Текст книги "Справочник школьника по литературе"

О

Общество любителей российской словесности – литературное общество, основанное в 1811 г. при Московском университете и просуществовавшее более ста лет: до 1930 г. (с перерывом в 1837—1858 гг.). На его заседаниях выступали А. К. Толстой, И. С. Тургенев, А. А. Фет, Ф. М. Достоевский, Л. Н. Толстой, И. А. Бунин и др. Деятельность общества нашла отражение в его изданиях: «Труды ОЛРС», «Сочинения в прозе и стихах», «Толковый словарь…» В. И. Даля, «Песни, собранные П. В. Киреевским», сборники «Тургенев и его время», «Пушкин» и др.

ОБЭРИУ – литературно-театральная группа, существовавшая в Ленинграде с 1927 до начала 1930-х гг. В литературную секцию ОБЭРИУ входили К. К. Вагинов, А. И. Введенский, Н. А. Заболоцкий, И. А. Бахтерев, Ю. Д. Владимиров, Д. Хармс, прозаик Д. Левин и др., которые провозгласили себя не только творцами «нового поэтического языка», но и создателями нового «ощущения жизни и ее предметов». «Достоянием искусства», по их словам, становится конкретный предмет, «очищенный от литературной и обиходной шелухи», и в поэзии «с точностью механики» его передает «столкновение словесных смыслов». У обериутов не было единой поэтики, но очевидно, что свойственные им всем алогизм, абсурд, гротеск и проч. не были чисто формальными приемами, а выражали и некоторую конфликтность мироуклада. Принципы обериутского театра полнее всего воплотились в пьесе Д. Хармса «Елизавета Бам» 1927, а позднее в пьесе А. Введенского «Елка у Ивановых» 1939. Многие обериуты успешно работали в детской литературе (Хармс, Введенский, Владимиров, Заболоцкий, Левин) и приобрели в ней известность. Союзниками обериутов в изобразительном искусстве были художники К. С. Малевич и П. Н. Филонов.

Генетически поэзия обериутов восходила к двум источникам: русскому народному фольклору («небывальщины», прибаутки, народный театр и проч.) и к английской поэзии абсурда (нонсенса) – родоначальники: Э. Лир и Л. Кэролл. Однако идейно они имели совершенно различную основу. Если в народном театре и в английском «нонсенсе» все переворачивалось «с ног на голову» исключительно для того, чтобы вырваться из рамок привычного бытия и социальной регламентации жизни, то у обериутов это действо приобретало совершенно иной смысл. Оно являлось не литературным приемом, действующим «от противного» и создающим свой собственный причудливый мир, а отражало реальное бытие, абсурдный, бессмысленный и бесчеловечный мир. Основные мотивы – потерянность и одиночество личности во враждебном мире, бесцельность бытия, ничтожность отдельного человека перед мощью государственной машины, бесчеловечной по своей природе, – по существу, «расчеловечивание» человека, превращение его в ничтожную деталь, «винтик» чудовищного механизма. Кроме того, в условиях тоталитарного режима обериуты возрождали средневековую «смеховую культуру» – «дурацкий смех» как протест против всеразрушающего давления, оказываемого на личность (см. в разделе II древнерусский смех). Аналогичные взгляды можно увидеть в таком философском течении, как экзистенциализм (его положения развивали в своих работах такие философы, как С. Кьеркегор, Н. Бердяев, Л. Шестов, А. Камю, в литературе – это произведения А. Камю, Ф. Кафки, Ж.-П. Сартра).

В определенном смысле обериуты своим творчеством предвосхитили возникновение такого течения в западной драматургии, как «театр абсурда», вобравшего в себя как экзистенциалистскую философию, так и традиции чеховского и символистского театра. Особое распространение «театр абсурда» получил во Франции в 1950-е годы (творчество таких авторов, как С. Беккет, Э. Ионеско, А. Адамов и др.).

Литературная группа была разгромлена (см. политика партии в области литературы), а большинство ее участников в 1930-е гг. подвергнуты репрессиям.

Ода – см. лирические жанры

Олицетворение – разновидность эпитета, когда свойствам неживого приписываются свойства живого (например, «Мороз-воевода дозором обходит владенья свои» – Н. А. Некрасов, «Россия вспрянет ото сна» – А. С. Пушкин и проч.).

ОПОЯЗ (Общество изучения поэтического языка) – литературная группа, существовавшая в 10—30-х гг. XX века в России.

В плане внимания к художественной форме была близка конструктивистам. Создана была в 1916—1918 гг. группой лингвистов (Е. Д. Поливанов, Л. П. Якубинский), стиховедов (С. И. Бернштейн, О. М. Брик), теоретиков и историков литературы (В. Б. Шкловский, Б. М. Эйхенбаум, Ю. Н. Тынянов). Доктрина опоязовцев являлась разновидностью «формального метода» в литературоведении и была подготовлена работами Шкловского («Воскрешение слова», 1914). Печатным органом опоязовцев были «Сборники по теории поэтического языка» (1916—1923). Близки группе были члены Московского лингвистического кружка (Г. О. Винокур, Р. О. Якобсон), а также лингвисты Б. В. Томашевский, В. В. Виноградов. Генетически поиски опоязовцев восходят к модернистским течениям начала века (акмеизм, футуризм). Опоязовцы стремились лишить поэзию того возвышенно-мистического ореола, который окружал ее в глазах символистов. В литературе они усматривали «ремесло», формально-техническую деятельность, основанную на применении приемов и средств, поддающихся «точному» изучению. С ослаблением действенности одних приемов, становящихся привычными и превращающихся в шаблон («автоматизирующихся» для восприятия) возникает потребность в новых, и одна литературная система сменяется другой. Сферами интересов участников группы были теория поэтического языка и стиха (Поливанов, Якубинский, Брик, Эйхенбаум – «Мелодика русского лирического стиха», 1922, Тынянов – «Проблема стихотворного языка», 1924), сюжетосложение и строение романа (Шкловский – «О теории прозы», 1925), смена и эволюция жанров и течений. В конце 1920-х гг. общество ввиду объективных причин распалось (см. политика партии в области литературы).

П

Пафос (от греческого «pathos» – страдание, воодушевление, страсть) – В. Г. Белинский рассматривал пафос как «идею-страсть», которую поэт «созерцает не разумом, не рассудком, не чувством, но всею полнотою и целостью своего нравственного бытия». Другими словами, это эмоциональная направленность произведения (трагический, героический пафос, сатирический пафос и др.).

Первый Всесоюзный съезд советских писателей – съезд, на котором официально были закреплен принцип подконтрольности писательского труда государству, а также его служебная роль по отношению к пропаганде. Съезд был официальным органом созданного незадолго перед этим Союза советских писателей.

Съезду предшествовала большая «подготовительная» работа. Многочисленные постановления о политике партии в области литературы (см. политика партии в области литературы), а также разгром литературных движений и групп в конце 1920-х годов были первым ее этапом. Вторым этапом была «кадровая работа», т. е. создание соответствующих органов управления писательским союзом. В период с 1930 по 1934 гг. огромное количество писателей, поэтов и журналистов было отправлено на стройки пятилетки с соответствующим «социальным заказом» – написать произведения о достижениях советской власти, о трудовом энтузиазме и т. п., опираясь на конкретный фактический материал. Одновременно это было своего рода проверкой на лояльность существующему режиму. Большинство писателей работало в прессе (газетах, журналах, редакциях художественной литературы) и так или иначе были зависимы от Госиздата. Впрочем, многие из них действительно стремились быть «ближе к жизни», наблюдать в реальности изменения, происходящие в стране. Писатели командируются на стройки и в колхозы. В 1931 г. ФОСП (Федерация объединений советских писателей) даже разработала совместно с Госпланом СССР план включения писателей в работу крупнейших строительств. Л. Леонов совершает поездки на строительство бумажных комбинатов в северных областях (в Балахне и Сяси), в результате чего создает роман «Соть» (1930). М. Шагинян работает на строительстве Дзорагэс в Армении, прежде чем написать роман «Гидроцентраль» (1931). М. Пришвин по заданию редакции журнала едет на Дальний Восток, чтобы написать очерк о пантовом хозяйстве, и создает повесть «Жень-шень» (1933). А. Малышкин работает в одном из подмосковных совхозов, а затем едет на строительство знаменитой Магнитки и создает роман «Люди из захолустья» (1937—1938). Ф. Гладков принимает участие в строительстве Днепрогэса, в результате чего пишет большой роман «Энергия» (1932—1938). Весной 1930 г. группа писателей (Н. Тихонов, П. Павленко, Л. Леонов, Вс. Иванов, В. Луговской) совершают поездку в Туркмению. По итогам поездки появляются произведения о новых людях и новой жизни советского Востока: «Саранчуки» (Л. Леонов), «Пустыня» (П. Павленко), «Повести бригадира Синицына» (Вс. Иванов), сборники стихов «Юрга» (Н. Тихонов) и «Большевикам пустыни и весны» (В. Луговской). Об истории освоения Кара-Бугазского залива в Каспии пишет книгу К. Паустовский («Кара-Бугаз», 1932). М. Шолохов откладывает работу над «Тихим Доном» и создает роман о колхозном строительстве («Поднятая целина», 1932). Ф. Панферов усиленно работает над четырехтомными «Брусками» – о колхозном строительстве на Волге. В. Ставский живет и работает в колхозах Кубани, выпуская одну за другой книги соответствующего содержания («Станица», 1927; «Разбег», 1931; «На гребне», 1934). О колхозной деревне пишут романы И. Шухов («Ненависть»), Е. Пермитин («Капкан» и «Когти»), П. Замойский («Лапти») и т. д. и т. п. В соответствии с публицистическими задачами, ставящимися перед писательским цехом, необыкновенно расцветает очерковый жанр. Очерки и «впечатления с мест» постоянно появляются в печати (очерки М. Шагинян, Л. Леонова, Ф. Гладкова, В. Шишкова, В. Ставского, Б. Горбатова и др.).

В соответствии с постановлением ЦК ВКП(б) «О перестройке литературно-художественных организаций» (см. политика партии в области литературы), был избран Оргкомитет, в задачи которого входило подготовить Первый Всесоюзный съезд союза писателей СССР. Председателем Оргкомитета стал вернувшийся в 1931 г. (в результате долгих уговоров) из эмиграции М. Горький. Авторитет Горького, писателя с мировым именем, бывшего «академика», лично знавшего Л. Толстого и А. Чехова, а также В. Ленина и других деятелей революции, патриарха русской литературы, был необходим властям для того, чтобы успешнее проводить всю сопутствующую подготовке съезда работу и «уговорить» представителей разных литературных групп консолидироваться под началом «руководящей и направляющей» линии партии. Горький уехал из страны в 1921 г. в связи с ухудшившимся состоянием здоровья и – не в последнюю очередь – из-за несогласия с большевиками в методах проведения в жизнь «диктатуры пролетариата». С 1924 г. Горький проживал в Италии, в Сорренто. Еще до своего возвращения Горький по приглашению советского правительства, в 1928 и 1929 гг. предпринимает поездки по стране, во время которых ему демонстрируются колоссальные масштабы строительства и социальных перемен, даже в местах заключения перед приездом знаменитого писателя в камерах появляется белье, занавески и подшивки газет. Во время этих поездок Горького пытаются включить в активную литературную работу. Он организует новые газеты и журналы (напр., выходящий с 1929 г. журнал «Наши достижения», или появившийся по его инициативе в 1930 г. журнал «Литературная учеба», журнал «За рубежом» и т. д.). После возвращения в 1931 г. в СССР Горький принимается за активную работу. Помимо учреждения новых газет, журналов, издательств (под эгидой государства) и участия в их работе, Горький ведет активную деятельность по подготовке будущего съезда: проводит «разъяснительную» работу в писательской среде, публикует статьи (напр., «С кем вы, мастера культуры?», «О литературе», «О литературе и прочем», «О прозе», «О языке», «О пьесах», «О кочке и точке» и др.).

Первый Всесоюзный съезд советских писателей, прошедший в 1934 году, явился итогом большой подготовительной работы, проводившейся с конца 1920-х годов. Литературные группы и течения были упразднены, а писателям предписано вступать в Союз и включаться в деятельность по пропаганде нового образа жизни и воспеванию достижений советской власти. Те же, кто успешно прошел «проверку на лояльность», были удостоены выступлений на съезде с докладами, а позже были избраны в руководящие органы Союза писателей. В качестве основного литературного метода советских писателей был провозглашен социалистический реализм.

После создания Союза писателей ситуация в области литературы кардинально изменилась. Если в свое время рапповцы громко провозглашали лозунг «если не союзник, то враг» и подвергали обструкции не вписывающихся в их идеологию писателей, то теперь подобная необходимость отпала сама собой. Лозунг, провозглашавшийся рапповцами, обрел плоть и кровь. Не входящие в Союз писатели уже только этим обнаруживали свою «оппозиционность» и несогласие с задачами социалистического строительства. В 1930-е гг. широкий масштаб приобрели инспирированные сверху так называемые «общелитературные дискуссии» (по аналогии с широкомасштабными партийными дискуссиями, «разоблачавшими» всевозможных «уклонистов»), например, дискуссия «О проблемах социалистического реализма» (1933), «О языке» (1934), «О формализме» (1936), «О мировоззрении и творчестве» (1936), «О политической поэзии» (1937—1938) и проч. Дискуссии во многом носили «разоблачительный» характер и являлись своего рода сигналом к началу (или завершению) травли того или иного писателя или группы таковых. Начался процесс активного физического устранения «несогласных». В результате были расстреляны или погибли в лагерях поэты Н. Клюев, О. Мандельштам, Б. Корнилов, Д. Хармс, прозаики И. Бабель, И. Катаев, Б. Пильняк, публицист и сатирик М. Кольцов, критик А. К. Воронский и многие другие литераторы. Были арестованы и отбывали длительные сроки заключения Н. Заболоцкий, Л. Мартынов, Я. Смеляков, Б. Ручьев, В. Шаламов, Л. Гинзбург и другие писатели. Завеса молчания и фактический запрет на публикацию произведений окружили имена М. Булгакова, А. Платонова, вернувшейся перед войной из эмиграции М. Цветаевой, А. Крученых, А. Ахматовой, М. Зощенко. В число «подозрительных», не стоящих «на столбовой дороге социалистического реализма», не спешащих выполнять должным образом «социальный заказ», попали М. Пришвин, К. Паустовский, Б. Пастернак, В. Инбер, Ю. Олеша, Е. Шварц и другие писатели.

Тем не менее в 1930-е годы был создан целый ряд значительных произведений. Это время, когда особого расцвета достигает большая эпическая форма. Писатели пытаются осмыслить историческое прошлое страны, ее органическую (хотя и не всегда однозначную) связь с настоящим. Появляются романы-эпопеи «Хождение по мукам» А. Толстого, «Тихий Дон» М. Шолохова, «Жизнь Клима Самгина» М. Горького; произведения, в которых продолжает звучать гуманистический пафос, столь характерный для русской литературы («Педагогическая поэма» А. Макаренко). В большом количестве создаются исторические романы, среди которых выделяются: «Петр Первый» А. Толстого, «Разин Степан» и «Гулящие люди» А. Чапыгина, «Емельян Пугачев» В. Шишкова, «Радищев» О. Форш, «Цусима» А. Новикова-Прибоя, «Севастопольская страда» С. Сергеева-Ценского, «Степан Кольчугин» В. Гроссмана, «Порт-Артур» А. Степанова, «Чингиз-хан» и «Батый» В. Яна, «Дмитрий Донской» С. Бородина, «Козьма Минин» и «Иван Грозный» В. Костылева, «Каменный пояс» Е. Федорова и др.

«Перевал» – литературная группа, возникшая в конце 1923 г. в Москве при журнале «Красная новь». Эстетическая платформа этой группы оформилась к концу 1920-х гг. Теоретики «Перевала» Д. А. Горбов и А. З. Лежнев, развивая идеи книги члена группы А. К. Воронского «Искусство видеть мир» (1928) – о творческом акте как процессе «снятия покровов», о «непосредственных» впечатлениях как основе творчества – выдвинули принципы «искренности» и интуитивизма («моцартианства») творчества. Эти принципы находили художественное воплощение в творчестве М. Барсукова, Н. Н. Зарудина, П. В. Слётова, отчасти И. И. Катаева. В группу также входили Артем Веселый, М. М. Пришвин, А. Г. Малышкин, П. А. Павленко. Во многом эти идейные установки были реакцией на «вульгарный социологизм» рапповцев, «рационализм» лефовцев и конструктивистов. Тем не менее, в декларации группы (1928) говорилось, что истинный художник не может не выполнять «социального заказа», данного литературе Октябрем, что литература «должна воздействовать на угнетенные классы всего мира, организуя и революционизируя их в целях социального раскрепощения». «Отвергая всяческие понятия чистого искусства, – говорилось в декларации, – «Перевал» считает своей единственной традицией реалистическое отображение жизни». В связи с резкой критикой и начавшейся травлей в прессе группа начала распадаться, из нее вышли М. М. Пришвин, Э. Г. Багрицкий, П. А. Павленко и др. После постановления ЦК ВКП(б) 1932 г. «О перестройке литературно-художественных организаций» группа перестала существовать (см. политика партии в области литературы).

Песенный стих – см. системы стихосложения

Песня – см. лирические жанры

Пиррихий – см. стихотворные размеры

Повесть – см. эпические жанры

Политика партии в области литературы – политика в области печати и, в том числе, художественной литературы пришедшей к власти в 1917 г. партией большевиков – ВКП(б). Политика большевистской партии в области литературы на протяжении большей половины 1920—начала 1930-х гг. была последовательной и жесткой. Начиная еще с ленинской полемики с Пролеткультом, государство выступало против независимого существования литературных групп и стремилось поставить их под свой контроль. Формальным поводом для решительного наступления на этом фронте стало письмо в ЦК РКП(б), подписанное большой группой писателей (С. Есенин, С. Клычков, М. Пришвин, Л. Леонов, В. Кириллов, М. Герасимов, В. Инбер, М. Зощенко, Н. Тихонов, П. Орешин, А. Толстой, О. Форш и др.). В письме писатели выступали против «групповщины» и выражали желание совместно бороться за новую жизнь. Помимо протеста против «проработничества» рапповцев (см. РАПП), смысл письма состоял еще и в том, что средства, выделяемые государством на издательскую деятельность, а также поддержку журналов и конкретных писателей, должны распределяться равномерно, в то время как основным «потребителем» субсидий являлись РАПП и другие близкие государству группы (исходя из списка подписавшихся, видно, что среди них нет рапповцев). Использовав это как предлог, ЦК РКП(б) летом 1925 г. принимает резолюцию «О политике партии в области художественной литературы». Этому предшествовали другие постановления, подготавливавшие соответствующую «почву»: резолюция «О печати», постановления «О типе рабочих и крестьянских газет», «О рабочей печати», «О крестьянской печати», «О формах связи газет с рабочими и крестьянскими читателями» (все – 1924 г.), а также ряд других документов. Суть этих документов сводилась к следующему. В целях создания единой мощной пропагандистской машины, печать и пресса ставились под жесткий контроль государства. Учреждался Госиздат, в котором должны были печататься все выходящие в стране книги (все госфинансирование было направлено именно в Госиздат). Создавался Главлит (т. е. цензура), прохождение через который было обязательно для всех изданий и который становился удобным орудием для ликвидации всех независимых литературных групп и издательств. В постановлении «О политике партии в области художественной литературы» ЦК большевистской партии «журил» рапповцев за излишне жесткую позицию по отношению к так называемым «попутчикам». Дело в том, что термин «попутчик», возникший еще в 90-е годы XIX века в среде немецкой социал-демократии и в 20-е годы XX века примененный к литературе Л. Троцким, активно использовался рапповцами в литературной борьбе. Этот термин употреблялся ими как уничижительный в отношении практически всех писателей, не входивших в РАПП, а следовательно, не понимавших перспектив пролетарской революции и литературы. РАПП принял постановление ЦК как программный документ, осудил нигилистическое отношение к культурному наследию, выдвинул лозунг «учебы у классиков» и во многом пересмотрел отношение к «попутчикам», хотя и не прекратил тактику проведения «литературных погромов». Вместе с тем в постановлении, несмотря на декларируемый принцип «свободного соревнования различных группировок и течений», недвусмысленно указывалось (это уже адресовывалось «попутчикам»), что «соревнование» должно проходить на основе пролетарской идеологии, и именно поэтому основное внимание государством будет уделено пролетарской и крестьянской литературе.

Следующим этапом было «внедрение» этих «начинаний» на национальных окраинах, где в литературе, в ущерб классовому, в качестве основного часто проводился принцип национальной самобытности. В частности, на специальном пленуме ВОАПП в 1922 г. обсуждалась тема «Пролетарская литература и национальный вопрос», а в 1931 г. – «Строительство социализма и национальная культура». Во время этих «съездов» были подвергнуты разгромной критике «антимарксистские» теории (напр., В. Ваганяна), «противопоставлявшие классовое национальному в литературе».

Постановление ЦК ВКП(б) от 1932 г. «О перестройке литературно-художественных организаций» подвело жирную черту под существованием всех литературных групп и течений. РАПП и ВОАПП, сыгравшие свою «историческую» роль, были также ликвидированы. Тем же постановлением создавался Союз писателей СССР, который должен был закончить продолжавшийся почти десять лет процесс «коллективизации» в области литературы.

Послание – см. лирические жанры

Поэты-радищевцы – группа поэтов, являвшихся последователями гражданских и философских взглядов А. Н. Радищева. К ним относились И. П. Пнин, В. В. Попугаев, Х. В. Востоков. Данные поэты, осуществляли творчество в рамках деятельности «Вольного общества любителей словесности, наук и художеств».

Пролеткульт – самая мощная структура в литературной жизни 1920—1930-х гг. в России. Данная организация возникла накануне Октябрьской революции (1917) по инициативе А. В. Луначарского (первого наркома просвещения) и в период с 1917 по 1920 год развернула активную работу. Этому предшествовала деятельность рабочих и революционных писателей начиная с конца XIX века: в частности, выходили коллективные сборники (напр., в составлении одного из них – первого «Сборника пролетарских писателей» – принимал участие М. Горький). В 1918 г. была созвана Первая Всероссийская конференция Пролеткульта. В 1919 г. Луначарский, Лебедев-Полянский и другие критики и деятели культуры подписали обращение ко всем рабочим мира с предложением создать международный Пролеткульт. В 1920 г. было организовано Временное Международное бюро Пролеткульта. В последующие несколько лет отделения Пролеткульта возникли в Великобритании и Германии, но оказались нежизнеспособными. Основной своей задачей Пролеткульт ставил формирование пролетарской культуры путем развития творческой самодеятельности пролетариата. Пролеткульт резко противопоставлял пролетарскую культуру всей предшествующей («Никогда пролетарская литература не должна говорить «да» там, где говорит «да» буржуазная», «рабочий-писатель должен не учиться, а творить», «буржуазный язык, буржуазная литература должны быть ликвидированы», рабочий класс не нуждается в «интеллигентских няньках» и сам придет к социализму и т. п.). Основными темами произведений пролетарских писателей были: борьба пролетариата за собственную культуру и строительство нового мира, за покорение природы и перестройку ее на основе разумных, полезных начал. Идеологическая подоплека присутствовала во всех произведениях, проза (в отличие от поэзии) имела часто откровенно дидактический характер. Для произведений пролеткультовцев характерен мотив жертвенности: герой, как правило, приносит в жертву истории, революции свои чувства, личные желания (напр., сборники П. Арского «Кровь рабочего», 1919; И. Садофьева «Окровавленная лестница», 1920; А. Крайского «То, что было», 1921 и др.). Писатели Пролеткульта пытались выявить благородные качества человека революционного долга, утвердить в повестях и рассказах оптимистическую мысль о формировании его подлинно человеческих качеств в борьбе за счастье народа. Таким образом, Пролеткульт объединял трудящихся, которые стремились к художественному творчеству и культуре, и к 1920 г. уже насчитывал до 400 тыс. членов, а 80 тыс. человек занимались в организованных пролеткультовцами художественных студиях и клубах. Издавалось около 20 журналов (в Москве – «Горн», в Петрограде – «Грядущее», в Самаре – «Зарево заводов» и др.). Теория Пролеткульта наиболее полно была разработана и изложена в работах А. А. Богданова. Теоретическим органом Пролеткульта был журнал «Пролетарская культура», издаваемый организацией. В основе идеологии Пролеткульта лежала концепция «чистой» пролетарской культуры, создаваемой только самими пролетариями. Взгляды Богданова во многом разделяли и другие руководители Пролеткульта: П. И. Лебедев-Полянский, П. М. Керженцев, В. Ф. Плетнев, Ф. И. Калинин, П. К. Бессалько и др. С Пролеткультом была связана деятельность поэтов: М. П. Герасимова, В. Д. Александровского, В. Т. Кириллова, С. А. Обрадовича, А. Маширова-Самобытника, Н. Г. Полетаева, В. В. Казина и др. (в 1920 г. поэты Александровский, Казин, Обрадович, Полетаев и др. ушли из Пролеткульта и образовали группу «Кузница»). Пролеткульт, активно занимавшийся в 1920-е гг. театральной и клубной работой, оказал влияние на многих деятелей театра и кино. Наиболее заметное явление – 1-й Рабочий театр, где, в частности, работали С. М. Эйзенштейн, В. С. Смышляев, И. А. Пырьев, М. М. Штраух, Э. П. Гарин, Ю. С. Глизер и др. Открыто декларируемая независимость Пролеткульта, его автономия от государства, уже в начале 1920-х годов служили поводом для недовольства и критики со стороны представителей властей. Пролеткульт (в частности, в лице А. Луначарского) выступал за отделение от Наркомпроса (Народный комиссариат просвещения), против чего в 1920 г., на съезде Пролеткульта, активно возражал В. Ленин (письмо ЦК РКП(б) «О пролеткультах», опубликованное в газете «Правда»), где он выступал резко против подобной автономии и категорически настаивал на вхождении Пролеткульта в Наркомпрос (в результате на съезде было принято решение о таком вхождении). Тем не менее руководство Пролеткульта продолжало отстаивать свои позиции (напр., статья «На идеологическом фронте», опубликованная в «Правде» в 1922 г. и вызвавшая ответную резкую критику Ленина). В 1925 г. Пролеткульт вошел в профсоюзы, а в 1932 г. прекратил свое существование.