Текст книги "Магнит для неприятностей"

Наши отношения с Бурундуком к этому времени уже вернулись на прежний уровень, и мы, проведя реорганизацию и объединив наши капиталы, открыли своё дело, строительную компанию МАКО. Я стал её главой, а Бурундук – моим заместителем, о чём я через некоторое время очень пожалел: продолжительное время под разными предлогами он не появлялся на работе, а в конце первого, самого трудного года потребовал свои деньги обратно. После чего мой путь стал, конечно, ещё тернистее. Но всё же упорство, терпение и удача привели к желаемому результату – фирма расцвела! Труды, волнения, бессонные ночи и все мои старания не были напрасны! И я понял, что всю свою жизнь шёл к этой цели, выбрав в самом начале своего пути единственно верное направление. Серёжа вернулся, уже почти без денег, и я, простив его «измену» взял его на прежнюю должность, а также восстановил его в некоторых «финансовых» правах. С тех пор никаких разногласий между нами никогда не было.

– Да понимаешь, Паша, в том-то всё и дело, что пока всё нормально, ничего не случилось. – Брондуков заёрзал в кресле. – Но есть у меня некоторые опасения.

Я сосредоточенно ждал продолжения. Сергей всегда был человеком, знающим как подойти к делу с умом, но в этот раз его медлительность меня настораживала. Он всегда имел в запасе какие-то неожиданные сюрпризы, как припрятанный козырь за пазухой. А сейчас он медлил, но я знал, что лучше дать ему время собраться с мыслями, не дёргая, тогда он приведёт в порядок все свои сомнения, сделает выводы и сообщит мне главное – то, что действительно имеет значение.

А пока я, сидя в своём кресле, повернулся к окну, раздвинул жалюзи и принялся разглядывать порт Фучжоу, который был внизу как на ладони. Вы когда-нибудь бывали в порту? Побывавший там хоть раз знает, что порт – это не просто «вокзал» для судов и место их погрузки. Порт – это совершенно необыкновенный удивительный и непредсказуемый уголок мира, живущий по своим неведомым нам законам. Он может быть большим или маленьким, грузовым или пассажирским, речным или морским. Но сути это не меняет. Только там присутствует эта непривычная нам атмосфера какой-то таинственной торжественности, разбавленная величественностью и грандиозностью масштабов. А кажущая суетливость всего происходящего при внимательном рассмотрении оказывается высокой чёткостью и прекрасной организованностью. Даже воздух его не таков, как везде. Этот свежий, манящий запах моря, громкие крики вечно беспокойных белых точек-чаек и едва доносящийся издалека, словно с другой планеты, шум могучих волн, рассекающихся где-то далеко о волнорез, непременно заставят вас представить миллионы мелких брызг, маленькими солнышками разлетающихся вокруг. Я смотрел вниз. Крошечные буксиры, толкающие огромный контейнеровоз к пирсу, издали походили на глупых утят, снующих около мамы-утки. Работали доки, огромные трудолюбивые краны что-то грузили и разгружали, медленно поворачивая свои крепкие стальные руки, повсюду, как пчёлы в улье, сновала малая и большая техника и чёрными точками вдали суетились едва различимые силуэты рабочих. Где-то поодаль на рейде белым ожерельем сверкала целая вереница больших и малых судов, ожидающих своей очереди. По огромному заливу, лениво перекатываясь, плыли белые барашки волн, ловя последние розовые лучи угасающего солнца, окутывая всё вокруг атмосферой магии и вдохновения. Мой кабинет был угловым на четвёртом последнем этаже одного из портовых офисных зданий, находящихся недалеко от самого порта на возвышенности. Отсюда открывался прекрасный вид на море. Мы уже третий год снимали здесь весь этаж, так как в порту находилась часть нашей техники, отсюда было быстрее добраться до объекта, а кроме того, заключая договор аренды, Серёжа точно знал, что хороший вид на море – это то, что меня вдохновляет.

– Ну, в общем, дела обстоят так. – Продолжил он после паузы. – Надвижка последнего пролёта займёт меньше недели, так как сам пролёт небольшой. Автодорожное полотно не в счёт. Что касается железнодорожного полотна…

– Это дело китайцев. – Подхватил я.

– Да. Таким образом, проект максимум через полтора – два месяца будет успешно завершён, почти на пять месяцев раньше намеченного срока.

– И? … Серёжа, не тяни кота… Я это всё и так знаю. Ну? Что?

– Мы можем получить неплохие деньги, очень неплохие.

– И мы их получим. Какие в этом могут быть сомнения? – Спокойно сказал я, пытаясь угадать, к чему он клонит. – И что? Ты сомневаешься, стоит ли их вкладывать в проект АСИАН?

– Если честно, то да. – Наконец, сдавшись, он опять, как ребёнок нервно заёрзал в кресле. – Видишь ли, Бог с ним с этой арендой. Ну, сколько мы там выиграем – пару сотен тысяч. По сравнению с нашей прибылью это совсем не много. Но чтобы стать партнёром в сделке АСИАН нам надо будет вложить всё, что мы заработаем плюс всё, что у нас есть сейчас, и ещё добавить.

– Да что ты всё кругами ходишь, Серёжа? Я это всё и так прекрасно знаю. Другие расходы предполагают и другие доходы. Мы наконец-то сможем выйти на совершенно другой уровень, о котором мы с тобой, сидя в московской коммуналке, даже и мечтать не могли. Более того, мы даже и близко не догадывались о самом существовании таких возможностей. Ну, вспомни наши юношеские мечты! Мы же все мечтали покорить этот мир. А теперь перед нами с тобой появилась реальная возможность воплотить в жизнь всё то лучшее, к чему мы так стремились! Я не прав?

– Ты прав. – Недовольно буркнул себе под нос Серёжа. – Но есть нюансы.

– Ну, наконец-то, – я с облегчением вздохнул, повернувшись к нему и уставившись ему прямо в глаза, – жду их с нетерпением. Ты же знаешь, что нюансы – это моя любимая часть работы.

– Ян Ци…. Всё дело в нём. – Начал объяснять мой помощник, невольно понизив голос, словно опасаясь, что нас услышат. – Я между делом упомянул о нём в разговоре с нашим консулом Николаевым…. Потом…. В общем, пробил через наших ребят из консульства…

– Через разведку?

– Да… то есть, нет, через торговых представителей, – ответил он, быстро поправившись, смутившись моей прямоты. Я кивнул, давая понять, что весь внимание, и Сергей продолжил, – с этим Ян Ци не так всё просто!

– Вот как? – Я действительно был удивлён и даже приподнял брови, что делал крайне редко, ведь удивить меня было очень нелегко. – Продолжай.

– Как ты знаешь, он представляет Си-Би Интернешнл в проекте АСИАН, так сказать курирует банковское сопровождение. Он китаец тайваньского происхождения с большими деловыми связями, не раз нам помогал. Да взять хотя бы…

– Не надо. – Я прервал Сергея, заметив его внезапную взволнованность. – Я знаю его не меньше тебя и полагаю, что ему вполне можно доверять. Да, он лицо заинтересованное, но заинтересованное в нас, финансово заинтересованное, а это главное. Если мы войдём в проект АСИАН, то это будет выгодно не только нам, китайцам, но и ему тоже. И банку и лично ему в том числе. Ты помнишь…

Покрывшись едва заметным румянцем, Серёжа меня перебил, словно ученик, вступивший в спор с учителем, не позволив мне закончить мысль, что случалось крайне редко:

– Я до сегодняшнего дня тоже так думал! Так вот наши ребята из консульства час назад сообщили, что Ян Ци вчера встречался в Тайбэе по всей вероятности с тайваньскими сепаратистами из «Чхо Лонг». Ты знаешь, кто это такие? А ты всё время был занят, и я только теперь смог к тебе пробиться!

Я от удивления аж присвистнул:

– Не может быть! Эта информация…

– Абсолютно надёжна, – поспешил он заверить меня, и, помедлив, продолжил, – что делать с китайцами?

Если Брондуков говорил, что информация надёжна, значит, так оно и было. И проверять это не требовалось. Он вообще никогда слов на ветер не бросал, сколько я его помню. И его острый ум всегда позволял ему сделать верный анализ событий перед принятием любого серьёзного решения. Правда, я делал это немного быстрее. Но я не мог сам охватить все направления деятельности фирмы. И здесь Серёжа выступал в роли моего незаменимого помощника, спасителя, готового стремительно ринуться на любую «амбразуру» и с лёгкостью мгновенно всё расставить по своим местам, в роли моего второго «я».

– Не понимаю, зачем ему это? Это серьёзное пятно на репутации бизнесмена такого уровня! Какие у него могут быть с ними дела? Просто бред какой-то. Может быть, к его работе это вообще не имеет никакого отношения? Возможно, это просто какие-то родственные связи, китайцы ими очень дорожат, или что-то подобное? Хотя от этого не легче. – Рассуждая вслух, я теребил пальцами краешек пепельницы, которая, переливаясь в последних лучах попадающего прямо на неё Солнца, отбрасывала яркие разноцветные блики на стены, рисуя на них, словно невидимый художник, то какие-то причудливые цветы, то странные, нелепые геометрические фигурки.

Сергей, уже совершенно перестав волноваться, с чувством выполненного долга лишь пожимал плечами:

– Этого никто не знает. Но, полагаю, надо пересмотреть наши с ним отношения, Паша. С ним надо быть осторожнее…. Хотя, в общем-то, никаких прямых фактов против него нет, вся его деловая репутация безупречна, как и репутация самого банка. Никаких тёмных пятен или даже возможных подозрений в недобросовестности, но, всё же… особенно учитывая перспективу сделки… и величину кредита, который нам придётся брать в Си-Би…

– Перенеси переговоры с китайцами, насколько сможешь и дай мне знать. – Я решительно прервал его тревожные догадки, аккуратно переложив какие-то незначительные не рассмотренные ещё бумаги в верхний ящик стола. – Так…. Надо подумать. У тебя всё?

– Да, пока всё, – ответил Бурундук, вставая из-за стола с видом победителя. – Ой! Чуть не забыл! К тебе тут какая-то девушка на приём сидит, наша, симпатичная такая, блондинка. Секретарша держит её в приёмной уже минут двадцать.

– Что за девушка? – Удивился я, подняв на него глаза.

– Не знаю. Из Москвы вроде. Сказать, что ты сейчас не сможешь её принять или…? – Спросил он уже стоя в дверях.

Я запер первый ящик стола на ключ, раздумывая о том, кому это там ещё из Москвы я, собственно, мог понадобиться в этой китайской глуши. Это было весьма любопытно. Затем, набрав нужную комбинацию цифр, открыл сейф внушительного размера, находящийся в стене за моей спиной и вынул оттуда одну из трёх абсолютно одинаковых папок с проектом договора о слиянии в мягком кожаном переплёте небесно синего цвета, положив её на стол перед собой, и уселся обратно:

– Да как-то не до девушек сейчас. Хотя… ладно, я сам разберусь.

Смяв оставшийся на столе черновик я, не вставая, ловким броском отправил его в белую плетёную корзину для бумаг, стоявшую в углу у дверей. Попал. Закрыть за собой дверь Бурундук так и не успел. В полуоткрытом дверном проёме сразу же появилось взирающее на меня с надеждой и испугом, как мне тогда показалось, незнакомое миленькое женское личико похожее на детское. По-видимому, это и была та самая московская красавица, ожидавшая приёма. Её большие как озёра выразительные зелёные глаза, полные печали, правильные нежные и невероятно красивые черты лица, обрамлённого прекрасной копной густых светлых волос средней длины, сразу же обращали на себя внимание.

«Блондинка-то скорее крашеная». – Почему-то подумал я в этот момент, отодвигая папку в сторону.

– Одну минутку, госпожа Красильникова, подождите, пожалуйста! – Услышал я голос с едва уловимым и оттого немного смешным китайским акцентом. Это моя молоденькая, но не по годам смышлёная секретарша Мэйли Ли пыталась остановить прорвавшуюся ко мне без разрешения посетительницу.

– Всё в порядке, Мэйли, пускай войдёт. – Сказал я вставая.

ОНА ворвалась, словно яркая комета, разрывающая обыденность жизни моего офиса своим чудесным появлением! И походила, скорее, на прекрасное завораживающее видение, готовое вот-вот исчезнуть, раствориться в дымке действительности, или на удивительную по своей красоте галлюцинацию, плод воспалённого разума, доставшего из глубин моего подсознания именно то, чего я так ждал всю свою жизнь! Или, что выглядело бы в этой ситуации более правдоподобным, ко мне просто явился ангел, сошедший с небес! Потому что в реальном мире девушка просто не может быть столь великолепной! Этого просто не может быть! Так не бывает! Но моё видение никуда не исчезало, а стояло передо мной с сумочкой в руках, нерешительно переминаясь с ноги на ногу. А то, что я принял за божественный нимб над её головой, оказалось солнечными очками в золотистой оправе на лбу. Стройная, ухоженная и невероятно красивая молодая женщина с ненавязчивым едва заметным макияжем, ОНА притягивала мой взгляд, напрочь лишив дыхания. Тёмный, несмотря на жару, приталенный брючный костюм только подчёркивал всё великолепие ЕЁ складной фигурки, внушая благородство и уверенность. На ЕЁ грациозной шее сверкал небольшой изумрудный кулон, который привлекал внимание, но не отвлекал от удивительной красоты ЕЁ лица. Чувствовалось, что каждая деталь ЕЁ облика тщательно подобрана: серьги-кольца прекрасно гармонировали с наручными часами, а нежный золотой браслетик завершал блестящий образ настоящей бизнесвумен. Брендовая сумочка в ЕЁ руках, выполненная с мастерством, просто кричала о статусе и вкусе. В этот миг весь офис, казалось, замер в ожидании, захваченный ЕЁ невероятным магнетизмом. Несколько секунд я просто наблюдал за НЕЙ, не в силах оторвать взгляд, испытывая внезапное замешательство. Наконец, поборов смущение, овладевшее мной, я указал на кресло, делая жест, чтобы она присела и с лёгкой трепетной улыбкой произнёс:

– Я могу чем-то вам помочь?

– Здравствуйте, Павел Анатольевич! О да, вы можете мне помочь! И более того, я рассчитываю, что вы именно так и сделаете! Мне говорили, что вы не из тех, кто может равнодушно пройти мимо чужого горя, что на вас вполне можно положиться! Поэтому я здесь. – ЕЁ прекрасный звонкий голос залил мой кабинет, словно пение иволги, переливаясь и наполняя доселе мёртвое холодное пространство своей мелодичностью и жизненной теплотой.

– Лестно слышать. Кто же вам такое сказал? – Полюбопытствовал я, безуспешно пытаясь собраться, ощутив дошедший до меня влекущий аромат ЕЁ духов.

– Меня зовут Наталья Валентиновна, и я из Москвы. Видите ли, – неуверенно продолжила ОНА, явно игнорируя мой вопрос, чего я, впрочем, даже не заметил, – я попала в весьма затруднительную ситуацию здесь в Китае. У меня здесь никого нет. Я приехала сюда одна на отдых и по другим делам, и у меня на рынке стащили кошелёк. Денег там почти не было, но кредитка… вот. Вы не думайте, я обращалась в полицию и в местный банк! Никто мне не может помочь, а филиала моего банка здесь нигде поблизости нет, только в Шанхае. Но мне даже не на что туда добраться. И я осталась совсем без средств. Вот.

В ЕЁ прекрасных широко открытых глазах постепенно разгорались искорки уверенности и решимости, и я почувствовал это почти физически.

– Вы приехали на отдых в Фучжоу? – Не без доли сарказма поинтересовался я, взяв, наконец, себя в руки, и с интересом непозволительно откровенно, чего ранее за мной никогда не наблюдалось, продолжая рассматривать свою милую собеседницу, устроившуюся в удобном кресле напротив меня.

– Не говорите ерунды! Конечно же, нет! Я приехала в Шанхай. – Обеспокоенная моим откровенным пристальным взглядом, но, совершенно его не смущаясь, уверенно ответила девушка.

– Там на рынке вас и обокрали, не так ли?

– Конечно, нет! Это случилось здесь в Фучжоу на рыбном базаре, – ответила она уже с лёгкими нотками раздражения в голосе.

– Вот как?! – Произнёс я, искренне изумившись этому признанию, – вы, честное слово, не очень походите на тех, кто разгуливает по рыбным базарам! Простите ради Бога, но мне просто сложно представить вас там! Ладно, забудьте. Простите, мне не следовало говорить этого вслух. Неважно. Так вы любите рыбу на отдыхе?

– Да нет же! – Наталья начала немного нервничать, и это меня зацепило. На мгновение с неё слетел налёт отчаяния, нерешительности и появилась какая-то не свойственная обычно женщинам твёрдость и жёсткость во взгляде. – Я же вам уже говорила, кажется, что у меня были здесь и некоторые дела.

– Тогда почему же вы не обратитесь за помощью к своим деловым партнёрам? – Ласково задал я вопрос, слегка улыбнувшись, пытаясь добиться ЕЁ расположения и, возможно, ответного жеста.

– Их нет. – Последовал короткий ответ. – У меня здесь никого нет.

Её лицо вдруг опять наполнилось таким отчаянием, какое только можно вообразить, таким знакомым мне отчаянием одинокого человека, попавшего волею судеб в неумолимую ловушку обстоятельств, разрывающих тебя изнутри и затмевающих солнечный свет. И она чуть слышно простонала:

– Вы мне не верите, конечно? … Да я бы и сама не поверила, наверное…

– Дело не в том, во что верю я, а в том, во что верите вы. Например… – Начиная отвечать Наталье философски, я старался делать это с тактом и такой теплотой в голосе, на которую только был способен, но моя посетительница поспешила меня перебить.

– Я верю в добрых людей. – Произнесла она быстро, но как-то не очень уверенно, с надеждой взглянув мне прямо в глаза.

– Это хорошо, – согласился я, встретив её взгляд, – чего же собственно вы от меня хотите?

Я на секунду отвёл от неё глаза, и тут мой взгляд упал на папку, лежащую на столе. Надо было скорей приступать к работе и заканчивать этот визит. Но мне почему-то совсем не хотелось, чтобы она ушла. Напротив. Я даже на мгновение представил себя вместе с НЕЙ за столиком в маленьком уличном французском кафе, где ароматы выпечки и кофе наполняли бы воздух. Идиллическая картинка, нарисованная моим воображением, вызвала трепет в моём сердце и улыбку на губах. Это было странным – почему Париж? Ведь в Париже я никогда не бывал. Это видение длилось всего лишь миг. А потом я подумал что ОНА, возможно, могла бы стать для меня чем-то большим…

– Мне нужно немного денег, чтобы арендовать автомобиль до Шанхая, и ещё немного на дорожные расходы. Я честное слово обязуюсь всё вернуть в самое ближайшее время. Если угодно, даже с процентами. – Ангельский голосок заставил меня вернуться к реальности.

– Вы сказали моей секретарше, что приехали из Москвы? – Зачем-то задал я, скорее интуитивно, риторический вопрос.

– Да. – Ответила она спокойно, поправляя свою сумочку.

– Зачем?

– Что?

– Зачем моей секретарше знать такие подробности? Не думаю, что её это интересовало.

– Ну, … просто так. – Наталья опустила вниз свою маленькую головку, попав в неловкое положение, но быстро взяла себя в руки и продолжила. – Просто я подумала, что вы не откажете во встрече соотечественнице!

– А давно вы в Китае? – Я, будучи довольно проницательным человеком, едва оправившись от первичного шока, вызванного воистину божественной красотой своей гостьи, начал нутром ощущать какой-то подвох. Но до сих пор никак не мог распознать, что же собственно на самом деле ей от меня надо. Несмотря на свой богатый опыт общения с огромным количеством людей, большинству из которых всегда что-нибудь было от меня нужно, включая и представительниц слабого пола. И, как правило, этим «что-нибудь» являлись деньги, а иногда – возможности. Но Наталья – это совершенно другое дело! Это не вызывало у меня никаких сомнений! На аферистку она похожа не была, хотя, поразмыслив, и продолжая наслаждаться её красотой, я пришёл к выводу, что нельзя исключать и этого. Как бы там ни было, мне определённо хотелось находиться с ней рядом как можно дольше и узнать её как можно лучше. Это было сильнее голоса разума, и я сразу это понял, но сделать с этим ничего уже не мог.

– Десять дней. А что? Какое это имеет значение?

– Стало быть, вы прибыли шестого числа? А какой авиакомпанией?

– Ну, знаете ли! – Она вся вспыхнула. – Это похоже уже на допрос с пристрастием! Вам-то что до этого?

И моя посетительница, изменившись в лице, молниеносно вскочила с кресла, прижав к груди свою сумочку, как будто была намерена защищаться с её помощью от неподобающих вопросов, и сделала вид, что оскорбилась и собирается уйти. Я продолжал спокойно сидеть, как будто не заметил этой её вспышки, давая понять, что с нетерпением ожидаю её пояснений. Она, испуская из глаз такие молнии, что я уже стал опасаться пожара, постояла в нерешительности несколько секунд, глядя на застывшую улыбку на моём лице, и, вдруг успокоившись и застенчиво улыбнувшись мне в ответ, грациозно уселась обратно, подобрав под себя ноги. Её случайная, невзначай брошенная улыбка, словно луч Солнца мгновенно проникла сквозь грозовые облака моей подозрительности и нанесла разящий удар прямиком в моё закрытое, не приспособленное для любви сердце.

– Ну что же, пожалуйста, – продолжила Наталья, как ни в чём не бывало, – если вас это так интересует. Я прилетела шестого или седьмого, точно не помню. «Чайна эир лайнс».

Я знал, что прямых рейсов из России в Шанхай «Чайна» ни шестого в среду, ни седьмого в четверг не совершала.

– Прямым рейсом? Представляю. Действительно, это утомительно провести целый день в воздухе. – Как-бы невзначай бросил я, пытаясь разговорить свою непрошеную гостью и понаблюдать за её реакцией.

Всё это принимало довольно интересный оборот. Работа, стройка, контракты, китайцы – всё это внезапно стало для меня каким-то далеким-далеким, чуждым, будто налетевший невесть откуда вихрь неимоверной силы унёс от меня всё это куда-то в дальние дали, на край света, а прямо передо мной на расстоянии вытянутой руки появлялась невероятная загадка, весьма и весьма притягательная загадка, надо заметить.

– Нет. С пересадкой. – Ответила Наталья безо всякого напряжения, глядя мне прямо в глаза и давая понять, что она согласна ответить на все интересующие меня вопросы.

– Почему? Это же так неудобно? – Продолжал я вести свой допрос, восхищаясь своей нежданной собеседницей.

– У меня не было выбора. – Она отвечала размеренно и без волнения, глядя на меня с надеждой.

Я не спеша встал, подошёл к ней и уселся рядом на краешек стола, взяв её за левую руку. Она вздрогнула и, не издавая ни звука, попыталась высвободиться, впрочем, безрезультатно.

– Видите ли, Наталья, – произнёс я спокойно и мягко, но тоном, не допускающим возражений, – я неплохо разбираюсь в людях и вижу, когда мне врут.

Моя гостья встрепенулась, но сразу как-то обмякла, продолжая молчать, а я, продолжая держать её за руку, продолжил:

– Допустим, вас действительно обокрали…

– Вы можете проверить это в полиции! – Заговорила она со мной, сверкая глазами.

– Допустим, это случилось на рыбном рынке Фучжоу. Допустим, у вас действительно в данный момент нет средств. Допустим, вы побывали в полицейском участке. Но ведь прямо напротив него вы не могли не заметить большой ломбард с вывеской на китайском, английском и русском языках? А там за ваши часики, – я повернул её хрупкую маленькую ручку так, чтобы её дорогущий хронометр оказался на виду, – могут заплатить столько, что можно будет не только арендовать машину до Шанхая, но и до Москвы, да и ещё автомобиль себе оставить сможете. Это ведь известная модель «Две луны» от Картье? А вместо этого вы каким-то образом вышли на меня. Что же вам в действительности от меня надо? Чем честнее вы ответите на этот вопрос, тем скорее мы с вами найдём общий язык.

Я отпустил её руку и потянулся за сигаретой. Вообще-то в помещениях нашего представительства курение было под запретом, но на мой кабинет это не распространялось. Здесь даже была установлена специальная усиленная вентиляция с системой притока воздуха.

– Курите? – Предложил я ей, протягивая пачку «Мальборо».

В ответ она покачала своей ангельской белокурой головкой и брезгливо поморщилась.

– Не возражаете? – Спросил я, закуривая.

– Нет. – Ответила она сухо. – Вы здесь хозяин.

– Итак?

– Что? – Наталья сделала такой удивлённо-безмятежный вид, кокетливо округлив глаза, как будто искренне не понимала, чего же я от неё жду.

– Что вы на всё это скажете?

– Лишь то, что вы абсолютно не разбираетесь в часах. – Спокойно ответила она, потирая руку в том месте, где я её держал, и, делая вид, что я причинил ей боль. – Эти часы я купила в Шанхае в грязной лавке за пять долларов. Это просто искусная китайская подделка, вот и всё.

– Тогда давайте поступим с вами вот так. – Предложил я, подумав и оценивающе на неё посмотрев. – Продайте мне ваши часы. Я готов заплатить вам тысячу долларов наличными за эту подделку прямо сейчас.

– Зачем они вам?

– Ну как же, это выгодно нам обоим! У меня, Наталья Валентиновна, останется ваша «побрякушка» на память о нашей встрече. А вы получите взамен некоторые средства, так необходимые вам в данный момент. Надеюсь, тысячи будет достаточно, чтобы без проблем добраться до Шанхая?

– Я не продам эти часы. Они дороги мне как память. – Коротко и жёстко отрезала моя гостья.

– О грязной шанхайской лавке?! – Я повторил её слова, чуть не смеясь.

Она хотела уже что-то возразить, но внезапно передумала, замолчала и насупилась, поджав губы, как делают маленькие дети, когда хотят показать свою обиду. Мы просидели в полной тишине почти минуту, смотря друг на друга, затем я иронично спросил, указывая на её кулон:

– А ваши украшения – это тоже подделки, по всей видимости? Я угадал? Или это тоже дорого как память?

Спрашивая это, я и не предполагал, что простые слова, сказанные в определённом контексте, могут иметь такую невероятную силу – они могут поднять, а могут и раздавить! И я, по всей вероятности, сам того не желая, попал прямо в больное место! Того, что произошло дальше, я никак не мог ожидать! Какое-то время моя посетительница держалась, а потом вдруг разревелась передо мной навзрыд во весь голос, прикрывая лицо руками и взахлёб, заикаясь, пыталась мне что-то сказать, но ничего разобрать было невозможно. Её трясло, появились ощутимые спазмы дыхания, слёзы лились ручьём, и на сумочке, которую она держала на коленях, даже образовалась маленькая лужа. Такого не сыграешь! Всё было по-настоящему! Это была настоящая человеческая боль! Я был сбит с толку и совершенно растерялся, не зная, что предпринять. От этого взял Наташу за плечи, приподнял и немного обнял, пытаясь успокоить:

– Ну что вы! Перестаньте, не надо так расстраиваться! Простите меня! Мне не следовало говорить вам столько гадостей. Но в наше время …, словом вы же умница и сама всё понимаете. Простите, наверное, я не оправдал ваших ожиданий. Вы пришли за пониманием и сочувствием, а оно вон как получилось…

Я чувствовал, как в моих руках при каждом всхлипывании судорожно содрогается всё её хрупкое тельце от головы до кончиков пальцев и всячески стремился оказать ей хоть какую-то поддержку, хотя сам инстинктивно искал утешение. Впервые в своей жизни я почувствовал, что хоть и ненамеренно, совершил нечто отвратительное и ужасное, чему нет, и не может быть оправдания. На звуки прибежала Мэйли, но я знаком отправил её обратно. Потом протянул Наташе свой платок и дал ей выпить немного воды, усадив обратно в кресло.

– Вам лучше? – Спросил я со всей нежностью, на которую только был способен, когда кризис миновал. – Умоляю, простите меня, если, конечно, это ещё возможно. Я виноват. Не знаю, что на меня нашло. Простите меня, ради Бога.

– Да, спасибо, теперь гораздо лучше. – Ответила она, продолжая немного всхлипывать и вздрагивать при каждом вздохе. – Спасибо, возьмите свой платок. Извините. Теперь лучше я пойду. Прощайте. И простите…

Наталья быстро поднялась, направилась к выходу и распахнула дверь, за которой растерянно стояла Мэйли. Секретарша поклонилась и отошла в сторону, пропуская посетительницу. В этот момент я, вылетев из-за стола, в три прыжка догнал её, схватил за плечо и увлёк обратно в свой кабинет со словами:

– Нет уж! Теперь-то вы как раз останетесь! Простите, но я уверен, нам с вами есть о чём поговорить!

Наталья опустилась в кресло, не сопротивляясь и без эмоций, словно маленький затравленный зверёк, судьба которого уже предрешена. Она хотела что-то сказать, но я, приложив палец к губам, подал ей знак помолчать. Я восхищался её абсолютной, совершенной красотой. Сейчас она была беззащитна, совершенно открыта, без всякого налёта гламура и деловитости и от этого в моих глазах делалась ещё привлекательней. Молча мы посидели минут пять или десять, потом я налил нам по стаканчику бренди, потом Мэйли сделала нам кофе, который мы пили тоже в тишине. Она смотрела в одну точку на столе, изредка поднимая голову и заглядывая мне в глаза, но почти сразу же виновато отводя взгляд в сторону, словно пыталась мне что-то сказать, но, не имея на это решимости, запиналась. Я слушал её дыхание. Она уже почти перестала вздрагивать и всхлипывать. Удивительно, но за всё это время нас никто не потревожил, и не было звонков. Я не хотел начинать разговор первым. Она это поняла, порылась в сумочке, достала зеркальце, вытерла глаза своим платочком, кинула его обратно и, закрывая сумочку, тихим голосом, как будто опасаясь кого-то разбудить, произнесла:

– Я же не могу находиться здесь постоянно. Мне надо идти. Честно.

– Расскажите мне. – Взмолился я, глядя на неё. – Всё, что можете. Прошу!

– Поверьте, есть вещи, о которых я не могу сейчас говорить. Никому.

– Скажите, Наташа, я могу вас так называть? – Вместо ответа она кивнула мне, – скажите, в вашем рассказе есть хоть часть правды?

– Практически всё, просто есть вещи, которые я не могу сейчас открыть никому, даже под страхом смерти. – И она вздохнула так тяжело, как будто вся тяжесть мира в этот миг легла на её нежные хрупкие плечи.

– Ну что же, хорошо. Так тому и быть. И, конечно же, я помогу вам. – Решил я твёрдо, не отводя взгляда от её заплаканных раскрасневшихся и таких прекрасных глаз. – Больше я вас ни о чём спрашивать не буду. Когда-нибудь, возможно, расскажете сами, если захотите и если мы с вами ещё когда-либо встретимся.

– Благодарю вас. – Всё так же тихо произнесла она, элегантно вставая из-за стола.

Её нежная маленькая фигурка ловко выскользнула из большого кресла и предстала передо мной во всей красе. Никакого повода задерживать её более я не нашёл, но и просто так отпустить уже не мог. Я уже не мог себе представить, что больше никогда её не увижу!

– Послушайте, Наталья, – наконец робко выдавил я из себя, встретив её восторженный взгляд, – а как вам такой вариант? Я предоставлю вам служебное авто с водителем, который доставит вас прямо домой, в смысле в Шанхай.

– О! Это будет просто замечательно! – Она улыбнулась своей завораживающей улыбкой и от этого стала ещё прекрасней, хотя минуту назад мне казалось, что красивее быть уже ничто не может. – Но мне всё равно потребуется небольшая сумма на дорогу, на разные женские нужды. Если, конечно, это вас не затруднит.