Текст книги "Бетси"

Глава 14

Джон Бэнкрофт, вице-президент «Вифлеем моторс», курирующий продажу автомобилей, повернулся на вращающемся стуле, когда Анджело вошел в кабинет. Встал, широко улыбаясь, протянул руку.

– Анджело! Рад вас видеть!

Крепко пожал ему руку. Анджело улыбнулся в ответ.

– И я рад видеть вас, Джон.

– Садитесь, – и Бэнкрофт опустился на стул.

Анджело сел, закурил.

– Я получил вашу служебную записку. И пришел.

Бэнкрофт переложил на столе несколько бумажек.

– Вот и хорошо. У нас возникли трудности.

– У кого их нет, – пожал плечами Анджело. – Что особенного в ваших?

– Я начал терять продавцов.

– Как так? – в голосе Анджело звучало удивление. – Я полагал, у вас больше предложений о сотрудничестве, чем когда-либо раньше.

– Мы получаем новые предложения, – признал Бэнкрофт. – Но все они идут от мелкой рыбешки – торговцев подержанными автомобилями, которые хотят продавать новые машины, импортные модели, недовольных тем, что они получают, и ищущих что-то новое. Проблема в том, что в девяти случаях из десяти у них нет достаточных средств, чтобы после продажи обеспечить соответствующий уровень технического обслуживания. С теми, что остаются, можно иметь дело, но их салоны расположены в тех регионах, где мы и так хорошо представлены.

– Но все это не подтверждает ваших слов о том, что мы теряем продавцов, – заметил Анджело.

Бэнкрофт тяжело вздохнул.

– Два последних месяца я постоянно получаю письма от наших давних клиентов. Некоторые из них работают с нами со дня основания компании. Они высказывают тревогу в связи с тем, что мы отказываемся от «сандансера».

Опасаются, что «бетси» не сможет его заменить. Таких писем пришло не меньше четырехсот, – вновь тяжелый вздох. – Хуже того, девяносто салонов отказались продавать наши машины. Дело свое они знали, а вот смогут ли их заменить новички?

Анджело глубоко затянулся.

– Чего-то я не понимаю. «Мазда ротари» с двигателем Ванкеля пользуется все возрастающим спросом от побережья до побережья, а у нас возникают проблемы.

Почему?

– Я думаю, «мазду» продает та же мелочевка, что обращается к нам. Они вечно гоняются за новизной. Кроме того, «Мазда» пытается ворваться на американский рынок. Они финансируют послепродажное техническое обслуживание своих моделей, – Бэнкрофт посмотрел на Анджело. – Если б мы пошли тем же путем, нам потребовалось бы пятьдесят миллионов, чтобы обеспечить то же самое по всей стране. Вот почему «Мазда» сконцентрировалась лишь на Флориде и Калифорнии. Если они закрепятся там, а спрос на их автомобили будет расти, им уже не придется вкладывать деньги в станции техобслуживания в других регионах.

Анджело кивнул.

– А мы загнаны в угол. И должны продавать автомобили по всей стране, ибо так было до сих пор.

– Вижу, вы начинаете прозревать, – покивал Бэнкрофт.

Анджело затушил окурок.

– И что же нам делать?

– Я могу давать советы лишь с точки зрения продавца. Не вдаваясь в производственные проблемы.

– Я слушаю.

– Прежде всего, не отказывайтесь от «сандансера».

Именно это более всего тревожит торговцев. Второе, последуйте схеме японцев и начните продажу новой модели на ограниченной территории, формируя повышенный спрос в других местах. Если все пойдет как надо, через два-три года мы без ущерба для себя сможем прекратить производство «сандансера».

– А если мы сделаем ото сейчас?

– В лучшем случае мы потеряем шестьсот продавцов даже с учетом того, что заключим договоры с новичками.

Анджело поднялся, прошел к окну.

– Мне нужен сборочный цех «сандансера» для производства моторов «бетси».

– Я знаю, – кивнул Бэнкрофт. – Но с оставшимися семью сотнями продавцов мы выйдем из игры до того, как «бетси» появится на рынке.

Анджело понимал, что Бэнкрофт абсолютно прав.

Они рассчитывали, что каждый их торговец, а всего их было порядка полутора тысяч, продаст в неделю четыре автомобиля. Шесть тысяч в неделю, примерно триста тысяч в год. С «бетси» они выходили на прибыль, продавая в год не меньше двухсот двадцати тысяч экземпляров.

Семьсот торговцев могли обеспечить продажу лишь ста сорока тысяч, что означало катастрофу. Убытки в сто шестьдесят миллионов только за первый год.

Анджело подошел к столу Бэнкрофта.

– Вы кому-нибудь говорили об этом?

– Нет, – тот покачал головой. – Я только что закончил расчеты и сразу же пригласил вас. Но завтра Лорен Третий возвращается из свадебного путешествия, и я обязан обо всем доложить ему перед заседанием совета директоров в пятницу.

Анджело кивнул. В пятницу предстояло принять окончательное решение по «сандансеру».

– Я очень признателен вам, Джон, что вы поставили меня в известность.

Тот улыбнулся.

– Я верю в «бетси» не меньше вашего. Но должен уважать арифметику.

– Я понимаю, – Анджело шагнул к двери – Надо подумать. Еще раз спасибо, Джон.

Уже на полпути к своему кабинету его осенило. Он развернулся и вновь направился к Бэнкрофту.

Вице-президент разговаривал по телефону. Изумленно изогнул бровь, увидев Анджело, закончил разговор, положил трубку.

– Не показалось ли вам странным, что на вас вот так Внезапно обрушился поток писем владельцев автосалонов?

– Я как-то не задумывался об этом. Такое обычно случается каждый год при переходе к новой модели.

– И вы всегда получаете так много писем?

– Да нет. Обычно от двадцати до сорока или пятидесяти. Примерно столько же, сколько и другие компании, – Вы прочитываете все письма?

Бэнкрофт кивнул.

– Конечно. Это моя работа.

– А не было ли в них чего-нибудь общего? В стиле, фразах, в причине отказа от сотрудничества?

Бэнкрофт задумался. Нажал клавишу аппарата внутренней связи.

– Принесите мне папку с последними письмами владельцев автосалонов.

Мгновение спустя секретарша вошла в кабинет и положила ему на стол три папки. Джон начал просматривать письма.

Анджело терпеливо ждал. Десять минут спустя Бэнкрофт поднял голову. На его лице появилось странное выражение. Он вновь вернулся к письмам, на этот раз с красным карандашом. Подчеркнул несколько строк в трех-четырех письмах, передал их Анджело.

– Прочтите подчеркнутое.

В каждом письме, пусть разными словами, выражалась одна и та же мысль. Торговцы опасались, что турбинный двигатель окажется опасным и будет взрываться на больших скоростях.

Джон продолжал делать пометки в других письмах, когда Анджело заговорил.

– Вот теперь многое проясняется.

Бэнкрофт отложил карандаш и посмотрел на него.

– О чем вы?

– Вам известна некая организация, называющаяся «Независимым агентством безопасности автомобилей»?

– Да. Руководит ею один скользкий тип, зовут его Марк Симпсон. Я выгонял его из этого кабинета с полдюжины раз, но он продолжает приходить каждый год.

– А что ему нужно?

– Он – мелкий вымогатель, – Бэнкрофт потянулся за сигаретой, закурил. – Но со своим подходом. Издает газетенку, которая упомянута в национальном подписном каталоге. Там он дает в основном лживые оценки автомобилей, но претендует на объективность, поскольку не помещает рекламу.

– А чем он еще занимается?

– Точно не знаю. Особо я им не интересовался. Кажется, торгует подержанными машинами. Вернее, новыми, прошедшими от пятидесяти до сотни миль, что позволяет перевести их в разряд подержанных. Намекал мне, что сотня переданных ему «сандансеров» обеспечит этой модели высокий рейтинг в его газете. Тогда-то я и выбросил его из кабинета.

– А вы не знаете, ведут с ним дела другие компании?

– Никто. Его там любят не больше, чем здесь.

– Как же он остается на плаву?

– С помощью того же вымогательства, но на уровне владельцев автосалонов. Те всего боятся. И полагают, что дешевле отдать ему пару-тройку автомобилей. Тем более что они-то на этом практически ничего не теряют.

– Я чувствую, что именно он стоит за всеми этими письмами, – пояснил Анджело. – Во всяком случае он немало насолил нам на Западном побережье.

– Не может быть, – покачал головой Бэнкрофт. – Симпсон палец о палец не ударит, если ему не обломится жирный куш. Так ради чего ему выживать «бетси» с рынка?

– Именно это я и хотел бы выяснить, – ответил Анджело. – Такая кампания стоит немалых денег. Ведет-то он ее, похоже, по всей стране.

– И к чему же он, по-вашему, стремится? – спросил Бэнкрофт. – Он не из тех, кто действует наудачу.

Анджело посмотрел на него.

– Не знаю. Но тот, кто платит ему, не хочет, чтобы «бетси» попала на дороги страны.

– Другие компании тут ни при чем, – твердо заявил Бэнкрофт. – Они лишь радуются, что мы выступили первыми. Вы думаете, это бензиновые короли?

Анджело покачал головой.

– Нет. Мы уже провели переговоры с этими фирмами. Они готовы установить на бензозаправках керосиновые колонки, как только мы начнем продавать «бетси».

Они замолчали. Анджело снова отошел к окну. Товарный поезд выезжал из ворот. Платформы сверкали разноцветьем автомобилей.

– Джон, сядьте-ка на телефон и обзвоните всех владельцев автосалонов. Выясните, говорил ли с ними Симпсон или кто-то из его подручных.

– А какая от этого будет польза?

– В том, что он делает, наверняка есть что-то незаконное, и, возможно, мы сможем это доказать. Тогда подадим на них в суд, может, сделаем что-то еще. Я подключу адвокатов, пусть подумают, что мы можем предпринять, – Анджело шагнул к столу, взял сигарету из лежащей там пачки. – А пока убедите торговцев, что в машине нет абсолютно никаких дефектов. Скажите им о проведенных нами испытаниях.

– Они подумают, что я дурю им голову, – усмехнулся Бэнкрофт. – Утверждения Симпсона как бы подтверждаются смертью Пирлесса, о которой все они читали в газетах.

– Так пригласите их всех на полигон за наш счет, и пусть они посмотрят, как ведет себя наша машина, – предложил Анджело. – Это их убедит.

– Убедит их это или нет, я не знаю, но они приедут, будьте уверены. Я еще не встречал торговца автомобилями, который отказался бы поехать куда-либо за бесплатно, даже на соседнюю улицу.

Анджело рассмеялся.

– Оставляю это на вас. А сам попробую зайти с другого конца. Мы еще не проиграли.

– И у меня настроение улучшилось. По крайней мере мы будем что-то делать, а не сидеть болванами, – он поднялся из-за стола. – Но полностью игнорировать эту проблему нельзя.

– Я и не собираюсь, – Анджело посмотрел на Бэнкрофта. – Я взялся за эту работу не для того, чтобы уничтожить компанию, и всегда буду стремиться к поиску наилучшего решения, независимо от собственных симпатий или антипатий.

Глава 15

Князь Игорь Алехин проснулся от ярких лучей солнца, заполнивших его комнату, окна которой выходили на голубые воды Средиземного моря. Выпрыгнув из кровати, он улыбнулся, подошел к окну, распахнул его, полной грудью вдохнул сладкий утренний воздух. Дернул за сигнальный шнур, давая дворецкому понять, что пора нести кофе, начал делать зарядку.

Двадцать приседаний с разведением рук в стороны.

Потом двадцать отжиманий от пола. А тут и дворецкий подоспел с кофе и утренними газетами, местной и парижской «Геральд трибюн».

– Вам принести что-нибудь еще, сэр? – спросил он, поставив поднос на маленький столик у окна. Вопрос этот задавался ежедневно.

– Двадцать, – отсчитал Игорь, поднялся, дыхание его чуть участилось от физических упражнений. Глянул на свой живот. Плоский и твердый. Неплохо для пятидесятилетнего мужчины. Улыбнулся дворецкому. – Полагаю, что нет, Джеймс.

И не имело ни малейшего значения, что звали его Франкос. Поступая на службу к князю, все дворецкие становились Джеймсами.

– Благодарю вас, сэр, – и дворецкий повернулся, чтобы уйти.

– Мадам уже проснулась? – остановил его вопрос Игоря.

– Думаю, что нет, сэр. Во всяком случае, на кухню она еще не звонила.

– Дайте мне знать, как только она попросит принести кофе.

– Разумеется, сэр, – и дворецкий вышел из спальни.

Игорь подошел к столику, стоя налил чашечку кофе.

Поднес ее к губам, одновременно раскрывая «Геральд трибюн» на биржевой странице. Опытным взглядом пробежался по колонкам цифр. Автомобили – без изменений. Металл – то же самое. «АТТ», «Истмэн Кодак» – колебания минимальные. Он положил газету на столик, с чашкой в руке повернулся к окну. Ну до чего же хорошее утро.

Яхта плыла к Монте-Карло, ветер надувал белые паруса. Вторая, не меньших размеров, двигалась в противоположном направлении. В такой день куда как неплохо выйти в море. Пожалуй, решил Игорь, надо спросить Энн, когда она проснется, не приказать ли подать ленч на яхте. А пока можно искупаться и позагорать. Она редко поднималась раньше половины двенадцатого.

На лифте Игорь спустился к частному пляжу. Вышел из здания, щурясь от яркого солнца. Оглянулся на виллу.

Она поднималась на пять этажей. Построенная из белого камня, она представляла собой комплекс из нескольких башенок, прилепившихся к обрыву. Внутри комнаты находились на разных уровнях, башенки соединялись между собой сводчатыми переходами. Архитектор стремился уподобить виллу средневековому замку, Игорь подошел к краю маленькой пристани и нырнул.

От холода у него перехватило дыхание. Он вылетел на поверхность. Черт, уже июнь, а вода все еще ледяная. Оставалось только плыть, не жалея сил. И двадцать минут спустя, вылезая из воды, он уже согрелся.

По лестнице князь поднялся на террасу у бассейна, энергично растерся махровым полотенцем, которое взял в кабинке. Зашел за стойку бара, нажал клавишу аппарата внутренней связи.

– Да, сэр, – раздался в динамике голос дворецкого.

– Принесите кофе к бассейну, Джеймс, – приказал он, вернулся к бассейну и только тогда увидел ее. Губы его разошлись в Широкой улыбке. Племянница очень ему нравилась.

– Доброе утро, Бетси. Ты, оказывается, рано встаешь.

– Доброе утро, дядя Игорь, – улыбнулась в ответ Бетси.

Он повернулся к морю.

– Еще один прекрасный день на Ривьере, – Игорь взмахнул руками. – Когда так светит солнце, трудно представить, что где-то идут войны, гибнут люди.

Бетси промолчала.

Игорь посмотрел на нее. С чего это она такая тихая?

На нее это не похоже. Тут он вспомнил.

– Разве ты не собиралась этим утром выйти в море под парусом?

– Я передумала.

– Почему?

Она скорчила гримаску.

– Потому что блюю все утро.

– Так я позвоню доктору Жельмину, – он встревожился. – Я думаю, рыба в белом вине, что подавали вчера, оказалась слишком острой.

– Рыба тут ни при чем.

– Тогда в чем же дело?

– Я беременна, – буднично ответила она.

На его загорелом лице отразился испуг.

– Как это могло случиться?

Бетси рассмеялась.

– Дядя Игорь, ну откуда такая наивность? Причина проста. Я привезла на Ривьеру все, кроме противозачаточных таблеток. Забыла их дома.

– Франция – цивилизованная страна, – сухо заметил князь. – Ты могла бы выписать их здесь.

– Я этого не сделала. А после драки кулаками не машут.

– А ты уверена, что беременна?

– У меня дважды не было месячных. Раньше такого никогда не случалось.

– Лучше убедиться наверняка. Я договорюсь, чтобы тебя сегодня принял доктор Жельмин в Кане.

– В этом нет нужды. Вечером я улетаю в Штаты.

Аборты там официально разрешены, и Макс уже обо всем договорился. Он нашел лучших докторов.

– Макс ван Людвиг? – изумился Игорь. – Так это он? Но у него крепкая семья. И старшая дочь твоего возраста.

– Семья у него крепкая. Но иногда возможны и срывы. Мы вдвоем провели на яхте три дня, когда плыли за его женой и дочерьми.

– А что будет, если окажется, что аборт делать поздно?

– Тогда Макс разведется и женится на мне, – ответила Бетси без малейшей запинки. – А после того, как я рожу, мы разведемся, и он вновь женится на своей жене.

– Вижу, ты очень уверена в себе.

– Конечно. Мы втроем все это уже обговорили.

– Втроем? – воскликнул Игорь. – Кто же был третьим?

– Рита, – имелась в виду жена Макса. – Мы не могли не рассказать ей обо всем. Не хотели причинять ей боль. И она поняла, что происшедшее не более чем случайность. Что Макс искренне любит ее.

Появился дворецкий с серебряным кофейным сервизом на подносе.

– Где вы будете пить кофе, сэр?

Игорь молча уставился на него. Указал на столик.

Дворецкий поставил на него поднос. Тут к Игорю вернулся дар речи.

– Принесите мне коньяк, Джеймс. В большом бокале.

Лорен Третий смотрел на высокого симпатичного голландца. Одного возраста с ним, Макс ван Людвиг выглядел значительно моложе благодаря светлым волосам и синим глазам на загорелом лице.

– В таких ситуациях чувствуешь себя не в своей тарелке, – говорил голландец на безупречном английском. – Не знаешь, что и сказать.

– Я-то точно не знаю, – сдержанно ответил Лорен. – Поскольку со мной такое случается впервые.

– Мы оба сожалеем о случившемся, – продолжил ван Людвиг.

– Где Бетси? – спросил Лорен.

– Сейчас спустится, – Макс взглянул на дворецкого, вошедшего в гостиную особняка на Саттон-Плейс в Нью-Йорке, принадлежавшего его семье уже много лет. – Что вы будете пить?

– Виски с содовой, – автоматически ответил Лорен.

– Сухой «мартини», – подала голос Бобби.

– Шотландское, – добавил Макс.

Дворецкий кивнул и вышел. В комнате повисла тишина. Первым ее нарушил Макс.

– Когда я видел вас в последний раз, Бобби? Кажется, в Ле-Мансе в 1967 году?

Бобби кивнула.

– Да. Если не ошибаюсь, вы выставляли на гонку два «порше».

– Совершенно верно, – Макс рассмеялся. – Но тогда мне не повезло. Ни один не добрался до финиша, – дворецкий принес и раздал бокалы. После его ухода Макс продолжил. – Я очень сожалею о том, что произошло с лордом Эйресом, но рад, что вы вновь обрели счастье, – он поднял бокал. – Надеюсь, еще не поздно поздравить вас?

– Благодарю, – она посмотрела на Лорена. – Сегодня у нас памятная дата.

– Правда? – удивился Лорен.

– Мы поженились три месяца назад.

– Так давайте за это выпьем, – предложил Макс. – За эту и многие последующие памятные даты.

Они пригубили напитки, и разговор вновь прервался.

Макс и на этот раз взял инициативу на себя.

– В Европе много говорят о вашем новом автомобиле.

С турбинным двигателем, не так ли?

– Да, – кивнул Лорен.

– Вы собираетесь выйти с ним на рынок уже в этом году?

– Еще не знаю, – ответил Лорен. – Последние два месяца мы были в свадебном путешествии. По-хорошему мне вчера следовало быть в Детройте на совете директоров, где намечалось принять окончательное решение по дате выпуска нового автомобиля. Но пришлось лететь сюда.

Макс поднялся, когда в гостиную вошла Бетси. Та на мгновение застыла у двери, затем направилась к ним.

– Добрый день, Бобби.

Бобби посмотрела на нее. Черные круги под глазами от недосыпания, осунувшееся лицо. Импульсивно она вскочила и поцеловала девушку.

– Добрый день, Бетси.

Та улыбнулась быстрой, короткой улыбкой и повернулась к отцу. Он уже стоял, наблюдая за ними.

– Добрый день, папа.

Он раскинул руки, и она приникла к его груди.

– О, папа, папа, я надеюсь, ты не сердишься на меня!

Он покачал головой, целуя дочь.

– Не сержусь, детка.

– Я такого натворила.

– Ничего. Все образуется.

Она глубоко вздохнула, беря себя в руки.

– Сначала я разозлилась на него. Но теперь даже рада, что дядя Игорь позвонил тебе.

– Он поступил правильно. Он очень встревожился.

– Я знаю, – она повернулась к Максу. – Видишь, я говорила тебе, что папа все поймет.

Голландец чуть поклонился.

– Я очень рад за вас.

Лорен повернулся к нему.

– Раз моя дочь здесь, мы можем обсудить дальнейшие планы.

– Разумеется, – Макс подошел к двери и закрыл ее. – У слуг длинные уши.

Лорен кивнул. Вновь сел на большой диван. Бетси примостилась рядом. Лорен взял со столика бокал и вопросительно посмотрел на Макса.

– На следующей неделе мы с Бетси летим в Нассау.

Там уже оформлены все бумаги для немедленного развода. И мы сразу же поженимся. Я полагаю, это снимет все вопросы.

Лорен повернулся к дочери.

– Тебя это устроит?

Бетси взглянула на отца, потом на Макса, снова на отца.

– Нет, – твердо ответила она.

На мгновение все оцепенели.

– Я думал… – первым пришел в себя Макс.

– Объясни, в чем дело? – холодно спросил Лорен.

Прежде чем ответить, Бетси переглянулась с Бобби, найдя в ее глазах понимание и поддержку.

– Это фарс. И я не понимаю, почему должна в нем участвовать. Макс не хочет жениться на мне, точно так же как у меня нет желания выходить за него замуж. Он лишь ведет себя как джентльмен. И незачем разводить его и Риту лишь потому, что у меня хватило дурости забеременеть.

– Так что же ты собираешься делать? – спросил Лорен.

– Почему бы мне просто не родить?

Тут Лорен рассердился.

– В моей семье незаконнорожденных не будет!

Бетси сверкнула глазами.

– Ты слишком старомоден, папа. Очень многие рожают детей, не выходя замуж. Это же глупо. Расписаться перед рождением ребенка и развестись, едва он появится на свет. Почему я не могу уехать в какое-то тихое местечко и там спокойно родить?

– Потому что в газетах и так полно слухов и домыслов о твоей беременности, – ответил Лорен. – Так что места, где спрятаться, тебе не найти.

– Тогда давай скажем газетам правду. Мне без разницы.

– Бетси, послушай меня, – подал голое Макс.

Она повернулась к нему.

– Нет. Я не собираюсь втягивать тебя в эту заваруху.

– Бетси, я хочу жениться на тебе!

– С какой стати? – удивилась та. – Ты же не любишь меня.

– А если ты родишь сына?

– И что?

– Разве ты не понимаешь, что это означает для моей семьи? У меня три дочери и нет сына, продолжателя рода. Да мой отец будет на седьмом небе.

– Архиважная причина, – фыркнула Бетси. – А если я рожу девочку или выкину, то получу второй шанс?

– Не говори глупостей, – вмешалась Бобби. Мужчины изумленно уставились на нее. Она же словно и не замечала их взглядов, обращаясь только к Бетси. – Ты права, и в обычной ситуации я бы согласилась с тобой и помогла сделать так, как ты хочешь. Но сейчас ты поступаешь не по справедливости.

– Именно по справедливости, – горячо возразила Бетси. – По отношению к Максу и Рите. К себе.

– Но не к своему ребенку. Мне нет нужды говорить тебе, что Макс – прекрасный человек, ты и сама это знаешь. Твой ребенок должен знать, кто его отец. И ты не должна лишать его права на наследство.

Бетси помолчала.

– По крайней мере, вы со мной откровенны.

– Во всяком случае пытаюсь говорить правду. Ты допустила ошибку.

И Бетси тут же поняла, что Бобби знала, почему она ведет себя так, а не иначе. Анджело. Она пыталась доказать ему, что уже стала взрослой. И так наглупила.

– Еще одна ошибка тебе ни к чему.

– Хорошо, мы полетим в Нассау, – на глазах Бетси выступили слезы.

Все выходило совсем не так, как ей того хотелось.