Текст книги "Лилипут"

Глава семнадцатая

1

Черно-белый полицейский автомобиль с явным превышением скорости мчится по Мэйн-стрит из крайней западной точки городка. Вот он, не сбавляя скорости, пересек Момсон-стрит и понесся дальше. Улицы пустынны, дома по обеим сторонам улицы провожают «форд» желтыми глазами окон, в воздухе, словно потяжелевшем, висит изморось. Машина чуть сбавляет скорость на углу Ошкош-стрит и поворачивает направо, не доехав несколько миль до здания муниципалитета, в которое и упирается на востоке Мэйн-стрит. «Две-три минуты, – думает сидящий за рулем Чарли Лоулесс, – и мы будем у Джека Монро». Шериф, несмотря на подавленное настроение, невольно улыбается. Ему нравится его заместитель, с ним всегда приятно иметь дело. Но улыбка тут же гаснет. Пока они с доктором Локом на полной скорости едут к дому Джека, Чарли не может избавиться от ощущения, что дела обстоят ГОРАЗДО хуже, нежели может показаться на первый взгляд. У него такое чувство, что город накрыт каким-то колпаком. Лоулесс пытается отогнать наваждение, но оно не уходит, цепко держась в его сознании. Такое впечатление, будто Оруэлл находится не в густонаселенной Новой Англии, а затерян где-то на бескрайних просторах канадской провинции «Северо-западные территории»… Чарли охватывает странное чувство отдаленности от всего остального мира. Он прямо ощущает на своих плечах груз ответственности за жизнь всего городка. Тысяча девятьсот восемьдесят девять человек. Шериф пытается рассуждать логически. Они ведь не одни, в конце концов, не на необитаемом же острове! Существует Федеральное бюро расследований, существует полиция штата Нью-Хэмпшир, правительство должно помочь, создав по крайней мере специальную комиссию по расследованию аномальных случаев со смертельным исходом, которые имели место в Оруэлле! И… которые еще будут. В том, что они еще будут, Чарли не сомневается. Предчувствие. Когда он пытается доказать себе обратное, вся логика рассыпается, точно карточный домик от порыва ветра.

Дом Холистера – самая крайняя точка Оруэлла на западе. Дом Алекса Тревора расположен в восточной части города, не на самом краю: чуть дальше есть еще четыре-пять жилых домов по Канзас-стрит. Какая тут связь? То, что за отправную точку надо брать именно дом, в котором живут сейчас Шилдсы, не вызывает сомнений. Но ни единого мало-мальски основательного довода в поддержку этого утверждения у шерифа нет.

Несмотря на то что, по его мнению, рассказ Дэнни Шилдса содержал какую-то долю правды, вся нарисованная мальчиком картина представляется шерифу такой туманной и загадочной, что ничего конкретного вывести из нее просто невозможно. Довериться этому ребенку было бы все равно как, узнав о том, что Мировой океан из-за потепления климата с каждым годом отвоевывает у суши десятые доли дюйма, вообразить себе, что он не сегодня-завтра затопит штат Небраску. Так и события, о которых рассказал Дэнни Шилдс, кажутся чем-то таким призрачным, далеким и нереальным… Тем не менее Чарли считал крайне необходимым поговорить еще раз с Дэнни: мальчик жил в доме, где по воле судьбы уже двое нашли самую странную смерть. По правде говоря, шериф, будь на то его воля (и возможности), переселил бы эту семью еще после смерти миссис Шилдс. Он не был до конца уверен, что с этим домом что-то неладно, нынешние события были отнюдь не связаны с ним, но шериф ни на минуту не упускал из виду, что начало всему было положено еще прошлым летом и именно в этом доме, где жили тогда Треворы. Мальчик что-то знал, наверняка что-то видел или слышал. Только что? Это действительно был вопрос.

Еще до разговора с Дэнни Лоулесс предполагал, что такой странный уход людей из жизни – не случайность. Но причина этого так и оставалась непонятной, недоступной, непостижимой. Чарли не рискнул употребить слово «убийство», так как это только породило бы новые вопросы, ответа на которые не было. В словах мальчишки взрослый человек искал рациональное зерно и не находил его. Какой-то малюсенький Лилипут ростом меньше десяти дюймов, его лепет про миссис Шилдс, сидение на столе и болтание ножками – Лоулесс все больше и больше склонялся к мысли, что это не что иное, как игра детского воображения. Этому ребенку, потерявшему мать, так часто снятся кошмары, что они уже кажутся ему реальностью. Но переговорить с мальчиком все-таки нужно. Не помешал бы и серьезный разговор с его отцом, может быть, и с женщиной, временно живущей у них, – его сестрой. Возможно, немного позже, когда…

– Чарлз! Чарли, черт, тормози! Ты что, заснул? – Доктор Лок, красный, с вспотевшей лысиной, тряс его за плечо. Задумавшись, Лоулесс едва не промчался мимо дома Джека Монро.

– Черт! Марк, извини… – Ему пришлось резко затормозить, шины издали протяжный свист, а доктор едва не поцеловался с приборной панелью. – Извини, я задумался!

– Чарли, нельзя быть таким рассеянным! Сконцентрируйся. Отдохнешь завтра, если… будет возможность.

– О'кей, док! – Лоулесс остановил «форд» напротив дома. В этот поздний час Ошкош-стрит была пустынна. У ближайших соседей Монро в окнах было темно, но у Джека свет горел.

– Ну, хорошо, хоть застали дома! – пробурчал Лок. Джек два года назад развелся с женой, но, судя по всему, его это нисколько не огорчало. Чарли знал, что у его заместителя в Манчестере есть любовница. Лоулесс никогда не видел ее, не знал, какова она собой (знал только, что служит в банке), но не сомневался, что она привлекательна. Джек был очень придирчив, когда дело касалось женской наружности. Кроме того, по слухам, у Джека появился еще кто-то и в самом Оруэлле. Парень, по-видимому, был очень осторожен, потому что шериф, например, понятия не имел, кто его новая пассия. Монро знал, что Лоулесс относится к его делишкам на личном фронте довольно неодобрительно, поэтому держал язык за зубами. Во время отпуска они могли и не застать Джека дома, он вполне мог прохлаждаться в Манчестере у подружки. Но им повезло.

– Я зайду. – Лоулесс посмотрел на врача, у которого был совершенно замученный вид. – Можешь подождать в машине, Марк!

– Я-то не против, – откликнулся Лок, внимательно изучая глазами лицо шерифа. – Вот только не свихнется ли Монро при твоем появлении, Чарли?

– Что? Я не… О Господи! – Лоулесс ударил ладонью по колену. Он совсем забыл! С его лицом происходит что-то странное – он молодеет. – Черт! Что вообще происходит? Конец света, что ли? – Шериф звонко хлопнул кулаком по ладони.

Лок с застывшим лицом сидел рядом, уставившись в лобовое стекло, постепенно покрывавшееся сеткой мороси.

– Ничего не поделаешь, Марк! Он все равно меня увидит, тем более… – Чарли замолчал. Он хотел сказать, что пока не видит ничего страшного в том, что помолодел (люди, особенно в возрасте, всегда желают помолодеть). Но внезапно до него дошло, что это отнюдь не шуточки, мысль, что это будет продолжаться и дальше (до каких пор?), окатила его волной какого-то первобытного ужаса. Нет, прочь эту мысль из головы! Не думать об этом! – Тем более мне надо с ним увидеться. У Джека крепкие нервы… завтра разберемся, чем я там заболел.

– Постарайся быть в тени! – посоветовал док, хотя был уверен, что Джек не сможет не обратить внимания на гладкое, молодое лицо шерифа, потерявшее большую часть прежних морщин. – А завтра мы… что-нибудь выясним. Может быть. Я… я надеюсь… на это. – Последние слова док произнес шепотом. Он не верил, что кто-то сможет найти какое-то объяснение. Человек за полчаса не может помолодеть на десять – пятнадцать лет. Но крайней мере, внешне.

Лоулесс не слышал его, – он уже держал указательный палец на кнопке дверного звонка.

2

Джек открыл дверь сразу же, как будто стоял под дверью в ожидании позднего гостя.

– Рад вас видеть, шериф! – бодро сказал он.

Монро был высок ростом, широк в плечах и напоминал лучшего футбольного защитника одной из команд Нью-Йорка. Широкое мужественное лицо с трехдневной жесткой щетиной, карие, глубоко посаженные глаза, высокий лоб, длинные, зачесанные назад волосы, правильной формы нос, средней толщины плотно сжатые губы. Несмотря на позднее время, Монро был одет по всей форме. Это удивило Лоулесса. Он стоял, молча глядя на своего помощника.

– Я вас искал, звонил, но вы нашли меня сами! – сказал Джек Монро. У него была привычка иногда прикусывать нижнюю губу. Чарли она почему-то импонировала; по крайней мере, его обыкновение почесывать кончик носа было гораздо хуже.

– Что-нибудь случилось, Джек? – спросил Лоулесс.

– Ну, как вам сказать… Может быть, да, а может, нет. Я думаю, надо выяснить!

– О Господи! Что там еще?

– Вы говорите «еще»? – спокойно заметил Монро. – Значит, вы тоже явились ко мне не для того, чтобы пропустить бутылочку-другую «Буша»? – На его лице мелькнуло слабое подобие улыбки.

Лоулесс, не сдержавшись, тоже улыбнулся, хотя внутри у него словно завыла пожарная машина. Джек немного взбодрил его. Но только чуть-чуть.

– Пивком мы с тобой побалуемся в другой раз, Джек, – быстро заговорил Лоулесс. – А сейчас я тебе поведаю невеселые новости, сынок! Надеюсь, ты хоть немного в курсе… Подожди, ты один?

– Да! – Монро улыбнулся. – Вы же не думаете, шериф, что у меня в гостиной сидят оба сенатора от штата Нью-Хэмпшир и хлещут виски?

– Нет, я так не думаю. Надеюсь, ты в курсе того, что у нас здесь творится?

– Ну конечно! За кого вы меня принимаете, шериф? – мягко сказал Джек, затем быстро добавил: – Смерть от внезапного ожирения, причем невероятно быстрого, мистера Хокинса, убитый непонятно каким образом Питер Андерсон, двое задушенных ребятишек и… Пожалуй, не пристало разговаривать на пороге, шериф! Зайдите в дом. – Монро посторонился, пропуская Лоулесса.

На секунду шериф испугался, как себя поведет Джек, который при электрическом освещении обязательно увидит перемену (Чарли хотелось добавить – чудовищную перемену), произошедшую с ним. Но будь что будет. Лоулесс шагнул в холл, стараясь стать так, чтобы свет падал сзади.

– В общем-то от всех событий – продолжал Монро, закрывая дверь, – попахивает паранормальным, кроме, быть может, двойняшек Пэгрью. И мне кажется, что то, что случилось в прошлом году в доме Алекса Тревора, – это цветочки по сравнению с той работенкой, которая нас ожидает… – Джек повернулся и резко замолчал. Он внимательно смотрел на шерифа, его лицо абсолютно ничего не выражало. – Я не думаю, чтобы мы смогли по-настоящему разобраться во всем этом даже с помощью ФБР, мистер Лоулесс! – Джек опустил глаза. Шериф, подумавший было, что пауза вызвана тем, что Джек наконец-то рассмотрел его лицо, облегченно вздохнул после этих слов Монро. Но стоило ему подумать, что опасность миновала, как заместитель не спеша проговорил: – А вы хорошо выглядите, шериф!

– То есть? – Губы Лоулесса дрожали. Он принялся вытирать ладонью пот со лба, маскируя таким образом попытку прикрыть лицо. Но тщетно – его помощник был очень внимателен. Он подошел вплотную к Лоулессу и спросил его почти шепотом:

– Шериф, неужели… и вас… что-то коснулось? Неужели?

Лоулесс тяжело вздохнул и обхватил голову руками. Потом негромко заговорил, массируя виски:

– Джеки, творится что-то неладное. Я чувствую – Оруэлл стал плацдармом для какой-то чертовщины! Я не знаю, ЧТО происходит, следует признать, что я на грани паники. Сейчас прямо от тебя позвоним в отделение ФБР в Манчестере. Прямо сейчас! Это необходимо. Сейчас ты поймешь…

– Но, шериф! Вы… вы сами… куда вы… что вы делали, почему с вами такое случилось?

– Джек, я… В машине сидит доктор Лок, и…

– А где же Ларри?

– Джек! Ларри… Ларри… Его больше нет, Джек!

– Что?.. – Джек Монро изменился в лице. Он был просто убит этим неожиданным известием.

– Он погиб, Джек! Ларри погиб! Успокойся, слышишь? Возьми себя в руки, Джеки! – Шериф хлопнул Джека по спине, словно тот чем-то подавился.

Монро смотрел на Лоулесса, в глазах стояли слезы.

– Но как? Как такое… как?..

– Джеки, возьми себя в руки! Собери волю в кулак. Теперь слушай внимательно. Повторять некогда. Мне позвонили соседи Холистера. Сказали, что никого из них не видно давно и это выглядит очень странно. Ларри Донер поехал туда. Ты же знаешь, Холистеры живут в самом крайнем доме на западе города. Ларри позвонил оттуда и сообщил, что вся семья мертва.

– Что?! – Джек смотрел на Лоулесса расширенными, обезумевшими глазами.

– Да, Холистеры все были мертвы! Кровотечение! Точно так же скончался Пит Андерсон, хотя рядом с телом и обнаружили нож. У Холистера было трое детей, как тебе известно, две девочки и парень. Ларри сообщил, что поверхностно осмотрел все пять тел, но, как обычно… ни ран, ничего другого. Я тут же выехал, но… мы опоздали, Джеки!

– Но ведь вы говорите – Ларри был жив, звонил?

– Да, он был жив! Когда я приехал, в его теле еще теплилась жизнь, он успел выдавить из себя пару фраз, но, думаю, он бредил. Он умер у меня на руках! – Шериф вытер рукой глаза, на которых, несмотря на все его старания удержаться, выступили слезы.

Монро смотрел как будто сквозь Лоулесса.

– Я не знаю, почему случилось так, как случилось. По-видимому, пока мы добирались к Холистеру, Ларри поразило то, что поразило всю семью. Мне кажется, я пробыл в доме не меньше Донера, но… как видишь, я еще жив, хотя… что-то стало с моим лицом.

Монро посмотрел на Лоулесса и пробормотал:

– Нет, шериф, не только с лицом. Посмотрите на ваши руки, может, мне кажется, но, по-моему, вы помолодели вообще. Весь ваш организм!

– Бред какой-то! – воскликнул Лоулесс. – Сон, дикий, кошмарный сон!

– Нет, это не сон, шериф! Мы все не можем видеть один и тот же сон. С вами что-то случилось. На первый взгляд, это не самое плохое, но… только на первый взгляд. Господи, а если это не все? Если это будет продолжаться? – Монро тут же пожалел, что сказал это, увидев, как сильно побледнел шериф. Он поспешно добавил: – Шериф, я надеюсь, все закончится благополучно, нам бы только эту ночь пережить. Все будет хорошо, ведь самое главное, что вы живы!

– Да, – не очень уверенно согласился Чарли. Он молил Бога, чтобы все это поскорее кончилось, однако не мог избавиться от чувства, что это только начало. «Если это будет продолжаться?» Ну, что ж, отличный вопрос, Джеки! Отличный! Шерил будет очень рада! Еще бы, ведь ее муж молодеет и скоро сгодится ей в сыновья! – Док советовал мне не заходить в тот дом, когда я решил оттуда позвонить по телефону. Сейчас я думаю, он был прав.

– Тогда, выходит, Шилдсам тоже нельзя находиться в своем доме?

– Нет, не думаю! Там что-то другое, или… как-то по-другому. Со дня смерти Энн Шилдс прошло достаточно времени. Я не уверен, конечно, но в доме Холистера было как-то иначе. Во всяком случае, Ларри погиб через короткое время после смерти всей семьи. Ладно, Джеки! Проведи меня в гостиную, я позвоню в Бюро. Надо…

– Минутку, шериф! Кое-что случилось… еще. – Монро выглядел усталым, как будто бежал несколько часов подряд, а не разговаривал с Лоулессом в течение пятнадцати минут.

Чарли вдруг вспомнил, что Джек был полностью одет. Сердце шерифа подпрыгнуло и на мгновение замерло, словно протестуя заранее против новой нагрузки.

– Что еще? – выдохнул он.

– Тело Гэла в морге?

– Да, конечно, там!

– За пятнадцать минут до вашего приезда мне позвонил мистер Клинг. Ей-богу, у них там что-то стряслось. Я надеюсь, что ничего серьезного, просто какая-то неувязка. Вы же знаете Бена Ламбино с Южной улицы?

– Да, знаю! Алкаш!

– Мистер Клинг позвонил мне, потому что не мог найти вас и Ларри Донера. Решил сообщить хотя бы мне. Знаете, мне показалось, он был ужасно напуган. Владелец похоронной конторы, всегда такой степенный, умеет держать себя в руках в любой ситуации, а тут он чуть ли криком не кричал. По его словам, час назад ему позвонил Бен Ламбино, который должен дежурить этой ночью. Клинг божился, что Ламбино совершенно трезвый. Говорит, умеет различать по голосу, когда Бен пьян, когда нет. И совершенно уверен, что сегодня Ламбино… если даже и пил, то к вечеру уж точно протрезвел. Что, вы думаете, Ламбино ему сказал? Он уверял Клинга, что несколько раз открывал ячейку, где лежит труп, и заметил, что он… уменьшается в размерах. Клинг назвал это словом «худеет».

– Что? – Лоулесс открыл рот, словно его только что разбудили среди ночи, вылив на голову кружку ледяной воды. – Я не… – Он запнулся, не в силах произнести ни слова.

– Шериф, мне тоже это показалось бредом, я даже пытался убедить Клинга, что он напрасно поднял шум. Сказал ему, что надо лучше знать своих людей. Что мистер Ламбино после бутылки дешевого виски может наговорить и не такое. Но Клинг переубедил меня.

– Черт знает что! – воскликнул Лоулесс – Неужели это правда?

– Вы меня не дослушали, шериф, – заметил Монро. – Самое интересное впереди. Ламбино, по словам Клинга, уверяет, что труп Гэла каким-то образом уменьшился до такой степени, что стал выглядеть трупом человека нормального телосложения. Клинг уговорил Ламбино проверить еще раз, чтобы убедиться окончательно, и потом перезвонить ему. Клинг обещал вызвать полицию, но только в том случае, если Бен еще раз убедится своими глазами, что с трупом происходит что-то неладное. Бен, по его словам, упирался изо всех сил и умолял хозяина обойтись без этой дополнительной проверки. Он был испуган до смерти, но Клинг приказал ему это сделать, иначе они оба рискуют стать всеобщим посмешищем. Они договорились, что Бен перезвонит через пару минут.

– И что он сказал?

– Он не перезвонил, понимаете, шериф? Не перезвонил! Клинг ждал, ждал и позвонил в контору сам. Никто не поднял трубку. Он звонил еще с десяток раз, слышны были гудки, но никто так и не снял трубку. Теперь вам понятно, что Клинг позвонил мне не только потому, что труп «похудел», – он боится, не стряслось ли чего в морге с Ламбино. В одиночку он не решился туда ехать.

– А ты что думаешь насчет всего этого? – спросил Лоулесс. Казалось, он находится в трансе от сообщения Монро.

– Честно признаться, я не знаю, что и думать! – пробормотал Монро. – Вероятнее всего, Ламбино глотнул лишнего, вот ему и мерещится всякая ерунда. А Клинг просто не расслышал это по телефону, хотя и хвастается, что, мол, знает этого Бена насквозь. Скорее всего, так все и было, хотя… Кто знает? После того, как я увидел… ваше лицо, шериф, я готов поверить чему угодно. Слишком много… всего свалилось на Оруэлл. Слишком много странного. Поэтому я никого не буду осуждать, хотя, если говорить откровенно, я надеюсь, что Бен просто-напросто хорошенько надрался и… заснул. И теперь его из пушки не разбудишь, не то что телефонным звонком. Или, может, его просто нет в конторе – отправился на поиски своего доброго шотландского. Знаете, с пьяницами одно беспокойство! – заключил Монро. – Надо поехать в окружной морг и во всем разобраться на месте.

– О'кей! – Лоулесс как будто стал оживать, освобождаясь от оцепенения. – Только сначала свяжемся с ФБР.

– Шериф! Я сказал Клингу, что позвоню ему перед тем, как отправлюсь один или с вами к окружному моргу, и предупрежу, чтобы он выезжал тоже. Он может понадобиться. Знаете, мало ли что. Он согласился.

– Хорошо. Звони Клингу.

3

– Что за черт! – ругнулся Лоулесс – Там что, все поумирали?

Монро стоял рядом, ему тоже были слышны долгие протяжные гудки. Он предупредил Клинга, и шериф сразу же набрал номер отделения ФБР в Манчестере. Он набирал номер дважды, но Манчестер молчал. Чарли набрал еще раз. Тщетно. На том конце никто не поднимал трубку. Никаких признаков жизни. Ни автоответчика, ничего. Это было невозможно, ведь ФБР – контора серьезная, в детские игрушки не играет. И все-таки никто не отвечал.

– Хреновина какая-то, Джеки! – прогудел себе под нос Лоулесс и набрал номер шефа полиции Манчестера. Результат оказался точно таким же, как и с ФБР, – никто не отвечал. – Может, у них всеобщая забастовка? – спросил шериф, чувствуя, что его шутка не к месту. Монро по-прежнему стоял рядом и не произносил ни слова. – Ну, это уже совсем никуда не годится. Связи нет, Джеки! – обратился он к помощнику. – Может, с телефоном у тебя что-то не в порядке?

– Но ведь я же только что звонил Клингу! – заметил Монро.

– Верно! Постой-ка. – Лоулесс набрал свой домашний номер. На третьем гудке трубку сняли, и он услышал голос жены.

– Шерил, ты не спала? – Шериф вдруг почувствовал острое беспокойство за свою жену.

– Нет, Чарли! Когда ты будешь дома, дорогой? – взволнованно спросила женщина.

– Не переживай и не жди меня! Ложись спать. Я задержусь. Не знаю насколько, но не жди меня ни в коем случае.

– Что там у вас? Что слышно насчет несчастных двойняшек Пэгрью? Обнаружили что-нибудь?

– Пока ничего не выяснили, Шерил.

– Случилось что-то серьезное, дорогой? Еще что-то?

– Не сейчас, милая! В другой раз, я очень спешу. И не волнуйся за меня. Ты прекрасно знаешь, что в такой деревне, как Оруэлл, со мной ничего не сделается!

– Конечно, Чарли! Все равно будь осторожен! – Жена положила трубку.

– С твоим аппаратом действительно все в порядке, Джеки! – медленно проговорил Лоулесс – Но, черт возьми, почему мы не можем дозвониться до фэбээровцев или полиции Манчестера?

– Шериф, не знаю, как вы, но у меня нехорошее предчувствие! Ведь должен же был кто-нибудь ответить в Манчестере!

– Да. Да, ты прав! – Чарли посмотрел на свои руки. Это были руки молодого человека. Лоулесс был согласен в душе со своим помощником, его тоже терзали смутные сомнения. И дело было не только в молчании Манчестера, которое лишь усилило атмосферу неуверенности и замешательства. – Остается надеяться, что по какой-то причине связь работает пока только по городу, – предположил (ох, как бы он хотел, чтобы это оказалось правдой!) шериф. – В таком случае все изменится довольно скоро.

– Возможно, – уклончиво ответил Монро. Чарли заметил, что Джек, скорее всего, тоже надеялся, что все так и есть, но без малейшей уверенности.

– Тогда не будем тратить время на пустые звонки. Можно позвонить попозже из морга или муниципалитета.

4

Через пять минут черно-белый «форд» уже свернул с Ошкош-стрит на Южную улицу и понесся через спящие кварталы по направлению к Фелл-стрит.

– Чарли, пока мы не приехали на место, надо хорошо все обдумать! – сказал доктор Лок. Помощник шерифа уже успел ему рассказать в двух словах о том, что заставило их направиться к окружному моргу. – Не лучше ли сначала все-таки связаться с фэбээровцами и уже завтра утром выясним обстановку в морге?

Врач явно нервничал, а последние новости вообще привели его в состояние полной растерянности. Лок, естественно, склонялся к тому, что Бен Ламбино, этот недоумок, которому, кроме виски, ничего в жизни не надо, просто напился до беспамятства, вот ему и мерещится Бог знает что, так что и паниковать совершенно ни к чему. Однако и Чарли и Джек чувствовали (для этого им даже необязательно надо было видеть его лицо), что Лок совершенно не уверен в том, что говорит. Его выдавал голос. После всех чудовищных событий, происшедших в городе, мозг врача (это же можно сказать и о полицейских) требовал хоть какой-нибудь передышки, отказываясь принимать новые, столь же ирреальные факты, поэтому неудивительно, что Лок уцепился за алкоголизм Бена как за последнюю надежду.

– Ну, так как же? – снова обратился он к шерифу, который молча следил за дорогой.

– Марк! Пойми сам – в морге человек, ему, быть может, нужна помощь, поэтому ничего другого я тебе предложить не могу! И еще. Пожалуй, пока что мы можем полагаться только на самих себя. Я не знаю, какого черта молчит Манчестер, но изменить ничего не могу. Пока нет связи, мы должны действовать, а не ждать чего-то. А там… глядишь, все образуется. Во всяком случае, надо надеяться.

– Доктор! – обратился к Локу Монро. – Я думаю, в морге опасаться нечего. Там лишь мертвый Гэл и пьяный Ламбино.

– Чарли! – не обращая внимания на слова Монро, проворчал Лок. – Я не…

– Мы приехали, Марк! – прервал его Лоулесс – Лучше не выходи из машины. Пока не выходи. Ты слишком нервничаешь. – Лоулесс положил руку ему на плечо. Лок промолчал.

В похоронной конторе горел свет, освещая лужайку перед парадным входом и часть автостоянки. Этот отрезок Фэлл-стрит вообще плохо освещался, наверное, потому, что люди бывали здесь редко, только по особой надобности. Шериф со своим заместителем выбрались из машины, стараясь не шуметь, и тут же оказались в ярком свете фар невидимой машины, очевидно поджидавшей их. В первое мгновение Лоулесс растерялся от неожиданности, почувствовав себя кроликом, освещенным мощным фонарем охотника. Но секунду спустя фары погасли, послышался щелчок открываемой дверцы автомобиля.

– Мистер Лоулесс, – негромко позвал Клинг. Он уже выбрался из машины. – Это я, мистер Лоулесс.

– Добрый вечер! Вернее, уже ночь. – Шериф глубоко вздохнул. – Вы давно здесь, Олаф? – спросил он толстого невысокого мужчину, пожимающего ему руку потной холодной ладошкой. От него исходил сильный запах одеколона и… страха. Клинг был напуган. Лоулесс почувствовал это.

– Чуть меньше пяти минут.

– Что-нибудь слышали? – спросил Монро, доставая из кобуры кольт тридцать седьмого калибра.

– Нет. Все тихо. – Голос владельца похоронной конторы дрожал. – Свет горит там внутри. Никто не вышел, хотя подъезжающую машину нельзя не услышать.

– О'кей. Мистер Клинг, держитесь за нами, – посоветовал Лоулесс.

– Что? А… сзади. Да-да, конечно, сзади. – Голос Клинга задрожал еще сильнее.

– Ничего страшного, Олаф, – попытался успокоить его шериф, – я думаю, мы не обнаружим ничего серьезного, это обычная предосторожность.

– Да, я понимаю, мистер Лоулесс, – прошептал Клинг. Его дряблые щеки надулись, как у хомяка. И сам он напоминал какого-то испуганного до смерти зверька.

Монро приблизился к парадному входу, поднялся по ступенькам и остановился, то ли прислушиваясь, то ли ожидая шерифа. Через секунду Лоулесс присоединился к нему. С минуту оба стояли, застыв, как две расплывчатые тени. Затем Лоулесс очень медленно, осторожно попробовал открыть дверь. Она оказалась заперта. Шериф спустился со ступенек и подошел к Клингу.

– Ключи, Олаф, – проговорил он.

– Что?

– Ключи, – повторил Чарли. – Вы взяли ключи?

– Ах да, ключи, – опомнился Клинг. – Да, вот они. – Он подал шерифу связку ключей, отделив тот, что был от парадного входа.

Лоулесс уже нагнулся, высматривая замочную скважину, когда Монро, взяв его за рукав, прошептал:

– Шериф, может, лучше через черный ход? Или через окно?

– Черт! Джек, я не думаю, чтобы там затаилась парочка террористов! Осторожность осторожностью, но не до такой же степени. Не хватало нам еще бояться мертвецов.

– Да, но ведь там могут быть и живые! – возразил Монро, но Лоулесс уже вставил ключ, резко повернул его и дернул дверь на себя. Она беззвучно отворилась, и перед шерифом открылся темный коридор.

Монро включил фонарик. Пусто. Лоулесс вошел внутрь. Помещение с морозильными шкафами для хранения трупов располагалось в дальнем конце коридора, по правую руку. Но Лоулесс решил осмотреть все по порядку. В правой руке он держал кольт. Сделав несколько шагов, он повернул направо, в узкий, длинный проход. Проверив туалет для персонала, он затем резко распахнул следующую дверь, оказавшись в большой темной комнате для бальзамирования. Шериф включил верхний свет. Монотонно загудели лампы дневного света. Середину помещения занимал длинный стол, привинченный ножками к полу. Слева ряд стульев, шкаф, умывальник, с другой стороны – составленные вместе каталки. Запах медикаментов. Холодно.

Лоулесс осмотрел все углы и вернулся к ожидавшему его на пороге помощнику. Когда они вдвоем двинулись дальше по коридору, шериф обернулся и заметил вошедшего в здание Клинга. Тот ответил ему виноватой улыбкой. Шериф отвернулся и сосредоточился на своей работе. Он осмотрел кабинет Клинга. Здесь было темно, а дверь оказалась выбита, буквально снесена. Чарли напрягся. Это уже говорило о том, что здесь не все в порядке. Монро осветил фонариком кабинет. Обои были в каких-то безвкусных розовых цветочках, показавшихся при колеблющемся свете фонарика чьими-то глазами. Шериф включил свет. Кроме выбитой двери, ничего существенного они не обнаружили. Из кабинета можно было пройти в следующее помещение, которое тоже принадлежало похоронной конторе. Оно было загромождено мебелью и различными приспособлениями для «улучшения» вида умерших, десятком тюков и каталками.

Лоулесс вспотел и готов был спустить курок при малейшем движении. Монро прикрывал шерифа сзади. Чарли слышал его прерывистое дыхание. «Спокойно, Чарли, спокойно», – говорил про себя шериф. Он все еще надеялся найти пьяного вдрызг Ламбино. Тот может валяться где угодно, дрыхнуть под какой-нибудь скамейкой в коридоре. Так что лучше не давать воли своим нервам.

В коридоре Монро задел коленом за угол скамейки.

– Твою мать! – ругнулся Джек.

– Аккуратнее! – предупредил Чарли. – Поглядывай вниз, а то еще отдавишь где ногу Бену. Не споткнись!

Они двинулись к покойницкой. Сказав про Ламбино, шериф имел в виду, что пьяный Ламбино валяется, может быть, где-нибудь на полу, так что отдавить ему ногу в темноте немудрено. Он и не подозревая, что его слова через считанные секунды наполнятся страшным смыслом.

С той самой минуты, как они вошли в здание, Чарли чувствовал запах, который словно бы показался ему знакомым. Только он никак не мог вспомнить. Сначала Лоулесс решил, что так пахнет обычно в морге, операционной, похоронной конторе… Но нет, он точно знал этот запах и понял, ЧТО это, заглянув в освещенный проем комнатки, через которую намеревался пройти в морг. Здесь, как и в кабинете мистера Клинга, дверь была выбита, а чуть левее, под битым стеклом, лежала человеческая нога. Тут до Чарли и дошло окончательно, что за запах он учуял при входе в здание. Это был запах крови.

Лоулесс застыл на месте как вкопанный. Монро, который еще не заметил отделенную человеческую ногу, тоже остановился, дыша шерифу в затылок. Он не видел лица Лоулесса, а тот, словно оглушенный, неотрывно смотрел на грязную широкую штанину, облегавшую ногу… Бена? На лице Чарли застыло такое выражение, словно он недоумевал, куда же подевались остальные части тела. Он не успел издать ни звука, когда услышал какой-то странный шорох сзади и резко повернулся. Монро расширенными глазами смотрел мимо своего шефа: он уже почувствовал, что Лоулесс увидел там, в комнате, что-то нехорошее.

– Шериф, что вы… – Он не успел договорить.

Из темноты длинного коридора раздался душераздирающий вопль мистера Клинга, пропитанный нечеловеческим ужасом. Оба отшатнулись, словно им брызнули в лицо нервно-паралитическим газом. А здание окружного морга вновь погрузилось в зловещую тишину.