Электронная библиотека » Глэдис Митчелл » » онлайн чтение - страница 3


  • Текст добавлен: 1 марта 2019, 09:01


Автор книги: Глэдис Митчелл


Жанр: Классические детективы, Детективы


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 3 (всего у книги 31 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Мистер Тидсон, который не любил, когда его называли глупым стариком, перестал слушать, выпятил нижнюю губу, отказался с ними разговаривать и по дороге на Хай-стрит швырнул сандалию в кучу хлама, уже лежавшего в тележке мусорщика. Затем он вытер руку в перчатке носовым платком и отправился слушать Стэнфорда в фа мажоре.

Глава 4

Все это время мы ведем оборонительную войну, а это не что иное, как сомнительное состояние.

Джон Донн. Посвящение XIX

Возвращаясь в Лондон, миссис Брэдли размышляла о приятном и неприятном. Ее мысли занимали мистер Тидсон, Крит и Конни и больше всего в некотором роде несчастная мисс Кармоди. Жизнь, думала мисс Брэдли, богата ситуациями, к которым даже мир звукового кино отнесся бы с суеверным недоверием, а семейство Кармоди, включавшее на данный момент странного мистера Тидсона, удивительно красивую Крит, недовольную Конни и ее встревоженную, почтенную тетю, производило впечатление людей, живущих скорее в мире сюрреалистичном, а не в реальном.

Поначалу мысли миссис Брэдли обратились к Конни из-за ее молодости и зыбкого и несоответствующего положения, которое она занимала среди явно несовместимых членов семейного круга мисс Кармоди. Неладно что-то в датском королевстве, насколько это касается Конни. Первое – и возможно, самое очевидное: мисс Кармоди, тихая, никогда не бывшая замужем дама, далеко перешагнувшая за средний возраст, была, вероятно, утомительной компанией для девятнадцатилетней девушки, а миссис Брэдли не сомневалась, что Конни постоянно стремилась к чему-то, например, обзавестись молодым человеком или работой.

Лениво раздумывая, пока автомобиль стремительно мчался к Лондону, миссис Брэдли пришла к выводу, что, поскольку мисс Кармоди недостаточно богата, достаточно ревнива и достаточно болезненная, чтобы требовать постоянного общества молодой девушки, наиболее вероятное объяснение зависимого положения Конни – это то, что девушка может быть незаконнорожденной дочерью самой мисс Кармоди. Хотя вообразить сию почтенную старую деву в роли незамужней матери было сложновато.

По сути, подумала миссис Брэдли, мисс Кармоди представляла собой объект для сочувствия, по крайней мере, на первый взгляд. Ее ограниченный доход, ее безусловно нежеланные и паразитирующие на ней гости и ее сомнения относительно психического здоровья мистера Тидсона – все это ставило ее в один ряд с Бесси Манди[7]7
  Бесси Манди – первая жена серийного убийцы Джорджа Джозефа Смита, который женился, страховал жизнь своей жены, а затем топил ее в ванной, инсценируя несчастный случай.


[Закрыть]
, убитой собственным мужем, и другими несчастными женщинами. Она казалась прирожденной жертвой, появившейся на свет, чтобы стать добычей бессовестных людей. Однако, подобно многим предшественницам, не была ли она еще просто глупа, задумалась миссис Брэдли. Дорогая гостиница, счета за вино, ежедневные коктейли – все указывало на это. Кроме того, если она действительно подозревала, что мистер Тидсон безумен, зачем она привезла его в Уинчестер?

Теперь сам мистер Тидсон. Миссис Брэдли было интересно, насколько серьезные убытки потерпел этот господин из-за бананов и как долго он намерен содержать себя и свою жену, живя в квартире мисс Кармоди на ее деньги. До войны земля на Тенерифе стоила тысячи фунтов за акр и приносила, как всегда полагала миссис Брэдли, достаточный или даже существенный доход. Тем не менее, прикинула она, бананы были пусть и сравнительно выносливым и сравнительно неприхотливым, но скоропортящимся продуктом. Если мистеру Тидсону не повезло, он мог потерять большие деньги и оказаться не вполне разборчивым в способах, пожелай он их возместить.

И все же было в мистере Тидсоне что-то не менее жалкое, чем в мисс Кармоди. Если та была беззащитной старой девой, он, конечно, представлял собой тип «маленького человека» из рекламы, комиксов и с подмостков мюзик-холла. Было заманчиво и в какой-то мере легко считать мистера Тидсона жертвой неблагоприятных обстоятельств; жертвой обмана конкурентов; жертвой сухого ветра сирокко, муссонов и торнадо; игрушкой богов и полубогов; человеком, у которого подохли верблюды и ослы и чьи бананы почернели и погибли; гораздо менее колоритным и, разумеется, бездетным Иовом.

Миссис Брэдли хмыкнула, представив эту картину, но она понимала – что бы кто ни думал о мистере Тидсоне, любой его портрет будет неполным без упоминания его новой игрушки – наяды. Мистер Тидсон был неразрывно связан с наядой, не менее чем с загадочной зеленоволосой Крит, и брак с ней мог оказаться куда менее приятным для мистера Тидсона, чем увлечение наядой, – над этим тоже следовало поразмыслить.

Чем больше миссис Брэдли думала о наяде, тем меньше она ей нравилась. Средних лет джентльмен, обладающий несколько эксцентричным складом ума, мог сделать наяду прикрытием для множества дел, включая значительное количество грешков. Увлекательное, честно говоря, занятие – попытаться выяснить, какие именно грехи помогает скрывать наяда.

Психическое состояние мистера Тидсона не беспокоило миссис Брэдли. Он находился в здравом уме. Даже его лихорадочный интерес к наяде не обязательно свидетельствовал об умственном расстройстве, хотя и мог указывать на болезненную увлеченность. Фантазии, как часто демонстрировали миссис Брэдли ее пациенты, могли принимать самые разнообразные формы. Бегство от действительности не было пороком; для мозга это часто был единственный способ сохранить рассудок. Однако наяда при всем очаровании замысла была достаточно странной и могла вызвать подозрения. Вероятно, это был бессознательно сформулированный образ – своего рода зеркальное отражение – Крит, подумала миссис Брэдли.

Не являлся ли в таком случае мистер Тидсон ревнивым мужем? Рогоносцем, утратившим иллюзии, разочарованным и подвергающимся жестокому обращению? Возможности были бесконечны, и все представляли интерес. В одном, правда, сомневаться не приходилось. Если мистер Тидсон решил создать нимфу ради собственного развлечения или чтобы заполнить эмоциональную пустоту, винить его было нельзя, он хотел в нее верить и хотел ее увидеть. В том, что в скором времени он наверняка с ней встретится – неважно, субъективно или объективно, – миссис Брэдли нимало не сомневалась.

Она оставила размышления о наяде и переключилась на Крит. Платья и украшения были куплены, конечно же, не на деньги мисс Кармоди. Остается открытым вопрос, решила миссис Брэдли, не являются ли банановые потери мистера Тидсона долгами. Интересно, не бежал ли мистер Тидсон с Тенерифе, сопровождаемый вихрем неоплаченных счетов!


Вернуться в клинику было приятно. Поработав четыре часа, миссис Брэдли поехала домой в Кенсингтон, чтобы поужинать вместе с Лорой Мензис, своей молодой, пухленькой, энергичной секретаршей, и послушать городские новости.

– Как Герберт? – спросила Лора о моряке – новом пациенте миссис Брэдли.

Лора, по ее собственному выражению, была «не просто наемницей», но проявляла глубокий и, как ей приятно было думать, конструктивный интерес ко всей работе миссис Брэдли.

– Лучше, чем я ожидала. Он скоро вернется в военную клинику, удивительно быстро поправляется. Безусловно, не самый трудный случай. Я тут о другом думаю, дитя. Хочу узнать все о мистере Тидсоне, который до недавнего времени жил на Тенерифе, это Канарские острова. Удачными охотничьими угодьями может стать Ливерпуль. Посмотри, что ты сможешь о нем найти, хорошо? Не знаю, действительно ли это важно, но он кажется весьма странным человеком.

– Значит, мне нужно ехать в Ливерпуль? – немедленно уточнила Лора. – И какого рода сведения вы имеете в виду? Все о нем кажется задачей не из легких, но, разумеется, если вы настаиваете, так тому и быть!

– Ты должна найти все, что сможешь. Его имя Эдрис; у него есть жена, наполовину гречанка, холодная красавица, зовут ее Крит, насколько мне известно, детей у них нет. Жили они в Санта-Крусе на Тенерифе, одном из Канарских островов, где у него была банановая плантация. Он вернулся домой, в Англию. Похоже, что своих денег у него нет, и они с женой живут за счет не слишком-то богатой старой девы по фамилии Кармоди. Я хочу знать, почему. Мне нужна информация о его финансовом положении, его вкусах, увлечениях, причудах, грехах; был он популярен или нет; оставил ли какие-то долги; и все остальное, что только сможешь придумать.

– По мне, это смахивает на Джорджа Джозефа Смита, помните того серийного убийцу? – сказала Лора. – Можно мне заняться этим вместе с Китти? Сегодня утром я получила от нее письмо, она написала, что взяла трехмесячный отпуск на обдумывание новых причесок послевоенного времени или что-то в этом роде. Неплохо, если бы мы вдвоем покопались во всем этом. Когда я должна вернуться?

– Когда найдешь все о мистере Тидсоне. Думаю, взять Китти – великолепная идея. Если получится, преврати это в отпуск. Почему бы и нет?

– Потому что у меня будет еще один, в сентябре, – тут же ответила Лора. – Кстати, можно мне остановиться в «Алго»?

– Разумеется, если хочешь, дорогая. А что, ты останавливалась там раньше?

– Нет. Но там есть турецкая баня, как донесли мне мои агенты, а старушка Китти в турецкой бане, сдается мне, станет отдохновением для усталого взгляда. Понимаете, после колледжа она все полнеет.

Громко расхохотавшись, она отправилась извлекать все, что можно, о бананах из энциклопедии «Британника» – первый подход к мистеру Тидсону и Канарским островам. Миссис Брэдли сделала несколько заметок о пациенте, а затем позвонила знакомому редактору из газеты «Авангард». Именно «Авангард» напечатала письмо о наяде – это она узнала у мисс Кармоди – и отправила мистера Тидсона в Уинчестер.

– Кто занимается корреспонденцией, поступающей в газету? – спросила она. – Я хочу узнать все о присланном вам несколько дней назад письме про наяду в реке Итчен рядом с больницей Сент-Кросс, в Уинчестере.

– Хотите? Тогда узнаете, – ответили в «Авангарде». – Наяда, говорите? Нынче девушки купаются где им вздумается. Никакого очарования для нас, мальчиков, не осталось. Не вешайте трубку. Я соединю вам с юным Хайлендом.

Юный Хайленд взял трубку, и у миссис Брэдли состоялась с ним краткая, но содержательная беседа, истинная ценность которой стала ясна позднее. Письмо про наяду было подписано неким Джоном Брауном, указавшим адрес на Грейт-Уэст-роуд. Миссис Брэдли записала данные и передала Лоре.

– Странно. Более чем странно, – сказала миссис Брэдли, кладя трубку. Лора, которая сидела за столом, с головой уйдя в статистику и методы выращивания бананов, спросила – почему. Миссис Брэдли хихикнула, но не ответила. – Грейт-Уэст-роуд тянется на несколько миль[8]8
  1 миля – ок. 1,6 км.


[Закрыть]
, между Чизиком и Хаунслоу, верно? Пожалуй, лучше нам приняться за нее с утра. Ты не против прокатиться?

– Спрашиваете, – отозвалась Лора. – Все что угодно, лишь бы не работать!

Поездка оказалась недлинной. Миновав Хэммерсмит и проехав через Чизик, автомобиль скоро помчался по Грейт-Уэст-роуд, мимо заводов и подворотен, пока не пересек канал. За ним Джордж повел машину медленно, высматривая нужный многоквартирный дом.

Автора письма не оказалось, чему совершенно не удивилась миссис Брэдли. Там вообще никогда не жил никто по имени Джон Браун, насколько знал швейцар. Правда, один из арендаторов, дама, еще не въехала.

– И что теперь? – спросила Лора, доложив результаты расспросов.

Миссис Брэдли казалась странно удовлетворенной и кивала, как китайский мандарин, слушая отчет Лоры.

– Почему автор решил остаться анонимным? – спросила она, когда они медленно поехали назад в Кенсингтон.

– Не могу представить, – ответила Лора, – разве что окажется, что никакой речной нимфы нет. Но это и так было заранее известно.

– Да, – рассеянно согласилась миссис Брэдли. – Но я бы хотела знать наверняка. Интересно, кто эта еще не заселившаяся дама и не она ли отправила письмо? В любом случае, дитя, я очень рада, что в субботу ты едешь в Ливерпуль.

– Я бы лучше поехала с вами в Уинчестер гоняться за наядами.

– Не сомневаюсь, и, возможно, тебе это еще предстоит.

– Когда вы возвращаетесь в Уинчестер?

– Не знаю точно, дорогая. Вероятно, где-то на следующей неделе. Это зависит от сведений, которые ты добудешь в Ливерпуле. Мистер Тидсон, без сомнения, здоров, а именно это и хотела знать мисс Кармоди. Моя миссия в Уинчестере завершена. Назад меня влечет лишь любопытство – вероятно, напрасное.

– Иными словами, вы почуяли что-то неладное, – кивнула Лора.

В этот момент зазвонил телефон. Звонили из «Авангарда», оказалось, у газеты был свой корреспондент в Санте-Крус-де-Тенерифе. Насколько он сумел разузнать, никаких слухов о Тидсонах не ходило, кроме как о красоте Крит и сумасбродствах в связи с этим мистера Тидсона. Однако о долгах ничего не известно. За время войны объемы торговли упали, и уже тогда ходили слухи, что Тидсоны хотят вернуться в Англию. Миссис Брэдли даже задумалась, не отменить ли поездку Лоры в Ливерпуль. Казалось, мало что еще можно было разузнать. Однако когда тем же вечером Лора пришла с газетой, вид у девушки был серьезный.

– Что случилось, дитя? – поинтересовалась миссис Брэдли. – Ты читала газету? Что там такое?

– Речная нимфа неожиданно прославилась. Или оскандалилась, как вам больше нравится. Вот, смотрите. Что вы теперь о ней скажете? Вы ожидали такого?

Заметка была короткой, менее четверти колонки. Двенадцатилетнего мальчика нашли утонувшим в маленьком ручье рядом с Пейнуорт-левел. Это был широкий участок заливного луга к северу от города и вдоль его восточной границы. Наяда упоминалась в самом конце.


Ходят слухи о речной нимфе, которая приносит несчастье всем, кто ее увидит. Однако нет оснований предполагать, что трагический случай с Бобби Гриром, родители которого призывали его к осторожности, можно истолковать подобным фантастическим образом.


– Вы ведь не думаете, что мальчик гонялся за речной нимфой, а? – спросила Лора, когда миссис Брэдли прочла заметку.

– Время покажет то, что я думаю, дитя, но я возвращаюсь в Уинчестер для расследования.

Лора сообразила, что начинается новое дело, и ни в коей мере не собиралась возражать.

– Очень хорошо. Я по-прежнему хотела бы поехать с вами.

– Ты сможешь приехать в Уинчестер, едва представится возможность, – успокоила ее миссис Брэдли. – Но я действительно хочу узнать немного больше о Тидсонах и, разумеется, о мисс Кармоди и Конни. С одной стороны, это не мое дело, но именно мисс Кармоди вовлекла меня в эту историю, и мне правда кажется, что она стала жертвой этого ужасного маленького человечка и его холодной красавицы жены. И за девушку я тоже беспокоюсь. А теперь еще это неуместное упоминание о наяде…

– Я надеюсь вернуться из Ливерпуля поскорее, – заявила Лора. – Скорей всего, проезжу впустую. – Помолчав, она добавила: – Вы думаете, холодность и красота не сочетаются?

– Да, дитя, думаю, не сочетаются.

– В случае с Дэб так и есть, – заметила Лора, имея в виду очень привлекательную девушку, которая вышла замуж за одного из колоритных и удачливых племянников миссис Брэдли.

Миссис Брэдли помолчала, размышляя о Дэборе, которую обожала и которой гордилась. Лора продолжила:

– Можете отчихвостить меня, если я неправа, но вам не кажется, что мистер Тидсон имеет какое-то отношение к данному убийству? Не этого ли ожидала мисс Кармоди, когда вовлекала вас во всю эту историю?

– К убийству? – переспросила миссис Брэдли. – А кто сказал об убийстве?! В газете ничего такого, и, насколько я понимаю, нет никаких причин мистеру Тидсону иметь какое-то отношение к смерти мальчика, если ты на это намекаешь, или же причин нам его заподозрить, если факт убийства подтвердится.

– Отбрили так отбрили! Тем не менее этот мистер Тидсон сразу пришел вам на ум, не правда ли? – проницательно заметила Лора. – Потому что в газете упомянули о наяде? И почему они назвали это местным слухом?

– Верно, дитя, слух этот не местный, и я не вижу причин, по которым надо было упоминать наяду, но я не собираюсь углубляться в это, пока не закончу расследование, поэтому, пожалуйста, не делай поспешных выводов и не подбрасывай мне ненужные идеи!

– Вы считаете, – допытывалась ничуть не смутившаяся Лора, – что мистер Тидсон сам написал то первое письмо в «Авангард»?

– Это странно, но, вероятно, дитя, хотя существует по крайней мере еще одна другая равная вероятность, особенно если учесть, что съемщик той квартиры, как нам сказали, женщина.

– Ну а зачем кому-то вообще писать его?

– Есть у меня одна догадка.

– В смысле, мистеру Тидсону нужен был предлог, чтобы поехать в Уинчестер?

– Ты слишком умна, дитя, – сказала миссис Брэдли. – Это, несомненно, одна из версий.

– Но зачем выдумывать нечто настолько невозможное, как речная нимфа? – возразила Лора. – Если бы я захотела поехать в Уинчестер – или в любое другое место, коль на то пошло, – я могла бы придумать дюжину гораздо лучших предлогов! Давайте не будем строить совсем невероятные теории! – Она посмотрела на свою работодательницу с изрядной долей укоризны. – Послушайте, мы прекрасно знаем, что речные нимфы – фантазия, и посему оставим их таковыми. Тогда почему же именно речная нимфа? Почему не придумать гигантскую форель? Гигантская форель в Итчен была бы как раз в духе Исаака Уолтона[9]9
  Исаак Уолтон – английский писатель XVII века. Автор трактата о рыбной ловле, который содержит не только практические советы, но и шутки и анекдоты. — Примеч. перев.


[Закрыть]
, но наяда!.. Я бы сказала, что этот мистер Тидсон точно с приветом, так его и воспринимайте. Разумеется, убийца – это совсем другое дело.

– Отличная речь, – одобрила миссис Брэдли. – Но мистер Тидсон, если я вообще правильно его поняла, вполне способен не только придумать, но и создать речную нимфу и подкинуть ее таким скептикам, как ты. Поэтому, если ты все же приедешь в Уинчестер, не слишком дави на него, иначе я не отвечаю за последствия.

– Можно подумать, будто вы уже не вычислили последствия, не взвесили их и не решили, как с ними справиться! – грубо засмеялась Лора, чтобы в речи не звучало налета хвалебности. – Ничего я не добуду из этих бананов, черт их возьми! Мы должны пойти подготовиться к ужину. Жратва omnia vincit[10]10
  Побеждает все (лат.). Лора заменяет слово в латинских изречениях Amor omnia vincit (Любовь побеждает все) и Labor omnia vincit (Труд побеждает все). – Примеч. перев.


[Закрыть]
, не так ли?

Глава 5

Возьмите свежесорванные листья руты и истолките их…

N. B. Иногда можно заменить заготовленную впрок руту полынью понтийской, которая гораздо более приятна и почти так же действенна.

Миссис Сара Харрисон из Девоншира. Карманная книга домохозяйки и т. д.

Упоминание о наяде вернуло бы миссис Брэдли в Уинчестер и без телеграммы от мисс Кармоди, которую доставили, пока они с Лорой ужинали, но с получением сообщения решение миссис Брэдли окрепло.

«Возвращайтесь немедленно боюсь худшего безумия», гласила телеграмма. К сообщению был приложен бланк оплаченного ответа. Миссис Брэдли заполнила его и вернулась в Уинчестер рано утром в пятницу, чтобы присутствовать на дознании по делу утонувшего мальчика. Мисс Кармоди настояла на том, чтобы пойти с ней, и прошептала перед самым началом дознания, что у нее не осталось надежды.

– Надежды на что? – уточнила миссис Брэдли.

Мисс Кармоди не ответила, и миссис Брэдли спросила себя, не связала ли ее приятельница смерть мальчика с мистером Тидсоном из-за упоминания о наяде и, предположив такую связь, не пришла ли к такому же скоропалительному необоснованному выводу, что и Лора.

Слушание вскоре завершилось. Мало что удалось из него почерпнуть, кроме возраста мальчика, – в газете его назвали тринадцатилетним, но ему было всего лишь двенадцать. Это несоответствие объяснила, заливаясь покаянными слезами, мать – или, точнее, его приемная мать, – признавшаяся, что семья переехала в Уинчестер перед самой войной и что мальчик был сыном каких-то их друзей, которые отослали его из Саутгемптона. Родители его полгода спустя погибли во время налета. Она призналась, что прибавила мальчику возраста, чтобы он мог пойти работать на год раньше, чем позволено законом. Главной причиной ее слез, подумала миссис Брэдли, была алчность, а не горе, ибо эта семья, хотя и скромная, была достаточно благополучной, и женщина сожалела лишь о деньгах, которые теперь не будут заработаны. В остальном казалось более чем вероятным, что она рада была избавиться от ребенка, так как денег, которые государство платило на его содержание, не хватало, как заявила она.

– Не слишком его любили в этом доме! – заметила мисс Кармоди, когда они с миссис Брэдли пешком возвращались в «Домус» на ланч.

– И не дали вразумительных объяснений, как получилось, что мальчик утонул. Интересно, смогу ли я достать разрешение осмотреть тело? Правда, не думаю, что от этого будет какой-то толк. Но кажется довольно странным, что…

– Я узнаю, где состоятся похороны, – с готовностью предложила мисс Кармоди. – После всего, что наговорила эта неприятная женщина, вряд ли у меня возникнет чувство, будто я нарушаю святость скорби! Кстати, мне следует рассказать вам о сандалии.

– Погибший мальчик был в сандалиях? – тут же спросила миссис Брэдли. – Мне показалось, что на нем были ботинки.

– Да, да. Он был в ботинках. Просто Эдрис сделал нечто очень странное. Вы помните, я предупреждала вас, что он склонен к причудливым идеям…

Она поведала, как мистер Тидсон показывал им сандалию и о том, каким образом он от нее избавился, упомянула и о реакции Конни.

– И, разумеется, он отсутствовал в тот вечер и пришел очень, очень промокшим, а рано утром следующего дня отлучался, – добавила она в завершение и объяснила, как обо всем этом узнала. – Рука и ладонь у него были исцарапаны, что кажется странным в пруду глубиной в шесть футов.


Семья, в которой жил погибший ребенок, занимала маленький дом в тесном, ничем не примечательном ряду других домов на улице, шедшей вдоль реки на северной стороне города. Без всяких затруднений попав внутрь, чтобы посмотреть на мертвого мальчика, мисс Кармоди и миссис Брэдли обнаружили, что все двери в доме открыты, дабы соседи при желании могли зайти и посмотреть на тело.

Под равнодушными взглядами соседей миссис Брэдли и мисс Кармоди пришлось лишь присоединиться к маленькой очереди болезненно любопытных зевак, чтобы через час оказаться у кровати, на которой лежал мертвый мальчик. Его положили в гостиной, а у изножья кровати поставили ящик для пожертвований на венок и (если судить по внешности приемного отца) на алкогольное утешение для родственников.

Смерть наделила ребенка удивительной и страшной красотой усопшего. Глаза его были закрыты, светлые волосы, тщательно высушенные и расчесанные, были длинными и слегка вились надо лбом, а скрещенные руки покоились на узкой, костлявой груди. Все это миссис Брэдли рассмотрела, откинув покрывало. Люди перед ней проделали то же самое, пробормотав: «Каким спокойным он выглядит», прежде чем вернуть покрывало на место, поэтому она поняла, что не нарушит никаких обычаев, если последует их примеру. Она даже деликатно провела ладонью по макушке, где была необъяснимая шишка – о ней на дознании упомянул врач, – указывавшая на то, что парнишку ударили, прежде чем он утонул, или что он упал на нечто твердое, прежде чем свалиться в чрезвычайно мелкий ручей, в котором его нашли.

Блестящие глаза и сжатые губы миссис Брэдли не выдавали ее мыслей. Она опустила деньги в ящик для пожертвований, в последний раз огляделась вокруг и, сопровождаемая мисс Кармоди, вышла через заднюю дверь дома. Женщины очутились в узком проулке, за оградой которого был виден изгиб реки. Миссис Брэдли окликнула маленькую девочку, прыгавшую невдалеке через скакалку.

– Я хочу посмотреть, где утонул Бобби, – попросила она.

Малышка, ничего так не желавшая, как продемонстрировать незнакомкам место скоротечной сенсации, кивнула с умным видом и многозначительно сказала:

– После похорон я пойду в кино, если смогу добыть денег.

– Ты считаешь, что это правильно? – не удержалась мисс Кармоди, шокированная таким соседством развлечений.

– Это грустное кино, – стала оправдываться девочка. Она отвернулась от несимпатичной мисс Кармоди и важно проговорила, обращаясь к миссис Брэдли: – Это произошло чуть подальше за мостом. Его нашел мой отец.

Миссис Брэдли уже слышала показания мужчины, который нашел тело. Он наткнулся на него вскоре после пяти часов утра по дороге на работу. Медицинские данные – врач осматривал тело в шесть часов – свидетельствовали, что мальчик был мертв менее двенадцати часов. Миссис Брэдли взглянула на мелкий ручей. Он был достаточно широким и порос осокой, но вряд ли его можно было посчитать смертельно опасным, особенно для двенадцатилетнего мальчика. (Хотя шишка на голове все объясняла.)

– Когда твой отец придет домой с работы? – спросила у девочки миссис Брэдли.

Выяснилось, что в течение получаса, а поскольку значительный денежный взнос на кино упрочил права дам на услуги девочки, она проводила их до своего дома на той же улице, где лежал мертвый ребенок. Деревня, примыкавшая к Уинчестеру, состояла из единственной длинной главной улицы, дома на которой почти не отличались друг от друга. Девочка повернула ручку входной двери, пригласила двух дам в гостиную, а сама прошла в кухню за матерью.

– Мам, они пришли из-за Бобби Грира, – позвала она.

Мать, тревожная душа, вошла ужасно перепуганная.

– Вы дамы из женского общества? – спросила она.

– Да, – ответила мисс Кармоди, полагавшая, что может так сказать о себе. – Мы пришли узнать, не требуется ли какая-нибудь помощь. Этот бедный паренек, вы знаете…

– Помочь Грирам? – фыркнула хозяйка. – Осмелюсь сказать, они-то позволят вам это сделать. И хотя я бы не стала сплетничать ни о ком из соседей, потому что это не подобает, да и все очень быстро становится известно, но скажу, что в помощи нет необходимости. Уж очень она алчная, хотя я была бы очень вам обязана, если вы не станете передавать ей мои слова. У нас есть причины не ладить.

Миссис Брэдли отметила, что говорила она задыхаясь. Мгновение спустя это получило свое объяснение.

– Тэд… это мой муж… полицейские грубо обошлись с ним из-за бедного Бобби Грира. Не дали возможности сказать истинную правду. Я пугаюсь каждого стука в дверь и откровенно вам об этом говорю. Тяжело, когда тебе не верят. Что делать Тэду, если он его нашел. Можно подумать, несчастного ребенка убили, и сделал это Тэд, как они повернули дело. Это было так жестоко. И конечно…

Возникла неловкая пауза. Миссис Брэдли закончила предложение:

– …и конечно, полиция требует таких подробных объяснений, что наша жизнь уже почти нам и не принадлежит.

Женщина кивнула и, видимо, собралась развить данную тему, но в этот момент они услышали мистера Поттера. Он почистил обувь о скребок снаружи у входа, а потом появился в гостиной, дверь в которую вела прямо с улицы.

Он немного засмущался и не особенно обрадовался, увидев посторонних в доме. Пробормотал: «К вашим услугам, дамы», что позднее мисс Кармоди назвала восхитительно старомодным, прошел в кухню и бросил на пол сумку с инструментами. Выглядел он значительно моложе своей жены, был хорошо сложен и привлекателен.

– Придется тебе снова выйти к ним, Тэд, – сказала жена, последовав за ним на кухню. Между ними состоялась продолжительная и приглушенная беседа, а потом жена громко добавила: – Эти дамы пришли к тебе насчет Гриров. Тебе нечего бояться. Хоть ты этого, по-моему, и не заслуживаешь.

Мистер Поттер ответил, что тогда ему надо бы умыться, и начал, судя по звукам, энергично плескаться под краном на кухне. Через десять минут он возник с влажной прядью над лбом и, к удовлетворению мисс Кармоди, в довольно тугом воротничке.

– Знак подлинного уважения, – заметила она в сторону миссис Брэдли.

– Не из газеты же? – нервно спросил мужчина, садясь и кладя на колени большие руки. – Вы не из газеты, ведь так?

– Не знаю, но как получится, – заговорила миссис Брэдли, опережая мисс Кармоди. – Меня тревожит смерть этого мальчика, мистер Поттер. Почему прошло столько времени, пока его нашли?

– А! – воскликнул мистер Поттер и со страшной силой хлопнул себя по колену. – Что я тебе говорил, Лиззи? Говорил же, что я бы подозрительно выглядел, сказал я, если б оказалось, что мальчишку убили, говорил же. Разве я не так говорил, Лиззи? Ты тому свидетель, моя девочка. Я сказал это в ту же минуту, как вошел, когда вызвал полицию. Ну разве не говорил?

Он посмотрел на жену удрученно-вызывающе, видеть это было не очень приятно.

– Да, ты говорил, Тэд, но не знаю, надо ли тебе повторять это при чужих людях. – Миссис Поттер смотрела на незнакомок и старалась понять, какое впечатление произвели слова мужа.

Отношения между супругами были не слишком хорошие, отметила про себя миссис Брэдли. Интересно, что подозревала или, возможно, знала эта женщина.

– Что заставило вас подумать об убийстве, мистер Поттер? – проявила инициативу мисс Кармоди, она подалась вперед, опираясь ладонями на колени.

– Да так, ничего, – ответил он, немного смущаясь, – просто… ну, понимаете, как это бывает, мэм. Мне показалось чудно́, что такой здоровый парень, как Боб, утонул в ручье глубиной шесть дюймов[11]11
  6 дюймов – 15,24 см.


[Закрыть]
, так сказать, потому как лежал он на самом краю, наполовину в каких-то зарослях. И еще одно…

Он понизил голос и украдкой глянул на жену. Оба они явно ожидали упреков один от другого, почти как если бы поссорились и не хотели, чтобы посторонние об этом знали.

– Будь осторожен, Тэд! – предостерегла женщина. Он пожал своими широкими плечами, но, похоже, не склонен был послушаться ее.

– Да, мистер Поттер? – подбодрила миссис Брэдли, и ее слова возымели гипнотический эффект. Мисс Кармоди выпрямилась на стуле.

– О, пустяк, просто под ним лежала мягкая соломенная шляпа. Полиции я не сказал. Они решили бы, что я выдумываю. Понимаете, мэм, ее не было там, когда я шел на работу после того, как принес мальчика домой и заставил ма Грир вызвать врача.

– Ма Грир! – с издевкой воскликнула миссис Поттер. – Это так ее теперь называют, да? И нечего тебе было упоминать об этой шляпе! Мое мнение, так очень вероятно, что ты сочиняешь. А то, что он не утонул, так ты прекрасно знаешь, что его бедная головенка находилась под водой! Ты сам так сказал коронеру! Не помнишь? Боб утонул. Его голова находилась под водой. Так ты сказал и не можешь теперь от этого отказаться.

– Ну совершенно верно, она была под водой, – поспешно согласился мистер Поттер. – Но если б эти дамы увидели то место, держу пари, они поняли бы, что я имею в виду. Там недостаточно глубоко, чтобы утонуть, во всяком случае, не для парня в сознании.

– Та же мысль посетила и меня, – сказала миссис Брэдли. – Но мальчик мог упасть и потерять сознание, как предположил на дознании врач, и свалиться в воду. На голове у него большая шишка.

– Но шишка у него на макушке, а он лежал в воде лицом вниз, – возразил мистер Поттер. – Потому-то коронер вынес открытый вердикт[12]12
  Открытый вердикт выносится, когда присяжные подтверждают, что смерть является подозрительной, но без возможности доказать причину.


[Закрыть]
. И совершенно правильно, по моему мнению. Слишком много убийств случилось после войны.

После краткой паузы миссис Брэдли спросила, не хватились ли мальчика родители в среду вечером, и вновь заметила, что до момента обнаружения Бобби прошло очень много времени. Неужели родители не искали его, поинтересовалась она.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации