Текст книги "Хроники Черного Отряда: Книги Мертвых"

61

Никто не удосужился толком обучить или хотя бы прилично одеть этих горе-солдат. Сказывалось пренебрежительное отношение Протектора к деталям. Да и зачем в них вдаваться? Кто может угрожать едва оперившейся Таглиосской империи на самой глухой ее окраине?

Офицер, возглавлявший отряд, был молод, но упитан не по годам. Что тоже определенным образом характеризовало здешние войска. Мир продержался уже добрый десяток лет, но все-таки нынешние времена не столь благоприятны, чтобы в империи множились толстяки.

Офицер так запыхался, что поначалу лишь хватал воздух, не в силах выдавить ни слова.

– Спасибо за визит, – сказала я. – Это свидетельствует об инициативности, о способности быстро и правильно оценивать ситуацию. А также смиряться с неизбежным. Прикажи своим людям сложить оружие вот здесь. Если все пройдет как надо, через два-три дня они смогут вернуться домой.

Офицер чуть не поперхнулся воздухом, силясь понять, не ослышался ли он. Похоже, эта крошка вообразила себя хозяйкой положения? Хотя вряд ли толстяк мог различить, кто перед ним – он, она или оно.

Я чуть раздвинула свои лохмотья на шее, чтобы показать медальон Черного Отряда, висящий на серебряной цепочке. И сказала:

– Воды спят.

Будучи уверена, что даже в такой глухомани уже слышали это изречение.

Пусть мне и не удалось добиться, чтобы вновь прибывшие немедленно разоружились, зато я выиграла несколько секунд, что дало возможность подтянуться нашим. А вид у них был устрашающий – ну точно банда головорезов. По сторонам от меня встали Тобо и Гоблин. Позади раздался голос Сари, окликающей сына, но тот, естественно, и ухом не повел. Вообразил, что теперь он один из этих взрослых парней. Не сомневаюсь, что Гоблин, от которого, как всегда, пованивало, всячески поддерживал эти фантазии мальчишки.

– Советую подчиниться, – сказала я офицеру. – Как тебя зовут? В каком ты звании? Если не прислушаешься к моему совету, пострадает много людей, преимущественно твоих. Если же будешь паинькой, обойдемся без кровопролития.

Толстяк снова начал задыхаться. Не знаю, чего он ждал. Явно не того, что обнаружил. Сплошные сюрпризы, и я в их числе. Привык, наверное, запугивать несчастных беженцев, слишком затравленных судьбой, чтобы у них могла возникнуть мысль о сопротивлении.

Гоблин хихикнул:

– Твой шанс, парень. Покажи-ка, чему научился.

– Вот эту штучку я отработал, когда никого не было поблизости. – Тобо добавил что-то еще, но так тихо, что я не разобрала ни слова.

Через несколько секунд это перестало меня волновать. Тобо начал превращаться в нечто, не имеющее ничего общего с нескладным подростком. В нечто такое, от чего мне сразу захотелось оказаться подальше.

Неужели парнишка научился менять облик? Невозможно. Для приобретения этого навыка нужны многие годы.

Поначалу мне показалось, что он превращается в какое-то мифическое существо – в тролля, великана-людоеда или некую уродливую тварь, клыкастую и когтистую, но все же отдаленно похожую на человека. Однако метаморфоза продолжалась, он приобретал сходство с насекомым вроде богомола, огромного и зловонного, причем с каждым мгновением делаясь все отвратительнее, все зловоннее, все больше.

Я вдруг спохватилась, что сама не очень-то приятно пахну. Обычно к собственному запаху привыкаешь и не думаешь о том, насколько он нравится окружающим.

Подобно тому, что в большинстве случаев проделывали учителя, Тобо создал не более чем иллюзию; он не превратился по-настоящему. Но южане об этом не знали.

В иллюзии участвовала и я. Широкая ухмылка Гоблина открыла мне, кто стоит за этим невинным розыгрышем. Впрочем, я бы, может, и не заметила собственной перемены, если бы меня не насторожило происходящее с Тобо.

Я превращалась в нечто традиционное, из обычного ночного кошмара. В нечто такое, чем нас воображали люди, из поколения в поколение слушавшие выдумки о парнях из Черного Отряда, которые-де едят своих новобранцев, когда нет возможности зажарить пленников.

– Последний раз говорю: оружие на землю! Пока это чудовище не взялось за вас!

Чудовище защелкало челюстями. Бочком продвигаясь вперед, оно крутило насекомьей башкой, как будто примеривалось, кого схарчить первым. Офицер, похоже, чисто инстинктивно вспомнил, что хищники предпочитают толстяков. И бросил оружие, не испытывая ни малейшего желания познакомиться с Тобо поближе.

Я обратилась к своим:

– Ребята, помогите нашим гостям избавиться от снаряжения.

Ребята были потрясены не меньше местных солдат. У меня самой тряслись поджилки, но все же мне хватило выдержки, чтобы использовать временное психологическое преимущество. Я зашла к южанам с тыла, и они оказались между двух огней. Никто из них еще не разобрался, мерещатся эти ужасы или реально существуют. Колдунам иногда удается вызывать на редкость гнусных тварей. По крайней мере, мне доводилось об этом слышать.

Наверное, слухи небеспочвенны. Братья рассказывали о монстрах, которых видели своими глазами. И в Анналах о таких упоминается.

Южане начали сдавать оружие. Магарыч, или Прыщ, или кто-то другой напомнил мне, что нужно уложить их на землю лицом вниз. Как только первые подчинились, у остальных пропало всякое желание сопротивляться.

Сари больше не могла сдерживаться, она набросилась на Гоблина:

– Что ты вытворяешь с моим сыном, старый дурак? Я же тебе говорила: не хочу, чтобы он играл в эти…

– Ш-ш-ш! Клац-клац! – донеслось со стороны Тобо.

К Сари протянулась длиннющая конечность, и коготь, которым она заканчивалась, щелкнул женщину по носу.

Мальчику еще придется пожалеть о своей шутке.

К нам подскочил дядюшка Дой:

– Не сейчас, Сари! Не здесь!

Он потащил ее за собой, с такой силой схватив за руку, что она сморщилась. Ее гнев не ослабел, но голос звучал теперь гораздо тише. Последнее, что я слышала, касалось ее бабушки Хонь Трэй. И звучало очень нелестно.

– Гоблин, заканчивай спектакль, – сказала я. – Не могу разговаривать с господином офицером, смахивая на мамашу какого-нибудь ракшаса.

– С этим не ко мне, Дрема. Я здесь всего лишь наблюдатель. Обращайся к Тобо. – И тон – как у невинного младенца.

Обращаться к Тобо не имело смысла – так сильно он был увлечен игрой в страшилище. Я сказала Гоблину:

– Уж коли ты его учишь подобным штучкам, выкрои немного времени и объясни ему, что такое самодисциплина. И что нехорошо дурить людей, – кстати, это и к тебе самому относится. Я прекрасно знаю, чем ты занимаешься и с какой целью. Прекрати, Гоблин!

Я ничуть не огорчилась, когда выяснилось, что у Тобо имеется какой-никакой талант. И не удивилась: это было у него в крови. Беспокоило другое: Гоблин и, предположительно, Одноглазый решили, будто мальчишке пора этот талант продемонстрировать. Тобо не в том возрасте, когда можно без особого риска уверовать в свое всемогущество. Если никто не будет контролировать парня, пока он не научится управлять самим собой, мир получит еще одну вечную малолетнюю катастрофу, наподобие Душелов.

– Конечно, Дрема! А как же иначе? Это входит в программу. Но тебе и его мамаше пора понять: он уже не ребенок. Он знает, что такое ответственность. Он прекрасно понимает, каким вы его представляете, и ведет себя соответственно, но это не значит, что он такой на самом деле. Тобо хороший парнишка. С ним все будет в порядке, если вы с Сари не занянчите его до смерти. И сейчас он как раз в том возрасте, когда вам следует отступиться. Пусть набивает шишки, даже если впоследствии пожалеет об этом.

– Совет специалиста в области воспитания детей?

– Даже специалисту хватает ума понять, когда с воспитанием пора кончать. Дрема, этот мальчик обладает большим и многогранным талантом. Он – будущее Черного Отряда. И именно это в осажденном Дежагоре предсказала бабуся из племени нюень бао, когда впервые увидела вместе Мургена и Сари.

– Складно говоришь, старик. И что характерно – момент, когда ты решил довести все это до моего сведения, выбран крайне неудачно. У меня на руках полсотни пленных, с которыми надо что-то делать. И в придачу новый дружок, упитанный такой симпатяга, через которого нужно склонить к сотрудничеству с нами остальных здешних начальников. Чего у меня нет, так это времени, чтобы разбираться с подростковыми проблемами. Обрати внимание – если до сих пор этого не заметил, – что наше существование перестало быть тайной. Началась новая Кьяулунская война. Ничуть не удивлюсь, если в один прекрасный день сюда наведается сама Душелов. А теперь верни мне нормальный вид, чтобы я могла заняться неотложными делами.

– Умеешь же ты убеждать!

Иллюзия Гоблина развеялась. Та, что окружала мальчика, тоже. Тобо, конечно, удивился легкости, с какой над ним взяли верх, но маленький колдун смягчил удар по мальчишескому самолюбию, тотчас приступив к критическому разбору представления.

Меня впечатлило увиденное. Но Тобо – будущее Отряда? От этой мысли стало не по себе, пусть даже сама такая постановка вопроса предполагала, что у Отряда есть будущее.

62

Я пихнула толстого офицера носком башмака:

– А ну подъем! Нужно поговорить. Магарыч, когда унесут оружие, усади этих людей. Наверное, я вскоре их отпущу. Гоблин, не желаешь ли пойти к Саре и получить заслуженную выволочку? Разберитесь с этим сейчас, чтобы не полыхнуло в самый неподходящий момент.

Толстый офицер неохотно встал. Понятно, отчего у парня такой несчастный вид: денек выдался не из лучших. Я взяла его под руку:

– Давай прогуляемся. Вдвоем.

– Ты женщина!

– Не бери в голову. У тебя есть имя? А чин? Титул?

Он назвал местное имя длиной в целый абзац, с какими-то невообразимыми прищелкиваниями – хотя и без них язык сломаешь. Столько лет я прожила в этих краях, и то освоить здешний диалект сумела лишь на самом примитивном уровне.

Я выбрала слово, соответствующее, как мне казалось, месту этого парня в генеалогии его народа.

– Можно, я буду звать тебя Суврином?

Он поморщился. Миг спустя я сообразила почему. Суврин – уменьшительная форма. Наверняка его уже лет двадцать так никто не звал, кроме матери.

Ну и что с того? У меня есть меч, а у него – нет.

– Суврин, до тебя, конечно же, дошли слухи о том, что мы не слишком добрые люди. Хочу внести ясность: все, что ты слышал, правда. Но здесь мы не для того, чтобы мародерствовать и насильничать – то есть заниматься тем, чем занимались всегда. Нам всего лишь нужно пройти через эту территорию, причем с минимальными проблемами и для себя, и для вас. Вот что мне нужно от тебя – конечно, если предположить, что ты предпочтешь сотрудничать, а не гнить в могиле. По которой будет ходить человек, который тебя заменит и позаботится о том, чтобы мы, получив от властей необходимую помощь, убрались отсюда. Я не слишком спешу?

– Нет. Я хорошо знаю твой язык.

– Я не про… Не важно. Объясню, что здесь происходит. Мы направляемся на плато Блистающих Камней…

– Зачем? – Голос заметно дрогнул.

С тех пор как сюда пришли Хозяева Теней, население привыкло панически бояться этого плато. Не говорить же ему правду? Пришлось выдать порцию чепухи.

– По той же самой причине, по которой цыпленок решается пересечь дорогу. Чтобы оказаться на другой стороне.

Идея до того поразила Суврина своей новизной, что он затруднился с комментарием.

– Нам нужно время, чтобы подготовиться к походу. Пополнить запасы провизии, добыть кое-какое снаряжение. Да и разведку провести. Так что сейчас нам не до сражений. Вот и давай обсудим, как их избежать.

В ответ послышалось нечленораздельное ворчание.

– Что такое?

– Я никогда не хотел служить в армии. Это мой отец настоял. Чтобы я не торчал дома, не досаждал ему. Но при этом хотел, чтобы перед всеми я выглядел хранителем семейной чести. Решил, что армия для этого подойдет как нельзя лучше. Тем более что и воевать не с кем.

– Всякое случается. Твоему отцу следовало бы это понимать – он достаточно пожил на свете, раз имеет взрослого сына.

– Эх, не знаешь ты моего отца…

– Может, тебя это удивит, но я встречала немало похожих на него людей. Некоторые были даже еще хуже. В мире нет ничего нового, Суврин. Это относится к людям всех типов… Сколько солдат в этом городе? Сколько их вообще по эту сторону гор? Что насчет людей, верных Таглиосу? Отложится ли эта страна от метрополии, если перевал будет закрыт?

Территории к югу от Данда-Преша были обширны, но малолюдны и бедны. Их свыше двадцати лет нещадно эксплуатировал Длиннотень, потом опустошение довершили войны с Хозяевами Теней и с Кьяулуном.

– Уф…

Он пытался уйти от ответа, но не слишком старательно. Только для того, чтобы не уронить себя в собственных глазах.

Оставшуюся часть дня мы провели вместе. За это время с Суврином произошла разительная перемена – из враждебно настроенного пленника он превратился сначала в нервного помощника, а затем в весьма полезного союзника. Из таких людей можно вить веревки, если не скупиться на скромные похвалы и проявления благодарности. Должно быть, на своем недолгом веку он редко слышал приятные вещи. К тому же парень был напуган до смерти – полагал, что я мигом с ним расправлюсь, если услышу отказ.

Его солдат мы отпустили, как только наши люди разграбили арсенал Нового Города. Найденное там оружие большей частью выглядело так, будто его подобрали на полях сражений и потом содержали в полнейшем небрежении. А ведь изготовлено оно было замечательным оружейным мастером, чья работа еще раньше вызвала мое восхищение.

Я нашла этого человека и мобилизовала его. Это был искусник экстра-класса, с ярким талантом художника. Мне подумалось, что Одноглазый сумеет его приручить.

Суврин сопровождал меня, когда я отправилась на ферму, купленную Сари. Военачальником он был никудышным, и тем не менее во всех вооруженных силах Кьяулуна не нашлось никого выше его по чину. Что, конечно, тоже не лучшим образом характеризовало как качество подготовки здешних солдат, так и отношение командиров к своим обязанностям. Но я твердо решила держать толстяка при себе. Он может оказаться полезен хотя бы в качестве символа, если не в каком другом.

Решив свои задачи, я добилась, чтобы и остальные занялись делом. Везде, где только можно, мы расставили дозорных, чтобы на любую угрозу реагировать быстро и дружно.

– Теперь вся провинция нейтрализована, за исключением крепостицы чуть ниже Врат Теней. Так? – спросила я у Суврина.

Ворота этой крепости были наглухо закрыты. Я отправила туда парламентера, но никто не вышел на его зов.

Суврин кивнул. Если и был тайный умысел, с его воплощением парень опоздал.

– Гарнизон сдаст крепость по твоему приказу?

– Нет. Там иноземцы. Их оставил главнокомандующий, чтобы перекрыть дорогу к Вратам Теней.

– Сколько их?

– Четырнадцать.

– Хорошие солдаты?

Суврин смутился:

– Немногим лучше моих.

Это могло означать лишь то, что они умеют шагать в ногу.

– Расскажи об этой крепости. Как туда доставляют провизию и воду?

Толстяк замялся.

– Суврин, Суврин, подумай как следует.

– Э-э…

– Боишься влезть в дерьмо? Да ты и так уже по уши в нем. И надо очень постараться, чтобы выбраться. Слишком многие уже видели, что ты помогаешь нам. Прости, дружище, но ты на крючке.

Я прикладывала неимоверные усилия, чтобы не войти в образ Ваджры Наги. Очень уж соблазнительно – чертовски выгодная позиция.

Суврин издал звук, подозрительно похожий на всхлип.

– Мужайся, приятель. Сами мы в этом дерьме проживаем каждый день. Все, что ты можешь, – с ухмылкой мертвой головы подразнить судьбу, подергать ее за волосы, выщипнуть перо-другое из хвоста… Кажется, мы пришли.

Из мрака проступило хлипкое сооружение. Сквозь крышу и стены просачивался свет. Интересно, зачем оно здесь? Может, еще недостроено? Позади угадывались смутные силуэты палаток.

Кто-то завозился на коньке крыши, когда я открыла дверь и шагнула в сторону, уступая проход Суврину. Белая ворона. Птица тихо захихикала:

– Сестра, сестра! Таглиос уже просыпается.

Ворона взмахнула крыльями. Я проводила ее, летящую в ясном свете ущербной луны, взглядом. На небе ни облачка.

Я пожала плечами и вошла внутрь. Белой вороной можно будет заняться на следующей неделе, когда у меня наконец появится шанс добраться до лежанки.

– Парни, до вас дошло, что мы теперь на войне? В подобных обстоятельствах любая армия с наступлением темноты окружает свой лагерь постами.

Несколько десятков обращенных ко мне лиц, на всех – недоумение.

– Ты никого не видела по пути? – спросил Гоблин.

– Ни единой души, старик.

– И добралась сюда целая и невредимая.

И тут до меня дошло. Снаружи были расставлены ловушки, которые не сработали лишь потому, что за ними бдительно следили часовые. А я не только не увидела этих часовых, но и не заподозрила их присутствия.

– Вот все, что я могу сказать по этому поводу: кое-кому не мешало бы мыться хотя бы раз в столетие. – Хотя едва ли эти слова были справедливы для большинства присутствующих. Может, неспроста в крыше оставлено столько дыр? – Это мой новый друг Суврин. Он командовал здешними войсками. Я его пощекотала за ушком, и он захотел помочь нам, чтобы Протектор не застала нас здесь и не осложнила всем жизнь.

Кто-то в задних рядах произнес:

– А может, ты и меня погладить не откажешься?.. Ой! Плетеный, чего дерешься?

– Прекратить! – рявкнул Ваджра Нага. – Лебедь, не распускай руки. Виган, еще раз такое услышу – пожалеешь. Парни, на пути к Вратам Теней стоит башня с гарнизоном. Я хочу знать, как вы собираетесь решить эту проблему.

Ни слова в ответ.

– Ведь вы, конечно же, не били баклуши, дожидаясь нас? – Я повела рукой вокруг. – Даже казарму успели построить. Не ахти какую – больше похоже на шалаш. И это все? Не вели разведку? Не разрабатывали план операции? Вообще никак не готовились? Может, вы занимались чем-то полезным, о чем я просто не слышала?

Гоблин бочком подступил ко мне и пробормотал совершенно несвойственным ему извиняющимся тоном:

– Не нужно об этом, сейчас не время. Просто скажи людям, куда пойти и что сделать.

У этого колдуна мудрости кот наплакал, но иногда и от нее бывает польза.

– Садись. Вот что мы предпримем. Если еще остался стреляющий бамбук, приготовьте его. Виган, отбери десять человек. Самую большую трубу понесешь ты. Не хватит бамбука, возьмите луки. С крепостью надо разобраться немедленно. Выполняй.

Вот так – будет знать, как злить меня. Он встал и раздраженно назвал имена своих помощников. Не исключено, что все эти люди недавно разозлили его. Это как снежный ком, катящийся по склону.

Пока Виган собирался, остальные рассказывали о том, что, по их мнению, мне следовало знать.

63

Мои люди окружили крепостицу. Мы шли открыто, с факелами. Виган, как и было велено, вооружился самой широкой трубой, с внутренним диаметром три дюйма.

– Здесь осталось два-три шара, – сообщил он.

– Должно хватить. А вот и самое подходящее место.

Конечно, умелый лучник с мощным луком мог бы доставить нам неприятности, но в современной таглиосской армии такие встречаются редко. Могаба настоящий воин, он считает, что мужчины должны сражаться лицом к лицу, осыпая друг друга брызгами крови. Этим его предрассудком мы не раз с успехом пользовались в ходе Кьяулунских войн. И будем так делать впредь, пока Могаба не возьмется за ум.

Приплелся Гоблин, остановился позади нас. С ним был Тобо. Приходилось молчать, и это, наверное, было трудной задачей для мальчика. Он говорил даже во сне.

– Что дальше? – спросил Виган.

– Выстрели разок, пробей кладку сразу над воротами. – Затем я слегка повысила голос: – Всем приготовиться. Без команды никто ничего не делает.

Виган дважды выжал спусковой рычаг. Безрезультатно.

– Пусто? – спросила я.

– Не должно бы.

– Еще разок попробуй, – посоветовал Гоблин. – Заело небось – этой штуковиной не пользовались уже лет десять.

– И разумеется, никто не удосужился почистить механизм, – проворчала я. – А вы еще спрашиваете, для чего мне понадобился оружейник. Давай, Виган, пробуй. Только руку береги.

Трах! Крак-крак-крак-вззз! Огненный шар дважды прошил стену крепости. Камень дымился и тек. Алый шар унесся дальше, преодолел несколько миль, замедлился, потемнел и упал где-то за развалинами Вершины.

– Перейди влево на несколько ярдов, возьми прицел на пять футов ниже и бей.

Настроение у Вигана заметно улучшилось. Он даже приплясывал, занимая новую позицию. Устройство сработало со второй попытки.

Огненный шар бледно-зеленого цвета наткнулся внутри крепости на какую-то существенную преграду и на ее преодоление истратил почти всю свою энергию.

Из башни вовсю повалил пар.

– В цистерну с водой попал? – предположила я. Встреча нашего колдовского оружия с водой приводила к ужасным последствиям – возникали настоящие смерчи жгучего пара. – Суврин, ты где? – Два огненных шара не могли остаться не замеченными теми, кто находился внутри, и не навести их на размышления. – Суврин! Ты бывал когда-нибудь внутри этой груды камней?

Толстяк неохотно вышел вперед. Когда он оказался рядом со мной, на его лицо упал свет. Гарнизон наверняка запомнит эту сцену. Суврин, судя по выражению его лица, хотел солгать мне, но не хватило смелости.

– Да.

– Как устроена крепость? С виду ничего сложного.

– Так и есть. Животные и припасы на первом этаже. Наверное, солдаты забаррикадировали ворота. Все люди размещаются на втором этаже. Это одна большая комната. Там есть печь для приготовления пищи, лежанки и оружейные пирамиды.

– А крыша – это, в сущности, стрелковая площадка, верно? Подожди минуту, Виган, нужно экономить шары. Пусть гарнизон немного подумает – глядишь, и решит сдаться. Тобо, обеги всех и скажи: когда дам команду – пустить шар, цель – второй этаж. И желательно ближе к полу. Эти вояки наверняка залягут при виде вспышки.

– А мне можно разок пальнуть, Дрема?

– Сначала сделай, что я сказала.

Я проводила убегавшего паренька взглядом. Передвигался он правильно, без нужды не выставлялся.

Время от времени за амбразурами мелькали лица. Пара стрел вылетела наружу, но не причинила ущерба.

– Вскоре мы сможем составить план этой крепости, до последней койки и стола, и будем точно знать, куда целиться, – сказала я Гоблину.

– Ты абсолютно права. Как всегда. Только подожди минутку. Тут что-то не то. Эти люди не так сильно напуганы, как должны бы.

Пока он говорил, я заметила возникшее над парапетом лицо. Спустя мгновение из тьмы камнем упала ворона и сбила с солдата кожаный шлем.

Я закричала:

– Всем внимание! Они что-то затевают!

Гоблин забормотал, делая загадочные движения пальцами.

На стрелковую площадку крепостицы высыпали люди. Каждый держал в руке какой-нибудь метательный снаряд. Полдюжины огненных шаров обрушились на них без моего приказа. Один противник упал, но прежде успел швырнуть свою ношу.

Стекло, разглядела я. Из такого же Одноглазый много лет назад делал огненные бомбы. У нас еще осталось несколько штук. Метать в нас эти снаряды было бессмысленно – мы находились вне досягаемости.

– Цельтесь ниже! – завопила я. – Тени идут!

Такого предостережения никто не слышал уже целое поколение, но ветераны не забыли его и среагировали не задумываясь.

Гоблин уже ковылял по склону – почти бежал, насколько позволяли его старые кости. И по-прежнему что-то бормотал, шевеля пальцами. Между ними вспыхнули розовые искры и охватили его всего, отчего немногие сохранившиеся волосы встали дыбом. Он выхватил у одного из парней тонкий и короткий бамбук, размеченный черными полосками. Это означало, что оружие предназначено для борьбы с Тенями.

Огненные шары взмывали один за другим. Некоторые летели в сторону крепости, другие устремлялись к Теням, которые скользили прочь от разбившихся сосудов. За моей спиной заскулил Суврин. Я предостерегла:

– Не вздумай дать деру. Тогда они уж точно доберутся до тебя. Им нравится, когда жертва убегает.

В крепости завопили – огненные шары пробили стену и добрались до гарнизона. Эти штуковины были убийцами не хуже Теней.

Закричал и кто-то из моих людей – его нашла Тень. Но это была единственная удача противника. Отчасти помогло заклинание Гоблина, но еще больше – наш интенсивный огонь.

Гоблин тоже выстрелил несколько раз, но его шары полетели на север, а не в упорно сопротивляющуюся крепость. Потом колдун подошел ко мне.

– Эти храбрые ребята выполнили свою задачу, – сказал он так кисло, точно лимон разжевал. – Конечно, их подготовили.

– Выходит, Душелов не погибла, рухнув в реку.

До меня уже добрались кое-какие новости из Таглиоса. Я знала, что под Протектором развалился ковер и с высоты четырехсот футов она спикировала в реку. Тот, кто портил снасть, не ставил себе целью драматизировать событие – просто он торопился, боясь быть схваченным. Мурген это подтвердил.

Вообще в последнее время Мурген трудился изо всех сил, желая избавить Сари от лишних тревог и забот.

– Она была одной из Десяти Взятых, Дрема, а этих тварей не так-то легко убить. Черт возьми, она выжила даже после того, как ей отрубили голову! Пятнадцать лет носила ее в ящике.

Я усмехнулась. Иногда и впрямь забываешь, что Душелов нечто несравненно большее, чем донельзя скверная, равнодушная к людям правительница страны.

– Ну что, на этом у них кончились сюрпризы?

Вопрос я адресовала Суврину, но ответил Гоблин:

– Иначе их уже пустили бы в ход. Пошлем туда кого-нибудь из ребят?

– Еще чего! Не хочу никем рисковать. В смысле, никем из наших. Суврин, ступай туда. Передай: у них полчаса; если сдадутся – отпустим. Если нет – следующий час им не пережить.

Толстяк было запротестовал. Виган кольнул его в зад кинжалом. Я сказала Суврину:

– Если с тобой что-то случится, я отомщу.

– Ну да, мне от этого несказанно легче.

– И как же ты собираешься мстить, интересно? – спросил Гоблин. – Если не хочешь никого туда посылать?

– А колдуны у нас на что, спрашивается? Для тебя это прекрасная возможность дать Тобо наглядный урок.

– Думаешь, удивила меня? Нисколько. Вот уже сотню лет только и слышу: «И как же нам с этим быть?» – «Не знаю, пусть Гоблин разбирается». Может, я лучше прогуляюсь, а ты сама как-нибудь решишь проблему?

– Я устала. Посижу, дам глазам отдохнуть, дождусь возвращения Суврина.

Я слышала, как Гоблин велел Вигану еще разок выстрелить из его «тяжелого» орудия в угол крепости – так, чтобы шар прошелся вдоль стены. Послышалось долгое «шшумп», и хлынул острый запах жженого известняка. Я почувствовала, что засыпаю, – как раз в тот момент, когда Гоблин пообещал выкурить противника.