Текст книги "Женитьба Стратонова, или Сентиментальное путешествие невесты к жениху (сборник)"

Курбатова протянула мне ручку. Я написал: «Признаю себя виновным полностью». Она аккуратно промокнула мои неровные буквы, закрыла папку, положила два других тома.

– Скажи, Юронис, тебе Костя Попов никогда не снится?

– Нет, – сказал я. – Не люблю я покойников. И боюсь их.

Она долго смотрела на меня, молчала. Потом сказала:

– Когда ты выйдешь из тюрьмы, через много лет, ты еще будешь моложе, чем я сейчас…

И я понял, что она жалеет. Только кого? Таксиста? Меня? Или себя?

Суд назначили на восьмое января. И чем меньше дней оставалось, тем сильнее я сжимался. Я уже не мог дождаться этого дня. Мне очень надоело, я устал ждать свою судьбу. А дни остановились.

Седьмого вечером я лег пораньше с одной мечтой: заснуть скорее, и, когда я проснусь, уже будет завтра.

Затихла постепенно камера, урчала вода в умывальнике, горели тусклые лампы. А сон не шел.

Как крысы, выползали разные воспоминания. Я не хотел их, они были мне противны. Я гнал их, они неохотно прятались и приходили вновь. Так и пролежал я почти до утра. А когда задремал, приснился мерзкий сон. Будто мы с Володькой снова приехали на Трудовую на том же такси. Вышли из машины, видим, сидят посреди улицы на корточках какие-то люди, жгут костер. Я сообразил, что это они нас дожидаются с недобрым. Хочу бежать, а ноги как будто вросли в асфальт. Встает один из них, старый, лоб бритый, серьга длинная в ухе. А в руке копье. «Иди сюда, – говорит, – мы тебя судить будем». От голоса его мой столбняк прошел, и бросился я бежать по улице. Засмеялся он громко и метнул копье мне вслед. Бегу изо всех сил и слышу визг копья, настигает оно меня, в спину вонзилось. Заорал я истошно и проснулся. А в дверях надзиратель. Это петли немазаные в дверях железных визжали.

– Юронис! Собирайся, через час на суд!

Я встал, умылся, налил в кружку кипятка и запил им пшенную кашу. Пайку хлеба завернул в газету и спрятал в карман. Неизвестно, когда суд кончится, а кормить будут не скоро. Постучал в «волчок» и сказал надзирателю:

– Я готов…

Женитьба Стратонова, или Сентиментельное путешествие невесты к жениху

Вчера вечером на вокзале в Москве было все сумеречно, серо, все никло под редким сеяным дождем, а здесь солнце дымилось влажной перламутровой голубизной. «Вы прибыли в столицу Латвии – Ригу, товарищи пассажиры, – сообщило любезно поездное радио. – Всего вам хорошего, до свидания».

– Спасибо, до свидания, – вежливо ответила я и сошла на перрон. Как хорошо путешествовать без багажа! Все очень легко, необременительно, достижимо. Особенно если у тебя с утра нет прошлого, а есть лишь сей миг. И лучезарное будущее, неуловимо-прекрасное, как этот струящийся, переливающийся июньский воздух.

Дорожная сумка на ремне через плечо – прекрасный ансамбль с венгерской курткой за сто семнадцать рублей, замечательно элегантной курткой из искусственной кожи, почти неотличимой от натуральной лайки. «А на мне – совсем неотличимой, – заверила я себя. – Вот возьмет меня Стратонов замуж, попрошу подарить на свадьбу настоящее кожаное пальто. Ему это почти ничего не стоит, он мужчина зажиточный, а я стану невыразимо прекрасной. И ему будет приятно, это он ведь только сейчас пишет, будто внешность для него не имеет значения. А на самом деле каждому мужику приятно иметь молодую, невыразимо прекрасную жену…»

Я дошла до конца перрона, вокруг меня пузыристо клубились радостью и вокзальным оживлением приехавшие и встречающие, они призывно махали руками и кричали носильщикам, как тонущие зовут лодочника, и, обливаясь потом, перли на себе чемоданы и баулы, дети суетились и прыгали под ногами, пугая родителей несуществующей опасностью свалиться с платформы. А цветы – торжественный атрибут свидания – уже превратились в «место», занимающее руки.

Жаль, что меня никто не встречает с цветами, у меня все равно свободные руки. Я бы подарила их Стратонову, а он их поставил бы в хрустальную вазу на столе, и они сразу бы придали нашим будущим отношениям особый эмоциональный колер.

Я спустилась по нескольким ступенькам в вокзальное кафе, длинное и уютное, как спальный вагон. Я знала, что здесь подают крепкий кофе с вкусными взбитыми сливками. И миллион всевозможных слоеных, песочных, сладких и соленых крекеров и пирожных. А у входа в маленьком закутке есть телефон-автомат. Лихой парень-бармен с прекрасными усами, как у французского покойного классика Ги де Мопассана, принял заказ и сноровисто задвигал никелированными рычагами электрической кофеварки. Машина его сипло зашипела, а он, насупив брови, сосредоточенно следил за спускными соплами кофейного агрегата и очень мне нравился, потому что в этот момент походил не на бармена, а на капитана-подводника, выводящего свой страшный корабль в решающую торпедную атаку.

Я засмеялась, положила свою сумку на высокий табурет у стойки и сказала, что сейчас вернусь. Отлучусь на пару минут и приду. Бармен, не отрываясь от клокочущего реактора кофейницы, кивнул и негромко доверительно сообщил:

– У входа – дверь налево…

Налево от входа было две двери: одна – с мужским профилем в ковбойской шляпе, другая – с чудовищно растрепанным женским силуэтом. Я была растрогана предупредительностью бармена, но дверью с распатланной женской головой не стала пользоваться, а юркнула в закуток направо, где висел на стене телефон-автомат. Набрала номер, в трубке что-то металлически чавкнуло, и хороший сочный баритон принес мне весть:

– Зиедонис слушает…

Как прекрасно, когда тебя внимательно слушает мужчина с таким глубоким баритоном!

– Здравствуйте, это Истомина… – сказала я негромко.

– Очень рад. Вы где находитесь?

– Я на вокзале, товарищ Зиедонис…

– Я выхожу к вам? – спросил он. – Здесь пять – семь минут ходьбы…

– Нет. Сейчас в этом нет нужды. Было бы хорошо, если бы к вечеру нас разделяло такое расстояние…

Баритон медленно, основательно подумал, потом обрадовался своей сообразительности – сказал на полтона выше:

– Прекрасно, я вас понял… Там есть телефон… Вы мне позвоните по номеру 44-422, я буду вас ждать… Запомнили номер?

– Да, запомнила… Я позвоню вечером… Только желательно, чтобы мне не пришлось вас долго ждать… Вдруг мне окажется невтерпеж…

– Не беспокойтесь, вам не придется меня долго ждать…

– Ну и прекрасно, будьте здоровы…

Я вернулась к стойке, выпила кофе и съела сливки, с удовольствием наблюдая за усатым барменом, бесстрашно и хладнокровно орудовавшим у рычагов управления своей паровой подлодки. А печенье есть расхотелось.

Вскинула на плечо сумку, помахала рукой бармену и пошла к выходу. Я раздумывала о том, как, наверное, интересно быть подругой этого красавца пирата: возвратившись к ночи из рискованного и опасного рейда, он рассказывает ей, сколько удалось в этом трудном походе подбить целей бронебойными снарядиками разбавленного коньяка, скольких затопил недолитыми стаканчиками бальзама, как взяли на абордаж командированного растяпу из Челябинска, а потом они вместе считают сумму контрибуции, полученной с разъехавшихся во всех направлениях противников. Нет, что ни говори, вокзал – хорошее место!

Конечно, жизнь Стратонова наверняка лишена этого ореола повседневного героизма и романтики, и если он захочет жениться на мне, то нам будет недоставать ежедневного ожидания и острого волнения встреч. Но разве семейное счастье только в этом?

В подземном переходе я купила билет на электричку до станции Асари и, послушно двигаясь за стрелой указателя, вышла на платформу пригородных поездов. У электрички была зеленая округлая морда сома. А над левым глазом сома табличка – «Кемери». Маленький светлый городок, населенный приветливыми, но сдержанными людьми. Может быть, это их называют – киммерийцы?

Хорошо бы стать хоть на пару недель киммерийкой: беззаботной, беспамятной и праздной, как все древние люди. И машина времени – на три тысячелетия назад – не нужна, а стоит рядом взнузданный железнодорожным расписанием длинный стеклянно-зеленый сом, который увезет на пятьдесят километров вперед, в сладкий край необязанности ни перед кем, киммерийскую волю ярко-синего моря, белизну песка на пляже и позванивающую от сухости зелень соснового леса.

О, вечная печаль разрыва времени и пространства!

А может быть, и нет никакого моря в Кемери? И нет пляжа с мельчайшим белым песком? Может быть, стоит Кемери пыльный и задымленный, задвинутый грубо в глубину суши? Кто его знает – я ведь там не бывала…

Киммерия, химерия, мечты… Мне и не надо ни за чем в Кемери. Мне нужно сойти на полпути – в Асари. Там, именно там живет мой жених Стратонов. Мой нареченный, если он согласится жениться на мне…

Я поднялась в головной вагон – так объяснял Стратонов. «Сядете в головной вагон, сойдете в Асари, пропустите поезд, потом перейдете на левую сторону от полотна – по пути следования из Риги, там увидите шоссейную дорожку, по ней надо идти до поворота метров двести…» – все подробно описал Стратонов. Нет, в обстоятельности и заботливости ему никак не откажешь.

В вагоне было просторно-пустовато: утренняя волна дачников и купальщиков на взморье уже схлынула. Я уселась со всеми удобствами у окна, по ходу поезда, достала из сумки газету и развернула ее с замиранием сердца. Удивительную, превосходнейшую газету – путеводитель по земле счастья.

Рекламное приложение вечерней газеты «Ригас балсс». Цена 5 коп.

Берешь в руки стопку листков форматом в половину газетной полосы, озаглавленных «Рекламас пиеликумс», – всего за пять копеек, – и перед тобой открывается волшебный мир дожидающихся тебя и еще не реализованных возможностей.

Впечатляющие фотографии и волнующие рисунки среди текста на русском и латышском языке будто волшебные крылья поднимали над жизненной неповоротливостью и бытовой несообразительностью.

Я хоть латышского не знала, но все самое интересное и так было понятно. Ей-богу, не было проблем, которые было бы невозможно решить с помощью замечательного приложения.

ЮВЕЛИРНЫЕ ИЗДЕЛИЯ – окутанные легендой, одухотворенные руками человека – с незапамятных времен считались самым изысканным украшением женского туалета. И не случайно. Драгоценности – художественное дополнение, придающее костюму нарядность, тот последний штрих, который завершает ансамбль одежды.

А вот подбор украшений зависит уже от вашего вкуса, внешности, возраста.

Магазин ювелирных изделий «Перле» предлагает в большом ассортименте золотые кольца и серьги с камнями. Лазурит, нефрит, изумруд, бриллиант, рубин – более сдержанные и строгие или чарующие своей благородной огранкой, сверкающие и торжественные.

Интересно знать, какой художественный штрих, окутанный легендой, одухотворенный руками человека, лучше завершит мой ансамбль одежды – более сдержанный и строгий или чарующий своей благородной огранкой, сверкающий и торжественный? Ведь это зависит только от моего юного возраста, яркой внешности и безупречного вкуса!

Правда, существует еще один штрих, абсолютно последний и в общем-то малохудожественный: сколько оно стоит, это дополнение, придающее костюму нарядность. Деньги – прозаический предмет, который мои знакомые, мои клиенты называют «бабки», «фанера», «мен-таким», «воздух» и десятком других нелепых названий. Как быть с этим пустяком?

Поезд мягко качнулся, плавно тронулся с места, побежали за окном акварельные картинки «Солнечный день в Прибалтике».

Поехали с орехами на встречу с женихом.

Если я понравлюсь Стратонову и он женится на мне, то к свадьбе он подарит мне что-нибудь овеянное легендами, в соответствии со своим вкусом, моей внешностью и нашим возрастом.

А если не понравлюсь и он не захочет жениться? Как же мне самой набрать «воздуха» на что-нибудь одухотворенное руками человека? Не может быть, чтобы замечательный мой путеводитель к счастью – рекламное приложение «Рекламас пиеликумс» – не подсказал верный и короткий путь!

Вот – пожалуйста!

ГОРОДСКОЙ ЛОМБАРД

…если срочно нужны деньги, их можно получить в ломбарде, сдав под ссуду на срок до 4 месяцев ценные вещи или изделия из драгоценных металлов.

Если вы делаете ремонт или уезжаете в командировку, отпуск – сдавайте на хранение в ломбард изделия из золота, столовое серебро и ценные вещи (ковры, дубленки, кожаные пальто, меха, сервизы, хрусталь и др.).

Боже мой, какая я все-таки недотепа! Если бы в Москве, еще до выезда сюда, внимательнее прочла приложение! Во-первых, надо было бы вернее решить, считается ли поездка на встречу с женихом командировкой или отпуском! Или я делаю ремонт личной жизни? А после этого надо было, сдав на срок до 4 месяцев все мои изделия из золота, столовое серебро, сервизы, хрусталь и ковры, все мои меха, дубленки и кожаные пальто, получить уйму денег и накупить в магазине «Перле» всякого добра, окутанного легендами и одухотворенного руками человека.

Поздно сетовать! Непоправимую ошибку запоздалыми сожалениями не исправить. А ведь я могла бы сдать и картины! Очень красивая гравюра, портрет Хемингуэя, эстамп, выигранный давным-давно на Новый год в беспроигрышной лотерее.

Я отложила газету, огляделась. Через проход на соседней лавке крепкая румяная бабенка страстно рассказывала-советовалась-учила старенькую чету – чистенькую седую бабушку и коричнево-загорелого белобрысого деда. Старики слушали соседку, взявшись за руки. В наиболее патетических местах рассказа они от интереса и волнения синхронно вздрагивали.

– …Мой муж – бандит!.. – горестно делилась ядреная, и старики одновременно испуганно отшатывались. – Приходит вечером и выпивает из компота всю жижу, весь сок! А детям остается одна гуща! Вы о таком слышали? Я ему говорю…

Старики наверняка о таком бандитизме и не слышали никогда. Дед, во всяком случае, безусловно, был не способен на подобное злодейство. У него было честное грустное лицо мерина. Он успокаивал молча бабушку, поглаживая ее руку своей морщинистой ладонью, напоминавшей пересохшую землю.

Вдруг я почувствовала зависть к старушке. Господи, они ведь прожили, наверное, лет пятьдесят вместе! Тысячи, тысячи дней. Сколько нежности в этом заботливом поглаживании! Для них эти дни не вытянулись в долгую каменистую дорогу из пункта А в пункт Б, а замкнулись в кольцо, они с каждым днем возвращаются в свою юность, к молодости своих чувств.

Ох, Стратонов, Стратонов! Боюсь, что через полвека не будешь ты так нежно гладить мою руку…

Радиодинамик хрипло крикнул: «Станция Лиелупе».

Нестерпимая голубизна приближающейся большой воды, окаймленная зеленой рамкой леса, счастливые люди под белыми полотнищами парусов на яхтах. На парусах были написаны цифры и буквы, отсюда плохо различимые, размытые струящимся воздухом, туманные, как координаты Острова сокровищ.

Я вздохнула, с сожалением отвернулась от стариков – чтобы не сглазить, снова раскрыла газету, незаменимый путеводитель по лабиринту жизненных проблем. И прежде чем получила новое указание – как дальше жить хорошо и правильно, подумала, что, пожалуй, единственная в мире разумная зависть – это зависть к здоровым старикам.

А «Рекламас пиеликумс», истомленный столь долгим невниманием, необидчивый и услужливый, уже предлагал первоочередную задачу.

ТАНЦУЕМ ВСЕ!

Опытные педагоги обучат вас современным танцам. За шестнадцать дней вы прекрасно освоите десять модных танцев – бит-ритм, вальс, джайв, кик, стомбит, тайтси-ап, шейк, твист, диско, мемфис.

Регулярные занятия в школе танцев помогают приобрести легкость движений, грацию, изящество, доставляют эстетическую радость. Плата за обучение – 4 руб. 20 коп. в месяц.

Это превосходная идея: если только Стратонов не откажется от намерения жениться на мне – надо будет срочно записаться в школу современного танца. Ну где еще всего за месяц и 4 руб. 20 коп. можно приобрести легкость движений, грацию и изящество! А эстетическая радость, которую я смогу доставить Стратонову?

Просто представить трудно: возвращается вечером Стратонов домой, а я с непередаваемой грацией, волшебной легкостью движений, с тонким изяществом пляшу перед ним диско, бип, боп и еще чего-то такое под музыкальное сопровождение в стиле «фьюжн», Стратонов балдеет и с невероятной эстетической радостью выгоняет меня из своего комфортабельного двухэтажного дома на благоустроенном большом участке в семи минутах ходьбы от станции Асари.

Нет! Нет! Нет!

Глупости! Дурости! Чепуха!

Это ложный ход, тупик в бесконечном жизненном лабиринте Пиеликумса. Стратонов – человек основательный, серьезный, капитальный. Двухэтажные дома на любви к модным пляскам не вырастают.

Нет, мой милый Пиеликумс, не ленись, подумай, поищи для меня какое-то более надежное средство завоевать мужественное хозяйственное сердце Стратонова. Вот прекрасная мысль.

ОРИГИНАЛЬНЫЙ СТОЛИК

Среди старых ненужных вещей кое у кого сохранилась ножная швейная машина, которую уже давно заменила электрическая. Проявив смекалку, из нее можно сделать отличный нестандартный столик. Нужно только демонтировать все лишние теперь механизмы, а оставшуюся металлическую конструкцию окрасить. К подготовленному таким образом основанию подобрать соответствующую крышку – деревянную, пластиковую, толстого стекла и т. п.

Такой столик можно использовать и в качестве письменного стола, и как туалетный столик для хозяйки дома, и как стойку домашнего бара…

Это надо запомнить. Моя смекалка и хозяйственная бережливость в деле изготовления отличных нестандартных столиков из зингеровских машинок должны произвести на Стратонова большое впечатление. Кстати, можно предложить ему изготовить платяной шкаф из полированных ящиков старых телевизоров. Прекрасный миксер – из сломанной стиральной машины. Из ветхого шифоньера настрогать впечатляющие рамки для наших свадебных фотографий. Обязательно надо будет рассказать ему об этом вроде бы невзначай, будто мне таких идей по сто штук на день приходит. А вот заметочка в углу спряталась! Это же клад!

И СТАРЫЙ ЧУЛОК ПРИГОДИТСЯ

Изношенные трикотажные изделия, уже, казалось бы, ни для чего не пригодные, не спешите все же выбрасывать. Из старых чулок, например, легко сделать шнуры для вязания. Для этого ножницами разрезают спирально весь чулок до конца и получившуюся трикотажную полоску наматывают на клубок. Из нескольких клубков разного цвета вяжут пестрые дорожки, коврики, хозяйственные сумки – в зависимости от фантазии рукодельницы…

С фантазией у меня обстоит туго. Если бы в Москве я не гонялась за покупной сумкой на ремне через плечо, а лучше связала из старых чулок хозяйственный ридикюль и привезла бы в нем на свидание со Стратоновым пеструю дорожку и яркий коврик из, казалось бы, уже ни для чего не пригодных трикотажных изделий, – может быть, вся моя дальнейшая жизнь сложилась бы по-иному. Ничего не поделаешь, я все-таки человек очень средних способностей.

Станция Майори.

Через стекла вагона врывалась пыхтящая духовая музыка: по привокзальной площади через весь городок маршировал парад. В плясовом ритме вышагивали веселые люди в ярких национальных костюмах, переливающихся всеми цветами радуги. Отсюда было не рассмотреть детали красочных нарядов, но я могла поклясться, что их сшили и связали не из старых чулок. Это были не карнавальные костюмы, в карнавале всегда есть сиюминутная понарошечность, а именно праздничные одежды, их сшили очень давно и надеялись еще очень долго надевать в дни радости. И частью этой радости была вечная, неумирающая, языческая красота духового оркестра.

А солнце, как в ловушке, застряло в сияющем раструбе баса-геликона. Латунная анаконда намоталась на тощего длинного человека и оглушительно ревела на всю площадь: бах-бух-бум-ба-бам!!!

Я смотрела на музыканта с геликоном, замыкающего веселое шествие, и пыталась сообразить: кто эти люди, что, полюбив музыку, решили играть на геликоне? Может быть, они с детства мечтают об этой громадной ревучей трубе? А может, хотели играть на саксофоне или валторне, да не оказалось свободного инструмента в оркестре, вот им и сказали – или влезай в геликон, или катись отсюда… Пообижались они маленько, подулись на судьбу и задудели в бас. Неужели все игроки на геликоне – это неполучившиеся саксофонисты?

Поезд вздрогнул и с гулким подвыванием пошел в сторону Дубулты. С левой стороны насыпи жестяным блеском плеснуло в глаза озеро.

Длинный тощий человек, обвитый сияющей раковиной трубы! А вдруг ты и есть мне родная душа? Иногда мне кажется, что я сама играю на геликоне.

Надя Истомина, вы не можете играть на саксофоне, скрипке, валторне и арфе. Поэтому играйте на геликоне. Или катитесь из оркестра…

Если Стратонов догадается, что я солистка на геликоне, он, безусловно, откажет мне. В домашнем оркестре не нужны такие однообразно-могучие инструменты. Гармония семейной жизни возникает, наверное, совсем из другой музыки.

Нет-нет, я не верю, что в сокровищницах житейской мудрости Пиеликумса не содержится точного указания, как привязать к себе накрепко сердце вожделенного мужчины.

Пиеликумс, голубчик! Подскажи, научи, проведи верной дорогой к сердцу Стратонова! Что? На четвертой странице? В школе кулинара? Через желудок? Ах ты, умник мой дорогой! Вот же:

ИЗДЕЛИЯ ИЗ ТЕСТА УКРАШАЮТ ПРАЗДНИЧНЫЙ СТОЛ, ПОЗВОЛЯЮТ РАЗУМНО РАСПРЕДЕЛИТЬ БЮДЖЕТ СЕМЬИ, ЭКОНОМНО ВЕСТИ ДОМАШНЕЕ ХОЗЯЙСТВО

№ 1. Тесто дрожжевое для пирогов, пирожков и булочек. Дрожжевое тесто приготовляется двумя способами – безопарным и опарным. Из дрожжевого теста делают пироги, пирожки, ватрушки, булочки, крендели, кулебяки, расстегаи и другие изделия с различными фаршами…

№ 2. Пирог с мясом.

Обмытую и обсушенную мякоть мяса мелко нарезать и слегка обжарить на жире… Фарш можно приготовить и из ливера. Печень, сердце, легкое и селезенку очистить, промыть, отварить с репчатым луком и кореньями и пропустить через мясорубку. Вложить обжаренный лук, рубленые яйца, укроп, зелень петрушки и заправить по вкусу солью и молотым перцем.

№ 3. Пирог со свежей капустой…

№ 4. Пирог с рыбой и вязигой!..

№ 5. Пирог с рисом!!

№ 6. Пирожки мелкие с разными фаршами!!!

Господи, как нестерпимо захотелось есть!

Пиеликумс, дорогой, спасибо тебе от твоей паствы, от всех твоих читательниц, обитательниц твоей мудрой и загадочной земли. Может быть, в великой своей благости ты устроишь нам всем наши нескладные личные жизни и дашь в приданое тайное знание приготовления дрожжевого теста – кабалистический секрет, известный без школы кулинара только седенькой бабушке, что сидит на соседней лавке, взявшись за руки со своим белобрысым загорелым дедом. Спасибо за советы о мелких пирожках с разными фаршами – ведь нам, бессемейным одиноким холостячкам, их некому было печь, и бабушкины секреты почти насовсем забылись.

Держись, Стратонов, береги свою фигуру! Уж я тебе приготовлю тесто опарным и безопарным способом! Все-таки я ехала сюда из такого далека, что даже не хочется думать о том, что я тебе могу не понравиться.

Тем более что Пиеликумс большими синими буквами мне заговорщицки подсказывает:

КАК БЫТЬ КРАСИВОЙ

^{(народные средства)}

При жирной и пористой коже рекомендуется пользоваться специальным косметическим мылом…

Ну, Пиеликумс, уж это ты перестарался! Если препятствует красоте только жирная и пористая кожа, то у меня с красотой все на высоком уровне. Кожа у меня сухая, гладкая и белая. Не нужны мне народные средства в виде специального косметического мыла. Вот так! Должны же быть и у меня какие-то козыри на руках! И —

КОНСУЛЬТАЦИИ СЕКСОПАТОЛОГА

В «Службе семьи» по вторникам и пятницам с 16.00 до 19.00

меня тоже не интересуют. Да! У нас со Стратоновым все в порядке. Нечего тебе, Пиеликумс, соваться без спроса в чужую, еще не окрепшую личную жизнь.

Милый сплетник, бескорыстный посредник Пиеликумс, знаток всех наших коммерческих забот, расскажи-ка лучше, что люди продают, что покупают – чего им не хватает в жизни. Надо же быть в курсе дела, нам ведь со Стратоновым еще только предстоит обустраивать свое семейное гнездышко. Что-то надо будет обязательно купить, а что-то из старых наших завалов распродать.

Кто-то мечтает купить – я могу продать незадорого – старинную витрину, буфет-маркетри, белую спальню «Луи», бронзовую люстру и подсвечники.

А джинсов-коттон фирмы «Вранглер» пятидесятого размера и югославской дубленки сорок четвертого размера у меня нет. Может быть, потому, что у меня сорок восьмой размер?

И белую спальню продавать расхотелось. В браке это штука незаменимая.

Зато я охотно могу продать больших попугаев. Зачем мне попугаи? Ну, скажи по совести, Пиеликумс, зачем одинокой женщине, готовящейся стать женой Стратонова, зачем ей нужны большие зеленые попугаи? Проснешься утром, посмотришь на них, как в трюмо, а они гортанно заорут: «Здравствуй, Надя!» – жить не захочется.

С попугаями вопрос решен, а человеку, мечтающему купить «Жигули» в аварийном состоянии, поможет Стратонов.

На кой нам аварийный «жигуль»?

Вот, пожалуйста, продается автомобиль «опель-манта» 1972 года выпуска. Это, наверное, покупочка для нас. Обращаться после 20 часов. Надо будет вечером заскочить, прицениться, сговориться. На замечательном «опеле», почти новом, мы отправимся со Стратоновым в свадебное путешествие. Мы будем выглядеть невыносимо шикарно. Прищурившись, смотрит Стратонов вперед, на неутомимо раскручивающуюся серую ленту шоссе, его мужественные сильные руки лежат на баранке руля, а я закуриваю и вставляю ему в рот дымящуюся сигарету «Мальборо» – волшебный стереотип, недостижимая мечта, музыкальная нирвана из драматического кинофильма «Мужчина и женщина».

Только надо будет обязательно остановиться у автомата и позвонить по телефону 69–87—98 – там «дешево продается стойка с восемью аквариумами под мебель».

Нам совершенно необходима стойка с восемью аквариумами – мы со Стратоновым сможем установить на ней фисгармонию «Маннборг» XIX века, которую продает в Эвейниекциемсе засекретившийся Г. Пусть рыбы в восьми аквариумах весело живут под фисгармоническую музыку! По вечерам Стратонов будет играть им на фисгармонии Гайдна. Рыбы, вы же наверняка любите Гайдна? И окончательно украсит нашу жизнь «Ямполь колор», который, или которую, или которое хочет купить после 19 час. Сергей.

Сергей! Сереженька! Волшебник Пиеликумс! Скажите на милость – что такое «Ямполь колор»? Я никогда не слышала про «Ямполь колор». Это вещь? Или идея? Может быть, «Ямполь колор» – символ?

Я прожила до двадцати девяти лет довольно хлопотной и бойкой жизнью выдающейся солистки на геликоне, но никогда не видела «Ямполь колор». Я так больше не могу. Мне позарез нужен «Ямполь колор»!

Мне надо будет теперь его искать, как я искала и нашла Стратонова. Как на страницах доброго старого сводника Пиеликумса, всезнающего и заботливого свата, десятки, сотни одиноких людей ищут друг друга, чтобы узнать друг друга, чтобы притулиться друг к другу, чтобы помочь жить друг другу, чтобы – если удастся – полюбить друг друга, чтобы дать друг другу надежду и опору, чтобы родить друг другу детей, чтобы выстроить вместе самую вечную и самую хрупкую ячейку общества – семью… Вот они, сигналы одиноких пловцов в бескрайнем бушующем людском море.

ЗНАКОМСТВА

Мне 33 года, хотелось бы познакомиться с интересным мужчиной. Писать: 226128 Рига, абон. ящик 81.

Мне тоже хотелось, пока я не познакомилась со Стратоновым – по переписке.

…Милая шатенка 32-х лет, среднего роста, с незаконченным высшим образованием хотела бы познакомиться с мужчиной, абсолютно не верящим в такую форму знакомства… Звонить по телефону…

Ах, милая шатенка, если бы я была мужчиной – обязательно позвонила бы. Я ведь раньше абсолютно не верила в подобную форму знакомства – Стратонов переубедил.

…Надеюсь, что отзовется смелый, добрый мужчина, решающийся познакомиться с женщиной, имеющей ребенка. Пусть его не останавливает, если у него есть собственные дети, – им буду заботливой матерью, а ему – надежной, верной подругой…

Верю, всем сердцем верю – отзовется смелый, добрый и наверняка разумный мужчина, чтобы найти свое счастье с надежной, верной подругой. Ну вот хотя бы Солли Молотков из Славяновки:

…миролюбивый ученый 43-х лет, рост 163 см, любит спорт и музыку, детей и животных, кино и книги, знает французский язык – хочет жениться, согласен выучить латышский язык…

Солли, не будь дураком, отзовись! Ведь ты все равно не подойдешь Елизавете Кирпичевой, которой нужен совсем другой:

…Молодая красивая женщина около 30-ти лет желает познакомиться с интересным мужчиной не старше сорока лет, выше среднего роста, желательно морским офицером. Люблю спорт, читать, путешествовать, общительная, умею быть веселой, стараюсь быть честной. После окончания экономического института работаю в торговле, материально обеспечена, хотела бы иметь счастливую семью…

Я бы познакомила Елизавету Кирпичеву с Ю. Т. Дьяконовым. Он хоть и не морской офицер, а кандидат технических наук, но, по-моему, очень завидный парень:

…москвич без физических недостатков, нормальный во всех отношениях, интересный, современный, деловой, энергичный, жизнерадостный, средних лет и средней полноты, рост 176 см, хотел бы не откладывая познакомиться с целью создания семьи с девушкой старше 26-ти лет, ростом желательно не менее 160-ти см, не носящей очки, живущей не очень далеко от меня, чтобы знакомство было реальным…

Ах, Ю. Т. Дьяконов! Если бы не Стратонов, я бы сама поехала на встречу с тобой, так привлекателен для меня твой газетный автопортрет. Во-первых, приятно, что ты нормальный во всех отношениях, и намек насчет отсутствия физических недостатков я тоже усвоила. А главное – что ты современный. Да и я бы, наверное, тебе подошла: ведь мне уже больше двадцати шести, и рост у меня выше ста шестидесяти, и главное – очки не ношу. И живу я близко, так что наше знакомство стало бы совершенно реальным. Господи, ну очки-то чем тебе мешают?! Женщины, бедные мои подружки, как трудно угадать и угодить на вкусы женихов! Стрекачев из Кемерова с уравновешенным характером (сплав флегматика с сангвиником) ищет себе невесту с покладистым характером и обязательно длинными волосами. Стрекачев, покладистый характер есть, может быть, тебя устроит шиньон?

А радиоинженер Манкин, увлекающийся техникой, ищет спутницу жизни лет до тридцати, некурящую, уважающую физкультуру и гигиену, свободную от стремления к высокой материальной обеспеченности и комфорту. Манкин, ну скажи на милость, как в наше время без комфорта можно уважать гигиену? Это ты, Манкин, загнул.

Придется мне свести тебя с Н. И. Фогельзонг из Нальчика:

…блондинка, рост 164 см, была замужем, детей нет, работаю бухгалтером, по национальности немка, добрая, но строгая, люблю музыку, природу, приличный юмор, тишину, ищу непьющего спутника жизни, умного, сильного духом и телом…

А что делать с ученым Пустоваловым – ума не приложу. Ну кого я тебе могу предложить? Я ведь понимаю, что все эти женщины тебе в подметки не годятся: