Текст книги "Вчерашние небеса"

– Отвечайте, проклятые висельники, где Манфред и его люди! Иначе, клянусь брюхом папским и кишками герцога майнцского, я у вас выпущу эти самые кишки! У всех!

– Ворон, они мертвы… – хмуро промолвил один из стоящих. – Мы нашли их тела недалеко от Светлой поляны, там, где начинается тракт. Но кто их убил – один Господь знает. И это еще не всё… – Он замолчал в нерешительности.

– Говори!!! – Ворон привстал. – Говори всё!

– Райнер Хромой… И трое его ребят…

Единственный глаз Ворона налился кровью. Рука, сжимавшая кубок, побелела, и дорогой сосуд треснул, сжатый могучей хваткой.

– Пуп дьявола!!! Кто? Кто убил их?!! Опять проклятый ландграф и его клевреты!!!

– Ворон, мы внимательно осмотрели всё… Следов отряда нет. Там был лишь один конь. И, наверное, один человек…

– Ты хочешь сказать, что один человек справился с десятком молодцов, да еще и вооруженных аркебузами, луками и ножами? Глупая деревяшка!!! Мерзкий холоп!!!

– Я немало видел войн и немало воинов, но… Это невозможно! Вели трубить тревогу!!!

– Я лично выступлю, чтобы показать ландграфу, кто хозяин этих лесов!!! И, клянусь телом Христовым, он запомнит это на всю свою оставшуюся жизнь! А осталось ее немного!!!

– К чему спешить на войну, ежели она еще не идет? – прозвучал с порога негромкий, но уверенный голос. – Ворон рановато распустил крылья. – промолвил всадник.

Мужчина побледнел. Он узнал этот голос. Узнал и того, кто говорил.

– Убирайтесь все!!! – заорал здоровяк. – Все!!! Вон!!! Мигом!!!

– Это неплохо, но пусть все же принесут еды и вина для гостя твоего, Ворон. Я чертовски устал и голоден, как дюжина сарацинов после боя.

Ворон отрывисто приказал женщине:

– Принеси вина и поесть!

Та, внимательно глянув на гостя, не спеша поднялась и вышла вслед за всеми.

Предводитель разбойников плюхнулся в кресло.

– Ты… Ты все-таки нашел меня. И в том же обличье…

– Да. Путь был неблизким, а встречные люди нелюбезными… Пришлось повозиться. Но… Надеюсь, ты не в обиде, что я несколько грубовато поговорил с парой твоих парней?

– Людишки не в счет, ты же знаешь, – промолвил Ворон, – ты ведь пришел не для этого.

– Оставь. И для этого тоже. Я долго странствовал, побывал в таких местах, что и не поверишь….

– Ты всегда любил странствовать.

– Что поделать, таково мое предназначение. Я хотел понять ваш мир. Изучить место, где вы живете…

– Так все же, что нужно тебе? Это?!!

– Да. Пришло время. Я забираю «это». И отправляюсь домой. Таков приказ. Ты же остаешься при своих. «Это» сделало тебя таким, как ты и хотел. И, если не обманул меня, никто о том не знает, – всадник усмехнулся. – А ежели узнает – все равно не поверит.

– Да… А ты не меняешься…

– Я не могу измениться, – сухо ответил всадник. – Ты не понимаешь почему? Трудно вам это понять, но я повторю в сотый раз то, что говорил тебе еще триста пятьдесят лет назад. Я не исчадие ада, не слуга Сатаны. Мы из другого мира, он далеко в небе, и мы наблюдаем за вами. Решено было в качестве опыта попробовать продлить ваше существование, ибо вы живете так мало, да еще и сами себе укорачиваете этот срок, беспрестанно воюя между собой. По-нашему – ни за что. Просто так. Ведь ваше золото – для нас ноль. Хотя вы стремитесь еще и к бессмертию. А ты, ты показался мне более благородным и добрым. Ведь ты сохранил жизнь этой женщине? Спас ее от озверевших пьяных наемников? И ты дал ей «это»? Не так ли? Не смущайся – Белый Ворон знает и о том. – Он усмехнулся. – А она меня не узнала…

– Тебя прозвали так рыцари Креста за то, что ты был не похож на других… Сильнее, умнее… Ловчее. Ты всегда все знал… Во всех походах заработал лишь этот шрам…

– Да. А герцогские слуги так и не сумели тебя одолеть. И ты неплох в бою, должен признать. Правда, глаза ты лишился.

Черный Ворон встал. Подошел поближе к Белому.

– Я ведь люблю ее, Белый…

– Знаю, Альберт. Бог с ней… Мне нужно «это». И всё.

– Я отдам тебе его. Когда лишь?

– Сейчас, Альберт. Мы не можем ждать. Мне пора назад, домой.

Почти неслышно ступая босыми ногами, вошла женщина, неся в руках поднос с едой и кубком вина.

– Спасибо. – Белый Ворон принял поднос из ее рук.

Женщина обожгла его взглядом бездонных зеленых глаз и молча вышла из домика.

– Выпьем, Белый Ворон!

– Выпьем, Черный Ворон! За встречу!

– Последнюю… – Альберт фон Фиссен залпом осушил кубок.

Белый Ворон сделал то же самое.

– Когда? – Фон Фиссен устало опустился в кресло.

– На рассвете, Альберт. А сейчас…

Внезапно Белый Ворон побледнел, пошатнулся и рухнул наземь.

– Что с тобой? – Альберт подскочил к другу. – Что с тобой?!

Он приложил ухо к груди Белого, потрогал его руку.

– Мертв… – прошептал тихо. – Отчего?!!

– Да, он мертв, и так будет лучше! – Женщина, появившаяся в проеме двери, усмехнулась.

– Это ты сделала? Зачем?

– Я подсыпала ему яду в вино. Он ведь все равно убил бы тебя, даже если бы ты отдал ему «это». И меня бы убил. Он ведь знает о нас…

Стемнело. В лагере разбойников стало тихо. Предводитель строго-настрого запрещал пьянки и гульбища в неположенный срок. Только после удачных вылазок «лесные братья» пировали вволю.

Они сидели рядом, и каждый думал о своем. Женщина прижалась к Ворону.

– Я зачала дитя от тебя, Ворон…

Тот с удивлением посмотрел на нее. Улыбнулся.

– Сие славно! У меня будет сын!

– Да, но обещай, что мы перестанем быть разбойниками и уедем. Далеко, в другие края. И там заживем. Втроем.

– Обещаю.

– Вряд ли вам это удастся, – знакомый голос прозвучал в тишине как удар грома. – Отдай мне то, что я просил, Ворон!

Альфред и женщина остолбенело уставились на спокойно стоящего перед ними.

– Напрасно твоя дама пыталась отравить меня. Я еще тогда говорил, что ваши яды на меня не действуют. Я лишь отключился на пару минут. Альфред, светает. Отдай мне «это», я сохраню жизнь вам двоим. Вернее, – он снова усмехнулся, – вам троим… Но пусть она учтет – ей придется прожить не одну или две, а сотню человеческих жизней. И она переживет свое дитя. А бессмертие – такая тяжкая ноша… Ты знаешь, убить тебя могу лишь я… Или только оружие в моей руке…

Черный Ворон заревел, выхватив меч из ножен, и ринулся на своего противника. Женщина, бросившись наружу, исчезла в лесу.

Бой был недолгим. Мечи сверкали, как дьявольские колеса, звон их был слышен далеко, искры сыпались, словно в кузнице. Но Белый Ворон был сильнее. Он ловким выпадом пронзил грудь Альфреда. Тот рухнул на колени…

– Прости, – что-то похожее на сожаление мелькнуло в глазах Белого, – прости меня, друг. Я теперь уж не мог иначе.

– Отправляйся в ад… – прохрипел Черный Ворон. – Там твое место…

– Может быть. Обещаю, что не трону ее. И дитя. Прощай…

– Будь ты проклят…

Белый вытащил меч. Тело Альфреда фон Фиссена упало навзничь. Белый Ворон прислушался. Нет, все тихо. Разбойники спали крепко. Да и то, что творится в домике предводителя, – не их дело. А уж его они боялись еще больше. Он наклонился над телом друга, распахнул его рубаху… На шее в слабом мерцании свечи поблескивал красноватым светом пятиугольный предмет, величиной с дубовый лист. Белый осторожно срезал его с кожаного шнурка и спрятал в карман. Затем, погасив свечу, тихо вышел прочь.

Рассвет серой мглой расползался по лесу, делая расплывчатые контуры деревьев более четкими. Удалившись на порядочное расстояние от лагеря разбойников, Белый Ворон вытащил из кошеля прямоугольную плоскую коробку из серебристого металла. В центре ее было пятиугольное углубление. Он вставил туда отобранный у фон Фиссена предмет. Тотчас коробка ожила, засветившись изнутри красноватым светом. Белый облегченно вздохнул, поднял голову, глядя ввысь. Через несколько секунд столб синеватого сияния упал прямо на него, и он, как бы растворяясь, постепенно совсем исчез. Лишь несколько листьев кружились считанные секунды на этом месте…

Эпилог

Космическая станция «Путник». 2533 год

– Доктор Глория Фиссен, вас вызывает командир, – голос компьютера настойчиво требовал внимания.

Женщина небесной красоты с зелеными глазами дикой кошки появилась на палубе управления.

– Глория, рад вас видеть! Есть новости для специалиста по контактам! Мы обнаружили нечто очень интересное вот здесь, – командир указал на метку на огромном плоском экране. – Это нечто… Некое устройство, вернее, чей-то спутник слежения, что ли… Но не наш… Роботы докладывают, что он передает слабые импульсы, однако пять дней назад зафиксирован мощнейший пучок в сторону… – он мгновение помолчал, – …Дельты Ворона. Кстати, слабые импульсы он передает очень долго. Есть записи таких передач, шедших чуть ли не пятьсот лет назад! Странная штука, кто и зачем оставил его здесь?

Глория Фиссен подошла ближе к экранам.

– Это интересно! Недаром мы посылали кибер-разведчиков, я же говорила, что это не фоновые всплески, это нечто… разумное! Но кого же он отслеживает? И как он устроен?

– Вот расшифровка импульса. Компьютеру пришлось поработать довольно долго. Но это неземной язык… Они были здесь и оставили этот спутник следить за нами. Он так мал… И конструкция его пока совершенно непонятна.

– А что в послании?

– Вот, – командир положил перед Глорией электронный планшет.

Женщина взглянула на текст, и мозг словно взорвало: «Миссия закончена. Рекомендую продолжить наблюдение за объектом».

И внизу, словно бы отдельно: «Бессмертие – тяжкая ноша…»

Дар чужих богов

Часть 1

Пригород Берлина Далем.

Резиденция Имперского отдела

«Наследие предков» («Анненербе»)[1]1
  «Анненербе» (букв. «наследие предков», нем.) – научная организация Третьего рейха, занимавшаяся самыми различными изысканиями практически во всех областях науки и техники, включая мистику и оккультизм. Одной из главных целей «Анненербе» являлся поиск и обоснование «арийской» расовой теории. Находилась под личным патронажем рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера. Бóльшая часть деятельности «Анненербе» до сих пор скрыта туманом неизвестности и секретности. После начала войны на востоке специальные отделы занимались постановкой опытов над людьми в «медицинских» целях. Признана преступной организацией на Нюрнбергском процессе.


[Закрыть]. 1941 год

…Автомобиль, мягко шурша шинами по асфальту, подъехал к высоким кованым воротам старинного особняка. Небольшое окошко с лязгом отворилось, несколько секунд кто-то невидимый разглядывал прибывшее авто, затем снова лязг – ворота начали медленно открываться.

За воротами, так же медленно закрывшимися за гостями, простиралась аллея, обсаженная высокими липами. Покрытая асфальтом дорожка вела к старинному трехэтажному особняку, многочисленные окна которого, несмотря на поздний час, были ярко освещены. Автомобиль продолжил свой путь еще метров сто, пока не остановился у небольшого приземистого домика с шлагбаумом. Вышедший из домика офицер в форме СС склонился к окошку водителя.

Сидящий за рулем человек был спокоен и недвижим, словно статуя, однако тренированный взгляд его различал каждую деталь окружающей обстановки – двое солдат за спиной офицера, еще несколько в домике, двое у входа в особняк, поодаль, у кроны огромного дерева, пулеметная вышка с прожектором.

«Однако они заботятся о своей безопасности… Не меньше взвода охраны, пулеметы. Недаром говорил мне рейхсфюрер: им есть, что скрывать от вражеских глаз… Недаром…»

– Прошу документы, – вежливо, но твердо произнес офицер.

Человек в машине достал из внутреннего кармана плаща кожаный прямоугольник с имперским орлом верхом на свастике, не спеша просунул его через полуоткрытое стекло. Офицер внимательно, подсвечивая фонариком, изучил написанное, затем вернул хозяину, щелкнув каблуками и вытянув руку в нацистском приветствии:

– Можете проезжать, герр штурмбанфюрер![2]2
  Штурмбанфюрер – в иерархии СС звание, соответствующее званию армейского майора.


[Закрыть]. Вас ожидают!

Машина тронулась, оставив после себя облачко едкого дыма.

…Высокие двустворчатые двери распахнулись сразу, гостя явно ожидали. Краем глаза он успел заметить, как офицер бросился звонить по внутренней связи. В просторном холле, ярко освещенном электрическими лампами, стилизованными под старинные хрустальные люстры, было светло как днем.

«Светомаскировка им неведома, – усмехнулся про себя гость. – А может, сверху лишь антураж?»

Он огляделся. Просторный холл, лестница, покрытая ковром, ведущая вверх, мозаичный пол, выложенный орнаментом, состоящим из герба «Анненербе». Огромный витраж над лестницей завешен таким же огромным штандартом со свастикой.

– Добрый вечер, герр Хаске! – навстречу гостю торопливой походкой спешил высокий, одного роста с ним, грузный мужчина лет пятидесяти. – Я доктор Фридрих Шер, – он протянул руку, – прошу, доктор Вюст ожидает вас!

Поднявшись по лестнице, гость и его провожатый очутились в длинном коридоре с многочисленными дверями. Пол был устлан ковровой дорожкой, на стенах – многочисленные портреты героев «арийской расы» – от средневековых королей и викингов до фотографий высших чинов рейха.

– Это фото, где рейхсфюрер Гиммлер присутствует на годовщине смерти короля Генриха, – усмехнулся провожатый. – Король жил тысячу лет назад и был настоящим арийцем!

– Знаю, – гость холодно усмехнулся, – поболее бы сейчас таких арийцев…

– Доктор Вюст[3]3
  Доктор Вальтер Вюст – научный куратор и руководитель «Анненербе».


[Закрыть] ждет вас, – провожатый распахнул дверь. – Прошу сюда!

В огромном кабинете царил полумрак. Книги на самых разных языках вдоль стен. Портрет фюрера над массивным дубовым столом, освещаемым мягким светом настольной лампы. Тяжелые гардины, скрывающие окна. Рядом со столом, в углу – мощный «телефункен»[4]4
  «Телефункен» – марка радиоприемника, выпускаемого одноименным концерном в Третьем рейхе. Существует до сих пор, производит электронную аппаратуру и бытовую технику.


[Закрыть]. Там же – большой магнитофон с наушниками.

Из-за стола навстречу гостю вышел хозяин кабинета.

– Рад видеть вас, штурмбанфюрер! Как добрались?

– Благодарю, дорога была довольно нескучной. Нас чуть не сбили «харрикейны»[5]5
  «Харрикейн» (Hurricane) – английский истребитель времен Второй мировой войны.


[Закрыть], – усмехнулся гость.

– О, вы летели в опасной близости от англичан! Но я думаю, генерал Роммель задаст им перцу!

– Разумеется. Но, доктор, давайте ближе к делу. Времени маловато…

– Конечно! – Вюст энергично прошелся по кабинету. – Прошу вас!

Гость сел на стул с высокой резной спинкой, стоящий напротив стола.

– Рейхсфюрер попросил меня оказать вам всевозможное содействие, – Вюст усмехнулся, – но я бы хотел знать, в чем конкретно.

– В этом.

Гость достал из кармана небольшой предмет, по форме и величине напоминающий портсигар. Серебристые грани были испещрены непонятными знаками. В центре располагалось углубление пятиугольной формы.

– Что это и каково его предназначение, мы не знаем. Найдено оно на территории подмандатной британцам Палестины[6]6
  Современная территория Израиля и Палестинской автономии находилась до 1948 года под управлением Британской империи на основании мандата Лиги Наций, выданного Соединенному Королевству в 1922 году.


[Закрыть]. Однако эта штука, пролежав в земле бог знает сколько времени, практически не испортилась, – гость легонько щелкнул пальцами по поверхности, – и лучшие химики рейха понятия не имеют, из чего она сделана! Кроме того, письмена… Этот язык неизвестен специалистам РСХА[7]7
  РСХА – Главное управление Имперской Безопасности Третьего рейха, включало в себя разведывательные, контрразведывательные, идеологические и прочие функциональные единицы; состояло из девяти отделов. Четвертый отдел – гестапо («Гехайме стаатс полицай» – Государственная тайная полиция) – служба внутренней безопасности Третьего рейха. Шестой отдел – внешняя разведка.


[Закрыть], а они, поверьте, знают немало!

– Разрешите? – Вюст надел пенсне и протянул руку к предмету.

– Да, прошу вас.

Доктор осторожно взял в руки предмет, внимательно осмотрел его со всех сторон. Затем так же осторожно вернул владельцу. Снял пенсне и задумчиво произнес:

– Интересная штука… Во-первых, мы постараемся все-таки определить, что это за… – он запнулся, – что это за металл, ибо напоминает именно его. Во-вторых, это углубление, ясно, что там было еще что-то. Но куда оно подевалось? И было ли всегда? Может, это существует отдельно от вашего предмета? И письмена… Я не специалист по лингвистике, но все же кое-что знаю, и эти знаки не похожи на всё, что писано человеком до сих пор… У нас есть ученые, владеющие любыми языками, нам знакомы в общих чертах даже клинописные знаки древнего Междуречья и письменность евреев! – он усмехнулся. – Но это… Очень странные письмена. Однако наши криптографы и лингвисты займутся ими. Только… Сроки? Как долго данный предмет может находиться в «Анненербе»?

– Сколько угодно, – гость мрачно усмехнулся, – но время работает против нас. Чем быстрее мы узнаем, что это, тем лучше. В общем, герр Вюст, поторопитесь!

– Конечно!

– На этом пока закончим. – Гость встал. – Я буду на связи с вами. Провожать не надо. Дорогу помню. Хайль Гитлер! – Он вскинул руку, развернулся и вышел.

Доктор Вюст задумчиво разглядывал странный предмет.

«Да. Интересная штуковина. И если Хаске привез ее сюда, значит, она нужна. Хаске… Один из руководителей зондеркоманды[8]8
  Зондеркоманда – специальная военная единица или подразделение в войсках СС, выполнявшее обычно секретные, карательные либо специфические функции и задания.


[Закрыть] “Блиц”. Эти люди осуществляют самые тайные и рискованные операции Третьего рейха… Гиммлер хочет чудес? Что ж, мы верим в чудеса».

Доктор Вюст снял трубку внутреннего телефона:

– Тильда, зайдите ко мне.

Через несколько минут в дверь постучали. После короткого «Войдите!» в кабинете появилась женщина, одетая в строгий костюм. Гладкие черные волосы были аккуратно собраны в тугой узел на затылке. Зеленые глаза дикой кошки внимательно смотрели на хозяина кабинета.

– Доктор Тильда Фиссен! – Вюст рукой указал на стул перед столом. – Рад видеть вас, присаживайтесь! Есть нечто интересное, к чему вы имеете непосредственное отношение…

Часть 2

Москва. Лубянская площадь.

Народный комиссариат Внутренних дел

Полковник Лагутин устало откинулся на спинку стула. Мельком взглянул на старинные часы, стоящие на столе, – единственное украшение кабинета. Ночь уже… Он потер пальцами виски, усталость заставляла закрыть глаза и, отрешившись от всего, заснуть, хоть ненадолго, но заснуть. Нельзя. Дел по горло, важнейших дел…

Полковник придвинул к себе папку, не спеша раскрыл ее и вновь углубился в чтение.

Совершенно секретно.

Личное дело. Агент «Глория».

Имя: Тильда.

Фамилия: фон Фиссен.

Место и год рождения: Аускинхерн, Австрия. 4 мая 1911 года.

Здесь стоял знак вопроса, нарисованный карандашом.

Происходит из старинного штирийского рода фон Фиссен. Отец – Ульрих фон Фиссен, полковник армии кайзера Вильгельма. Погиб в 1916 году под Верденом. Мать – баронесса Медея фон Фиссен (урожденная Канислау). Скончалась от воспаления легких в мае 1922 года.

С 1922 по 1929 гг. находилась в закрытом пансионе для девушек при монастыре Витценхаузен. Получила образование на уровне средней школы. По окончании пансиона прослушала курс языковедения и лингвистики в университете Граца (Австрия). Специализация – восточные языки. Зарекомендовала себя как человек, имеющий неординарные способности к языкознанию. Владеет: немецким (4 диалекта), английским, французским, арабским, фарси, частично санскритом и урду. Автор нескольких статей и публикаций по исследованию письменностей древних цивилизаций Междуречья. Доктор языкознания.

С 1933 года активно участвует в нацистском движении. Член НСДАП с 1935 года. С 1939 года – сотрудник института «Анненербе» (Отдел языкознания). Привлекалась для работы в нескольких проектах и исследованиях.

Личные характеристики.

Характер твердый и скрытный. Эмоциональна, но умеет контролировать эмоции практически в любой ситуации. Склад ума – аналитический. Отличная образная и механическая память. Уровень интеллектуальных способностей намного выше среднего.

Владеет стрелковым и холодным оружием, навыками фехтования и верховой езды, а также вождения автомобиля. Имеет звание оберштурмфюрера СС[9]9
  Оберштурмфюрер (нем. Obersturmführer) – звание в СА и СС, соответствовало званию оберлейтенанта в вермахте. Возникло из названия должности заместителя руководителя СС Штурме (SS Stuerme). Структурная единица организации СС Штурме (SS Stürme), которую можно по численности приравнять к армейской роте; насчитывала три или четыре Труппен (SS Truppen), по численности около взвода. В войсках СС оберштурмфюрер, как правило, выполнял обязанности командира взвода. Также военнослужащие с данным званием занимали широкий спектр штабных должностей в войсках СС – офицеры для поручений, адъютанты, начальники технических служб и т. п.


[Закрыть].

В 1938 году по личной инициативе вышла на контакт со швейцарской резидентурой. После проверки дано согласие на вербовку. Начала работать с октября 1938 года. Информация проверялась неоднократно. Подлинность удостоверена. Получила агентурное имя Глория. В настоящее время продолжает передачу информации.

Дверь кабинета распахнулась. На пороге выросла высокая фигура генерала Тищенко. Полковник встал.

– Сиди, сиди, Егор Андреич, – генерал не спеша приблизился к столу. – Работы много?

– Так точно. Очень интересная информация. Но вопросов больше, чем ответов.

– Небось, опять из «Анненербе»?

– Именно, товарищ генерал. У них в руках «портсигар»…

– Вот те на… – Генерал грузно опустился на стул. – И откуда?

– По имеющимся у нас данным, с востока. Британская Палестина. А привез его оттуда не кто иной, как штурмбанфюрер Хаске…

– Хаске, Хаске… – Тищенко несколько раз повторил фамилию, – зондеркоманда «Блиц»?

– Так точно. Очевидно, они хотят это использовать. Но не могут понять, что это. Поэтому и подключили «Анненербе». Наш агент привлечен для работы. Расшифровка надписей. Но, кроме того, будут и чисто научные прикладные исследования.

– А они знают, что «портсигар» без Красного Камня не работает?

– Пока нет, но, думаю, уже понимают, что это – только часть целого.

– Нам необходимо изъять «портсигар», товарищ генерал. Сами понимаете, чем это грозит, если они смогут найти камень. И попробовать снова войти в контакт с хозяевами. Предлагаю послать с таким заданием человека. А Глорию в случае чего… Конечно, она – ценнейший кадр, однако без жертв нам эту партию не выиграть.

– Хорошо. Проработай план операции, мне доложишь. Пусть агент Глория пока продолжает работу по графику. Обо всем докладывай лично.

– Есть!

Дверь захлопнулась. Полковник еще долго сидел в раздумьях. Затем потянулся к телефону внутренней связи:

– Марьяничев? Мураша ко мне, и немедленно…

Тильда фон Фиссен внимательно рассматривала предмет под лупой. Доктор Вюст с интересом наблюдал за ней.

– Странные письмена, фрау доктор, не правда ли?

Тильда, оторвавшись от работы, усмехнулась:

– Не похоже ни на что, с чем я знакома, герр Вюст, – лингвистически это более напоминает не запись речевой информации, а… – она запнулась, подыскивая нужное слово, – некие знаки или указания. Словно бы руководство, как и что с этим делать. Видите, знаков – двадцать семь. И ни один ни разу не повторяется! Вряд ли это речь, по крайней мере, по нашим, человеческим меркам.

– Не хотите ли вы сказать, что эти письмена – нечто, созданное не человеком?

– Если бы я знала ответ… – Тильда усмехнулась, – однако мы всё узнаем!

– Я нисколько не сомневаюсь, ибо только мы, арийцы, наделены способностью проникать во все тайны! Наши химики уже исследуют пробы в лаборатории. Продолжайте, Тильда! И пусть успех сопутствует вам!

– Я очень надеюсь на это, герр доктор…

– …Так что дела обстоят не самым лучшим образом, – полковник Лагутин скрестил пальцы рук. – Ты сам понимаешь, камень должен быть в непосредственной близости от «портсигара». Тем более ежели эта штуковина обладает свойством как бы искать его… А если получат они камень… Тут уж серьезная опасность.

Майор Мураш усмехнулся:

– Тот человек исчез так быстро, что мы даже моргнуть не успели. А немцы что, смогут его остановить?

Лагутин в который раз взглянул на худощавое спокойное лицо майора. В нем, впрочем, как и фигуре, и в поведении, чувствовалось нечто аристократическое. Безупречная выправка, новенький, с иголочки мундир с малиновыми петлицами, надраенные до блеска сапоги. Лагутину, правда, довелось видеть майора и в элегантном костюме при галстуке, и в одежде бедняка-дехканина. Кто скажет, что этот аристократ родился в небольшой казачьей станице и до пяти лет бегал без штанов? Послужной же список майора госбезопасности Дмитрия Мураша мог бы увлечь любого заинтересовавшегося. Лучший из лучших. Рейды в тыл врага, работа под прикрытием, специальные задания и многое, многое другое.

– Неизвестно. Лишь одно ясно – этих портсигаров несколько. И камней тоже. Они работают только в сборе. Однако… За каждым рано или поздно приходят хозяева. Но нам бы с ними побеседовать. По душам.

– А эта… дамочка его может выкрасть?

– Попробует. Камень возьмешь с собой, разумеется. А когда эта штука вместе с портсигаром, хозяин непременно объявится. Вот твоя задача – войти с ним в контакт, изложить ему позицию, выслушать его условия, ежели будет ставить, и… Учти, решено агента Глорию, несмотря на важность, при необходимости даже ликвидировать. Ее работа – просто клад, но уж коль мы выходим на контакт с этими… которые хозяева «портсигара», нам ни «Анненербе», ни сам фюрер хренов не помеха.

– Понял, товарищ генерал. Когда отправляемся?

– Завтра, в четыре утра вылет. Путь неблизкий, опаснейший, переправим тебя через границу польскую, там уже немцы. В Польше тебя встретят, снабдят всем необходимым. А дальше – в Берлин. У нас с немчурой пакт мирный[10]10
  Имеется в виду пакт о ненападении, подписанный гитлеровской Германией и СССР в 1939 году, т. н. «Пакт Молотова – Риббентроппа».


[Закрыть], но, сам понимаешь, агентура у них работает по высшему классу. Гестапо спать не даст. Глория будет предупреждена о твоем появлении. При личной встрече скажешь пароль: «Дар чужих богов бесценен».

– А ответ?

– Она должна сказать: «Бессмертие – тяжкая ноша», – усмехнулся полковник…

…Хаске молча разглядывал фотографии, лежащие на столе Генриха Мюллера[11]11
  Генрих Мюллер (нем. Heinrich Müller, 28 апреля 1900 – в мае 1945 пропал без вести) – начальник Тайной государственной полиции (IV отдел РСХА) Германии (1939–1945), группенфюрер СС и генерал-лейтенант полиции (1941).


[Закрыть], шефа IV управления РСХА. Мюллер незаметно изучал гостя. Впрочем, штурмбанфюрер Хаске прекрасно знал, что его рассматривают и лишь субординация мешала сказать об этом. Квадратное лицо норманна, серо-голубые холодные глаза, небольшой шрам под подбородком. Мощный торс скрыт мундиром СС черного цвета, на груди – Рыцарский Крест. Хаске являлся личностью таинственной и легендарной даже для высших офицеров СС. Задания, которые он выполнял, и в экстремальных условиях войны были необычными… Да и о самом существовании Хаске знали очень немногие, а уж видело его воочию еще меньше.

– Ну, впечатляет? – Мюллер усмехнулся.

– Да. Как вы это откопали?

– Случайностей нет, Хаске. Когда мы проверяли Тильду фон Фиссен, этого еще не знали. Но при повторной проверке выяснилось: кое-что… не стыкуется. Факты – упрямая вещь, а тут они говорят о том, что она не совсем та, за которую себя выдает.

– Она агент русских?

– Скорее, она вообще не агент. – Мюллер хлопнул ладонью по столу. – Род фон Фиссенов прекратил свое существование, не оставив наследников. Или наследниц. Более того, в архивах Штирийского гофрата упоминается о событиях почти пятисотлетней давности. Некий разбойник, схваченный властями, рассказал сказку, – Мюллер ухмыльнулся, – но сказка эта говорит о происшествиях, имеющих отношение именно к той самой вещице, которую вы притащили в «Анненербе»… Это – фотокопии записей судейского протокола из архива. А кто же на самом деле фрау фон Фиссен или та, за которую она себя выдает, нужно выяснить. В любом случае действовать следует очень осторожно. Но быстро.

Генрих Мюллер задумался. Впереди – большая война. ОКВ[12]12
  ОКВ – Верховное командование вермахта (Сухопутная армия гитлеровской Германии). Имеется в виду план «Барбаросса» – молниеносный захват СССР с последующей оккупацией его территории.


[Закрыть] рассчитывает закончить ее молниеносно. Однако… человек предполагает, а… Шеф гестапо не очень верил попам, и все же интуитивно склонялся к мнению, что некие высшие силы играют роль, и немалую, в ходе событий. Между тем молодой, полный энергии, умный и педантичный начальник Тайной полиции рейха все-таки предпочитал заковыристые комбинации наитию, а кропотливое копание в мелочах дерзким наскокам и рискованным операциям. Кроме того, «Анненербе» в его глазах слишком уж ретиво проникало во все места, включая и вверенную ему службу. Мюллер же привык строить ее сам, без спиритов, вызывающих духов, и тех, что исследуют начертания рун. Он отдавал предпочтение грамотным следователям с опытом розыскной работы.

Вот и сейчас мысли его уже выстраивали план мероприятий, которые позволят досконально определить, кто, что и почем в этой партии, кто эта девчонка, что ей нужно и кто за этим стоит. «Хаске же не должен вмешиваться. Впрочем, он и не собирается. И это хорошо. А мы поиграем…»