Текст книги "Рождение любви"

– В Карайдленд! – простонала Элейн.

«Что же делать?» – думала она в отчаянии. Мысли путались. Одно было ясно: узнав о поступке дочери, Элдон придет в ярость. Наконец Элейн избрала самый безопасный для себя выход. Написав мужу о случившемся, она вручила записку его пажу. Получив сообщение, Элдон направится прямо к Мак-Лаганам, и ей не придется быть свидетельницей шумной сцены. С одной стороны, Элейн надеялась, что вопрос решится к удовольствию ее мужа, но с другой – желала Шторм успеха. В любом случае ей очень хотелось, чтобы великое противостояние наконец завершилось.

Когда паж прибыл из Хагалео в лагерь Элдона и вручил своему господину записку от леди Элейн, все всполошились. Услышав яростные крики и проклятия друга, лорд Фостер раскрыл рот от изумления. От выражений Элдона волосы вставали дыбом. Фостер догадался, что в записке речь идет о Шторм, и с нетерпением ждал объяснений. Может быть, девушка уже вышла замуж? Но нет, не надо строить догадки, решил он. Судя по поведению Элдона, ничего страшного не случилось, и это уже хорошо.

Смяв письмо, Элдон, сверкая глазами, взглянул на лорда Фостера.

– В Хагалео мы пока не едем, – объявил он.

– Ясно. А куда мы едем?

– В Карайдленд.

– О Боже! Неужели этот парень опять похитил Шторм?

– Нет. Она сама поехала к нему, чтобы получить для своего ребенка его проклятое имя.

– Может, мне лучше не вмешиваться? Это ваши семейные дела.

– Не такие уж и семейные. В Карайдленд уехала вся «дружная семерка», в том числе и твои двое старших. Слава Богу, хоть малышей за собой не потащила!

Лорд Фостер вздохнул, приготовившись к дальней дороге.

Глава 25

Приближалась зима, и в главном зале Карайдлен да было сыро и холодно. Но мужчина, сидевший за столом и без устали подливавший пиво в свою кружку, не обращал внимания на сырость и холод. Пасмурная погода была под стать настроению Тэвиша. Уже много дней он ходил мрачнее тучи и частенько напивался до беспамятства.

Сидевшая рядом Кэтрин старательно скрывала свою досаду. Целых две недели ей приходилось изображать дружеское участие. Отправляясь в Карайдленд, она полагала, что за время ее отсутствия Тэвиш успел забыть про их ссору и «нагулял аппетит», однако ей до сих пор не удалось проторить дорожку в его постель. Пришло время стать посмелее, решила она.

После отъезда Шторм Тэвиша одолевали противоречивые чувства. То он томился желанием и мечтал, чтобы девушка вернулась, то вдруг думал: «Слава Богу, что я от нее избавился!» Но ни та, ни другая мысль не унимала боль, терзавшую его сердце. Ему не хватало Шторм, даже когда он ее ненавидел.

Рука его невольно нащупала амулет, который он постоянно носил под туникой. Ему вдруг вспомнилось, как смотрела на него Шторм перед отъездом. Он тогда промолчал, и одним этим молчанием перечеркнул все, что между ними было. Девушка пыталась скрыть свою боль, но он понял, как она страдает.

При мысли об этом Тэвиш опять разозлился. Если разлука с ним причинила ей боль, если Шторм любила его, как свидетельствовал оставленный амулет и как она сама говорила, то почему же она не вернулась? Неужели не поняла, что мужская гордость не позволила ему броситься за ней вдогонку? Разве она не видела, что тогда было не самое удачное время для разговора с ее отцом? Элдон только что спас Карайдленд, помог шотландцам выиграть сражение. Правда, само сражение состоялось главным образом из-за Шторм. Однако они с Элдоном никогда не были союзниками, и в тот момент Тэвиш не мог сказать этому человеку, что спал с его дочерью и теперь не хочет с ней разлучаться. Она сама должна была все объяснить отцу и вернуться.

Голос разума твердил Тэвишу, что его рассуждения смешны и нелепы, но он не хотел прислушиваться к этому голосу. Иначе ему пришлось бы признать, что он совершил ошибку, по своей глупости упустил то, чего никогда не сможет вернуть. Ни один мужчина не мог спокойно признаться себе в таком. Тэвишу легче было обвинить Шторм в своих страданиях, в своей нестихающей душевной боли, в растерянности и долгих ночах одиночества.

Вот с ночами надо было что-то делать. Воздержание вредно для здоровья мужчины, говорил себе Тэвиш. А между тем Кэтрин прижималась к нему все крепче, гладила пальцами его шею. Эта женщина охотно ляжет к нему в постель и хоть немного облегчит его страдания.

– У тебя измученный вид, Тэвиш, – проворковала Кэтрин, заметив огонек в его глазах.

– Да, и у тебя, я знаю, есть лекарство, – пробормотал он, обняв ее за плечи.

Кэтрин улыбнулась. Кажется, успех близок!

– Конечно. И раньше это лекарство часто тебе помогало.

Ее рука скользила по его бедру. Тэвиш полагал, что вот-вот возбудится. Но наверное, пиво притупило его страстность. Откинувшись на спинку кресла, он привлек к себе Кэтрин и поцеловал ее. Его губы жаждали других губ, но он упорно отгонял возникающий перед его мысленным взором образ. Они оторвались друг от друга, чтобы отдышаться, и Тэвиш наконец почувствовал, как где-то в недрах его естества зародилось желание. Но в тот же миг между их лицами со свистом пролетел нож и вонзился в спинку кресла. Кэтрин вскрикнула и, потеряв сознание, осела, на пол.

– Мне кажется, тебе пора сменить любовницу, Тэвиш Мак-Лаган. Эта немного трусовата.

Голос показался Тэвишу мучительно знакомым. Он в растерянности оглядел небольшую группу монахов, стоявших в дверях зала, и решил, что это видение – привиделось спьяну.

– Шторм? – прошептал он.

– Нехорошо так вести себя перед Божьими людьми, – протянул высокий монах, и вся группа двинулась к столу. У них за спинами стояли люди Тэвиша, но их было почти вдвое меньше.

– Что же никто не поднимет леди? – раздался высокий девичий голосок.

– Какую леди? – спросил монах, голос которого Тэвиш узнал, – это была Шторм. – Я не вижу здесь ни одной леди.

Тэвиш решил, что пора попросить незваных гостей представиться, но в этот момент они дружно откинули свои капюшоны. Тэвиш увидел Шторм, Филана и остальных. Как же он сразу не заметил, что кое-кто из монахов слишком мал ростом? Наверное, хмель затуманил голову.

– Что-то не слышу приветствий! – воскликнула Шторм и пнула ногой лежавшую в обмороке Кэтрин.

Девушка была в ярости. Конечно, она понимала, что в ее отсутствие у Тэвиша наверняка были другие женщины, но ей совсем не хотелось убедиться в этом своими глазами. Она подошла и выдернула свой нож из кресла. Ее взгляд и воинственная поза испугали Тэвиша. Казалось, она хочет вонзить в него стальное лезвие.

– Я полагаю, тебе знакомы мои спутники. Хотя, наверное, с годами они немного изменились, а в тот день, когда кое-кто из них помогал громить Хыо, ты вряд ли обратил на них внимание.

Не упуская из виду нож, который девушка с напускной небрежностью вертела в руках, Тэвиш посмотрел на остальных. Прошло семь лет с тех пор, как они побывали в плену у Мак-Лаганов. За это время дети успели подрасти, и он не сразу их узнал. Все мальчики превратились в прекрасных юношей – сильных, высоких и красивых. Маленькой Матильде было, наверное, всего лишь лет одиннадцать, но уже сейчас она обещала стать красавицей. Как видно, Шторм по-прежнему верховодила в этой компании друзей и родичей. В зал вошел Колин, но младший сын его остановил.

– Черт возьми, что здесь происходит? – взревел он.

– Это личное дело Шторм и Тэвиша. Не волнуйся, она его не убьет.

– Почему ты так в этом уверен, Ян? У нее не слишком дружелюбный вид, – протянул Колин. – А это кто? Опять наследники:

– Да, – ответил Шолто. – Не понимаю, зачем она вернулась, это очень рискованно. Когда мы с Энгусом ее узнали, она сказала только, что приехала к Тэвишу с сюрпризом, и пообещала никого не трогать.

– Ты все же приглядывай за ней. Малышка не убийца, не кто знает, как поведет себя оскорбленная и брошенная женщина. – Он кивнул на Кэтрин, которая медленно приходила в себя. – К тому же Тэвиш, похоже, распутничал.

Шолто тихо засмеялся:

– Да, и она запустила в них этим ножом. Он пролетел прямо между их носами. Отменный бросок!

– Встреча друзей, да? – пробормотал Тэвиш, пытаясь отвлечь Шторм. Ему не нравилось, как она держала нож, а его родичи, как успел заметить Тэвиш, вовсе не собирались его спасать.

– Можно и так сказать, – кивнула Шторм, наслаждавшаяся его беспокойством.

Кэтрин с трудом доползла до своего кресла. Она успела заметить, кто метнул нож, и теперь боялась за свою жизнь. Глаза ее округлились, когда она увидела, что родные Тэвиша и еще кое-кто из обитателей замка спокойно стоят в сторонке, явно не собираясь спасать наследника Карайдленда. «Может, попробовать убежать?» – подумала она, но потом решила, что это слишком опасно, лучше тихонько отсидеться.

Шторм знала, что женщина очнулась, но не спускала глаз с Тэвиша. Когда Кэтрин зашевелилась, девушка живо вспомнила о поцелуе, свидетельницей которого оказалась. В этот момент она ненавидела Тэвиша. Ненавидела за то, что он показал ей вершины рая, а потом безжалостно бросил в пучины ада. Она отдала ему самое дорогое – любовь и невинность, а он надругался над ее чувствами. Временами она боялась, что эта душевная рана никогда не затянется.

– Мы с тобой не виделись уже несколько месяцев, , Шторм, – тихо сказал Тэвиш, пытаясь придумать способ загладить старые обиды и сегодняшнее недоразумение, но ее холодный взгляд не слишком обнадеживал.

– Да, и я вижу, как ты меня ждал, – проворчала она и воткнула нож в кресло между его крепкими ногами.

Тэвиш стремительно вскочил и отбежал за кресло, подальше от своей разъяренной любовницы. От ее выходки его прошиб холодный пот. Между тем девушка выдернула нож и медленно двинулась на Тэвиша. В отличие от своих родных он вовсе не был уверен в том, что она его не тронет.

– Осторожнее с ножичком, Шторм, – пробормотал он.

– Конечно. Надо бы метить поточнее, – усмехнулась она, подступая все ближе. – Мне очень хочется отрезать тебе то, чем ты так щедро делишься с окружающими тебя женщинами. Это положит конец твоему пьяному распутству.

Кэтрин не выдержала.

– Что вы стоите? Сделайте же что-нибудь! – воскликнула она.

– Если эта сука скажет еще хоть слово, пригвозди ее к креслу, кузен Хэдден.

– С удовольствием, – кивнул юноша, вынимая из ножен меч и подступая к испуганной женщине.

– Слушай, Шторм, оставь Кейт в покое. Она не виновата.

– Кейт никогда и ни в чем не виновата. Она родилась в постели и решила провести там всю свою жизнь, обслуживая мужчин. Я окажу здешним женщинам большую услугу, если убыо эту дрянь.

Тэвиш медленно пятился. Слегка оступившись, выругался. В голове еще стоял пьяный туман, и Тэвиш не мог обезоружить Шторм. Он почти физически ощущал гнев девушки. Однако у него не было времени придумать, как ее успокоить: приходилось следить за ножом и уходить от возможного удара. Столько раз Тэвиш мечтал о ее возвращении, но он и представить себе не мог, что это случится вот так. Ему хотелось обнять ее, но он боялся, что взбешенная Шторм всадит нож ему под ребра.

– Может, пора вмешаться? – тихо спросил Шолто.

– Нет, – отозвался Колин. Он внимательно смотрел на Шторм и заметил нечто такое, чего пока не видели остальные. – Девочка приехала не для того, чтобы его убить. Пусть выпустит пары. Она имеет на это право.

– Зачем ты приехала, Шторм? Совершенно ясно, что от меня тебе ничего не надо, – тихо сказал Тэвиш.

– Верно, мне от тебя ничего не надо, – солгала она. – Но дело не в моих желаниях. Будь моя воля, я бы осталась в Хагалео. Меня привела сюда необходимость.

Привалившись к стене, Тэвиш от души пожалел, что его голова так медленно соображает.

– Необходимость? – переспросил он.

– Да, у тебя есть то, чем ты мог бы со мной поделиться, Тэвиш Мак-Лаган.

– Что же это?

Тэвишу было тяжело видеть, как холодно она с ним обращается.

– Твое имя.

Шторм отвела взгляд, чтобы не видеть грусть в его прекрасных глазах.

Хмель уже выветривался из головы Тэвиша, но он по-прежнему был озадачен.

– Что?..

– Сегодня мы с тобой поженимся. Если у вас нет священника, советую за ним послать. Мне нужно, чтобы наш брак был освящен церковью.

– Но зачем? Ты же меня ненавидишь. Это видно по твоим глазам.

Нотки отчаяния в его голосе тронули Шторм, но она подавила свои чувства.

– Разве я не высокородная леди? Или я была не девственна, когда ты со мной переспал? Да, я тебя не отталкивала, но и не приглашала. По всем законам рыцарства ты должен на мне жениться, чтобы загладить мой позор.

– Мы с тобой уже говорили об этом, Шторм. Ты красива, молода и богата. Найдется много мужчин, которые захотят на тебе жениться, несмотря на то что ты уже не девственна.

– Знаю, Мак-Лаган. За последние месяцы я сама убедилась в этом. – Перехватив его сердитый взгляд, она удивилась. Он не имел права ревновать! – Немало мужчин стремились доказать мне, что в искусстве любви шотландцы и в подметки не годятся англичанам.

Шторм нарочно умолчала о том, давала ли она женихам возможность на деле доказать свои утверждения.

– Так зачем тебе я? Возьми себе в мужья бравого англичанина, – прорычал Тэвиш, сверкая глазами.

– Она знает, как его завести, – пробормотал Колин с усмешкой, и стоявшие рядом мужчины весело переглянулись.

– Но он же прав. Почему она требует, чтобы он на ней женился?

– Скоро ты все поймешь, Малькольм, – тихо ответил Колин.

Старый рыцарь жалел, что по воле судьбы его сын все никак не мог примириться со Шторм, но их ссоры доставляли ему удовольствие: эти двое были достойными противниками. – Видишь ли, их терпимость небезгранична, – протянула Шторм. По ее знаку Робин, Эндрю и Хэйг подошли к Тэвишу и направили на него свои мечи. – Мои женихи еще могли понять, что ты лишил меня невинности. Они могли понять и то, что я не сумела дать тебе должный отпор, но… – она начала снимать с себя монашеское одеяние, – ты оставил нечто такое, с чем они никогда не смогли бы примириться. – При этих словах девушка скинула балахон на пол.

Шотландцы застыли с раскрытыми ртами. Кэтрин тихонько выругалась. Тэвиш, побледнев, смотрел на изменившуюся фигуру Шторм. Под ее платьем явственно проступал большой живот. Один лишь Колин не удивился. Он еще раньше, под монашеским балахоном, заметил беременность девушки. Было ясно, что семя Тэвиша принялось в ее чреве в самом начале их связи и плод уже почти созрел.

Тэвиш был ошеломлен. Как же он не догадался об этом раньше? Значит, еще до отъезда она несколько месяцев ходила беременной! За все то время что они были вместе, девушка ни разу не отказала ему в близости, а он, несмотря на свой опыт, так и не заметил отсутствия месячных. Если она и страдала от приступов тошноты, то удачно это скрывала. Выходит, его семя уже зрело в чреве Шторм, когда сэр Хью избивал ее до полусмерти, а может, и раньше, когда Дженет ранила ее ножом, пытаясь убить. При мысли об этом Тэвиш содрогнулся. Однако стойкость его семени и носившей его женщины вызвала в его душе восхищение и гордость.

– Ребенок? – спросил он, коснувшись дрожащей рукой ее круглого живота.

– Как видишь, – кивнула Шторм. – А чему ты так удивляешься? Ты же немало для этого сделал. Кэтрин забыла про меч, по-прежнему направленный на нее. Она видела только одно: Шторм сделала то, чего сама она сделать не смогла. Теперь ей, Кейт, уже не выйти замуж за Тэвиша. Не помня себя от ревности и злости, она вскочила с кресла и бросилась туда, где в окружении стальных клинков стоял Тэвиш, все еще держа руку на животе Шторм. Хэдден, не ожидавший от Кэтрин такой прыти, не успел удержать ее.

– Неужели ты не видишь, Тэвиш? Она хочет тебя одуг рачить, присвоить твое имя чужому ребенку! – взвыла Кэтрин, прекрасно зная, что ее обвинения – ложь. – Она просто английская дрянь!

Сильный удар уложил Кэтрин на пол. Эндрю, несмотря на свои четырнадцать лет, был высоким и крепким парнем, и рука его была так же тверда, как рука взрослого мужчины. Когда он взглянул на рыдавшую женщину, его безусое лицо было по-взрослому холодным и суровым.

– Советую вам уйти, мэм. Если вы скажете еще хоть слово, я не посмотрю на то, что вы женщина, – проговорил он ледяным тоном.

Кэтрин поспешно удалилась, опасаясь за свою жизнь.

– Ты сомневаешься, что это твой ребенок? – тихо спросила Шторм.

Ей хотелось убрать руку Тэвиша со своего живота, но она боялась его обидеть.

Тэвиш почувствовал шевеление ребенка и задохнулся от нахлынувших чувств.

– Нет, малышка. Я не знаю, что ты делала после того, как отсюда уехала, но если бы ты забеременела от другого, у тебя не успел бы вырасти такой большой живот. Кроме меня, здесь к тебе никто не прикасался, и до меня у тебя никого не было. Нет, я уверен, что это мой ребенок, и я дам ему свое имя, если ты этого хочешь.

– Да. Я не хочу, чтобы моего ребенка называли незаконнорожденным, а его мать – шлюхой.

– Не говори так, малышка. Ты не шлюха и никогда ею не была, – тихо сказал Тэвиш. – Если родится сын, он получит положенное ему наследство. Я никогда не откажусь от него.

– А если девочка?

. – Я позабочусь о том, чтобы она никогда и ни в чем не нуждалась, и дам ей хорошее приданое.

Шторм кивнула. Она получила то, за чем пришла, но ей почему-то хотелось плакать.

– У вас есть священник?

Колин шагнул вперед.

– Шолто за ним поехал, девочка. Малькольм проводит вас в комнаты. Можете пока помыться и отдохнуть. Тебе нельзя было ехать верхом, – сказал он с ласковой улыбкой.

– Зато теперь мой ребенок не будет незаконным, – тихо сказала Шторм.

– Я тебя понимаю, девочка.

Легонько коснувшись косы Шторм, Колин подвел ее к Малькольму.

– Подожди! – воскликнул Тэвиш и метнулся к девушке, видя, что она уходит вместе с остальными гостями. Но отец удержал его за руку. – Мне надо с ней поговорить.

– Разговаривать поздно, – усмехнулся Колин. – Теперь тебе надо быть с ней ласковым и осторожным. Я сам пойду поговорю с девочкой. Ей пока нужно только твое имя. – Увидев боль в глазах сына, он печально покачал головой. – Иди помойся. Тебе надо протрезветь. Еще можно все исправить.

Спустя несколько часов Шторм проснулась и увидела Колина. Он сидел возле ее кровати.

– Священник здесь, милорд?

– Только что приехал, девочка. Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо, только, пожалуйста, дайте мне руку. В последнее время мне трудно вставать.

Ласково усмехнувшись, Колин помог ей сесть.

– Что ты будешь делать, когда выйдешь замуж за моего сына?

– Вернусь в Хагалео. Я приехала только для того, чтобы получить от Тэвиша имя. Больше мне здесь нечего делать.

– Ты уверена? – спросил Колин. – Ты даже не позволила ему поговорить с тобой.

– У него была возможность поговорить, когда я уезжала в первый раз. Сейчас он не скажет мне ничего хорошего. – Шторм, взглянув в зеркало, поправила прическу. – Если честно, мне даже не хочется говорить о нем.

Колин вздохнул:

– Тогда это замужество не много тебе даст, девочка. – Он заметил, как побелели ее пальцы, сжимавшие гребень. – Кем ты будешь? Не жена, не вдова, не девушка.

– Это лучше, чем жить здесь и терпеть его распутство, – бросила Шторм, открывая дверь. – Идемте! Мне нельзя терять время. Если отец вернется домой раньше меня, он догадается, где я.

Покачивая головой и бурча себе под нос что-то про несчастную отцовскую долю, Колин пошел за девушкой.

– Может, не стоит так торопиться? – спросил он, ухватив ее за руку. – Дай ему шанс.

– Нет, – мягко возразила она. – Когда он меня отверг, я чуть не умерла от горя. Я не хочу опять пережить такое. И не просите;

Колин сжал ее руку и промолчал. Она выложила все, что он хотел знать. Если женщина боится быть обиженной мужчиной, значит, она к нему неравнодушна. Тэвиш еще может удержать ее, но это будет непросто. Они вошли в зал, и Колин, только взглянув на сына, понял: тот будет бороться. Мешало лишь одно – непомерная гордость обоих.

Тэвиш пытался поговорить со Шторм, но момент был не самый удачный. Она отгородилась от него ледяным щитом, и он никак не мог пробить этот щит. В зале толпился народ. Даже священник мешал Тэвишу. Священник хотел поскорее закончить церемонию: Шолто оторвал его от важных дел и чуть ли не силой привез в замок.

Когда прозвучали священные клятвы, в дверях неожиданно возникла суматоха. В зал ворвался отряд вооруженных людей. В свадебной суете обитатели Карайдленда утратили бдительность, и эти воины без труда проникли в замок. Удивленный возглас Шторм потонул в звоне стали, но все-таки ей удалось предотвратить кровопролитие.

Глава 26

– Папа! Ты так рано вернулся!

– Да, но все равно опоздал, – прорычал лорд Элдон, подходя к дочери.

– Совершенно верно, – сказала Шторм, пытаясь взять себя в руки. – Мы только что обвенчались с благословения священника.

– С удовольствием порубил бы на куски этого мерзавца. И заодно еще кое-кого.

Лорд Элдон и Тэвиш стояли друг перед другом с поднятыми мечами. В карих глазах Элдона сверкала холодная ярость.

Взглянув на мужчин, застывших в воинственных позах, Шторм негодующе фыркнула. Схватив первый попавшийся под руку предмет – это был увесистый канделябр, – она со всего размаху бросила его на скрещенные мечи. Клинки выпали из рук мужчин. Оба тихо, но смачно выругались и обратили возмущенные взоры на девушку. Как она посмела выказать неуважение к мужскому делу? Но Шторм и бровью не повела.

– Отец, ты не убьешь его! Хотя, должна признаться, я бы не стала возражать, если бы у него кое-что отрезали.

«Похоже, у них в Хагалео оскопление – излюбленное развлечение», – подумал Тэвиш.

Лорд Элдон криво усмехнулся, но голос его звучал все так же сурово.

– Я запретил тебе это делать. – Он взглянул на свиту своей дочери. – Ну а вы? Как всегда, бегаете за ней по пятам? Вырядились точно шуты!

Услышав это, лорд Фостер шагнул вперед, чтобы заступиться за молодых людей:

– Прекрасный маскарад, Роден, Хитро придумано.

– Да уж, – проворчал лорд Элдон, немного смягчившись. – Переодевшись монахом, Шторм пробралась сюда и вышла замуж за шотландского разбойника. – Подняв с пола меч, лорд Фостер протянул его Элдону. Тот снова направил клинок на Тэвиша. – Все-таки я убью негодяя!

– Нет, папа, ты не сделаешь этого, – заявила Шторм. – Тэвиш теперь наш родственник. Он твой зять.

Увидев лицо отца, девушка расхохоталась.

– Боже правый! – взревел он, угрожающе потрясая мечом. – Элдоны дерутся с Мак-Лаганами с тех самых пор, как впервые их увидели. Наша вражда длится из поколения в поколение.

– Значит, пора прекратить эту вражду! – воскликнула Шторм, стараясь перекричать нарастающий гул голосов. – Если вам обязательно надо махать мечами, то я не сомневаюсь, что и ты и Мак-Лаган без труда найдете себе другого неприятеля.

В зале воцарилась тишина.

– Ну и язычок у тебя, доченька, – протянул Элдон. – Мало я тебя лупил.

Шторм оставила его слова без внимания. Окинув взглядом зал, она увидела, что все присутствующие пребывают в растерянности. Речь шла о том, чтобы примириться со старым врагом, и мужчинам, приверженцам традиций, было нелегко решиться на это. Одни выглядели растерянными, другие потянулись к рукоятям мечей, а третьим было все равно, как решится вопрос, но их интересовал сам спор. Однако слишком бурного диспута между враждующими кланами не возникло. Шторм решила, что для обеих сторон прекращение старой вражды не слишком большая потеря.

– Ну посуди сам, – сказала она, глядя на отца, но обращаясь ко всем. – Если у меня родится сын, значит, твой внук станет наследником Карайдленда, будущим Мак-Лаганом. – Увидев изумление на лицах мужчин, девушка улыбнулась – видно, никто из них об этом не задумывался. – А если ни у одного из твоих сыновей не появится наследников, тогда мой сын унаследует и Карайдленд, и Хагалео. Подумай об этом.

Услышав смех за спиной, девушка обернулась и увидела, что это смеются Колин и Ян.

– Ну хватит болтать! – взревел Элдон.

– Я просто объясняю, – возразила Шторм. – Над этими вещами стоит задуматься.

– Да? А ты не задумалась над тем, что тебе в твоем положении нельзя было садиться в седло?

– Не волнуйся, папа. Мы ехали медленно.

– Ты должна была дождаться, когда родится ребенок, а не лететь сюда, рискуя жизнью.

– Я хотела, чтобы у моего ребенка было имя. Чтобы никто не назвал его незаконнорожденным, – ответила Шторм.

– Ты вся в мать, такая же упрямая. Она зимой примчалась в Хагалео из Ирландии, и по той же самой причине. Ничего удивительного, что теперь ее дочь скачет галопом из Англии в Шотландию за несколько недель до родов.

Шторм не знала, что еще сказать в свое оправдание, и решила сменить тактику.

– Нельзя так кричать на беременную женщину, – простонала она слабым голосом, положив одну руку на живот, а другую – на лоб.

– Не притворяйся, – проворчал Элдон, удерживая Тэвиша, который в испуге метнулся к девушке. – Ты здорова как бык. У меня семеро детей от трех женщин, так что не пытайся меня одурачить.

Шторм тут же зйбыла про свое недомогание.

– Вы, мужчины, все одинаковы. – любите прихвастнуть своими подвигами при любом удобном случае. – Она ткнула пальцем в Тэвиша. – В этом ты можешь посоперничать со своим новым родственником. Думаю, он тебя переплюнет.

– Послушай, Шторм, – возмутился Тэвиш, – у меня нет детей. Ты носишь моего первенца.

– Ха! Судя по твоей прыти, у тебя их должно быть не меньше дюжины.

– Нет ни одного. Я был очень осторожен на этот счет. Он тут же пожалел о своих словах, увидев гневные взгляды Шторм и ее отца.

– Фух! – выдохнул Шолто. – По-моему, у Тэвиша еще хмель не выветрился из головы. Он плохо соображает.

– Это верно, – согласился Колин, давясь от смеха. – Парень сам себе роет могилу.

– А, так, значит, ты меня осчастливил? – прошипела Шторм, обращаясь к Тэвишу и представляя себе всех тех женщин, с которыми он был «осторожен». – Ладно, папа, укроти свой гнев и едем домой. Я не желаю больше здесь находиться.

Девушка направилась к двери, но Тэвиш поймал ее за руку:

– Задержись ненадолго, Шторм. Нам надо поговорить.

– Раньше надо было разговаривать, – проворчал Элдон, но, приглядевшись к Тэвишу, тотчас изменил свое мнение об этом человеке.

Шторм выдернула руку, злясь на себя за то, что даже такое небрежное прикосновение Тэвиша ее будоражит.

– Нам не о чем говорить, Мак-Лаган, – бросила она и поспешно, но с достоинством направилась к двери в сопровождении друзей и родственников.

Девушке хотелось как можно скорее уехать из Карайд-ленда. При виде Тэвиша в ее душе всколыхнулись те чувства, которые она надеялась похоронить. Каждый раз когда ребенок шевелился у нее в животе, Шторм вспоминала о его отце. Близость возлюбленного только усиливала боль, а ей и без того хватило страданий.

Тэвиш догнал ее и схватил за руку:

– Я прошу всего несколько минут.

Шторм резко развернулась, но гневные слова застыли у нее на губах, когда она увидела знакомый янтарь, висевший у него на шее.

– Мой амулет, – пробормотала она.

– Хочешь, чтобы я тебе его вернул?

Он дотронулся до камня, как будто хотел удержать его.

– Нет, – прошептала она, глядя ему в глаза. – Нет, мне он больше не нужен. Выброси его, Тэвиш Мак-Лаган, как ты сделал с теми чувствами, которые он олицетворяет.

Она выдернула руку и зашагала прочь.

Выходя из зала, лорд Элдон задержался перед Тэвишем. Один взгляд, брошенный на бледное лицо шотландца, подтвердил его догадки. Здесь был не тот случай, когда мужчина просто позабавился с девушкой в свое удовольствие, а потом спокойно ее бросил. Элдон не знал, почему Тэвиш отпустил Шторм, но на ум приходила самая очевидная причина: из-за ее происхождения. Однако было ясно: этот человек любит его дочь и сегодняшней свадьбой их отношения не закончатся. Лорд Элдон дотронулся до амулета. Он прекрасно понимал значение такого подарка и внезапно вспомнил, где и когда впервые увидел этот янтарь. Отбросив сожаления об утраченном, Элдон прямо взглянул в глаза Тэвишу Мак-Лагану и увидел в этих глазах отчаяние.

– И все-таки зря я тебя не убил. Мне только не хватает еще одного дурака в семье. – Он покосился на Эндрю, стоявшего в дверях. Юноша все еще был облачен в монашеское одеяние. – Сними эту проклятый балахон! У тебя в нем совершенно идиотский вид. Такой распутник, как ты, в монашеском одеянии – это кощунство! – С этими словами Элдон вышел из зала.

Эндрю поспешил за отцом, на ходу снимая балахон.

– Зачем ты так меня назвал, папа? Это несправедливо. – Ха! После той французской девчонки ты только и знаешь, что подставлять небу свой голый зад. И это вместо того, чтобы занять чем-то полезным руки и голову. Смотри, как бы у тебя кое-что не истерлось, парень!

Все засмеялись, только Тэвиш криво улыбнулся. Лорд Фостер тронул его за плечо. Он был не столь проницателен, как его старый друг Элдон, но тоже сумел прочесть то, что было написано в глазах Тэвиша. Несомненно, тот любил Шторм, и Фостер, понимая это, хотел приободрить молодого человека.

– Элдоны – люди вспыльчивые. Наверное, потому что рыжие. Однако они умеют прощать, – сказал он.

Маленькая Матильда, стоявшая рядом с отцом, в удивлении округлила глаза:

– Папа, почему ты так с ним разговариваешь? Шторм это не одобрила бы. Она говорит, что он гнусный негодяй, который спускает штаны при одном взгляде на женщину.

Под общий смех лорд Фостер взял свою дочь за руку и повел из зала.

– Чувствую, хлебну я с тобой горя, – проворчал он на ходу и задержался, поравнявшись с Колином: – Не очень-то мне хочется вновь скрестить с тобой мечи.

– Уезжаете вместе с Элдонами? – спросил Колин, выходя во двор вместе с Фостерами.

– Да.

Лорд Фостер подвел дочку к ее лошади, а к Колину подошел Элдон. Он взглянул на Тэвиша, который стоял неподалеку и не сводил глаз со Шторм.

– Я так думаю, что на этом дело не кончится, – сказал Элдон.

Колин кивнул:

– Да. Потрясение, хмель и чувство вины сказались на его мозгах, но вообще Тэвиш – человек действия. Может, гордость будет ему помехой, но скоро он начнет бороться за Шторм. И я ему помогу. Я горжусь тем, что именно эта женщина станет матерью моего внука.

Лорд Элдон наклонил голову, благодаря за комплимент.

– Подождите, пока родится ребенок, – сказал он. – Ей сейчас вредно расстраиваться. Глупая девчонка, решилась на такое путешествие!

Тэвиш подошел ближе, надеясь поговорить с лордом Элдоном мирно, не бряцая мечами. Услышав его последние слова, он не на шутку встревожился за любимую женщину.

– С ней что-то не так? – спросил Тэвиш.

– Нет, все в порядке. Просто она такая маленькая, а плод большой. И вообще беременным женщинам нельзя волноваться. Но у Шторм все будет хорошо. Она сильная и здоровая, а в жилах ее течет кровь Элдонов.

– И О Коннеров, – вставил Филан, который подошел попрощаться с Колином и остальными.

Лорд Элдон закатил глаза.

– Об этом ты никогда не дашь мне забыть, – проворчал он. Когда мальчик попрощался и ушел, лорд Элдон задумчиво проговорил: – Когда Шторм родит, мне придется опять заняться воспитанием Филана.