Текст книги "Магнит для неприятностей"

– Отец Мэйли уходит рано, около шести с небольшим. Он уже торопился, когда меня провожал. – Заметил Чон, гордый тем, что он является носителем важной информации. – А мать работает в кассе автовокзала, как мне говорила Мэйли. Значит, её рабочая смена начинается или в восемь утра или в восемь вечера. Не думаю, что с тех пор она сменила работу. Это очень хорошая работа для женщины.

– Значит, завтра до шести утра мы должны быть на месте. – Резюмировал Никаноров. – Дождёмся, пока они уйдут, а дальше посмотрим по обстоятельствам.

Придя к выводу, что наш провиант почти на исходе, после обеда мы вновь отправились в магазин за покупками. А когда двинулись обратно, отъехали от магазина чуть более ста метров и уже поворачивали на дорогу, ведущую в верхнюю часть Фучжоу, детектив внезапно попросил Чона остановиться и ехать обратно вниз.

– Знаете, Павел, а давайте-ка посетим порт. Покажете мне здание вашего бывшего офиса? – Спросил он меня, подмигивая левым глазом.

– С удовольствием. Давай, Чон, покажем Алексею моё старое рабочее место. – Поддержал я его.

Мы остановились на парковке у портовой администрации. В само здание мы не входили, но Алексей, вытащив меня из машины, довольно долго водил меня по территории, там, где посторонним можно было находиться, расспрашивая о разных мелочах и задавая глупые вопросы. Это продолжалось минут сорок, пока мы вновь не оказались у моего бывшего офиса. Там я замедлил шаг, с ностальгией вглядываясь в окна кабинета на четвёртом этаже, где когда-то кипела такая бурная и интересная жизнь, где строились планы на будущее и решались текущие задачи, где витали мои мечты, и где навсегда осталась какая-то часть меня самого. Наверное, самая деятельная, самая бесстрашная и самая уверенная в себе часть, лучшая часть меня. Как же это было давно!

Вдруг Никанорову очень захотелось курить, и мы зашли в беседку на улице, предназначенную именно для этого. И, с трудом найдя там свободный угол, устроились на лавке, о чём-то болтая на родном языке. Знакомых лиц я там не нашёл. Неожиданно Алексей попросил меня перекинуться парой слов о чём угодно с только вошедшим в курилку мужчиной европейцем представительной наружности, опустившим на соседнюю лавку свой кейс довольно внушительного размера. Не придумав ничего лучше, я спросил, не является ли тот адвокатом судоверфи. В ответ он рассмеялся и заявил, что его всегда с кем-то путают. А на самом деле он представитель компании, обслуживающей технику в доках. Мы поговорили ещё о чём-то, я извинился за свою ошибку и собирался уже вернуться к Никанорову, когда тот, схватив меня за локоть и указывая на свои часы, вывел меня наружу. Быстрым шагом мы одолели дистанцию до парковки, уселись в автомобиль, и Алексей, ничего не объясняя, велел Чону как можно скорее доставить нас домой. По дороге он нёс всякую околесицу, постоянно поворачиваясь то ко мне, то к водителю. За полквартала до места детектив повернул голову назад и смотрел через заднее стекло до полной остановки. Когда Чон заглушил двигатель, Алексей с довольным видом вышел из машины, бросив на ходу:

– Хорошо. Мы на правильном пути. Быстро же они!

– Что всё это означает? Что это было? – Задал я вопрос нашему детективу, когда мы благополучно разгрузили машину и заполнили холодильник замороженными полуфабрикатами и банками пива. – Объясните хоть что-то!

– Что тут скажешь, – ответил он с усмешкой, – я действительно любитель пива. Можете меня ругать! Что есть, то есть. Правда, в меру и только под хорошую рыбку. А с такой рыбой, как здесь …. Здесь в рыбе знают толк!

– Я это уже понял. Но всё же!

– За нами, Павел, уже есть «хвост». И это интересно. Ведь мы практически нигде не светились. Мы же только сутки провели в Фучжоу! А хвост уже есть!

– Вы серьёзно? Да кому мы нужны-то? – Спрашивая это, я понял, что Никаноров знает что-то неизвестное нам с Чоном. – Я ничего такого не заметил.

– Где у нас хвост? – Обеспокоенно спросил Чон, вертясь по сторонам.

– Я имею в виду, что за нами наблюдают. – Пояснил Алексей учительским тоном. – Я заметил парня на мотороллере, следовавшего за нами по пути в магазин. Тогда не придал этому значения, но, когда мы вышли с покупками, он опять за нами увязался. Для проверки я попросил вас развернуться и следовать в порт. Через некоторое время он нас нагнал. Это слежка, правда, неумелая, но всё же! Чтобы в этом убедиться окончательно, я и повёл вас гулять по порту, ожидая «подкрепления». И, к сожалению или к счастью, но оно последовало, причём, довольно скоро. Я заметил ещё одного типа, который вертелся на месте, не зная, в каком направлении двигаться дальше, когда мы вернулись к зданию администрации. Сразу было заметно, что он кого-то ищет.

– Я ничего такого не заметил. – Смущённо повторил я.

– Вы просто не обратили на это внимания. В порту полно людей, и вы не могли предполагать, что нами здесь кто-то заинтересуется. – Оправдал мою невнимательность Никаноров. – Поэтому вы и взяли меня! Дождавшись, пока этот тип нас заметит, я сразу потащил вас в курилку. Он тоже туда вошёл. Тогда я с вашей помощью заставил его поверить, что у вас там была какая-то встреча с неким представительным господином, который вам сообщил нечто, заставившее вас немедленно покинуть порт. Теперь нами точно заинтересуются!

– Кто? – С опаской спросил Чон. – Кто нами поинтересуется?

– Этого я не знаю. Но это не полиция! – Торжествующе заявил детектив. – Когда мы покидали территорию порта, тот первый, что увязался за нами в городе, дожидался нас у въезда на территорию, а рядом с ним стоял ещё один мотороллер. Наверняка он принадлежит второму, который был в курилке.

– Они нас не догнали? – Всё также опасливо поинтересовался наш водитель. – Я ехал очень быстро, как вы и просили.

– Нет. Я в этом убеждён. – Ответил Алексей.

– Это хорошо. – Сказал Чон, улыбаясь. – Значит, они не знают, где мы живём.

– Думаю, что знают. – Возразил Никаноров. – Скорее всего «хвост» за нами был от самого дома, только заметил я его поздно, уже около магазина.

– Кто бы это мог быть? – Спросил я, закрывая жалюзи. Солнце, пробиваясь через зелень, уже светило прямо в наши окна. – Кроме родителей Мэйли никто из нас нигде не был. Но зачем всё это им? Они даже не знают, что Чон действовал не один!

– Тут вы как раз ошибаетесь, Павел Анатольевич! – Медленно произнёс Алексей с задумчивым видом. – А рыбный рынок? С кем вы там встретились?

– Это просто рыбаки, продавцы рыбы. Вот и всё. Этих двоих я давно знаю. Раньше частенько у них отоваривался.

– Вы что, считаете себя таким незаметным в базарной толпе китайского рынка? Да вас любой мог заметить! Особенно после общения с несколькими продавцами. А может кто-то ещё вас там узнал? Как знать. И решили просто за вами понаблюдать, а вы подались в порт, решаете какие-то дела, пытаетесь уйти от преследования. Теперь вами точно заинтересуются! – Выпалил детектив на одном дыхании.

– На рыбном рынке очень много всяких хулиганов, господин Касперский! Очень много. Это все знают. И полиция знает. – Вставил Чон. – Там надо быть очень внимательным! Очень! Сейчас мы можем быть в большой опасности!

– Не понимаю, чем я могу быть кому-либо интересен. – Спокойно возразил я Никанорову. – Я нахожусь в частной поездке, разыскиваю своего друга. И об этом пока никому не известно. О цели своего визита я никому не сообщал. Кроме своих. Зачем кому-то за мной следить?

– Пока я нахожу этому только одно объяснение. – Ответил детектив, раздвинув жалюзи и всматриваясь куда-то вдаль. – Вы, Павел, были владельцем фирмы, в которой работал сбежавший Брондуков, занимавшийся тёмными делишками. И у меня нет никакой уверенности в том, что начал он этим заниматься только после вашей «посадки». Наверняка он был связан с наркомафией. Потом он исчез. Может оказаться, что он прихватил с собой нечто, представляющее для мафии ценность. И теперь его ищут и полиция и мафия. Возможно, преступники полагают, что и вы в этом как-то замешены. Или просто хотите с ним встретиться. И, наблюдая за вами, рассчитывают выйти на Брондукова. Но это лишь мои предположения…. А вы, Чон, переставьте машину в гараж. А то как-то не хочется, чтоб ночью на неё прицепили «жучка». Да, всё становится более интересным! А насчёт опасности, Чон, – не думаю! Сейчас мы не представляем абсолютно никакой угрозы для преступников, если это и действительно действуют они. Скорее, мы представляем для них интерес. И до известного предела они будут просто вести за нами наблюдение. А дальше – посмотрим. Да, всё становится более интересным!

Минут через двадцать после того, как дом Мэйли опустел, Никаноров в жёлтой куртке с логотипом «ЕМС», такой же бейсболке и пакетом в руках позвонил в дверь пустого дома. Не дождавшись ответа «курьер» заглянул в окно, потом в следующее, а потом скрылся за углом дома. Через несколько минут Алексей, сняв с себя всю «маскировку» вышел к дороге и сел в проезжавший мимо автомобиль, за рулём которого был Чон. За детективом хвоста не было. Следили пока только за перевозящим меня автомобилем.

– Дома никого нет, – запыхавшись, сказал Никаноров, когда мы немного отъехали, – в её комнате тоже. Там много всяких фотографий на полках, но из окна хорошо рассмотреть их не получится. Может и ещё что найдётся. Придётся напроситься к ним в гости. И предварительно избавиться от слежки – нельзя подставлять семью Ли.

О чём отец Джена так долго разговаривал с отцом Мэйли по видеосвязи, я не знаю, но через полчаса нескончаемого китайского диалога Чон подозвал к телефону нас с Алексеем, чтобы его собеседник смог нас хорошенько разглядеть и запомнить, и представил нас друг другу. В девять утра Чон остановил свой автомобиль у автомагазина. Мы все поднялись по широкой лестнице из чёрного гранита и вошли внутрь. Через пятнадцать минут наш водитель не спеша вернулся к машине, открыл капот и начал заливать жидкость из только что купленной бутыли в бачок стеклоомывателя. Заметив стоящий в противоположном конце парковки мотороллер со слоняющимся вокруг него наблюдателем, Чон начал протирать лобовое стекло. Это был условный знак. Я повернул ручку газа, и новенькая «Хонда» с двумя всадниками в чёрных шлемах взревев, словно строптивый конь, сорвалась с места и сверкающим серебристым метеором унеслась прочь.

– Нихао, господин Ли! Павел и Алексей. – Представил я нас, и хозяин сразу впустил нас в дом и проводил в комнату Мэйли.

Осмотр фотографий не дал ничего. Мэйли бывала в разных местах с друзьями и одна. Никаких знакомых лиц и мест я не обнаружил, а Никаноров настоял, чтобы я сделал своим телефоном снимок одной из последних фотографий Мэйли на случай, если придётся её кому-нибудь показать при наших дальнейших поисках. Я выбрал одну, где она выглядела особенно счастливой и стояла на улице у автомобиля, положил её на стол и щёлкнул камерой своего телефона. Алексей, провозившись в комнате довольно долго, с расстроенным видом вынес свой вердикт:

– Абсолютно ничего. Такое чувство, что она тщательно «подчистила хвосты» перед бегством. Ни малейшей зацепки!

Поблагодарив господина Ли, мы, предварительно хорошо осмотревшись по сторонам, вскочили в седло мотоцикла и понеслись обратно. Затем я рассчитался за «пробный заезд», и мы с детективом вышли из автомагазина, сели в машину Чона и не спеша поехали домой. Наш «сопровождающий» неотступно следовал за нами на безопасном, по его мнению, расстоянии.

Всю дорогу мы молчали, а Чон сгорал от любопытства и, как только мы вошли в дом и заперли за собой дверь, спросил:

– Ну, что, господин Касперский, что там? Вы что-нибудь нашли?

– Абсолютно ничего. – Я расстроенно покачал головой, давая понять, что в наших поисках мы не продвинулись ни на шаг. – Алексей считает, что она заранее уничтожила всё, что могло бы пролить хоть какой-либо свет на её текущее местоположение.

– Совсем-совсем ничего? – Не унимался Чон, причитая. – Бедная наша красавица! Как же мы тебя найдём? Зачем ты так поступила, наша красавица?

Я достал из кармана телефон и рассматривал фото, сделанное в комнате Мэйли:

– Согласен. Довольно симпатичная девушка.

– Это фото сделано на парковке перед нашим офисом в порту? – Полюбопытствовал Чон, оказавшись позади меня и увидев её фото. – Хотя нет. Это где-то в городе!

– Конечно же, в городе, Чон! С чего ты взял, что это наша парковка?

– Машина. Простите, я же водитель. Первым делом я вижу машины. Просто я сразу узнал машину господина Брондукова и подумал…

– Что?! – Вскрикнули мы с Алексеем одновременно.

– А что? Да, это машина Сергея Николаевича. И я подумал, что машина его и Мэйли рядом, значит это офис. А потом гляжу, а там дорога, дома и всё такое. Значит, не офис. – Чон говорил абсолютно спокойно, не понимая, что нас так удивляет.

– Павел, а вам не показалось, что когда вы делали этот снимок, отец Мэйли вам что-то пытался сказать? – Живо и заинтересовано спросил Никаноров, вдруг что-то вспомнив.

– Да, что-то такое было! Есть такой момент! Он показывал на стенной шкаф. Но объяснить на пальцах не смог. А по-английски господин Ли понимает не лучше, чем я по-китайски! – Сказав это, я почувствовал, что возбуждение Алексея каким-то образом передалось и мне.

– Так! Чон, срочно звоните господину Ли и выясняйте, что он хотел нам сказать!

– Хорошо, господин Никаноров, уже звоню! – Бросил водитель на ходу, мечась по комнате в поисках своего мобильника и, быстро переговорив с отцом Мэйли, доложил. – Господин Ли только хотел вам сказать, что фотографию, которую вы выбрали он только месяц назад достал из-за шкафа, когда его передвигал. Наверное, Мэйли её давно туда уронила.

– Поэтому она и сохранилась! – Выпалил я. – Но она нам ничего не даёт, кроме намёка на её связь с Бурундуком. А это мы и так уже знаем. Если бы знать, где сделано это фото…

И мы все склонились над телефоном, с интересом разглядывая снимок и обращая внимание на все детали, как будто исследовали ранее неизвестный шедевр Рембрандта, случайно найденный среди разного хлама на бабушкином чердаке.

– Мэйли, машина, дома, деревья, кусты, цветы, длинная прямая дорога. – Чон без особого энтузиазма, видимо считая это занятие бесполезным, просто перечислял всё, что видел на фотографии. – Похоже на центр. Хотя нет. Кажется, это не Фучжоу.

– Центр! – Вдруг заорал я, всё вспомнив и перепугав своим криком собеседников. – Чёрт! Не может быть! Это же улица Центральная! Это же Сянган! Опять Сянган! Какого чёрта здесь происходит?!

– Что-то очень похожее, но я не помню этого места. – Заявил Чон, взбудораженный моим криком.

– Это северная часть улицы, куда мы попали сначала, заехав с вертолётной площадки. А твои родственники, Чон, живут в южной её части. – Возбуждённо пояснил я, чувствуя такую лёгкость, будто тяжёлый камень свалился, наконец, с моих плеч.

– Похоже, я чего-то не знаю. – Обратился к нам Никаноров, взирая на хитро улыбающегося Чона. – Не хотите меня посвятить? И что это ещё за Сянган? И причём тут родственники Чона? Что у вас тут за тайны от меня? Что вообще тут происходит?

В свою Сянганскую эпопею по поискам Натальи ранее я Никанорова не посвящал, не посчитав это необходимым для поисков Серёжи. А Чон никогда ничего лишнего не болтал. Но теперь, когда между всеми этими событиями начала проявляться какая-то, пусть и едва уловимая, связь, мне пришлось рассказать ему всё. Детектив сидел в кресле, наклонившись вперёд, подпирая голову кулаком, и переваривал полученную информацию. Потом он долго разговаривал с Москвой по телефону, сделав бесчисленное количество звонков. А я в это время позвонил домой и рассказал жене о наших приключениях, чем окончательно лишил её сна, заставив переживать. С одной стороны новость о том, что мы, кажется, вышли, наконец, на след Бурундука её обрадовала. А с другой стороны она каким-то образом почувствовала грозящую нам опасность и очень разнервничалась, хотя я, естественно, ничего ей не рассказал о слежке.

– Сейчас я сделаю одно предположение, а потом мы все вместе решим, что нам со всем этим делать. – Заявил Никаноров, вставая. – Повторю – это только лишь предположение и оно может быть далеко от реальности. Но ничего другого я пока не вижу. Итак. Возможно, Брондуков каким-то образом «снюхался» здесь в Китае с Берёзовым. Антон на Родине находится в федеральном розыске, поэтому обосновался здесь. Возможно, Берёзов занимается здесь, как и прежде, поставкой наркотиков, логистикой, так сказать, работая на крупную наркомафию. Однако данных о том, что он когда-либо выезжал с территории России сам или с ребёнком, по какой-то причине нет. Возможно, для этого он использовал фальшивые документы. Так или иначе, но в международный розыск российские правоохранители по этому поводу не обращались. Возможно, Берёзов какое-то время проживал в Сянгане, и Брондукову было необходимо с ним часто встречаться, например, по выходным. Поэтому Сергей купил там жильё, которое использовал, опять же возможно, и для встреч с секретаршей, иногда отправляясь с ней туда на уик-энд. Возможно, «сотрудничество» Брондукова с Антоном было вынужденным, поэтому Сергей об этом своём жилье ему не рассказывал, или даже оформил его на третьих лиц. После того, как Берёзов покинул Сянган, Сергей мог посчитать, что для него проживание в этом городе стало более безопасным. А после скандала с наркотиками он, возможно, и решил укрыться именно там. Возможно, он что-то прихватил с собой, что принадлежит мафии. Поэтому преступники тоже его разыскивают, хотя у них возможностей для этого, конечно, гораздо меньше, чем у госструктур. Поэтому за нами и наблюдают. Не могу этого утверждать наверняка, но скорее всего мы единственные, кто догадался о связи Брондукова с Мэйли. Иначе, думаю, их уже давно бы задержали. Хотя о мафии не скажу, но полиции это, скорее всего, неизвестно. Секретаршу никто не разыскивает. Возможно, наши беглецы всё ещё в Сянгане. Хотя прошло уже три года, и многое могло измениться. Так что шанс, что мы их там застанем, ничтожно мал. Но, возможно, посещение этого дома даст нам хоть небольшую зацепку…. В общем, как-то так…. А если умножить всё это ещё на десять «возможно», то можно будет считать, что мы двигаемся в примерно правильном направлении. Что скажете?

– Выезжаем в Сянган! – Ответил я. – И нам непременно надо избавиться от слежки!

Джен был за рулём старенькой тесной китайской малолитражки тёмно-синего цвета с тонированными стёклами. Это был именно тот автомобиль, а точнее – средство передвижения, к которому просто идеально подходила народная формулировка «консервная банка». Остановившись позади нашего дома на узкой дорожке, по которой мог протиснуться лишь велосипед да это чудо китайского автопрома, он ждал, пока мы все вылезем из окна, выходящего на задний дворик. Свой автомобиль Чон оставил перед домом, в котором остался гореть свет. Наш «сопровождающий» бегства не заметил, как нам показалось, и остался мирно сидеть на своём мотороллере в сотне метров от дома, листая страницы в соцсетях на своём смартфоне. В данный момент я бы, безусловно, чувствовал себя на таком мотороллере гораздо комфортнее: мы с Алексеем почти упирались головами в потолок, чувствуя себя шпротами в банке, что было крайне неприятно, особенно когда лёгкий автомобильчик подпрыгивал на кочках. Выехав, наконец, с грунтовой дорожки на асфальт, машину перестало так трясти, и Чон познакомил нас со своим сыном. Привлечь его было очень плохой идеей, но Чон заверил нас, что Джен умеет держать себя в руках и не любит болтать, как и он сам. Кроме того это была единственная возможность выехать из города быстро и незаметно. На окраине Фучжоу мы высадили Джена из машины, а сами отправились дальше. Мы снова мчались в Сянган!

Дом с фотографии мы нашли довольно быстро. Он действительно находился прямо при въезде на улицу Центральную с севера. Увидев его, Чон похвалил мою зрительную память. Это была вполне благопристойная часть города, с низким уровнем криминала и спокойными соседями. Единственное отличие этого жилища от фотографии состояло в том, что кусты в миниатюрном скверике между дорогой и домом сильно разрослись и в данное время уже не цвели. Мы, проехав немного дальше, остановились у противоположной обочины и решили пока просто наблюдать. Так прошло несколько томительных часов. Проживающие в соседних домах люди возвращались с работы, ходили в ближайшие магазины, кто-то прогуливался с детьми, шла обычная городская жизнь. Постепенно начинало смеркаться. Прошло ещё полчаса, в течение которых улица почти опустела, и мы уже предчувствовали неудачу, как вдруг в одном из окон зажегся свет. Потом открылась дверь, и оттуда выскользнула стройная девушка в лёгком светлом платьице с небольшой дамской сумочкой на плече, направившись беззаботной походкой вниз по тротуару по противоположной стороне дороги.

– Это она! – Обескураженно прошептал Чон, когда она поравнялась с нами. – Это Мэйли! Это точно она!

– Что будем делать? – Спросил я детектива, чувствуя участившееся сердцебиение.

– Будем ждать, пока она не вернётся, или пока ещё кто-то не покажется. – Невозмутимо ответил на это Алексей, оставаясь, как мне показалось, абсолютно спокойным.

К этому времени у меня совершенно затекли ноги, выпрямить которые в этом автомобиле не было решительно никакой возможности, и я спросил разрешения Никанорова выйти из салона для разминки.

– Этого ещё не хватало! Вы сейчас всё испортите! Терпите. Сидите спокойно. – Он строго отчитал меня. – А то сейчас вас кто-нибудь ещё заметит, не дай Бог!

– Я только на минутку. – Я продолжал упорствовать. – Уже стемнело. Я постою вон в тех кустах. Свет фонарей туда не проникает. Там никто меня не увидит. А Мэйли только что ушла. За минуту же она не вернётся!

– Ладно, идите уже быстрей. – Алексей махнул рукой. – Что с вами поделаешь?

Кое-как выбравшись из ненавистного автомобиля, я быстро, как только мог на своих затёкших вконец ногах пересёк дорогу и углубился в густые заросли, найдя среди них небольшое свободное пространство, и, разогнув, наконец, спину и колени, сразу почувствовал облегчение. Здесь в тени меня никто заметить не мог, а я хорошо видел дорогу. Тротуар, по которому моя бывшая секретарша ушла, просматривался сквозь зелень гораздо хуже, и я передвинулся на другое место. Внезапно позади я услышал шум останавливающегося рядом автомобиля, чужого, с гораздо более мощным двигателем, и хотел уже обернуться, как вдруг услышал приближающийся стук каблучков, и, осторожно раздвинув листву, увидел прямо перед собой Мэйли, возвращающуюся с большим бумажным пакетом из магазина. Она немного изменила причёску, но в остальном оставалась такой же, как прежде, и её такие знакомые маленькие торопливые шажки от неожиданности пулемётной очередью резали мой слух. «Вот чёрт! Говорил же Алексей, чтоб я сидел!» – Мелькнуло в мозгу. – «Что ж теперь делать?». Мэйли повернулась в сторону дороги, видимо взглянув на приехавшую соседскую машину, непринуждённо повернула к дому, достала из сумочки ключи и отворила замок. Когда она открыла дверь и вошла, не успев ещё даже включить свет, я, пулей выскочив из кустов, влетел в дом вслед за ней:

– Мэйли! Не бойся, это я!

Мэйли сначала завизжала, инстинктивно прижав к груди свою ношу, но, узнав меня, затихла, выронив пакет из рук. Апельсины покатились в разные стороны. В этот момент я ощутил сильный толчок и разглядел в сумраке чёрный ствол пистолета, упирающегося мне в грудь. Только тогда я заметил длинноволосое бородатое существо в чёрном халате, напоминающее своим видом хиппи, которое этот пистолет и держало.

– Бурундук, ты идиот! – Сказал я по-русски с облегчением. – Дай сюда ствол, а то ещё подстрелишь кого-нибудь ненароком!

Я отобрал пистолет из слабеющих рук Брондукова, который от шока начал медленно оседать на пол, и бросил его куда-то в темноту в дальний угол прихожей. Мэйли, едва дыша, стояла, прижавшись к стене, и смотрела куда-то назад, в сторону входной двери. Мне показалось, что она что-то увидела.

– Включи, наконец, свет. – Обратился я к ней.

Она медленно потянулась к выключателю, а я боковым зрением в этот миг заметил в дверном проёме тёмный низкорослый широкоплечий силуэт и подал ей знак замереть, но в это время у меня зазвонил телефон и сразу после этого раздался выстрел. Мэйли тихо рухнула. Пуля, прошедшая навылет, срикошетила об стену и попала в зеркало.

– Мэйли! – Закричал я сквозь звон битого стекла, оборачиваясь к дверям.

Глухой удар ребром ладони по сонной артерии, нанесённый подоспевшим Алексеем стрелку, заставил того выронить пистолет и ничком свалиться на пол.

– В той машине больше никого нет! – Тараторил Чон из-за спины Никанорова. – Что здесь произошло?!

Киллер без движения лежал в дверях лицом вниз, а чуть поодаль – Мэйли, истекающая кровью, но ещё живая. Бурундук со скупыми слезами в глазах молча склонился над ней, пытаясь зажать рукой пулевое отверстие на её груди, а наш Чон уже вызывал Скорую помощь. Чёрное пятно на белом платье быстро увеличивалось в размерах, и по полу начала растекаться страшная бардовая лужа. Мэйли лежала на спине и не издавала ни звука, но глаза её были открыты и полны безысходности достигшей своего пика. И мне показалось, что она смотрит прямо на меня. Затем в полной тишине, царящей вокруг, она начала быстро угасать, и когда за углом уже был слышен вой сирены, её глаза закрылись. Апельсины всё ещё катались по полу, оставляя за собой кроваво-красные дорожки…

– Чон, ты говорил, что твои родственники живут на этой самой улице? – Спросил Алексей, когда карета Скорой помощи уже увозила девушку в госпиталь, а Бурундук с потерянным видом стоял в своём халате на крыльце, провожая её взглядом.

– Да, это так. Совершенно верно.

– Быстро вези Брондукова к ним! А потом вернёшься сюда с парой бутылок воды из магазина. И никому ни слова о том, что ты видел Сергея. А это надо хорошо спрятать. – С этими словами он протянул Чону пистолет Бурундука, затем обратился ко мне. – Где же полиция? Что-то долго их нет. Скорая уже уехала, а они ещё не прибыли.

– Скорая просто очень быстро приехала. – Ответил я, усаживая в машину Сергея, находящегося в этот момент в состоянии полной прострации. – Госпиталь здесь всего в одном квартале. Алексей, а вы уверены в правильности своих действий? Может, не стоит прятать Брондукова?

– Доверьтесь мне. Я знаю, что делаю. И потом, я не собираюсь никого прятать. – Сказал Никаноров с видом знатока, посильнее затягивая за спиной руки киллера пластиковым хомутом, который он, словно волшебник, извлёк из одного из своих многочисленных карманов. – Я хочу, чтоб мы все придерживались одной версии: вы с Чоном решили встретиться с Мэйли по старой дружбе, а возникла стрельба, и в доме кроме неё вы никого больше не видели, а с кем она там могла проживать – это вас не касается. А я ваш друг и провожу в Китае с вами свой отпуск, что является правдой. Ничего лишнего говорить не надо. Это понятно?

– Вполне. – Ответил я, наблюдая, как набирает скорость быстро удаляющаяся «консервная банка».

– Тогда позвоните Чону и скажите ему то же самое. Да, и пусть скажет полиции, что ездил в магазин за водой, потому что хочется пить, а в дом после этого всего мы входить боимся. А я пока аккуратно посмотрю, что у нашего стрелка в карманах.

Я достал из своего кармана телефон, который оказался, каким-то образом, включённым, и услышал в трубке громкие всхлипывания: «Паша, Паша, Паша!». Это была Наталья. Это она так неудачно позвонила мне, вдруг почему-то ощутив сильное беспокойство. Она всё слышала, и её состояние было близко к полной истерике. И то, что мне удалось довольно быстро её хоть немного успокоить, иначе как чудом, ниспосланным свыше, я назвать не могу. Мне пришлось всего раз сто повторить, что я люблю её больше всего на свете, и столько же, что единственное моё желание – поскорее к ней вернуться!

Первым, что увидела Мэйли, открыв глаза через три долгих дня, было лицо Джена, склонившегося над ней, а первым, что услышала – были его слова: «Госпожа Ли, ваша дочь, наша Мэйли открыла глаза!».

К этому времени я уже знал почти всё, что хотел, и сейчас мы с Никаноровым пытались решить судьбу Бурундука с наименьшими для него потерями. А Наталья, которой я вкратце уже всё рассказал, была очень рада скорому моему возвращению и благополучному завершению нашей с ней Китайской эпопеи!

Бурундук прибыл в дом Си в состоянии полного и категорического ступора, и не смог самостоятельно даже выбраться из машины. Чону и Си пришлось с ним повозиться. Жена Си была хорошей медсестрой и имела дома некоторый запас лекарств. После запрета Чона на вызов доктора она ввела Бурундуку внутривенно какое-то успокаивающее средство и напоила его чаем с травами. И даже взяла у него кровь на анализ, поместив пока пробирку с нею в холодильник. Завтра была её смена в госпитале, и она надеялась, придумав какую-то причину, подсунуть на анализ его кровь вместо своей. А результаты обещала выслать мне на электронную почту. Потом ничего не соображающего Сергея уложили спать в детской. К этому времени меня, Чона и Алексея уже выпустили из полиции. И даже с благодарностью. Позже мы узнали, что задержанный Алексеем стрелок – это долго разыскиваемый и очень известный киллер из «Чхо Лонг» с репутацией неуловимого убийцы по имени Вонг, известный в криминальном мире по прозвищу Стрела. Долгие годы ему удавалось скрываться, ведя двойную жизнь, прикидываясь бывшим рыбаком с острова Нуэ, который в настоящее время работает телохранителем какого-то крупного бизнесмена. За все его преступления ему грозила кара в виде высшей меры наказания, в Китае это расстрел, и он, желая сохранить себе жизнь, получив пожизненное заключение, нехотя начал давать признательные показания. Стрельба по Наталье здесь в Сянгане несколько лет назад, скорее всего, тоже была делом его рук, хотя об этом он и не упоминал. Правда, никто кроме нас так и не знал, что он стрелял именно по ней, хотя полиция и догадывалась, что это было покушением на чью-то жизнь. Но никаких улик именно против него у следствия в данном случае не было. К слову сказать, за всю «деятельность» Стрелы у него было только две «осечки». И Наталья, к моему счастью, была одной из них. А девушка, которую мне предъявляли в морге, ранее была подругой этого Вонга. Она была родом из северных провинций. Догадавшись, что он не тот за кого себя выдаёт, она с ним порвала. В отместку он её хладнокровно застрелил.

Весь следующий день Серёжа, которого мы ещё утром увезли в мотель, молчал, уткнувшись в одну точку. Мы оставили его в покое на некоторое время, поняв, что в таком состоянии мы от него всё равно ничего не добьёмся. А потом он заявил, что ничего не скажет, пока не увидится с Мэйли. А если она умрёт, то он вообще никогда ни с кем разговаривать не станет. И опять уткнулся носом в одну точку.