Текст книги "Дикие цветы"

Глава 12

1 августа 1981 года

Дневник наблюдений за Дикими Цветами Великобритании

Привет, Дневник! Каждый год я думаю, что тебя здесь уже не будет, и каждый год ты по-прежнему здесь. Это так странно, что потребовалось больше 300 дней, чтобы просто продолжить с того места, где я остановилась – просто добавить еще пару строчек. 1980. Большую часть времени я была слишком озабочена своими наблюдениями и еще кое-какой чепухой в школе, но когда я думаю про прошлый год, я вспоминаю вовсе не об этом. Я вспоминаю лето, и как мы с Корд ходили в одинаковых тонких рубашках из «Литлвудс»[91]91
  Британская торговая сеть, основанная в 1923 году.


[Закрыть], и как часами торчали на крыльце пляжного домика, слушая «Рэдио Уан Родшоу»[92]92
  Radio 1 Roadshow – ежегодное летнее шоу на BBC Radio 1 (1970–1990 гг.).


[Закрыть], и конечно, как в один прекрасный день отгадали все-все из «Битз энд писэз»[93]93
  Bits and pieces – викторина на BBC Radio 1.


[Закрыть]! В этом году, судя по письмам и телефонному разговору с Корд, наступит время «Полис». Ей нравится Стюарт Коупленд, а мне Стинг. Хотя мне больше по душе Кейт Буш, а Корд совсем ее не любит. Я пыталась склонить ее послушать записи Кейт, но она ни в какую. А меня, если честно, уже подташнивает от «Лунной прогулки».

Между прочим, Бену тоже нравится Кейт Буш. Я слышала, как он упоминал ее в разговоре. Мне тогда было пятнадцать, а теперь почти семнадцать. Теперь я еще взрослее.

Знаешь, дневник, когда я не могу уснуть в школе, я думаю о том, что ты лежишь здесь, под домом в своей жестянке, закутанный, в безопасности. Мне так нравится думать о тебе в течение года, знать, что ты ждешь меня, что ты единственный, кому я могу все рассказать. Девчонки в школе считают меня чокнутой. А я не чокнутая.

Так хочется, чтобы тетя Джулз снова оказалась здесь и поинтересовалась, как у меня дела.

Я так по ней скучаю. Я не могу даже сказать насколько, потому что тогда она останется, и я знаю, что она хотела бы вернуться в Австралию. Она по горло сыта этой страной. Она ненавидит Миссис Тэтчер. Она хочет, чтобы снова было солнечно. Она приехала, только чтобы приглядывать за мной, и вот я взрослая. Ну, почти. Я так скучаю по ней и…

Они помешали мне! Я сидела на крыльце и писала, когда они приехали. Мы долго болтали и гуляли по пляжу. Корд все так же громко реагирует на любые изменения, как то: Харрисоны покрасили входную дверь в красный цвет, водоросли разбросало по всему берегу, а рядом с Биллз-Пойнт повалило большое дерево. Я быстро забежала с ними в дом, а потом ушла в Бичез, чтобы не путаться под ногами, пока они распаковывают вещи. Я все еще немножко побаиваюсь, что я им мешаю и что они не хотят, чтобы я тут появлялась.

Но вот что я заметила.

Воздушная юбка Алтеи с цветочным узором – из магазина на Бич-Хэм-Плейс[94]94
  Образованное Мадлен от слов beach («пляж») и ham («ветчина») искаженное название Бичем-Плейс (Beauchamp Place), фешенебельной торговой улицы в Лондоне.


[Закрыть], я слышала, как она сама говорила это. Золотой оттенок ее волос стал еще насыщеннее, она явно их покрасила.

Полусапожки Корд купила в C amp;A[95]95
  Крупная международная сеть, торгующая одеждой.


[Закрыть], и они очень стильные.

Бен читает «День триффидов» Джона Уиндема[96]96
  Джон Уиндем (1903–1969) – классик английской научной фантастики; «День триффидов» – один из самых известных его романов.


[Закрыть], их я посоветовала ему в письме, и это здорово.

Тони приехал через два дня после того, как закончились показы его пьесы. Он сказал мне, что это «Чайка», которую, наверное, мне стоит прочитать, хотя она написана русским и депрессивная. Но все-таки лучше я прочитаю. На всякий случай. Причина всегда одна – на всякий случай.

Напоминания:

Расслабиться в их компании и ПЕРЕСТАТЬ сходить с ума. Тебе уже шестнадцать, и ты, возможно, самая умная девочка в своем классе, а может, и во всем потоке.

Королевская свадьба[97]97
  По-видимому, речь идет о свадьбе принца Чарльза и принцессы Дианы, состоявшейся 29 июля 1981 года.


[Закрыть]:

Вот от нее-то я сходить с ума не собираюсь, в отличие от всех остальных этим летом. Лично я считаю, что ее платье выглядело глупо и вообще странно носить шлейф такой длины. Представьте, если ей понадобится немедленно бежать от пожара – что она будет делать? Но когда я сказала об этом в доме у Гвендолин, все были в ужасе. Гвендолин заявила, что я веду себя непатриотично, и я чуть не захлебнулась от смеха. У мамы Гвендолин в кухне даже висит портрет Королевы. Так или иначе, надо показать им памятную серебряную монету, которую мне подарил папа – совсем непохоже на него, но ему кто-то дал ее на работе, и он вручил ее мне. Она лежит в голубом пластиковом футляре («ТиЭсБи», не «Мидланд»[98]98
  Названия британских банковских компаний.


[Закрыть], у «Мидланд» футляры черные), и она очень большая и толстая, и я хочу потратить ее, потому что она стоит 25 пенсов, но все почему-то против моей затеи. Я пыталась заплатить ею за мороженое вчера в магазине, но они сказали, что нехорошо использовать для этого памятную монету. Я не могу признаться Диким Цветам, что добиралась сюда сама и остановилась в нашем доме и что у меня не было денег, пока они не приехали. Потому что уж лучше я буду ждать их в Боски одна и без денег, чем сидеть у отца с тикающими часами, боясь, что он снова вернется злой как собака… Эх, как же я скучаю по тете Джулз. Когда подрастешь, не будь стадом, как другие, говорила она. Да ведь только каждый из нас когда-то – стадо.

2 августа

Они уже здесь, так что еще напоминания:

Бен может не захотеть поцеловать тебя, поэтому сама постарайся, чтобы это случилось. Ты-то хочешь его поцеловать?

(Да.)

Бен изменился, я могу сказать это наверняка, хотя видела его всего один день.

Он ненавидит Тони, и я пыталась поговорить с ним об этом вчера. Он говорит, что видит его насквозь. Я знаю, что Тони слаб, но отчасти поэтому он мне и нравится. Он заставляет тебя чувствовать себя человеком. Корд такая же. Иногда они довольно эгоистичны и любят внимание, но на самом деле им нужно, чтобы их любили и говорили, что они поступают правильно. Я это знаю, но Бен смотрит на это не так, как я.

И Алтея другая. Слава наконец изменила ее. Она уже не так весела и все больше думает о себе и своей внешности. Она вечно на диете, и я уверена, что все это ей уже не нравится так, как раньше. Я вырезала интервью с Алтеей из «Гуд Хаузкипин». Его сделали в их доме у реки, там есть фото, где она сидит, раскинувшись в кресле, в шелковой рубашке с бантом на шее и шелковых брюках. Комната просто очаровательна, большие окна, повсюду семейные снимки, картины на стенах, позолоченные канделябры, обои все в цветах. Как Боски, но только элегантнее. Я была в их лондонском доме всего раз. Я глазела и глазела на фото, чтобы впитать их все. Да, Алтея стала обаятельнее, когда созрела, но теперь она уже не выглядит такой счастливой, как раньше.

И наконец-то Корд – я улыбаюсь, когда пишу это. Мой дорогой Дневник, это так здорово – снова ее увидеть. Она все такая же, и ее слишком много в эти дни, но каждый из них того стоит. Я могу греться весь остаток года, проведя в ее солнечной компании всего несколько недель. Она интересуется, как у меня дела, и хочет знать все на свете, а я лишь хочу, чтобы она говорила или пела… это так странно, что я часто не знаю, что сказать, что у меня нет никого и ничего, кроме них – только учеба в школе. Наверное, я должна лучше изучить сама себя (шутка только отчасти – вдруг и правда должна?).

Пока, Дневник х х х

3 августа

Я люблю Диких Цветов очень крепко, но я все время забываю, что привыкаю к ним из года в год. Я как горошина, отбившаяся от стручка, – так тетя Джулз однажды назвала меня, и это правда. Каждый год я провожу столько времени, мечтая о них, и реальность становится слегка ошеломляющей. Иногда мне кажется, что они рвут себя на куски этими внутрисемейными битвами, которые я не очень понимаю. Возможно, потому что я старше, я замечаю их лучше. Тони и Бен. Бен и Алтея. Корд и Алтея. Алтея и Тони.

Они ругаются из-за того, что Корд идет учиться – она уже рвется на учебу, а они хотят, чтобы она закончила школу. Или эта история с приходом друга Тони Саймона на обед: Алтея не хочет, чтобы он приходил, а Корд говорит, это потому, что у них был роман несколько лет назад. А еще Тони по-прежнему в ярости из-за платья, которое Алтея надела на его посвящение, и называет его непристойным. Какой-то член парламента даже поднимал вопрос в Палате общин по поводу дресс-кода для женщин, выполняющих официальные функции. Господи, КАКАЯ ТРАТА ВРЕМЕНИ. Ладно, оно слегка коротковато, ну и что с того?

Тони сказал, что Алтея украла внимание, которое должно было достаться ему, в день его посвящения в рыцари. Это было 3 недели назад, и даже я, человек, который никогда не сомневается в правоте Тони, полагаю, что на этот раз он вел себя как ребенок. Корд на его стороне – конечно. Бен на стороне Алтеи, хотя и сказал, что она ничем не лучше отца.

Девчонки из школы сгорают от любопытства, так хотят знать, какая Алтея. Мы продолжаем смотреть «Х-Хилл» каждую неделю, пусть в последние три недели он и пошел под откос. Я ничего не говорю, чтобы не удовлетворять их любопытство, и мне это нравится. Я люблю секреты. Я собираю летние воспоминания, чтобы перебирать их самой, когда они мне понадобятся. Подложки по бокам старых картин. Футболка Корд с улыбающимся солнцем. Лица королей и королев на липких старых картах, которыми мы играем в «скачки с дьяволом»[99]99
  Вид карточной игры.


[Закрыть], когда за окном сыро. Новые кружки, из «Хэбитат»[100]100
  Сеть магазинов товаров для дома.


[Закрыть], коричневые с зеленым, ужасно роскошные. Вкус «Бенсон и Хеджез»[101]101
  Британская марка сигарет.


[Закрыть], который мы с Беном курим. (Мы покупаем их, потому что «Бенсон» – «Бен Сон» – потому что Бен продолжает смеяться над этим. Не хотел бы я быть его сыном, повторяет он.)

Это как открыть банку, в которой кто-то спрятал солнечный свет. Или как пробудиться от спячки с первым солнцем. Я думаю о том, что происходит сейчас, весь конец года. Тетя Джулз говорила, что вещи утрачивают магию, что они не могут быть волшебными всегда. Что Рождество не длится вечно. Но для меня – с ними – длится.

5 августа

Бен, Корд и я ездили сегодня на автобусе в Суонидж. Бен ходил в кино на «Битву титанов». Все, что он делает, – это смотрит фильмы и говорит о фильмах! Мы зашли за косметикой, и Корд купила отвратительную помаду под названием «Розовая норка», она видела ее еще в Лондоне и насобирала на нее деньги, которые ей дарили на день рождения, и я не могу сказать, что цвет ей не подходит, ведь она так радуется, что купила ее. Помада ей совсем не идет, а еще Корд просто выпячивает губы и обводит их вокруг, думая, что так и надо, – ни зеркала, ни практики. И она завязала с «Полис». Ее музыкальный вкус стал еще хуже, чем в прошлом году. Если честно, он просто чудовищный. Теперь она без ума от Шейкин Стивенс, Оливии Ньютон-Джон и Элейн Пейдж! У нее даже есть сингл «Мемори» из «Кошек»[102]102
  Мюзикл английского композитора Эндрю Ллойда Уэбера.


[Закрыть]! Я пытаюсь заставить ее слушать наконец остальных. Нам обеим до сих пор нравится АББА, и мы разглядываем их фото, хотя они и сдали в этом году. Мы можем петь «Один из нас» вместе и даже не фальшивить, ну, или по крайней мере я просто мычу мелодию, а она поет. У нее действительно приятный голос. Иногда мне хочется плакать, когда мы поем… это так красиво. А любовь – и правда ужасная штука, честно.

(Но «Мемори»… ни за что. Хотя, когда мы его слушаем, все равно приходится притворяться, что он мне нравится.)

Корд выглядит моложе, чем я, и совсем не разговаривает о мальчиках. Я думаю об этом так: она предпочитает держать свои чувства при себе, а во мне столько нерастраченной любви, она копится внутри, как монетки в свинке-копилке, и я очень хочу поделиться ей с кем-нибудь. Я будто Барышников. У меня была его фотография в школе, и она разрешила мне повесить еще одну над нашей кроватью. Он красавчик. И Адам Энт[103]103
  Рок-музыкант и певец.


[Закрыть] тоже. А еще мне нравится

Ее волосы стали намного лучше в этом году (косички исчезли, локоны отросли и красиво завиваются), и она немножко похудела и загорела. В прошлом году она была ужасно пухленькая (все без конца твердили про «младенческий жирок»), но, кажется, в этом году дела пошли на лад. Я, конечно, ни за что не скажу ничего такого Корди, тем более она все равно очень красивая – чего только стоят ее глаза, точно такие же, как у отца, серебряно-серые, ужасно серьезные и с пышными темными ресницами и бровями. На самом деле Корд нет особенного дела до того, как она выглядит. Ей, конечно, нравятся и помада, и тени, и разная другая приятная мелочовка, но она никогда не будет торчать часами перед зеркалом. Особенно она красива, когда улыбается или смеется (а делает она это все время), но ей куда интереснее петь, чем болтаться по магазинам. Она бы пела весь день, если бы ей только дали, но так нельзя, потому что можно испортить голос.

Интересно, каково это быть Корд, которая точно знает, чем хочет заниматься и у которой вся жизнь уже расписана на десять лет вперед? У меня перед глазами такая картинка: Корд – звезда, певица с мировым именем, жена красавчика-дирижера, живущая в огромном поместье, окруженная толпою детей и слуг, – дает большой концерт на следующей Королевской свадьбе, где женится уже принц Эндрю.

10 августа

К Алтее и Тони на пару коктейлей заглянули друзья-актеры, которые играли в какой-то старой пьесе с Тони, а теперь остановились в Стадленде[104]104
  Поселок в Дорсете.


[Закрыть], а еще их друг Саймон и его жена и двое старых друзей Алтеи, какие-то жуткие бывшие модели. Глубокая ночь. Мы мешаем гостям джимлеты[105]105
  Коктейль с джином и соком лайма.


[Закрыть]. Вдруг на ступеньках крыльца появляются две незнакомые женщины и просят у Алтеи автограф! Алтея, конечно, расписалась, но Тони был явно не в восторге. Сказал, что им не следует никого беспокоить. А Алтея ему: ты им не нужен, милый, им нужна я. Гости потом долго над этим смеялись.

Еще факты:

У Тони новая футболка от «Остин Рид»[106]106
  Бренд и магазин одежды, основанный в 1900 году.


[Закрыть]. Отличная! Вообще-то их три: клетчатая, зеленая и коричневая.

Еще есть новая соломенная шляпа, которую, по его словам, он купил где-то рядом с отелем «Риц». «Как-нибудь, когда ты будешь в городе, я отведу вас с Корд выпить чаю в „Риц“». Он сказал это вчера – думаю, чтобы позлить Алтею после ночных гостей. Насколько я знаю, после этого был большой скандал.

У Алтеи множество красивых головных платков, которые она завязывает таким хитрым образом, что только маленькая полоска ее золотисто-рыжих волос остается снаружи. Она читает «Принцессу Дейзи». (Nota Bene: прочитать тоже?)

Миссис Гейдж сегодня делает сэндвичи с коронационным цыпленком[107]107
  Популярное блюдо английской кухни, цыпленок в пикантном соусе с карри.


[Закрыть], чтобы мы могли взять их с собой на завтрашний пикник в Уорбэрроу-Бэй. Я сказала ей: «Вы делали такие же бутерброды для пикника в прошлом году».

А она: «Нет, не делала».

А я: «Нет, делали».

А она (противно так): «Ничего ты не знаешь. Не делала, и все тут».

Но я-то знаю. Я это записала. Я все записала. И о вас, миссис Гейдж, я знаю и то, что, когда вы были маленькой, вы страдали косоглазием и ковыряли в носу. Тони и тетя Джулз и папа прозвали вас Элиза Праудфут[108]108
  М, охраняющий территорию вместе с, и. Фамилия позаимствована из романа Дж. Р. Толкиена «Властелин Колец», где Праудфуты (Большеноги / Шерстолапы) – одно из «добропорядочных семейств» хоббитов.


[Закрыть] и не хотели с вами играть. Видите ли, тетя Джулз все это прекрасно помнит и рассказала мне. Она была тогда влюблена в Гэри Купера, и Алтея называла ее Гэри. Интересно, знают ли остальные Дикие Цветы об этом и есть ли им до этого дело? Нет, она всегда была для них Гэри. Один раз миссис Гейдж видела, как тетя Джулз плачет, спрятавшись у живой изгороди, потому что с ней случилось что-то ужасное, и она отругала ее, и сказала, что та это заслужила. Сдается мне, я больше никогда ее не увижу.

13 августа

Сегодня я поцеловала Бена. Как надо, как целуются взрослые.

Точнее, я позволила ему поцеловать меня. Я сто лет собиралась с духом – хотела узнать, каково это. И я позволила ему пощупать мой лифчик. Мы были у пляжного домика, и Корд не захотела курить из-за голоса, так что она вошла внутрь, а мы остались еще на чуть-чуть, и я стала флиртовать с ним, чтобы посмотреть, будет ли он тоже флиртовать. Это так просто – управлять мальчишками, надо только знать как. Уж чему-чему, а это я хорошо поняла!

Потом я подалась вперед и позволила себе слегка потереться о него. А потом погладила его по руке и сказала «спасибо».

У Бена то и дело эрекция – какой же он все-таки еще мальчишка, даже несмотря на куртку а-ля Я Такой Взрослый, которую он купил на каком-то рынке в Камдене. Я уже изучила, когда у него стоит – он сразу начинает прикрываться диванной подушкой, или номером «Бизер», или «Дэнди»[109]109
  Комиксы для детей.


[Закрыть], которые всегда где-то под рукой, что очень мило, потому что кто еще в таком возрасте читает малышовые комиксы?

Мы целовались минут 10. Спустя какое-то время стало скучно. Он нервничал так, что руки тряслись, но продолжал облизывать меня и мое лицо. Сказал, что ему нравятся мои тени (подводка). Шептал «спасибо». И мне почему-то стало грустно. Не знаю почему.

Он так мне нравится, но теперь он другой. Теперь он взрослый.

Странно, но, пока мы это делали, я думала только о Корд и о том, как она рассердится, если застанет нас. Не знаю почему, но я уверена – ей не хотелось бы, чтобы мы целовались. Бен пытался уговорить меня прилечь на кушетку в пляжном домике, но я притворилась оскорбленной и отказала ему. Мне бы хотелось сделать это с ним, но я не собираюсь терять девственность так. Конечно, может, это и неплохой способ покончить со всем, но я не уверена, что уже готова получить удовольствие. Так что пока я сказала «нет».

Бен такой милый. Сказал, что я стала первой девушкой, которую он поцеловал. Я удивилась: серьезно? Это твой первый поцелуй? (У меня он уже третий, еще были парень на танцевальном вечере в Клифтон-Колледж и кое-кто на рождественской вечеринке у Бетан). Он пробубнил что-то, чего я так и не поняла, – что-то о других временах и новой жизни. Иногда он ведет себя странно и уходит в себя. Он попытался взять меня за руку на пути назад, но я не согласилась – вдруг нас увидят? Но я ответила, что встречусь с ним завтра.

18 августа

Теперь мы с Беном держимся за руки, когда прогуливаемся по пляжу – за спиной у Корд, чтобы она нас не поймала. Иногда, на качелях у крыльца, мы трогаем друг друга под одеялом – но только если уверены, что нас никто не видит. Мне это нравится: теперь и у нас секреты, а не у одной только Корд. Корд командует мною еще больше, чем раньше, а я задаюсь вопросом: что было бы, если б она все узнала?

Сегодня мы ушли по пляжу далеко-далеко, туда, где причаливают паромы. Целый час мы просто болтали о всяком. Когда мы были уверены, что никто нас не увидит, мы держались за руки. Мы сидели на пляже, опустив ноги в воду. Наши туфли соприкасались. Бен гладил меня по лицу, а я держала его за руки и рассматривала пальцы – точнее, обрубки – в тех местах, где они когда-то были. Я целовала его руку и обрубки, целовала и терлась о них щекой. Я чувствовала, как под кожей стучит его пульс.

Мы оба знали, что у нас отпускной роман, как у леди в колонке советов «Вуменс Оун»[110]110
  Британский журнал для женщин.


[Закрыть] миссис Гейдж – той, что встретила испанского официанта. Корд нравится читать эту колонку вслух, и мы все время шутим о ней.

Сейчас я бы с ним «переспала». Теперь я думаю о нем больше, чем о других. Даже больше, чем о Тони, хотя тот был моим героем всю мою жизнь. Теперь-то я вижу, что он просто старичок.

У Бена красиво горят глаза, когда он улыбается. У него большие ладони, а еще он куда выше, чем я представляла – когда мы лежим на диване в пляжном домике, его ноги упираются в стену. Когда он на мне, его светлые волосы закрывают ему лицо. У него загорелые руки с маленькими белыми пятнышками на них. Полоска пушистых светлых волос сбегает от пупка к паху.

28 августа

Эти упражнения в письме могут скоро закончиться, потому что они меня нашли. Все кончено, и это, наверное, последний раз, когда я пишу в тебя, Дневник.

Я нарисовала ручкой букву М на руке. Я обвожу ее несколько раз в день. Она растет день ото дня.

Господи, как же я ненавижу себя.

М – Мадлен. Мрак, мерзость, молчание.

Когда я вернусь в школу, я возьму нож и выцарапаю букву как следует. Тогда останется шрам, на который я буду смотреть и произносить, снова и снова: «Ты наказана за ошибку».

Все разрушено.

Тони сошел с ума – думаю, у него болезнь мозга. Бен был груб с ним, но Тони схватил его за руку и ударил, а ведь Бен теперь едва ли не больше его. (Он качался в школе. Сказал мне об этом накануне вечером в пляжном домике. Сказал, что это потому, что в прошлом его толкали те, кто старше, и он больше этого не хочет.)

Бен прихватил немного виски. Я уже пробовала виски – одна из девчонок в школе пронесла немного в бутылке из-под косметики. Бен поднялся в гостиную ночью, когда все уже спали, и выпил огромный стакан, опьянев вдрызг, и его рвало на крыльце. Тони услышал шум, поднялся и нашел его. Думаю, Тони и правда вел себя с ним ужасно. Он разбудил всех – так орал на него. Говорил, что он слабак и посмешище и никогда не превратится из жалкого мальчишки в настоящего мужчину. И все в таком духе – множество ужасных вещей, которые мы слышали от него впервые. Алтея кричала на Тони, Тони кричал на Алтею и оскорблял ее. Корд кричала на них двоих, а Бен просто стоял рядом, сложив руки, пошатывающийся, бледный, жалкий. Пахнущий рвотой (не очень-то приятно). Но Тони, конечно, был просто в ярости. Красное лицо, налитые кровью глаза, желваки ходят ходуном. После этого я его больше не люблю. Бен сказал, что он просто попробовал что-то новое и извиняться не собирается. Он сказал, что Тони даже ни разу не поинтересовался, каково ему было после побега, что ему просто плевать на всех, кроме собственной персоны.

А потом он показал на отца и сказал:

– Жду не дождусь того момента, когда мне не придется больше притворяться.

– О чем, черт возьми, ты говоришь? – спросил Тони и вытаращился на него.

– Ты знаешь, о чем, Тони, – сказал Бен.

Тони прикрыл лицо рукой, словно защищался от Бена.

– Дорогой, прекрати. Прошу, прекрати, – сказала Алтея, но я не поняла, к кому она обращается.

Тони принялся орать, мол, все это ему уже осточертело. Мол, никаких гостей больше этим летом, никаких людей, шарахающихся вокруг, это его дом, и он не потерпит, что она выставляет его дураком…

На следующий день мы с Корд и Беном ускользнули из дома пораньше – отправились на холмы, чтобы устроить пикник. Алтея уехала в Лондон на прослушивания для пьесы. А вечером, когда мы втроем сидели в пляжном домике, Бен сказал мне, что вскочил посреди ночи из-за того, что плохо спит по ночам. Он сказал, что ненавидит спать один и мучается кошмарами, и поэтому больше не возражает против пансионата, где делит комнату с двумя другими парнями. (Так что теперь я еще и причина его кошмаров, ведь если бы я не осталась с ними, он спал бы в одной комнате с Корд. Когда она рядом, он всегда в полном порядке.)

Другая причина, по которой я ухожу рано и помечаю себя, намного хуже. Это 2) Корд застала нас. Она оставила меня и Бена одних покурить в пляжном домике (странно, но наказания для Бена не последовало, словно Тони понимал, что зашел слишком далеко), а потом, видимо, подождала за домом, чтобы через пять минут ворваться и поймать нас с поличным.

В этот раз я наслаждалась, что случалось со мной все чаще. Днем я фантазировала о том, как он прикасается ко мне, как целует меня все жарче и жарче, и наконец дни стали тянуться невыносимо медленно в ожидании темноты, когда мы снова будем вместе. Той ночью мое отношение к нему переменилось. Я впервые увидела, что передо мной совсем другой человек. Не мальчишка, с которым я когда-то играла. Я так хотела, чтобы он меня целовал – мы оба хотели. Я хотела прижиматься к нему, вжиматься в его тело, гладить его кожу, чтобы чувствовать, понимать, как далеко мы могли бы зайти.

Его рука была у меня под юбкой, и я позволила ему погрузить один палец внутрь меня. (Было о,кей, но мне больше нравятся поцелуи и прикосновения, чем игры с пальцами.)

Итак, Корд не то чтобы в полном смысле ворвалась к нам – все было не так драматично. Она просто открыла дверь, и мы полулежали на кушетке. Я увидела ее первой. Через плечо. Я увидела выражение на ее лице, и теперь я буду помнить его всю жизнь. Она выглядела так, будто не понимает, что происходит. Будто не может поверить собственным глазам. Две маленькие морщинки пролегли между ее бровями. Она спросила:

– Что тут такое? Чем вы занимаетесь?

А я расхохоталась. И, если я о чем-то и буду жалеть до конца своей жизни, так это об этом смехе. Но я была так напугана выражением ее лица и тем, как она посмотрела тогда на меня. И я ответила:

– Ничем.

– Вы – пара?

Я сказала, что нет, одновременно с Беном, который сказал «ДА», очень громко. (Думаю, нам следовало бы предварительно обсудить все это.)

Я сказала:

– Корд, ничего не изменилось.

Но она просто ответила:

– Нет, изменилось. Вы все разрушили. – И она повернулась и вышла.

После этого она не говорит со мной уже два дня. Притворяется спящей, когда я ложусь в постель. Игнорирует мои вопросы, когда мы собираемся за завтраком. Идет напролом, будто не видя меня, толкает локтем так, что я ударяюсь о стену коридора. Никто не заметил этого, и я ничего не скажу, ведь я все равно не одна из них, и я никогда не забуду об этом в благодарность за их доброту все эти годы.

Так или иначе, я рано ушла домой. А две ночи назад я пришла спать и обнаружила на подушке записку. Вот она:

Дорогая Мадлен,

Я пишу это письмо, дабы попросить тебя оставить Бена в покое и покинуть Боски. Я больше не желаю быть твоей подругой. Папа сказал как-то, что быть соседом твоего отца и твоей тети Джулз во время войны было странно, потому что они совсем не похожи на него и, сколько он ни старался, он не мог понять их. Я думала, это хорошо, что мы с тобой такие разные, но теперь вижу: мы слишком непохожи, и это плохо.

Раньше мы были счастливы, а теперь нет, и жаль, что никто не замечает, что во всем виновата ты. Прости, что это случилось.

Корделия Уайлд

Я наврала Алтее и Тони и сказала, что в школе будет научный конкурс и мне надо готовиться, поэтому я уезжаю на неделю раньше срока. Тони не проявил особого интереса к моим словам, и это было ужасно, но Алтея мне поверила. Она даже расстроилась, что я уезжаю. И вот теперь я на крыльце, пишу все это. Скоро начнется дождь. В кресле тепло, оно чуть проседает под моим весом, и я чувствую запах цветов, и сухой жар, и металлический привкус приближающегося дождя. Подставка для ног, то и дело цепляющаяся за половицы. Волны внизу. Сверчки. Шум радио. Все родные для меня звуки.

Мне придется спрятать тебя на лето, Дневник. Алтея пока внутри, готовится отвезти меня на станцию. Водит она ужасно.

– Мы же увидимся в следующем августе, правда? Не планируй ничего другого. Мы будем скучать, если тебя не будет с нами.

Тем утром я была в нашей спальне, заглядывала под кровать, когда вошла Корд.

Я сказала:

– Вот, я сделала тебе подарок. Прости. – И я передала ей сверток, совсем маленький.

Но она даже не распаковала его. Она просто швырнула его на кровать и сказала:

– Мы не хотим видеть тебя здесь. Так что не вздумай возвращаться.

Я думаю, это худшее из того, что мне когда-либо говорили. Потому что я любила Корд больше, чем кого-либо из них. Когда мне было страшно по ночам, она ложилась рядом со мной в постель и обнимала меня, и наши пальцы на ногах соприкасались. Она умела расчесывать мои волосы, не причиняя мне боли. Она понимала, когда мне грустно, находила мою руку и сжимала ее. Когда она смеялась, она откидывала голову назад, широко раскрывала рот и потирала ребра.

Корд такая понятная, определенная во всем. Конечно, я люблю их всех, но ее – особенно. И все же я не думаю, что то, что мы с Беном делали, было так уж неправильно. Бен был грустным, а я дарила ему счастье. И наоборот.

М становится больше и четче, чернила проникают внутрь и под кожу, каждый раз, когда я царапаю чуть сильнее.

Интересно, распаковала ли Корд ожерелье? Интересно, наденет ли она его? Это раковина, которую я нашла на пляже – в ней что-то проело дыру, и она стала похожа на сердце. Я надела его на цепочку от ожерелья, которое мне подарила тетя Джулз, когда мне было десять. Она золотая.

Я не знаю, куда я пойду. Позволят ли мне вернуться в школу за неделю до начала семестра? Наверное, к отцу, хотя он на какой-то конференции в Швеции. Я не знаю, где ключ. Мне придется вламываться в мой собственный дом. Что ж, если задуматься, это даже забавно.

Она идет. Больше не могу писать. Спасибо, Дневник.

Ххххххх