Текст книги "Теперь ты ее видишь"

Полицейская остановилась рядом с ней. У нее было пухлое лицо и небольшие глаза, которые нервно метались между Гарриет и Брайаном. Гарриет взглянула на мужа. За эти годы она научилась хорошо его читать. Она знала каждое выражение наизусть. Еще до того, как Брайан открывал рот, она понимала, что его что-то тревожит и для него нет ничего важнее на тот момент.

– Миссис Ходдер. – Полицейская откашлялась и снова заговорила: – Боюсь, у нас плохие новости. Миссис Шарлотта Рейнолдс сообщила, что…

– Алиса пропала, – перебил Брайан, отбрасывая лишние прелюдии. Гарриет почти могла видеть слова, вылетающие из его рта, меняющие форму высоко в воздухе, не имеющие никакого смысла. Они медленно опускались всё ниже и ниже, пока одно за другим не накрыли ее.

– Нет… – Голос Гарриет звучал хриплым шепотом. – Нет, не говори так. – Она маниакально замотала головой, хотя тело было так напряжено, что это причиняло ей боль при движении.

– Пойдем в дом, – тихо сказал Брайан.

– Алиса, – произнесла Гарриет ее имя, будто от этого могла обнаружить ее в саду и всё оказалось бы какой-то болезненной шуткой. – Алиса! – снова выкрикнула она, на этот раз в оглушительном вопле, и вместе с ним ее ноги ослабли и она осела на землю. Со стороны это выглядело так, словно из Гарриет вышел весь воздух и она сдулась, как воздушный шарик, ударившийся о невидимое жесткое препятствие на своем пути.

– Всё нормально, миссис Ходдер, – говорила над ней полицейская.

Конечно, всё НЕ нормально, закричал голос в ее голове. Как ЭТО может быть нормально?

Драгоценные удочки Брайана лязгнули о дорожку, когда он бросил их, глядя то на полицейскую, то на свою жену; его испуганный взгляд искал кого-то, кто скажет, что делать. Он не знал, тащить ли Гарриет в дом или оставить ее в покое здесь.

– Что произошло? – плакала она. – Что произошло?

– Я действительно считаю, что лучше пойти в дом, – убеждал Брайан, обнимая жену и поднимая, прижимая к своей груди. Гарриет повисла на нем; он гладил ее по голове, когда повел по дорожке к дому. Одной рукой он нащупал ключ в заднем кармане и неловко вставил его в замок.

– Это офицер Шоу, и она нам всё расскажет, – сказал он.

В доме Ходдеров постоянно стоял полумрак. Несмотря на яркий день, Брайану потребовалось включить свет в коридоре. Дверь на кухню в дальнем конце была закрыта, как и еще одна справа, делая маленький коридор еще меньше на вид.

Брайан открыл правую дверь, мягко направляя Гарриет в их аккуратную квадратную гостиную и дальше на диван. Констебль Шоу проследовала за ними, и даже только от присутствия третьего человека в комнате почувствовалась теснота.

– Кто-нибудь наконец расскажет мне, что случилось? – сказала Гарриет.

Полицейская села в кресло и сдвинулась на краешек так, чтобы оказаться лицом к Гарриет и Брайану, которые устроились теперь бок о бок на диване.

– Ваша подруга, миссис Рейнолдс, присматривала за вашей дочерью сегодня?

Гарриет кивнула, чувствуя, как муж неловко ерзает рядом с ней. Краем глаза она могла видеть, что он недоуменно смотрит на нее, но сосредоточилась на констебле Шоу, которая на мгновение остановилась, отвлекшись на порывистые движения Брайана.

– Мне очень жаль, – та снова взглянула на Гарриет. – Я знаю, как вам, должно быть, тяжело это слышать, но Алиса исчезла со школьного праздника. Наши офицеры ищут ее, и…

– Когда? Когда она исчезла? – спросила Гарриет.

– Мы приняли звонок в час пятьдесят пополудни.

– И что произошло? – Гарриет была настойчива. Она чувствовала, как ее рука дрожит в ладони Брайана.

Констебль Шоу шумно вдохнула через нос и, похоже, не выдохнула.

– Ваша дочь пропала на надувнушке. Она побежала к задней стороне, и это был последний раз, когда миссис Рейнолдс видела ее.

– Я не понимаю, – сказал Брайан. – Вы имеете в виду надувную башню? Что она делала с обратной стороны? Алиса бы так не поступила.

– Нет, это не надувная башня. Это называется «Джунгли зовут!» – уточнила полицейская. – Это надувная полоса препятствий.

– Но Алиса ненавидит всё такое, – Брайан покачал головой. Он крепко сжимал руку Гарриет. – Она никогда не была на такой штуке. Почему она пошла на нее сегодня?

Констебль Шоу поджала губы. Было очевидно, что она не может ответить на его вопрос.

Брайан продолжал смотреть на нее.

– Она, наверно, испугалась! – воскликнул он. – Ей это не понравилось. – Гарриет чувствовала, как его плечи вздымаются и опускаются в такт взволнованному дыханию.

– Но, возможно, это и к лучшему? – продолжил он. – Это значит, что она скорее сбежала, чем ее кто-то забрал? Это ведь предпочтительнее?

– Мы пытаемся выяснить, что произошло, мистер Ходдер.

– А Шарлотта? – спросил он, переводя взгляд на Гарриет, а затем обратно на констебля Шоу. – Где она была, когда всё это случилось? Когда предполагалось, что она присматривает за нашей дочерью. Я имею в виду, как Алиса вообще умудрилась побежать куда-то без ее ведома? Шарлотта должна была следить за ней всё время.

Гарриет почти чувствовала, как он теряет голову; его дыхание участилось. Думать о том, что мать не присматривает за ребенком, – это было слишком чувствительно для Брайана.

– Миссис Рейнолдс не могла видеть ее с той стороны, где она была, – пояснила офицер. – И когда Алиса не появилась, они обыскали площадку и подняли тревогу. Я верю, что она сделала всё возможное, чтобы…

– Чтобы что? – выкрикнул Брайан. Констебль Шоу опустила глаза. – Она сделала всё возможное, чтобы найти ее, вы это хотели сказать? Шарлотта должна была не терять ее в первую очередь. – Он откинулся назад на диване, убрав руки от Гарриет, обхватив ими голову и раскачиваясь.

– Простите, – сказала полицейская. – Я не хотела вас расстраивать, мистер Ходдер. Район тщательно обыскивается, и делается всё для обеспечения того, чтобы Алиса благополучно вернулась домой. – Она сделала паузу. Ее глаза снова нервно заметались между ними, с одного на другую, и Гарриет подумала, что офицер не верит своим собственным словам.

– Мы делаем всё, что можем, – произнесла она заметно тише.

Тело Брайана было твердым и тяжелым и слишком близко от Гарриет. Она чувствовала его напряженные мышцы. Страх вытекал из него наружу и впитывался в нее, так что ей захотелось убежать прочь, чтобы не приходилось это ощущать.

Часто моргая, Брайан смотрел на нее. Она знала, что в его груди росло нечто, требующее выхода.

Вместо этого он положил правую руку ей на колено и сказал:

– Они найдут ее, любовь моя. Найдут. Они должны. – Он сжал ее руку и вдруг повернулся к полицейской.

– О, Господи, вы же не думаете, что это один и тот же парень? – спросил он внезапно. – Тот, который забрал того мальчика?

Гарриет почувствовала, как его рука сжимается на ее ноге. Она попыталась отодвинуться от мужа. Она не могла вынести того, что он уже спрашивает и об этом. Левой рукой она сжимала кожаную подушку под собой, пока не сдавила так сильно, до боли, что пришлось выпустить.

Констебль Шоу сделала очередной глубокий вдох. В комнате уже почти не осталось свежего воздуха.

– Мы не знаем, мистер Ходдер. На данном этапе мы всё еще предполагаем, что Алиса покинула праздник по собственной воле. – Она быстро улыбнулась сжатыми губами и опустила взгляд, чтобы больше не смотреть им в глаза.

– Вы действительно так думаете? – Брайан подался вперед и наклонился, усевшись на краю дивана. – Или вы всё же связываете это с исчезновением Мэйсона Харбриджа? Потому что прошло уже семь месяцев, и никто не знает, что с ним случилось. Как можно сказать наверняка, что это сделал не тот же самый человек, который похитил Алису?

Гарриет видела кадры с маленьким Мэйсоном, которого пресса описывала как «растворившегося в воздухе».

– Меня сейчас стошнит! – крикнула она и бросилась из комнаты на кухню, где склонилась над раковиной в приступе рвоты.

В любой момент Брайан мог оказаться рядом и начать поглаживать ей спину в попытке успокоить. Она вытерла рот рукой и прополоскала его под краном. Гарриет желала остаться в одиночестве, хоть ненадолго, пока он не начал задавать вопросы, на которые она не хотела отвечать.

– Одну минуту, мистер Ходдер, – донесся голос констебля Шоу через открытую дверь гостиной, очевидно, останавливающий Брайана на пути к выходу. Их голоса были негромкими, но как только Гарриет выключила льющуюся воду, то могла без труда разобрать, что они говорят. – Я знаю, что это шок для вас.

– Так и есть.

– Насколько хорошо вы знаете Шарлотту Рейнолдс?

Наступила некоторая пауза.

– Лично я – не очень хорошо.

– Хорошая подруга?

– Ну, ясное дело, нет.

– Я имею в виду, вашей жене. Она и ваша жена в близких отношениях?

Гарриет ждала его ответа, и в конце концов ответ прозвучал.

– Да, – сказал Брайан. – Полагаю, что это так.

Сейчас

Детектив Роулингс раскачивается взад-вперед на своем стуле, громко пыхтя. Нетрудно забыть, что мы не на одной стороне, тем более что она продолжает утешать меня, а я стараюсь быть полезной.

Да, я знаю, как это было ужасно, хочу я ей сказать. Вам не нужно мне это говорить.

Но мы обе знаем, что так станет намного хуже.

– Расскажите мне побольше о своей дружбе с Гарриет, – предлагает она. – Как вы с ней познакомились?

– Гарриет работала в школе Сент-Мэри, – отвечаю я. У меня пересохло во рту, и я допиваю последнюю каплю воды из стакана, в надежде, что она предложит мне еще. Детектив сказала мне, что я могу взять перерыв, но я еще не набралась смелости попросить.

– Это школа, в которую ходят ваши дети? – спрашивает она. – Та же школа, где проходил праздник?

– Да. До того, как у Гарриет появилась Алиса, она работала там какое-то время ассистентом.

Я говорю ей, что меня вызвали в школу, поскольку там была проблема с Джеком, но подавляю желание добавить, что мой сын ничего плохого не сделал.

– Я видела Гарриет раньше, но это был первый раз, когда мы разговаривали.

Образ Гарриет, нервно порхающей по игровой площадке, всплывает в моей голове, и я снова слышу голос Одри: «Она мечется, как мышь». Я, возможно, хихикнула тогда, потому что, как всегда, наблюдение Од было к месту, но я также почувствовала что-то еще, наблюдая за Гарриет. Может, жалость?

«Она, наверное, просто стесняется, – пробормотала я, разглядывая голову Джека. Распространили очередное предупреждение о вшах, а Джек умудрился подцепить их уже четыре раза. Я была не готова принять этих дорогих гостей в пятый. – Или она не хочет, чтобы ее беспокоили родители».

«Хм. Она немного странная, – сказала Одри. – Она не смотрит никому в глаза».

После этого я подняла взгляд, чтобы увидеть Гарриет, кинувшуюся к главному зданию и спрашивающую, что она может сделать для нас, мам. Мы все толпились кучкой, склоняя головы ближе друг к другу, когда сплетничали или громко смеялись. Мы были стаей, и большинству из нас так было комфортнее, даже если мы не упоминали об этом вслух.

Я ничего не говорю детективу об этом. Вместо этого я говорю, что Гарриет была честна и открыта со мной и очень легка в общении.

Когда она делилась со мной своим отношением к Джеку, я наблюдала, как ее пальцы играют со швом ее А-образной юбки. Ее ногти были обкусаны, и твердый кусочек сухой кожи оттопыривался на большом пальце. В какой-то момент я сосредоточилась на этом, желая, чтобы она перестала говорить о моем сыне с такой тревожащей точностью, и опасаясь, что начну плакать.

«Миссис Рейнолдс? – произнесла Гарриет мягко. – Если вы думаете, что я ошибаюсь, пожалуйста, скажите мне».

Я покачала головой.

«Нет, вы не ошибаетесь», – признала я. Она была первым человеком, который увидел Джека именно таким мальчиком, каким он и был.

«Он очень сообразительный, – продолжала Гарриет. – Академически он на голову выше всех, но в социальном плане он не всегда справляется с некоторыми вещами так, как положено в его возрасте».

«Я знаю», – кивнула я.

«Есть результаты тестов, которые мы можем посмотреть и подумать, как ему помочь».

«Не нужно навешивать на него никаких ярлыков, – сказала я. – Я не стесняюсь, но…»

«Всё в порядке, миссис Рейнолдс, вам не нужно принимать никаких решений прямо сейчас. И вам, конечно, не нужно беспокоиться о рассмотрении другой школы, если вы не хотите».

Я говорю детективу, что она была замечательной ассистенткой.

– Она так заботилась о детях, – поясняю я. – Она уделила мне время. Мы поговорили, и я поняла, что у нас много общего.

– Что же у вас общего? – Это не первый раз, когда меня об этом спрашивают.

– Прежде всего это наше прошлое, – отвечаю я. – Мы разговаривали о… – Я резко останавливаюсь. Я собиралась сказать, что мы говорили о наших отцах, что у нас были общие секреты. Несмотря на то что наша встреча началась с разговора о Джеке, я каким-то образом свернула на собственное детство и поделилась с Гарриет историей о своем отце. Ну, кое-чем. По крайней мере, я рассказала ей больше, чем кому-либо другому. Я рассказала, как он бросил нас, когда я была еще ребенком.

Но затем Гарриет призналась, что ее отец умер, когда ей было пять, и я сразу ощутила вину, потому что это, конечно, намного хуже того, что пережила я.

«Это случилось много лет назад, – она сжала мою руку в своей. – Пожалуйста, не огорчайся».

Но, несмотря на ее улыбку и то, как убедительно она на меня смотрела, я видела проблеск слез в ее глазах и знала, что она просто пытается показать, что не расстроена. В глубине души я ощущала, что ей всё еще больно от потери, и даже тогда, в начале нашей дружбы, я чувствовала себя виноватой.

«Время – великий целитель, не так ли? – сказала она. – Так вроде говорят?»

«Говорят, но я не совсем уверена, что согласна», – пробормотала я.

«Да, – улыбнулась она. – Я тоже не уверена».

И после краткой паузы я вдруг обнаружила себя упрашивающей ее присоединиться ко мне и моим подругам-мамам выпить кофе на следующей неделе. Гарриет выглядела захваченной врасплох, и я предположила, что она откажется.

Но вместо этого она поблагодарила и ответила, что с удовольствием. И пока я улыбалась и говорила, что это замечательно, то одновременно размышляла, не слишком ли поспешила с приглашением. Другим мамам могло бы это не понравиться, потому что они хотели свободно разговаривать о школе, и Гарриет стала бы моей ответственностью, а я не думала, что нуждаюсь в дополнительной головной боли.

Когда я рассказала Одри, что натворила, она подняла бровь.

«Дай ей шанс, думаю, она тебе понравится, – сказала я. – Кроме того, она больше никого не знает в этом районе».

У Гарриет не было других подруг, я поняла это с самого начала. Том как-то назвал ее моим новым питомцем, чем не на шутку взбесил меня, но что-то в Гарриет действительно заставляло меня взять ее под крыло. Я решила, что могу помочь ей. Первый шаг – ей нужно познакомиться с бо́льшим количеством людей.

– Гарриет переехала в Дорсет лишь несколько месяцев назад, – говорю я теперь детективу Роулингс. – Я хотела, чтобы она чувствовала гостеприимство.

– А как она вошла в вашу компанию? – спрашивает детектив.

– Ну… – Я делаю паузу. – На самом деле это не так. Всякий раз, когда она приходила, то неизменно выглядела смущенной, так что в конце концов я перестала приглашать ее. Я не хотела, чтобы она чувствовала неловкость, когда это всё ей явно не по душе.

Брови детектива Роулингс вздымаются вверх, и я ерзаю на своем жестком сиденье.

– Я знала, что она не хотела быть там, – оправдываюсь я. – Знала, что некоторые из моих приятельниц ей не особо нравятся.

– Но вы продолжали свою дружбу с Гарриет?

– Да, хотя и не настолько плотно, как с самого начала. Мы по-прежнему болтали всякий раз, когда виделись, но только после того, как у нее появилась Алиса, а у меня Эви, мы начали встречаться регулярно. К тому времени все остальные мои подруги имели детей школьного возраста и целыми днями занимались различными делами. Мы с Гарриет составили друг другу компанию.

Гарриет удержала меня от сумасшествия. Она стала моим другом в то время, когда я нуждалась в ком-то вроде нее больше, чем когда-либо. Когда все остальные, кого я знала, могли вернуться на работу, или ходить в спортзал, или часами сидеть в кофейне, не чувствуя себя истощенными от бессонных ночей, и очень быстро забыли, каково это – иметь новорожденного.

– Я не была счастлива после рождения Эви, а Гарриет оказалась хорошим слушателем, – продолжаю я. – В довершение ко всему мой брак переживал трудности, и я вываливала всё это на нее.

Намного больше, чем ранее на Одри, но Гарриет всегда так стремилась помочь.

– И поэтому вы стали близки. Вы всем делились друг с другом?

– Мы разговаривали, как подруги.

– Могли бы вы назвать себя лучшими подругами?

– Она одна из моих лучших подруг, да, – киваю я, думая об Од и о том, что сложно отыскать более разных людей, чем эти двое. Но разве друзья не играют различные роли в нашей жизни?

– А как бы на это ответила Гарриет? – спрашивает она.

Гарриет сказала бы, что я ее единственная подруга.

– Она сказала бы то же самое, – говорю я ей.

Я представляю, о чем Роулингс должна думать сейчас, но она не задает вопрос, который вертится у нее на языке.

Что Гарриет сказала бы сейчас?

Некоторое время назад

Гарриет

Бормочущие голоса Брайана и констебля Шоу отошли на второй план, когда Гарриет взглянула на свой задний сад через кухонное окно. Она всегда любила сад. Совсем не такой, как у Шарлотты, – в нем не было места для деревянной шведской стенки и двойных качелей или для четырнадцатифутового батута и игрового домика. Но раньше она знала жизнь лишь в квартирах и довольствовалась узкими полосками балконов.

Сад был единственным, что нравилось Гарриет в доме, когда они только что переехали. Пять лет назад, когда Брайан затормозил возле небольшого полудома, общей стеной с соседями, который купил для них, ее сердце упало. Их переезд в Дорсет подавался Гарриет, как ее мечта – дом на побережье, и она уже представляла, как открывает окна по утрам и вдыхает запах морского воздуха. Слышит крики чаек, кружащих над головой, и, может быть, даже видит блеск воды из окна спальни.

Она на самом деле не очень хотела покидать Кент, но именно описание Брайаном жизни в Дорсете окончательно убедило Гарриет. В конце концов, это то, о чем она мечтала с детства. Поэтому, когда они следовали за фургоном перевозчиков на юго-запад, Гарриет настолько загорелась этой идеей, что позволила себе прийти в небольшой восторг.

Кроме того, переезд был их шансом начать всё сначала. Брайан пытался оставить прошлое позади. Он получил новую работу в Дорсете и нашел им дом. Ее муж старался изо всех сил, поэтому самое меньшее, что она могла сделать, – тоже вложить в это свое сердце. И по дороге Гарриет размышляла, что переезд всей ее жизни, может, и не такая уж плохая затея. Итак, у нее не будет друзей и придется искать новую работу, но, наверно, всё это на самом деле не имеет значения. И если так необходимо для того, чтобы они были вместе в домике у моря, оно того стоит.

Когда они остановились возле дома, Гарриет подумала, что компания-перевозчик, должно быть, ошиблась. Они свернули с береговой дороги по меньшей мере десять минут назад. Гарриет не могла даже дойти до пляжа оттуда, где они сидели в припаркованной машине, не то что увидеть его. Она взглянула на дом и обернулась к Брайану, который отстегнул ремень безопасности и, сияя, смотрел на нее.

Дом был ничуть не похож на картинку в ее голове – на тот, с большими окнами и деревянными ставнями. Все здания на этой улице выглядели так, словно их втискивали вплотную друг к другу и ни один не удосужились отделать до конца. Их дом, казалось, сам стеснялся своего внешнего вида, своей облупившейся краски и черепицы, тронутой желтым мхом.

Брайан сжал ее руку.

– Вот он! Следующая глава нашей совместной жизни. Ну, как тебе?

Ей пришло в голову, что муж должен был знать, что это не тот дом, о котором она мечтала. Но затем Гарриет посмотрела на его лицо и сразу же ощутила прилив вины, отодвинула в сторону свои опасения, могущие его расстроить, и сказала, что ей нравится.

Ей не нравилось.

Брайан ввел ее внутрь и показал каждую из комнат, в то время как Гарриет сдерживала желание закричать. Везде было так тесно и темно. Ей хотелось разорвать стены безликих квадратных комнат, только чтобы впустить немного солнечного света.

Но дом был всё равно больше, чем то жилье, в котором она росла. В детстве Гарриет жила со своей мамой в квартире с двумя спальнями на первом этаже, выходившей окнами на бетонный парк[2]2
  Так у автора. Похоже, нечто вроде сооружения для скейтбордистов, суровая игровая площадка с бетонными лавками.


[Закрыть].

Та квартира вполне поместилась бы в их домике дважды. Поэтому она знала, что не должна жаловаться, но не могла избавиться от чувства, что никогда не будет счастлива здесь.

Сад позади дома стал ее убежищем. Предыдущими владельцами он содержался безукоризненно. Гарриет вскоре узнала названия всех цветов, которые росли по левой стороне вдоль забора, нуждавшегося в ремонте. Он изгибался внутрь во время зимних ветров, и Брайан категорически утверждал, что это ответственность соседа, хотя она знала, что муж в итоге предпочтет сам отремонтировать забор, чем впутываться в разногласия с тем.

В дальнейшем, после рождения Алисы, Гарриет начала пить свою первую за день чашку кофе на скамейке во внутреннем дворике, пока дочь играла в песочнице в дальнем конце сада.

«Я слепила тебе песочный пирожок, мамочка!» – кричала ее маленькая девочка.

«Замечательно, дорогая. Я буду наслаждаться им вместе с кофе».

«Хочешь чернику сверху?»

«О, с удовольствием!»

Затем Алиса осторожно семенила через траву, стараясь, чтобы кучка песка попала к маме, не развалившись. И Гарриет брала пирожок и притворялась, что ест его, потирая живот, и смеялась.

Воспоминание ударило Гарриет, и поднимающаяся волна страха заставила ее отступить на пару шагов назад к кухонной раковине. Она видела своего ребенка так ясно – однако Алиса пропала.

Голос констебля Шоу ворвался в ее мысли, и образ Алисы разлетелся на тысячу осколков, прежде чем окончательно раствориться.

– Миссис Ходдер, вы в порядке? – назойливо спрашивала полицейская.

Гарриет обернулась и увидела женщину, помахивающую фотографией Алисы, которую Брайан вытащил из их альбома. Она взяла снимок и провела пальцем по лицу своей дочери.

– Это не лучшее ее фото. Она была расстроена тогда. – Гарриет вспомнила, как Алиса уронила мороженое, а Брайан не позволил купить ей еще одно. Алису пришлось уговаривать улыбнуться в камеру, а это значило, что глаза ее не сияли, как обычно.

– Ну, нам нужно только одно для распространения. Здесь хорошее сходство с вашей дочерью?

Гарриет кивнула.

– Да, но… – Она хотела сказать, что предпочла бы найти получше, когда в дверь позвонили. Она беспокойно взглянула на офицера Шоу, а затем в коридор, где Брайан уже выходил из гостиной.

– Полагаю, это Ангела Бейкер, – сказала офицер. – Она будет вашей ОВС. Офицер по взаимодействию с семьей, – добавила Шоу, увидев, что Гарриет смотрит непонимающе.

Брайан открыл дверь, отступив в сторону, чтобы впустить посетительницу. Женщина представилась детективом-констеблем Ангелой Бейкер, сказав Брайану, что он может называть ее Ангела, и повторила всё это, когда вошла в кухню и увидела Гарриет.

Каштановые волосы Ангелы были собраны в практичный, аккуратный пучок, остававшийся неподвижным, в то время как сама Ангела очень даже активно двигалась. Она носила серую замшевую юбку, коричневые туфли на низком каблуке и кардиган, который сняла и аккуратно повесила на спинку кухонного стула.

– Я здесь ради вас обоих, – пояснила она. – Меня можно спрашивать о чем угодно, и я буду вашим основным контактным лицом, так что всё это не вызовет у вас особых сложностей. – Она снова улыбнулась. – Наверно, мне стоит начать с того, чтобы приготовить нам всем по чашечке чая? – Она кивнула на чайник. – И мы сумеем пройти через всё то, что поможет нам отыскать вашу дочь как можно скорее. Вы можете подойти и присесть?

Гарриет послушно села за стол, наблюдая за констеблем Шоу, пробормотавшей «до свидания» и выходящей из кухни. Она задумалась, что означает для них прибытие нового детектива. Тем временем Брайан настоял на том, что он сам приготовит всем чай, и пододвинул Ангеле стул.

– Большое спасибо, Брайан! – улыбнулась ему та, и Гарриет тут же сообразила, что не должна была с такой готовностью позволить их новой гостье возиться с приготовлением напитка. Но в то же время она не имела никакого желания делать это самой.

– Так вы детектив? – спросил Брайан.

– Да, – сказала Ангела. – Я здесь, чтобы сообщать вам о положении дел, и если вам что-то нужно, вы можете попросить меня. Мы считаем, что семьи предпочитают контактировать с одним человеком. С кем-то, кого они могут узнать получше.

– Но прежде всего вы детектив? – снова спросил Брайан.

– Да. Я буду поддерживать связь с офицерами, которые ищут Алису, – ответила Ангела.

Гарриет знала – это не то, что Брайан имел в виду. Но он никак не реагировал на ответ, пока бросал чайные пакетики в кружки и доставал молоко из холодильника, немного встряхивая бутылку, как всегда делал по привычке, прежде чем аккуратно налить. Они оба понимали – Ангела здесь также и для того, чтобы собирать информацию изнутри их дома, которую можно будет передать офицерам в участок.

– У меня такое чувство, что мы ничего не знаем, – сказал он, когда чай был готов, и осторожно поставил кружки перед Ангелой и Гарриет. – Констебль Шоу немногое нам сообщила. Мы даже не знаем, кто разыскивает Алису.

У Брайана на лице всегда был легкий загар, а его щеки обычно имели румяный оттенок повыше аккуратно подстриженной щетины, но сейчас весь цвет будто стек с них куда-то. Гарриет была благодарна ему за поддержку беседы. Она боялась, что если сама откроет рот, то может снова сломаться, а это ни к чему полезному не приведет.

– Ну, прямо сейчас многие офицеры ищут ее там, – сообщила Ангела, когда Брайан выдвинул себе стул и присоединился к ним за столом.

– Где они ищут? – спросил он. – Сколько там у вас людей?

– Столько, сколько у нас есть. Мы присвоили делу об исчезновении вашей дочери наивысший приоритет.

– Вы найдете ее? – Его слова, казалось, звенели, когда слетали с языка.

– Непременно, – ответила Ангела, и она выглядела настолько уверенной, что на мгновение Гарриет поверила в это.

– Но вы не нашли того, другого, – продолжал Брайан. – Он всё еще числится пропавшим спустя столько месяцев.

– Нет причин думать на данном этапе, что эти два дела имеют какое-либо отношение друг к другу.

– Но они могут иметь, – упорствовал он. – Этот парнишка пропал в точности, как Алиса, так что, конечно же, они могут быть связаны.

– Мэйсон, – тихо сказала Гарриет. – Его имя Мэйсон.

Они прервались и взглянули на нее. Такое чувство, словно они оба забыли, что она тоже здесь. Черты лица Ангелы смягчились еще больше; она смотрела на Гарриет с выражением, которое, как надеялась та, не было жалостью. Но Мэйсон Харбридж являлся не просто неким ребенком; он был мальчиком с конкретным именем и матерью, которую пресса разрывала на части. Гарриет знала всё об этом деле, вдумчиво корпела над новостями и постепенно становилась одержимой этой историей, разворачивавшейся шаг за шагом. То обстоятельство, что Мэйсон пропал из деревни в Дорсете, похожей на их собственную, делало случившееся чем-то очень близким к дому.

В родителей не раз тыкали пальцами, но Гарриет не верила, что они причастны к этому. Ее сердце расположилось к ним, когда она увидела, как пресса вторгается в их жизнь, выставляя что угодно об их семье для всеобщего обозрения. Никто не предполагал, что пройдет семь месяцев, а о маленьком Мэйсоне всё еще не будет новостей.

– Как я уже сказала, нет никакой связи между исчезновением Алисы и исчезновением Мэйсона, – говорила Ангела. – Насколько нам известно к этому времени – ваша дочь ушла с праздника по собственному желанию и потерялась.

– Я просто не могу поверить, что никто ничего не видел! – воскликнул Брайан, тряся головой, откинувшись на спинку стула. – Там должны были находиться толпы людей. – Он перевел взгляд с Ангелы на Гарриет. – До меня не доходит. Я не понимаю вообще ничего. – Брайан встал и подошел к раковине, сложив руки вместе перед губами, как в молитве. – О, Боже. Я не могу понять – почему, Гарриет?

– Что «почему»? – спросила она, хотя точно знала, что он имеет в виду.

– Ты знаешь, что я хочу сказать. Почему Алиса была с Шарлоттой? Почему не с тобой? Где была ты?

Гарриет прикусила нижнюю губу. Она чувствовала, как Ангела внимательно наблюдает за ней.

– Я была на курсах, – сказала она.

– На курсах? В каком смысле – на курсах? – Он всплеснул руками и оперся ими на кухонную стойку по обе стороны от себя, словно пытаясь успокоиться. – Гарриет, – повторил он, – о каких курсах ты говоришь?

– Бухгалтерские курсы, – ответила она наконец.

Он уставился на нее, застыв. Потом его губы шевельнулись, но не издали ни звука. Когда он заговорил, его голос был мягким.

– Я ничего не знал о бухгалтерских курсах. Ты никогда не упоминала о них при мне.

– Ну как же, – медленно произнесла Гарриет, глядя ему в глаза. – Я говорила тебе об этом на прошлой неделе.

Брайан сильнее нахмурил брови, когда вернулся к столу и снова уселся рядом с ней. Она чувствовала его замешательство, но также хотела напомнить ему, что всё это теперь не имеет значения.

– Нет, любовь моя, – возразил он, протягивая ей руки ладонями кверху над столом. – Нет, это определенно не так. – Гарриет вложила свои руки в его, и он обхватил их пальцами. – Но сейчас это не важно, верно? Поиски Алисы превыше всего. – Он повернулся к Ангеле. – Я хочу быть там и искать свою дочь, – сказал он. – Я чувствую себя бесполезным, сидя здесь.

– Я понимаю, что вы желаете быть там, но, честно говоря, здесь – лучшее место, где вы можете сейчас находиться. Итак, Гарриет, – сказала она. – Расскажите мне о Шарлотте. Вы часто оставляете Алису с ней?

– Нет-нет, – ответила Гарриет. – Я никогда не делала этого раньше. – Ее ладони стали горячими и липкими. Она вытащила их из рук Брайана и вытерла о переднюю часть своей юбки.

– Так с кем вы обычно ее оставляли?

– Я никогда ни с кем не оставляла Алису.

– Никогда? И вашей дочери четыре? – Ангела выглядела удивленной. Гарриет уже привыкла к подобной реакции.

– У Гарриет нет никакой необходимости оставлять Алису с кем-либо, – вмешался Брайан. – Ее работа – быть матерью.

Ангела бросила на Брайана пытливый взгляд, но не стала уточнять. Гарриет предположила, что если у Ангелы есть дети, то она, вероятно, часто их оставляет, особенно с такой сложной работой.

– Но сегодня вам нужен был кто-то, чтобы присмотреть за ней? – спросила Ангела. – И ваш первый выбор пал на Шарлотту?

– Да, – подтвердила Гарриет. Она не стала добавлять, что подруга была ее единственным выбором.