Текст книги "Темная война"

Время шло, и, несмотря на все усилия Марики, осада становилась только хуже. Ее подруги падали одна за другой под влетавшими в окна пулями. Спрятаться от рикошетов было негде. Кочевники пытались бросать внутрь взрывчатку, и каждый раз Марике удавалось им помешать, но приходилось отвлекаться от попыток уничтожить диких силт.

Крах был уже близок. Марика знала, что ей больше не продержаться, – даже у ее силы воли имелись пределы. И, выкладываясь до конца, она сожалела только об одном: что Дегнаны останутся неоплаканными. И еще о том, что ее больше не ждет путешествие в Макше, которое могло бы стать очередным шагом на пути к звездам.

Грохот оружия сводил с ума. Багнел не осмеливался стрелять в ответ – жужжащие кусочки металла теперь летели прямо в окна. Пули превращали машины Брайдик в жалкие обломки.

Огонь прекратился. Багнел вскочил и выглянул наружу.

– Теперь они точно явятся, – проскулила Брайдик.

Марика кивнула и сделала то, чего никогда до этого не делала, – по очереди обняла Грауэл и Барлог.

Щенки стай Верхнего Поната не обнимали никого, кроме матерей, да и то пока не подрастали.

Ее поступок весьма тронул охотниц.

Вновь возобновилась отрывочная стрельба, целью которой было не подпустить Багнела к окну.

Грауэл снова подошла к торговцу, пытаясь научиться пользоваться винтовкой. Товарищ Багнела больше не мог поднять свою.

Обмякшая было Марика внезапно напряглась, и у нее отвисла челюсть.

– Погодите! Там…

Нечто могущественное, нечто кошмарное с ревом неслось к ним вдоль долины Хайнлин. На мгновение она застыла от ужаса, глядя на надвигающуюся тень, а потом бросилась к выходившему на реку окну.

Она увидела три огромных, похожих на кинжалы креста. И мчались они подобно гигантским летучим хищникам – навстречу ветру, вдоль речного русла, над вызванными обвалом плотин разрушениями, непоколебимым треугольным строем в пятидесяти футах над землей.

– Что это? – прошептала рядом с Марикой Грауэл.

– Не знаю.

– Похоже, на них меты, – пробормотала с другой стороны Барлог.

– Не знаю, – снова повторила Марика.

Ее била дрожь. Впереди крестов катилась яростная и пугающая мысленная тень, преисполненная лишающего разума ужаса.

Позади прогрохотал чудовищный взрыв, отшвырнув всех от окна к каменной стене. У Марики перехватило дыхание. Повернувшись, Грауэл подняла винтовку, и та заговорила, вторя оружию уже стрелявшего Багнела.

В облаке пыли, поднявшемся над проломленной взрывом стеной, появились фигуры кочевников.

Прильнув к окну, Марика выглянула наружу.

Три мчащихся креста, разделившись, с ревом взмыли в небо.

Колдун

Книга третья
Макше

Глава пятнадцатая

I

Пули били в северную стену центра связи – последнего оплота Акарда. Оглушающе бахали мортирные бомбы. Летящие в два маленьких окна пули разносили в щепки оборудование центра.

Марика сделала все, что могла, в попытке остановить волну кочевников, но ей это не удалось. Она сожалела лишь о двух вещах: стая, Дегнаны, уйдет во тьму неоплаканной, а саму ее больше не ждет путешествие в Макше, которое могло бы стать очередным шагом на пути к звездам.

Грохот оружия дикарей сводил с ума. Кочевники готовились к последнему удару. А потом шум прекратился.

– Теперь они точно явятся, – проскулила во внезапной тишине связистка Брайдик.

Марика кивнула. Наступали последние минуты. Неизбежный конец осады.

Она вдруг сделала то, чего никогда не делала, – обняла единственных выживших охотниц ее стаи, Грауэл и Барлог. От их жесткой шерсти исходил тяжелый запах страха.

Щенки стай Верхнего Поната не обнимали никого, кроме матерей, да и то пока не подрастали.

Ее поступок весьма тронул охотниц.

Грауэл повернулась к торговцу Багнелу, который учил ее пользоваться огнестрельным оружием. Его товарищ, последний из переживших случившееся на прошлой неделе падение Критцы, крепости торговцев, погиб, защищая северное окно. Кто-то должен был противостоять натиску дикарей. Тяжелое копье Грауэл было чересчур громоздким для этого.

– Погодите! – выдохнула Марика, и у нее отвисла челюсть. – Там…

Призрачная вселенная, где черпали колдовство подобные Марике силты, словно обезумела. Нечто могущественное, нечто кошмарное с ревом неслось вдоль долины реки Хайнлин, над которой стоял последний бастион крепости Акард. На мгновение Марика застыла от ужаса, глядя на надвигающуюся тень, а потом бросилась к выходившему на юг окну.

Над замерзшей рекой мчались три огромных, похожих на кинжалы креста. Они летели навстречу ветру непоколебимым треугольным строем. Впереди катилась яростная мысленная тень, преисполненная лишающего разума ужаса.

– Что это? – прошептала рядом с Марикой Грауэл.

– Не знаю.

– Похоже, на них меты, – пробормотала с другой стороны Барлог.

– Не знаю, – повторила Марика.

Между тем на каждом кресте и правда стояли пять одетых в черное силт, по одной на каждом конце и пятая на оси. Вокруг них завывал северный ветер, вздымая темные одежды. Казалось, они его не замечали.

– Они идут! – воскликнула Марика.

Позади прогрохотал чудовищный взрыв, отшвырнув всех к каменной стене. У Марики перехватило дыхание. Грауэл подняла винтовку, и та заговорила, вторя оружию уже стрелявшего Багнела. В облаке пыли, поднявшемся над проломленной взрывом стеной, появились фигуры кочевников.

Марика прильнула к окну и выглянула наружу, ожидая смерти.

Приблизившись к Акарду, кресты с ревом взмыли в небо на фоне легкого снега и разделились. Марика скользнула через лазейку в мир духов и последовала за летящими крестами, в то время как те спикировали на атакующих кочевников, сея смерть и ужас.

Грауэл и Барлог перестали стрелять. Кочевники бросились прочь из пролома. Несколько минут спустя вся орда позорно бежала. Два летящих креста гнали их на север. Третий развернулся и завис над слиянием рукавов Хайнлин, где на высоком мысу возвышался Акард.

Горстка выживших столпилась у окна, не веря глазам. Помощь все-таки пришла – после столь долгого ожидания. В последнюю минуту.

Крест подплывал все ближе, пока конец длинной перекладины не коснулся крепости на уровне центра связи. Позабыв об усталости, Марика вышла навстречу спасительницам. Ей было всего четырнадцать, слишком мало, чтобы стать полноправной сестрой-силтой, но она осталась старшей из выживших силт. Единственной из выживших силт. Перед глазами все плыло, и она с трудом различила шагнувшую навстречу темную фигуру. Это была Зертан, старшая обители Сообщества Рюгге в Макше.

Похоже, Марике все же предстояло увидеть большой город на юге.

Совершив все положенные церемонии, она, обессиленная, рухнула на лапы Грауэл и Барлог.

Когда Марика проснулась, уже смеркалось. Она обнаружила, что лежит на летающем кресте, рискуя с него свалиться. Поспешно оглядевшись, она увидела, что с ней на странном сооружении летят остальные выжившие из Акарда. Рядом, как всегда, расположились Грауэл и Барлог, а неподалеку от них Багнел. Поймав ее взгляд, он весело оскалился. Связистка Брайдик, похоже, еще не отошла от потрясения.

Крест летел по ветру, и тот почти не чувствовался. Слева внизу появились руины родного дома Багнела, Критцы.

– Трупов больше нет, – заметила Марика.

– Кочевники едят мертвецов, – негромко проговорил Багнел. – Понатом правит граукен.

Граукеном называли чудовище, таившееся под шкурой каждого мета, – первобытный ужас, знакомый каждому мету.

Стоявшая на оси креста старшая Макше взглянула на Багнела, затем на Марику и показала на небо:

– Прежде чем станет лучше, неминуемо станет хуже. Возможно, граукен будет править всем миром. Наступает эпоха оледенения.

Марика посмотрела в небо, стараясь забыть о пылевом облаке, которое поглощало тепло солнца, охлаждая мир. Она пыталась сосредоточиться на чудесном спасении, порадоваться, что она жива, забыть об ужасах прошлого, о потере сперва стаи, в которой провела первые десять лет жизни, а потом крепости силт, где жила и училась последние четыре года. Ей хотелось прогнать прочь ужас, вторгавшийся в ее будущее.

«Джиана! Посланница рока! Дважды!»

В голове звучал призрачный голос, от которого она не могла избавиться.

Холмы Поната сменились равнинами. Снег прекратился. Летающий крест мчался все дальше, подгоняемый северным ветром.

II

В течение многих месяцев Марика не видела ничего, кроме затянутого тучами неба. Пронизывающий северный ветер не прекращался, бормоча о наступлении еще больших холодов. Но теперь буря не могла ее нагнать, и Марика в душе насмехалась над ней.

В облачной пелене появились разрывы. Проглянула сперва одна луна, потом другая, заливая серебром белую землю.

– Привет, странницы, – сказала Марика.

– Что?

Марика вздрогнула, поняв, что полностью ушла в себя, не обращая внимания на всю дикость положения, в котором оказалась.

– Я поздоровалась с лунами, Грауэл. Смотри – это Кусака, а за ней гонится луна поменьше. Не могу разобрать, какая именно. Не важно. Я просто им рада. Сколько мы их не видели?

Охотница осторожно сменила позу и поправила оружие. Падать в замерзшую реку с высоты не хотелось.

– Долго. Много месяцев. – В голосе Грауэл чувствовалась грусть. – Привет, луны.

Вскоре появилась и Гончая, вторая большая луна, и тени внизу стали напоминать многопалые лапы.

– Смотри! – показала Марика. – Озеро. Открытая вода.

Незамерзшую воду она тоже не видела уже много месяцев.

Грауэл предпочла не смотреть вниз, вцепившись в крест мертвой хваткой.

Марика огляделась.

Пять чужих, пять своих. Все верхом на металлическом кресте-кинжале, летящем по ветру на высоте в тысячу футов над заснеженной землей. Грауэл и Барлог, которых она знала с рождения. Багнел, с которым познакомилась всего несколько месяцев назад, странный и замкнутый, но, как ей казалось, способный стать весьма близким. Именно тогда она решила, что он станет неотъемлемой частью ее судьбы.

Марика была силтой. Сестры в Акарде считали, что она обладает самым могущественным даром из всех, когда-либо обнаруженных в Верхнем Понате. Иногда самые сильные сестры замечали в ней проблески выдающегося будущего.

Брайдик. Единственная, с кем щена-изгнанница подружилась за четыре года в Акарде. Хорошо, что Брайдик выжила.

И наконец – две щены-меты, служившие силтам. Они испуганно жались друг к другу, не зная, что ждет впереди. Марика поняла, что понятия не имеет, как их зовут. Она спасла их так же, как спаслась сама, обрекая себя на новое изгнание. Учитывая пережитый ужас и спасение в последнюю секунду, можно было бы познакомиться и поближе.

– Что ж, – сказала она Грауэл и Барлог. – Снова в изгнание?

Барлог кивнула. Грауэл молча смотрела перед собой, стараясь не думать о возможном долгом падении в серебристый снег.

Река Хайнлин свернула на запад, исчезнув из виду, а потом вновь появилась внизу, превратившись в широкий медленный поток, по большей части скрытый под белым покровом. Шло время. Марика гнала прочь безрадостные воспоминания, подозревая, что тем же заняты и спутники.

Меты по своей природе не были склонны к размышлениям. Они предпочитали жить настоящим, не вспоминая о прошлом и не задумываясь о будущем. Но прошлое этих мет не было размеренным пасторальным прошлым прародительниц. Их прошлое раз за разом возвращалось, обрушивая на них кровавые удары. И будущее грозило тем же.

– Огни, – сдавленно проговорила Грауэл. – Во имя Всеединого! Взгляните на огни!

Впереди возникли десятки тысяч светящихся в ночи огоньков, будто на землю опустилось ночное небо – если забыть, что в небе мира Марики звезд было мало, поскольку его заполняло обширное плотное облако межзвездной пыли.

– Макше, – сказала старшая Зертан. – Наш дом. Через несколько минут будем в обители.

Летевшие рядом кресты устремились вперед и скрылись во тьме. Огни покачивались и дрожали, увеличиваясь в размерах, а потом поплыли внизу, футах в пятистах. Марика не страшилась высоты – она наслаждалась полетом.

Вскоре крест опустился посреди освещенного внутреннего двора, среди уже прибывших. Их молчаливо ждали десятки силт в черных одеждах Рюгге. Крест коснулся земли, и Зертан сошла с него. К ней приблизились несколько силт. Одна сказала что-то неразборчиво, подала какой-то знак и удалилась. Остальные силты сошли с оконечностей креста.

К Марике и ее спутникам подошла мета в рабочей одежде.

– Идемте со мной. Мне поручено показать вам жилище. – Она окинула их осторожным оценивающим взглядом. – А ты останься, – неуверенно сказала она Багнелу. – За тобой придет кто-нибудь из вашего союза.

Марике стало весело – она поняла, что эта мета видит в них лишь дикарей из Поната, даже в ней самой, в силте. И еще она поняла, что эта городская мета основательно напугана, поскольку дикари из Поната пользовались репутацией непредсказуемых, неразумных и злобных.

– Идем, – кивнула Марика. – Веди.

Багнел стоял в стороне, подняв лапу в прощальном жесте.

Грауэл последовала за работницей, Марика за ней. Барлог держалась позади, с оружием наготове. Последними шли Брайдик и щены.

Беженцы из стаи Дегнан вглядывались в каждую попадавшуюся по пути тень. Марика напрягала чутье силты, чувствуя повсюду силтское колдовство. Но в тенях не таилось никакой опасности, кроме страхов перед неизвестностью.

Служанка вела их по бесконечным коридорам, оставив где-то по дороге щен, а потом Брайдик. Марика чувствовала, как Грауэл и Барлог нервничают, не в силах сориентироваться. Ей и самой становилось не по себе. Обитель казалась чересчур большой, чтобы мысленно ее объять. В Акарде никогда не было столь обширных помещений и извилистых коридоров, где она боялась бы заблудиться, не имея возможности выбраться.

Выбраться. Выбраться. В ней нарастала паника, страх, что она не сможет отсюда сбежать. Она была родом из Верхнего Поната, там стайные меты жили на свободе, бегая где вздумается.

Работница заметила их растущую тревогу. Она повела их наверх по лестнице, а потом наружу, на стену, смутно напоминавшую северную стену Акарда, где у Марики имелось укромное местечко. Она отправлялась туда, чтобы в одиночестве подумать.

У каждой силты, где бы она ни оказывалась, находилось такое место.

– До чего же тут все огромное, – выдохнула Барлог за спиной Марики.

Она согласилась, хотя и не поняла, что Барлог имеет в виду – обитель или город.

Обитель Макше представляла собой квадратное сооружение со стороной в четверть мили. Ее внешняя стена возвышалась на тридцать футов. Она была сложена из маслянистого коричневого камня, как и все строения внутри, увенчанные покатыми крышами из красной черепицы. Строения были очень старыми и обветшавшими и будто начерченными под линейку. По углам некоторых высились, словно обелиски, башни с красными треугольными крышами.

– В обители живет тысяча мет, отдельно от города, – сказала работница. – Стена – граница нашего мира, которую нельзя пересекать.

Она не сказала ничего особенного, но слова ее вызвали такую ярость у подопечных, что она предпочла не продолжать.

– Отведи нас куда положено! – прорычала Марика. – Сейчас же! Все правила я выслушаю от тех, кто их составляет, и сама решу, насколько те разумны.

Провожатая потрясенно уставилась на нее.

– Марика, – сказала Грауэл, – советую тебе вспомнить все, что говорилось об этом месте.

Марика уставилась на охотницу, но, помедлив, отвела взгляд. Грауэл была права. Для начала следовало подчиниться местным порядкам.

– Постой, – сказала она. – Хочу осмотреться.

Разрешения она ждать не стала.

Обитель стояла в самом сердце Макше, на искусственной возвышенности. Вокруг до самого горизонта простиралась равнина. Река Хайнлин, чья ширина составляла три сотни ярдов, огибала город широкой коричневой лентой в двух милях к западу от Марики. Сквозь покрывавший равнину снег проглядывали аккуратные квадраты полей, разграниченные живыми изгородями или рядами деревьев.

– Ни единого холма. Похоже, скоро я затоскую по холмам, – проговорила Марика на простом диалекте времен щенячества и удивилась, заметив, как озадаченно нахмурилась работница.

Неужели общий язык здесь настолько другой?

– Пожалуй, да, – ответила Грауэл. – Даже Акард казался менее чужим, чем это место. То, что они называют городом, похоже на десяток тысяч маленьких крепостей.

Строения выглядели весьма странно. За исключением Акарда и Критцы, любое созданное лапами мет сооружение, которое когда-либо видела Марика, выкладывалось из бревен и не превышало двадцати пяти футов в высоту.

– Мне не позволено надолго отвлекаться от моих обычных обязанностей, – проскулила работница. – Пожалуйста, идем, юная госпожа.

– Ладно, – хмуро взглянула на нее Марика. – Веди.

В выделенном им жилище, похоже, долго никто не жил. На немногочисленной потрепанной мебели толстым слоем лежала пыль.

– Нас загнали в дальний угол, – закашлявшись, сказала Марика.

– Чего и следовало ожидать, – кивнула Грауэл.

– За несколько часов тут все можно сделать пригодным для жилья, – заметила Барлог. – Все не столь плохо, как кажется.

– Я должна проводить вас двоих в… в… – Работница поискала подходящее слово. – Полагаю, вы бы назвали это жилищем для охотниц.

– Нет, – возразила Марика. – Мы останемся вместе.

Грауэл и Барлог, глухо ворча, направили на дверь оружие.

– Уходи, – бросила Марика. – Или я подвешу тебе на хвост дикарское проклятие.

Служанка в ужасе убежала.

– Похоже, она здесь родилась и выросла, – сказала Грауэл. – Боится собственной тени.

– Здесь любая тень внушает ужас, – возразила Барлог. – Мы еще услышим о повелительницах теней.

Но Барлог ошибалась. Неделя прошла без происшествий. За эту неделю Марика редко покидала жилище и никак не общалась с сестрами Рюгге из Макше. Обследование окрестностей она оставила на долю Грауэл и Барлог. Никто к ней не приходил.

Было странно, что на нее не обращают внимания.

Сперва свободное время казалось даром небес. Все годы в Акарде большую часть времени она проводила за учебой, готовясь стать силтой. Единственная передышка наступала летом, когда она присоединялась к охотничьим отрядам, выслеживавшим кочевников, которые превратили Акард и Понат в руины.

Но… После того как она навела чистоту в жилище, совершила несколько вылазок в близлежащие части обители, проникла в остальную ее часть верхом на призраках и нашла укромное местечко в высокой башне, выходившей на площадь, ей стало скучно. Даже учеба казалась привлекательной.

Она недовольно ворчала на работницу, которая приносила им еду. Шел ее десятый день в Макше.

Время в Макше ползло крайне медленно. Жалобы Марики продолжались неделю, становясь все более озлобленными, но ничего не происходило.

– Не создавай лишних хлопот, – предостерегла ее Грауэл. – Они изучают наше поведение. Своего рода испытание.

– Прошу прощения, но я в это не верю, – сказала Марика. – С тех пор как мы здесь, я сотню раз ходила на темную сторону! И не заметила никаких признаков того, что о нас вообще знают, не говоря уже о том, чтобы за нами наблюдать. Нас попросту убрали с глаз долой и забыли, так что теперь мы сидим тут, будто в тюрьме.

Грауэл переглянулась с Барлог.

– Не все можно увидеть колдовским внутренним взглядом, Марика, – заметила Барлог. – Ты не всемогуща.

– В каком смысле?

– В том, что некая юная силта, сколь бы сильна ни была, не сумеет увидеть, чем занимается обитель куда более опытных силт, если они этого не пожелают.

Марика уже собиралась признать, что подобное вполне возможно, когда в дверь поскреблись.

– Сейчас не время обеда, – сказала она. – Похоже, затишью пришел конец.

Барлог открыла дверь.

На пороге стояла силта – столь древних старух Марика еще не встречала. Опираясь на трость из узловатого темного дерева, она проковыляла в центр комнаты и окинула всех слезящимися мутными глазами. Полуслепой взгляд остановился на Марике.

– Я Мораган. Меня назначили твоей наставницей и сопровождающей на Пути Рюгге, – проговорила она на разговорном языке Рюгге с едва заметным интригующим акцентом. Или она шепелявила? – Ты – та самая Марика, которая вызвала столько дебатов и хаоса в северной цитадели.

Это был не вопрос.

– Да. – Марика почувствовала, что сейчас не время препираться по поводу роли, которую она сыграла в Акарде.

– Можете идти, – сказала Мораган Грауэл и Барлог.

Охотницы не двинулись с места. Даже не поинтересовавшись мнением Марики, они расположились так, что Мораган оказалась в центре опасного треугольника.

– Тебе здесь ничто не угрожает, – обратилась Мораган к Марике, видя, что уходить никто не собирается.

– В самом деле? Можешь в этом поклясться?

– Могу.

– Что ж, слово сестры-силты стоит металла, на котором оно высечено. – Марика разглядывала одеяние старой сестры, не в силах разобрать знаки различия. – Как мы убедились, находясь под защитой сестер Рюгге, в которой те поклялись. Наши стойбища захватили, а помощь так и не пришла. А когда мы бежали в крепость Акард, ища спасения, ее тоже позволили разрушить.

– Ты оспариваешь политические решения, о которых ничего не знаешь, щена.

– Вовсе нет, госпожа. Я просто не желаю, чтобы политика заманила меня в ловушку, задушив в кольцах обмана и нарушенных клятв.

– Мне говорили, что ты весьма смелая. Вижу, они были правы. Что ж, прекрасно. Поступим по-твоему. Пока.

Мораган подковыляла к деревянному стулу, медленно опустилась на него, положила трость на стол и, казалось, погрузилась в сон.

– Кто ты, Мораган? – спросила Марика. – Не могу понять твои знаки различия.

– Просто старая силта, настолько дряхлая, что давно перестала быть той, кого вы называете Мудрыми. Но мы здесь не для того, чтобы обсуждать меня. Расскажи свою историю. Я кое-что слышала и читала, а теперь хочу оценить твою версию событий.

Марика заговорила, но смысла в том не было никакого. Несколько минут спустя голова Мораган упала на грудь, и старуха захрапела.

Так продолжалось день за днем – Мораган больше расспрашивала и храпела, чем чему-либо учила. Как выяснилось, в первый визит ее сознание было наиболее ясным. Иногда она не могла вспомнить, какой сегодня день или даже имя Марики. Большую часть времени толку от нее было мало, не считая сведений о некоторых тайных обычаях обители. И она всегда больше спрашивала, чем отвечала, причем многие вопросы были раздражающе личными.

Наличие наставницы, однако, обеспечило Марике определенное положение в обители. За свое поведение она теперь отвечала главным образом перед Мораган. После того как Марика стала частью местного общества, ей было проще учиться, исследуя и наблюдая.

И ей мало что нравилось из увиденного.

В обители хорошо жили даже самые низшие работницы. В городе же меты едва сводили концы с концами, страдая всю недолгую жизнь от голода, болезней и изнуряющей работы. Все, что имелось в Макше, включая жителей, принадлежало Сообществу силт Рюгге, союзу торговцев, называвшему себя Союзом Бурой Лапы, или и тем и другим совместно. Союз Бурой Лапы владел имуществом с разрешения Рюгге, на замысловатых и обширных условиях аренды. Жители Макше, не бывшие торговцами или силтами, пожизненно привязывались к своей профессии или земле.

Марику все это весьма озадачивало. Рюгге владели метами, будто домашними животными? Она расспросила Мораган, но наставница лишь покосилась на нее, не в силах понять суть вопросов.

– Грауэл, – сказала как-то вечером Марика, – ты вообще понимаешь, что тут происходит? Эта старая карка Мораган не может или не желает ничего объяснить.

– Будь с ней осторожнее, Марика. Она не так проста, как кажется.

– Она такая же тронутая Всеединым, как была моя бабка.

– Может, она старая и сумасшедшая, но вовсе не безвредная. И возможно, тем опаснее. Ходят слухи, будто ей поручено не учить тебя, но изучать. Говорят также, будто она когда-то занимала крайне важное положение в общине и до сих пользуется покровительством высокопоставленных особ. Опасайся ее, Марика.

– Мне опасаться той, кого я легко могу одолеть?

– Решает сила? Здесь не Верхний Понат, Марика. И решает вовсе не физическая сила. Решают связи.

Марика презрительно фыркнула, но Грауэл этого не заметила.

– Марика, вдруг кто-то надеется, что ты попытаешься применить силу? Что, если кто-то хочет кое-что себе доказать?

– Что?

– За многие годы охоты в лесах Верхнего Поната у нас обострился слух. Когда мы оказываемся среди здешних охотниц – вряд ли ты где-либо встретишь кого-то несчастнее их, – до нас долетает кое-что не предназначенное для наших ушей. Они говорят о нас, о тебе, о том, что думают в окружении старшей Зертан. В каком-то смысле тебя испытывают. Они подозревают – а может, даже знают – про Горри.

– Горри? А что с Горри?

– В последние часы осады с Горри что-то случилось. Об этом было много разговоров, которые могли слышать все. Мы ни с кем на эту тему не говорили, но мы не единственные выжившие из руин Акарда.

Марика вспомнила бывшую наставницу, и у нее сильнее забилось сердце, но никаких угрызений совести она не почувствовала. Горри заслужила свои мучения в полной мере. Марика ощущала лишь растущую тревогу из-за того, что никто не обращает на нее внимания. Ей не приходило в голову, что подобное отношение может быть преднамеренным. Следовало быть осторожнее. Сила не на ее стороне.

Грауэл наблюдала за Марикой, ожидая, когда щена осознает все последствия.

– Что ты так на меня смотришь?

– Я думала, ты хоть немного пожалеешь о сделанном.

– С чего бы?

– Она была…

– Она была старой каркой, которая постоянно мне досаждала, Грауэл. Она сама поступила бы со мной так же, если бы могла, и не раз пыталась. Она получила то, что заслужила. И я не желаю больше о ней слышать.

– Как пожелаешь, госпожа.

– Вы еще не нашли Брайдик?

– Как и следовало ожидать, ее назначили в здешний центр связи. Учениц туда не пускают. А связистов – не выпускают оттуда.

– Почему?

– Не знаю. Это другой мир. Мы до сих пор действуем на ощупь. Здесь никогда не говорят, что разрешено, только о том, что запрещено.

Марика поняла, что огорчила Грауэл. Когда она расстраивалась, переходила на официальный тон. Но Марика давно оставила попытки разобраться в настроении охотницы, которую постоянно что-то тревожило.

– Я хочу выйти в город, Грауэл.

– Зачем?

– Прогуляться.

– Это запрещено.

– Почему?

– Не знаю. Здешние правила никто не объясняет – просто требуют их исполнения. Незнание правил – не оправдание.

Каково могло быть наказание за непослушание?

Марика тут же оставила дерзкую мысль. Бросать вызов здешним ограничениям было слишком рано. И все же она сочла нужным заявить:

– Если такова жизнь в этой сказочной обители Макше, Грауэл, возможно, я переберусь через стену.

– Нам с Барлог тоже особо нечем заняться, Марика. Они считают нас слишком отсталыми.

III

Прочный многовековой камень обители стал ненавистным врагом Марики. Он давил на нее всем весом прошлого и чуждых традиций. Вынужденное безделье становилось невыносимым. С каждым днем она проводила все больше времени в своем убежище наверху башни. И с каждым днем медитация все меньше облегчала душевные страдания.

С башни были видны лишь внутренний двор, город и строения метов. Без конца дул северный ветер, но не разговаривал с ней, как ветры в Акарде, лишь доносил неприятные запахи и привкусы. Насыщенный густой промышленной вонью, он казался чужим и безразличным, в отличие от того северного ветра, что был ее другом и союзником.

Зачастую она вообще не покидала келью, лежа на тюфяке и рисуя пальцем фигуры на влажной холодной стене.

Иногда она уходила через лазейку в мир призраков, но и в нем почти не встречала утешения. Там, где собрались столько силт, призраки были редки. Она чувствовала несколько паривших высоко над головой громадных чудовищ, особенно ночью, но не могла их коснуться. С тем же успехом она могла пытаться достать до Кусаки.

К концу шестой недели жизни Марики в обители атмосфера начала меняться. Ее это слегка озадачило, пока не появилась Барлог, объявив:

– Сюда прибывает старейшина Градвол. – (Старейшина Градвол правила всем Сообществом Рюгге, простиравшимся по континенту.) – Все носятся как сумасшедшие – готовятся.

– Зачем она прибывает? – спросила Марика.

– Чтобы лично возглавить усилия по борьбе с кочевниками. Два дня назад кочевников видели со стены крепости в Мотчене. Это в сотне миль к северу от Макше, Марика. Они уже подбираются к нам. – Барлог понизила голос. – Силты в Макше напуганы. У них договор с торговцами, который обязывает их защищать торговцев в любое время, когда те на территории Рюгге. Им это не удалось. Критца – лишь одна из трех крепостей торговцев, которые захватили кочевники. Ходят слухи, будто часть торговцев намерены обратиться с петицией к сестринству Серке, чтобы те взяли территорию Рюгге под свою опеку, поскольку Рюгге не в состоянии поддерживать порядок.

– И что? – безразлично спросила Марика.

– Это коснется и нас, Марика.

– Каким образом? Мы ни в чем не участвуем. Нас по какой-то причине терпят, и то едва. Нас кормят, но во всем остальном игнорируют. Чего нам бояться? Если нас никто не видит, кто может нам повредить?

– Не говори так, Марика.

– Почему?

– Здешние сестры могут становиться невидимыми. Кто-нибудь может тебя услышать.

– Не болтай глупости. Это чушь.

– Я слышала об этом от… – Барлог не договорила, не желая выдавать свой источник.

– Сколько ты еще готова терпеть этот плен, Барлог? Что об этом думает Грауэл? Еще немного, и я не выдержу, обещаю.

– Мы не можем уйти.

– Кто сказал?

– Это запрещено.

– Кем? Почему?

– Просто так уж есть.

– Для тех, кто с этим согласен.

– Марика, прошу тебя…

– Уходи, Барлог. Не желаю больше слышать твой скулеж. – Когда Барлог уже была на пороге, она добавила: – Тебя укротили, Барлог. Сделали из когда-то прекрасной охотницы двуногого реймгрита.

Марика перешла на неформальный семейный тон, отчего ее слова прозвучали еще больнее.

Барлог яростно оскалилась, но сдержалась и даже мягко закрыла за собой дверь.

Марика поднялась к себе на башню, чтобы понаблюдать за прибытием старейшины. Градвол явилась на летающем кресте, стоя на его оси. Марика наблюдала, как он снижается, пролетает мимо башни. На концах перекладин неподвижно стояли четыре силты, закрыв глаза. Между ними ощущался некий звенящий ритм, на который Марика не обратила внимания во время полета на юг. Но тогда она крайне вымоталась, как физически, так и душевно, и ее мало что интересовало, кроме желания оставить позади разрушенную крепость и прошлую жизнь.

Уйдя в себя и проникнув через лазейку, она с удивлением обнаружила, что крест окружает клубящийся туман огромных призраков, похожих на темных убийц, верхом на которых она летала на севере. Ими управляла сестра на конце более длинной перекладины. Именно они приводили в движение корабль. Другие сестры обеспечивали запас дара, из которого черпала старшая сестра. Старейшина ничего не делала, будучи лишь пассажиром.