Текст книги "Война поколения Z. Тактика легкой пехоты в современной войне"

Защита собственных войск в том виде, в котором ее обычно используют американские войска, очень невыгодна в войнах четвертого поколения, потому что она стремится достичь безопасности, изолируя войска от окружающего населения. Эффективные действия против противников четвертого поколения требуют прямо противоположного: тесной интеграции с местным населением. Вместо того чтобы ослабить безопасность государственных вооруженных сил, интеграция улучшит их безопасность в длительной перспективе. Причина состоит в том, что так же, как войска защищают местных жителей, так и сами местные жители будут защищать войска.

Возможно, лучший пример этой симбиотической защиты – это традиционный британский полицейский, известный как «Бобби». «Бобби» до недавнего времени не носил оружия. Причина того, что он не нуждался в оружии, состояла в том, что так же, как он защищал свой квартал, сам квартал защищал его. У «Бобби» был постоянный участок, который он патрулировал пешком. Он знал каждый дом и его жителей, и они знали его. Он стал частью квартала. Так же, как его дружеские отношения с населением его участка позволяли ему очень быстро увидеть, если происходило что-то необычное, так и тот факт, что местные жители знали его как человека, означал, что они рассказывали ему о том, что он должен был знать. Они не хотели, чтобы кто-то причинил вред «их» полисмену.

Государственные вооруженные силы не смогут действовать без оружия в большинстве ситуаций четвертого поколения. Но они могут стать частью «квартала». Чтобы сделать так, они должны жить в этом квартале, познакомиться с людьми, которые там живут, и сделать так, чтобы и люди, в свою очередь, их знали. Они обычно будут делать так в небольших группах, отделениях, или даже огневых секциях. Чтобы добиться эффекта, они должны проживать в одном и том же районе или деревне в течение некоторого времени. В войнах четвертого поколения результаты обычно появляются медленно.

У американских морских пехотинцев во время войны во Вьетнаме была программа интеграции с местным населением, Объединенная программа действий (Combined Action Program, CAP). По общему мнению, она была очень эффективной. Командиры должны постараться извлечь урок из таких прошлых успехов как программа CAP, и им не нужно пытаться заново изобретать колесо в каждом новом конфликте.

Если государственные вооруженные силы не будут использовать «модель Хамы», то для них будет чрезвычайно важно справляться с большинством конфронтаций путем деэскалации, смягчения конфликта, вместо того, чтобы обострять его. Что для этого нужно? Во-первых, они должны понять, что очень большая часть их боевой подготовки является неподходящей. Во время обучения солдат большей частью учат, что, если они не получают результат, которого требует ситуация, они должны нарастить усилия. Это означает, что их инстинкты часто будут контрпродуктивны в конфликтах четвертого поколения. Они должны осознать этот факт, или же эти инстинкты заставят их повысить уровень насилия и впоследствии потерпеть поражение на более важном моральном уровне войны.

Во-вторых, государственные вооруженные силы должны учиться у полиции. Наиболее распространенным и самым эффективным инструментом, который используют полицейские, чтобы смягчить ситуацию, является беседа. Здесь иностранные войска в войнах четвертого поколения немедленно оказываются в затруднительном положении: они не говорят на местном языке. Тем не менее, они должны разработать способы, чтобы общаться с местным населением, включая своих противников. Конкретные методы выходят за рамки этой книги. Однако примеры включают:

– Наем местных жителей в качестве переводчиков. Всегда помните, что местные жители, которые работают с иностранными войсками, должны выжить после того, как иностранцы уйдут, что означает, что им, вероятно, придется работать на обе стороны. Программа, при которой им можно было бы предложить «зеленую карту» в обмен на лояльную службу, может оказаться полезной.

– Направление в страну граждан оккупирующего государства, которые бегло говорят на местном языке, приняв их в вооруженные силы как временных специалистов, без военной подготовки, чтобы обеспечить войска переводчиками, лояльности которых можно доверять.

– Предоставление оккупационным силам «карточек с текстом и рисунками» с ключевыми словами. Карточки должны включать фонетическое произношение; не все местные жители будут грамотны. Карточки, содержащие местные жесты, также могут быть полезны.

Вообще ключ к успешной коммуникации – терпение. Даже без общего языка люди часто могут общаться множеством способов. То, что не полезно, это прибегать к крику, громко выкрикивая слова на иностранном языке, непонятном для местных жителей.

Возможно, самый важный ключ к деэскалации это просто нежелание сражаться. В апреле 2004 года, когда американские морские пехотинцы закончили свою первую попытку штурма Фаллуджи в Ираке, командир 1‑й дивизии морской пехоты генерал Джеймс Мэттис сказал: «Мы приехали сюда не для того, чтобы сражаться». В ситуациях четвертого поколения это должно быть справедливым в большинстве случаев столкновений оккупантов с местными жителями, включая многие вооруженные группировки и структуры четвертого поколения. Учитывая разницу в боевой мощи между оккупационными войсками и местными вооруженными элементами, любая борьба работает во вред оккупантам на крайне важном моральном уровне. Кроме того, социальный беспорядок, который неизбежно вызывает такая борьба, дает преимущества негосударственным элементам.

Государственные вооруженные силы должны учиться и тренироваться, чтобы выработать у себя «переключатель в уме». Когда этот переключатель настроен на борьбу с вооруженными силами других государств, они должны хотеть сражаться. Но когда вместо этого он установлен на ситуации четвертого поколения, они в той же степени должны стремиться не сражаться. Обе цели включают в себя риски. Но вторая цель столь же важна как первая, потому что нежелание сражаться так же важно для победы в четвертом поколении, как желание сражаться было важно в третьем.

Один аспект «нежелания сражаться» может оказаться особенно трудным для государственных вооруженных сил: в войнах четвертого поколения победа может потребовать от ваших войск понести большие потери, чем вы сами наносите противнику. В большинстве ситуаций четвертого поколения более важно не убить «не тех людей» (т. е. невиновных), чем убить вооруженных противников. Это означает, что даже когда государственные силы находятся под огнем, они должны быть настолько хорошо обученными и дисциплинированными, чтобы отвечать огнем только тогда, когда они бесспорно уверены, что стреляют в вооруженных врагов и только в них. Каждый раз, когда иностранными войсками ранен или убит невинный человек, местная культура может потребовать мести от его семьи и членов его клана. И всякий раз, когда это происходит, противники четвертого поколения, вероятно, получат приток новых бойцов.

Если по государственным войскам стреляют в такой ситуации, когда не ясно, кто стреляет, или когда те, кто атакует, смешаны с гражданским населением, лучшее решение может состоять в том, чтобы отступить.

Государственные войска могут позже попытаться навязать противнику бой уже на своих собственных условиях. Они не должны «побеждать» в каждой перестрелке, оставляя после себя множество мертвых местных жителей. В конфликтах четвертого поколения такие «победы» с большой вероятностью сведутся в целом к стратегическому поражению.

Наконец, несмотря на политику деэскалации, неизбежно будут ситуации, когда государственные войска действительно должны будут прибегнуть к эскалации. Когда это происходит, мы снова подчеркиваем, что это должно происходить быстро. Если возвратиться к аналогии Мартина ван Кревельда, то взрослому может сойти с рук, если он при людях даст ребенку один хороший сильный удар. Но он не может осуществлять длительное избиение. Как только эскалация заканчивается, государственные вооруженные силы должны приложить все усилия, чтобы продемонстрировать, что их политикой по-прежнему остается деэскалация.

Клаузевиц, когда писал свой труд о войне между государствами, сказал, что «война есть продолжение политики иными средствами». В ситуациях четвертого поколения, более вероятно, будет верна противоположность: политика – это продолжение войны. Это совместимо с моделью деэскалации. Нигде более, чем в постгосударственной ситуации четвертого поколения не является справедливой старая поговорка: «Вся политика – местная». Когда государство исчезает, все становится местным. Понимая местные политические балансы и воздействуя на них, государственные вооруженные силы смогут достигнуть многих важных целей без борьбы.

Полезная модель здесь – старый британский пограничный агент в Северо-западной пограничной провинции. Северо-западная пограничная провинция была не знавшей законов зоной племен между Британской Индией и Афганистаном. В этой области британское правительство было представлено пограничными агентами. Они были англичанами, но они были также такими людьми, которые прожили в этом регионе долгое время и хорошо знали местных игроков и политику. Их фактическая власть была ничтожна, немногим больше, чем некоторая сумма денег и рота индийских наемных солдат, которых называли сипаями. Но и этой маленькой власти часто было достаточно для того, чтобы изменить местный политический и военный баланс в пользу или во вред какому-то местному вождю.

Местные вожди знали об этом, и они обычно считали ценным для себя поддержание хороших отношений с британцами, чтобы держать их на своей стороне, или, по крайней мере, удерживать их от активного вмешательства против них. Здесь и кроется ключ – хорошая местная разведка, особенно политическая разведка. Интегрируясь с местным населением, государственные вооруженные силы могут изучить существующие местные политические разногласия и союзы, чтобы использовать их. Как это когда-то делали пограничные агенты в Северо-западной пограничной провинции, они могут воздействовать на местную ситуацию, чтобы достичь своих целей, избегая ненужных боев.

Тем, чем для войны третьего поколения были артиллерия и авиация, тем для войны четвертого поколения являются деньги: самый полезный род войск для поддержки пехоты. У местных командиров должен быть безграничный «фонд взяток» в наличных деньгах, чтобы использовать эти деньги по своему усмотрению. Очевидно, эти деньги не могут подвергаться нормальным процедурам бухгалтерского учета, поскольку большая их часть будет, непременно и должным образом, использоваться для взяток. Обязательно нужно, чтобы любые инструкции, которые представляют собой юридические или бюрократические препятствия этому взяточничеству, были быстро изменены.

Одним способом сделать это могло бы быть создание должности «офицера по боевым контрактам». У этого офицера по боевым контрактам были бы законные полномочия выплачивать деньги, как только он видит, что эти выплаты помогут достижению целей командира. Это включало бы платежи, чтобы быстро получить местные услуги, поддержать местных политических лидеров, которые сотрудничают с государственными вооруженными силами, и получать местные ресурсы. Это однозначно включало бы полномочия давать взятки. Именно так работает большая часть мира, и, если иностранные войска должны получить результаты, они должны быть способны приспособиться к миру, в котором они оказались, вместо того, чтобы ожидать, что мир будет работать так, как он, по их мнению, должен работать в идеале.

В то время как государственные вооруженные силы и в конфликтах четвертого поколения останутся связанными Женевскими конвенциями, их противники не будут ими связаны. Негосударственные силы не являются стороной по межгосударственному международному праву. Однако в некоторых случаях может быть возможно договориться с противниками четвертого поколения о своего рода рыцарском кодексе, устанавливающем правила, которым готовы следовать обе стороны. У некоторых группировок и организаций четвертого поколения есть такие представления о самих себе, которые делают честь, великодушие и происхождение от благородных предков важными для них. Так же, как рыцарское благородство было важным перед появлением и укреплением государства, оно может снова стать важным после государства (в постгосударственную эпоху). Там, где эти признаки присутствуют, это может быть преимуществом для государственных вооруженных сил, чтобы предложить кодекс чести четвертого поколения.

Ракетный комплекс «Снежинка» (разработан в ДНР) – пример оружия нового поколения

Специфические особенности такого кодекса менялись бы в зависимости от места. Подобный кодекс мог бы включать такие условия, как то, что государственные войска соглашаются не использовать воздушные бомбардировки, в то время как их противники соглашаются не взрывать бомбы в тех районах, где с большой вероятностью будут присутствовать гражданские лица. Независимо от специфических особенностей, использование таких кодексов вообще принесет преимущества государству. Они смягчат контрпродуктивный имидж «Голиафа», продемонстрируют, что государственные войска уважают местных жителей и их культуру, и вообще помогают смягчить и сократить конфликт. Они также помогут в улучшении общественного порядка, который, в свою очередь, поможет при сохранении или восстановлении государства. Неудобства, которые такие кодексы могут принести государственным войскам на физическом уровне, будут, в общем и целом, более чем скомпенсированы теми преимуществами, которые они принесут на умственном и моральном уровнях.

Так же, как пограничный агент в Северо-западной пограничной провинции предлагает нам некоторые полезные идеи для конфликтов четвертого поколения, так полезные идеи может дать и «модель мафии». Различные мафии управляли Сицилией и Южной Италией в течение многих десятилетий, если не столетий. Как мафии удавалось сохранить мир? Как эти гангстеры осуществляли бы оккупацию?

Один из ключей к успеху мафии – скрытое использование силы. Если какогото человека необходимо избить или убрать, то это обычно делается без шума и в тени. Правило звучит так: «Не оставлять никаких отпечатков пальцев». Если нет определенного послания, предназначенного для более многочисленной аудитории, то людей, которые убиты мафией, находят крайне редко.

Такой подход обычно требует терпения. Часто требуется много времени, пока представится подходящая ситуация. Если есть послание, которое делается для более многочисленной аудитории, то может использоваться и публичная демонстрация насилия. Но чаще всего этого стараются избегать, поскольку это может иметь неприятные последствия для намерений и целей организации изза отрицательного воздействия на общественное мнение, которое такое проявление открытого насилия часто влечет за собой.

Мафия также действует по принципу, что «каждый получает свою долю». Если вы готовы работать с мафией, вы получаете свою долю прибыли. Деньги – сильный фактор мотивации, особенно в более бедных частях мира, где происходит большинство конфликтов четвертого поколения. При работе с местным населением государственные вооруженные силы должны тщательно продумывать свой подход так, чтобы все, кто сотрудничает с ними, получили финансовое вознаграждение. Вознаграждение должно возрастать по мере того как «бизнес» расширяется, то есть, по мере того как государственные войска приближаются к достижению своих целей. Это особенно важно, чтобы оставить стабильную ситуацию, когда иностранные войска уйдут. Если все местные извлекают выгоду из новой ситуации, которую создали иностранцы, они меньше будут стремиться разрушить ее и вернуться к нестабильности.

Военные третьего поколения признают, что у любого метода и приема в бою обычно есть только короткий срок годности. Как только враг разгадывает такой прием и ожидает его, он обращает его против вас. Это, в свою очередь, означает, что способность изобретать новые методы очень важна. Подразделения, которые разрабатывают успешную новую методику, должны сообщать о своих открытиях «в сторону» (соседям по фронту) другим подразделениям. Война четвертого поколения делает это тем более важным, потому что противники в войнах четвертого поколения часто будут использовать методы, очень отличающиеся от тех, которые применяют государственные вооруженные силы.

Вот несколько приемов для войны четвертого поколения, приведенные как примеры. Цель приведения этих примеров состоит в том, чтобы проиллюстрировать творческий и совсем другой тип мышления, который потребуется для выработки эффективных методов для конфликтов четвертого поколения. – Снабдите каждый патруль камерой. Если патруль подвергнется обстрелу, он попытается снять на камеру тех, кто стреляет. Затем можно «заключить контракты» на устранение тех, кого удастся идентифицировать.

Спонсируйте местную телевизионную программу, чтобы та показала, как взятых в плен врагов, которые убивали гражданских лиц, допрашивает местная полиция. Это было очень эффективно в Ираке.

Делайте различие среди захваченных в плен противников на основе их мотивации, племени, религии или какого-то другого основания, которое признает местное население. Обращайтесь с некоторыми из них как с «почетными гостями» и отправьте их домой, но оставьте других под стражей. Это может вызвать подозрения, противоречия и расколы среди противников.

Нынешняя модель военной разведки устарела в философском отношении, а также структурно и процедурно. В философском отношении она предполагает, что вышестоящие штабы располагают более ясной картиной ситуации, которой они снабжают тактические подразделения. В структурном плане она концентрирует ресурсы, особенно в форме подготовленных специалистов по анализу разведывательных данных, на более высоких командных уровнях. В процедурном отношении она следует (по крайней мере, в американских войсках) системе, известной как разведывательная подготовка пространства ведения боевых действий (Intelligence Preparation of Battlespace, IPB). Эта система была разработана во время Холодной войны и сосредотачивает свое внимание на том, чтобы подсчитывать, определять и наносить на карту основные части и соединения противника.

Эта унаследованная из прошлого модель не является подходящей для войны четвертого поколения. «Гранулированная» (т. е. «зернистая», где отдельные элементы слабо связаны друг с другом) природа полей сражения четвертого поколения означает, что каждая рота может столкнуться с различной ситуацией, которую она знает намного лучше, чем может знать любой вышестоящий штаб. Получение и передача развединформации должна быть «восходящим» (идущим снизу вверх), а не «нисходящим» (идущим сверху вниз) процессом; штабы более высокого уровня в значительной степени будут создавать общую картину разведывательной информации, соединяя результаты анализа малых подразделений.

Это, в свою очередь, предполагает, чтобы ресурсы разведки, особенно подготовленный персонал, сдвигались вниз, на уровень роты и батальона. В настоящее время эти уровни собирают гораздо больше разведывательных сведений, чем они могут обработать. Местная обработка развединформации уменьшает искажения, которые неизбежно сопровождает передачу сведений в вышестоящий штаб. Это также смягчает требования к информации, которые вышестоящие штабы выдвигают к командирам малых подразделений, которые достигли дисфункциональных пропорций.

В свою очередь, система IPB является количественной по своей природе и должна быть заменена качественными оценками врага и местного населения. Вместо того чтобы обучать разведывательные кадры механическим методом, мы должны обучать их широко, так, чтобы они смогли развить в себе инстинктивное чувство ситуации, включая ее исторические, культурные и этнические компоненты. Только тогда они смогут снабжать командиров всесторонней разведывательной ориентацией, которая может служить основанием для ясных решений и эффективных действий.

Шведский подход к разведке может дать нам полезную модель для конфликтов четвертого поколения. Шведское слово, обозначающее военную разведку – «Underrättelser». Этот термин – комбинация двух слов, «under» и «rättelse». «Under» означает «снизу», а «rättelse» означает «исправление». Слово это переводится буквально как «исправления снизу». Каждый шведский морской пехотинец – сборщик разведывательной информации. Шведский командир роты доверяет своим морским пехотинцам снабжать его разведывательной информацией, в которой он нуждается, а командир батальона доверяет своим ротным командирам сообщать ему то, что ему нужно знать. Он может затем активизировать свои подразделения разведки или группы спецназначения, чтобы сосредоточиться на конкретных вопросах прямого интереса на его уровне.

Зная, что лучшая разведывательная информация поступает с самого низкого уровня, распределение этой разведывательной информации должно быть позволено на самом низком уровне. Право распределять информацию и действовать на ее основе должно быть децентрализовано. Децентрализация права координировать разведку «поперек» организационных линий и облегчение способности действовать на основе полученной информации не являются новой особенностью войны четвертого поколения, но это еще более важно в войне четвертого поколения, чем в войнах третьего поколения.