Текст книги "Банкротство в практике Верховного Суда Российской Федерации"

Однако на возникновение публично-правовых последствий отношений процессуальное волеизъявление такого лица не влияет: исполнительный лист в ходе упомянутых процедур банкротства по такому отдельному делу не выдается в силу запрета на осуществление по подобным требованиям исполнительного производства в процедурах наблюдения, финансового оздоровления и внешнего управления и в целях обеспечения баланса прав всех кредиторов должника.

Рассматривая заявление о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда, вынесенного против лица, в отношении которого на момент рассмотрения заявления было возбуждено дело о банкротстве, суды должны были исследовать вопрос о том, не влечет ли легализация решения третейского суда вне рамок конкурсного производства необоснованное удовлетворение требований одного из кредиторов и, как следствие, нарушение прав и законных интересов других кредиторов.

Исходя из указанных выше принципов и принимая во внимание, что дела о банкротстве направлены в том числе на защиту публичного порядка, равно как и интересов кредиторов должника, последние вправе оспаривать судебные акты, на которых основано заявленное в деле о банкротстве требование.

Доказывая нелегитимность решения третейского суда, конкурсному кредитору достаточно представить суду доказательства «prima facie», подтвердив существенность сомнений в наличии долга, поскольку в противном случае на него налагалось бы бремя доказывания отрицательных фактов, что недопустимо с точки зрения поддержания баланса процессуальных прав и гарантий их обеспечения.

При этом другая сторона, настаивавшая на наличии долга, как участник третейского разбирательства должна представлять доказательства, подтверждающие факты его проведения и действительность решения третейского суда.

Определение № 305-КГ15-5805

Разъяснения по вопросам, возникающим в судебной практике

Вопрос 3. Как следует поступить суду, рассматривающему заявление о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда, если в отношении одного из должников, являвшегося стороной третейского разбирательства, в том числе, должника по обязательству, обеспеченному поручительством, возбуждено дело о банкротстве и введена процедура наблюдения?

Ответ. В соответствии с положениями абзаца второго п. 1 ст. 63 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве) с даты вынесения арбитражным судом определения о введении наблюдения требования кредиторов по денежным обязательствам и об уплате обязательных платежей, за исключением текущих платежей, могут быть предъявлены к должнику только с соблюдением установленного Законом о банкротстве порядка предъявления требований к должнику.

При этом с указанной даты по ходатайству кредитора приостанавливается производство по делам, связанным с взысканием с должника денежных средств (абзац третий п. 1 ст. 63 Закона о банкротстве).

Приведенные положения Закона о банкротстве применяются и в отношении требований (дел) о выдаче исполнительных листов на принудительное исполнение решений третейских судов, поскольку разрешение таких требований государственным судом направлено на осуществление принудительного взыскания долга.

Следовательно, введение процедуры наблюдения в отношении одного из должников, участвовавшего в качестве ответчика в третейском разбирательстве, не препятствует продолжению рассмотрения государственным судом заявления о выдаче исполнительного листа, принятого к производству до введения этой процедуры, но может выступать основанием для приостановления производства по делу при наличии соответствующего ходатайства заявителя.

При отсутствии такого ходатайства и удовлетворении судом заявления о выдаче исполнительного листа участвующие в деле о банкротстве кредиторы, уполномоченный орган и арбитражный управляющий не лишены права обжаловать указанный судебный акт в установленном процессуальным законодательством порядке, если он принят о правах и обязанностях этих лиц в деле о банкротстве.

В том случае, когда требование о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда было предъявлено в государственный суд после введения процедуры наблюдения в отношении должника, поданное заявление подлежит оставлению арбитражным судом без рассмотрения в отношении этого должника на основании п. 4 ч. 1 ст. 148 АПК РФ (для судов общей юрисдикции – производство по делу прекращается в соответствующей части на основании абзаца второго ст. 220 ГПК РФ), а кредитор вправе заявить имеющееся требование в ином судебном порядке на основании ст. 71 Закона о банкротстве.

Данный подход применяется и в случае, если требование кредитора предъявлено одновременно к должнику по основному обязательству и к его поручителям, отвечающим в соответствии с п. 1 ст. 363 ГК РФ солидарно с таким должником. Поскольку предъявление требований в отношении должника по основному обязательству в рамках дела о банкротстве не прекращает обязательств поручителей, суд продолжает рассмотрение заявления о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда в отношении поручителей.

Обзор по вопросам судебной практики, возникающим при рассмотрении дел о защите конкуренции и дел об административных правонарушениях в указанной сфере (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 16.03.2016)

5. Рассмотрение жалоб на действия организаторов торгов, проводимых в рамках исполнительного производства либо в ходе процедур, применяемых в деле о банкротстве, относится к компетенции антимонопольного органа.

Организатор торгов по реализации арестованного имущества обратился в суд с заявлением об оспаривании решения и предписания антимонопольного органа, которыми установлены нарушения правил организации и проведения торгов и предписано устранить допущенные нарушения, в том числе отменить протоколы о результатах работы комиссии по рассмотрению заявок для участия в конкурсе, о результатах реализации арестованного имущества, а также объявить и провести новый конкурс.

По мнению организатора торгов, антимонопольный орган вышел за пределы предоставленных ему полномочий, поскольку оспаривание торгов, проводимых в рамках исполнительного производства, должно осуществляться по правилам законодательства об исполнительном производстве.

Арбитражный суд первой инстанции отказал в удовлетворении заявленных требований, указав на следующее.

При исполнении решения суда или исполнительных документов в порядке исполнительного производства продажа вещей или имущественных прав должника производится только на публичных торгах (пункт 3 статьи 447, пункт 1 статьи 449.1 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ). Указанные торги в силу пункта 1 статьи 449.1 ГК РФ проводятся по правилам, установленным статьями 448, 449 ГК РФ, если иное не предусмотрено ГК РФ или процессуальным законодательством.

Согласно статье 89 Закона об исполнительном производстве реализация на торгах имущества должника, в том числе имущественных прав, производится организацией или лицом, имеющими в соответствии с законодательством Российской Федерации право проводить торги.

Жалобы на действия (бездействие) организатора торгов, оператора электронной площадки, конкурсной или аукционной комиссии при организации и проведении торгов, заключении договоров по результатам торгов или в случае, если торги, проведение которых является обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации, признаны несостоявшимися, за исключением жалоб, рассмотрение которых предусмотрено законодательством Российской Федерации о размещении заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных и муниципальных нужд, рассматриваются антимонопольным органом (часть 1 статьи 18.1 Закона о защите конкуренции).

Полномочия антимонопольного органа по рассмотрению жалоб на нарушение процедуры обязательных в соответствии с законодательством Российской Федерации торгов, продажи государственного или муниципального имущества установлены пунктом 4.2 части 1 статьи 23 Закона о защите конкуренции.

При выявлении нарушений антимонопольный орган выдает организаторам торгов предписания, обязательные для исполнения, в том числе об отмене протоколов, составленных в ходе проведения торгов, о внесении изменений в документацию о торгах, о направлении извещения о проведении торгов, об аннулировании торгов (пункт 3.1 части 1 статьи 23 Закона о защите конкуренции).

Указанные положения Закона о защите конкуренции содержат общие правила и распространяются, в том числе на торги, проводимые в рамках исполнительного производства.

В другом деле конкурсный управляющий обратился в суд с заявлением об оспаривании предписания антимонопольного органа об устранении нарушений, допущенных при организации торгов по продаже недвижимого имущества предприятия, признанного несостоятельным (банкротом).

Суд первой инстанции, удовлетворяя заявленные требования, пришел к выводу об отсутствии у антимонопольного органа полномочий по рассмотрению жалоб на действия конкурсного управляющего при проведении торгов в целях реализации имущества организации-должника. По мнению суда, такие жалобы подлежат рассмотрению по правилам Федерального закона от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве). Законом о банкротстве установлен специальный порядок организации и проведения торгов по реализации имущества, вошедшего в конкурсную массу. При этом жалобы на действия конкурсного управляющего как организатора названных торгов, по мнению суда первой инстанции, подлежат рассмотрению в порядке, предусмотренном статьей 60 Закона о банкротстве.

Суд апелляционной инстанции с указанным подходом не согласился, отказал в удовлетворении заявленных требований, посчитав доказанным наличие в действиях конкурсного управляющего нарушения пункта 10 статьи 110 Закона о банкротстве и части 2 статьи 18.1 Закона о защите конкуренции.

Как отметил суд, на основании пункта 3 статьи 139 Закона о банкротстве продажа имущества должника осуществляется в порядке, установленном пунктами 3–19 статьи 110 и пунктом 3 статьи 111 названного закона, с учетом особенностей, определенных статьей 139 Закона о банкротстве. Денежные средства, вырученные от продажи имущества должника, включаются в состав имущества должника. В силу пункта 5 статьи 18.1 Закона о банкротстве арбитражный управляющий является организатором торгов, который обязан обеспечить равный доступ всех лиц к участию в торгах, в том числе к информации о проведении торгов, и обеспечить право лиц на участие в торгах без взимания с них платы, не предусмотренной этим законом (пункт 14 статьи 110 Закона о банкротстве).

Нарушение указанных правил влечет последствия, устанавливаемые законодательством. В частности, действия (бездействие) организатора торгов, оператора электронной площадки, конкурсной или аукционной комиссии, которые нарушают установленный нормативными правовыми актами порядок организации и проведения торгов, в том числе размещения информации о проведении торгов, подачи заявок на участие в торгах, могут быть обжалованы в антимонопольный орган (часть 2 статьи 18.1 Закона о защите конкуренции).

Поскольку федеральным законодательством предусмотрена возможность такого обращения в антимонопольный орган, установлен порядок рассмотрения таких жалоб (части 1, 3 статьи 18.1, пункты 3.1, 4.2 части 1 статьи 23 Закона о защите конкуренции) и в законе не содержится изъятий в отношении торгов, проводимых в ходе проведения банкротных процедур, следовательно, антимонопольный орган полномочен выносить предписания организаторам торгов, в том числе конкурсным управляющим, об устранении нарушений законодательства о защите конкуренции, допущенных при организации и проведении торгов.

(По материалам судебной практики Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, Арбитражного суда Поволжского округа, Арбитражного суда Уральского округа)

Обзор практики рассмотрения судами дел по спорам о защите чести, достоинства и деловой репутации (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 16.03.2016)

7. Лицо, распространившее те или иные сведения, освобождается от ответственности, если докажет, что такие сведения в целом соответствуют действительности. При этом не требуется доказывать соответствие действительности каждого отдельно взятого слова или фразы в оспариваемом высказывании. Ответчик обязан доказать соответствие действительности оспариваемых высказываний с учетом буквального значения слов в тексте сообщения. Установление того, какие утверждения являются ключевыми, осуществляется судом при оценке сведений в целом.

Общество обратилось в суд с иском к редакции газеты о защите деловой репутации и возмещении убытков, сославшись на то, что в публикации указывалось на большое количество долгов у общества перед его кредиторами, на наличие долгов перед федеральным и областным бюджетами в размере более 4 млн руб., а также на то, что один из кредиторов общества инициировал в отношении последнего процедуру банкротства и судом назначен внешний управляющий.

В процессе рассмотрения дела установлено, что один из кредиторов общества – банк – действительно обратился в суд с заявлением о признании должника банкротом. Определением арбитражного суда в отношении общества введена процедура наблюдения, требование банка признано обоснованным и включено в соответствующую очередь, назначен временный управляющий. Между тем информация о назначении внешнего управляющего не в полной мере соответствовала действительности, поскольку судом утвержден не внешний, а временный управляющий. Доказательств соответствия сведений о размере задолженности в федеральный и областной бюджеты в сумме более 4 млн руб. в материалы дела представлено не было.

Арбитражный суд первой инстанции в удовлетворении иска отказал, указав, что наличие в высказывании нескольких утверждений, не соответствующих действительности или некорректных, само по себе не делает все высказывание заведомо ложным, если ответчик докажет, что ключевые утверждения о фактах, которые составляют существо оспариваемого высказывания, соответствуют действительности.

Информация о наличии больших долгов общества, являющаяся ключевой, в целом соответствует действительности, что подтверждается определением суда о введении процедуры наблюдения, в связи с чем публикация, содержащая указанные сведения, не может быть признана ложной[32]32
  Аналогичная позиция отражена, например, в постановлении Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 18 сентября 2014 г. по делу № А03-6134/2013.


[Закрыть].

15. Распространение ложной информации о введении процедуры банкротства в отношении юридического лица, наличии у него значительных долгов наносит ущерб его деловой репутации.

Общество обратилось с иском к главе района и редакции газеты о защите деловой репутации и взыскании убытков, сославшись на то, что ответчиками распространены не соответствующие действительности сведения, порочащие деловую репутацию истца и наносящие ущерб взаимоотношениям с партнерами, а также затрагивающие общую деятельность организации в районе. В частности, в публикации отмечалось, что общество находится в состоянии банкротства.

Арбитражный суд первой инстанции в удовлетворении иска отказал, сославшись на то, что опубликованные сведения не содержат утверждения о нарушении истцом действующего законодательства, деловой этики, обычаев делового оборота или норм морали, то есть не содержат сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию истца.

Арбитражный суд апелляционной инстанции решение суда первой инстанции отменил, иск удовлетворил, указав, что информация о нахождении в процедуре банкротства существенным образом снижает заинтересованность участников гражданского оборота в налаживании деловых связей с обществом, в том числе инвестировании средств в принадлежащие ему объекты, поскольку предполагается, что лицо не может самостоятельно погасить имеющуюся у него задолженность. Для существующих контрагентов этого лица такого рода информация может послужить основанием для снижения объемов инвестирования в его деятельность. Следовательно, ложная информация такого рода умаляет деловую репутацию истца и влечет возникновение у него убытков.

Определения Верховного Суда РФ по отдельным категориям споров, связанных с применением законодательства о несостоятельности (банкротстве)

Применение процессуальных норм по делам о несостоятельности (банкротстве)

Верховный Суд Российской Федерации

Определение от 12 октября 2016 г. № 306-ЭС16-3611

Резолютивная часть определения объявлена 10 октября 2016 года.

Полный текст определения изготовлен 12 октября 2016 года.

Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего судьи Букиной И. А.,

судей Ксенофонтовой Н. А. и Шилохвоста О. Ю.

рассмотрела в открытом судебном заседании кассационную жалобу общества с ограниченной ответственностью «Евразийская торговая компания» (далее – торговая компания) на определение Арбитражного суда Саратовской области от 05.10.2015 (судья Зуева Л. В.), постановление Двенадцатого арбитражного апелляционного суда от 17.11.2015 (судьи Агибалова Г. И., Грабко О. В., Самохвалова А. Ю.) и постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 25.02.2016 (судьи Иванова А. Г., Моисеев В. А., Минеева А. А.) по делу № А57-16992/2015 о несостоятельности (банкротстве) акционерного общества «РБП» (далее – АО «РБП», должник).

В судебном заседании приняла участие представители:

торговой компании – Вахламова М. В. по доверенности от 30.12.2015 и Занкин Д. Б. по доверенности от 15.02.2016;

общества с ограниченной ответственностью «Диана-Эстейт» (далее – общество) – Симонов А. С. по доверенности от 25.12.2015.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Букиной И. А. и объяснения представителей торговой компании и общества, судебная коллегия

установила:

07.08.2015 торговая компания обратилась в арбитражный суд с заявлением о признании АО «РБП» несостоятельным (банкротом), введении процедуры наблюдения, включении в третью очередь реестра требований кредиторов задолженности в размере 863 117 086,52 руб. и утверждении временного управляющего из числа членов межрегиональной саморегулируемой организации арбитражных управляющих некоммерческого партнерства «Содействие».

Определением Арбитражного суда Саратовской области от 05.10.2015, оставленным без изменения постановлением Двенадцатого арбитражного апелляционного суда от 17.11.2015 и постановлением Арбитражного суда Поволжского округа от 25.02.2016, во введении наблюдения в отношении АО «РБП» отказано, заявление торговой компании оставлено без рассмотрения.

В кассационной жалобе, поданной в Верховный Суд Российской Федерации, торговая компания просила обжалуемые судебные акты отменить и направить дело на новое рассмотрение.

Определением Верховного Суда Российской Федерации от 05.09.2016 (судья Букина И. А.) кассационная жалоба вместе с делом переданы для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации.

В судебном заседании представители торговой компании поддержали доводы, изложенные в кассационной жалобе, а представитель общества возражал против ее удовлетворения.

Иные лица, участвующие в обособленном споре, надлежащим образом извещенные о времени и месте судебного разбирательства, своих представителей в суд не направили, что не препятствует рассмотрению дела в их отсутствие.

Проверив материалы обособленного спора, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе, выслушав представителей торговой компании и общества, судебная коллегия считает, что обжалуемые судебные акты подлежат отмене по следующим основаниям.

Разрешая спор, суды указали, что торговой компанией не соблюдены положения пункта 2 статьи 7 и пункта 2 статьи 39 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве), согласно которым у кредитора возникает право на обращение с заявлением о признании должника банкротом после вступления в законную силу решения суда о взыскании денежных средств.

Поскольку вопрос о наличии у должника задолженности перед торговой компанией не являлся предметом рассмотрения суда в общеисковом порядке, суды на основании пункта 3 статьи 48 Закона о банкротстве отказали во введении наблюдения и оставили заявление без рассмотрения.

При этом судами отклонен довод торговой компании о том, что задолженность возникла из кредитного договора, и право требования приобретено по договору цессии, а поэтому компания вправе заявлять их в порядке абзаца 2 пункта 2 и пункта 2.1 статьи 7 Закона о банкротстве. Как указали суды, такой специальный порядок предусмотрен только для кредитных организаций, статусом которой торговая компания не обладает.

Между тем судами не учтено следующее.

Федеральным законом от 29.12.2014 № 482-ФЗ в новой редакции изложен пункт 2 статьи 7 Закона о банкротстве, согласно абзацу 2 которого право на обращение в арбитражный суд возникает у конкурсного кредитора – кредитной организации с даты возникновения у должника признаков банкротства.

По смыслу указанного регулирования кредитные организации вправе инициировать процедуру несостоятельности своего контрагента без представления в суд, рассматривающий дело о банкротстве, вступившего в законную силу судебного акта о взыскании долга в общеисковом порядке.

В рассматриваемом случае спорным является вопрос о том, вправе ли воспользоваться названным выше порядком возбуждения дела о банкротстве лица, не являющиеся кредитными организациями.

Согласно разъяснениям, изложенным в абзаце 3 пункта 1 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 14.03.2014 № 16 «О свободе договора и ее пределах», норма права толкуется судом исходя из ее существа и целей законодательного регулирования, то есть суд принимает во внимание не только буквальное значение содержащихся в ней слов и выражений, но и те цели, которые преследовал законодатель, устанавливая данное правило.

Как неоднократно указывал Конституционный Суд Российской Федерации, толкование закона правоприменителем не должно приводить к нарушению закрепленного в статье 19 Конституции Российской Федерации принципа равенства (постановления от 25.04.1995 № 3-П, от 11.03.1998 № 8-П, от 16.03.1998 № 9-П, от 15.06.1998 № 18-П, от 22.11.2001 № 15-П и др.).

При таких условиях толкование абзаца 2 пункта 2 статьи 7 Закона о банкротстве как обусловливающего возможность обращения с заявлением о признании должника банкротом (без представления судебного акта) только в связи с наличием у заявителя статуса кредитной организации являлось бы нарушением принципа равенства, поскольку предоставляло бы кредитным организациям ничем не обусловленные преференции при инициировании процедуры банкротства.

В связи с этим судебная коллегия приходит к выводу, что в качестве критерия, допускающего возбуждение дела о банкротстве подобным способом, должен рассматриваться не сам статус кредитной организации, обращающейся с соответствующим заявлением, а реализуемая ею деятельность по осуществлению банковских операций на основании специального разрешения (лицензии) Банка России (абзац 1 статьи 1 Федерального закона от 02.12.1990 № 395-1 «О банках и банковской деятельности»).

Отличительная особенность предъявляемых кредитными организациями требований состоит в том, что эти требования, как правило, подтверждаются стандартными средствами доказывания, в связи с чем процесс доказывания их наличия и размера носит упрощенный характер.

Поэтому сам статус заявителя по делу о банкротстве, чьи требования вытекают из подобного рода деятельности, не имеет решающего значения при возникновении вопроса о допустимости применения абзаца 2 пункта 2 статьи 7 Закона о банкротстве. В таких случаях судам необходимо проверять, являются ли требования заявителя следствием реализации специальной правоспособности кредитной организации или связанными с ними требованиями (например, из обеспечительных сделок), и при установлении таковых – разрешать по существу вопрос об их обоснованности и введении процедуры несостоятельности.

В рассматриваемом случае торговая компания ссылалась на наличие требования к должнику, возникшего из кредитных договоров. Данные требования приобретены ею у АКБ «Абсолют-Банк» (ПАО) по договорам цессии.

По смыслу пункта 1 статьи 819 Гражданского кодекса Российской Федерации одной из сторон кредитного соглашения (кредитором) является банк или иная кредитная организация. Следовательно, на требования, вытекающие из кредитного договора, распространяется диспозиция нормы, содержащейся в абзаце 2 пункта 2 статьи 7 Закона о банкротстве. В связи с этим и с учетом закрепленного в пункте 1 статьи 384 Гражданского кодекса Российской Федерации правила о переходе к цессионарию прав цедента в том объеме и на тех условиях, которые существовали к моменту перехода права, у судов не было оснований для оставления заявления торговой компании без рассмотрения. Фактически суды отказали во введении наблюдения по заявлению торговой компании, сославшись исключительно на отсутствие у нее статуса кредитной организации, не разрешив по существу вопрос о наличии и размере задолженности, что не соответствует изложенным выше положениям закона.

В связи с тем, что судами допущены существенные нарушения норм материального и процессуального права, которые повлияли на исход обособленного спора и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов торговой компании в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности, обжалуемые судебные акты на основании части 1 статьи 291.11 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации подлежат отмене, а обособленный спор – направлению на новое рассмотрение для рассмотрения требований торговой компании по существу.

Руководствуясь статьями 291.11–291.14 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации

определила:

определение Арбитражного суда Саратовской области от 05.10.2015, постановление Двенадцатого арбитражного апелляционного суда от 17.11.2015 и постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 25.02.2016 по делу № А57-16992/2015 отменить.

Обособленный спор направить на новое рассмотрение в Арбитражный суд Саратовской области.

Верховный Суд Российской Федерации

Определение от 29 февраля 2016 г. № 306-ЭС14-7672

Резолютивная часть определения объявлена 25 февраля 2016 года.

Полный текст определения изготовлен 29 февраля 2016 года.

Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего судьи Букиной И. А.,

судей Капкаева Д. В. и Самуйлова С. В.

рассмотрела в открытом судебном заседании кассационную жалобу арбитражного управляющего Геруса Геннадия Николаевича на определение Арбитражного суда Поволжского округа от 17.09.2015 (судьи Герасимова Е. П., Богданова Е. В. и Иванова А. Г.) и определение Арбитражного суда Поволжского округа от 12.11.2015 (судьи Плотников Д. О., Аглиуллина Ф. Г. и Минеева А. А.) по делу № А49-6073/2012 Арбитражного суда Пензенской области о несостоятельности (банкротстве) общества с ограниченной ответственностью «Мэйджор-Моторс» (далее – должник).

В судебном заседании принял участие представитель Самышева Дмитрия Алексеевича – Плешаков П. А. по доверенности от 25.12.2014.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Букиной И. А. и объяснения представителя Самышева Д. А., Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации

установила:

в рамках дела о банкротстве должника его конкурсный управляющий Герус Г. Н. обратился в арбитражный суд с заявлением о привлечении бывших руководителей должника Новикова В. В., Самышева Д. А. и Новиковой З. Ф. к субсидиарной ответственности.

Определением Арбитражного суда Пензенской области от 10.03.2015 (судья Никишова Т. Ф.), оставленным без изменения постановлением Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 16.06.2015 (судьи Радушева О. Н., Александров А. И. и Серова Е. А.), в удовлетворении требований конкурсного управляющего отказано.

Определением Арбитражного суда Поволжского округа от 17.09.2015, оставленным без изменения определением Арбитражного суда Поволжского округа от 12.11.2015, производство по кассационной жалобе Геруса Г. Н. прекращено в связи с вступлением в законную силу определения Арбитражного суда Пензенской области от 06.03.2015, которым производство по делу о банкротстве должника прекращено ввиду отсутствия денежных средств, достаточных для возмещения судебных расходов и проведения процедур, применяемых в деле о банкротстве.

Арбитражный управляющий Герус Г. Н. обратился в Верховный Суд Российской Федерации с кассационной жалобой, в которой просит определения суда округа отменить и направить обособленный спор в суд кассационной инстанции для рассмотрения вопроса о привлечении бывших руководителей должника к субсидиарной ответственности по существу.

Определением Верховного Суда Российской Федерации от 02.02.2016 (судья Букина И. А.) кассационная жалоба вместе с делом переданы для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации.

В отзыве на кассационную жалобу Самышев Д. А. считает обжалуемые судебные акты законными и обоснованными, просит отказать в удовлетворении кассационной жалобы.

В судебном заседании представитель Самышева Д. А. возражал против удовлетворения кассационной жалобы, просил обжалуемые определения оставить без изменения.

Иные участвующие в обособленном споре лица, надлежащим образом извещенные о времени и месте судебного разбирательства, своих представителей не направили, в связи с чем дело рассмотрено в их отсутствие.

Проверив материалы обособленного спора, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе и отзыве на нее, выслушав представителя Самышева Д. А., Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации считает, что обжалуемые судебные акты подлежат отмене по следующим основаниям.

Прекращая производство по кассационной жалобе, суд округа, выводы которого были поддержаны коллегией, рассматривающей жалобу на определение, исходил из того, что в силу положений пункта 2 статьи 127 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве) с прекращением производства по делу о банкротстве должника прекращаются и полномочия конкурсного управляющего должником, что исключает процессуальную возможность проверки по существу законности и обоснованности судебных актов, принятых по результатам рассмотрения заявления о привлечении бывших руководителей должника к субсидиарной ответственности.