Текст книги "Потсдамская конференция. Как решалась послевоенная судьба Германии и других стран Европы"

Вскоре у американцев появилась новая причина для беспокойства, когда стало известно о тяжелом экономическом положении в странах Западной Европы. Придется ли вновь Соединенным Штатам оказывать ей материальную помощь, с Германией включительно, как это было после Первой мировой войны? Эта обеспокоенность вылилась в инструкции, данные Поули 18 мая, в которых говорилось следующее: «Основополагающим принципом политики Соединенных Штатов является полная ликвидация военного потенциала Германии и предотвращение его возрождения, насколько это было возможно, путем демонтажа или разрушения немецких заводов, оборудования и другого имущества». Также подчеркивалось, что Поули должен выступать против «любых планов выплаты репараций, которые основываются на том, что Соединенные Штаты или любая другая страна будут финансировать прямо или косвенно восстановление экономики Германии». Придется ли США вновь заплатить подобным образом за нашу победу? Американские официальные лица задавали этот вопрос друг другу после капитуляции Германии.

Вопрос был тем более провокационным, учитывая, что русские передали полякам контроль над многими районами советской зоны оккупации, не сообщив об этом западным союзникам. Сталин оставил без внимания их протесты по известным только ему практическим соображениям. И американцы, и британцы понимали, что, если эти районы будут освобождены от выплаты репараций и от обязанности предоставлять помощь остальной Германии, все расходы должны будут принять на себя Советский Союз и западные союзники.

Глава 8
Политические разногласия в отношении бывших стран оси

Другим источником разногласий между союзниками был вопрос, какой политики следует придерживаться в отношении бывших стран оси и таким государствам-сателлитам, как Болгария, Румыния и Венгрия. Возник он еще в 1944 г., когда с их территорий под натиском Красной армии быстро отступали немецкие армии. Советское руководство понимало, насколько важны были для него отношения с этими странами, так как это были соседи Советского Союза и от их поддержки Германии он пострадал больше всего. Поэтому она с мрачной решимостью начала с ними, втайне от западных союзников, вести переговоры о заключении перемирия.

Подозрения союзников вскоре получили подтверждение, когда были освобождены эти три страны. Лидеры их компартий при поддержке местных сторонников и советских советников, военных и гражданских, пришли к власти, не считаясь ни с чем. Советское правительство не терпело никакой критики своего политического курса. Разве не мелкие и эгоистичные группировки, оказавшиеся во власти еще до войны, привели эти страны к национальной катастрофе? Почему бы более ответственным политическим деятелям не дать места в правительстве?

В соответствии со своими идеологическими взглядами и целями советские власти настаивали на том, чтобы их представители, которые заняли места председателей Контрольных комиссий, согласно условиям перемирия с этими странами, имели реальную власть. Подобные действия были поставлены под сомнение, однако советское правительство отвергло требования американских и британских членов этих комиссий о предоставлении им больших возможностей в принятии решений.

Рузвельт, воспользовавшись наработками государственного секретаря К. Халла, сумел во время Ялтинской конференции убедить советское правительство подписать Декларацию об освобожденной Европе. В ней говорилось об общей обязанности помочь народам, отвоевавшим свою свободу, восстановить в своих странах внутренний мир и путем свободных выборов сформировать правительства, выражающие волю народа.

Историк должен с сожалением констатировать, что исторический опыт вышеупомянутых трех стран свидетельствует о том, что у них было мало шансов установить режим представительной демократии, являющейся идеалом политической доктрины Запада. По крайней мере две из них никогда не имели подобного опыта, их правительства никогда не заботились о народном благе. Все они имели бурное прошлое, управляли ими военные и монархические кланы, тесно сотрудничавшие с Гитлером, беспощадно расправлявшиеся с политическими оппонентами и национальными меньшинствами. Подытоживая сказанное, можно сделать вывод, что возвращаться к прошлому не имело никакого смысла.

Однако то, что делалось, вызывало в народе недовольство и непонимание. Усилия граждан этих стран избавиться от отжившей политической системы и продажных политиков имели своим результатом установление власти коммунистов. При этом они не брезговали никакими средствами для достижения своей цели. Коммунисты преследовали не только реакционные группировки, но и подлинно демократические элементы; жестоко подавляли индивидуальные свободы.

Еще до того, как окончилась война, советское правительство заключило мирные договоры с созданными при его поддержке режимами в этих странах-сателлитах. Однако американцы и британцы заявили, что коммунистические правительства были навязаны этим странам, не считаясь с волей народа. Они отказались признать их законность и не собирались подписывать с ними никакие мирные договоры.

О плачевном положении дел в этих странах свидетельствовали отчеты американских представителей Объединенной контрольной комиссии в Румынии (генерал Шайлер) и Болгарии (генерал Крейн). Оба подтверждали в личной беседе с президентом 2 мая, что коммунисты, хотя и находясь в меньшинстве, смогли обеспечить свой контроль над местными правительствами благодаря помощи и поддержке России. Они были убеждены в том, что советское правительство осуществляет свой жесткий контроль над этими странами через посредство полностью зависимых от него политических группировок. Генералы, члены Контрольных комиссий, подробно рассказали о том, как их мнение полностью игнорировали советские председатели комиссий.

Первым импульсивным решением Трумэна, который не желал участвовать в непрерывной политической борьбе на Балканах, о чем говорили его разногласия с Тито, было отозвать американских представителей в Контрольных комиссиях. Однако Грю убедил его, что в интересах Соединенных Штатов было более активно заявлять о своем несогласии и что американское правительство должно и дальше пытаться оказывать влияние на политическую жизнь этих стран.

Черчилль был расстроен происходившими событиями в большей степени, чем американцы. Однако он был стеснен в своих действиях, потому что в октябре 1944 г. в Москве согласился с тем, что, пока продолжается война с Германией, Советский Союз должен оказывать решающее влияние на положение дел в Румынии и Болгарии, в то время как в зону интересов Британии попадает Греция. Было также достигнуто соглашение о равных сферах влияния в Венгрии.

Короче говоря, американское и британское правительства поставил в тупик захват коммунистами власти в странах-сателлитах оси. Они не знали, что можно было предпринять для предотвращения этого. Но они преисполнились решимости дать надлежащий ответ в случае, если Москва проигнорирует их решительный протест.

Глава 9
Вопрос Австрии

Австрийский вопрос был источником не меньшего беспокойства. Несмотря на возникшие сомнения в отношении будущих границ страны, союзники не колебались в своем решении воссоздать Австрию как независимое отдельное государство. Задачи, стоявшие перед ними, были, по их мнению, совершенно иного характера, чем в Германии. Их основной целью было возрождение нации, а не перевоспитание народа. Они верили, что свободная Австрия обязательно обратится к подлинной демократии, возможно, с тенденцией к социализму.

Союзники пришли к соглашению о необходимости сотрудничества в деле восстановления послевоенной Австрии, как это было и в Германии. Для этой цели были заключены соглашения о зонах оккупации и контролирующих органах. Однако предполагалось, что оккупация продлится относительно недолго, пройдут свободные выборы и будет сформировано новое правительство Австрии.

Не желая обременять себя решением политических вопросов Центральной и Восточной Европы, американцы не намеревались брать на себя ответственность за оккупационную зону Австрии вне Вены. Но в декабре 1944 г. Рузвельта убедили изменить первоначальное решение. К тому времени американская зона оккупации была создана на юго-западе Германии. И тогда намеченная американская зона оккупации в Австрии (земля Зальцбург и примыкающие районы Верхней Австрии по обоим берегам Дуная) стала продолжением их зоны в Германии.

Но даже после того, как американцы приняли окончательное решение, дискуссии в Межсоюзнической контрольной комиссии о границах оккупационных зон продолжились. В марте британцы представили окончательный план раздела зон ответственности. Вскоре вслед за этим русские, не согласившиеся с британским предложением, выдвинули свой план. Советское руководство претендовало не только на северо-западный сектор Австрии, но также на отдельные районы в западной, центральной и южной части страны. Объединенный комитет начальников штабов намеревался уступить русским два сектора зоны, которые ранее были выделены для Соединенных Штатов. Это была часть федеральной земли Верхняя Австрия, лежащей к северу от того места, где Дунай делает крутой поворот в своем течении, и та часть земли Бургенланд, что граничила с Венгрией. Но русские также потребовали выделить для них сектор на крайнем юго-востоке Австрии, который ранее в результате переговоров должна была получить Великобритания. Подобные претензии союзники сочли чрезмерными. Американское правительство в этом вопросе поддержало британцев. Однако границы оккупационных зон так и не были определены к концу войны.

В итоге все же было принято следующее соглашение о секторах в Вене. Советская военная администрация брала под свой контроль весь район вокруг столицы. Советская сторона требовала включить город в общую зону ответственности только в границах 1938 г. Американцы и британцы планировали включить в его состав все прилегающие районы, как это было во времена рейха. Они объясняли это тем, что данный анклав слишком мал по площади. Здесь, в пределах старых границ, имелся всего лишь один аэродром, да и тот находился в советском секторе. Западные союзники не имели достаточно места для размещения своих гарнизонов, тренировочных площадок и комнат отдыха для личного состава; отсутствовали также необходимые средства коммуникации, в том числе и воздушные.

9 апреля на очередном заседании Межсоюзнической контрольной комиссии по Австрии американский представитель решительно потребовал расширения границ Венского района. Если же этого не будет сделано, то в таком случае под американский контроль следует передать один из самых больших полевых аэродромов, расположенных в советской зоне близ Вены. Британский представитель предложил, чтобы каждой оккупирующей стороне был предоставлен свой аэродром в пределах Большой Вены. Оба представителя предложили не разделять Внутренний город (Вены) на секторы в целях более эффективного управления, которое поручалось союзнической администрации. Советский представитель дважды и трижды отрицательно покачал головой.

В течение следующих недель американский и британский послы в Москве пытались убедить Сталина и Молотова дать разрешение небольшим инспекционным миссиям посетить Вену. Американская и британская военные администрации полагали, что это сделать необходимо для оценки ситуации в столице. В письмах, которые Гарриман и Кларк Керр послали Молотову, выразив свою поддержку этой просьбе, содержался намек, что эти миссии, прибыв в Вену, могли поспособствовать своевременной отправке промышленного оборудования из Австрии в Россию. Но советское Министерство иностранных дел отказало в этой просьбе, заявив, что отправка миссий союзников не приветствуется, пока не будут заключены соглашения, касающиеся как всей Австрии, так и Вены. Таким образом, западные союзники были поставлены перед выбором или попытаться договориться с Советским Союзом, или примириться с тем, что им придется отложить на неопределенный срок свое вступление в Вену и отказаться от попыток установить совместный с ним контроль над Австрией.

То, что Сталин дал задний ход, вскоре стало ясным из его ответов на личные просьбы обратившихся к нему в начале мая Черчилля и Трумэна разрешить группам инспекторов посетить Вену. В письме к Кеннану от 6 мая (накануне капитуляции Германии) Вышинский объяснял, что, когда Сталин соглашался на подобный визит, советское руководство было уверено, что соглашение о зонах оккупации в Австрии и о районах Вены будет заключено еще до того, как миссия союзников прибудет в Вену. Затем, представляя в искаженном свете намерения просителей, он также заявил, что советское руководство не может рассматривать договоренность о зонах оккупации, принимавшуюся в Вене, поскольку это находилось в компетенции Межсоюзнической контрольной комиссии. И в конце письма он утверждал, что советское руководство не видит необходимости в этих предварительных инспекционных поездках. К тому же разве не Межсоюзническая контрольная комиссия устанавливала границы зон для Германии и Берлина еще до того, как армии западных союзников вошли в город?

Черчилля с каждым разом все больше охватывало возмущение из-за творящегося произвола в отношении страны, перед которой у западных союзников были особые обязательства. Он сообщил Трумэну (12 мая), что, хотя он и надеется на то, что Межсоюзническая контрольная комиссия по Австрии все-таки урегулирует вопрос с границами секторов в Вене, он все же настаивает, что американцы и британцы должны рассмотреть сложившуюся ситуацию непосредственно на месте. Он спросил президента, не отправить ли им вместе еще одно, более категоричное и требовательное послание Сталину по этому вопросу. Трумэн дал свое согласие. Вновь они обратились к этому человеку в Кремле, указывая на то, что, раз немцы изгнаны из Австрии, повторный отказ на их просьбу не может быть понят.

После этого демарша Сталин пошел на одну из своих необъяснимых уступок Западу, который верил, что, несмотря на несгибаемость советского вождя, его было возможно уговорить. Подтвердив прежнее заявление, что вопрос находится в компетенции Межсоюзнической контрольной комиссии по Австрии, он сообщил Трумэну следующее: «У меня, однако, нет возражений против того, чтобы представители США и других союзных держав отправились в Вену с целью лично ознакомиться с обстановкой в городе и высказать свои предложения по установлению оккупационных зон. Соответствующие инструкции будут даны маршалу Толбухину. Военные представители Соединенных Штатов могут посетить Вену в конце мая или начале июня, когда маршал Толбухин, который сейчас находится на пути в Москву, вернется».

Казалось, это открывало путь к успешному соглашению. Однако Черчилль продолжал сомневаться, захотят ли русские ослабить хватку на горле Австрии и Вены, если только не принудить их к этому.

И была еще одна актуальная проблема, которая вызывала взаимные обвинения в лагере союзников. Доктор Карл Реннер, семидесятисемилетний ветеран социал-демократического движения и его лидер, который стал первым федеральным канцлером Австрийской Республики после окончания Первой мировой войны, прибыл в Вену в сопровождении советского главнокомандующего. Реннер, уйдя на пенсию, жил в небольшом городке у подножия горного перевала Земмеринг в Восточной Австрии. Это было 1 апреля, в день Пасхи, когда он попытался разыскать штаб-квартиру советской оккупационной администрации, чтобы заявить протест против действий русских патрулей, которые проводили повальные обыски в домах простых граждан в поисках спрятанного немецкими солдатами оружия. Советский генерал задал ему вопрос, готов ли он помочь Красной армии приблизить час победы над немцами. Реннер ответил на это согласием, однако поставил условием, что он не будет действовать в качестве советского агента. Он пожелал обратиться к австрийцам, еще помнившим о нем как о политике, разделившем с ними их судьбу. В письме Сталину он сообщал, что он призван «взять на себя обязанность освобождения Австрии от фашизма».

Спустя три недели Вышинский информировал американского и британского послов, что Реннер представил на рассмотрение советского руководства план по созданию временного правительства Австрии, что он имел законное право на эту инициативу и что он намеревался созвать бывших депутатов австрийского парламента и обсудить с ними состав нового правительства. Вышинский добавил, что советское правительство, веря в то, что формирование временного австрийского правительства может помочь окончательному освобождению Австрии, было готово оказать поддержку Реннеру в его усилиях. Получив подобные заверения, австрийские политические лидеры всего лишь за два дня работы конференции приняли и утвердили состав и программу новой администрации.

Однако американское и британское правительства уведомили Москву, что они не собираются принимать поспешных решений. Они попросили советское руководство отложить признание в качестве временного правительства Австрии любых политических группировок, будь то Реннера или какой-либо иной. Тогда Реннер заявил, что новое правительство было подлинно национальным правительством, в которое вошли представители всех австрийских политических партий, за исключением тех, что ранее поддерживали нацистов. Коммунисты получили два поста – министра внутренних дел и министра образования и культуры. Членами правительства также стали Леопольд Фигль (Католическая партия) и Адольф Шерф (Социалистическая партия), которые были избраны канцлером и вице-канцлером Австрии. Реннер обратился к американцам и британцам с призывом открыто выразить свое отношение к происшедшим событиям.

Однако они не собирались давать никаких комментариев, пока у них не появится возможность самим выяснить, является ли самоназначенная группировка представителем австрийского народа и может ли она действовать самостоятельно. Советская сторона не собиралась ждать в данной ситуации и признала группировку Реннера временным правительством.

30 апреля Черчилль и Трумэн после совместных консультаций послали отдельные ноты Сталину, сходные по тону и содержанию. В них содержался упрек в его адрес, что он предварительно не проконсультировался с ними и не прислушался к их пожеланию предоставить им время для выработки совместной политики в этом вопросе. Поспешные шаги советской стороны, пришли к заключению Черчилль и Трумэн, вынуждают их послать немедленно своих представителей в Вену, чтобы быстрее завершить работу Межсоюзнической контрольной комиссии по установлению зон оккупации и формированию контролирующих органов.

Спустя две недели Сталин дал согласие на приезд миссий союзников. В течение этого времени советские официальные лица в Вене продолжали поддерживать и использовать в своих интересах администрацию Реннера. Западные союзники опасались, что Советский Союз будет проводить в Австрии ту же политическую линию на утверждение своего господства во внутренней жизни страны, что и по отношению к странам-сателлитам оси. Разве не получалось всякий раз так, что там, куда приходила Красная армия, сразу же появлялись комиссары?

Часть третья
Время испытаний

Глава 10
Различные подходы в политике по отношению к советскому правительству

Именно в Ялте в начале 1945 г. союзники приняли планы будущей оккупации Германии. Эти планы должны были стать свидетелями веры западных союзников, и особенно американцев, в то, что каждый участник коалиции будет действовать в общих интересах. Предполагалось, что они смогут проводить единую политику в отношении Германии, учитывая местные особенности. Общий боевой опыт и совместные цели должны были иметь основополагающее значение и превалировать над частными интересами. Была достигнута договоренность, что никто из партнеров по коалиции не будет стремиться к доминирующему влиянию в административных органах Германии и не будет допускаться никакое соревнование между капиталистическим и коммунистическим образом жизни.

Когда со временем в политике советских официальных лиц стало все больше просматриваться авторитарное начало и пренебрежение интересами союзников, американские и британские власти предложили разные подходы для решения возникшей проблемы. Как только наступление на Германию перешло в заключительную фазу, Черчилль и его коллеги вернулись к старым методам сдерживания России. Они настаивали на том, чтобы армии на Западном фронте продвинулись как можно дальше вглубь Европы и в окраинные области континента, насколько это было возможно, и укрепили там свои позиции. Они считали, что с помощью англо-американской дипломатии они смогут заставить советских правителей сделать выбор между умеренным политическим курсом и принуждением.

Однако Трумэн вместе со своими коллегами не испытывал большого беспокойства ввиду наметившихся расхождений между участниками коалиции. Они более спокойно воспринимали споры о старых границах и межгосударственных союзах в Центральной Европе. Когда в прошлом европейские страны имели твердые договоры в вопросе о границах? Может, не следует Соединенным Штатам дать вовлечь себя в эти мелкие территориальные споры, чтобы затем они превратились в крупные конфликты? Разве не более благоразумно проявлять терпение и дружеский подход?

Подобная дипломатия и подобные взгляды в столь критический период были в определенной степени попыткой не обращать внимания на расхождение проводимой западными странами политики с практикой советского коммунизма. Когда теория не считается с фактами, результат может быть плачевным; но когда сиюминутные факты довлеют над теорией, шанс на улучшение положения может быть потерян.