Текст книги "Избранное"

Часть втораяКартина четвертая

На авансцене – Человек театра.

Человек театра. Как это просто – перелистывая страницы истории, расставить по местам все даты и события, объяснить, кто прав, кто виноват. Жизнь кажется предельно четкой и понятной. Но стоит на минуту сделаться современником этих дат и событий, как сразу понимаешь, насколько все было сложней и запутанней.

Двадцать дней зияет пепелище в сердце Эфеса, двадцать лишних дней живет на свете человек по имени Герострат. Как это могло случиться?..

Высвечивается зал суда. В углу, за небольшой перегородкой, стоят деревянные скамьи для присяжных. В центре зала на возвышении сидит Клеон.

Сейчас мы в зале эфесского суда. В дни заседаний здесь собираются толпы людей, кипят страсти, истец и ответчик изощряются в красноречии, а беспристрастные гелиасты слушают их, чтобы потом бросить в вазу черный или белый камень. Где твой черный камень, Клеон?

Шум толпы. Распахивается дверь, двое горожан втаскивают в зал Третьего. Руки у него связаны, хитон разорван, на лице и на руках ссадины.

Клеон. Что случилось, сограждане?

Первый горожанин (указывает на Третьего). Этот человек хотел поджечь городской театр.

Второй горожанин. Мы схватили его в тот момент, когда он мазал стены смолой…

Третий горожанин. Развяжите мне руки, болваны! Скоты! Вы еще об этом пожалеете! Придет час, и мы оторвем вам головы!

Клеон (вглядываясь в Третьего). Я тебя где-то видел. Не ты ли двадцать дней назад ворвался в тюрьму к Герострату?

Первый горожанин. Да, он был с нами.

Третий горожанин. Я был дураком! Герострат – сын богов! Скоро он выйдет к нам, и тогда мы встряхнем Эфес как спальный мешок. Мы установим здесь новый порядок! Вы еще попляшете на сковородке, которую мы разожжем на городской площади!..

Клеон. Тебя завтра же казнят!

Третий горожанин. Оставь, Клеон. Это уже было обещано Герострату. Но что ты можешь, жалкий человек, против смелого божества? Да здравствует Герострат!

Клеон (Первому горожанину). Уведи его! Сдай в тюрьму под охрану воинов. Суд назначаю завтра утром!

Третий горожанин. Доживешь ли ты до утра, архонт?

Первый горожанин уводит Третьего.

Второй горожанин (подходит к Клеону). Послушай, Клеон…

Клеон (перебивая). Знаю, что ты хочешь сказать, каменщик. Я не сдержал своего слова, но в том не моя вина. Я судья, но повелевает Тиссаферн. Суд состоится только тогда, когда вернется посланец из Дельф. Мы должны набраться терпения и ждать…

Второй горожанин. Все это известно, архонт. Я пришел с просьбой: прикажи пропустить меня в тюрьму к Герострату…

Клеон. Не дело ты задумал, каменщик. По законам Эфеса каждый, кто убьет преступника до суда, сам будет казнен.

Второй горожанин. Знаю это и все-таки прошу: прикажи пропустить!

Клеон. Нет!

Второй горожанин. Отвечать буду я один.

Клеон (решительно). Нет! Все должно быть по закону…

Второй горожанин. Разве Герострат уважает наши законы? Он действует, а мы все ждем. Когда спохватимся, боюсь, будет поздно.

Клеон. Герострат в тюрьме, под надежной охраной. Как он может действовать?

Второй горожанин. Каждый день все эфесские проходимцы пьют в харчевне Дионисия на деньги Герострата…

Клеон. Я прикажу разогнать их плетьми!

Второй горожанин. Они соберутся в другом месте! Их уже много, архонт. Они пьют и славят своего благодетеля. Вчера на базаре гадалка кричала, что Герострат – сын Зевса, и многие благоговейно внимали ее словам.

Клеон. Я прикажу схватить гадалку…

Второй горожанин. Все равно, архонт, ты заблуждаешься. Герострат действует! Действует своим примером!.. Прикажи пропустить меня в тюрьму!..

Клеон. Нет! Не убеждай меня, каменщик. Я не изменю своего решения.

Второй горожанин. Ну хорошо… Посоветуйся со своей совестью, архонт. Если передумаешь – кликни меня. Я буду наготове… (Уходит.)

Человек театра. Не думал, что события в Эфесе будут так стремительно развиваться…

Клеон. Прошло двадцать дней после поджога. Это немалый срок.

Человек театра. Кто они, сторонники Герострата?

Клеон. Разве это сторонники? Жалкие, никчемные люди, которым нравится наглость злодея… Ты сейчас видел одного. Несчастный цирюльник! Прочитал сочинение Герострата и решил, что ему тоже все позволено…

Человек театра. Ты читал это сочинение?

Клеон. Разумеется. Суду надо знать все о преступнике.

Человек театра. В нем есть какая-то программа?

Клеон (презрительно). Нет. Герострат не философ. Полуграмотный недоучка, возомнивший себя сверхчеловеком. (Цитирует.) «Делай что хочешь, богов не боясь и с людьми не считаясь! Этим ты славу добудешь себе и покорность!» Вот и вся теория, до какой он сумел додуматься.

Человек театра (задумчиво повторяет). «Делай что хочешь, богов не боясь и с людьми не считаясь…» Не спеши отмахиваться от этих слов, Клеон. В них есть притягательная сила. Поверь мне, я прожил на две с лишним тысячи лет больше тебя и знаю, как такие недоучки могут дурманить головы миллионам. Ты стоишь у истоков болезни, которая впоследствии принесла горе человечеству.

Клеон. Не знаю. Я не историк и не провидец. Я обыкновенный человек и живу сейчас. Не мне отвечать за то, что будет через тысячу лет.

Человек театра. Не говори так, Клеон. Каждый человек в ответе за все, что делается при нем и после него!

Клеон. Зачем ты явился к нам, человек? Неужели там, в будущем, вы вспомните Эфес только в связи с этим злодеянием? Несправедливо! Эфес – красивый город, в нем живут мирные и добрые граждане, а этот мерзавец – исключение… Он случаен в нашей жизни, как снег летом, как засуха среди зимы… Я мучаюсь, думая о том, как стереть память о его существовании. Забыть, все забыть! Забыть час его рождения и день его гибели… Будь он проклят! Не было его!..

Человек театра. В этом твой главный просчет, Клеон. Он был, есть и, к сожалению, будет рождаться вновь… Знаешь, Клеон, в то далекое время, которому я современник, мир будет занимать много проблем. Но и тогда время от времени на земле будет появляться он – человек по имени Герострат. Он снова провозгласит: «Делай что хочешь, богов не боясь и с людьми не считаясь!» И вспыхнут пожары, прольется кровь, погибнут невинные. И многие станут разводить руками: «Откуда эта напасть, откуда?..» А ей с лишним две тысячи лет! Начало ее здесь, в Эфесе. Вот почему я пришел к вам, архонт. Вот почему я говорю тебе: не старайся облегчить свою память забвением!

Клеон (мрачно). Я не создан для борьбы, человек. Я плохой воин, но честный судья. Я никогда никого не убивал, я служил закону, и потому мое имя так уважаемо в Эфесе… Но теперь я ношу с собой это… (Достает нож.) Если посланец из Дельф принесет с собой свободу Герострату, если боги простят злодеяние, я уйду из этой жизни…

Человек театра. Не дело ты задумал, архонт! Отдай мне нож. Твоя жизнь нужна людям.

Клеон. Какой смысл в жизни судьи, если в его городе царит беззаконие?

Человек театра. И все-таки отдай нож.

Клеон (протягивает нож). Возьми… Это только мысль в минуту отчаяния. Между мыслью и делом – длинный путь, не каждый сможет пройти его… Все словно сговорились, чтобы мешать правосудию. (Неожиданно зло и решительно.) Но пока я жив, я – судья! (Кричит.) Тюремщик! Войди! (Человеку театра.) Клянусь, этот мошенник скажет мне наконец правду!

Входит Тюремщик.

Тюремщик. Ты снова вызвал меня, богоподобный архонт?

Клеон. Да. Но знай, это наша последняя беседа. Если ты вздумаешь юлить передо мной, как в прошлый раз, то я прикажу заковать тебя в кандалы и подвергнуть пытке.

Тюремщик. За что ты гневаешься на меня, Клеон?! Я не сказал тебе ни слова лжи. Смею ли я обманывать такого человека?

Клеон. Замолчи! Отвечай на вопросы… Тебе доверено стеречь опасного преступника. Честно ли ты исполняешь свою службу?

Тюремщик. Глаз не свожу с этого мерзавца. День и ночь я слежу за каждым его движением…

Клеон. А откуда же у него появились деньги? Как в город попал папирус, написанный им?

Тюремщик. Не знаю, Клеон. Откуда маленькому тюремщику знать о таких вещах?

Клеон. Кто приходил к Герострату?

Тюремщик. Ты.

Клеон. Не прикидывайся дураком! Кто еще приходил в тюрьму?

Тюремщик. Никто, архонт, клянусь своими родными! Я бы и муху не пропустил в камеру…

Клеон. Не хочешь говорить? Ладно. Тогда заговоришь на колесе.

Тюремщик (падая на колени). Пожалей меня, Клеон!

Клеон. Кто приходил к Герострату?

Тюремщик. Ростовщик Крисипп.

Клеон. Я так и думал. Кто еще?

Тюремщик. Больше никто.

Клеон. Не лги! Помни: у тебя последняя возможность избежать пыток.

Тюремщик. Я не смею сказать даже тебе, Клеон!

Клеон. Значит, ты решил умереть.

Тюремщик (в отчаянии). Сжалься, великодушный архонт! Если я не скажу, кто приходил к Герострату, меня ждет пытка, если скажу – меня ждет смерть! Что же делать несчастному тюремщику?

В зал входит Клементина, она слышала последнюю фразу Тюремщика.

Клементина. Действительно, у этого человека сложное положение, Клеон. Можно ему посочувствовать…

Клеон (поднимаясь ей навстречу). Большую честь эфесскому суду оказала повелительница, посетив его стены.

Клементина. Я проезжала мимо и решила узнать, как идет следствие по делу Герострата. (Указывая на Тюремщика.) Кто этот человек?

Клеон. Тюремщик, он охраняет Герострата. Но, кажется, ему зря платят жалованье… В камере преступника уже сумело побывать несколько посторонних, и среди них какая-то значительная особа…

Клементина. Ты узнал имя этой особы?!

Клеон. Пока нет.

Клементина. Надеешься узнать?

Клеон. Конечно! Под пыткой он скажет все…

Тюремщик (в испуге, Клементине). Нет, повелительница! Нет! Я никогда не назову ее имя, даже если меня разорвут на части!!! Будь спокойна, Клементина!

Клементина (отшатнувшись от него). Дурак!

Возникает неловкая пауза.

Можешь отпустить этого человека, Клеон. Ты узнал что хотел.

Клеон (задумчиво глядя на Клементину). Пожалуй, так. (Тюремщику.) Ступай прочь!

Тюремщик пытается уйти.

Впрочем, нет. Посиди у входа в маленькой комнате, ты мне, может быть, понадобишься.

Тюремщик уходит.

Итак, Клементина, зачем ты посетила Герострата?

Клементина. Это начался допрос?

Клеон. Да.

Клементина. Ты уверен, что можешь допрашивать повелительницу Эфеса?

Клеон. Повелительница Эфеса – гражданка Эфеса, она подчиняется всем законам города.

Клементина (зло). Смотри, Клеон, тебе не стоит наживать во мне врага! (С улыбкой.) Я привыкла, чтобы со мной говорили подобострастно.

Клеон. Я постараюсь быть подобострастным, повелительница. Зачем, обожаемая, ты приходила к Герострату?

Клементина. Из любопытства.

Клеон. Твой муж знал об этом?

Клементина. Не твое дело!

Клеон. Мое дело – все, что касается преступника! Итак, Тиссаферн знал о твоем визите?

Клементина. Нет! Но я могла ему сказать.

Клеон. Однако ты не сказала. Почему?

Клементина. Не представился случай.

Клеон. За все эти дни вы ни разу не встретились?

Клементина. Мне не нравится твоя ирония, Клеон! Я вольна говорить с мужем когда угодно и о чем угодно.

Клеон. И все же до сих пор ты ему об этом не сказала. Значит, у тебя были на это причины, Клементина?

Клементина. Послушай, Клеон, ты напрасно строишь догадки. Я сама явилась в суд, чтобы рассказать о своей беседе с Геростратом. Помнишь, тогда, во дворце, я не поверила твоим словам о том, что Герострат сжег храм из тщеславия. Я предполагала, что он это сделал из-за безответной любви к какой-то женщине. И вот, представь, я оказалась права… Этот несчастный действительно потерял голову из-за женщины…

Клеон. Эта женщина – ты?

Клементина. Ты угадал.

Клеон. Я угадал это еще там, во дворце. Ты слишком быстро изменила свое решение и поддержала Эриту. Ну а когда Герострат узнал об этом?

Клементина. О чем?

Клеон. О том, что он влюблен в тебя!

Клементина. Мне не нравится твоя ирония, Клеон! Ты не имеешь права не верить мне.

Клеон. Я слишком хорошо знаю тебя и довольно неплохо изучил Герострата. Он сам не придумает такой легенды. Это ты подсказала ему мысль! Влюбленный юноша, потерявший разум, – неплохая версия для чувствительных присяжных. Женщина, из-за которой сжигают храм богини, – это же мировая слава. Красиво придумано, Клементина… Только Герострат не мог даром согласиться, он наверняка что-то потребовал взамен… Что именно?

Клементина. Не смей разговаривать со мной в таком тоне! Я – твоя госпожа, ты – мой слуга!

Клеон. Я слуга своего города, Клементина, и у меня один господин – мой Эфес, ему я и буду служить верой и правдой. О чем ты договорилась с Геростратом? Чем ты собираешься отплатить мерзавцу за свою славу?

Клементина. Я не стану тебе отвечать!

Клеон. Станешь, Клементина, клянусь богами! И тюремщик поведает мне об этом.

Клементина. Не желаю с тобой разговаривать! Я сейчас же иду к Тиссаферну, и он своей властью покарает тебя за оскорбление, которое ты нанес его жене. (Поворачивается, чтобы уйти.)

Клеон. Остановись, Клементина! Властью, данною мне эфесским народом, я запрещаю тебе выходить!

Клементина. Что?!

Клеон. Ты будешь находиться в здании суда, пока я не выясню твою причастность к заговору Герострата. (Кричит.) Не выпускать Клементину!!!

Человек театра. Так, архонт, так!

Клементина. Ты горько пожалеешь об этом, Клеон. Горько пожалеешь… (Уходит.)

Клеон. Так, и только так! Теперь нельзя останавливаться. Будь что будет! Граждане Эфеса, вы можете верить слову своего судьи. Он не обманывал вас раньше, не обманет и теперь… (Кричит.) Войди, Крисипп, я жду тебя!

Входит Крисипп.

Крисипп. Приветствую тебя, о мудрый и справедливый из архонтов, да будет мир в твоем доме, да обратят на тебя боги свою благосклонность…

Клеон (перебивая). Останови поток красноречия, мошенник!

Крисипп. Чем я прогневал тебя, Клеон?

Клеон. Разве ты не понял, когда получил повестку в суд?

Крисипп. Что я мог понять из сухой повестки? Разве только что произошло недоразумение… Обычно Крисипп вызывает в суд своих должников, но никто не вызывал в суд Крисиппа.

Клеон. Ростовщик Крисипп, ты обвиняешься в том, что вступил в преступную связь с Геростратом и с целью наживы распространяешь по городу его сочинения.

Крисипп. И только-то! Но, уважаемый Клеон, это обыкновенная продажа папирусов. С каких пор в Эфесе коммерция считается преступлением?

Клеон. С тех пор как Народное собрание Эфеса и повелитель Тиссаферн издали закон, запрещающий упоминать имя поджигателя Герострата, а также все иные действия, способствующие славе этого злодея.

Крисипп. Все правильно. Но ведь закон был объявлен только через неделю после поджога, а записки Герострата мои люди продавали уже на второй день… Когда же был издан запрет, я тотчас порвал все имевшиеся папирусы.

Клеон. Ложь! Папирусы продают на базаре и по сей день. Причем цена на них подскочила.

Крисипп. Клянусь богами, я не имею к этому никакого отношения… Сам посуди: зачем мне рисковать? Я продаю кожу, рыбу, зерно, лес… Для чего мне размениваться на какие-то свитки и рисковать головой? Да и кто теперь их станет покупать? По закону, купивший папирус карается не меньше, чем продавший.

Клеон. Ты хорошо изучил закон, Крисипп, и все-таки нарушаешь его.

Крисипп. Какую клятву мне дать, чтобы ты поверил?

Клеон. Не надо клятв, дай ключи!

Крисипп. Какие ключи?

Клеон. Ключи от склада твоих товаров. Мы произведем обыск.

Крисипп (поспешно доставая ключи). Прошу тебя, Клеон. Ищи!

Клеон (отстраняя ключи). Значит, не там. Где же? Где спрятаны свитки? В лавке? В доме?

Крисипп. Клянусь тебе, архонт, ты заблуждаешься…

Клеон. Где они спрятаны, ростовщик? Я все равно их найду, и тогда твоя вина усугубится… Пожалей себя!..

Крисипп. Пожалей мою жену и дочь, архонт! (Всхлипывает.)

Клеон. Ах, понял! Ты прячешь их в гинекее. Там за них можно быть спокойным – ни один посторонний не переступит порог женской половины дома. Я угадал? Ну?! Молчишь?! Я ведь прикажу обыскать эти комнаты…

Крисипп. Ты хочешь опозорить старика, Клеон?

Клеон. Я хочу услышать хоть слово правды! (Кричит.) Эй, люди! Приказываю произвести обыск в доме ростовщика Крисиппа. Осмотрите его повнимательней, особенно женские комнаты!

Крисипп (испуганно). Остановись, Клеон! Я готов сделать чистосердечное признание… Надеюсь, сейчас это еще не поздно.

Клеон. Говори!

Крисипп. В гинекее моего дома действительно лежат папирусы Герострата. Пятнадцать штук.

Клеон. Вот как?

Крисипп. Их заказал один покупатель.

Клеон. Один покупатель – пятнадцать папирусов? Зачем ему столько?

Крисипп. Откуда мне знать? Он платит, мое дело – доставать товар.

Клеон. Кто он?

Крисипп. Знатный человек, и я обещал сохранить его имя в тайне.

Клеон. Кто бы он ни был, я должен знать его имя! По приказу Тиссаферна купивший папирус карается не меньше, чем продавший!

Крисипп. Но я заслуживаю снисхождения, ведь я чистосердечно признался…

Клеон. Суд учтет твое раскаяние, ростовщик! Назови имя!

Крисипп. Бедный заказчик, что с ним будет?

Клеон. Он будет арестован и заточен в тюрьму!

Крисипп. Даже так?! И ты не изменишь свое решение, Клеон?

Клеон (решительно). Никогда!

Крисипп. Слово архонта?

Клеон. Клянусь!

В зал суда входит Тиссаферн.

Крисипп (замечает его, с нескрываемым ехидством). Тебе повезло, Клеон. Заказчик сам явился в суд. Осталось только упрятать его в темницу. Обернись!

Клеон оборачивается, видит повелителя. Пауза.

Клеон (растерян, почтительно склоняется). Я рад приветствовать повелителя Эфеса! (Крисиппу.) Ступай, мы еще поговорим с тобой…

Крисипп (улыбаясь). Непременно, архонт, непременно… Не забудь про свою клятву.

Клеон (зло). Ступай!

Почтительно поклонившись Тиссаферну, Крисипп уходит.

Тиссаферн. Ужасная жара стоит в городе, солнце печет немилосердно. Пока доехал к тебе, взмок… А ты работаешь?

Клеон. Как видишь, повелитель. Служащий должен нести свою службу в любую погоду.

Тиссаферн. Это правильно, только не переусердствуй… Ты уже немолодой, Клеон, надо беречь здоровье…

Клеон. Ценю заботу повелителя…

Тиссаферн. Мой долг – заботиться о своих слугах.

Клеон. Повелитель, позволь задать тебе вопрос: зачем ты покупаешь папирусы Герострата?

Тиссаферн. Кто покупает? Я покупаю?.. Ложь! (Поймав пристальный взгляд Клеона, сразу сдается.) Ладно, ты прав, покупаю!.. Это мошенник Крисипп наябедничал? Вот я ему покажу!..

Клеон. Зачем ты это делаешь, повелитель?

Тиссаферн. Да я так, из любопытства… Пусть, думаю, в моей библиотеке хранится экземпляр…

Клеон. Ты заказал пятнадцать штук.

Тиссаферн. И это он сказал? (Возмущенно.) Ну люди! Ни на кого нельзя положиться!.. Понимаешь, Клеон, меня просил прислать записки Герострата царь Македонии. И еще повелитель Сиракуз… ну и еще несколько уважаемых людей. Интересно все-таки, что насочинял этот разбойник. Там есть любопытные мысли…

Клеон. Ты нарушаешь закон!

Тиссаферн. Нарушаю! Но ведь я сам его издал. Значит, не закон командует мною, а я – законом! Впрочем, это ерунда, из-за которой не стоит огорчаться, мой любимый архонт…

Клеон. Ты подаешь дурной пример!

Тиссаферн. Какой пример? Я все делаю втайне… Только твое недремлющее око могло это заметить. Впрочем, повторяю, это ерунда и пустые страхи… (Человеку театра.) Цитату для убедительности…

Человек театра. Из Софокла: «Кто пред пустыми страхами трепещет, заслуживает истинных!»

Тиссаферн. Вот именно! Софокл прав!.. (Оглядывается.) А где Клементина? Слуги сообщили, что она здесь.

Клеон (официально). Повелитель, твоя жена арестована мною!

Тиссаферн (после паузы). Ужасная жара стоит в городе, Клеон. Нельзя работать в такой духоте, у тебя плавятся мозги…

Клеон. Моя голова сохраняет ясность мысли, повелитель. Твоя жена арестована! Она обвиняется в том, что посещала Герострата и вошла с ним в тайный сговор.

Тиссаферн (нервно). Думай, Клеон, думай… Когда говоришь, что думаешь, думай, что говоришь!

Клеон. Я отвечаю за каждое свое слово, Тиссаферн.

Тиссаферн (нервно). Не ошибись, Клеон, не ошибись! Такой ошибки я не прощу даже тебе. (Человеку театра.) Уйди! Ты не должен это слушать…

Человек театра уходит.

(Клеону.) У тебя есть доказательства, свидетели?

Клеон. Клементина не отрицает своего посещения Герострата. В суде находится тюремщик, он подтвердит это…

Тиссаферн. Позови Клементину!

Клеон. Слушаюсь.

Выходит и тут же возвращается, сопровождая Клементину.

Тиссаферн. Обожаемая Клементина, наш уважаемый архонт рассказывает какие-то странные истории.

Клементина. Он и со мной довольно странно разговаривал, если грубость можно считать странностью.

Тиссаферн (Клеону). Ты разговаривал с моей женой грубым тоном?

Клеон. Я разговаривал с ней тоном судьи.

Тиссаферн (Клементине). Ты была у Герострата?

Клементина. Нет!

Тиссаферн (Клеону). А ты утверждаешь, что она была там?

Клеон. Утверждаю!

Тиссаферн. Значит, один из вас лжет? Ложь должна быть наказана! Клянусь всеми богами греков и персов, лжец будет наказан!!!

Клеон (кричит за сцену). Приведите тюремщика!

Тиссаферн. Послушаем тюремщика. Если меня обманул мой друг – он мне не друг, если жена – она мне не жена!!!

Клементина. Прекрасные слова, мы внесем их в дворцовую книгу…

Возвращается Человек театра.

Клеон (бросаясь ему навстречу). Ну?! Где тюремщик?!

Человек театра. Он убит.

Пауза. Тиссаферн подозрительно смотрит на Клементину и Клеона.

Клеон. Кто подослал убийцу? (Глядя на Клементину и Тиссаферна.) Ты или ты?

Клементина. А может быть, ты, архонт? (Берет Тиссаферна под руку.) Пойдем, милый! Он сошел с ума от подозрений…

Оба уходят.

Клеон (в отчаянии протягивает руку к Человеку театра). Верни мне нож, человек! Прошу тебя, верни мне нож…