Электронная библиотека » Гарет Ханрахан » » онлайн чтение - страница 13

Текст книги "Святой из тени"


  • Текст добавлен: 8 июля 2021, 09:20


Автор книги: Гарет Ханрахан


Жанр: Боевое фэнтези, Фэнтези


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 13 (всего у книги 39 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Глава 17

Из Нового города шпион выбирался под маской Алика. На этой маске он изображал беспокойство и переживание, пока спускался через странное пограничье, где Новый город переходил в Старый. Район Дола Блестки – здесь колдовские сооружения перемежались с постройками, возведенными человечьими руками. Каменные сталактиты цеплялись к фасадам таверн и книжных лавок наподобие неких ангельских трутовиков.

Возле одного трактира гомонила студенческая братия, восседая на изящной витой лестнице, что воспаряла с трактирного двора в пустое небо. Вон там девять месяцев назад каменный язык приподнял в воздух целую аптеку, чтобы Помойное Чудо могло на ее прежнем месте разбить пляшущий фонтанчик. Толпа смеялась над кукольным представлением: Келкин лупил палкой бывшего первого министра, Дроупа, пока тот не лопнул дождем золотых монет. Игрушечное насилие в двух минутах ходьбы от улиц, где взаправду умирают люди.

И пока он шел по улицам, люди вокруг него менялись под стать небесам.

Выше, в Новом городе, народ, как осенние листья, – разноцветные, кружат на ветру, не похожи один на другого, все опали с умирающих древ с того берега моря.

На Долу Блестки, поблизости от университета, мешковатые накидки студентов – это темные тучи бороздят небо.

А здесь, у жилья Эладоры, словно искрился алмазный закат. В преддверии скорого Фестиваля Цветов молодой творческий люд Дола Блестки сверкал пышными нарядами и улыбками радости.

Его собственная одежда – тускло-серая, неприметная – странно напомнила ему птицу на ветру, одинокого летуна под разными небесами. Прежде ему не нравились птицы.

Квартира Эладоры на втором этаже невысокого дома на площади Мужества. Ранее он уже вел наблюдение за этим домом. Видел, как приходила и уходила она, а также другие старшие чиновники из промышленных либералов. Выжидал, пока появится способ проникнуть внутрь. Сейчас его пальцы ощупывали этот способ в кармане.

Еще до того, как Эладора врезала заклинанием по нападавшему, шпион догадался об охранных чарах на ее жилье. Партия этим наверняка озаботилась. В наше время, когда колдовство изучают в университетах и массово штампуют на оружейных заводах, важных людей и информацию необходимо защищать от сверхъестественных посягательств. Подобрать отмычку – дело банальное, незамеченным пройти сквозь охранные чары – вот это задача.

На лестнице близ дверей пусто. На площадке еще одна квартира, но шпион не услышал внутри никого. Он присел и легонько дунул на Эладорин замок; узоры колдовских печатей засветились в ответ синим светом. Некоторые обережные чары взрывают нарушителей. Сомнительно, что Эладора применит настолько убийственные меры противодействия, но заклятие обязательно поднимет тревогу, а может, и запечатлит его образ.

Окровавленный носовой платок – вот его ключ. Усилием воли он способен изобразить духовную личность того, кому принадлежит кровь. Словно изготовить дубликат ключа, вставив оригинал в бесформенную тьму своей души. Он замотал платком пальцы и приложил их к печатям, пока другая рука действовала отмычками.

Просто, аж до расстройства.

Шпион вошел в жилище. Неслышно закрыл за собой дверь. Невидим, в самом сердце города Гвердона.


Лемюэль заставил Тереванта молчать, пока они не убрались от Нового города подальше. Неужели боялся, что Святая Карательница подслушает их шепот? Что девчонка-демон, о которой рассказал жрец, внезапно материализуется перед ними в клубах дыма и огненными лезвиями порешит обоих? Теревант молча ждал, сжимая раненую руку испачканными пальцами, пока поезд нес их на север. Только проехав площадь Мужества, помощник изъявил желание заговорить.

– Вы должны написать рапорт. В стихотворной форме, если хотите. – Доложить о сошедших с ума святых. Дело начинало казаться раскрытым – Ванту просто не повезло. Никакого мирового заговора.

В любом другом городе Теревант не стал бы дальше и думать. Он навидался блаженных в Паравосе. Божественный перст выдергивал обычных смертных из их повседневной жизни, а потом возвращал обратно – сдвинутыми в уме. В Эскалинде были свои святые безумцы, они убивали, смеясь. Но в Гвердоне все должно быть иначе. Иным должен быть и он сам. Прежний Теревант ухватился бы за легкую разгадку, подсунутую Лемюэлем – признал смерть Ванта жестокой прихотью богов и свернул расследование, но на этот раз он собирался поступить верно. Он хотел показать Лис, что умеет действовать правильно.

Поэтому, когда они прибыли в посольство, он вернулся в кабинет Ванта. Сел за загроможденный бумагами стол и начал работать. Предстояло убедиться, что он ничего не упустил, какой-нибудь улики, которая вела бы к неведомой тайне.

В этот раз он начал со старых подшивок. Вант держал досье на многие ключевые фигуры Гвердона. На взгляд Тереванта, все это очень путано. У них, в Хайте, имена никогда не менялись. Корона – всегда Корона, семейства Оберегаемых всегда одни и те же, независимо от того, кто в данный момент держит семейную раку. Все хозяева Бюро давно увековечены в Неуспении. Если возникла бы необходимость собирать подобные досье на правителей Хайта, спокойно можно сразу высекать их в камне. Живые будут лишь сносками в повествовании о мертвых.

В Гвердоне не так. Имена появляются и исчезают, лагери собирают сторонников и распадаются. Здесь нет порядка, всегда только временная расстановка. Несколько человек кочуют из папки в папку – Эффро Келкин, к примеру. Он уже не одно десятилетие прикладывал руку ко всему происходящему. Как и принц Даэринт – тихий игрок в гвердонскую политику, с тех самых пор как его сослали сюда после кончины царственной матери. Некоторые папки обрубались внезапно – сегодня снопы газетных вырезок, стопки пояснений каллиграфическим почерком Ванта, а завтра ничего, кроме вклеенного некролога или краткой записи об обстоятельствах падения. Роша, гениальная гильдмистресса алхимиков, пропала без вести в Кризис. Бывший патрос погиб. Эдвин Дроуп спешно уехал. Городские властные структуры сносятся в одночасье.

Под обложку папки Роши был засунут один рукописный листок. Теревант вынул его и вперился повнимательней. Список хайитянских семейств, старинных родов. Потребовалась минута – смекнуть, что между ними общего: все это благородные Дома, вымершие без наследников. Их раки поместили в особый арсенал под королевским дворцом. Он попробовал понять, как этот перечень пересекается с Рошей, но связи не уловил. Наверное, промахнулись с подшивкой. Подобные ошибки ему уже попадались.

Он взялся за чтение других данных. В одной увесистой папке описывались секретные сделки с алхимиками, проводимые через посредников. Намекалось на новое оружие, мощнее выпускавшегося прежде – и, судя по датам, должно быть, это и были божьи бомбы, о которых говорила Лис.

Ценой было разрушение монастыря в Беканоре в результате «несчастного случая». Даже прочитав папку полностью, Теревант не разобрался до конца, зачем алхимикам потребовалось сжигать монастырь. Но здесь прилагалась копия благодарности, присланной Ванту от самой Короны, значит, это был несомненный успех.

Но Роши больше нет, и среди алхимиков раздрай. Однако Вант по-прежнему приобретал алхиморужие и после Кризиса, так кто был его поставщиком?

Какой-нибудь купец-оружейник? На них было заведено много карточек, и потребовались часы, чтобы через все продраться. Под конец Теревант узнал куда больше, чем жаждал, о городской торговле оружием и прибыльности этого занятия – голова шла кругом от бесконечных колонок цифр.

Снаружи приближались грузные шаги. Он быстро позакрывал папки. Не трудясь стучаться, в комнату ввалился Ольтик.

– На будущей неделе ты идешь со мной в парламент. Поучишься полевой дипломатии.

– Что-то затевается?

– Говоря по-простому, я собираюсь предложить альянс между Хайтом и Гвердоном. Обоюдовыгодный пакт – мы возьмем столько оружия, сколько они изготовят, и защитим их граждан и все их перевозки.

– Пакт будет заключен с их… чрезвычайным комитетом?

Ольтик покачал головой:

– Чертовы выборы все усложнили. Встречаемся мы с чрезвычайным комитетом, но, пока не пройдут выборы, не будет никаких подписей, а это значит – надо убедить глав всех партий, чтобы гарантировать нам победу, вне зависимости от того, кто из них победит.

Теревант посмотрел брату в глаза и задал вопрос, который не давал ему покоя с самого прибытия. А может, и дольше. С отступления от Эскалинда.

– Ольтик, – спросил он, – почему ты здесь? Ты мог бы сам выбрать свое назначение. Перед отъездом из Хайта я навестил наших семейных военачальников – они ждут не дождутся, когда ты вернешься и возглавишь войска нашего Дома. Зачем ты принял посольскую должность?

Брат встал, прошелся. И ответил, не глядя на него:

– Короне нужен Гвердон, Тер. Когда я получу меч, то смогу встать в ряд с полубогами. Но против нас боги, и нам необходимо любое оружие, которое здесь нам скуют. Значит, останки Ванта найдены. Быстро проделано. Хорошая работа, брат.

– Кто тебе рассказал? – спросил Теревант, но догадывался и сам.

– Лемюэль. От рук сумасшедшей святой, сказал он. Я не удивлен – Божья война уже идет в Новом городе, но этого никак не признает остальной Гвердон. Поглядели бы они на то, что мы с тобой видели в Эскалинде, эх. – Ольтик покачал головой. – Им нужен Хайт не меньше, чем нам Гвердон. Мы должны сплотиться перед бурей.

– Отрабатываешь речь перед парламентом?

– В некотором роде. – Ольтик постучал ладонью по косяку, словно похлопал по спине. – Бюро изводит меня, требуя известий о Ванте. Им пчела прожужжала черепушку насчет этого дела.

«Божьи бомбы», – подумал Теревант. Он насладился мгновением – ему известен секрет, в который не посвящен Ольтик.

– Лопочут про заговоры и тайных убийц. Боятся, что ишмирская разведка внедрилась в Гвердон и изнутри подрывает оружейные мастерские. В Бюро, сам знаешь, полно параноиков. Шестерни вечно вращают другие шестерни, нет конца докладам и схемам операций, но вот если какое-то дело и впрямь надо довести до конца, то они зовут на помощь древние Дома. – Ольтик закатил глаза. – Напиши отчет о гибели Ванта, а потом отправляйся и привези меч. Он нужен мне ко дню встречи в парламенте.

Ольтик вышел, бесшумно исчез в коридоре. Когда хотел, он умел двигаться не хуже пантеры.

Погибнуть от рук святого – означает быть пораженным гневом божьим, а боги сошли с ума. Все так говорят. Следовательно, смерть Ванта не более осмысленна, чем крушение одного корабля и спасенье другого – посреди бури. Но если истина такова, то равно нет и причины тому, что Теревант пережил Эскалинд, а другие солдаты там полегли. Нет, такая мысль Тереванту не нравилась. В этом должен быть смысл. Некое неслышимое созвучье, которое задает ритм предназначению и судьбе.

Теревант подождал, пока Ольтик удалится, затем закрыл папки, запер кабинет. «Мертвые не лгут», – гласит хайитянская поговорка. А тело Ванта пока не дало ему ответов.


Эладора затруднялась сказать, сколько просидела тут, в комнате без окон, без дверей и, самое обидное, совершенно без книг. Она подскакивала при каждом шорохе в огромном здании, воображая, как убийцы крадутся в башню, чтобы ее прикончить. Или Мирен возвращается за Карильон и вместо сестры находит ее.

Когда Кари вернулась к ней, снаружи стемнело, и перед расставанием родственница решила отскрести кровь с лезвия ножа.

– Надо было кой-чего проверить. Подонки, которые за тобой гнались, и есть те, кто подкинул мне тело, – сказала Кари. Лезвие ножа уже сверкало, но она продолжала его скрести. – Шпат не видел, куда они делись. Кто-то знает, как от меня укрыться. С помощью талисмана, заклятия или тому подобной хрени. Не по нутру мне это.

В мыслях Эладоры опять возник тот вечер, прием в хайитянском посольстве. Переполох из-за какого-то происшествия.

– Ты что-нибудь узнала об этом покойнике из Хайта?

Кари пропустила вопрос мимо ушей и спросила сама:

– Гетис Роу проходит за Морским Привозом, верно?

Оба места находятся в Мойке. Эладора знала об этом по предвыборной агитации и походу с Абсаломом Спайком.

Карильон закусила губу, взяла другой нож и кругами заходила по комнате.

– К чему это ты? – спросила Эладора.

– Ты занимаешь довольно высокий пост у Келкина и его присных, так? Ты многое слышишь, листаешь отчеты и тому подобное?

– Я в ш-штате помощников Келкина. Да, иногда я бываю причастна к деликатным сведениям и тайнам. Особенно учитывая нашу, э-э, общую вовлеченность в Кризис.

– Слыхала про такого мужика по имени Эдорик Вант?

Смутно знакомое имя.

– По-моему, он – третий секретарь представительства Старого Хайта или на какой-то похожей должности.

– А Хайт – это такая страна, где мертвые люди поклоняются волшебным коронам, правильно?

– Это ты у нас поездила по миру, – насмешливо фыркнула Эладора, припоминая давнюю беседу, когда Карильон, сияя от гордости, давала понять, какой ограниченной была жизнь Эладоры, по сравнению со своими скитаниями.

– На север я не путешествовала.

– Ясно. Ну, Хайтом правит Корона. Говорят, будто в ней заключена мудрость всех былых королей. И каждая аристократическая семья обладает собственной ракой, подобной Короне, но меньшего достоинства. И есть элитарное сословие разумных мертвецов, неусыпных.

– Значит, я права.

– Я бы так не упрощала.

– Что может убить такого неусыпного?

Эладора едва ли разбиралась в таких вопросах.

– Не знаю. Как я понимаю, неусыпные довольно стойкие – в конце концов, они уже умерли и простым ранением их не пронять. Полагаю, наиболее действенным средством были бы какие-нибудь противочары.

– Типа силы святых?

Эладора вспомнила, как в усыпальнице святая Алина отражала заклинания ползущих. Вспомнила огненный меч, его жар испепелил Джермаса Тая и сполохи пламени разогнали тьму.

– Полагаю, что да. – Ради успокоения она дотронулась до рукояти меча Алины.

– Хе, – усмехнулась Карильон. Размяла кисть, глядя на поблеклый шрам.

Эладора взвесила, насколько готова доверять своей родственнице. По правилам ей полагалось донести об их встрече дозору. Пусть сестра больше не святая Черных Железных Богов, но ее сверхъестественная связь с Новым городом была тревожным знаком.

– Не знаю. Если вдруг что-нибудь услышу, то… да, кстати, как мне тебя найти, если я что-нибудь услышу?

– Я сама тебя найду. Не приходи сюда, Эл. Не ищи меня.

Эладора кивнула.

– Ладно! Ладно! – с досадой выпалила Кари. – Дам я ей, дам. – Она полезла в карман, выгребла оттуда пригоршню леденцов, несколько монет и список накорябанных на клочке бумаги имен. Бумажку она передала Эладоре. – Вот, доволен? – спросила она. – Он весь разволновался – рад до усрачки. А теперь двинули.

Обратный путь они проделали нереально быстро. Спуск через все этажи этой башни походил на путешествие по разным странам целого мира. Обитатели каждого яруса обвешивали новые пристанища украшениями и знаками своих потерянных родных краев. Те, кто бежал из Уль-Таэна, чертили сторожевые печати и сажали бдить над лестницами зловещие, схожие с живыми людьми чучела. Тех, кто оставил Лирикс ради безопасной гвердонской жизни, охранял нарисованный дракон со вставными зубами из костей каракатицы.

Снаружи Кари погнала Эладору бегом по задворкам и тайным пролетам, торопясь к станции подземки. В этот ночной час поезда ходили лишь изредка, но на платформе их ждал состав.

Кари впихнула Эладору в вагон и захлопнула дверь без единого слова на прощанье. Секундой позже с дымным шипением из недр алхимического мотора поезд тронулся. Поискав напоследок родственницу, Эладора увидела, как Кари спешит покинуть платформу, бормоча что-то стенам.

Карильон, откровенно созналась она, еще никогда не была так похожа на Сильву. И не только потому, что обе осиянны святостью – это семейные черты, в обеих проступило исконно тайское. Прежде семейство Таев было крепко связано с уделом Гвердона, а теперь, когда звенья будущего распадаются, Кари и Сильва вновь на плаву. Ищут новые способы придать огранку судьбе целого города.

Короткая поездка вернула Эладору на знакомую территорию, и поезд вкатился на площадь Мужества в столь же коротком переходе от ее дома.

На пороге крыльца валялась куча хламья. Стоило Эладоре приблизиться, как куча развалилась и прыгнула ей навстречу. Это Барсетка.

– Ох, слава всем добрым силам. Мы обыскали весь Новый город, вдвоем с Аликом, а потом разделились, и я вас не нашла. А он, наверное, до сих пор там, высматривает, где вы. Передам ему, что вы в безопасности. – Когтистые упырьи пальцы потеребили саднящий лоб Эладоры, ее рваное платье. – Я залатаю, – пообещала Барсетка, тыкая в распоротый шов. – Я с нитками мастерица. – Платье упырихи же окровавлено, сама она хромает, но на упырях все заживает быстро.

– Мне надо только поспать, – отстранила ее Эладора. Барсетка суетливо закудахтала, но от усталости не было сил объяснять ей, что случилось, поэтому Эладора просто потащилась наверх и ввалилась к себе в квартиру. Закрыла дверь, кожей чувствуя прохладную тьму.

Сердце припустило рысью – внезапно ее окатил страх. Каждый раз, приходя домой, она представляла, как с кинжалом в руке ее поджидает Мирен. Но из тени не проступили очертания убийцы. Из трещин мироздания не показался мальчишка-нелюдь. Она отдышалась и переборола страх.

Сгребла с коврика ворох писем, не зажигая лампы, поплелась по коридору – видела ощупью и памятью. В рабочем кабинете она нашла свечку для чтения и сотворила колдовской свет из эфирной трубки. Лицо задела паутинка – она неделями не прибиралась. «Хотя бы, – заключила она, – тут не настолько паршиво, как у Карильон, а паутина говорит о том, что сюда никто не входил».

Записка от Карильон упала на пол. Она подобрала ее и вгляделась в скверный почерк сестрицы. Как обещано, то был перечень имен и адресов в Новом городе – людей, промелькнувших в видениях Кари. Из них получились бы достойные кандидаты на избрание. Их всех, конечно, еще надо будет проверить, но несколько опознанных Эладорой имен обещали хороший задел. Она положила список на письменный стол возле девственно-белого листа бумаги. С утра она перепишет имена своим идеальным почерком. Спохватившись, она подписала внизу еще одно имя. Алика стоит как минимум предложить на рассмотрение партии.

Она погрузилась в кресло и попыталась сконцентрироваться на письмах. Визитные карточки от разных промлибов из окружения Келкина, черновики речей и политических заявлений, циркуляры и предписания комитета. Напоминание о предстоящем Фестивале Цветов и той пользе, какую Хранители извлекут из него перед выборами; многотезисные наставления, как промлибам облечься в убранство истинной веры, не связывая себя никакими обязательствами перед церковью.

Каждый раз, когда дом скрипел, она вздрагивала. Носок башмака выпачкан кровью. Она сняла обувь и спрятала в чулан.

Далее папка с правительственными сведениями особой важности, опечатана обережными рунами. В Эладорин нож для писем была вделана выдвижная иголка, ею надо только уколоть палец и капнуть на воск, удостоверяя свою личность и разряжая волшебные капканы. Если бы она сама наложила это заклятие или владела к нему ключом, то ей не пришлось бы устраивать такие кровавые жервоприношеньица и обзаводиться, почитай, незаживающим шрамом на пальце.

В папке обнаружились сводки по дипломатии и торговле, новости из-за границы, оказывающие влияние на выборы. Там же и набросок выступления Келкина перед флотом. Беспорядочный, составленный в спешке текст гласил о новой городской обороне, об усилении конвоев для защиты от лириксийских пиратов и рыщущих кракенов. Первый из нового класса быстрых перехватчиков будет спущен на воду перед самыми выборами.

Из письма она поняла, что Келкин напуган, а противодействуя, он всегда реагирует слишком остро, воплощает великие замыслы и добивается эпохальных свершений, ради защиты от не в пример более мелких нападок. Он представлялся ей драконом – медленный, неуклюжий, древний и чешуйчатый, норовистый и жестокий на земле, зато способный воспарить до небес, когда встанет на крыло. Он дремлет на груде бюллетеней в своем логове в задних комнатах «Вулкана».

При этой мысли она засмеялась, выронила перо, и оно завалилось под кресло. Вставать и доставать его – выше сил, а в кресле так уютно! Она убрала письмо, сунула его назад к документам и запечатала папку. Воск сам затягивал свои раны, плавился и растекался. Прямо как плоть сальника.

Когда подступил сон, Эладора о чем-то словно бы вспомнила, но никак не могла уловить сути воспоминания. Как будто по сознанию пробежался вертлявый паучок, прячась под мебелью. Она заметила его промельк, но он быстро проскочил и скрылся в темноте тех мест, о которых больше вспоминать не хотелось. Запечатанных на вечный архив.

Если он знаменует что-то важное, то еще вернется.

Внимание! Это не конец книги.

Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!

Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации