Текст книги "Кругосветный атлас маяков. От архитектурных решений и технического оснащения до вековых тайн и легенд"

Масиас Хосе Луис Гонсалес
Кругосветный атлас маяков. От архитектурных решений и технического оснащения до вековых тайн и легенд

José Luis González Macías

BREVE ATLAS DE LOS FAROS DEL FIN DEL MUNDO

© José Luis González Macías, textos, ilustraciones, mapas y diseño de libro, 2020

© Ediciones Menguantes, www.menguantes.com, 2020

© Новохатько Е.А., перевод на русский язык, 2022

© Издание на русском языке. ООО «Издательская Группа «Азбука-Аттикус», 2023

КоЛибри®

Эта книга посвящена тем, кто когда-то работал на маяках на краю земли, а также людям, которые помогали собирать и сохранять их истории

Второе издание этой книги на испанском языке вышло 26 декабря 2020 года, через 120 лет после загадочного исчезновения в Шотландии Джеймса Дуката, Томаса Маршалла и Дональда Макартура – троих смотрителей маяка Фланнан.

Разумеется, маяк излучал постоянный свет. Впрочем, не стоило опасаться, как бы капитан корабля не спутал его с другими огнями, поскольку в этих краях не существовало никаких других маяков.

Жюль Верн. Маяк на далеком острове (пер. О. Е. Ивановой)

Предисловие

Когда во время семейного обеда я рассказал о своем намерении написать книгу о маяках, мой отец, удивленно взглянув на меня, воскликнул: «О маяках? Ты же человек суши, как и я». И он был прав. Я родился в самом центре Пиренейского полуострова и, за исключением нескольких лет, всегда жил вдали от моря. Хотя маяки давно манили меня, а иногда я даже испытывал настоятельную потребность сбежать на какой-нибудь мыс в далекой Галисии или Астурии (не случалось ли такого и с вами?), должен сознаться, что, как это ни печально, моя профессиональная деятельность относится к другой области.

Уже довольно давно я хотел написать книгу, в которую были бы включены постоянно используемые мной материалы – тексты, рисунки, карты, изображения… Словом, привычные мне объекты, с которыми я ежедневно работаю. Я наслаждался поэтическими атласами, снабженными картами и наполненными коротенькими историями – теми, что уносят нас в далекие путешествия, заставляя забыть, где мы на самом деле находимся. Мне не давала покоя одна идея, однако для ее воплощения нужен был стимул. Произошла пара случайных совпадений – и теперь вы держите в руках книгу о далеких маяках.

Первой причиной, побудившей меня обратиться к этой теме, стал заказ на дизайн обложки альбома музыкальной группы North of South. В ходе работы над ней я инстинктивно почувствовал, что будет уместно создать мечтательный образ нескольких маяков, воздвигнутых на астероидах и парящих в небе, освещая космическое пространство. Когда я изучал источники для создания иллюстраций, мое внимание привлекло обилие образов необычайной красоты. Я разглядывал один маяк за другим и не мог перестать любоваться ими.

Второй причиной, также имеющей отношение к моей профессии, стало знакомство с художественным проектом «Шестая фаза великого вымирания. Атлас утраченного биологического разнообразия» (Sexta Extinción. Atlas sobre biodiversidad ausente) Хосе Луиса Виньяса, посвященным исчезновению некоторых видов птиц. Там я наткнулся на историю о стефенском кустарниковом крапивнике (Xenicus lyalli) и маяке на острове Стивенс. Все особи этой маленькой новозеландской птички таинственным образом внезапно растворились в пространстве. Я был настолько очарован этим фактом, что начал собирать материалы о странном событии. Погрузившись в историю, я в каком-то смысле присвоил ее себе. Некоторое время спустя я поймал себя на том, что рассказываю ее друзьям. Все это безошибочно свидетельствовало: вскоре я окажусь в ловушке внутри какого-нибудь далекого маяка и стану похож на главного героя восхитительного рассказа Рэя Брэдбери «Ревун», в котором чудовище прислушивается к реву маяка и поднимается из морских глубин на его зов и свет, желая обнять его.

Есть нечто прекрасное и близкое к природе в невероятных архитектурных формах маяков. Возможно, нам так кажется, поскольку они доживают свой век. Их огни погасли, а тела разрушаются. И хотя многие из дозорных по-прежнему полны решимости выполнять свою миссию по освещению вод, новые технологии морских путей сообщения делают их все более бесполезными. Корабли больше не нуждаются в романтической опеке маяков, у них появились новые проводники – искусственные спутники, спутниковые навигаторы, гидролокаторы, радары; а ведь когда-то маяки были домом и рабочим местом для многих людей, имен которых мы никогда не узнаем. Со временем все больше и больше маяков было автоматизировано. Некоторые из них утратили первоначальное предназначение и стали туристическими объектами. Другим повезло меньше – их полностью демонтировали. Большинство смотрителей маяков, олицетворявших бдительность и защиту, оставили свои обязанности. И несмотря на то что эта профессия скоро окончательно исчезнет, о ней останутся истории, повествующие о временах, когда техника и героизм были одним целым. А все потому, что на маяках, особенно на далеких, люди всегда были вынуждены полагаться на волю природы.

Так что перед вами не просто книга о маяках. Это способ познать нас самих, отраженных в зеркале человеческой природы, задаться вопросом, способны ли мы жить в одиночестве и насколько зависим друг от друга в борьбе за выживание, изучить, как низко мы можем пасть и какое величие духа способны проявить в отчаянных ситуациях. Пустота, которую мы ощущаем, не будучи защищенными нам подобными, для некоторых сродни аду, для других, как, например, Чарльза Буковски, напротив, одиночество – это дар.

Вдохновленный крошечным маяком в Патагонии, слабо освещавшим воды в конце XIX века, Жюль Верн создал приключенческий роман «Маяк на краю света» [1]1
  В основе романа «Маяк на краю света» лежит рукопись Ж. Верна. Текст был изменен сыном писателя, М. Верном. Первоначальное произведение было опубликовано на русском языке под названием «Маяк на далеком острове». – Здесь и далее, если не указано иное, прим. ред.


[Закрыть]. Он описал остров Эстадос, ни разу не побывав на аргентинской земле (впрочем, он также не был ни на Луне, ни в центре Земли, ни на дне океана), и все же созданный им текст великолепен. Похожим образом я два года погружался в море информации, стремясь отделить свет от тени, чтобы cделать правдоподобными те истории, которые порой кажутся совершенно невероятными. Ничто в них не было изобретено мною. Хоть я никогда и не был ни на одном из этих далеких маяков, я позволил себе рассуждать о них как о своих старых знакомых. Не покидая уютного дома, я ощущал шторм, свирепствующий за окном, покинутость, надвигающуюся за буйством стихии, и одиночество, притаившееся в тумане.

На стене у меня висит огромная карта мира. В эти странные времена каждый день мой взгляд блуждает по ее поверхности, и я полагаюсь на волю случая. Стоит мне прочитать название рядом с любой черной точкой или проследить за линией, разграничивающей пространства, как я уже начинаю воображаемое путешествие и ненадолго переношусь в те места. Возможно, именно поэтому мой проект был задуман как атлас. Правда, в отличие от бесконечных просторов, которые я вижу на карте, книга не может вместить в себя всё. Одной из наиболее сложных задач было выбрать, какие точки отмечать на карте, а какие нет. Много удивительных маяков, способных поведать захватывающие истории, в эту книгу не вошли.

Я надеюсь, что благодаря представленным здесь историям, рисункам и навигационным картам, вы совершите невероятное путешествие в далекие места и давние времена и насладитесь так же, как и я, иногда спасительной, а порой и зловещей изоляцией, с которой встретитесь на этих страницах.

Хосе Луис Гонсалес Масиас

Сентябрь 2020 г.

1
Аджигольский маяк

Рыбальче, Херсонская область

Асфальтированная дорога заканчивается возле поселка Рыбальче. Далее простираются пески Кинбурнского полуострова – пространства, расположенного вдали от цивилизации, где сменяют друг друга золотые дюны, прибрежные соляные озера и хвойные леса. Эти степные земли когда-то были населены амазонками. Согласно Геродоту, лишь Гераклу удалось победить их.

В полутора километрах от Рыбальче, там, где Днепр впадает в Черное море, уже более века возвышается стройное сооружение. Его присутствие в этом месте по-прежнему необходимо. Чтобы управлять кораблем вверх по Днепру, окутанному нескончаемым осенним туманом, до Херсона, нужно знать особенности этой замысловатой переправы между островками реки, ее витиеватыми рукавами и углубленными каналами в сложном устье.

Вполне возможно, что за небольшую сумму, несколько банок пива или несколько литров бензина любознательному путешественнику удастся уговорить местных рыбаков отвезти его к маяку. Если повезет, он войдет внутрь колоссальной арматуры – в сверкающую на солнце металлическую красную сетку, – где сможет подняться, словно вскарабкаться по крыльям гигантского насекомого, вверх по узкой лестнице. У основания башни находится небольшое укрытие для смотрителей маяка. Хотя у смотрителей ежедневно был доступ к маяку с берега – в теплое время года они добирались туда на лодке, а зимой шли по льду, – внезапные изменения погоды иногда препятствовали их возвращению в течение нескольких недель. В их домике нет ничего лишнего.

Аджигольский маяк спроектировал Владимир Шухов. Глядя на его чертежи, легко представить, что стоит лишь ветерку подуть в нужном направлении, как вся конструкция тут же рассыплется. Однако постройки на эскизах Шухова чем хрупче выглядят, тем прочнее на самом деле. В конце XIX века он размышлял, насколько устойчивыми будут башни, крыши, павильоны и прочие здания, если для их конструкций использовать как можно меньшее количество материалов. Ему удалось вдохнуть жизнь в простые каркасы из стальной сетки, превратив их в необычную архитектуру, органическую, легковесную, не подчиняющуюся законам времени.

Эти гиперболоидные конструкции сочетали в себе эффективность, простоту и элегантность, а после революции 1917 года пропитали советскую архитектуру духом конструктивизма. Шухов считается одним из самых выдающихся русских инженеров в истории.

Аджигольский маяк был сделан наподобие плетеной корзины с сотнями отверстий, которые открываются ветрам.

2
Маяк Амеде

Амеде, Нумеа, Новая Каледония (Франция)

На опасном рифе Рош-Дувр, почти в сорока километрах от побережья французской Бретани, в 1867 году был возведен величественный чугунный маяк. Он освещал воды между двумя островами Бреа и Гернси, пока в 1944 году его не разрушили немецкие войска. К счастью, у старого маяка на Рош-Дувре все еще есть брат-близнец на противоположном конце света.

Новая Каледония стала колонией Французской империи в середине XIX века. Франция нашла на этом острове, исследованном во время путешествий Кука и Лаперуза, идеальную территорию для размещения тюрьмы – не такой жуткой, как в Гвиане, – куда можно было перевести опасных каторжников и политических заключенных, арестованных в ходе нарастающих народных восстаний во Франции. Законодатели назвали этот земной рай, который когда-то часто посещали китобои, торговцы сандаловым деревом и браконьеры, «одним из самых чистых мест на Земле для размещения тюрем».

Вход в гавань недавно основанного города Нумеа был защищен огромным рифом. Проходить на кораблях по заливу Булари, через сотни атоллов и постоянно волнующееся море, было непросто. И после нескольких кораблекрушений, случившихся в этих местах, – как, например, с кораблем «Авентура», – вскоре была осознана необходимость возвести там маяк. Несмотря на то что для его месторасположения был выбран небольшой остров Амеде, саму башню строили далеко оттуда – в столице, расположенной за 16 000 километров и известной как «город света».

В Париже компания Rigolet произвела металлические конструкции для маяка, которые затем по частям были перевезены на побережье. А в мастерских часовщика Анри Лепота, в дополнение к вращающимся механизмам, по чертежам великого Огюстена Френеля были изготовлены те самые оптические приборы, благодаря которым моря всего мира стали залиты светом.

Башня, которую ждали в Новой Каледонии, выросла в 1862 году и стала гордо возвышаться над парижским районом Вилетт. В то лето жители столицы увидели ее силуэт прежде моряков. Два года спустя она была по частям упакована в 1200 ящиков. Почти 400 тонн груза проследовали вниз по Сене на баржах до порта в Гавре и пересекли моря в темном трюме корабля «Эмиль Перейр». Прогресс в области освещения достиг новой колонии. 15 ноября 1865 года состоялось торжественное открытие маяка Амеде, сопровождаемое военной помпезностью, речами властей и церковной службой.

Благодаря этому маяку корабли с политическими заключенными благополучно прибыли в Новую Каледонию. И кто знает, но, может быть, какой-то житель Франции разглядывал этот маяк, гуляя по Парижу, а некоторое время спустя видел его огонь уже из камеры в Нумеа.

3
Маяк Анива

Мыс Анива, Сахалинская область (Россия)

В непроходимой тьме морей СССР мореплаватели ориентировались по немногочисленным и далеким маякам, освещавшим воды. Высокая стоимость содержания станций, энергоснабжение которых было трудно реализуемым, заставила советское руководство выбрать рискованную альтернативу для обеспечения их работы. Во время холодной войны освещение более 130 советских маяков подпитывалось от РИТЭГов – радиоизотопных термоэлектрических генераторов. Эти устройства напоминают атомную электростанцию в миниатюре и производят электроэнергию за счет тепла, выделяемого при распаде радиоактивного материала. РИТЭГи часто используются на спутниках, космических зондах и удаленных установках – в труднодоступных местах, где сложно заменить батарею.

Населенный японцами, русскими и китайцами, узкий вытянутый остров Сахалин с XVII века был спорной территорией, но по окончании Второй мировой войны вошел в состав СССР. На юго-западной оконечности острова с 1939 года стоит уникальный японский маяк, первоначально называвшийся Накасирэтоко. Изящную башню, своим видом напоминающую сказочный замок, установил инженер Синобу Миура на скале Сивучья перед крутым мысом Анива. Японцы поддерживали работу маяка едва ли в течение одного десятилетия. После подписания Сан-Францисского мирного договора им пришлось покинуть остров. Благодаря советским рабочим и электроэнергии, вырабатываемой дизельными двигателями, маяк оставался действующим еще сорок лет. В 1990 году он был автоматизирован и оборудован ядерным радиоизотопным генератором. Смотрители маяка в тот же день покинули помещение, а в вахтенных журналах, забытых на Аниве, больше не появилось ни единой записи.

Вот уже более десяти лет, как свет на маяке погас. Без его огня тысячи морских птиц заняли башню. Время оставило следы на заброшенных сооружениях: стены облупились, на конструкциях появилась ржавчина, старые двигатели оказались разграблены, а окна – разбиты. Анива – это маяк, медленно распадающийся на части над морем. Иногда сюда еще приплывают маленькие лодки с отважными туристами в поисках «заброшек» – занятие, которое японцы называют хайке. Если море спокойно, удается сделать селфи на фоне развалин маяка.

Хотя власти утверждают, что радиоизотопный генератор был демонтирован, на одной из стен маяка большими белыми буквами, написанными от руки, до сих пор можно прочитать надпись: «Опасно, ядерное излучение!»

4
Маяк Белл-Рок

Риф Инчкейп, Арброт, Шотландия (Великобритания)

По легенде, настоятель Арбротского аббатства установил на рифе Инчкейп колокол, который приводился в движение волнами прибоя, и таким образом бой предупреждал корабли об опасном рифе, основную часть времени скрытом под водой (Bell rock в переводе с английского – «скала-колокол»). Пират по имени Ральф забрал колокол, а после забыл о краже и, спустя много лет возвращаясь в порт с добычей, сам потерпел кораблекрушение на этом месте.

…Словно шагая по водам Северного моря, шестьдесят человек вместе пытаются пробурить скалу. Они оказываются по колено в воде в восемнадцати километрах от ближайшего берега. Рабочие двигаются так быстро, как только могут, ведь всего через два часа прилив полностью их накроет. Прежде чем это произойдет, они возвращаются на корабли «Смитон» и «Фарос», стоящие на якоре неподалеку, где и проводят остаток дня, покачиваясь на волнах. К осени они раскапывают основание диаметром в тринадцать метров и строят навесы для укрытия и хранения рабочих материалов к будущему сезону. Следующим летом им удается заложить первый камень. Еще две с половиной тысячи камней будут поочередно использованы на возведение маяка. Каждый камень весит тонну. Они тщательно вырезаны и закреплены на деревянных штырях, чтобы их можно было водрузить друг на друга как пазл.

Работы продолжались еще три года, и за это время происходило разное: несчастные случаи со смертельным исходом, дезертирство рабочих, неспособных выдержать морское ненастье, мятежи, вызванные нехваткой пива. Наконец, 1 февраля 1811 года огни маяка Белл-Рок зажглись.

Белл-Рок – самый старый сохранившийся до наших дней маяк, установленный в открытом море. Его устойчивость – результат коллективных усилий неизвестных нам сегодня людей: рабочих, матросов, прорабов, каменщиков. И все же успех его строительства приписывают двум людям. Роберт Стивенсон – дед знаменитого автора книги «Остров сокровищ», – молодой, импульсивный и, возможно, немного самонадеянный, мечтал возвести маяк в особом месте, чтобы ему не было равных. Он спланировал проект, убедил Совет Северного маяка в его целесообразности, и руководил работой, выдержав все трудности и риски. Джон Ренни, главный инженер, почти никогда не посещал эту скалу. Из своего лондонского офиса он одобрил расчеты и предложил технические решения, чтобы конструкция выдержала суровость шотландского моря.

Хотя и косвенно, на дизайн маяка повлияли также еще один человек и… одно дерево. Маяк Белл-Рок был создан по чертежам маячной башни, которая за пятьдесят лет до этого была возведена на изолированном рифе Эдистон на южном побережье Англии. Инженер маяка Джон Смитон начертил его конструкцию, увидев однажды, как старый дуб выстоял под натиском жестокой бури.

5
Маяк Буда

Остров Буда, Сан-Жауме-де-Энвежа, Таррагона, Каталония (Испания)

Буда – плавучий остров, медленно перемещающийся по Средиземному морю. Он движется назад и вперед, уменьшается и растет с течением времени. Это остров, рожденный из ила. Он пророс со дна дельты реки Эбро в начале XVIII века в результате постепенного накопления отложений в устье. Территория острова занимала почти 1500 гектаров, и в конце 1950-х годов примерно сорок семей поселились здесь, чтобы выращивать рис. Сегодня рисовые поля продолжают расти, но местные традиции основных праздников, церковных служб в часовне и футбольных матчей исчезли – людей здесь почти не осталось.

До появления маячных огней корабли часто садились на мель в этих подвижных песках. Загнанные в илистую ловушку, после долгой борьбы они опускались на дно. В XIX веке с целью осветить дельту Эбро на острове были построены три металлических маяка на неустойчивой береговой линии, закрепленные винтовыми сваями. Один – на севере, на мысе Фангар, другой – на юге, на мысе Ла-Банья, и самый яркий – на востоке, на острове Буда.

Металлический маяк, о котором мечтал мадридский архитектор Лусио дель Валье, был изготовлен в Бирмингеме на фабрике Джона Хендерсона Портера. Самую высокую в своем роде башню доставили на корабле из Англии, и конструкция весом 187 тонн была возведена на берегах Средиземного моря. В ноябре 1864 года смотритель маяка поднялся на триста шестьдесят пять ступеней до фонаря и впервые зажег фитиль лампы Деграна, заправленной оливковым маслом. С тех пор в течение ста лет смотрители маяка Буда каждые восемь часов поднимались по одной и той же лестнице, чтобы завести вращающийся механизм, который управлял оптикой.

Маяк Буда был установлен на оконечности мыса Тортоса, хотя, если бы дельта росла слишком быстро, его огонь вскоре оказался бы далеко от моря. В течение двадцати лет иловые и песчаные отложения неуклонно продвигались вперед. К тому времени маяк ушел так далеко вглубь суши, что у его основания не было видно волн. Однако в 1940 году море с новыми силами принялось поглощать дельту. Водохранилища, гидроэлектростанции и ирригационные каналы удалили тонны отложений из устья реки Эбро. Штормы и наводнения заставили береговую линию отступить. Остров уменьшился, и постепенно маяк ушел в море.

Маяк Буда устоял перед динамитом, заложенным республиканской армией во время Гражданской войны в Испании. Он пережил ржавчину и коррозию, а его фундамент погрузился в воду. Окончательно маяк унес за собой шторм на Рождество в 1961 году. Сейчас за мысом Тортоса стоит еще один маяк, а старый металлический лежит примерно в четырех километрах от побережья и покоится в забытьи, освещая изменчивое морское дно.