Текст книги "Роковая сделка"

– Да сиди…, – махнул рукой Палыч.

Не вняв разрешению начальника, Воробей докладывал стоя:

– Когда я был в адресе Пашкова, то имел честь говорить по телефону с неким Валерой. По разговору хороший его знакомый. Так вот, я вычислил номер телефона. В квартире прописан некий Кротов Валерий Леонидович, двадцати шести лет от роду. Проживает один, поскольку мать приказала долго жить в прошлом году. На нем же зарегистрирована автомашина «Лада» восьмой модели, номер 36–95. Я поговорил с участковым. Этот Кротов оказался парнем шустрым. Официально числится приемщиком стеклотары, но это лишь для прикрытия. На самом деле темная личность.

– Да, вот он во всей красе, – Птицын достал из бумажника фотографию, на которой был изображен крепкий парень в плавках, обнимавший за плечи худенькую девушку в узеньком купальнике.

– Откуда это у тебя? – Спросил Котов, ткнув пальцем в фото.

– Участковый одолжил на время, а откуда она у него, я не поинтересовался.

Птицын пустил снимок по кругу:

– Так вот, думаю, что этого Валеру надо взять под наблюдение. Желательно срочно.

Котов снял трубку местного телефона и четыре раза крутанул диск:

– Витя, привет, Котов. Как дела?

Мембрана телефонной трубки извергла громкое шипение, свидетельствующее о том, что звонок Палыча в выходной день не оставил равнодушным начальника отделения седьмого Управления Нечаева.

Котов с улыбкой дождался, когда Нечаев выговорится:

– Все сказал? Приятно было о себе столько нового узнать. – Палыч вновь замолчал, выслушивая очередную тираду, теперь шутливо-покладистую.

– Витя, срочно пост нужен…Да немедленно…Круглосуточный… Убийство у нас и вышли на связь… Все данные и фото есть…Бумаги в понедельник направлю… Жду. – Котов положил трубку и обратился к Птицыну:

– Сейчас старший смены подойдет. Объяснишь что к чему.

– Есть! – Воробей, а за ним все, кроме Гаврилова встали и направились к двери.

– А что по платку? – от двери спросил Сухов.

– Кровь не Пашкова, – отрывисто бросил Котов, – думайте.

* * *

Борисов зашел в кабинет и поставил чай. Расселись вокруг небольшого журнального столика, и выпили по стопке водки, бутылку которой Воробей извлек из сейфа. Заели сухим печеньем.

Угостили водкой внезапно, как и под земли появившегося, старшего смены «топтунов» по имени Сева. Птицын передал ему фотографию и объяснил все в подробностях. Было решено при первом же удобном случае подвести Кротова под задержание. Сева махнул на ход ноги еще стопарик и испарился так же незаметно, как и появился. «Спец!», – удовлетворенно заметил Борисов.

Глотнув горячего сладкого чая, Сухов открыл портфель и достал несколько исписанных листов.

– Не хотел сразу открываться, но придется. Тут Толя Захара упоминал. Так это и есть тот самый Захар, про которого Гаврилов говорил. Захар является связью Филарета Булыгина, сидельца нашего. Через Захара Булыгин «греется» и зону подмазывает. Но главное, что Булыгин был информатором. Его Николай на страхе зацепил и контачил с ним до последнего момента. Булыгин, обделавшись от перспективы близкой кончины, которую ему предрек Колька, сдал с потрохами весь товар, прибывший на зону с воли. Громкое дело было…

– Слышали, – вставил Воробей, – и что?

– Убийство Коли – булыгинских рук дело, – продолжал Андрей. – Вечером, в день смерти, Коля мне все рассказал. Не знаю, почему разоткровенничался, за язык его не тянул. Я вот сейчас почти уверен, что это заказ от Булыгина, но кто исполнил, пока не знаю. Всю информацию Саврасов в могилу с собой унес.

– Подожди, – насторожился Борисов, – если сотрудничали, то личное дело должно быть.

– Нет его, и никогда не было! Коля с ним на коротке работал, без оформления. Но, – Андрей положил на стол мятый лист бумаги, – это сообщение от Булыгина. Оставил, видимо, в условленном месте, поскольку не к лицу ему было с кумом встречаться. Увидел бы кто, потом головной боли не обобрался. Я ее у Кольки в сейфе обнаружил, когда подчищал содержимое.

Сухов взял протянутую Воробьем стопку.

– Я хочу с Булыгиным сегодня же поговорить. Не дурак Фил, понимает, что привязать его к убийству будет проблематично, а наколку на того, кто совершил, думаю, даст. Очко не железное ведь. В любом случае с живого не слезу и пока не разберемся – его место в одиночной камере.

Сухов посмотрел на часы:

– Ну, я полетел к себе. Надо машину отпускать, а то засиделись. Держите в курсе.

Выпили еще водки.

– Я с тобой, – вызвался Борисов.

– Ты серьезно? Поехали! – радостно отреагировал Андрей, – вдвоем веселее будет.

Глава 8

Сухов и Борисов прибыли в колонию уже поздно вечером. Выслушав доклад Дежурного помощника, прошли в административное здание, где размещался кабинет Андрея.

Раздевшись, начальник колонии заварил крепкого чая, из холодильника достал тарелку с бутербродами.

Молча перекусили. Андрей убрал чашки в шкаф, смахнул со стола крошки и наклонился к селектору:

– Осужденного Булыгина к ДПНК срочно! Как прибудет, доставить ко мне!

– Есть! – раздался голос дежурного.

* * *

Товарищ майор, осужденный Булыгин по Вашему приказанию доставлен – доложил конвойный прапорщик, – разрешите заводить?

– Заводи, – дал отмашку Андрей, – сам в коридоре подожди. Запустив в кабинет дородного зека, конвойный вышел, плотно прикрыв за собой звуконепроницаемые двери.

Несмотря на позднее время, Булыгин был аккуратно одет в ладно подогнанную по фигуре черную робу и чисто выбрит. Лицо его было приветливо и спокойно. Движения не торопливы и наполнены напускным достоинством.

– Чем обязан столь поздним приглашением, Андрей Михайлович? – невозмутимо поинтересовался у Сухова. После этого повернулся к Борисову: – простите, но как Вас величать, не знаю, раньше мы не встречались…

Сухов резко прервал тираду:

– Доложите, как положено!

Булыгин усмехнулся:

– Извольте, но прежний хозяин проще был.

– Вам что-то не понятно!! – с угрозой в голосе прорычал Андрей, – головной убор снять!

– Только кричать не надо, голос сорвете, – пробурчал Фил и не спеша стянул с головы шапку.

– Осужденный Булыгин по Вашему приказанию прибыл. Статья сто сорок шестая, часть третья. Десять лет лишения свободы. Начало срока 15 марта 1980 года, – произнес он совсем буднично и исподлобья посмотрел на Сухова.

– Садитесь, Булыгин, – Андрей указал на стул посередине кабинета.

Булыгин усмехнулся:

– Почему же не присесть. Интересуюсь, Вы просто поговорить или как? Хочу заметить, что закон запрещает допросы в ночное время.

Андрей встал и подошел к Булыгину вплотную:

– Ты выпендриваться прекрати, а то мигом успокою.

– А что сделаете? Мне еще чалиться и чалиться. На УДО не претендую! – с вызовом ответил Филарет.

Андрей повел носом:

– А ты никак поддал перед отбоем? Считай трое суток изолятора уже заработал.

Булыгин посмотрел на начальника колонии с неприкрытым интересом:

– Не понимаю я! – Фил пожал плечами, – сам хозяин ночью сдергивает с нар, чтобы обнюхать… – Что-то Вы темните, гражданин начальник. Давайте ближе к делу: или спрашивайте или в барак спать отпустите, – Фил демонстративно зевнул.

– В свой барак ты больше не вернешься.

Булыгин удивленно поднял голову:

– Это почему же?

Сухов склонился над зеком и отчетливо, выговаривая каждое слово, произнес:

– Потому что тебя для начала изолирую в одиночную камеру. Затем, после окончания следствия получишь срок по самые помидоры, и до конца дней своих будешь гнить на зоне, но не этой, а за кругом полярным. Почему до конца дней? Потому что там ты долго не протянешь! Да и при любом другом раскладе хана тебе, Филарет. Почему, хочешь спросить? Объясню позже!

– Какое следствие, начальник! – взвился Фил. – Ты что мне шить собираешься?! Не выйдет! Прокурора давай! С ним говорить буду! – Тяжело дыша, Булыгин замолк.

– Видишь, занервничал мразь, – удовлетворенно констатировал Андрей, обращаясь к Борисову. – Забзде…е…л. Значит, за душой грешок есть. Есть, спрашиваю?! – Сухов пнул ногой ножку стула, на котором сидел уже основательно взмокший Булыгин.

– Давай в тему, начальник, – прохрипел Фил, – не ходи кругами, что от меня надо?

– Вот это уже лучше. Снизошел, значит… – Сухов присел на край стола. Впившись глазами в Булыгина, медленно произнес:

– Кто напал на Саврасова?

– А я почем знаю, – недовольно отозвался Булыгин. – Я его не убивал. На зоне я!

– Знаешь, но помочь не хочешь. Понятно… – Сухов сел за стол. – Кстати, а откуда ты взял, что его убили? Я тебе об этом не говорил. Проясни.

По реакции Фила Борисов заметил, что тот прокололся.

– Сами говорите, что напали. А раз ночью вызвали, значит дело серьезное… Не просто гоп – стоп… А что убили, не знал я, – неуверенно проговорил Булыгин, – да и не было у меня никакого интереса.

– Не было, говоришь? А это что такое? – Андрей протянул Филарету фотокопию его донесения, – пока воскресишь в памяти, я тебе кое-что расскажу: Николай Николаевич перед смертью, как чувствовал, поведал мне по старой дружбе о вашем большом секрете. Секрет и вправду большой, я бы сказал – огромный секретище! А суть его такова: один авторитетный в определенных кругах индивид в один момент со страху обосрался, попал на крючок и ссучился. Сберегая свою драгоценную, но никчемную шкуру, сдал вся и всех корешей с потрохами. А сейчас сидит перед целыми двумя старыми операми и раздувает щеки. Ну, что въехал, что не прогоняю?

Вмиг побледневший Филарет, отложил фотографию в сторону:

– Еще доказать надо все, о чем говоришь, начальник, – очень неуверенно проговорил он, – я в авторитете, кто тебе, менту, поверит?

– А я и доказывать ничего не стану, – ухмыльнулся Сухов. – Пришлю вот это, – он ткнул пальцем в записку, – Захару заказным письмом с уведомлением о вручении. Пройдет, думаешь? А при личной встрече с ним все подробности расскажу. И что потом? Думай Фил, думай. Да, еще совсем забыл, дагестанцы очень хотят с тобой пообщаться. Уж те никаких письменных доказательств не спросят.

Булыгин громко сглотнул подступивший к горлу комок.

– Какие гарантии? – Просипел он.

– Никаких! – отрезал Сухов. – Все от тебя зависит! Сдаешь убийцу, можешь рассчитывать, что останешься жить. Не в моих интересах такого ценного кадра терять. – На слове «ценный» Андрей сделал ударение.

Булыгин судорожно работал мозгами. Идти в отказ было нельзя, следовало выдать информацию, чтобы не вызвала сомнений и за нее ухватились. В конце концов, решил сдавать Макса. Подставив его, лично Фил ничем не рисковал. Не заявит же Макс, что это некий дядя попросил совершить убийство. К тому же с Максом опера еще помучаются, и Фил выиграет драгоценное время. Завтра перешлет весточку Захару о том, что ментов заинтересовал Макс. А там, на воле, пусть Захар подсуетится сам.

– Макса ищите. Он на Саврасова зуб имел. Освободился недавно по УДО. Больше ничего не знаю.

– Где его искать? – спросил Борисов.

– Не знаю.

– А что про Захара расскажешь?

– Ничего.

Булыгин ни при каких обстоятельствах не стал бы упоминать Захара. Захара он боялся. Захар человек тертый, с авторитетом и связями. Его просто так, голыми руками, не возьмешь. Но если его менты конкретно качнут, сразу врубится, откуда ветер дует. И тогда не поздоровится. И на зоне не спасешься. Пусть легавые сначала попробуют задержать Макса.

Сухов ударил ладонью по столу.

– Лжешь!

– Это, как хотите.

– Если прогнал туфту – пощады не жди!

Филарет промолчал и отвернулся.

Понимая, что дальнейший разговор пока не имеет смысла, Андрей вызвал из коридора конвойного, затем связался с дежурным и приказал оформить Булыгина в штрафной изолятор.

Сотрудник спецчасти, который по его приказу был срочно вызван на работу, принес личное дело осужденного Разина.

Борисов посмотрел на часы. Была глубокая ночь.

Сухов раскрыл дело и подозвал Георгия. Взглянув на наклеенное в углу фото, Борисов обалдел. С карточки на него смотрел никто иной, как Разин Максим, проходивший по делу о разбоях. Это было девять лет назад, когда Георгий и Анатолий Птицын работали в отделении милиции и разрабатывали преступную группу, одним из главарей которой был Разин. Одного члена группы расстреляли. Как раз тогда они познакомились с Игорем Мухиным. Именно тогда умер Володя – дед.

– Вот это да! Тесен наш шарик! – проговорил Борисов.

– Ты что, знаешь его? – удивился Сухов.

– Еще как!

– Гляди сюда, – Андрей пролистывал дело. – Вот антропометрические данные. Четвертая группа крови, домашний адрес, передачи он получал от некой Смирновой Ирины Васильевны, с ней же имел долгосрочное свидание. Так, пошли дальше: адрес, паспортные данные. Все на месте. Хорошо… Возможно, к ней после освобождения и причалил. А это что? – Сухов пригладил лист дела рукой. потом посмотрел на Георгия:

– Слушай! Вот это да! Оказывается, Разин в следственном изоляторе длительное время находился в одной камере с Захаровым Сергеем – Захаром. Вот так дела! Нормальный расклад. Надо обдумать.

Сухов захлопнул папку.

– На сегодня, полагаю, все! Остаешься или домой отправлю? – спросил Борисова.

– Поздно уже, – Георгий посмотрел на часы, – все равно в Управление с утра ехать.

– Тогда располагайся в соседнем кабинете на диване. Подушка и одеяло в шкафу. Коньяк пить будешь? – спросил Андрей, – достал из холодильника початую бутылку коньяка и бутылку минералки.

– С Николаем начали и не допили, – с горечью проговорил он. – Давай помянем Колю.

– Пусть земля ему пухом…, – добавил Георгий.

Выпили молча, не чокаясь. Андрей поставил стопку на стол:

– Надо с похоронами подсуетиться. Замполита сегодня озадачу. Пусть хоть до смерти убегается, но чтобы организовал все по высшему разряду. – Сухов грохнул об стол кулаком:

– Сволочи! Лично пришибу, когда задержим!

Выпили еще по рюмке, немного поговорили и разошлись по кабинетам. Надвигающийся день обещал быть напряженным. Все предпосылки для этого были налицо.

* * *

Проснувшись, Борисов ополоснул лицо и побрился электрической бритвой, любезно предоставленной Суховым. Пока сотрудник спецчасти снимал копии с заинтересовавших Георгия документов и подбирал фотографии, вместе с Андреем попил чай с бутербродами. Позавтракав и душевно попрощавшись с начальником учреждения, убыл восвояси.

До Управления Георгий добрался на служебной автомашине Сухова.

Не заходя в свой кабинет, прямиком направился к Котову. Поздоровался, пожал протянутую руку Сергея Павловича, присел к столу и выложил документы и фотографии.

Котов взял в руки бумаги и углубился в чтение, затем посмотрел на Георгия:

– Теперь на словах.

Доклад Борисова не занял много времени.

– Выходит, и ты, и Птицын знаете его в лицо, а Мухин тот вообще в друзьях ходил. Собрали компанию… – Котов усмехнулся. – Что предлагаешь?

– Пробить адрес этой Смирновой, провести оперативную проверку и задержать Разина.

В кабинет заглянул Птицын. Котов махнул рукой:

– Толя, ты как раз во время появился. Проходи.

Воробей вопросительно посмотрел на шефа.

– Ты такого Разина Максима помнишь? – спросил Палыч.

Воробей пожал плечами:

– Был такой бандит, посадили его надолго. А в чем собственно дело?

– Опять нарисовался на горизонте. Может иметь отношение к убийству Саврасова. Надо срочно проверить. Подробнее на этот счет тебя Георгий в пути просветит. Берите машину и дуйте в адрес. Если Разин там, задерживайте и вместе со Смирновой везите сюда.

– Ну, мы двинулись, – Борисов и Птицын поднялись.

– С богом.

Глава 9

Дав указания, Захар выставил Монгола за дверь и приказал подождать. Монгол прошел в холл, где находился охранник, заместивший Слона. Через десять минут появился Макс. Вместе они спустились вниз на лифте и вышли из гостиницы. Макс остановился, достал из кармана конверт:

– Возьми, это аванс.

Монгол принял деньги и недобро посмотрел на Макса:

– Ты о чем с Захаром базарил?

– Не о тебе! – отмахнулся Макс.

– Ты что борзеешь? – угрожающе надвинулся на него Монгол.

Никакого испуга не последовало.

– Ты куда сейчас? – невозмутимо поинтересовался Макс.

– Домой, куда еще, – недовольно проворчал Монгол, – просплюсь. С утра запрягаться надо.

– Вот и проспись! Встречаемся на Московской в восемь часов.

– Не рано?

– В самый раз! – отрубил Макс и, не прощаясь, быстро зашагал к метро.

Монгол остановил такси и поехал домой. По пути в магазине купил бутылку «Арарата».

Зашел в квартиру. Из горлышка отпил пару больших глотков коньяка. Поставив бутылку на журнальный столик, сел на диван и закурил.

Разговор с Захаром Монголу не понравился. То, на что подписывал Захар, при неблагоприятном раскладе светило длительным сроком заключения, а то и покруче. Несмотря на репутацию бойца, которая давно закрепилась за ним, Монгол был трусом, что осознавал и никак не хотел в этом себе признаться. Очередное проявление наглости, всплески чрезмерной жестокости были ни чем иным, как самоутверждением. Чистить морды братве, измываться над беззащитными кооператорами и вымогать деньги у торгашей было привычным и безопасным делом. Заявлять в милицию никто не шел – себе дороже. Совсем другое дело, когда идти надо на мокрое дело и знать, что тебя сразу начнут искать. Кроме всего прочего, Монгола насторожил Макс. Само собой получилось, что в их связке он сразу занял главенствующее положение. Теперь вроде как Монгол был у него на подхвате. С этим Валера мириться не хотел. Согласно намеченному плану прямо с утра они вместе с Максом должны были прокачать адрес будущей жертвы и на месте определить, как будут действовать.

– Сроку вам даю три дня, – строго сказал Захар, – потом проценты пойдут от заказчика. Все понятно? Тогда пошли…

* * *

Расставшись с Монголом, Макс поехал к Ирине.

Захар наедине сообщил ему некоторые нюансы предстоящего дела, о которых Монголу знать было совсем не обязательно. Захар вышел в другую комнату и вскоре вернулся, протянув Максу новый «ТТ» и два конверта:

– Всю сумму и документ получишь после дела. Будь на связи. Протянул руку: Свободен!

Ирина была дома. Молча подошла к Максу и обняла его. Макс осторожно отстранил ее и вышел в другую комнату. Достал спортивную сумку и стал собирать вещи.

– Ты что надумал? – удивилась Ирина.

Не отрываясь от занятия, Макс спросил:

– У тебя есть надежная хата? Надо на время перекантоваться.

– А здесь чем тебе плохо?

– Не хочу тебя подставлять, предчувствия нехорошие. – Макс застегнул молнию и закинул сумку на плечо.

Ирина ушла и через минуту вернулась со связкой ключей.

– Ритин адрес помнишь?

Макс утвердительно кивнул:

– Помню.

– Там никто не живет. Рита еще при жизни переоформила ее на подставного человека.

– Спасибо, – Макс положил ключи в карман. – Я скоро приду за тобой. Уедем подальше, где нас никто не достанет.

Притянув любовницу, пылко обнял.

– До свиданья.

– Прощай, – вслед ему промолвила Ирина.

* * *

Ворота высокого глухого забора были заперты изнутри и оборудованы смотровым глазком. Над обрезом ограды вырисовывалась коричневая черепичная крыша, венчавшая фасад большого рубленого дома. Борисов и Птицын, разделившись, обошли дом по периметру, заглядывая в щели между досок. Не обнаружив ничего подозрительного, встретились у входа. Дослав патрон в патронник, Борисов сунул «Макаров» за пояс. Птицын с пистолетом в руке встал сбоку.

– Слушай, Толя, – прошептал Георгий. – Я сейчас с тыла перемахну через ограду и посмотрю. А ты если не услышишь шума, через пять минут позвонишь. Отвлечешь хозяина. Я в дом постараюсь проникнуть. Понял?

Борисов скрылся за углом.

Отмерив положенное время, Воробей ткнул пальцем в кнопку звонка.

Прошло не менее еще пяти минут, когда изнутри прозвучал женский голос:

– Кто?

– Соловьева Ирина Васильевна, вы? – очень приветливо и любезно осведомился Воробей.

– Да я, а вы кто?

– Член местного общества борьбы с грызунами, – ляпнул первое попавшееся на ум Птицын. Не могли бы вы уделить мне пару минут внимания?

– Зачем? – Соловьева не торопилась отпирать калитку.

– Видите ли, в данном населенном пункте имели место случаи, когда домашние животные подвергались нападению стай бешеных грызунов и были заражены, – продолжал нести ахинею Воробей.

Из богатого жизненного опыта, подкрепленного практикой, он знал, что чем нелепее излагаемая история, тем она сильнее захватывает внимание слушателя, который какое-то время вынужден слушать льющийся бред и мучительно соображать, что же от него хотят? Потом, разобравшись, посылает рассказчика куда подальше. Но процесс занимает определенное время, что в данной ситуации было необходимо.

Ирина, как и предполагал Птицын, клюнула на его галиматью:

– А причем здесь я? – удивилась она.

– Ну, есть же у Вас домашние животные: козы, кошечки, собачки… Ваши любимцы могут пострадать от грызунов.

– Нет у меня кошечек и козочек, – сердито ответила Смирнова.

– Ну, кто-то у Вас есть? Корова, овца, наконец, попугайчики. Их тоже могут покусать грызуны.

– Знаете что, – возмутилась Смирнова, – Вы наверно сумаcшедший.

– Нет, Вы глубоко заблуждаетесь. В настоящее время я прошел курс лечения и абсолютно здоров. Как видите, я работаю, занимаюсь общественно полезной деятельностью. Вы откроете мне калитку? Я должен опрыскать территорию участка химикатами.

– Все! Достал! Пошел вон, придурок, или я позову мужа! – закричала Смирнова.

– Нет никакого мужа, – услышал Воробей уверенный и спокойный голос Борисова. – А ты, Ирина, сейчас поедешь с нами, если не договоримся.

Послышалось шуршание задвижки и Птицын очутился на приусадебной территории.

– Где Разин? – спросил Борисов.

– Еще вчера ушел, – не стала отпираться Ирина. – Где он сейчас, не знаю.

Опера, переглянувшись, сделали вывод: «Облом».

Георгий и Анатолий тщательно осмотрели дом и не нашли ничего, за что можно было зацепиться. Подождали, пока Ирина приведет себя в порядок, и отбыли в Управление.

Смирнову поместили в отдельный кабинет под охрану Жукова, а сами прошли к начальнику.

Борисов стал докладывать, но Котов прервал его на полуслове:

– Учись говорить самую суть. Задержали Разина?

– Не застали – вчера слинял. А Смирнову доставили, – и немного замявшись, Георгий спросил:

– А у Вас, Сергей Павлович, есть что нового?

– Из «семерки» звонили. Сообщили, что Кротов утром, судя по всему, пробивал адрес. Перед этим у метро встречался с неизвестным. В доме Кротов заходил в подъезд и проявлял интерес к квартирам, расположенным на третьем этаже. Неизвестный в метро несколько раз перепроверялся. Во избежание расшифровки, наблюдение за ним было прекращено. Кротов под контролем, сейчас находится дома.

Котов плеснул себе в стакан минералки и продолжил:

– Проверили квартиры. Их всего две на площадке. Одна не представляет интерес, а вот в другой проживает Козловский Лев Моисеевич, личность очень известная и зажиточная. Уверен – им нужен именно он!

Котов встал и стал надевать пальто:

– Георгий, собирайся, со мной поедешь к Козловскому. Надо с ним поговорить и охрану выставить.

Повернулся к Воробью: – Толя, поработай со Смирновой. Тряхните вместе с Жуковым как следует. Она должна знать, где сейчас Разин!