Текст книги "Закат христианства и торжество Христа"

Сомнения в божественности Христа зрели и в недрах раннего христианства. Приведу несколько примеров. В V в. в Византии возникло движение несторианства, основателем которого стал патриарх Константинопольский Несторий (428–431 гг.), подвергший критике мистическое христианское понятие «богочеловека». Согласно Несторию, дева Мария родила человека, который впоследствии, преодолев человеческую слабость, возвысился до Сына Божьего (Мессии). Во Христе человеческое и божественное начало пребывают в относительном единстве, никогда полностью не сливаясь. На Эфесском соборе 431 г. (третьем Вселенском) несторианство было осуждено как ересь. Несториане бежали в Иран, Среднюю Азию, а затем в Китай.

В евангелиях, особенно гностических, Иисус Христос также показан только человеком, налет божественности – результат последующих наслоений. Он предстает перед нами даже не как вестник или глашатай, вещающий от лица Божия, но как посвященный, просветленный, озаренный высшим прикосновением.

Человечность, историография. Именно человеческая природа Христа помогает нам понять и пережить «Его страдания как наши собственные, – писал Никос Казандзакис. – Ведь если бы в нем не было частицы человеческого тепла, вряд ли он смог столь глубоко тронуть наши сердца, стать путеводной звездой нашей жизни».

Иисус Казандзакиса близок мне своими сомнениями, колебаниями, страстями, тяжелыми раздумьями и связанными с ними поступками, которые раскрывают образ Христа наиболее полно и ярко, делают его биографию как бы синтезом биографий лучших сынов человечества.

Крайне важно понять, что Иисус Христос – отнюдь не лишенная человеческих недостатков и слабостей фигура, зовущая людей в Царство «не от мира сего», но выразитель огромных духовных сил, глубоких страстей и решительных действий, вызревающих в творениях Божиих.

Высшая человечность Иисуса Христа заключается именно в явлении миру нового человека, новой жизни, нового сознания. Весь его образ жизни, все деяния являются примером и живым образцом человечности во всех отношениях – от одежды и манеры поведения до простого и образного языка, открытости, общительности… Образная речь Иисуса в сочетании с ясностью и глубиной каждого слова и каждой фразы притягивали и покоряли окружающих.

Его речь – это само слово жизни, его мораль – служение, прощение, любовь, доминирующие качества его личности – смирение, терпение, доброжелательность. Как правило, у него нет нравоучений – разве что символизм притч, яркость образов, убедительность аллегорий, истинная настойчивость, сила личного примера. Мы сакрализовали его личность и его речи, но все они человечны, трогательны, образны, внутренне поэтичны и очень жизненны. К ним буквально применимо известное изречение, что стиль – это человек. Эрнест Ренан об Иисусе Христе:

Эту великую личность, ежедневно до сих пор главенствующую над судьбами мира, не в том, однако, смысле, что Иисус вмещал всё божественное или может быть отождествлен с божеством, а в том, что он научил род человеческий сделать один из самых крупных его шагов к идеалу, к божественному. Взятое в массе, человечество представляет собой скопище существ низких, эгоистов, стоящих выше животного только в том одном отношении, что их эгоизм более обдуман, чем у животного. Тем не менее среди этого однообразия обыденщины к небесам возвышаются колонны, свидетельствующие о более благородном призвании людей. Из всех этих колонн, показывающих человеку, откуда он происходит и куда должен стремиться, Иисус – самая высокая. В нем сосредоточилось всё, что есть прекрасного и возвышенного в природе. Он не был безгрешен; он побеждал в себе те же страсти, с какими мы боремся; никакой ангел божий не подкреплял его, кроме его собственной чистой совести; никакой сатана не искушал его, кроме того, который каждый носит в своем сердце. Как много из его великих черт потерянны для нас из-за непонимания его учеников, точно так же, вероятно, многие из его недостатков были скрыты. Но никогда ни у кого интересы человечества не преобладали до такой степени, как у него, над светской суетой. Беззаветно преданный своей идее, он сумел всё подчинить ей до такой степени, что вселенная не существовала для него.

Этими героическими усилиями он и завоевал небо. Не было человека, быть может, за исключением Сакьямуни, который до такой степени попирал землю ногами, все радости бытия, все мирские заботы. Он жил только своим Отцом и божественной миссией, относительно которой он был убежден, что выполнит ее.

Надо сказать, что даже в канонизированном Новом Завете апостолы воспринимают Христа как обычного человека, странника, сына простого плотника: «Не Иосифов ли это сын?» (Лк. 4:22). «Не плотник ли Он, сын Марии, брат Иакова, Иосии, Иуды и Симона?» (Мк. 6:3). «Иудеи сказали Ему в ответ: не за доброе дело хотим побить Тебя камнями, но за богохульство и за то, что Ты, будучи человек, делаешь Себя Богом» (Ин. 10:33). Его обвиняют в богохульстве за то, что Он назвал себя Сыном Божьим (Мк. 14:61–62, Ин. 10:33), но, как мы видели, в это понятие сам Иисус вкладывал совсем иной смысл, чем его обвинители. Иисус действительно утверждал: «Я и Отец – одно» (Ин. 10:30), «…Видевший Меня видел Отца…» (Ин. 14:9) и «Я есть путь, и истина, и жизнь; никто не приходит к Отцу, как только через Меня» (Ин. 14:6). Но, как я показал во многих своих книгах, всё это только формулы нового сознания, богоприсутствия, богосыновства.

«Земность» и «человечность» Иисуса проглядывают во многих местах священных текстов. Достаточно упомянуть версию о безумии Иисуса Христа, имевшую хождение между близкими ему людьми (Мк. 3:21), где говорится, что он находился «вне себя». Наряду с позитивными обращениями («первосвященник», «царь», «пророк», «пастырь добрый», «свет миру») различные лица именуют его богохульником (Мк. 2:7; Мк. 14:64; Мф. 9:3), самозванцем (Ин. 8:13), злодеем (Ин. 18:30; Лк. 22:37; Мк. 15:28), развратителем народа (Лк. 23:2), мятежником (Мк. 15:7).

Упоминания об Иисусе в римской историографии ограничены несколькими краткими фразами, но, по мнению всех античных критиков, христианство представляло собой еретичество и сектантство (Публий Корнелий Тацит, Гай Светоний Транквилл, Плиний Младший, Лукиан, Цельс). Все они в один голос писали о христианстве как о «зловредном, гибельном суеверии, преступной секте… вредных и преступных фанатиках и непримиримых врагах общественного строя». «Нехристианские писатели относились к христианству либо с равнодушием, как Иосиф Флавий (37–100), либо с враждебностью, как Публий Корнелий Тацит (58–117) и даже Плиний Младший (62–114), либо, наконец, с презрительной иронией, как Лукиан (120–190) и Цельс (II в.)».

Согласно Тациту, основатель христианства был распят при Понтии Пилате, однако подавленное на время движение все равно вспыхнуло с новой силой. Это, кстати, основной путь христианства: непрерывное воскрешение после бесконечных падений, дающее нам надежду, что иррадиация духа Иисуса Христа все-таки не даст ему окончательно закатиться, умереть.

В «Древностях» Иосифа Флавия ничего не говорится о совершаемых Христом чудесах, а его воскрешение описывается не как факт, а как один из многочисленных мифов.

Все остальные внебиблейские свидетельства об Иисусе, претендующие на древнее происхождение (I век – 1-я половина II века), являются плохо сфабрикованными подделками.

Запись евангелий. Очень важный вопрос: почему Иисус не облек в письменную форму свое учение, а фактически доверил это мало подготовленным для столь ответственной миссии ученикам? Ведь он прекрасно сознавал их неподготовленность и недопонимание его идей, чреватые искажениями и даже извращением смысла учения. Когда я читаю в евангелиях об угрозах, мести, огне, разделении, то неизбежно возникает вопрос, чья рука держала перо, из-под которого вышли тексты: «Не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир пришел Я принести, но меч» (Мф. 10:34); «Огонь пришел Я низвести на землю, и как желал бы, чтобы он уже возгорелся!» (Лк. 12:49); «Думаете ли вы, что Я пришел дать мир земле? Нет, говорю вам, но разделение» (Лк. 12:51). «Если кто приходит ко Мне и не возненавидит отца своего и матери, и жены и детей, и братьев и сестер, а притом и самой жизни своей, тот не может быть Моим учеником» (Лк. 14:26). «Если не уверуете, что это Я, то умрете во грехах ваших» (Ин. 8:24). «Ныне суд миру сему» (Ин.12:31). «Истинно говорю вам: кто не примет Царствия Божия, как дитя, тот не войдет в него» (Мк. 10, 15; Лк. 18, 17). «Посмотрев на них с гневом, Он сказал: „О род неверный и развращенный! доколе буду с вами? доколе буду терпеть вас“» (Мф. 17:17; Лк. 9:41). «Кто не пребудет во Мне, извергнется вон, как ветвь, и засохнет; а такие ветви собирают и бросают в огонь, и они сгорают» (Ин. 15:6)[45]45
  Фактически здесь повторена идея Второзакония (13:6–9, 17:1–6), призывающего убивать иноверцев: «И да не пощадит его глаз твой, не жалей его, не прикрывай его, но убей его…» Этот пассаж был дорог инквизиторам, ибо оправдывал использование костров, венчавших аутодафе.


[Закрыть]. Даже в Нагорной проповеди, где было провозглашено милосердие и прощение, указанный мотив повторяется еще раз: «Не может дерево доброе приносить плоды худые, ни дерево худое приносить плоды добрые. Всякое дерево, не приносящее плоды добрые, срубают и бросают в огонь» (Мф. 7:18–19).

Увы, если о маловероятной нетерпимости Иисуса мы узнаем из вторых уст, то у апостолов она выражена прямой речью. Во Втором послании к Тимофею и послании галатам апостол Павел грозит недовольным жесточайшими карами, а Петр пугает паству лжепророками и лжеучителями, которые введут пагубные ереси и навлекут сами на себя скорую погибель (2 Пет. 2:1). Бог, предупреждает Петр, так же беспощадно, как он карал падших ангелов, будет карать еретиков, «а наипаче тех, которые идут вслед скверных похотей плоти, презирают начальства, дерзки, своевольны и не страшатся злословить высших» (2 Пет. 2:10). Последних он уподобляет псам, возвратившимся к своей блевотине, и свиньям, валяющимся в грязи. Такого рода искажений учения Христа в Евангелиях множество.

Для меня бесспорно, что это не стиль мышления Иисуса Христа, а сильнейшие деформации его учения, глубоко не осознанного нерадивыми учениками. Кстати, он прекрасно сознавал опасность таких деформаций и потому запрещал записывать его живое слово, считая устное наследие более надежным…

Конечно, апостолы сознавали, что у Иисуса – «дар Божий», более того, они пытались внушить своей пастве, что сами обладают даром благовестия и что пастырство невозможно без божественной благодати (I Тим. 1:14, 4:14), но мне трудно себе представить, что Иисус передал свой дар всем своим ученикам – не по этой ли причине следы большинства его учеников теряются сразу после его смерти?..

Апостолы многого не понимали в учении Иисуса, потому что оно на века опережало свое время и, кроме того, у него был дар ясновидения: он знал то, чего не могли знать простые люди. Ученики считали, что с приходом Христа (Мессии) вера укрепится, римляне будут разгромлены, а Иерусалимский храм станет еще более величественным. Но Христос сказал им, указывая на Иерусалимский храм: «Придут на тебя дни, когда враги твои обложат тебя окопами, и окружат тебя, и стеснят тебя отовсюду, и разорят тебя, и побьют детей твоих в тебе, и не оставят в тебе камня на камне за то, что ты не узнал времени посещения твоего» (Лк. 19,43–44). Все это действительно исполнилось в дни Иудейской войны в 70 году.

Христос не оставил письменного учения, потому что учением была вся его жизнь. Учением было его рождение в тихую вифлеемскую ночь, его жизнь в нищете и любви к людям, его странствия по дорогам Галилеи, его трогательные беседы и исцеления бедных, его мученичество и любовь вопреки всему злу жизни. Об этом и следует помнить каждому, читающему Новый Завет.

Иисус не оставил ни строки письменной речи, страшась канонизации, обоготворения буквы, логоса, слова. Даже Священное Писание не было им заповедано. Вы не найдете в Священном Писании слов: «Идите и напишите!» Вместо этого иные слова: «Идите и научите», покажите своим примером. Ну и каков пример?..

«И чтобы не было у вас, как у язычников, где цари господствуют над народами, а вы не так: но кто из вас больше, будь как меньший, и начальствующий – как служащий, у вас пусть каждый будет слуга», – кто из высших сановников церкви может сказать, что следует этой заповеди Иисуса? Многие высказывания Матфея, Луки и Иоанна, приписанные им Учителю, я интерпретирую только как непонимание идей Иисуса – особенно это касается текстов, связанных с обожествлением Учителя или необходимостью поклонения ему…

Человеческое сознание авторов евангелий вполне могло исказить и омрачить идеи, снизить идеал Христа и приписать Ему слова, которые он вряд ли мог произнести. В словах, приписываемых Иисусу, истинно всё, что соответствует духу любви, и ошибочно всё, что проникнуто местью и угрозами. Ведь несколько коротких фраз об огне и мече, якобы сказанных Иисусом Христом, заставили великого английского философа и сторонника ненасилия Бертрана Рассела отказаться от христианства.

Хотя Иисус Христос, страшась обожествления Слова, всегда противился записи учения, нынешние апологеты-фальсификаторы приписывают ему не только инициативу Нового Завета, но и борьбу с еретичеством: «Но как Господь предвидел, что впоследствии возникнут ереси, и наши нравы испортятся: то Он благоволил, чтоб написаны были Евангелия, дабы мы, научаясь из них истине, не увлеклись еретической ложью, и чтоб наши нравы не испортились совершенно»[46]46
  Автор цитирует игумена Варфоломея (Васюкова).


[Закрыть].

Я не люблю заповедей и заветов, потому что, когда мы облекаем моральные нормы в слова, то часто получаются косные штампы. Именно по этой причине Великие Учителя человечества запрещали ученикам записывать их мысли, зная, что мистериальное или мистическое переживается, а не пишется. Ограниченная природа слов не позволяет выразить ими глубинное прозрение или божественное откровение.

Даже заповеди Моисея опошлены словами – я уж не говорю – многовековой аморальной практикой церкви. Откровение невыразимо, а о невыразимом нельзя говорить, но следует молчать. Проблемы иудаизма и христианства как церкви начинаются с неправильного понимания слов, потому что любая духовная практика требует молчания разума. Иисус учил не заповедями, а духовными упражнениями, и не его вина, что нерадивые ученики поняли это на свой примитивный лад. В каком-то смысле христианство пошло по «легкому пути» – подменило духовидение словоизвержением. Но как нельзя заменить образ жизни правилами или поведение описанием, так нельзя заменить глубокую мораль заповедями морали. Когда этим живут, то об этом нет надобности разглагольствовать.

Учение. Я уже говорил о вполне естественном запрете Иисуса записывать учение: живое слово, вдохновенная, экстатическая, метафорическая, символическая речь при записи неизменно превращается в мертвые заповеди, сухие заветы, безжизненные догматы.

Представьте себе, что вам в преклонном возрасте необходимо зафиксировать на бумаге блестящую, экстатическую речь, которую вы услышали в юности или, хуже того, переданную вам во втором-третьем поколении. Что из этого выйдет? Я уже не говорю о передаче обстановки, внешних атрибутов, духовной атмосферы. Надо побывать в Церкви блаженства на горе Заповеди блаженства, своими глазами увидеть холм над Галилейским морем, где, по преданию, Иисус произносил Нагорную проповедь, дабы осознать сокровенную связь между словом и обстановкой, духом и природой…

Ко всему этому следует добавить огромную разницу между содержанием и пониманием – уровнями старого сознания учеников и нового сознания Иисуса, а также малую толику идей Иисуса, дошедшую до нас в неискаженном виде. Как говорил евангелист Иоанн, если бы все сказанное Иисусом Христом «описать подробно, то, думаю, и самому миру не вместить написанных книг» (Ин. 21:25).

Но даже при всех этих осложняющих обстоятельствах, даже с учетом того, что евангелия доносят до нас не столько живое слово Иисуса Христа, сколько его не всегда адекватные интерпретации, можно только бесконечно удивляться тому огромному энергетическому заряду, который в них содержится и который около двух тысячелетий подпитывает христианство.

Даже дошедшая до нас скелетная и выхолощенная форма сохранившихся заповедей, даже тысячелетние искажения, даже жесткая редакторская «правка» Нового Завета «отцами церкви», даже церковная адаптация идей Иисуса Христа не помешали тому, чтобы проникнуться его духом, осознать величие человека, два тысячелетия тому назад проповедующего о любви и прощении, ощущающего Бога в недрах собственного сознания, чувствующего себя Сыном Божиим, исцеляющего больных, наставляющего на путь, истину и жизнь.

Мир, в котором он жил, был грубым миром насилия, ненависти, жестокости и коварства. И величие Иисуса Христа состояло именно в том, что «возлюбить ближнего как самого себя» можно даже в таком инфернальном мире. Иисус подавал пример нового сознания не в наши либеральные и демократические времена, но в эпоху жутких тибериев и калигул, вопреки реалиям которых грядет Царство Божие на земле, возможное именно благодаря присутствию Иисуса и наследников его идей, других Сыновей и Дочерей Божиих.

Я понимаю все трудности реконструкции подлинной проповеди Иисуса Христа и руководствуюсь не столько документами, сколько интуицией. Главный мой мотив – только колоссальная духовная иррадиация величайшего из когда-либо живших людей могла сохранить и донести до нашего времени Благую Весть, которую он, будучи странствующим проповедником-реформатором в маленькой группе единомышленников, сумел послать человечеству из крошечной древней Галилеи.

Иисус Христос не проповедовал христианство как доктрину, концепцию или идеологию – он возвестил его людям как «благую весть», как «радостное известие», согласно которому человек должен доверять мирозданию, чувствовать себя своим в мире и довериться бытию, потому что мир божествен и возможно устроение Царства Божия на земле. Само выражение «Царство Небесное» (позже – «Царство Божие») впервые появляется у Матфея, но из «Евангелия от Фомы» мы знаем, сколь острой была тогдашняя полемика о месте его нахождения (небо, море, земля, душа человека).

Высший смысл проповедей Иисуса Христа – Благая весть о грядущем Царстве Божьем, которое может быть осуществлено через деятельность вестников, посланников или Сынов Божиих, которых он призван готовить: «Ищите Царства Божия и правды Его, и это всё приложится вам». «Кто не примет Царствия Божия, как дитя, тот не войдет в него». Обретение Царства Божьего и есть спасение, возможное с приходом на землю Христа и его последователей. Путь к спасению открыт всем, кто отвергнет земные блага ради духовных и кто возлюбит Бога больше самого себя.

Вот мысли Иисуса о Царстве Небесном: «Чему уподобим Царство Божие? Или какою притчею изобразим его? Оно – как зерно горчичное, которое, когда сеется в землю, есть меньше всех семян на земле; а когда посеяно, всходит и становится больше всех злаков, и пускает большие ветви, так что под тенью его могут укрываться птицы небесные».

«Если те, которые ведут вас, говорят вам: „Смотрите, Царствие в небе!“ – тогда птицы небесные опередят вас. Если они говорят вам, что оно – в море, тогда рыбы опередят вас. Но Царствие внутри вас и вне вас».

Иисус противопоставлял абсолютно безнравственному миру абсолютную нравственность, «блудодеянию» – аскетизм и самопожертвование, ненависти – любовь к ближнему. Иисус прекрасно понимал, что демоническим, разрушительным началам в людях может противостоять только дух любви и милосердия, жертвенности и уважения к личности. Приход Царства Божия – это и есть торжество любви, прощения, победа света над смертью, рост человечности и добра в мире.

Иисус Христос призывал не к бунту и борьбе, а к любви и прощению. Он особо указывал на то, что молитва, умение прощать, искренность, смирение и щедрость являются необходимым условием для вхождения в Царство Небесное (Н. Б. Абгарян).

И уже сегодня Царство Божие тайно является среди людей. Когда вы творите доброе, когда вы любите, когда вы созерцаете красоту, когда вы чувствуете полноту жизни – Царство Божие уже коснулось вас. Оно не только в далеком будущем, оно не только в футурологическом созерцании, оно существует здесь и теперь. Так учит нас Иисус Христос. Царство придет, но оно уже пришло (А. Мень).

Очень тонкий момент в жизни Иисуса: то, что мы сегодня именуем христианством, связано не с самим Иисусом, а с бурной деятельностью его учеников. Фактически он не ставил задачу создания церкви, а в варварскую эпоху своей личностью демонстрировал будущему человечеству высший пример для подражания. Так, в частности, его характеризует еврейский историк Иосиф Флавий, не имевший никакого отношения к христианству: «В это время жил мудрый человек, которого звали Иисус. Образ жизни его был достойным, и он был известен своей добродетелью; и многие люди из иудеев и из других народов стали его учениками».

В основе проповеди Иисуса лежала готовность к отказу от выгод и социальных преимуществ, от гарантированной обеспеченности – как решающего критерия духовной жизни. Своей жизнью странствующего проповедника, «не имеющего, где приклонить главу» (Мф. 8, 20; Лк. 9, 58), он подавал яркий пример такой жизни.

К сожалению, нам не дано прикоснуться к «чистому источнику» идей Иисуса Христа, и мы можем лишь довольствоваться их апостольскими интерпретациями, понимая все возможные деформации. Но даже в таком усеченном виде Нагорная проповедь и евангельские речения Иисуса дают нам возможность ощутить новое слово, несомое им человечеству.

В Нагорной проповеди (Мф. 5:1–7:29; Лк. 6:12–41) Иисус Христос высказал суть своего учения, но многие авторы считают, что Матфей и Лука собрали здесь воедино все элементы его учения. Проповедь начинается с 9 заповедей блаженства (счастья), учащих тому, какие душевные расположения мы должны иметь, и кончается Притчей о благоразумном строителе, которая учит что именно во время беды ясно видно преимущество жизни по заповедям Закона Божия.

Кто блажен? По Иисусу, блаженны и, следовательно, счастливы нищие духом, плачущие, ибо они утешатся, кроткие, ибо они наследуют землю, жаждущие правды, ибо они насытятся, милостивые, ибо они помилованы будут, чистые сердцем, ибо они Бога узрят, миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими, изгнанные за правду, ибо их есть Царство Небесное.

Христианство учит не только жить по заповедям, но и изгонять из себя греховные привычки, то есть постепенно менять себя к лучшему. Заповеди Блаженства показывают нам путь этого исправления.

Свидетельствует Сергей Аверинцев:

Проповедь Иисуса Христа по внешним чертам своего оформления примыкает к весьма древней библейской традиции пророческой речи. Речь эта была ритмической и пользовалась множеством созвучий; и ритмы, и созвучия (особенно заметные при попытках обратного перевода речений Христа на арамейский язык) имели, между прочими, утилитарную мнемотехническую функцию, помогая ритмико-синтаксическому отрезку задержаться в памяти слушателя. У древней проповеди – особая интонация, решительно непохожая, например, на ту интонацию чуть ли не митингового ораторствования, которая так характерна для известного фильма Пазолини «Евангелие от Матфея». Нашему воображению лучше ориентироваться на чуть-чуть речитативное произнесение, столь неизбежное для сферы учительства в восточном роде; этот легкий распев нисколько не мешает ни взрывам экспрессии (как учат нас мелодии фольклорных причитаний), ни предельной простоте, однако задает тому и другому особый контекст.

Я попытался собрать воедино рассыпанные в разных текстах мемории Иисуса Христа и вот что получилось:

– Заповедь новую даю вам, да любите друг друга, как я возлюбил вас.

– Узнаю, что вы – мои, если будет между вами любовь.

– Вы слышали, что сказано: люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего. А я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас.

– Прощайте людям согрешения их, и прощены будете.

– Не судите, и не будете судимы; не осуждайте, и не будете осуждены; прощайте, и прощены будете; давайте, и дастся вам: мерою доброю, утрясенною, нагнетенною и переполненною отсыплют вам в лоно ваше; ибо, какою мерою мерите, такою же отмерится и вам.

– Отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу.

– Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи.

– Отцом себе не называйте никого на земле, ибо один у вас Отец, Который на небесах.

– Да будете сынами Отца вашего Небесного, ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных.

– Будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный.

– Будьте милосердны, как и Отец ваш милосерд.

– Не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую.

– Кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду.

– Просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам.

– Всякому, просящему у тебя, давай, и от взявшего твое не требуй назад.

– Не творите милостыни вашей пред людьми с тем, чтобы они видели вас: иначе не будет вам награды…

– Нельзя служить Богу и маммоне.

– Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут, но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут, ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше.

– Если хочешь быть совершенным, пойди продай имение твое и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах.

– Кто возвышает себя, тот унижен будет, а кто унижает себя, тот возвысится.

– Терпением вашим спасайте души ваши.

– Мир дому сему.

– И если вы приветствуете только братьев ваших, что особенного делаете? Не так же ли поступают и язычники?

– Берегитесь лжепророков, которые приходят к вам в овечьей одежде, а внутри суть волки хищные.

– Берегитесь закваски фарисейской, которая есть лицемерие.

– Нет ничего тайного, что бы не сделалось явным.

– Покайтесь, ибо приблизилось Царство Божие.

– Кто хочет быть первым, да будет всем слуга.

– Не называйтесь владыками, учителями, отцами – не владычествуйте.

– И будут первые последними и последние первыми; ибо много званых, а мало избранных.

– И чтобы не было у вас, как у язычников, где цари господствуют над народами, а вы не так: но кто из вас больше, будь как меньший, и начальствующий – как служащий, у вас пусть каждый будет слуга.

– Не заботьтесь о том, что вам есть завтра и что вам пить.

– Не хлебом одним живет человек, но всяким словом Божиим.

– Хлеб наш насущный даждь нам днесь.

– Мир – это мост; по мосту ведь переходят.

– Избирайте тесные врата и узкий путь.

– Удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царствие Божие.

– Тот, кто обладает знанием истины, – свободен. Свободный не творит греха, ибо тот, кто творит грех, – раб греха.

– Мать – это истина, а знание – согласие.

– Если вы познаете истину, истина сделает вас свободными.

– Познай то, что перед лицом твоим, и то, что скрыто от тебя, откроется тебе.

– Пусть тот, кто ищет, не перестает искать до тех пор, пока не найдет, и когда он найдет, он будет потрясен, и, если он потрясен, он будет удивлен, и он будет царствовать над всем.

– Истина не пришла в мир обнаженной, но она пришла в символах и образах. Он не получит ее по-другому.

– Если же вы не познаете себя, тогда вы в бедности и вы – бедность.

– Тот, кто знает всё, нуждаясь в самом себе, нуждается во всем.

– Ибо дерево познается по плоду своему, потому что не собирают смокв с терновника и не снимают винограда с кустарника.

– Я родился и пришел в мир, чтобы свидетельствовать об истине. Тот, кто на стороне истины, тот слушает меня.

– Я бросил огонь в мир, и вот я охраняю его, пока он не запылает.

– Тот, кто напился из моих уст, станет, как я, и тайное откроется ему.

– Я с вами остаюсь во все дни до скончания века.

– Я не оставлю вас сиротами, но приду к вам.

– Ученик не выше учителя, и слуга не выше господина своего.

– От избытка сердца говорят уста.

– Пусть каждый отдаст себя, возьмет свой крест (то есть свое служение в страдании и в радости) и тогда за мной идет.

– За всякое праздное слово, какое скажут люди, дадут они ответ в день суда.

– Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит.

– Горе миру от соблазнов, ибо надобно прийти соблазнам; но горе тому человеку, через которого соблазн приходит.

– Ничто, входящее в человека извне, не может осквернить его; но что исходит из него, то оскверняет человека.

– Если плоть произошла ради духа, это – чудо. Если же дух ради тела, это – чудо из чудес. Но я, я удивляюсь тому, как такое большое богатство заключено в такой бедности.

– Вера без дела мертва.

– Кто против вас, тот за вас.

– Все, взявшие меч, от меча погибнут.

– Осел, ходя вокруг жернова, сделал 100 миль, шагая. Когда его отвязали, он находился все на том же месте. Есть люди, которые много ходят и никуда не продвигаются.

Если просуммировать главные идеи учения Иисуса, то они следующие:

– Древнее прошло, теперь всё новое.

– Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всем разумением твоим: сия есть первая и наибольшая заповедь.

– Вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя; на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки.

– Рождение свыше силой Духа Святого можно рассматривать как обретение Бога в себе.

– Спасение требует исключительно личной воли – собственных усилий в следовании за Богом.

– Спасение подразумевает веру в Единого Бога, любовь к Нему и любовь ко всем людям, личное благочестие, терпение, самопожертвование, чистоту сердца.

– Одна из главных идей Христа – чистота сердца, заповеданная нам Библией[47]47
  Строка 50 Псалмов гласит: «Сердце чисто созижди во мне, Боже…»


[Закрыть]. В Нагорной проповеди Христос открывает нам, какая высочайшая награда обещана тем, у кого чисты сердца: «Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят» (Мф. 5:8).

Я особо обращаю внимание на первую мысль Иисуса, донесенную до нас Павлом (2 Кор. 5:17), как яркое свидетельство нового сознания, нового миропонимания, нового жизнеощущения, вечного обновления, так и не усвоенных церковью, носящей его имя.

Иисусовы заповеди касаются покоя и мира в душе, жизни в мире и согласии, скромности, искупления грехов, кроткости, христианской любви, миротворчества, жизни по правде и по Закону Божию, милосердия и сочувствия, помощи в беде, преодоления нехороших и нечистых помыслов, желаний и чувств. Нужно не унывать и помнить, что Господь все видит и знает и за правду наградит.

Обратите внимание, что Христос практически не говорил о событиях своего времени – только о том, что относится ко всем временам. Его временем была вечность…