Текст книги "Эпоха викингов в Северной Европе и на Руси"

Петроглифика Фенноскандии сохранила древнейшие изобразительные свидетельства развития первобытного судоходства и мореплавания, изображения байдар, ладей, морского промысла, а в эпоху бронзы – и военных походов на Балтийском и Северном морях (Лебедев, 1989: 142–169).

Наряду с петроглификой в скандинавской культуре бронзового века появляются и другие характерные черты, фиксирующие усложнение структуры духовного мира, очевидно стоящие за ними формы социальной организации, возрастающую активность коммуникаций. Зоны концентрации таких явлений, по-видимому, выступают лидирующими в развитии, а по мере соприкосновения с древними цивилизациями Средиземноморья, вплоть до появления письменных свидетельств, эти области могут быть отождествлены с конкретными племенными территориями. Одна из таких показательных инноваций – ладьевидные каменные кладки (Stenberger, 1977: 198–200; Capelle, 1986).

Воздвигнутые, как и мегалиты предшествующей эпохи, из массивных гранитных блоков, валунов или вертикально поставленных плит и достигавшие иногда десятков метров в длину, они довольно точно воспроизводят очертания и элементы конструкции морских ладей (сопоставимые как с изобразительным, так и с позднейшим археологическим материалом). В Средней и Южной Швеции, на островах Готланд, Эланд, Борнхольм сохранились многие сотни ладьевидных кладок, эта традиция развивалась от эпохи бронзы до эпохи викингов (IX–XI вв.). В некоторых из ладьевидных кладок открыты погребения по обряду сожжения, однако в большинстве случаев они возводились, очевидно, не столько с погребальными, сколько с иными ритуальными и культовыми целями: как места поединков, совершения молитв, жертвоприношений и возлияний, общинных пиров, проходивших словно «на борту» и «за веслами» мифологического Корабля Мертвых (Naglfar «Эдды»), где места экипажа выделены монументальными валунами.

Ладьевидные кладки сооружались на возвышенных участках побережья, нередко в соседстве с могильниками, часто образуя скопления из нескольких и более каменных ладей. Многовековая традиция сооружения и почитания позволяет видеть в них один из осознанно выделявшихся «топохронов» архаических скандинавских культур. Область их наибольшего распространения – о. Готланд, бассейн оз. Меларен в Средней Швеции (Свеаланд в узком значении), а также южношведские провинции Вестеръётланд и Эстеръётланд (в архаической традиции объединяемые в Гаутланд), позднее выступавшие как племенные территории свеев и гаутов (шведов и готов).

Отсюда эта традиция распространилась на острова Западной Балтики и в Ютландию, с этнокультурно родственным населением. Единичные кладки обнаружены также на восточном берегу Балтийского моря, по юго-западному побережью Финляндии, на северном берегу Финского залива, в бассейне реки Пириты, в Эстонии и на Курземском полуострове в Латвии.

Эти памятники свидетельствуют об осуществлявшихся в конце эпохи бронзы (середина I тыс. до н. э.) связях и передвижениях групп населения через Балтийское море. В ладьевидных кладках и связанных с ними погребальных памятниках Финляндии и Прибалтики представлены характерные для культур Скандинавии бронзовые вещи (в частности, бритвы, в том числе с гравированным изображением морской ладьи); в целом эти памятники так или иначе документируют инфильтрацию древнескандинавского населения в инокультурную среду, прафинно-угорскую (прибалтийско-финскую) в языковом отношении, с постепенной ассимиляцией мигрирующих групп, но с периодически возобновляющимися волнами переселенцев примерно в те же районы (Лыугас, 1978).

Бронзовый век на Севере наступает со значительным запозданием по отношению к тому времени, когда в культуру Европы прочно вошло искусство древней металлургии и была освоена медь, чаще других металлов встречающаяся в «самородном» виде, а затем – бронза, сплав меди и олова (или сурьмы, свинца, мышьяка, цинка). При оптимальном соотношении составляющих: 90 % меди на 10 % олова, металл плавится при 700–900 °C (t°^пл меди – 1083 °C).

Искусство металлургии еще в IV тыс. до н. э. освоили народы Южного Ирана и Месопотамии, на рубеже III–II тыс. до н. э. оно распространяется в Малой Азии, Сирии, Палестине, осваиваются богатые рудники о. Кипр (лат. cuprum – медь), центром металлургии и основанной на ней ранней жреческо-мореплавательской цивилизации становится о. Крит. Во II тыс. до н. э. наступает эпоха бронзы Европы.

В это время освоены основные рудники, вокруг которых формируются передовые «горно-металлургические области» (ГМО): Кипр, Крит, Сардиния, Италия, Чехия и Словакия, Южная Германия, Австрия, Венгрия, Англия, Ирландия поставляли медь (в Скандинавии залежи медной руды есть в горах, но освоены они были сравнительно поздно, как Рорэс – крупнейший государственный рудник Норвегии с XVII по XX в.), олово поставляли металлургам Чехия, Англия, Бретань, северо-западные горные районы Пиренейского полуострова.

Металлургия была поставлена на вполне промышленную основу. В Зальцбурге (Тироль, Австрия) древние шахты обслуживали до 40 человек рудокопов и плавильщиков, 60 лесорубов, 20 человек были заняты на работе по обогащению, 30 человек – по транспортировке, а в целом до 150 человек ежедневно обрабатывали четыре кубометра руды, то есть добывали 300 кг меди, расходуя 20 кубометров леса. В Миттенберге (Австрия) изучен металлургический комплекс, в который входили 32 копи до 100 м глубины на протяжении 1,6 км; разработка каждой из них требовала до семи лет, максимальная занятость – 180 человек (в основном поставлявших лес для крепежа и дров), всего здесь было добыто 14 000 т металла, что достаточно для всей бронзовой металлургии Центральной Европы (Монгайт, 1974: 2–7).

Бронзу поставляли в слитках, повсеместно по европейским странам ее разносили бродячие литейщики и ремесленники; так возникло первое в истории «европейское экономическое пространство», «общий рынок» металла и изделий из него. Производство было простым и сравнительно доступным, для костровой плавки слитков требовались несложные глиняные сопла, тигли, и разъемные или односторонние формы (глиняные или каменные, из мягких пород). Первые формы бронзовых изделий получают универсальное распространение, это такие орудия, как плоский топор-пальштаб (с закраинами на рукояти, для удержания) и небольшой, короткий и широкий топор – «кельт», с широкой и неглубокой втулкой на торце (против лезвия), одевавшийся на коленчатую рукоять. Характерный признак культур бронзового века – клады, нередко однотипных и стандартных бронзовых изделий.

Металлургия, ремесло, обмен – принципиально новые формы хозяйства народов Древнего Востока и Европы. Бронзовые орудия облегчали обработку дерева, что, наряду с вырубкой леса под пашню, определило и быстрое развитие строительства, как жилых, так и разнообразных хозяйственных и оборонительных сооружений. В норму входит стойловое содержание скота (стабилизировавшее и увеличивавшее поголовье, в условиях холодных зим). Одомашненные крупные животные (быки и волы) служили как тягловый скот; распространяется пахота деревянным плугом (без металлической насадки, типа рала). Лошадь как транспортное, а затем и верховое животное была известна со времен культур боевых топоров.

Периодизация европейской эпохи бронзы, разработанная О. Монтелиусом на сравнительной типологии бронзовых изделий Скандинавии и Италии, имеет общеевропейское значение. «Периоды эпохи бронзы I–V» Монтелиуса выверены по европейским материалам немецким археологом П. Рейнеке (соотнесшим их с общеевропейскими хронологическими стадиями A – С эпохи бронзы и начальными ступенями A – В следующей Гальштатской эпохи европейской археологической периодизации).

• Период I (1600–1400 гг. до н. э.): плоские топоры с закругленным лезвием, топоры с закраинами, топоры-молоты, треугольные кинжалы, алебарды, короткие мечи, ланцетовидные копья, браслеты и гривны с несомкнутыми концами. РЕЙНЕКЕ А.

• Период II (1400–1250 гг. до н. э.): втульчатые топоры, топоры-молоты, кельты, мечи с восьмикантовым эфесом (дунайского типа), широкие бронзовые гривны – «воротники», браслеты с двойными волютами на краях, булавки с колесовидной головкой, тутулы, ранние двучастные фибулы (проволочные), орнаментация спиральной гравировкой. РЕЙНЕКЕ В.

• Период III (1250–1150 гг. до н. э.): пальштаб и кельт, фибулы с листовидной спинкой, поясные коробочки, геометрическая орнаментация концентрическими кругами, «луры» (бронзовые трубы, массивные музыкальные духовые инструменты), церемониальная «тележка-котел». РЕЙНЕКЕ С.

• Период IV (1150–900 гг. до н. э.): пластические украшения на широких браслетах, фибулы с полукруглой спинкой и дисковидными завершениями, кельты, пальштабы, бритвы с лебединой головкой, железные вещи. Соответствует ГАЛЬШТАТУ А и В.

• Период V (900–650 гг. до н. э.; только Север): расцвет спирального орнамента, пластические украшения очковых фибул, антенные мечи, массивные украшения, бронзовые парадные головные уборы – «шляпы». Соответствует ГАЛЬШТАТУ С.

• Период VI (650–540 гг. до н. э.; только Север): булавки с лебединой шеей, очковые фибулы, «шляпы». Европейский ГАЛЬШТАТ D (эпоха железа).

Территориальная классификация культур Европы бронзового века, разработанная в начале XX в. французским археологом Ж. Дешелеттом, делит Европу на семь историко-культурных зон (ИКЗ): 1) Эгейско-Микенская область; 2) Италийская; 3) Иберийская; 4) Западная (Британия, Бельгия, Франция, Швейцария, Южная Германия, Чехия); 5) Венгерская (Среднее Подунавье); 6) Скандинавская; 7) Уральская (Россия – Сибирь, с особым самостоятельным очагом Прикамья); следует связывать с ними также ближайшие и более ранние горно-металлургические области (ГМО): 8) Кавказа (кобанская культура) и 9) Малоазиатскую ГМО (действующую с XV в. и как первый центр металлургии железа).

Крупнейшие культурные общности Средней и Западной Европы эпохи бронзы – унетицкая и курганная археологические культуры, образовали своего рода «эпицентры» этнокультурного развития больших групп народов и племен Средней и Западной Европы. В эту эпоху продолжается процесс становления индоевропейской языковой общности и деления ее на «ветви», значительное место занимало «доиндоевропейское» население (сохранявшее языки неиндоевропейской семьи, отложившиеся в топонимии Европы), и не всегда можно с определенностью судить об этноязыковой принадлежности той или иной культурной группы.

Унетицкая культура (по местонахождению под Прагой) охватывала шесть локальных подразделений, от Австрии до Великопольши. В своем развитии она проходит две стадии, оказавшие воздействие на культуру населения окружающих территорий.

Ранняя стадия (1800–1550 гг. до н. э.) – грунтовые могильники с погребениями по обряду трупоположения на правом боку в могильных ямах, обложенных деревом, курганы редки (известны «впускные захоронения» в более ранних, энеолитических насыпях западногерманской области), погребенных сопровождает керамика, каменные орудия и оружие, изредка металл (украшения – височные кольца, гривны).

Поздняя стадия (1550–1500 гг. до н. э.), когда на базе земледельческой экономики происходит быстрый рост населения и вызванная им экспансия на соседние территории. Известны унетицкие поселения (наземные столбовые дома 6 × 4 и 9 × 6 м, ограды и валы), полированная (лощеная) керамика, развитое земледелие и скотоводство, бронзовая металлургия (базирующаяся на альпийские, средненемецкие, словацкие источники металла). Характерные типы вещей – плоские топоры с закраинами, треугольные ножи-кинжалы, украшения (булавки, браслеты, гривны с позолотой). Обряд тот же, что в прежней стадии. Население расселялось и жило общинами по 15–20 человек. В это время стабилизируется массовый и устойчивый экспорт унетицкой бронзы в Скандинавию.

Курганная культура – это западноевропейская культурно-историческая область ступеней В и С (по Рейнеке; соответствует II и III периодам Монтелиуса). Курганный обряд погребения позволяет очертить ареал этой культуры от Словакии до Рейна, от Альп до Балтики, она делится на ряд групп. Крупнейшая из них – Среднедунайская (Австрия, Южная Моравия, Юго-Западная Словакия, до Чехии и Силезии), достигает Восточной Тюрингии. Это сравнительно подвижные племена овцеводов, основой хозяйства было скотоводство, его дополняло ограниченное земледелие, бронзовая металлургия.

Основные памятники культуры – курганы с каменными конструкциями и венцами, содержавшие скорченные, а позднее вытянутые погребения в деревянных сооружениях на горизонте или в яме, иногда вместо насыпей сооружали каменные венцы с плоским заполнением, много меморативных кладок (не содержавших захоронений), на позднем этапе культуры появляются погребения по обряду сожжения, в урнах (свидетельство активного воздействия более южных культур полей погребений Среднего Подунавья, Италии, связываемых однозначно с индоевропейским этносом в Европе).

Керамики в памятниках курганной культуры мало. Характерные формы – яйцевидные горшки, чаши, маленькие кубки. Весьма разнообразна бронза курганной культуры, особенно женские украшения: колесовидные булавки, с двойной спиралью, «воротничковые гривны», спиралеконечные браслеты, конические поясные украшения – «тутулы». Мужской инвентарь составляют топоры с закраинами, кинжалы, длинные бронзовые мечи с трапециевидным основанием рукояти, мечи с цельнолитым эфесом.

Важным моментом истории Древней Европы в эпоху бронзы было формирование и экспансия культур полей погребений, отличных от всех предшествующих распространением погребального обряда сожжения (с захоронением в урнах, обычно – в бескурганных грунтовых могильниках). Этот обряд, безусловно связанный с новым комплексом религиозных представлений, пантеоном и мифологией, рассматривается как проявление новой консолидации «древнеиндоевропейского населения», того этнического массива первоначальных «североиндоевропейцев», который стал основой ряда древних народов Европы, относящихся к индоевропейской языковой семье: греков (ахейцев, ионийцев и дорийцев – эллинов), италиков (латинян, умбров, самнитов и др.), иллирийцев, кельтов, иберов.

Мощным импульсом этих расселений было воздействие крито-микенской культуры: возникшие здесь в середине II тыс. до н. э. (XVI в. до н. э.) эталоны вооружения, тактики и организации боя, героические образы победоносных бойцов с очевидностью проявились в усвоении и распространении племенами культуры полей погребальных урн (ППУ) бронзового оружия, прежде всего длинных «мечей-рапир», средства богатырских поединков. Типы мечей, выработанные мастерами и воинами ППУ, распространяются по всей Европе, и чрезвычайно выразительна концентрация их на рубеже XIII–XII вв. до н. э. в доисторической Дании (Pigott, 1973: 146–160, fig. 79, 80, 81).

Культуры полей погребальных урн занимали в XIII в. до н. э. Подунавье, в XII в. до н. э. расселились в Италии, Швейцарии и Южной Германии, Восточной Франции, Центральной Польше, где образуется одна из крупнейших культур полей погребальных урн – лужицкая культура XIII–VIII вв. до н. э. (сложившаяся в эпоху бронзы и продолжавшая свое развитие в раннем железном веке, Гальшатскую эпоху европейской доистории). Основное ее население, видимо, составляли носители иллиро-италийских диалектов индоевропейских языков, а возможно, и древнего этнонима венеты (венеды), в этом регионе позднее наследованного славянами (Мартынов, 1989).

В Центральной и Западной Европе смешение носителей культур полей погребальных урн с курганной культурой дает в итоге новые культурные общности «гальштатского круга», в пределах которого, при переходе от эпохи бронзы к эпохе железа (ГАЛЬШТАТ С и D), из первоначального иллиро-кельтского массива носителей этих культур выделяются и форсированно проходят фазы этногенеза древние кельты (Филип, 1961).

«Северный круг бронзы» (Nordisches Kreis) обычно не расчленяют на археологические культуры, но лишь на периоды: причина – возросшая унификация «нордической» скандинавской культуры, распространение общеевропейских и выработка собственных общескандинавских культурных норм, впервые свидетельствующих о реальном этнокультурно-языковом «северном единстве» нордических прагерманцев (Brøndsted, 1961). Общескандинавской особенностью этой прагерманской нордической культуры эпохи бронзы становятся порою монументальные (до 3–5 м и более высотой) курганы со сложными каменными конструкциями (венцами, платформами, внутренними насыпями) (Becker, 1966: 267–269; Hagen, 1869: 928–930; Stenberger, 1969: 1256–1259).

В погребальных памятниках ранней бронзы периода I обычны захоронения в каменном ящике или дубовой колоде (дубильные вещества прекрасно сохраняют ткани, одежды), мужчин – в туниках и шерстяных плащах, конических войлочных или шерстяных шапках, женщин – в шерстяных юбках, жакетах с короткими рукавами, с сеткой на волосах.

В период II северной бронзы (по Монтелиусу) характерны высокие курганы 2–4 (до 5) м, диаметром от 15–25 до 40–50 м, со следами пахоты в основании насыпи, оградой из больших камней (или столбов). Курганные насыпи – каменные (на континенте преобладали земляные), их ставили на прибрежных возвышенностях, открытых к морю. Нередко, особенно в Сконе, можно отметить, что курганы расставлены на высоких мысах, от открытого морского побережья в глубину фьордов, в визуальной взаимосвязи, словно маркируя путь мореходов в гавани и к поселениям прибрежных долин. Нормой, по-видимому, становится ситуация, когда на гранитных вершинах «коренного берега» скандинавских долин ставились каменные курганы, словно оберегающие заселенный и освоенный край; по основанию склона гранитного берега, на высоту в один-два человеческих роста, размещались тянувшиеся на десятки и сотни метров «изобразительные полотнища» петроглифов, а дно долины, образованное обильными и плодородными отложениями намывных лессовых почв, занимало аккультурованное пространство пастбищ и пашен, с размещенной на береговом склоне и достаточно стабильной селитьбой первобытных «ферм», усадеб, bo, bu (ср. слав. бы-ти), состоящих из деревянного дома столбовой конструкции, с оградой и хозяйственными постройками, хлевом, амбаром и пр. Такой «крестьянский двор» нордической культуры бронзового века по данным раскопок восстановлен у крупнейшего местонахождения южношведских петроглифов Танум (Tanum) в Сконе.

Период III характеризует появление обряда сожжения, постепенно распространяющегося, очевидно, под воздействием культуры полей погребальных урн. Традиционное устройство курганных могил, однако, при этом не меняется, монументальные насыпи продолжали сооружать на возвышенностях побережья и над долинами, на скальных вершинах, склоны которых покрыты петроглифами.

Периоды IV–VI – это время усиливающегося влияния на нордическую культуру среднеевропейской культуры полей погребений: распространяются биконические урны с остатками сожжений и скромным по составу инвентарем (бритвы, булавки, фибулы, пинцеты), иногда подхороненные в старых курганах. Появляются плоские и широкие курганы с кольцом из камней. Сравнительно широко представлены поселения первобытных земледельцев и скотоводов, которые можно рассматривать как архетип заселения Скандинавии для последующих периодов, что нередко (как в Хельгё в Швеции) подтверждает и преемственность археологических памятников, маркированных топонимами «Бу» (Reisborg, 1988: 100–103; Ambrosiani, 1988: 14–19).

Начало эпохи бронзы Севера (1500–1400 гг. до н. э.) связано, безусловно, с влиянием среднеевропейской унетицкой культуры на юге Скандинавского полуострова, а также британско-ирландской – на юго-западе Швеции. В середине II тыс. до н. э. металл достиг Скандинавии в таком количестве, что стала возможной самостоятельная обработка (подражания бронзовым изделиям видны уже в кремневых изделиях позднего неолита). Двухчастные литейные формы из жировика с вырезанными в них, иногда сериями, однотипными изделиями появляются в Северной Зеландии, в поздней бронзе они распространяются на Фюнен и другие датские острова, восточное побережье Ютландии; через Сконе бродячие ремесленники разносят навыки и изделия металлургии по остальным заселенным областям Скандинавии; известен ряд случаев, когда литейные формы точно совпали с изготовленными в них изделиями, найденными археологами в других местах и на много десятилетий ранее (или позже): особенно характерно это для массовых видов орудий труда, таких как топоры-кельты (Ronne, 1996).

Металлические вещи входят в употребление, при сохранении кремневых кинжалов, наконечников копий, резцов. Сохранялись на протяжении всей эпохи бронзы и мелкие кремневые ножи, скребки, тонкооббитые и ретушированные наконечники стрел, каменные проушные топоры (порфировые). Металл достигает Южной Швеции и распространяется оттуда по соседним территориям до Средней Швеции. Самостоятельный очаг металлургии в конце эпохи бронзы возник даже в северной сланцевой культуре.

О размахе устойчивых связей можно судить по таким находкам, как бронзовые кривые мечи из Norre, Heda, Эстеръётланд, и Knutstorp, Сконе, саблевидные, с линейным орнаментом. Монтелиус оценил их как импорт из Египта (позднее еще один найден на Зеландии, Roerby). В Европе подобные формы неизвестны. Парадное, безусловно передневосточное по своим формам, оружие (такие мечи известны на Древнем Востоке еще в III тыс. до н. э.) украшено орнаментацией европейского стиля (средне– или северноевропейского). Может быть, местом изготовления скандинавских находок была горно-металлургическая область Семиградья в Румынии и близкие области.

Сконе – исток металлургии Швеции. Наиболее заселенными и развитыми в это время были области южного и юго-западного побережья Скандинавского полуострова, Халланд и Бохуслен, затем долина Мелар в Средней Швеции и о. Готланд. Повсеместно в заселенных областях известен обильный импорт среднедунайской курганной культуры.

Курганы нордической культуры эпохи бронзы внешне неотличимы от скандинавских курганов железного века и, видимо, равны им по численности в Скандинавии: курганный обряд, особенно сооружение монументальных насыпей для вождей, родоначальников, глав семей, становится с этой поры устойчивым архетипом скандинавской культуры вплоть до эпохи викингов. Такими же архетипами становятся и наборы дорогого, парадного и церемониального вооружения, в первую очередь – длинные бронзовые мечи, «оружие героев» гомеровской Греции ахейского эпоса. Микенское время Скандинавии – это постоянная связь и влияние континента.

Центр нордической культуры бронзового века в Дании и Сконе, составляющих в эту эпоху единую историко-культурную зону, испытывает микенское влияние в наибольшей степени. Отсюда импульсы и образцы распространяются в Швецию и Норвегию. Меч, копье и топор – важнейшее оружие эпохи бронзы, шведские типы полностью соответствуют датским, хотя количество их существенно меньше. Для элитарного оружия характерны цельнолитые рукояти овального или круглого сечения со спиральным орнаментом, элегантно изогнутые контуры клинков, затем рукояти из иных материалов (дерево, кость, рог) на черенке. На фоне устойчивых местных традиций выделяются и чужеродные формы, такие как меч с восьмикантовой рукоятью (известно 10 экземпляров) из болот Сконе, видимо, импорт из историко-культурной зоны Вюртемберга – Баварии – Австрии. В набор оружия входят бронзовые листовидные наконечники копий, топоры с коленчатой рукоятью.

Инновация бронзового века, которая также с этой поры становится устойчивой особенностью скандинавской культуры, – это бронзовые застежки, фибулы, снова устойчиво связывающие Скандинавию с античной Грецией и особенно Италией. Принцип «английской булавки» из медной проволоки дал чрезвычайное разнообразие форм. Ранние фибулы оснащались «спиралевидными головками», плоской овальной «спинкой», и эти детали позволяли чрезвычайно разнообразить типы и орнаментацию эффектных и престижных металлических украшений, мужских и женских.

Клады и жертвы – еще одна устойчивая традиция нордической культуры эпохи бронзы. Распространенным предметом сакрального жертвоприношения (в воды священного водоема, озера или болота) были бронзовые топоры (что указывает на устоявшийся культ «божества топора»). Образ такого безымянного бога, видимо, передает бронзовая статуэтка из Скогсторпа (Skogstorp), Сконе (подобная статуэтка божества известна и из находок в Дании). Бог в рогатом шлеме, одна рука прижата к груди, другая (поднятая) обломана, но, судя по рисунку XVIII в., в ней бог держал поднятый двулезвийный топор. Известна также парная к этой статуэтка с топором в левой руке. Двое мужчин, держащих один топор, может быть, передают неизвестную нам мифологему складывающегося древнесеверного пантеона. Собственно, то же относится и к остальным загадочным произведениям нордической мелкой пластики, как и антропоморфным персонажам петроглифов.

Штоккхульт (Stockhult), крупнейший из кладов ранней бронзы в Сконе, состоял из сложенных под камнем мужских и женских вещей (тутулы, воротничковые гривны, топоры), а при них были уложены и бронзовые фигурки в «шляпах» с отверстиями, вероятно для рогов ритуального головного убора, такого, как шлемы, найденные в Виксэ (Дания). Статуэтки снабжены штырями на подошвах для крепления. Составные, с сочленениями, ноги, как и грубое членение туловищ указывают, возможно, на связь бронзовой мелкой пластики с крупномасштабными деревянными идолами (известными, по описаниям, для значительно более позднего времени, в основном эпохи викингов). Назначение этих маленьких идолов (божественных близнецов?) остается неясным, как и популярной в северной бронзе фигурки женского божества, подбоченившегося, с шейной гривной и в длинном платье (может быть, Nertus «Германии» Тацита), и других, порой предельно лаконичных (Javngyde, Horne из Дании), порой – акцентированно выразительных в своей ритуальной жестикуляции (Fardal, там же) безымянных божеств, «строгим оком» взирающих на мир (Arrhenius, 1987). Неясна и семантика, да и точное происхождение великолепной бронзовой культовой четырехколесной повозки (общей длиною 0,6 м) с золоченым солнечным диском (диаметр 21 см), с изображением лошади (опирающейся на третью ось с дополнительной парой колес), найденной в Трундхольме (Дания); культовые вещи этого круга известны в иллирийских культурах полей погребальных урн. С периода II повсеместно в Дании распространяется обычай сожжения мертвых и становится господствующим в датской нордической культуре периода III эпохи бронзы, что говорит об усилившемся влиянии, может быть, с инфильтрацией мигрирующего населения, круга среднеевропейских культур полей погребений.

В позднем бронзовом веке Ютландии – Сконе (периоды IV–VI, 1000–500 гг. до н. э.) усиливается влияние культур полей погребений и западноевропейского гальштата, вступивших в «железный век» и взаимодействующих с местной традицией, особенно проявляющейся в керамике и литейном мастерстве локальных групп Ютландии.

Господствующий обряд – урны с сожжениями и скудным инвентарем, часто вторичные в старых курганах, низкие плоские курганы появляются на Борнхольме. В периоде VI повсеместно, хотя и изредка, распространяются бескурганные грунтовые могилы с так называемыми ямными сожжениями (Brandgruben). Нордическая культура Южной Скандинавии адаптируется к культурным нормам «прагерманских» культур континента, обособляющихся от исходного «древнеиндоевропейского массива» культур полей погребений, и ютландская археологическая культура развивается в эпоху железа как одна из поздних локальных групп североевропейских культур полей погребальных урн.

При этом по-прежнему повсеместно распространены клады, часто они состоят из наборов женских украшений (шейных гривен, фибул, браслетов), исключительно в кладах известны луры: свыше 20 случайных находок, в основном с островов, сосредоточены в Национальном музее Копенгагена, но луры найдены также в Швеции и Германии (Мекленбургская культурная провинция Балтийского побережья). В кладах появляются серии италийских золотых чаш, бронзовые сосуды и круглые орнаментированные церемониальные щиты. Таким же ритуально-церемониальным оружием и атрибутом вождей-жрецов были загадочные «рогатые шлемы» из Виксё (Viksoe).

С датско-сконийской историко-культурной зоной нордической культуры тесно связана ближайшая часть Германии вдоль южного побережья Балтики: эпоха бронзы представлена здесь погребениями, кладами, случайными находками, в период I сосредоточенными исключительно в Юго-Восточном Мекленбурге, зоне унетицкого влияния; в период II повсеместно распространяются нордические формы вещей северного круга; в период III, по мере нарастания южногерманского воздействия, обособляется Мекленбургская культурная провинция (наряду с другими германскими). С датскими древностями ее сближают клады бродячих ремесленников и жертвоприношения металлических вещей (украшений, оружия, орудий) в древних водоемах («болотные находки», Moorfunde), специфическая с этого времени черта нордической культуры Европейского Севера.

Социальный уклад Мекленбургской провинции нордической культуры определяют как «зажиточных крестьян-воинов (Bauern-Krieger)»; в основе своей то же можно отнести и к населению остальных территорий Скандинавии (Feustel, 1972: В 9). Социальная дифференциация этого общества безусловна: одиночные большие курганы и курганные группы высшего слоя знати требовали кооперации значительного числа людей, составлявших иерархически выстроенные общины и группы (роды и семьи). Погребальные ритуалы Мекленбурга свидетельствуют и о единстве со Скандинавией в сфере обрядов и верований: ингумации под курганами из камней и земли, каменные ящики или обкладки, деревянные гробовища, погребальные камеры. С периода III, как и в Дании, распространяется сожжение, урны появляются сначала в курганах, а потом образуют «поля погребальных урн», объединяющие Мекленбург и Ютландию с «германской прародиной» ареала ясторфской культуры железного века (VIII–VI вв. до н. э.).

Бронзовый век Швеции представлял собою отчасти – составную часть (в Сконе), в основном же ближнюю периферию датско-сконского региона нордической культуры. Безусловно при этом, что в Швеции эта культура формировалась на местной поздненеолитической основе. В Сконе и Халланде распространены курганы с захоронениями в каменных ящиках или дубовых колодах, в остальной Южной и Средней Швеции – каменные насыпи над каменными ящиками (цистами) длиной в человеческий рост, часто с мощными каменными оградами (особенно на Готланде).