: вы даже представить себе не можете, чего только не случалось с дедулей в путешествиях! И все-таки, это мой блокнот и мои истории, пусть они даже не такие великолепные, как у него.

Давайте я познакомлю вас с составом нашей компании. Нас шестеро: я, мама и папа, Кира, маленький Марк и дедуля.

Начнем с самого младшего: это у нас Маркенций. Ему два года, и он самый шумный член нашей компании, человек – реактивный двигатель. Больше всего на свете он любит: песок, качели, красивые камушки, лужи.

Следующая по старшинству – моя младшая сестра Кира. Ей девять лет, и мне она напоминает солнышко – такая она веселая, светлая и жизнерадостная. Больше всего она любит животных, особенно кошек, но и остальных тоже, петь и танцевать на публике, чтобы все восхищались и аплодировали, бегать наперегонки.

Следующая по старшинству, собственно, я. Как я уже написала, мне двенадцать с половиной лет. Я очень люблю путешествия, корабли с парусами, сказки разных стран, оладушки с корицей и интересные истории, особенно в исполнении дедули.

Дальше идут родители: мама (ее зовут Майя) и папа (по имени Тимур). Мама родилась в семье университетских профессоров, ее старшая сестра Лида метила в серьезные ученые, а мама не знала, чем ей заняться, и поступила на журфак. Там она ознакомились с папой, путешественником и потомком кочевников, и он показал ей новый мир, полный приключений и чудес. Мама увлеклась путешествиями и забросила учебу. Она переживала, что родители не поймут ее, а папа не захочет променять свою свободу на семейную жизнь. Но папа понял, что она для него так же важна, как и дорога, и предложил ей выйти за него замуж и разделить с ним кочевую жизнь. А ее родители и сестра вначале переживали за нее, но поняли, что главная их мечта состоит в том, чтобы она была счастлива и прожила жизнь так, как хочется ей. И вот на свадьбу мамина сестра Лида сделала им грандиозный сюрприз и подарила настоящий трейлер! Она получила премию за научное открытие и решила сделать свой вклад. И тогда родители поняли, что им не придется выбирать между семьей и путешествиями. Их выбор был сделан: семья в дороге.

Вскоре, немного попутешествовав, мама поняла, что беременна мной, и в честь этого события они заехали к бабушке с дедушкой и остались там на полгода. А когда они попривыкли к роли родителей, то снова стали снова собираться в путь.

Думала на этом закончить, но поняла, что чуть было не забыла рассказать о шестом и самом старшем члене нашей компании, уже упомянутом дедуле. Как я уже писала, это папин папа, ему шестьдесят пять лет, и он путешествует с нами пять с лишним лет (с небольшими перерывами). О нем можно писать целые романы: он кочевник до мозга костей, харизматичная личность, бывалый путешественник с огромным багажом невероятных историй за плечами и дамский угодник. Вокруг него всегда вьется куча поклонниц, даром что ему уже шестьдесят пять, но он обычно не особо их поощряет, все-таки он скорее волк-одиночка. С папиной мамой они расстались, когда папа был еще маленький, и, честно говоря, я очень смутно представляю себе, в чем причина. Мне никто ничего такого не объяснял, но по обрывкам рассказов я могу только предполагать, что бабушка Сара просто не выдержала постоянных странствий. Ну и дедулю не каждый вытерпит – у него непростой характер. Очень саркастичный, едкий, невероятно самовлюбленный, склонный к разным розыгрышам, к тому же довольно скрытный, себе на уме. Но я его очень люблю и, сказать по правде, не могу представить себе нашу семью без него.

Рождение Киры я помню немного смутно, потому что мне было всего три с половиной года, когда она родилась. Хоть убей не помню, чтобы мама как-то располнела или стала себя по-другому вести, просто в один прекрасный день они с папой усадили меня за стол и торжественно объявили, что готовят мне потрясающий подарок: братика или сестренку. Глупые, я-то сразу сообразила, что это будет сестренка, и очень обрадовалась: больше не придется придумывать воображаемых фей и гномов для игр. Ха-ха, до того, как Кира достаточно подросла, чтобы с ней нормально играть, прошло еще довольно много времени, и гномы и феи как были моими друзьями по играм, так и оставались. И конечно, я стала сразу раздумывать над именем. Больше всего мне нравились имена Брунгильда и Серафима, потому что так звали двух сестер из сказки, которую любил рассказывать мне папа. Я тогда фанатела от нее, хотя и не понимала половину, потому что мне было только три с половиной года. Но мама с папой и слышать не хотели о том, чтобы назвать дочку Брунгильдой или Серафимой. Сейчас-то я рада, что они отказались, но тогда очень обижалась. Мама хотела назвать сестренку Маргаритой или Розой, но папе цветочные имена были не по душе. Самому ему нравились какие-то экзотичные имена, которые он встречал в поездках, типа Ата-У или Римпель-Мари, – в общем, какой-то бред, на мой взгляд. На самом деле ему просто нравились многие добрые люди в путешествиях, и он ассоциировал эти имена с ними. В итоге вопрос был решен, когда у нас однажды закончился бензин и какой-то добрый дядя привез нам огромную канистру с заправки. Мама спросила, как его зовут, и оказалось, что Кирилл, а сокращенно Кира. Нам всем очень понравилось, ведь Кира – это еще и женское имя, и мы решили так назвать мою сестренку.

А теперь будет история о том, как родился Марк. Подождите, лучше так:

Как родился Марк

Эта история поинтереснее, да и помню я ее намного лучше, ведь это произошло всего два года назад. Хотя те события, о которых я расскажу прямо сейчас, произошли чуть раньше, почти три года назад.

Мне тогда было девять лет, а Кире шесть. Она была уже вполне разумным ребенком: говорила реплики за игрушки в нашем театре понарошку, слушала мои импровизированные сказки и все такое. В общем, нормальная такая младшая сестра, уже не дите малое. Но дело было в том, что мне почему-то очень захотелось себе кого-то совсем маленького, с кем можно было бы нянчиться и сюсюкать, представляете? Вернее, я знаю, в чем была причина. Мы тогда целый месяц гостили у одного из многочисленных папиных двоюродных братьев, а у него пару месяцев назад родился малыш, и я была им полностью очарована: постоянно качала на ручках, пела ему песни, корчила дурацкие рожи и приходила в дикий восторг, когда удавалось вызвать у него улыбку. Я прямо грезила младшим братом или сестрой и заразила этими мечтами Киру, она тогда очень любила за мной все повторять.

Мама с папой, конечно, замечали, что мы постоянно играем в младшего братика, в роли которого обычно выступал плюшевый дракон, но значения этому особо не придавали – в конце концов, большинство детей играет в куклы. Однако нам скоро надоело, и мы стали постоянно атаковать их нытьем: ну родите нам братика или сестричку, ну пожалуйста, вам что, жалко, мы будем сами о нем заботиться и все в таком духе. В ход шли все методы: то мы пытались их умаслить (родите братика, и мы обещаем никогда не капризничать), то шантажировали (не родите братика – больше не будем петь в семейных концертах). Мама с папой вначале как-то отшучивались (вы и вдвоем пока неплохо справляетесь с переворачиванием дома вверх дном), но потом им это нытье порядком надоело, и мама устроила серьезный разговор.

«Девочки, – начала она, – вы уже достаточно взрослые и знаете, что семья – это большая ответственность. Когда ты заводишь детей, ты должен не только с ними играть, петь им песни и строить рожи (тут я покраснела, мама явно намекала на меня), хотя и это тоже, но и кормить их, одевать, следить за тем, чтобы они хорошо себя чувствовали и у них была крыша над головой. У нас с вами необычная семья: у нас нет дома в привычном понимании этого слова, мы с папой не ходим каждое утро на работу и не приносим оттуда деньги. Пока у нас получается обходиться тем, что мы зарабатываем концертами и картинами, но о новом малыше тоже надо будет заботиться. У нас, конечно, есть ваша старая одежда (та, которую мы не успели раздарить), и взрослая еда ему первое время не потребуется. Но мне нужно будет уделять ему много внимания и времени, а значит, концерты придется сократить, и средств у нас станет еще меньше. Кроме того, у нас и так мало места в трейлере, а станет еще теснее. Малыши по ночам часто просыпаются, значит, спать не будет вся семья. Вы к этому готовы? Вот было бы здорово, если бы мы могли купить прицеп к трейлеру, тогда бы можно было там устроить детскую для вас, но пока мы себе не можем этого позволить. Надеюсь, вы все понимаете и не будете в дальнейшем осаждать нас с папой просьбами о братике».

С этого дня разговоры и игры на тему братика прекратились, и мама с папой вздохнули с облегчением, но не тут-то было. Я уже давно заметила, что взрослые и дети как будто говорят на разных языках: вроде слова одни и те же, но имеют в виду они совершенно разные вещи. Так вот, мама, как потом оказалось, хотела донести до нас мысль о том, что братика нам пока не видать как своих ушей. А вот что поняла из ее слов я: братик будет, если будет прицеп для детской комнаты. Дело было за малым: найти деньги. О своих мыслях я никому не сказала, даже Кире, решила, что когда найду деньги – тогда и всех обрадую. Только вначале нужно было выяснить, сколько стоят прицепы – надо же представлять себе хоть примерно, сколько денег придется собрать. Так как ходить и спрашивать всех подряд значило выдать свои планы, я решила проконсультироваться с дедулей – он знал все, что творится в мире, и даже немножко больше. Он нисколько не удивился моему вопросу и пообещал разузнать. Вот за что его люблю: спроси его что угодно, он и бровью не поведет! На следующий день он подошел, отозвал меня в сторонку и заговорщическим тоном сообщил, что прицеп стоит порядка пятидесяти тысяч унов.

От этой новости я немного упала духом, потому что сумма была просто заоблачной: например, одна папина картина стоила не больше ста унов, а за концерт в лучшие дни мы получали двести – двести пятьдесят унов. Но у меня была мечта, и я не собиралась от нее так просто отказываться. Нужно было собрать деньги, и я должна была найти способ. Мы тогда как раз остановились в Верхнем Терновнике в поселении племени скюров, а они славятся своей любовью к детям и большими семьями. Я попросила разрешения у родителей и устроилась в одну семью с десятью детьми помогать им с семимесячными двойняшками за небольшую плату. Мама с папой удивились, но списали все на то, что я люблю возиться с малышами, и согласились.

Работа оказалась сумасшедшим домом, но несмотря ни на что, мне понравилось и было жаль расставаться с малышами. Одно меня огорчало: за эти две недели мне удалось заработать только двести унов. Оставалось еще собрать какие-то жалкие сорок девять тысяч восемьсот унов. Такими темпами братика я могла дождаться только к старости.

И тут в один прекрасный день, когда мы остановились в Центральном Терновнике, крупном городе по местным меркам, на одной из улиц я увидела какое-то необычное заведение: то ли магазин, то ли приемная гадалки, то ли вообще что-то непонятное. В витрине висели ловцы снов разных размеров (такие круглые штуки с паутиной по центру, которые, по легендам, ловят плохие сны), какие-то неизвестные мне игральные карты со странными картинками, а над всем этим красовалась вывеска:

Лавка снов

Под названием было написано мельче:

«Продам, куплю или обменяю сны. Мадам Роза».

Первый раз я заприметила это загадочное место, когда мы гуляли с Кирой и дедулей, пока папа с мамой были на своем субботнем свидании. Сколько я себя помню, у них всегда была традиция – вечером каждой субботы они ходят на свидание. Если с нами в это время путешествует дедуля, то мы идем гулять с ним; если нет, они просят кого-то из местных жителей, заслуживающих доверия, принять нас у себя в гостях. Если оставить все-таки не с кем, они разрешают нам пойти как бы с ними, но как бы и самостоятельно: они, например, идут в парк, а мы гуляем в том же парке неподалеку и знаем, где их искать. Круче всего было, когда мы на целый месяц прибились к бродячему цирку, но об этом я потом как-нибудь поподробнее расскажу. Как же было здорово каждую субботу оставаться с Кирой в цирке и смотреть на репетиции, потом пить чай с артистами и даже иногда с самим директором цирка, мистером Тристером, с которым папа очень сдружился тогда. Это именно тогда Кира научилась делать свой фирменный шпагат, который она теперь вставляет во все концерты.

Ну так вот, вернемся к нашей истории. В тот вечер папа с мамой исчезли в неизвестном направлении, а мы с Кирой и дедулей, как всегда, отправились гулять в поисках приключений. Дедуля объявил соревнование, кто насчитает больше мужчин с бородой, и мы внимательно смотрели по сторонам в поисках небритых особей мужского пола. И как раз когда Кира с дедулей начали горячий спор, идет ли в счет прошедшая мимо бородатая женщина, я увидела эту вывеску. Чтобы понять, почему она меня так заинтересовала, надо знать меня. Дело в том, что у меня особые отношения со снами. Во-первых, мне снятся очень интересные сны: яркие, зрелищные, с увлекательным сюжетом, интересными персонажами, приключениями – в общем, любой книжке дадут сто очков вперед. Во-вторых, у меня часто получается управлять снами: например, понять во сне, что я сплю, и поменять сюжет или усилием воли что-то или даже кого-то сотворить из ничего.

Я у нас в семье прям признанный чемпион по снам: никому из нас не снятся такие красочные и интересные сны. Да что там говорить, они даже большую часть снов не запоминают! Зато послушать мои сны собирается вся семья, а часто и заскочившие на огонек всякие разные гости. Сны у меня бывают и смешные, и страшные, и приключенческие, и про любовь, но чаще всего они про храбрых героев и отважных путешественников, корабли с парусами, полеты на драконах, ведьм, русалок и других сказочных существ. Теперь вы понимаете, почему при виде слов «Лавка снов» я замерла как вкопанная. У меня было отчетливое чувство, что это не было совпадением и что эта лавка нарочно меня там дожидалась. Тогда, при дедуле, я не решилась в нее зайти, но с этого дня она не выходила у меня из головы. Вначале я просто все время думала, что это за лавка и кто такая эта Мадам Роза, но, когда я легла вечером того дня в постель и проворочалась там минут двадцать, меня вдруг осенило: ну конечно же «куплю сны» Я могу продать свои сны этой загадочной мадам и купить маме с папой прицеп! Конечно, не факт, что за какие-то там сны мне дадут достаточно денег, но попытка не пытка, надо было попробовать. И я твердо решила туда наведаться при первом подвернувшемся случае.

Такая возможность быстро нашлась: через два дня у папы закончилась черная краска, и он попросил сходить в художественную лавку, которая по счастливому стечению обстоятельств находилась на той же улице, что и лавка снов. Первым делом я припустила по улице к художественной лавке и купила нужную краску, чтобы хоть немного компенсировать время, которое я проведу у Мадам Розы. Я еще даже не придумала, чем объясню свое долгое отсутствие. Но над этим у меня не получалось как следует подумать: все мысли мои были поглощены куплей-продажей снов и прицепом. Я и не заметила, как оказалась у знакомой вывески. Дернула за колокольчик сбоку от нее, и дверь сразу открылась, как будто меня уже ждали. В лавке был полумрак, и я не сразу разглядела женщину, открывшую мне дверь. Она, как ни странно, ничем выдающимся не отличалась: она не была ни старой, ни сморщенной, у нее не было клюки и змей в волосах. На вид ей можно было дать лет пятьдесят, высокая, довольно стройная, с короткими вьющимися черными волосами и темными глазами с морщинками в уголках. Одета она была в какое-то замысловатое этническое платье с непонятным узором, а поверх него куталась в большую вязаную шаль. Выглядела она несколько экстравагантно, но не зловеще или потусторонне, и уж нипочем не подумаешь, что она властелин снов.

Я собралась с духом и сказала:

– Здравствуйте… ээ… мадам Роза?

– Да, это я, – спокойно сказала продавщица снов, – вы по какому поводу?

Мне, конечно, польстило обращение на «вы», ведь десятилетним чаще всего все тыкают без зазрения совести. Но в то же время я была разочарована: я почему-то втайне рассчитывала на что-то вроде «Здравствуй, Аня, я знаю, зачем ты пришла». С другой стороны, она все-таки не ведьма и не экстрасенс, а делец снов, глупо было ожидать, что она умеет читать мысли.

– Меня зовут Аня. Я бы хотела продать свои сны – сказала я, пытаясь заставить свой голос звучать как можно более взросло и серьезно.

– Что, вот прямо так все сны? – удивилась дама.

Я опешила. Об этом я как-то не подумала. Честно говоря, у меня вообще не было четкого плана действий. Надеялась, что я приду, Мадам Роза придет в восторг от моих снов и даст мне кучу денег. Но все ли сны продавать? Или какой-то конкретный? И как я вообще смогу ей объяснить, какой сон продать, а какой оставить, я же не помню точных дат, когда мне что снилось! Внезапно мне стало казаться, что я не такой уж эксперт по снам, каким я себя возомнила. Но мне очень не хотелось выглядеть глупой маленькой девочкой перед этой загадочной мадам, и я попыталась выкрутиться:

– Вначале я бы хотела узнать цены за сны, тогда решу, продавать ли все сны или только некоторые.

Мадам Роза снисходительно улыбнулась (явно поняв, что я в деле снов ни капли не разбираюсь) и пожала плечами:

– В нашем деле все зависит от качества снов. Некоторые сны стоят целое состояние, а за иные и гроша ломаного не дашь.

Слова про целое состояние меня немножко приободрили, но не особенно: вдруг это только мне казалось, что сны у меня выдающиеся, а на самом деле они так, серединка наполовинку? К счастью, Мадам Роза не стала дожидаться моей реплики и жестом пригласила пройти внутрь. Интерьер лавки соответствовал витринам: все те же карты, ловцы снов, непонятные картины. У противоположной входу стены располагался прилавок, на котором стояли старинный чайник с изогнутым носиком и несколько чашек и лежали какие-то книги и каталоги, а по центру комнаты располагался стол с двумя большими креслами-качалками. Когда глаза немного привыкли к полумраку, я заметила еще несколько стульев у стены рядом с входной дверью – наверное, на них сидели ожидающие посетители в особо загруженные дни.

– Присаживайтесь. – Мадам Роза указала на одно из кресел. – Какой чай предпочитаете?

– Я не знаю, – пробормотала я в растерянности (у нас дома был всегда только черный чай), – любой сгодится.

– Тогда я угощу вас чаем из лепестков красной ауявы, подаренным маолинским колдуном, который заезжал в гости на прошлой неделе. – Мадам Роза налила что-то в чашки, и по комнате разлился насыщенный терпкий аромат каких-то незнакомых трав. Поставив чашки на стол, она села в кресло напротив и сделала первый глоток чая. – Ну что ж, я вас слушаю. Расскажите сперва про ваши сны: какие они?

– Ну, они очень интересные… – Все-таки тема снов вселяла в меня какую-никакую уверенность, я любила про них поговорить. – И красивые. Мне часто снятся разные истории про приключения, рыцарей, путешественников, погони и все такое.

– Красивые, говорите? – Мне показалось или я услышала в ее словах иронию? – Опишите их подробнее. Что именно в них красивого? Первым делом уточню: они цветные?

– Ну конечно, – удивилась я, – а что, кому-то снятся черно-белые?

Мадам Роза рассмеялась:

– Деточка, вы даже не представляете, какие разные сны снятся людям. Итак, цветные. Это уже хорошее начало. Что же такого особенно красивого есть в ваших снах?

– Сложно так сразу сказать, – замялась я, – они часто проходят на фоне каких-то очень красивых мест: гор, водопадов, морей, ледников, пустынь. Вчера вот мне снилась история о трех принцах, которых злой колдун разлучил и раскидал по всему миру: одного, на север, в снега, второго, в пустыню, третьего, в крохотную деревушку в горах. И эти пустыня, снег, горы были абсолютно как настоящие!

– Хм, это становится интересным. Как настоящие? Что вы имеете в виду? Например, в ваших снах есть запахи?

Я задумалась. Я как-то никогда не задавалась таким вопросом, мы же в реальной жизни не обращаем внимания на то, чувствуем мы запахи или нет, это идет как-то фоном, пока, например, не простужаемся и не закладывает нос. Так-так-так, как же вспомнить, чувствую ли я запахи во сне? Я стала в спешке мысленно перебирать последние сны. Вчера история про принцев, позавчера – про затерянный клад и пиратов, позапозавчера – про ведьму и зелье, которое лишало людей памяти… Вот оно! Точно!

– Да, в моих снах есть запахи! Мне недавно снился сон про ведьму, которая приготовила зелье, лишающее людей памяти, так вот пахло оно почему-то черносливом! Я тогда еще подумала: надо же, какая гадость, как люди не могут догадаться сразу, что это что-то подозрительное, ведь оно так мерзко пахнет. Ну, я просто не люблю чернослив.

– Вы уверены, что почувствовали запах? – с подозрением спросила Мадам Роза. – Может быть, колдунья как-то упоминала чернослив или кидала его в котел и у вас сложилось впечатление, что зелье должно им пахнуть?

– Да нет же, от зелья на весь зал несло черносливом, я это отлично помню!

– Ну хорошо, допустим. Неплохо-неплохо, сны с запахами – это совсем неплохо. Вы пейте, пейте чай, налить еще? – И не дожидаясь ответа, эта загадочная дама налила мне еще чая, оказавшегося, к слову, очень пряным, но довольно вкусным. – Ну ладно, перейдем к следующему пункту. Вы в своих снах кто? Участник, сторонний наблюдатель? Если участник, то это вы собственной персоной или под маской одного из персонажей?

– Ну, бывает по-разному. Чаще всего один из персонажей, но иногда при этом я втайне знаю, что я – это я, Аня, хотя и играю какую-нибудь роль. Бывает, что я во сне – это я, обычно это какие-то будничные сны про нашу семью, хотя бывают и интересные: вот, например, на прошлой неделе мне снилось, что папа нечаянно подслушал очень секретный разговор мафиози и нам пришлось от них спасаться по всему миру. Страшновато было, честно говоря. Что еще…

– Ладно, я поняла, у меня к вам такой вопрос: во сне вы верите, что это реальность, или отдаете себе отчет в том, что это сон?

Ну, это легкий вопрос, я об этом уже сто раз рассказывала родителям, Кире, дедуле, да и всем желающим. Все-таки приятно поговорить про свои сны!

– Тоже по-разному бывает. Раньше я всегда во сне верила, что это правда, но недавно научилась во сне определять, сон это или нет.

– Ущипнуть себя, например? – скептически усмехнулась Мадам Роза.

– Совсем необязательно, – начала горячиться я, – как раз это не всегда помогает, боль я во сне чувствую (тут Мадам Роза удивленно подняла брови), правда, слабее, чем в жизни. Я вот еще заметила, что во сне нельзя на чем-то сосредоточиться, ну то есть, если ты стоишь в комнате, в которой есть книги, потом резко берешь в руки первую попавшуюся, открываешь на случайной странице и пытаешься прочитать, тебя, скорее всего, как будто выкинет из сна. Еще во сне, например, никогда не работает техника: ни телефоны, ни компьютеры, на экране появляется всякая ерунда, по телефону никому нельзя дозвониться. Правда, моя тетя Лида говорит, что в ее снах все работает, но она – исключение, она просто отлично разбирается в устройстве всего. Но и это не лучший способ проверки…

На меня прямо вдохновение какое-то нашло, я говорила и говорила.

– А какой же лучший, позвольте спросить?

– Попробовать полетать, – победным тоном ответила я, – это всегда работает.

– Хм, да, действительно, хороший метод, но подходит он только тем, кто не умеет летать в реальности.

Ого, неужели она встречала кого-то, умеющего летать? Вот это круто! Хотя и неудивительно, учитывая ее общение с ведьмами и колдунами. А вдруг она и сама умеет летать? Вот бы проверить как-нибудь!

Мадам Роза сделала глоток чая и какое-то время смотрела в неопределенном направлении, как будто задумавшись над чем-то. Потом она очнулась и сказала:

– Ах да, совсем забыла. Вы можете влиять на ход событий во сне? Например, изменить сюжет сна?

Вот он, мой звездный час.

– Да, в общем, могу. Раньше у меня не получалось, но сейчас я иногда могу отменить какое-то событие, если мне оно очень не нравится. Правда, часто в итоге получается еще хуже, чем до того, поэтому я редко это делаю.

– Это понятно, – кивнула Мадам Роза, – очень маленький процент людей от рождения умеет управлять своими снами. Это высокое искусство.

Ого, так значит, я особенная?

– Зато, – продолжала я, – у меня недавно стало получается убирать какие-то предметы или делать их из ничего.

– Это как? – удивилась дама.

– Ну вот, например, несколько дней назад мне снилось, что я вор и украла какое-то сокровище у одного злого богача. (Вы не подумайте, я в жизни никогда ничего не крала, так просто нужно было по сюжету.) Так вот, в решающий момент, когда вот-вот должна была ворваться полиция и застукать меня с сокровищем в руках, я усилием воли его уничтожила. Оно просто исчезло и все.

Мадам Роза ничего не сказала, а понять по лицу, насколько ее впечатлили мои слова, было сложно. Надо было закрепить результат.

– А несколько дней назад у меня даже получилось раздвоить человека. Я поняла во сне, что сплю, и стала думать, что бы такого сделать веселого. Ведь я уже понимаю, что это сон, а все остальные в моем сне – нет, и они ведут себя так, как вели бы в жизни. Рядом со мной в тот момент была моя сестра Кира, и я взяла да и зачем-то сделала ее точную копию. Как будто мне одной Киры не хватает. Было забавно, первая Кира очень удивилась и никак не могла понять, что случилось. Правда, вторая Кира получилась не очень качественной и не умела разговаривать, только улыбалась. Жутковато выглядело, честно говоря.

Мадам Роза все еще молчала. Может, зря я так гордилась своими способностями в снах, а на самом деле это пустяки? Может, говоря про высокое искусство, она издевалась, а на самом деле куча людей так умеет? Не надо было так хвастливо это рассказывать, теперь вот она наверняка меня считает маленькой дурочкой.

– Ну что сказать, – начала Мадам Роза, и я замерла от напряжения, – я впечатлена. Глядя на вас, кто бы мог подумать… Вы не обижайтесь, но вы не производите впечатления эксперта по снам. Сколько вам лет – одиннадцать, двенадцать?

– Десять.

– Тем более десять. Очень, очень необычный случай. Думаю, тут сыграло свою роль то, что вы много читали и путешествовали. – При виде моего удивленного взгляда Мадам Роза рассмеялась: – вы думаете: «Откуда она это знает? Может быть, она колдунья?..» Деточка, мне с моим опытом по вашему рассказу сразу понятно, что вы постоянно путешествуете и много читаете. Этим можно частично объяснить красочность снов и разнообразие сюжетов. Сложнее дело обстоит с вашими способностями в контроле над снами. Ну да ладно, вполне возможно, что тут во многом можно винить генетику, если, конечно, у вас в роду были эксперты по снам. Не будем отвлекаться, нам предстоит последний и самый главный этап оценки: я бы хотела лично ознакомиться с вашими снами.

Я так и села. Ну ладно, я и так сидела, но ее слова совсем меня огорошили. Это как вообще – лично ознакомиться? Она подключит мою голову к компьютеру проводами и будет транслировать изображение на монитор? Интересно, а может быть, она и записать их может? Здорово было бы, можно было бы делать фильмы из снов совершенно бесплатно. Или она как-нибудь залезет мне в голову и посмотрит мои сны? Или проведет какой-то таинственный магический ритуал?